Двойное дно

***

Джонни Хуан объявляется, когда он в машине едет домой. С Мэн Цзыи они распрощались сразу после фотосессии, так как девушке ещё надо было заехать в «ЛюБуксИн», а Сяо Чжань спешил домой. И даже чаем Лю Хайкуаня его было не соблазнить. Сяо Чжань не удивлен. Он знал, так оно и будет. Этот человек никогда не исчезнет из его жизни. Он будет мучать его даже на расстоянии. И проблема в том, что Чжань не может от него избавиться. Даже банально не может сменить номер телефона. И, конечно же, он не посмеет прекратить посылать ему деньги. Он особо не врал, когда говорил о связи госпожи Сяо с мафией. Он был почти уверен, та имела дело с Триадой в своё время. Просто так в Пекине ей бы никто не позволил подняться. Сейчас, вероятно, те связи ещё имели место быть, но основаны на более высоком уровне, не исключено, что даже политическом. Мельком пробежавшись по строчкам, где он снова самый ужасный человек во Вселенной, он блокирует телефон и остаток дороги до дома едет, откинув голову на подголовник и закрыв глаза.       Его книга уже почти готова. Остались только последние штрихи. После начнётся его самая неприятная часть. После легкого, весьма поверхностного редактирования, рукопись передадут на прочтение Лю Хайкуаню. И только после его вердикта будет понятно, что делать дальше: в топку или в печать. Сяо Чжань уже придумал название. «Двойное дно». Оно пришло ему внезапно, но создавалось впечатление, что слова давно вертелись в его голове. Ни редакторы, ни Лю Хайкуань никогда не спорили с ним о названиях, принимая их сразу же. Может ему везло, а, может, он сам, как автор, придумывал их с поразительной точностью. В этот раз не будет никаких командировок. Ему не надо куда-то ехать, проверять информацию. И это немного даже странно. Впрочем, и книга несколько отличается от того, что он писал раньше. Он уже предвкушает обескураженность читателей, когда они откроют его книгу и будут читать вполне себе романтическую историю двух людей, так внезапно познакомившихся в большом городе. О любви с первого взгляда. Чжань признает, что в некоторых местах слегка преувеличивал романтизацию простых вещей, чуть ли не впадая в абсурд. Но потом, после розовых облаков и единорогов, он толкает читателя в настоящий кошмар. Это происходит резко, буквально за одну страницу. Вот ты вроде бы читаешь о прекрасной любви с элементами детектива, где влюбленный юноша ищет свою девушку, а потом ты понимаешь, что перед тобой монстр, и всё, что ты навоображал — обман. Жестокий, как обычно и бывает в книгах Чжаня. И читатель, оглядываясь на прочитанное, понимает: а ведь он чувствовал, что что-то не так. Ждал чего-то такого. Не верил в розовую сахарную вату, что валилась на него со страниц книги. Но это придёт позже. Во всяком случае Сяо Чжань надеется, что ему хватило мастерства провернуть это. Он сделал всё от себя зависящее, чтобы к середине книги читатель ассоциировал себя с главной героиней. Ведь основные его читатели именно девушки. А его Лу Исин слишком похож на Сяо Чжаня. Высокий, подтянутый, не симпатичный, правда, но с широкой доброй улыбкой. Этого хватает, чтобы его фанатки видели на месте главного героя только его. Пусть, если это способствует продажам. Ну а главная героиня, это же просто они сами. Вот и всё. Чжань ради подобного эффекта даже не побрезговал полазить по фанатским форумам, где почитал пару увлекательных рассказов с собой в главной роли. С розовых облаков особенно больно падать. И читатель поймёт это к концу книги. А еще ему хочется дать прочесть рукопись Ибо. Его мнение важно, пусть и не будет учитываться при работе. С такими мыслями он читает то, что у него получилось за прошедшую неделю и с чистой совестью отсылает это Юй Биню. Ибо приходит в своё обычное время, но сегодня он одет несколько иначе, отчего Чжань делает вывод: тот был сегодня в университете. Он такой красивый в строгих штанах и рубашке темно-синего цвета. И Чжань тянет его на себя, чтобы поцеловать. Ибо кажется удивленным, но быстро подхватывает настроение писателя. Они снова сворачивают своими действиями ворох коробок в коридоре, Чжань, кажется, даже наступает на одну из них. Ибо прижимает его к стене, его ладони на бёдрах Чжаня. И он сильно притягивает их к себе. Чжань стонет. Это так непохоже на его обычную сдержанность, что Ибо с любопытством загадывает в его лицо: — Чжань-гэ сегодня в хорошем настроении? На самом деле он не угадал, всё с точностью наоборот. И вот он снова собирается воспользоваться другим человеком, чтобы заглушить боль и обиду внутри себя. Но после тех многочисленный сообщений от Джонни Хуана, Чжаню просто необходимо почувствовать что-нибудь хорошее. Ощутить значимость для кого-то. Он мотает головой то ли отрицательно, то ли просто от нежелания прерываться сейчас, целует Ибо глубже, чтобы тот забыл все слова. Его пальцы на бедрах ощущаются так правильно, что Чжань позволяет себе короткий стон от удовольствия. Ибо твердый, и это очень заметно, так как тот обладает весьма нескромными размерами. От ощущения чужой крепкой плоти у Чжаня перехватывает дыхание, и собственный член начинает наливаться силой. Они целуются и трутся друг об друга, совершенно выпав из этой реальности. Пока на телефон Сяо Чжаня не приходит очередное уведомление. Тот жужжит и вибрирует у него в заднем кармане, и это, как ни странно, спускает Чжаня с небес на землю. Он знает от кого это сообщение. От человека, которого он также использовал в своё время, как сейчас пытается сделать и с Ибо. Чжань ловко уходит из его объятий и направляется в комнату. Ибо растерян и в замешательстве. Чжань чувствует себя мудаком, но он не должен поступать так снова. Только не с Ибо. — Я снова сделал что-то не так? — Ибо не заходит в комнату, останавливаясь на её пороге. Чжань стоит у окна рядом со своим рабочем местом, смотрит на дисплей. «Не хочешь, чтобы он увидел мои сообщения? Поэтому попросил не писать? Что он сейчас делает с тобой?» И сразу следующее: «Он лучше меня?». Чжань быстро удаляет сообщения и замирает, потому что снова чувствует на себе пристальный горячий взгляд. Ох, как давно его не было. Он скользит от головы вниз, по плечам, по рукам, концентрируясь на кистях, держащих телефон. Чжань оборачивается. Ибо стоит чуть наклонив голову, рассматривает его пристально, и в глазах его тьма. Это невольно пугает на каком-то подсознательном уровне, так как Чжань и допустить не может, что Ибо может навредить ему. В фигуре Ибо, в том, как он сейчас держится, проскальзывает что-то чужое и бесконечно опасное. Что-то, что Ибо тщательно прячет от него за улыбками и легкомысленным поведением. Воздух в комнате густеет и словно вот-вот начнёт искриться. Чжань старается оставаться максимально спокойным. Он качает головой. — Нет, ты ничего не сделал. Прости. Выпьем чаю? Вероятно, Ибо сыт этим чаем по горло. Но Чжаню надо срочно что-то начать делать, привычное и успокаивающее. Он проходит мимо Ибо, смотря в пол. Ему стыдно за свое поведение. Нельзя вот так возбуждать человека и обламывать, ничего не объясняя. Это неправильно. Чжань морщится от неприязни к самому себе. В том, что сейчас Джонни Хуан мучает его, он виноват сам. Да, он испытывал к нему определенные чувства, но больше всего он хотел закрыть этим человеком огромную дыру внутри себя. Использовал, а взамен отдавал своё тело. Неправильно, с какой стороны ни посмотри. Такого с Ибо он не хочет. Ибо ему искренне нравится, он дорожит им. И не хочет обнимать его, пока мысли заняты этим мудаком — Джонни Хауном. К тому же он не может рассказать о причине своего поведения. Бедный Ибо топчется теперь уже на пороге кухне, не зная, что и думать. Он в привычном своем состоянии, но кажется расстроенным на самом деле. Он смотрит на Чжаня в ожидании объяснений, которых точно не получит. — Ты был сегодня в университете? — решает отвлечь его разговорами Чжань. — Сегодня был первый день, — бурчит Ибо, всё-таки садясь на свой стул. — Как прошло? — Чжань достает чашки, банку с чайным листом и кофе для Ибо. Он отваживается бросить на Ибо быстрый взгляд. Тот смотрит в ответ. У него всё ещё нахмурены брови, но выглядит он побитым щенком, хоть и пытается скрыть это. Чжань закусывает губу и отворачивается, надо все же дать Ибо что-то взамен. Может, действительно устроить свидание? Должно же найтись место в Пекине, где они могут укрыться ото всех глаз. — Нормально. Ибо явно не намерен вдаваться в подробности, Чжань поворачивается к нему снова, заставляя себя улыбнуться. — Всего лишь «нормально»? Ты не волновался в первый день? Вливаться в новый коллектив всегда страшно. Ибо только пожимает плечами. — Я им понравился. — Уверен, так и есть, — и Сяо Чжань даже не врёт. Есть в Ибо что-то такое, что притягивает. Не подумав, ляпает, — женской половине особенно, стоит полагать. На самом деле он пока не уверен, как будет относиться ко всему этому. Безусловно, Ибо нравится всем девушкам, что встречаются у него на пути. Возможно, сейчас он слишком предвзят, но Ибо кажется ему очень красивым. У него есть все, что поможет ему разбивать женские (и не только) сердца. Высокий рост, правильные черты лица, умение танцевать, деньги, в конце-концов. Просто образцовый представитель китайской нации. К слову, у самого Сяо Чжаня никогда не возникало проблем с вниманием у девушек по таким же причинам. Поэтому он точно знает, о чём говорит. Он готов уже заранее начать ревновать к его будущим друзьям, занятиям, которые точно отнимут у него много времени. Учеба это не то, что можно делать пренебрежительно. — Мне нет до этого дела, — отвечает Ибо. Сяо Чжань уже заливает их напитки кипятком, поэтому не имеет возможности обернуться. Ему только что пообещали быть верным? — Как твои танцы? Уверен, ты скучаешь. — В Лояне я встречался со старой командой. Да, скучаю, конечно. — Ты больше не куришь? — этот вопрос вырывается как-то сам по себе. И Чжань задумывается: а ведь верно, после того раза, как он впервые наткнулся на Ибо, он не видел, чтобы тот курил. — Я и до этого не курил. Просто тогда были обстоятельства. Ибо отмахивается от этого факта так быстро, что Чжань думает: не подстроено ли тогда это было. Но быстро прогоняет прочь эти мысли. Слишком нереально. Кто бы мог предугадать, что он пойдет выбрасывать свой стакан именно туда? Кто вообще мог предугадать, что этот самый стакан у него будет. Ибо было бы проще просто подойти к нему в толпе. — Курил назло родителям. В том числе. А вот это интереснее. — А потом получил конкретно по жопе, и охота пропала. Чжань ставит перед ним чашку с кофе и тянется за сливками в холодильник. Хмурится. — Они бьют тебя? Это не вяжется с представлением о родителях Ибо, которые с легкостью дали ему денег на квартиру, и, видимо, одобрили покупку дорогих часов, оплатили учёбу. И, кажется, делают все, что только сын ни попросит. Или же это просто откупы за физическое насилие? Своего рода пряник после кнута? — Всё нормально, — пытается его успокоить Ибо. — Наказания всегда справедливы. Чжань в этом сомневается. Бить детей? Что в этом справедливого? Его родители и пальцем не трогали, не считая пары подзатыльников от отца, но ему с лихвой хватило и госпожи Сяо, чтобы вырасти глубоко сломленным человеком. А Ибо? Кажется, подобное его нисколько не волнует. — Не придумывай себе ничего, за курение получали миллионы детей. И столько же будут получать. Чжань не считает это правильным. И на теме домашнего насилия его всегда заносит. — Как бы тебе объяснить… — задумывается Ибо. — Благополучие нашей семьи держится на некоторых правилах, которые нельзя нарушать. И все дети с малого возраста эти правила учат. И когда ты совершаешь поступки, будь уверен, ты поплатишься за это. Знал ли я, что меня накажут за курение? Знал. И все равно сделал, вполне себе представляя риски. Ты прекрасно видишь, как много я имею. И взамен этого мне следует только слушать старших и придерживаться правил. Это не так уж и сложно, на самом деле. Если берёшь деньги у старших, то будь добр выполнять их требования. А они ко всем одинаковые. Это как законы в государстве. Принимай это так. — Взрослых тоже наказывают? — с сомнением спрашивает Чжань, не зная, что и думать. Ему нравится, что Ибо делится чуть-чуть своей жизнью. Но ему не хотелось бы знать именно эту её сторону. А ещё… Если учесть, что Чжань знает от Лю Хайкуаня и о чём Ибо, кстати, умалчивает, напрашивается вывод: это секта. — Взрослые редко нарушают правила, их хорошо воспитывали, — Ибо усмехается. — Но бывают серьезные проступки, за которые могут получить и взрослые. И наказание куда серьезнее, чем получить пару раз ремнем. Ибо подмечает, что Чжань явно в шоке и в замешательстве. Что подобное не вписывается в картину его мира, хотя тут он очень ошибается. Чжань прекрасно знает, что более властный человек вполне может поднять руку на взрослого родственника. Возраст в данном вопросе совершенно не имеет роли. Он более чем уверен: с возрастом сыновья госпожи Сяо не перестали получать той же её палкой по ногам. И Чжань уверен в этом, достается и их жёнам, и детям. И внукам тоже будет доставаться, когда придет время. В сущности из-за этого Чжаня в семье и ненавидят: ведь ему позволено жить отдельно, а значит он избегает не только поклоны госпоже Сяо в пол каждый день, но и быть наказанным, если угол наклона недостаточно острый. — Я совсем нагрузил тебя, — Ибо оказывается очень близко. — Прости. Мне жаль, что я не могу рассказать всего, и потому это выглядит так. Но я тебе рассказывал про традиции. И это их часть. Не думай, что наказания это наша повседневность. Это случается крайне редко. И каждый проступок очень тщательно разбирается старшими. Чжань кивает, соглашаясь. Однако мысли никуда не деваются. Он помнит, каким изможденным вернулся Ибо. Сначала Чжань подумал, что тот, возможно, заболел в поездке. Но теперь он не знает, что и думать. Ибо не выглядел избитым, конечно. У него не было дёрганых движений, а они должны быть, если в семье практикуется насилие. Уж Сяо Чжань знает. Но какая болезнь могла оставить на парне такой след?