Двойное дно

Почему-то из всего пути, подъём на этаж в лифте кажется ему самым долгим. Чжань привалился спиной к блестящей стене, прикрыв глаза. Боль у висков никуда не делась, но стала слабее, перманентной. Дома его ждут более сильные таблетки. Он примет душ, выпьет большую чашку горячего чая, который ему дал с собой Лю Хайкуань, отключит телефон и постарается поспать до утра. Но меньше всего он ожидает, когда лифт останавливается на его этаже, а двери разъезжаются в стороны, так это Ибо, сидящего у его двери. Тот подтянул к себе колени и уткнулся в них лбом. Дежавю. Ибо поднимает голову и мрачно смотрит в его сторону. А Чжань так устал, он в таком раздрае, что присутствие Ибо только раздражает. Он даже забывает, как совсем недавно хотел его оберегающих объятий. По его виду не сложно догадаться, что тот чем-то очень расстроен и зол. Но чем? Тем, что Чжаня не было дома? Или же он посмотрел это злосчастное шоу? Наивно было надеяться, что Ван Ибо не найдет на Weibo новостей об этом, даже если не смотрел прямой эфир. Открывать интернет страшно, Чжаню не хочется знать размер катастрофы. И как это может отразиться на нём самом. Нет, с его безупречной репутацией он довольно быстро отразит все нападки. Но госпоже Сяо вряд ли понравится видеть свою фамилию в заголовках жёлтой прессы. И это ещё хорошо, что в скандале замешана девушка… А если… Нет, Чжань мотает головой, об этом не стоит думать даже. — Что ты тут делаешь? — спрашивает он, выходят из лифта. Его вопрос звучит резко и сердито. Ибо поднимается, не спуская с него тяжелого взгляда. Если бы Сяо Чжань так не устал, он мог бы вполне этого взгляда испугаться. — Пообедали? — усмехаясь, спрашивает Ибо. Его голос сочится сарказмом. — Что? — Сяо Чжань сначала не понимает, о чем идёт речь, а потом… — С чего ты решил, что можешь устраивать мне допрос? — он подходит близко к Ибо. — Тебя не касается, где и как я провёл время. Равно как и меня, что ты делал. Не так ли? Ибо дёргается от явного намека на то, что он умолчал о причине своего недавнего отсутствия. — Это другое, — глухо говорит он. — Я устал, — Чжань хочет отодвинуть Ибо от своей двери, чтобы зайти, но парень не поддается. — У меня был чертовски сложный день. — А мне кажется, ты отлично провел время, — снова сарказм. — Что ты можешь знать? Если ты приходишь ко мне в гости, это не значит, что ты знаешь меня? Понятно? Ты ни черта обо мне не знаешь и не имеешь права…. Чжань понимает: его заносит. Но сейчас он не имел сил контролировать это. — Да ты хер что расскажешь! — тут же взрывается Ибо. — Сказал парень, который не даёт ни свой номер телефона, ни приглашение к себе, — Чжань не отстает от Ибо в саркастичности. Ибо сужает глаза. — Хорошо. Сяо Чжань не успевает спросить: «Что хорошо?», как Ибо хватает его за руку, цепко, больно даже через слой куртки и тёплой кофты, и тащит его обратно в лифт. От неожиданности Чжань позволяет ему это сделать, но в самом лифте начинает вырываться, правда безуспешно. — Прекрати это немедленно! — строго говорит он, поднимая свою руку, показывая Ибо собственные же пальцы, взявшие в кольцо запястье Сяо Чжаня. — Ты хотел увидеть мою квартиру, — напоминает Ибо. — Если я отпущу, ты пойдешь сам? — Я никуда не собираюсь идти! Пусти! — Нет. Чжань удивляется, каким может быть сильным этот парень. Нет, он, конечно, лучше физически подготовлен, он видел его танцы. Но все же немного обидно, что он, прикладывая пусть и не всю силу, но вырваться не может. Сяо Чжань не терпит над собой насилия. Больше нет. Однако он достаточно взрослый, чтобы не устраивать сцен на площадке перед квартирами, с уютно пристроившейся камерой справа в углу. Он позволяет дотащить себя до двери, за которой начинается жилище Ибо. Ждёт, пока тот откроет дверь, а потом оказывается в белом пространстве. Эта квартира меньше. Сразу же бросается переделка хозяина: стена между кухней и спальней отсутствует, что даёт больше пространства, света и воздуха. Этому способствует и отсутствие мебели. Помимо полностью оборудованной кухни в квартире Чжань видит только матрас в оставшейся комнате, напротив него телевизор огромных размеров, тут же приставка, в углу рюкзак и учебные материалы, рядом нераспечатанные коробки с Lego, скейтборд и шлем. Вещи Ибо висят на небольшой вешалке-штанге, обувь нашла своё место под ней. — Тут особо не на что смотреть, — раздается голос Ибо за спиной Чжаня. — Поэтому и не звал. Чжань удивлен. — Неужели родители больше не дают денег? Или же ты сам не хочешь обустроить тут всё по-человечески? Он даже забыл, что злится. Ему не нравится видеть, в каких спартанских условиях живет Ибо. Почему-то приходит в голову, что для самостоятельной жизни Ибо слишком молод. Или же попросту не подготовлен. Если учесть, что он выходец из своего рода общины, где все живут вместе, Ибо как тепличный цветок, что высадили у дороги, а дальше выживай как хочешь. Он, возможно, преувеличивает. Ибо же не пятнадцать. Хотя и в этом возрасте сейчас дети вполне самостоятельные. Ибо справляется. — Кухню оставил владелец, — продолжает рассказывать Ибо. — И большое ему спасибо. Так что всё, что мне нужно, у меня есть. — Замечание про отсутствие человеческих условий он игнорирует. — Мне нравится, — внезапно заявляет Чжань, поворачиваясь к Ибо. — Здесь легко дышится. Мало вещей, что создают фоновый шум. — Правда? — Ибо улыбается во весь рот. — Тогда я бы позвал тебя раньше, если бы знал, что ты любишь такое. Почему у себя так не сделаешь? — Потому что это не моя квартира, — усмехается Чжань. — Я там живу только потому, что я писатель «ЛюБуксИн». — Я куплю тебе эту квартиру! — самоуверенно заявляет Ибо. Чжань качает головой, ну что за ребенок. А Ибо, кажется, обижается. — Никогда больше так не делай, — говорил Сяо Чжань, направляясь к двери. — Не делать что? — Не применяй ко мне силу, — Сяо Чжань серьёзен. — Я бы никогда… Кажется Ибо растерян, а потом… — Прости, это от отчаянья. — Мне не важно из-за чего. Если ты хочешь дальше общаться со мной, тебе придётся сдерживать свои порывы. Демонстрация силы не то, что я собираюсь терпеть. — Остальное, значит, терпишь? — Не придирайся к словам. Сяо Чжань устало потирает переносицу. — Этот день был сложным. И я не хочу усложнять его ещё больше. Ибо же наблюдает за ним, склонив голову, а потом… — Тебе плохо? — спрашивает он. Делиться своим состоянием Чжань не намерен, он просто ждёт, когда ему откроют дверь. Замок на двери двухсторонний, открывается по отпечатку пальца, просто так не выйти. — Я могу помочь. — Мне помогут таблетки, Ибо. Открой дверь. — Химия, — Ибо морщится. — Сними куртку, сядь на кухне. Я сейчас приду. Сяо Чжань хочет возразить, но Ибо уже скрылся в комнате, а он почему-то выполняет его просьбу. Из кармана куртки вываливается пакет с чаем. Он без этикетки и со стороны выглядит словно трава. Интересно, как долго ему пришлось бы оправдываться за этот подарок от Лю Хайкуаня в полицейском участке? Кухня, если так можно назвать, — это большое помещение, имеет два окна, сравнительно небольшой стол и никакого разделения пространства, как часто делают при такой планировке. Кухонная мебель белая, но чистая. Никаких тебе грязных тарелок или даже ложки. Либо Ибо такой чистюля, либо он попросту ничем из этого не пользуется. Ибо возвращается на кухню, неся с собой какую-то коробочку. — Раз уж я остался, — Чжань кладёт пакет на стол, — то поставь чайник. Это чай, — поясняет он, заметив подозрительный вид Ибо. — Хорошо. Чайник у Ибо самый обычный, из тех, что ставят на плиту, с немного подкопчёнными боками. Он достаёт его из тумбочки. В коробочке, что принёс Ван Ибо, оказываются всего лишь ароматические палочки. Правда несколько отличающиеся от тех, что можно купить в магазине. Чуть более толстые и почему-то зеленого цвета. Очень похожие на ручную работу. Так оно и есть, учитывая, откуда Ибо родом. Вот только народной медицины ему не хватало. Но он ничего не говорит. Ибо зажигает палочку, и ноздри начинает щекотать смолянисто-травяной запах. У Сяо Чжаня возникают ассоциации с шаманами, теми, что совершают ритуальные танцы по помещению с тлеющим пучком травы в руке. Таких часто вызывают в квартиры или офисы, чтобы очистить территорию от плохой энергетики. Если сейчас Ибо начнёт танцевать… Сяо Чжань это спишет на головную боль и галлюцинации, развившиеся на её фоне. Но Ибо не начинает танцевать. Он встаёт за стулом Сяо Чжаня. Близко, что почти прижимается животом к его спине. А пальцы точно зажимают с двух сторон ноющие виски. Большими пальцами он нажимает какие-то точки за ушами и по росту волос, делая обычный по ощущениям массаж. Сяо Чжань прикрывает глаза, потому что действия Ибо приятны. И головная боль, вот чудеса, отступает. Он расслабляется на стуле и даже чуть откидывает голову на грудь Ибо. Поэтому вопрос Ибо застает его врасплох: — Кто она, — голос Ибо глух и осторожен. Его пальцы не прекращают двигаться, избавляя от боли. Сяо Чжань раздосадован таким наглым поведением, но потом думает: не слишком ли он зациклен на этом? Какая в сущности разница? Зачем хранить в секрете такое? Ничего плохого он не сделал, но от оправданий восстает всё его существо. —Кто-то важный для тебя? — задаёт Ибо следующий вопрос. Чжань думает, если и дальше будет молчать, этих вопросов будет куда больше. А ещё Ван Ибо сделает неправильные выводы. А ведь первое, чего Чжань испугался, это то, что Ибо всё поймет неправильно до того, как Сяо Чжань успеет объяснить. Признавать важность присутствия Ибо в своей жизни категорически не хочется. Чжань борется с собой, а в подобном нет победителя. Только проигравший. Он вздыхает. — Никто, — отвечает он. — Как ты узнал? Когда шло шоу, ты должен был спать. — Я подписан на твоё фан сообщество, — признает Ибо осторожно, явно не зная, как Чжань может отреагировать на это. А Чжань издает смешок. Абсурд. — Там так шумели, что я проснулся от бесконечных оповещений. Ну и посмотрел, пока ссылки ещё работали. Видео удалили, но в небольших группах его ещё можно посмотреть. — И что пишут? Ибо перестаёт массировать его голову, обходит, чтобы встать перед ним. — В основном, какая та девушка мразь. Они, кажется, собираются брать вилы и идти к её дому. — Что думаешь ты? — Ничего. Я просто хочу услышать правду от тебя. — Просто актриса, которая хочет заехать в новости на скандале. Не так давно её компания предлагала мне разыграть роман. Знаешь, такая уловка, чтобы пропиарить друг друга. Я отказался. Ей, видимо, идея так понравилась, что она решила всё провернуть без моего на то согласия. — Ты мог ей сказать это. — Перед камерами прямого эфира? — Чжань усмехается. — Не думаю. Чайник кипит. Ибо отвлекается на чай. Чжань хотел было сделать всё сам, но Ибо строго говорит ему сесть на место и дышать ещё не до конца догоревшей палочкой. Боль и правда отступила. Пропала, словно ее и не было. Сяо Чжань сразу почувствовал себя лучше. Что ж, становится понятным, почему такой бешеной популярность пользуется та община, куда даже представители верхушки страны желают попасть. Интересно, что Ибо ещё умеет? К тому моменту, как подан чай, Чжань чувствует себя словно накуренный. Лёгкость в голове и хочется смеяться. — Ты её больше не увидишь, — излишне серьезно говорит Ибо, садясь напротив. Чжань кивает. — Лю Хайкуань уже делает всё возможное для этого. — Тот, что ходил с тобой на церемонию? — Не он со мной, а я с ним, — зачем-то поправляет Чжань. — Мой начальник. Не притворяйся, что не знаешь, кто это. Это неправда. Сознание Чжаня плывёт, он едва делает глоток чая, руки словно ватные. Серьезный Ибо напротив похож на мираж, плавящийся в горячем воздухе. Просыпается Сяо Чжань уже у себя дома. Часы показывают девять утра.