Муза

      — Сидите тихо, я скоро вернусь, — шепнула Герда, вытерев слёзы с щёк Лили и потрепав сына по светлым волосам. Стараясь успокоить сбившееся дыхание, она вернулась в гостиную и подошла к окну, оставив дверь приоткрытой.       Герда осторожно осмотрелась. Разрушений не было видно, как и тел на дороге.       Немцы уже заняли пригороды Парижа после нескольких бомбардировок, а теперь захватили и столицу.       С неба сыпались листовки. Герда поймала одну и пробежалась взглядом по тексту, напечатанному крупными красными буквами:       «Граждане, сохраняйте спокойствие, будьте вежливы с нашими солдатами, и тогда вы не пострадаете!»       Герда скомкала листок и выбросила его в окно. На глаза навернулись слёзы, тело захлестнула волна злости.       Герда тяжело дышала, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Она надеялась, что если уж их и должны были захватить, то пусть это будет Ханс, а не какой-нибудь властный герр Клаус. Вспомнив о детях, Герда поспешила к ним, боясь, что они уже подняли истерику.       — Герда! Герда, где ты? — громко позвал Эйнар, вернувшийся из театра, где доделывал декорации к спектаклю детской художественной школы. — Эмилия! — не получив ответа, он на всякий случай позвал и жену.       — Я здесь! Не кричи, и без тебя шумно! — недовольно отозвалась Герда, появляясь с детьми на руках.       — Хорошо, что ты дома, а не на улице. Там творится настоящий кошмар, — сказал Эйнар, забирая Лили на руки и целуя её в щёку.       — Ничего, немцы любят порядок, быстро его наведут! — огрызнулась Герда, чувствуя, как вновь накатывает волнение. «А если Ханс уже не тот?» — промелькнула у неё тревожная мысль. — «Может, его чувства угасли? Вдруг он уже не тот добрый арт-дилер, который изменил мою жизнь, а жестокий нацист, готовый на всё ради выполнения приказа…» От этих мыслей у Герды подкосились ноги.       — Я поэтому и примчался, чтобы убедиться, что вы в безопасности, — тихо проговорил Эйнар, глядя на дочь. — Где Эмилия? — резко сменил он тон, строго посмотрев на Герду.       — Ушла к родителям, обещала скоро вернуться.       — Я же просил никуда не выходить! Если она не вернётся до комендантского часа, её могут арестовать.       «Вот и новые правила», — с нервной усмешкой подумала Герда.       — Тогда иди и сам ей об этом скажи, — бросила она через плечо, уходя с Густаво на кухню. Нужно было накормить и уложить сына, а потом снова ждать — с ужасом или с радостью — появления Ханса.       — Ты побудешь с Лили? — спросил Эйнар, следуя за Гердой.       — Побуду, — коротко ответила она.       — Спасибо. Я люблю тебя, — сказал Эйнар, поцеловал Лили в лоб и опустил её на пол. — Мы скоро вернёмся, — пообещал он и вышел. Герда, раздосадованная его словами, нечаянно схватилась за горячую ручку ковша.       — Чёрт! — воскликнула она, дуя на обожжённые пальцы. Разложив кашу по тарелкам, Герда усадила Густаво и Лили за стол и принялась кормить их по очереди. Сосредоточиться не получалось: она постоянно прислушивалась к шуму и крикам на улице, доносившимся через открытую форточку.       — Пришла весна, птички поют, и немцы в гости к нам идут, — с невеселой усмешкой пропела Герда, пытаясь развлечь детей. К счастью, они не поняли смысла её слов.       Когда в дверь постучали, Герда вздрогнула. Голова закружилась от волнения. «Нужно взять себя в руки», — подумала она. Усадив сытых детей в манеж с игрушками и подушками, Герда пошла открывать. «Только бы это не были солдаты», — мелькнуло у неё в голове.       Герда поспешила к двери и повернула ключ в замке.       — Мадам, добрый день, рад приветствовать вас, — учтиво поклонился высокий мужчина в серой военной форме. — Я постараюсь не стеснять вас своим присутствием и не доставлять неприятностей. — Всё его поведение говорило о том, что он хочет показаться безобидным. Герда смотрела на него с недоверием, ожидая подвоха.       — Не думала, что немецкие солдаты такие вежливые, — произнесла Герда, выдыхая.       — Не все, мадам, но я предпочитаю сохранять человечность. В конце концов, мы люди, а не звери, — добродушно ответил офицер, словно пытаясь развеять стереотипы о немецких солдатах и произвести хорошее впечатление. Он терпеливо ждал приглашения войти.       — Вот как, — сказала Герда, заметив его нетерпение. Она отошла в сторону, пропуская офицера и двух солдат с чемоданами. — Вы надолго к нам?       — Нашему полку могут отдать приказ в любой момент, поэтому точно сказать не могу, мадам, — ответил офицер. Герда неуверенно кивнула, не слишком удовлетворённая ответом. Что-то в этом офицере напоминало ей Ханса. Она не могла отвести взгляд от подтянутого светловолосого мужчины с серыми глазами – он был словно повзрослевшая версия Ханса. — Разрешите представиться, мадам, Бруно фон Фальк, — произнёс он, снимая фуражку и протягивая руку.       — Герда Вегенер, — ответила она, поражаясь невероятному сходству. «Может, это галлюцинации?» — подумала Герда. «Я схожу с ума и вижу Ханса в каждом офицере.»       — С вами всё в порядке? — спросил Бруно, осторожно пожимая её руку.       — Нет… То есть, да! Простите, всё хорошо, просто на секунду… задумалась, — усмехнулась Герда. Прикосновение вернуло её в реальность. Это были не «его» руки. — Я покажу вам вашу комнату.       «Спроси его о Хансе, вдруг он что-нибудь знает,» — настаивал внутренний голос. Вернувшись, Герда увидела, что Бруно с улыбкой наблюдает за играющими детьми.       — У вас очаровательные малыши, — заметил он, глядя на мальчика.       — Да, с вами трудно не согласиться, — ответила Герда, складывая руки на груди. Она всё ещё не могла поверить, что нацист может быть безобидным. «Как же быть с тысячами жертв, кровь которых наверняка на его руках?»       — Вы замужем?       — Нет, — машинально ответила Герда, и улыбка исчезла с её лица. «Возможно, я совершила ошибку...Гораздо безопаснее было бы сказать, что замужем». Вспомнив о родителях Лили, она снова заволновалась. «Где же они, чёрт возьми?»       — Ваша фамилия кажется мне знакомой. У моего друга детства была такая же, — сказал Бруно. — Забавное совпадение.       — Да, очень забавное. Моего бывшего мужа зовут Эйнар Вегенер, — сказала Герда, поднимая бровь и отворачиваясь, чтобы не смотреть офицеру в лицо.       — Эйнар? Надо же, моего друга тоже! Он, случайно, не художник?       — Художник.       — Вот так удача! — улыбнулся Бруно, не понимая, почему Герда отвернулась.       — Вы тоже из Вайли? — спросила она, бросив быстрый взгляд на собеседника, чтобы убедиться, что перед ней всё ещё двойник Ханса. «Я точно схожу с ума.»       — Мы с братом жили там какое-то время, а потом отец забрал нас обратно в Берлин и заставил поступить на военную службу, — с усмешкой вспомнил Бруно и снова посмотрел на мальчика, который явно был похож…       — С братом? — настороженно спросила Герда, широко раскрыв глаза. «Так вот в чём причина сходства!» Она почувствовала облегчение.       — Да, мы с Хансом не горели желанием служить, нам больше нравилась мирная жизнь. Но отец умеет настоять. Теперь мы отдаём долг нашей великой Германии, — подмигнул Бруно, прохаживаясь по гостиной и разглядывая картины в позолоченных рамах.       «Ханс…» — в голове Герды всплыло это имя, и она, пользуясь тем, что Бруно её не видит, опустилась на диван, закрыв лицо руками. «Где же он сейчас?»       — У вас разные фамилии, — вдруг осознала она и вскочила, загораживая Бруно обзор и привлекая его внимание.       — У Ханса фамилия матери, а у меня — отца. А почему вас вообще так интересует мой брат? — удивился он, глядя на взволнованную Герду.       — Он же друг моего бывшего мужа, вот мне и стало любопытно, — стараясь говорить спокойно, ответила Герда с лёгкой улыбкой. — Хотите чаю? Или чего-нибудь покрепче?       — На службе пить нельзя, поэтому только чай. Спасибо, — строго ответил Бруно. Герда кивнула, отправилась на кухню ставить чайник.       — А ваш брат тоже во Франции, или он другим маршрутом продвигается? — спросила Герда, выходя из кухни с подносом и ставя его на столик перед офицером.       — Вместе со мной, конечно. Он под моим подчинением. Я — старший лейтенант, а он — младший. Командуем разными взводами, но служим в одном полку, — хмыкнул Бруно, делая глоток ароматного ягодного напитка.       — А в каком доме разместился герр Ацгил?       — В вашем, мадам Вегенер, — раздался строгий голос за её спиной. — Вещи оставьте здесь, я сам донесу, а вы свободны, — Ханс отпустил солдат и уверенным шагом вошёл в гостиную. Он помнил всё до мелочей в этой комнате, особенно их первую встречу с Гердой. Сейчас она замерла, словно перестала дышать.       Герда с трудом сдерживала слёзы. Ей хотелось броситься ему на шею, хотя бы на миг почувствовать вкус его губ, а потом… Выцарапать ему глаза за столь долгое отсутствие.       — Ещё один офицер? Не многовато ли для одного дома? — спросила она.       — Нет, мадам. Ваш дом расположен на площади, а нам важно не опаздывать на утренние построения, поэтому у вас разместили двоих лейтенантов, — терпеливо объяснил Ханс, расстёгивая китель. Он его душил, как и взгляд Герды.       Ханс мельком взглянул на брата, потом перевёл взгляд на детей и улыбнулся. Сердце болезненно сжалось, а затем забилось чаще. Любимая не дождалась? Он сжал кулаки. «Неужели это её дети? Мальчик, возможно… но девочка — вылитая Эмилия. Неужели они с Эйнаром помирились, и он забрал дочь у Эмилии?» Ханс знал, что Эйнар не упустит такую красивую и строптивую женщину, как Герда, тем более после того, как он «вернул её ему, лишив Густаво». Он заложил руки в кожаных перчатках за спину и вздёрнул подбородок.       — У вас, мадам, красивые дети, — произнёс Ханс, разглядывая мальчика со знакомыми глазами.       — Да, я тоже так думаю. Вырастут — сердца будут разбивать, правда, герр Ацгил? — спросила она укоризненно, разглядывая любимого, такого родного человека перед собой. Он подарил ей шанс стать матерью, разве может она злиться на него и обижаться на странное поведение... Может, его контузило?       — Надеюсь, они будут верны своим избранникам, — ответил Ханс, чувствуя укол совести.       Бруно сидел на диване, пил остывающий чай и молча наблюдал за их разговором.       — Вы правы, герр Ацгил, — сложив руки на груди, Герда сделала шаг к нему, и ещё один. С каждым шагом она словно приближалась к пропасти, к безумию.       — Не сомневайтесь. Я верен не только армии, но и своей женщине, — с достоинством ответил Ханс. — Только, боюсь, не вам судить о верности, мадам Вегенер, — в его голосе прозвучала едкая насмешка. Он словно напоминал и ей, и себе, кому она принадлежит.       Слёзы навернулись на глаза Герды. Ханс не ожидал такой встречи. Не хотел видеть то, что увидел. Ревность захлестнула его.       Герда не поверила его словам. Она сделала ещё шаг и замахнулась, собираясь отвесить ему пощечину, но Ханс перехватил её запястье, сжав его до боли. Герда едва не вскрикнула. Хватка была сильной, но он не пытался сломать ей руку. Слёзы застилали глаза. «Почему он так себя ведёт?»       — Отпусти, — прошипела она, не пытаясь вырваться. Это было бесполезно.       — Никто не смеет поднимать руку на офицера, — процедил Ханс, разжимая пальцы.       Герда резко вздохнула и, подхватив детей, убежала в спальню.       Заперев дверь, она опустилась на пол, прижимая к себе Лили и Густаво. На запястье уже проступал синяк. Зачем она так поступила? Хотя, может, так и лучше. Теперь она знала, что он думает о женщине, на которой когда-то обещал жениться.

***

      — Ого, какие страсти! — усмехнулся Бруно, поднимаясь, и направился к брату, пряча руки в карманы. Ханс посмотрел на свою ладонь, сжатую в кулак, словно пытаясь сохранить ощущение прикосновения Герды. Покосившись на запертую дверь, он подошёл к бару, достал бутылку виски, откупорил и сделал большой глоток прямо из горлышка. Так было легче принять правду.       — Эй, полегче! Мы на службе, — Бруно попытался остановить брата. Последствия могли быть серьёзными.       — К сожалению, я это слишком хорошо помню, и поэтому мне всё равно, — ответил Ханс, крепко сжимая бутылку. Он бросил ещё один взгляд на запертую дверь и сделал ещё пару глотков. — Всё-таки дисциплина должна быть. Раз уж её нет в квартире Вегенер… — Бруно, облокотившись на столешницу, пристально посмотрел на брата.       — Ты чем-то обидел Герду? — спросил он.       — Пообещал жениться, как только вернусь. Но, видимо, ей это уже не нужно, — хмыкнул Ханс.       — Ах, вон оно что… — протянул Бруно. — Это та самая Герда, из-за которой ты с отцом поругался?       — Да, — подтвердил Ханс.       — И ты оставил её одну? Беременную? — медленно произнёс Бруно, подозрительно сощурив глаза.       — О чём ты? — Ханс замер, напрягаясь. — На что ты намекаешь?       — На то, что у меня, возможно, растёт племянник, а я об этом не знаю, — пожал плечами Бруно. Ханс почувствовал, как в висках застучал пульс.       — Мальчик очень похож на тебя в детстве, Ханс, ты разве не заметил? Да и от Эйнара у него ничего нет, он рыжий, а ты блондин, как и сын Герды, — продолжал Бруно, наблюдая за реакцией брата. Ханс превратился в ледяную глыбу. — Давай, брат, выясни всё спокойно, без ссор, — улыбнулся Бруно и направился к своей спальне, чтобы отдохнуть.       Слова брата заставили Ханса задуматься: «Может, козёл — это я, а не Эйнар? Нужно выяснить.»       Ханс подошёл к двери и тихо постучал.       — Герда, открой.       — Зачем? Недостаточно грязи вылил? Не все кости пересчитал? — послышался обиженный голос. Судя по звуку, она металась по комнате. Герда то подходила почти вплотную, то тут же отходила от двери.       «Он и правда стал другим!» — досадовала она. Арт-дилер исчез, теперь за дверью стоит самый настоящий нацист: тот, кого все боятся, и она — не исключение, она тоже испытывает страх...       — Я хочу попросить прощения. Мне не стоило обвинять тебя. Ты стала матерью — это чудесно. Я рад за тебя, честно, — сказал Ханс, стараясь говорить спокойно.       — Рад? То есть ты уверен, что я не дождалась тебя? — крикнула Герда и ударила ладонью по двери. Затем распахнула её. Ханс стоял перед ней без кителя, с виноватым видом. У Герды сжалось сердце. Хотелось обнять его, а не разбираться во всём этом недоразумении...       — Твои чувства ко мне изменились? — тихо спросил он, заглядывая через её плечо и пытаясь ещё раз рассмотреть улыбающегося ему мальчика.       — Не изменились, но ваше недоверие к себе я не заслужила! Если хотите знать, герр Ацгил, это, — она кивком указала в направлении его взгляда, — мой сын. Он только мой и больше ничей! — высказала Герда и со всей силой хлопнула дверью прямо перед носом сурового и брутального немца.        Что же это с ней такое? Почему она злится и в то же время желает это чудовище в форме?..

***

      Дверь открылась, и Эмилия бодро вбежала в гостиную: ей не терпелось обнять дочь. Заметив Ханса, она ахнула от неожиданности, прикрыла рот рукой и замерла на месте. Из-за угла показался ещё один солдат. Оба офицера практически синхронно поприветствовали женщину учтивым кивком.       — Эмилия, что ты замерла, будто в нашей гостиной фрицев увидела? — с нескрываемым весельем произнёс Эйнар.       Повесив пальто на крючок и быстро подойдя к жене, он невольно повернул голову. Улыбка моментально сползла с его лица: из глубины гостиной на него с нескрываемым интересом смотрели два суровых нациста. Эйнар сглотнул.       Он внимательно разглядывал двух братьев, а они — его. Сколько он ни пытался, так и не смог понять по их лицам, остались ли они его давними друзьями, или уже нет. Это те самые Ханс и Бруно, с которыми он в детстве гонял мяч и дурачился? Неловкое молчание затягивалось.       «Знать бы ещё, что Герда с детьми в порядке!»       Эйнар оглянулся по сторонам и тяжело вздохнул от досады. Как ему теперь общаться с ними? Да ещё и Эмилия стоит рядом и дрожит от страха.       — Месье Вегенер, не затруднитесь объяснить ваше отсутствие дома? — грубо поинтересовался Ханс и уверенно зашагал по гостиной, чинно заведя руки за спину и насупив брови. Он ждал ответа.       Бруно лишь молчал, предпочитая оставаться спокойным, но тоже медленно направлялся в сторону пары.       — Ещё не вечер, вот мы и ходили навестить родственников, — прочистив горло, чётко ответил Эйнар, не до конца понимая, как реагировать на грубое обращение.       Всё-таки раньше Ханс был мягче. Вегенер потряс головой, отгоняя непрошенные воспоминания о ласковом мальчишке, и слегка встряхнул жену за плечи, чтобы та хотя бы моргнула. Вот только приближение Бруно с одной стороны и Ханса с другой не позволяло расслабиться ни на секунду. Эмилия напряглась ещё больше и, казалось, была готова разрыдаться в любой момент. Эйнар, заметив, что жена может не выдержать, осторожным движением левой руки завёл её за спину.       Братья продолжали наступать, уверенно направляясь к цели.       — И как они поживают? Солдаты не докучают? — участливо спросил Бруно, выразительно приподняв брови.       Этот жест не остался незамеченным. Эйнар помнил его с самого детства. Ещё тогда он отмечал поразительную схожесть мимики братьев. Это вызывало в нём живой интерес. Хоть он и не был портретистом, предпочитая пейзажи, но подмечать различные эмоции ему нравилось. Чёрт! Кто же знал, что он будет наблюдать за этим и сейчас, спустя столько лет, но при этом испытывать совершенно противоположные эмоции.       Эйнар насторожился и приготовился защищаться. Эмилия не издавала ни единого звука.       — Пока нет, — уверенно ответил Эйнар, не двигаясь с места.       — Ай, ладно, хватит пугать его! — Ханс усмехнулся. Он мельком посмотрел на Бруно, и тот понял всё без слов. Они улыбнулись и заключили в объятия обаятельного конопатого друга. Эйнар замер в замешательстве всего на несколько секунд, но потом крепко обнял братьев в ответ, наконец узнав в этих устрашающих офицерах своих друзей.       — Ханс, ты почему не писал, не пытался связаться? — Эйнар принялся засыпать друга вопросами, как только они отстранились друг от друга. Все трое искренне улыбались, отбросив напускную строгость. Все, кроме Эмилии, боязливо забившейся в угол и ожидавшей финала этой непонятной сцены. Она закрыла уши руками, при этом сильно зажмурившись.       — Отец запретил общаться с гражданскими, — Ханс тяжело вздохнул и прикрыл глаза, борясь с усталостью, но тут же взял себя в руки. — Не думай, что я забыл о вас. Пусть и незаметно, но я участвовал в ваших побегах. Кто, по-твоему, помогал вам покидать страны? Границы закрыты, — с едва скрываемой гордостью произнёс он. С самого начала он следил за перемещениями семьи Вегенер и обеспечивал им беспрепятственный выезд из городов.       — Ах, так это был ты! А я-то думал, что это моя харизма! — рассмеялся Эйнар и обнял друга. Он был рад видеть Ханса и Бруно. Вегенер обнял и Бруно, безмолвно выражая свою благодарность.       Ханс взглянул на Эмилию, и сердце его сжалось от жалости. Бруно, перехватив взгляд брата, едва сдержался, чтобы не подойти к ней и не заверить, что ей ничего не угрожает.       Эйнар ободряюще улыбнулся жене и направился к ней.       — Иди сюда, детка, познакомлю тебя с Бруно. Ханса ты уже знаешь, — сказал он, подходя ближе. Он взял жену за запястья и убрал её ладони от ушей. Эмилия открыла глаза и тяжело вздохнула, её тело била дрожь.       — Нам конец? — прошептала она, и слёзы покатились по её щекам. Она всхлипнула и обняла мужа.       — Всё не так плохо, успокойся, — тихо попросил он, поглаживая её по спине. Эйнар немного отстранился, приподнял её голову за подбородок и посмотрел в глаза, пытаясь передать ей свою уверенность. Затем осторожно вытер слезы и подвёл к фон Фальку. — Офицер, разрешите представить вам мою супругу, мать моей дочери, — слегка поклонился он. Бруно приветливо улыбнулся и взял Эмилию за руку.       — Мадам, мне очень приятно, — галантно произнёс офицер, касаясь губами её дрожащих пальцев. Эмилия беззвучно ахнула, но оставалась неподвижной.       — Мне тоже… приятно, — запинаясь, произнесла она. — Можно я пойду? — шёпотом спросила она у Эйнара. Тот кивнул.       Эмилия попятилась, натянуто улыбнулась гостям и быстро направилась к спальне Герды.       — Впусти меня, Герда, пожалуйста, — попросила она, стуча в дверь.       — Конечно, заходи. Я же всех впускаю, — с горечью сказала Герда, открывая дверь. Даже увидев бледное, испуганное лицо Эмилии, она не смогла скрыть свою злость.       — Герда, ты не представляешь, что я только что пережила! — Эмилия обвела комнату взглядом, увидела дочь и бросилась к ней, чуть не споткнувшись о порог. Она подхватила малышку на руки.       — Моё сокровище, — проворковала Эмилия, прижимаясь к девочке с ярко-зелёными глазами.       — Пережила же, — равнодушно пожала плечами Герда, складывая руки на груди и прислоняясь к стене. Она оставила дверь открытой, прислушиваясь к голосам из гостиной. Эмилия, казалось, уже забыла о пережитом и увлечённо играла с детьми.

***

      — Давайте выпьем за встречу, — предложил Эйнар и, взяв из шкафчика бутылку виски, открыл, после чего налил содержимое в три стакана.       — Хоть кто-то нам радуется! — усмехнулся Бруно, схватив свой стакан. Он решил, что один раз можно и нарушить правило, ведь такие совпадения случаются не каждый день.       — Может всё-таки позовёшь своих женщин? А то мы здесь пируем, а они, как затворницы, в комнате сидят, — предложил Ханс, провоцируя друга вопросом. Он нервничал. Хотелось как можно скорее разобраться в вопросе отцовства.       — Конечно, но только одна из них не моя...