Первый меч Гухуа

      В воцарившейся тишине человеческая рука с длинными острыми когтями отодвинула шторку паланкина краем веера. Показавшаяся наружу вытянутая лисья морда под красной вуалью издала смешок. Четверо лис-носильщиков опустили паланкин на землю. Колокольчики на коньках крыши коротко звякнули.       Син Цю замер, всем телом прижимаясь к земле. Его рука в ладони Ка Мина задрожала от беспокойства. Попасть в очередную переделку с духами вовсе не хотелось. Наемник последовал его примеру и тоже плашмя припал к земле, задержав дыхание. Вдруг не заметит? Сжав ладонь Син Цю в своей чуть сильнее, Ка Мин приложил указательный палец к губам.       Но скрываться было поздно. Демоническая невеста неспеша покинула паланкин и легкой поступью двинулась к краю дороги. Черный блестящий нос под алой вуалью дергался, вынюхивая притаившихся в траве смертных. Учуяв запах сразу двух молодых и сладко-невинных душ, лисица кокетливо прикрыла морду веером и хихикнула. Лисы-носильщики торжествующе затявкали, вставая на передние лапы.       Чун Юнь наполовину показался из-за скалы и отправил в полет один из отпугивающих талисманов. Лисье ухо дернулось, и демоница без труда поймала листок тонкими человеческими пальцами. Бумага от соприкосновения с кожей сразу же почернела, исходя струйками дыма. Лисица покрутила обгоревший талисман в ладони и фыркнула, отряхнувшись от пепла, быстро переключаясь обратно на добычу. Экзорцист обомлел. Это определенно был его лучший талисман, а она вот так просто поймала его и сожгла! Насколько же она сильна?!       Тем временем демоница уже подкралась к цветущему кусту, усеянному белоснежным цветом шелковицы. Остановившись, она мечтательно вздохнула и погладила один из бутонов пальцами, второй рукой резко взмахнув наверх. Внезапно оба юноши встали перед ней во весь рост, повиснув в цуне над землей. Невеста с хохотом облизнулась и обошла обезволенные тела по кругу. — Что за… Я не могу пошевелиться! — пожаловался Ка Мин, изо всех сил сопротивляясь. — Я… — Син Цю сглотнул, когда лиса застыла перед его лицом, старательно обнюхивая. — Я тоже не могу!       Чун Юнь пошарил в карманах в поисках хоть чего-то полезного. Рука наткнулась на холодный камень. Волшебная нефритовая печать Хань Фэна! Экзорцист покинул укрытие и устремился на помощь двум парням, застрявшим в лапах демонической невесты. Остановившись прямо перед ней, Чун Юнь воздел печать вверх и направил в ее сторону. Син Цю проморгался, но ему не показалось — Чун Юнь действительно был здесь! — Что ты здесь делаешь? — спросил он. — Не могу понять, ты радуешься или разочарован моим появлением? — язвительно ответил экзорцист.       Лисица оскалилась при виде могущественного артефакта и отпрыгнула назад на два чжана, приземлившись на крышу паланкина. Лисы-носильщики с рычанием угрожающе выгнули спины. Однако спустя один щелчок пальцами она снова расслабилась и прыгнула вперед, рыжим хвостом выбив печать из рук экзорциста. Нефритовое сокровище ударилось об камень и разлетелось на осколки. — Да как такое возможно?! — обескураженно выдохнул Чун Юнь, лишившись последнего козыря в рукаве.       Но все же заминка, в момент которой лиса отскочила в сторону от пленников, того стоила. Куда более развитый физически, Ка Мин освободился от невидимых оков демоницы и выхватил меч из ножен. Лисы-носильщики сорвались со своих мест, окружая троих смертных. Чун Юнь хлестким ударом ладони снес головы сразу двоих, и фигуры растворились в воздухе струйками тумана. Но появились вновь, соткавшись из воздуха, полностью целостные. «Бестелесные духи?» — предположил экзорцист, стоя с Ка Мином спиной к спине. Неожиданно, но его присутствие сейчас было очень кстати       Демоница схватила обездвиженное тело Син Цю одной рукой и швырнула его в открытую дверцу паланкина, словно игрушку. Парень вскрикнул и приземлился спиной на обитые парчой подушки, после чего дверца сама собой захлопнулась. Выставив двоих дозорных у призрачной повозки, невеста-лисица несколько раз атаковала двух вооруженных смертных.       Ка Мин сражался ничуть не хуже экзорциста, лезвие его меча разрезало сразу по три лисьих тушки за одно движение, но толку от этого было мало. Призраки лис продолжали прибывать, талисманы и мечи не ранили их, зато укусы и царапины, оставленные ими, были вполне реальны! Чун Юнь с болезненным шипением припал на колено, когда клыки демона на мгновение впились в его лодыжку. — Вставай, — позвал его Ка Мин, без остановки разрубая эфемерные фигуры лезвием меча. — Один я не выстою! — И без тебя знаю, — процедил Чун Юнь и с трудом поднялся с колен.       Демоница больше не спешила бросаться в атаку, стоя в отдалении от основной битвы. Ее свадебный наряд был разорван ударами меча в нескольких местах, превратив изящную ткань в лохмотья. Лисица гневно топнула ногой и оторвала лоскут красной ткани от юбки. Вращая им над головой наподобие плети, она несколько раз поразила соперников, точно попав в цель.       Ка Мину удар пришелся по голове, Чун Юню — как раз в область формирующегося золотого ядра. Рухнув на землю, каждый из них выкашлял полный рот крови и чуть не потерял сознание. Встать сил больше не было. Сердце гулко стучало в ушах, отчего все звуки доносились, как сквозь ватное одеяло.       Понимая, что враги больше не представляют угрозы, лисица медленно подошла ближе и присела перед лицами смертных и приподняла вуаль. Приоткрыв пасть, демоница разом вытянула все силы сразу из обоих. Ка Мин сразу же отключился, уронив голову на грудь. Экзорцист же смог продержаться еще несколько секунд, наблюдая за тем, как демоница садится обратно в паланкин, без возможности что-либо сделать. — Син Цю… — позвал он ослабевшим голосом, но друг уже не мог его услышать.       Неизвестно, сколько времени двое пролежали на голой земле без сознания. Чун Юнь пришел в себя раньше Ка Мина и первым делом взглянул на небо. Солнце уже начало подниматься, значит, они провалялись без сил несколько часов, дав фору демонической невесте. Перекатившись на бок, экзорцист грубо растолкал наемника. Ка Мин вздрогнул и распахнул глаза. — Гэгэ! — первым делом позвал он. — Его здесь нет, — поморщился от слащавого обращения экзорцист.       Окончательно придя в себя, Чун Юнь поднялся на ноги и начертил поисковый талисман. Тот, достигнув дороги, где пару часов назад стоял паланкин, просто-напросто сгорел в черном демоническом пламени. Чун Юнь заволновался еще сильнее. Он даже не мог определить, куда Син Цю утащила эта лиса! Ка Мин присвистнул и из зарослей бамбука выпрыгнул молодой суаньи, присев перед хозяином. — Ман Чай, ищи демоническую повозку! — приказал зверю наемник.       Суаньи по-человечески кивнул головой и уткнулся носом в дорогу. Чун Юнь вздернул бровь, но комментировать не стал, потому что суаньи действительно взял след. Оба парня бегом бросились вслед за Ман Чаем, несущимся сквозь бамбуковую рощу.       Пройдя несколько ли, спутники обнаружили пустой паланкин неподалеку от крошечного безымянного храма на вершине холма. Переглянувшись, парни пошли по узкой тропе прямо к нему. Внутри слышался негромкий бой барабанов и приглушенное пение. Заранее обнажив мачжаньдао, Чун Юнь ногой вышиб деревянную дверцу храма и переступил порог.       Изнутри на него сразу бросилось четверо бестелесных духов, вгрызающихся в руки, сжимающие меч. Экзорцист закусил губу до крови, отбиваясь от лис, когда его взгляд приковала фигура Син Цю, сидящего на коленях. Демоны уже переодели его в красный свадебный наряд, и сын главы Фэйюнь даже не сопротивлялся, сидя перед своей «невестой» с легкой улыбкой на лице. Глаза его были плотно сомкнуты, дыхание было частым и поверхностным. Над воротником алели два отверстия от острых клыков, сочащиеся кровью — Син Цю определенно был отравлен и его жизни угрожала опасность.       Разрубив всех прихвостней демоницы до единого, Ка Мин и Чун Юнь подскочили к лисице, атакуя сразу с двух сторон. Невеста с нескрываемым раздражением отбросила их обоих назад одним взмахом хвоста, не отвлекаясь от свадебной церемонии. У Чун Юня уже закончилась фантазия для атак, поэтому он без разбора бросался вперед с мечом и талисманами, и каждый раз врезался в каменную стену храма, по которой уже пошли трещины.       А свадебная церемония шла своим чередом, ничуть не потревоженная ничтожными потугами экзорциста. Демоница уже приподняла красную вуаль, приблизившись к умиротворенному лицу Син Цю, чтобы пожрать его душу… — Вперед, брат!       Божественный зверь вырвался вперед, впиваясь десятком острых клыков в плечо демонической невесты. Та с болезненным визгом повалилась набок, дрожа от боли. Ман Чай с рычанием прокусил шкуру лисицы насквозь и оторвал кусок плоти, презрительно сплюнув его на пол. Ка Мин помог экзорцисту подняться на ноги и крикнул: — Гони ее!       Суаньи вскинул тяжелую лапу и несколько раз ударил демоницу головой об землю. Та, завывая и всхлипывая, на четвереньках сама поползла к выходу. Ман Чай помог ей — прихватив за шкирку, он без церемоний вышвырнул невесту за порог храма на холодную землю, заставив лису вываляться в грязи. Трусливо поджав хвост, демоница скрылась.       Экзорцист, прихрамывая, подошел к Син Цю и припал перед ним на колени. Приложив пальцы к его запястью, Чун Юнь прочитал его пульс и нахмурился. С духовной энергией Син Цю было, в целом, все в порядке, так как ее ревностно защищали остатки духа Бин Ше. Но он все же был значительно ослаблен укусом демона, на восстановление могло потребоваться несколько дней. — Как он? — обеспокоенно спросил Ка Мин, присев рядом. — Жить будет, — просто констатировал экзорцист.       Чун Юнь бережно подхватил друга на руки, уложив его голову на свое плечо. Покинув храм, они направились обратно в деревню Цинцэ. Дыхание Син Цю понемногу выравнивалось, а лицо перестало быть таким бледным. Ка Мин хотел лично проверить, в порядке ли тот, но экзорцист запретил к нему прикасаться.       И хотя все завершилось благополучно, Чун Юнь чувствовал себя абсолютно бесполезным. По возвращению Син Цю стоило поблагодарить Ка Мина за свое спасение, а ему самому устроить нагоняй. Ведь Чун Юнь совершенно ничего не смог сделать — ни защитить его, ни найти, ни даже спасти из лап той лисы.       Ка Мин шел рядом, постоянно кося глаза на расслабленное тело Син Цю на руках у экзорциста. От одного взгляда на лицо Чун Юня у него шел мороз по коже, и наемник никак не мог понять, какие между этими двумя отношения. По природе своей Ка Мин был человеком простым, он не любил таить что-то в себе, а потому спросил: — Чун Юнь-гэгэ, ты ненавидишь Син Цю? Или он тебе просто не нравится?       Экзорцист даже на секунду остановился, ошарашенный. — К чему такие вопросы? — Ты всегда так холоден с ним, — пояснил наемник, скромно почесав затылок. — Хотя гэгэ очень старается тебе угодить. — Наши с ним отношения тебя никак не касаются, — безапелляционно отрезал экзорцист, собираясь закрыть эту тему. Еще бы он обсуждал их отношения с каким-то проходимцем! — Как же, касаются, — обратив внимание на приподнявшуюся бровь Чун Юня, Ка Мин пояснил. — Я забочусь о гэгэ, в отличие от тебя, поэтому мне стало интересно. Не вини меня.       Экзорцист невесело усмехнулся, перехватив Син Цю под коленями поудобнее. Его вес практически не ощущался в руках, а прохладная от изнеможения кожа приятно остужала воспаленный разум. Экзорцисту хотелось поскорее оказаться вместе с ним за закрытыми дверями и сполна погасить всю злобу и ревность, которую Син Цю заставил его испытать. — Вы встретились несколько часов назад, как ты можешь говорить, что заботишься о нем?       Достигнув ворот деревни Цинцэ, их пути разошлись. Ка Мин с Ман Чаем скрылись в пустующем сельском доме, тогда как Чун Юнь понес друга в дом старейшины Жо Синь. Старушка отчего-то не спала и всерьез обеспокоилась состоянием молодого гостя, но экзорцист успокоил ее, сказав, что друг просто перепил. Вернувшись в крохотную гостевую комнатку, Чун Юнь бережно опустил Син Цю на кровать.       К этому времени сын главы Фэйюнь уже был в полном порядке и крепко спал, изредка ворочаясь в постели. Чун Юнь ни на миг не отходил от него, заботливо поправляя сбившееся покрывало на чужих плечах. Утро уже вовсю разыгралось, жители деревни просыпались, чтобы заняться полевыми работами, а это значит, что их отбытие из деревни Цинцэ несколько затянется.       Экзорцист приложил пальцы на пульс друга и сердце его дрогнуло. Судя по состоянию меридианов, за последнее время демоническое ядро внутри его тела выросло до размера виноградины. Пускай Син Цю и не жаловался на плохое самочувствие, ничего хорошего от остатков души демона в смертном теле ждать не приходилось. Вдруг это станет серьезной помехой его совершенствованию?       Экзорцист постарался не думать об этом. Пощекотав нос Син Цю кончиком пальца, Чун Юнь улыбнулся, когда брови друга на мгновение сошлись на переносице. С недовольным кряхтением Син Цю раскрыл глаза и воззрился на друга полусонными глазами. — Что произошло?       И Чун Юнь рассказал ему, намеренно опуская все моменты, в которых он оплошал, а Ка Мин обыграл его, чтобы ему было меньше поводов над ним покичиться. С каждой фразой глаза Син Цю становились все больше, пока на экзорциста не уставились два янтарных озера размером с монету. Нежно погладив Син Цю по волосам, экзорцист вдруг помрачнел. — Что такое, Юнь-Юнь? — Не стоило тебе так сближаться с этим наемником, — экзорцист невесело усмехнулся, убирая ладонь с макушки парня. — Видишь, до какого состояния он тебя довел? Первое время Син Цю даже пытался защищать честь Ка Мина в глазах своего друга, выгораживая его всеми доступными методами. Но, видя, что Чун Юнь все равно относился к наемнику с открытой неприязнью, Син Цю смолк, разглядывая выражение лица обычно нейтрального друга. Чун Юнь не был зол на него, но его лицо выглядело так горько, что у сына главы Фэйюнь глаза заслезились. — Юнь-Юнь, — Син Цю поднял ладонь к лицу экзорциста и погладил его скулу большим пальцем. — Ты все еще мой самый дорогой друг. — Правда? — голос Чун Юня дрогнул, и когда он поднял глаза, по щеке его скатилась одинокая слеза. — Поэтому ты игнорировал меня весь этот вечер?       Син Цю обескураженно замер, отняв руку от его лица. Экзорцист обхватил его ладонь своей и вернул обратно, прижимаясь покрасневшей щекой к подушечкам пальцев. Чун Юнь выглядел таким расстроенным, что сын главы Фэйюнь даже не знал, что и делать. От безысходности он за руку потянул экзорциста на себя, потеснившись на узкой постели, чтобы дать другу место. Чун Юнь нерешительно прилег рядом и Син Цю крепко обнял его, притянув поближе за талию. Совсем как в то время, когда они вдвоем ночевали в палатке посреди ассамблеи Гуйли. — Никто мне тебя не заменит, — горячо прошептал Син Цю. — Прекрати мучиться сомнениями, ты меня оскорбляешь.       Тело экзорциста полыхало от переизбытка чувств. Солнце уже взошло над горизонтом, мягко освещая комнату, и Чун Юнь без труда мог разглядеть заалевшее лицо Син Цю перед собой. Он никогда не думал, что настанет тот день, когда Син Цю станет утешать его, а не наоборот. Но этот день настал, и экзорцист чувствовал себя ничтожным, ненужным, несмотря на все увещевания друга.       Воспаленная очередным всплеском Яньской ци, голова болезненно пульсировала. Экзорцист со вздохом прикрыл глаза, стараясь абстрагироваться, но теплые ладони, обвившие его спину, лишь мешали сосредоточиться. Его порывистое внутреннее «я» хотело до боли впиться в кожу Син Цю, запретить ему сближаться с кем бы то ни было, кроме него, спрятать ото всех для себя. Но экзорцист рода Чунь не мог быть таким эгоистом, правда?       Но Чун Юнь был самым злостным эгоистом среди своего рода. С недавних пор его отношение к другу постепенно искажалось в какую-то неизвестную форму одержимости, а экзорцистам следовало быть холодными и отстраненными. И он был, всегда, но не рядом с молодым господином Син. Заветы его семьи кричали о чистоте помыслов и действий, но в своих мыслях Чун Юнь уже давно нарушил каждый из них. Ему так хотелось сделать что-нибудь, что заставит Син Цю навсегда задержаться рядом с ним       Когда горячие губы Син Цю прижались к его лбу, вместо того чтобы отстраниться, Чун Юнь льнул ближе, упиваясь мгновениями блаженной тишины в своей голове. Его горячие руки наощупь нашли изгибы чужого тела, прижимая теснее к себе. Экзорцист затаил дыхание, умоляя предков, чтобы это мгновение продлилось еще хотя бы несколько секунд, но губы исчезли, а тепло, оставленное ими на коже, постепенно растаяло. — Давай еще немножко полежим вот так, — шепотом попросил Син Цю, положив подбородок на макушку экзорциста. — Отдохнем перед дорогой.       Чун Юнь оказался заперт в клетке из собственных чувств и теплых рук Син Цю, обвивших его тело. И вместо того, чтобы сопротивляться, он лишь уткнулся носом в теплую кожу на шее друга и прикрыл глаза, вдыхая его запах. Слова застыли в горле глыбой льда, по остальному же телу разлилось постыдное тепло. — Как хочешь, — прошелестел он. — Все будет так, как ты захочешь…       Син Цю беззвучно засмеялся и плотнее прикрыл их двоих тонким покрывалом. Коротко поцеловав светлые волосы на макушке экзорциста, сын главы Фэйюнь расслабленно прикрыл глаза. Кажется, деревню Цинцэ они покинут, в лучшем случае, к вечеру.