Цена желаний

Утро 13 декабря застало Фрэнка неожиданно. Он проспал. Для человека, который тщательно соблюдает распорядок дня и в последний раз куда-то опаздывал неприлично много лет назад, это событие стало настолько шокирующим, что его с трудом получилось осознать. Для перестраховки Фрэнк посмотрел на время на настенных часах, затем на время на телефоне. И те, и другие показывали одинаковый набор цифр: 11:50. Сорок минут до обеденного перерыва, час до работы, если выйти прямо сейчас, и ни одного пропущенного звонка или сообщения. Даже от начальства. Фрэнк устало сел на кровати, будто бы и не спал вовсе эту ночь. Ноги, шея, голова – всё болело. Это делает с телом минимальная физическая нагрузка, когда совсем забиваешь на спорт к тридцати годам, да? День только начался, а уже успел расстроить. На календаре неровным кругом было обведено сегодняшнее число. – Пятница тринадцатое – вот тебе и ответ, – сонно пробормотал Фрэнк. – Ты становишься уж слишком суеверным. Ещё один аргумент в копилку старости. На самом деле, обведена была не только эта пятница, но ещё и предыдущая, и следующая за ней. Напоминание себе о том, что это последний рабочий день недели, еженедельный праздник, который стоило бы отметить. Не каждый день всё-таки берёшь перерыв от надоевшей работы и сидишь дома два дня подряд, набивая желудок корейской едой и пивом. Может, для разнообразия стоило бы попробовать соджу? – Для разнообразия стоит хотя бы одну пятницу в месяц проводить вне дома, Фрэнк, – сказал Рэй уже на работе. На рабочей кухне, к счастью, никого кроме не было. Ещё бы! В самый сезон подарков близким и не очень людям все спешили собрать как можно больше заказов, чтобы восполнить январскую тишину. Поэтому и на обед уходили позже, а возвращались раньше. – Хорошая идея! – притворно улыбнулся Фрэнк. – Использовать я её, конечно же, не буду. – А зря, – хмыкнул Рэй, проигнорировав колкость. – Мы с друзьями встречаемся в баре сегодня, а я реально был бы не против, если бы ты присоединился. И соджу угостил бы. Или что ты там пьёшь. Фрэнк обжёгся о кофейник и прикусил палец. Вот и мгновенная карма за плохое отношение к людям, которые желают добра. Как там в церкви говорили? Не может человек вредить ближнему, не вредя себе самому. – Спасибо за приглашение, но у меня вроде как есть планы, – Фрэнк сел за столик и отхлебнул из чашки. Проснулся он ещё в метро по пути на работу, когда его попытался облапать дедуля, от которого пахло так, что аж глаза слезились, но сделать первый глоток кофе за весь день – всегда приятно. – Правда? – Рэй искренне улыбнулся. – Кого-то встретил? Фрэнк с ответом не спешил, размышляя, стоит ему соврать или сказать правду, что он пока ещё не готов проводить время вне работы с Рэем. Не настолько-то они и близки, хотя иногда кажется, что Рэй уж очень старается вызвать пресловутое доверие. Он подталкивал: – Ну же, мне ты можешь рассказать. Я как сисадмин знаю о тебе всё, даже твои любимые категории порнухи. – Я бы поверил, если бы хоть раз посмотрел порнуху с рабочей учётки, – рассмеялся Фрэнк. – Никого не встретил, просто надо купить рождественские подарки. Рэй хмыкнул. – Я думал, ты из тех, кто готовит их ещё в октябре. – Неа. Слишком много лжи за один перерыв на кофе. Если пятница 13-ое – день мгновенной кармы, то Фрэнк будет счастливчиком, если дотянет хотя бы до шести вечера. Вовсе не потому, что он плохой человек или слишком много грешил в этой жизни. Фрэнк придерживался теории о том, что всю везучесть и благость, выделенную ему высшими силами, он растратил в первые двенадцать лет жизни. В год он переболел пневмонией – из больницы они с мамой не выписывались долгие три месяца, – а как начал ходить и научился лазать по деревьям и другим высоким предметам, бесконечно падал. Не иначе как чудо уберегло его от многочисленных потенциально летальных исходов падений. Одно из таких оставило уродливые шрамы на запястьях, которые едва скрывал даже плотный слой татуировок. Громовой выкрик начальника в холле возвестил о том, что неверие Фрэнка в собственное везение более чем обосновано: – Айеро! Клиент ждёт на линии уже хрен знает сколько времени! Может быть, займешься работой, наконец?! И на телефоне клиентке двадцать минут пришлось объяснять, почему корпоративный заказ с джемом не может быть исполнен на следующий рабочий день после формирования заявки, почему Фрэнк просит предоплату, почему в оговорённый бюджет ну никак не уместится имбирный пряник из желаемой кондитерской и, в конце концов, почему она не может отказаться от заявки сию минуту. Последний пункт был самым неоднозначным – отказаться она могла, но не то чтобы у неё был выбор. Как и у Фрэнка, который уже не хотел иметь с ней никаких дел, но был вынужден: декабрь – время заработать денег на полгода вперёд. Повесив трубку, Фрэнк тяжело вздохнул и спрятал лицо в ладонях. Ну точно день мгновенной кармы. – Что у тебя там, Айеро? – послышалось из-за соседней рабочей секции. – Ничего интересного, – пробубнил Фрэнк, откинувшись на спинку кресла. – Очередная заказчица, которая хочет быстро, качественно и дёшево, но не хочет понять, почему в блюде могут быть только два ингредиента. – Я бы лучше с такими пообщалась, - послышался тяжёлый вздох. Фрэнк заскользил взглядом по стикерам, карточкам и прочей чепухе, развешанной по уголку. Фотографии собаки родителей, брелок в виде электрогитары, эскизы потенциальных татуировок – всё это должно было приподнять ему настроение в минуты демотивации и какого-то морального упадка, но на этот раз общая усталость была сильнее. Он знал, чувствовал, что надо поддержать разговор с коллегой, приободрить её, но внутренних ресурсов едва ли хватало на себя. Как и бывает в такие моменты, коллега, увлечённая своим беспокойством, не обратила на состояние Фрэнка никакого внимания и продолжила монолог, хотя её об этом никто не просил: – Сделали заказ на похороны мужа. Венок, цветы и вот это вот всё. Ему было тридцать три. Представляешь, каково это – потерять мужа беременной женщине почти за две недели до Рождества? – Как ты поняла, что она беременна? – без особо интереса спросил Фрэнк. – Она сама об этом сказала. Сказала, что они должны были вместе поехать на плановый осмотр сегодня, но накануне вечером он не вернулся домой. – Кошмар, – качнул головой Фрэнк. Но его звонки были всё такие же беспечные и очаровательные в своей непосредственности. Боксы для маленьких принцесс, боксы для тинейджеров, боксы для любовниц, но «только такие, чтобы не особенно их обнадёживать». В конце концов, Фрэнк с головой погрузился в работу, забыв про обед и другие потребности. От монитора он отлип только к восьми часам. Офис уже был пуст, а за окном неистовствовала стихия. Город настойчиво заметало снегом, что к понедельнику грозило вылиться в глобальный транспортный коллапс. Народ снова толпился на тротуаре, спеша к метро, толкался. Кто-то неприятно пихнул Фрэнка в плечо, кто-то – выдохнул сигаретный дым прямо в лицо, и Фрэнк закашлялся до слёз и бликов перед глазами. «Я совсем один», – промелькнуло в голове. Фрэнк надел наушники и постарался абстрагироваться от гнетущего чувства тоски в груди. Оно каждый раз неизбежно появлялось у него, когда он уходил с работы, иногда – в процессе приёма заявки на подарок. Всё вокруг напоминало ему об одиночестве. Парочки, держащиеся за руки, родители с детьми, витрины магазинов, подобающим образом украшенные к празднику. К семейному празднику. Это был продолжающийся эффект проклятой пятницы или просто накопившаяся за неделю усталость, но дорога до дома показалась очень долгой и утомительной. Дверь захлопнулась, а мрак квартиры подарил долгожданное облегчение. Фрэнк выдохнул, выключил наушники и замер. Что-то как будто пригвоздило его к полу, заставило притихнуть и напрячь все органы чувств, чтобы распознать угрозу. Какая угроза в собственной квартире на тринадцатом этаже? Она была надёжно заперта весь день. Никаких следов взлома или других признаков вторжения. Всё было под контролем, но тем не менее… – Я хочу домой. Почему я не могу пойти домой? Голос был приглушённый, как будто кто-то говорил из шкафа или из запертой комнаты, но фразу Фрэнк распознал довольно отчётливо. И источник звука явно находился где-то недалеко. Выключатели были проигнорированы, но зато бейсбольная бита, простоявшая в углу несколько лет, наконец-то удостоилась чести. Её Фрэнку подарил кузен на новоселье как средство самообороны вместо оружия, которое Фрэнк презирал. – Когда-нибудь какой-нибудь наркоман под спидами вышибет тебе дверь, и ты пожалеешь, что тебе придётся подпустить его достаточно близко к себе, чтобы обезвредить, – сказал он тогда. – Пам-пам-пам! Считать до пяти практичнее, чем до десяти, Фрэнки-бой! Фрэнка бросило в холодный пот несмотря на то, что он всё ещё был в верхней одежде и в ботинках. Может, кузен и был прав, но даже сейчас было гораздо спокойнее сжимать в руках биту, чем знать, что у потенциального злоумышленника в руках может быть твой же пистолет. Он сосчитал до десяти и прокрался на цыпочках глубже в квартиру. Он уже был готов открыть дверь в комнату, как вдруг некто снова заговорил. Сильно ближе, чем было до этого. Из прихожей Фрэнк точно ничего не расслышал бы, потому что это больше походило на бормотание. – Ты мне веришь? Да. Тогда тебе надо довериться мне. Я не наврежу. Но ты навредил! – голос стал громче, и Фрэнк едва не подпрыгнул на месте. Балкон. Вот он где! Бормотание продолжалось. – Это был враг. Врагов нельзя щадить, потому что враги беспощадны. Он навредил мне и хотел навредить тебе. Больше нас никто не тронет. Задержав дыхание и набравшись смелости, Фрэнк отпер дверь и вышел наружу. Балкон был не застеклённый и выходил на открытую часть улицы, не во двор. Были слышны редко проезжающие машины, а иногда – разговоры и смех пешеходов. Иногда на балконе селились всякие птицы и насекомые, но нечто в углу было гостем первым и крайне неожиданным. Это был мужчина. Голый мужчина. На балконе квартиры на тринадцатом этаже. Разум вопил, что надо срочно вызывать полицию и скорую и передавать человека в руки профессионалов. Мужчина выглядел ненормальным. Он был голый, чёрт подери! Обнимал колени руками, говорил сам с собой и смотрел стеклянным взглядом в пол. Не должно было быть никаких сомнений в том, что он не в порядке, но даже если так… Что, держать его нагого на холодном балконе в середине декабря? Фрэнк отложил биту и протянул руку мужчине. Бормотание стихло. – Хэй, – окликнул Фрэнк и качнул рукой в воздухе. – Давайте я вам помогу. Мужчина поднял голову. Он оказался немного моложе, чем казалось сначала. Лицо выглядело болезненно бледным и исхудавшим, в уголке рта была запёкшаяся кровь, но глаза выглядели вполне ясными. Чистыми, как хвойный лес во время летнего ливня. Они блестели, но не безумством, а чем-то притягательным и в то же время пугающим. Ледяная ладонь схватилась за руку Фрэнка, и он завёл парня в квартиру. – Сейчас, – Фрэнк щёлкнул кнопкой на электрическом чайнике и тут же бросился за пледом в спальню. Благо, компания недавно подарила ему на день рождения новый, с летучими мышами. Довольно тёплый и уютный, но чтобы отогреть мужчину явно придётся прибегнуть к мерам посерьёзнее. Набрать горячую ванную? Не будет ли перепад температур губителен для организма? Точно, служба спасения. – Не надо 911, пожалуйста, – отозвался парень, словно прочитав мысли. Палец завис над зелёной иконкой вызова. Что ж, мужчина явно в сознании и осознании, что уже очень-очень хорошо. Фрэнк решительно выдохнул: – Как же я вам тогда помогу? – Еда. Горячая ванная. Сон. Закипел и отключился чайник. Незнакомец сильнее закутался в плед и начал заметно подрагивать. Тело начало отогреваться, и его пробило ознобом. – Что ж… я пока поставлю набираться ванную, а вы – расскажите о себе. Я не могу просто так заночевать с чужим человеком под одной крышей. Фрэнк вышел в узкую прихожую и снял, наконец, куртку и ботинки, только сейчас заметив, что сильно наследил на кухне. Он был уверен, что гость так и остался сидеть на кухне, но его сипловатый голос раздался прямо над ухом во мраке прихожей: – Что рассказать? – Фрэнк едва не подпрыгнул на месте. Развернувшись, он почти столкнулся с незнакомцем носом. Тот неожиданно для Фрэнка моментально покраснел от смущения. – И-извините, – но дистанцию не увеличил. – Для начала неплохо было бы узнать имя, – севшим голосом ответил Фрэнк. Парень открыл рот, готовый что-то сказать, но тут же его закрыл. Его тёмные брови нахмурились. – Это так странно, – прошептал он. Его дыхание коснулось щеки Фрэнка. – Секунду назад я был уверен, что меня зовут…– замолчал, как будто споткнулся о кочку или прикусил язык. – Но я не помню. Фрэнк проморгался и отошёл на шаг назад. Что-то было не так во всём этом. Всё было не так, если начистоту, но одни моменты ощущались «не так» гораздо сильнее, чем другие. Если бы Фрэнк был не в себе, наверняка бы трактовал эту атмосферу как интимную. Поэтому он спешно ретировался в ванную, открыл кран и заткнул слив, чтобы набрать горячей воды. Потом спешно сделал горячий чай и усадил незваного гостя за стол. Из еды дома ожидаемо ничего не было, так что в перерыве между проверкой уровня воды и переодеванием в домашнюю одежду ему удалось заказать корейской еды. Перестилая кровать, Фрэнк размышлял о том, какой же всё-таки внезапной может быть жизнь. Ещё утром он размышлял о том, как однотипно он проводит пятницы с корейской едой и пивом, а вечером он снова заказывает корейскую еду, но есть нюанс. Молния пододеяльника вжикнула, и Фрэнк вздохнул, присев на край кровати. Всё-таки это было неправильно – вот так вот решать внезапно возникшую проблему. Ни имени, ни адреса, ни одежды и, кажется, не все дома. Первые полчаса парнишка выглядел таким опасным и пугающим, что с ним не хотелось оставаться наедине, но сейчас стало вполне очевидно, что опасность он может представлять разве что для себя. Такой зашуганный, такой нерешительный и хрупкий. Что, если он убьётся ночью, а убийство повесят на Фрэнка? Или в тихом омуте черти… Из ванной снова послышалось бормотание. – Не надо вмешиваться. Я сам. Я хочу… быть один. Если хочешь сотрудничать, введём правила… Фрэнк поспешил к ванной и осторожно постучал в дверь. – Кхм. Всё в порядке? – Да, – донеслось приглушённое. – Я хотел сам, но, кажется, меня от холода тело перестало слушаться. Могли бы посотрудничать? Фрэнк помялся на пороге и крепче сжал в руке телефон, так вовремя прихваченный с тумбочки в спальне. – Мне войти? – уточнил он. – Да, Фрэнк. Пожалуйста. В ванной было тепло и влажно. Запотевшее зеркало не показывало ничего, и почему-то появилось ощущение полной приватности происходящего, будто через зеркало кто-то мог что-то подсмотреть. Парень лежал в пенной ванной довольно вальяжно для человека, который ещё десять минут назад почти начал заикаться то ли от волнения, то ли от смущения. А сейчас лежал раскрасневшийся и разомлевший с мокрыми волосами, небрежно откинутыми со лба назад, и взгляд не сводил с Фрэнка. Господи, этот взгляд… Фрэнк сглотнул. – Кхм, кажется, всё в порядке, – пробормотал он. – Я, наверное, всё-таки выйду. Звонкий всплеск воды сопроводил резкое движение – незнакомец схватил Фрэнка за запястье до того, как он успел выйти за дверь. – Помогите проверить тело на повреждения. У меня болит всё, но я не могу понять, отчего. – Я не врач, – слабо возразил Фрэнк. К его удивлению, незнакомец улыбнулся. – Не нужно быть врачом, чтобы обнаружить порез или ещё какую-нибудь рану. Только сзади. Спереди я уже всё осмотрел. Не дожидаясь согласия или вообще хоть какого-то ответа, мужчина, держась за бортик ванной, встал перед Фрэнком во весь рост. Ни капли смущения, только молчаливая уверенность и какая-то внутренняя сила. Так, должно быть, выглядели греческие Боги. Спина прямая, дыхание ровное. Как будто это кто-то совершенно другой, не тот, кого Фрэнк завёл с балкона. Бледная распаренная кожа блестит в свете лампы влагой и ещё целыми пузырьками пены, медленно стекающей вниз. С шеи по ключицам, груди, торсу; чисто машинально Айеро отвёл взгляд в сторону, чтобы не увидеть лишнего. Хотя он и так уже видел этого человека нагим, сейчас это ощущалось совершенно иначе. По его телу пробежали мурашки, к члену прилила кровь. Незнакомец тем временем развернулся спиной к Фрэнку и одну руку выставил перед собой, опираясь на стену. Сглотнув, Фрэнк со всей ответственностью приступил к своей задаче. Подтянутые ноги с рельефными икрами, округлые ягодицы, ямочки на пояснице. Чувство неловкости сильнее сдавило горло, и Фрэнк попытался сломать для себя эту вновь появившуюся атмосферу интима. – Удалось что-то вспомнить? – как бы невзначай спросил он, а взгляд тем временем остановился на широкой спине. Между лопаток вдоль позвоночника виднелись какие-то следы, похожие на кровоподтёки. Фрэнк нахмурился, потянулся к отметинам, но вовремя одёрнул себя. – Нет. Что там? – незнакомец снова повернулся передом, а Фрэнк снова спешно отвернулся, дожидаясь, когда тело снова будет скрыто под ароматной пеной. Ответил он одновременно с всплеском воды: – Что-то, похожее на синяки или сильные ушибы. Между лопаток. – Тогда не страшно, – незнакомец мягко улыбнулся и снова протянул к Фрэнку руку. Мокрый палец со сморщившейся от воды кожей ткнул в грудь. – Gorillaz, – сказал он. – С этой же буквы начинается моё имя. Или фамилия? – он отвернулся, и пара мокрых прядей упала на лицо. – Извини, я думал, что хотя бы в этом я буду уверен. – Значит, Джи, – Фрэнк облегчённо выдохнул. – А я Фрэнк. И здорово, что ты первый перешёл на «ты». Ожидаемо одежда Фрэнка оказалась немного маловата по длине и чуть велика по объёму, но гость не возмущался. Он с жадностью съел заказанный Фрэнком суп и булочки из рисовой муки. Лапшу ел палочками, управляясь с ними на удивление филигранно, а потом даже помог с той немногой посудой, которую пришлось использовать для ужина. Если опустить главное, вопросов к гостю становилось только больше. Он знал многие группы и песни, которые Фрэнк называл, увлечённо объяснял различие бульонов для раменов и с удовольствием присоединился к болтовне Фрэнка с телевизором. Показывали «Секс в большом городе», и здесь тоже частичная потеря памяти не сказалась практически никак. Можно было бы сказать, что Джи знал всё и обо всём, кроме себя самого. И теперь, когда они делили одну, хоть и просторную, кровать на двоих, странных необъяснимых моментов вспоминалось всё больше. Бледное умиротворённое лицо напротив с чуть подрагивающими ресницами вряд ли могло разъяснить хотя бы половину из них. – Откуда ты знал моё имя? – прошептал Фрэнк. Джи открыл глаза, и они снова сверкали сочной зеленью и золотом. – Не бойся, – прошептал он в ответ. И все вопросы отпали сами собой.