Порох и серый рассвет

Ночная темнота повисла над покосившимся ангаром, поглощая его остатки. Только тусклый луч фонаря выхватывал образы, словно обломки воспоминаний, застывших у облупившейся стены. Двое в масках и тяжелых бронежилетах, не слишком церемонясь, волоком втащили внутрь пару измученных сталкеров. Один из них, едва подняв голову, попытался фокусировать взгляд, но тут же получил сильный удар сапогом в бок и повалился обратно. Узкая полоска крови потекла вниз по подбородку, исчезая в тени. — А что, геройствовать не хочется? — прошипел один из них, склонившись ближе. В его голосе слышался насмешливый яд. — Не в первый раз, небось? Второй коротко, безрадостно усмехнулся, хлопнул перчатками, словно отряхивая невидимую пыль, и присел напротив сталкеров. Наклонил голову, разглядывая их, как заурядный интересующийся наблюдает за диковинными зверями в клетке. — Слепые, жалкие щенки, — пробормотал он хриплым голосом. — Вот и весь ваш гонор. Вы что, правда думали, что выберетесь? Хоть что-то поняли здесь? — его голос на миг стал вкрадчивым шепотом, темным и завлекающим, но в этом тоне сквозила холодная угроза. Первый кивнул и прищурился. — Легко подохнуть, когда не видишь дальше собственного носа. Один из сталкеров с затуманенным, как у заблудившегося в пустоши, взглядом шептал что-то невнятное, а его напарник, уронив голову на грудь, бормотал в полусне бессвязные слова. — Ну что, ну что? — первый наклонился ближе, с издевательским интересом всматриваясь в опустошённые лица сталкеров. — Что там за шорохи у вас в голове? Куда вас тянет этот голос, а? Сталкер слева дернулся, словно что-то всплыло в памяти. Его губы скривились в болезненной гримасе, но он не проронил ни слова — только простонал, как во сне, мертвенно-серый, потерянный. Напарник, прижавшийся к стене, погрузился в свой морок, слабо мотая головой, будто пытаясь стряхнуть ненастоящие образы. — Тьфу, пустышки, — первый поморщился, с досадой отступая. — Эти уже давно с приветом, чего там разбираться. Второй оглядел их спокойным, холодным взглядом, будто ничего и не ждал. — И что теперь? — кивнул он на тела, вопросительно вскинув бровь, почти безразлично. Ответом стал резкий щелчок затвора, разорвавший тишину. Тихий сидел на старом ящике, уставившись в экран КПК. Тишина вокруг казалась настолько густой и гнетущей, что будто сама природа замерла, отвернувшись от этого места. Гнедой привалился к стене, крутя в руках сигарету, но так и не закурил. Экран КПК мигнул — сообщение от Кирилла: «Без оправданий. Разберитесь до конца». Гнедой фыркнул, чуть не выронив сигарету, и усмехнулся с явным раздражением: — До конца, говорит… Да он что, думает, мы тут от скуки шастаем? — Гнедой бросил на Тихого недовольный взгляд. — Ему-то легко говорить, сидя за барной стойкой. Вот бы сюда его, в эту дыру… Хочется посмотреть, какой он герой, когда вокруг только тишина и проклятия. Тихий слегка приподнял бровь, но никак не ответил. Его взгляд остался прикованным к экрану, словно он ждал чего-то ещё. Гнедой, заметив эту невозмутимость, нахмурился ещё сильнее, нервно покусывая сигарету. — Ну и чего молчишь? — пробурчал он, бросив быстрый взгляд в темноту комнаты, будто опасаясь, что тишина вот-вот разорвётся. — Подумаешь, Кирилл… ему же не сдохнуть тут, а нам что, головы подставлять? Тихий наконец поднял глаза, посмотрел на Гнедого так, словно искал в его словах что-то весомое. Потом кивнул едва заметно, выдав короткий, усталый ответ: — И в этом-то весь расклад. Тихий, не отрываясь от экрана, ещё раз перечитал сообщение, стиснув КПК чуть сильнее, чем следовало. Взгляд его оставался спокойным, но по глазам проскользнула тень напряжения. — Долг есть долг, — проговорил он скорее себе, чем кому-то. — Тут уж не отвертишься. Гнедой прищурился, нервно сминая сигарету в пальцах. — Ох, прям долг, — с сарказмом буркнул он. — А то мы не видим, к чему это всё идёт. Ты посмотри на эти трупы, а? Всё из-за его великого «разберитесь до конца». Это, по-твоему, стоящее дело? Тихий бросил короткий взгляд на Гнедого, выпрямился, расправляя плечи. — Если бы не стоящее, нас бы здесь не было, — ответил он спокойно, почти устало. — Или ты забыл, как это работает? Гнедой скривился, уставившись куда-то в пол, и пробурчал сквозь зубы: — Забыл… Да уж, такое забыть непросто. Тихий отвёл взгляд, снова сосредоточившись на КПК, но в комнате повисло напряжение, словно незримая связь, натянутая между ними. Наступила короткая, тяжёлая тишина. Гнедой застыл, будто борясь с собой; наконец тихо выдохнул, почти шёпотом: — Ладно, чёрт с ним. Делай как знаешь. Он отбросил сигарету и отвернулся, пряча глаза, будто боялся, что его колебания заметят. Тихий покачал головой, едва слышно отозвавшись: — Да плевать ему на наши проблемы. Всё как всегда — чужими руками жар загребать. Но мне что-то подсказывает, что тут не просто заброшенная деревня. Гнедой нахмурился, на секунду задумчиво прикрыв глаза. — Слушай, Тихий… ты правда думаешь, что тут вообще есть, что копать? Следы-то сам видел — кто-то явно был здесь до нас и не хотел, чтобы оставались свидетели. А те сталкеры… ну, ты понял, это не аномалии их так потрепали. Тихий кивнул, не отрываясь от КПК. Его пальцы быстро пробежались по клавишам, пока он набирал сообщение: «Кирилл, тут что-то не так. Деревня — как выжженная земля. Пара сталкеров... кто-то сильно помог им отправиться на тот свет. Мы продолжим, но если знаешь что-то ещё — лучше скажи сейчас.» Гнедой бросил на него взгляд из-под нахмуренных бровей, словно стараясь понять, не лезут ли они не в своё дело. — Ну и что, если он опять скажет «разбирайтесь»? — усмехнулся он, в его голосе прозвучала нотка горечи. — Чувствую, мы здесь в прятки играем с теми, кто не шутит. Тихий чуть приподнял уголок рта, его взгляд стал жестче. — Тогда будем играть по их правилам. Экран КПК несколько секунд оставался пустым, как будто бармен нарочно выжидал, заставляя их нервничать. Гнедой, постукивая носком ботинка о пол, бросал недовольные взгляды на Тихого. Наконец сообщение вспыхнуло на экране: «Тихий, давай по делу. Хочу знать, кто или что так зачистил деревню. Без догадок, только факты — ты ж понимаешь. Плачу вам за результат, а не за лишние вопросы. И ещё… чтоб ни одного лишнего свидетеля, понял, о чём я?». Тихий тихо выдохнул, прочитав сообщение. Гнедой скривился, отвернувшись, словно ему было физически неприятно находиться здесь, в этой гнетущей тишине. — Ну и ладно… «никаких свидетелей», значит, — процедил он сквозь зубы. — То есть мы тут всю грязь за него разгребаем, а потом снова на цепь? Как шавки? Пока не сдохнем ради его бабок? Тихий медленно перевёл взгляд на Гнедого, но тот лишь упёрся взглядом в стену, как будто пытался уклониться от неизбежного. — У нас выбор-то есть, ты сам знаешь, — произнёс он тихо, но твёрдо. — Либо мы это раскопаем, либо дальше будем ходить по Зоне, зная, что кто-то смотрит в спину. Лучше уж понять, что за зверь нас подкарауливает, чем ждать, когда он прыгнет. Гнедой хмыкнул, но в его взгляде мелькнуло что-то тёмное, почти обречённое. — А если этот зверь не просто смотрит? Если он уже зубами щёлкает, готовясь на нас рвануть? Тихий кивнул, взглянув в пустые, тёмные улицы за окном. — Тогда тем более стоит знать, с кем мы имеем дело. Гнедой фыркнул, сунул сигарету обратно в карман и тихо усмехнулся: — Ну что, вариантов у нас, как обычно, — кот наплакал. Ладно, проверим пару домов. Но скажу тебе сразу, если тут нас кто-то сцапает, бармен у меня первым пойдёт под раздачу. И пусть не обижается. Тихий посмотрел на него, потом мельком на тёмные углы комнаты, где тени будто затаились, не желая выдавать своих секретов. — Смотри в оба. Здесь на каждом углу словно что-то дышит… Расслабишься — пожалеешь. Они обменялись взглядами — короткими, напряжёнными, но говорящими больше слов, с молчаливым пониманием, которое держало их здесь, несмотря на весь мрак и опасность. Тихий и Гнедой, подобрав плечи от холода и сдерживая дыхание, медленно продвигались по заброшенной деревне. Руины с зияющими окнами смотрели на них, как пустые глазницы, а отовсюду тянуло гнилью и сыростью. Под ногами хрустели битые кирпичи и стекло. Воздух был затхлый, с привкусом чего-то горького и разложившегося, словно само место давно вымерло, и лишь остатки его жизни тлели в тишине. — Слышь, Тихий, — проворчал Гнедой, останавливаясь, чтобы закурить сигарету. — Место это… фигня какая-то. Всё вокруг как будто… приглушённое, да? — Он глубоко затянулся, вглядываясь в тёмные проёмы. — Такие прогулки мне совсем не по душе. Тихий только хмыкнул в ответ и двинулся вперёд, но через пару шагов обернулся: Гнедой отстал. В тусклом свете Тихий увидел, как тот споткнулся и застыл, словно врезался в невидимую стену. — Не шевелись! — резко бросил Тихий, но уже было поздно. Вокруг Гнедого воздух заискрился, вспыхивая мелкими огоньками, будто росинки под утренним солнцем. Пространство начало искривляться, искажённое аномалией, которая словно пробудилась, почуяв добычу. — Чёрт, — прошептал Гнедой, напрягаясь, как пружина, и оглядываясь вокруг, не понимая, что именно его схватило. Воспоминания налетели внезапно. В первый раз он встретился с «Жатвой» ещё совсем зелёным, не зная всех тонкостей Зоны. Тогда он шёл рядом с наставником, суровым и молчаливым сталкером, от которого старались не отставать, чтобы не услышать холодный упрёк. «Если хочешь выжить, смотри и учись», — сказал наставник, показывая аномалию из безопасного расстояния. Он объяснял, что делать, если она вдруг схватит. «Она не сразу задушит. Поначалу почувствуешь усталость — это она так проверяет тебя. Заметишь? Иди медленно. Дыши спокойно. И не дергайся. Любое движение лишь сильнее затягивает её петлю. Паника — твой приговор». Тогда он слушал, стараясь запомнить каждое слово, но не совсем понимал, как нечто столь тихое и едва ощутимое могло быть смертельным. Всё прояснилось позже, когда они наткнулись на жертву — сталкер застыл в самой середине, будто высохшая статуя, с глазами, выцветшими от страха. Каждая черта его тела говорила о последнем мгновении: момент, когда Зона, словно хищник, приняла его в себя. — Тихий! Это что ещё за ловушка?! — прохрипел Гнедой, дёргаясь назад, но тут же застыл, поняв, что каждое движение только глубже его затягивает. Лицо его побледнело, он задышал быстрее, словно воздух вокруг стал гуще. — Ноги будто в трясину загнали! Руки — не поднять! Тихий быстро прикинул обстановку, нащупал в кармане болт и метнул его рядом с Гнедым, стараясь нащупать границы аномалии. Болт взмыл вверх, сделал ленивый оборот и с глухим стуком рухнул на землю, очертив единственный путь. — Гнедой, слушай, — голос Тихого был низким, но резким, как щелчок затвора. — Видишь болт? Шаг за шагом, медленно, не дёргайся. Гнедой тяжело выдохнул, пытаясь подавить панику, и сделал крошечный, почти незаметный шаг вперёд. — Чёрт побери, Тихий… а если я тут останусь? Я не для этого в эту дьявольскую дыру приперся! Будто нас специально в капкан загнали! — Гнедой стиснул зубы, но голос предательски дрожал, и в каждом слове звучал страх, хоть он и пытался его спрятать. — Закрой рот и двигайся, как я сказал, — жёстко отрезал Тихий, будто любой лишний звук мог всё испортить. — Шагай. Один шаг. Потом ещё один. И не вздумай рыпаться. Гнедой судорожно кивнул и медленно, с усилием двигался к краю аномалии. Тело наливалось тяжестью, будто каждый шаг забирал силы. Он стиснул зубы, но твёрдый и спокойный взгляд Тихого словно вытягивал его на свет. — Ты хоть понимаешь, как это вообще работает? — простонал Гнедой, отчаянно оглядываясь. — Как работает? — Тихий чуть прищурился, не отводя глаз. — Да элементарно: слушаешь меня и выбираешься. — Чёрт бы побрал и Зону, и тебя за компанию, Тихий, — прохрипел Гнедой, делая последний рывок и вываливаясь из аномалии, как выброшенная рыба. Его ноги подкосились, и, не успев опомниться, он рухнул прямо на Тихого, сбив его с ног. Тихий попытался выставить руки, но под тяжестью Гнедого оказался на земле. — Эй, полегче! — выдохнул Тихий, пытаясь встать, но Гнедой лишь тяжело задышал ему в ухо, явно без сил даже пошевелиться. — Ух… ну и ловушка, мать её, — с трудом пробормотал Гнедой, пытаясь поймать взгляд собеседника, но глаза упорно не слушались. Тихий фыркнул и ткнул его локтем в бок: — Давай, дохляк, соберись. — Тебе бы кто другой за это «спасибо» сказал, но ты, конечно, уникален, Гнедой, — пробормотал он с лёгкой усмешкой. В его глазах мелькнула теплая, почти незаметная искра. — В следующий раз хоть предупреждай, когда валиться соберёшься. Гнедой, подняв голову и собравшись с остатками сил, криво усмехнулся. — Да-да, не дёргайся… твоей заботой я уже сыт по горло. Но… слушай, Тихий, — его голос на секунду стал серьёзным. — Лучше уж ты рядом, чем кто-то ещё. Ты хоть… прикроешь, если что. Тихий посмотрел на него исподлобья, на мгновение его взгляд стал мягче, и он кивнул, не выдержав короткого взгляда. В глубине души он знал, что Гнедой прав: они могли быть хоть врагами, но в момент смертельной опасности это переставало иметь значение. Лёгкая улыбка на его лице сменилась серьёзностью. — Ладно, двигайся. Не хочу тут твоей подушкой быть. С трудом поднявшись, они отряхнулись и, обменявшись короткими, усталыми взглядами, снова двинулись по мёртвой деревне. Молча, как будто ничего не случилось, хотя каждый шаг теперь ощущался чуть легче. Гнедой по привычке сразу потянулся за КПК, бегло пролистывая свежие сообщения. Экран мигнул, и в одном из чатов мелькнуло: «Эй, парни, осторожнее на болотах. Видел туман, а в нём что-то двигалось… на вид люди, но на всех четырёх. Не подходите, если увидите!» Гнедой хмыкнул и ткнул экраном в сторону Тихого. — Глянь, болотные твари под людей косить начали, — пробормотал он, подмигнув. Тихий скользнул по экрану взглядом, но не ответил, и в тот же момент Гнедой почувствовал, как он резко ткнул его локтем в бок. — Хватит тыкать в экран, — шепнул Тихий, кивая вперёд. — КПК тебе жизнь не спасёт, смотри под ноги и по сторонам. Гнедой поморщился, пряча устройство обратно в карман, но спустя пару шагов всё же не выдержал, украдкой вытащил его снова и мельком глянул на экран. Новое сообщение привлекло его внимание: «Ребята, кто соберётся к Мельнице — держитесь подальше. Там что-то странное с проводкой. Болты не помогают. Будто током долбит, и всё время шаги за спиной слышишь. Сам не проверял, но недавно парня там до костей выжгло». — Тихий, слышь… — начал было Гнедой, приоткрывая экран, но тут же столкнулся с тяжёлым, раздражённым взглядом Тихого. — Ты серьёзно? — процедил тот. — Сначала вытащи нас живыми из этой деревни, а потом болтай хоть с Мельницей, хоть с чёртом лысым. Гнедой закатил глаза, но, поджав губы, убрал КПК окончательно и, чуть опустив голову, пошёл дальше, бормоча под нос: — Тоже мне, командир... Они осторожно вошли в дом, погружённый в густой полумрак. Воздух давил затхлой тяжестью, стены покрылись тёмными разводами сырости. На стенах виднелись грязные отпечатки рук, цепкие и хаотичные, словно оставленные в последний миг отчаяния. Тяжёлый запах плесени тянулся сквозь другой аромат — резкий, будто застывший в воздухе страх. — Чёрт, здесь будто кто-то с ума сходил, — тихо проговорил Гнедой, бегло осматривая беспорядок. Тихий не ответил, но его взгляд задержался на полу, где среди мусора и осколков мебели валялся разбитый КПК. Он осторожно поднял его, стараясь не дышать слишком глубоко из-за тяжелого запаха плесени, и попытался включить. Экран замигал, и на нём проступили обрывки повреждённых файлов. Пробегая глазами текст, он наткнулся на несколько заметок, записанных дрожащей рукой. — Глянь-ка… — Тихий показал экран Гнедому, чуть повернувшись к нему. В одной из записей он прочитал обрывки сообщений: «…приказ бармена… найти… кто следил за нами…», «…тёмный силуэт… не спим уже трое суток…», «…чувство, будто нас окружили…». Гнедой нахмурился, всматриваясь в мелькающие строчки. — Это они. Люди Кирилла, которых он отправил сюда, — проговорил он, и в его голосе слышалась тревога. — Похоже, их тут крепко прижало. Тихий кивнул, подняв с пола ещё одну находку — старую, окровавленную нашивку. Он сразу узнал её: такие носили бойцы Кирилла, его люди, которых он ценил за преданность и умение работать в Зоне. Гнедой приблизился, его взгляд впился в пятна крови. — Если это их нашивки, — Гнедой замолчал, переваривая догадку, — тогда те тела, что мы видели снаружи… — он выдохнул, осознавая, что это значит. — Их пытали, Тихий. Это были его люди. Тихий прищурился, изучая комнату ещё внимательнее. На дальней стене он заметил царапины, как будто кто-то пытался оставить послание в последние минуты. Неровные буквы, выбитые острым предметом, складывались в слова: «Мы не спим… они внутри… не выпускайте их…». — Ты видишь это? — пробормотал Гнедой, прочитывая надпись, и его голос дрогнул. — Похоже, они совсем теряли голову. Пытались что-то передать, но… вряд ли у них был шанс. Тихий молча кивнул. Всё сходилось. Люди Кирилла действительно были здесь, и что-то их сломало — либо они сами стали жертвами Зоны, либо кто-то постарался сломать их разум и волю. — Думаешь, Кирилл в курсе, во что нас тут втянул? — бросил Тихий вполголоса, пряча КПК в карман. — Или знал, да просто молчал, чтоб мы сами во всё это вляпались. Гнедой сжал зубы, кивнул коротко, словно каждый мускул был готов разорваться от напряжения, и смерил пустые стены злым взглядом. Тишина давила, но они оба привыкли к ней — к той, что оставляет после себя только пепел и следы на полу. Они продолжали бродить по комнате, выискивая следы, как охотничьи псы, уловившие запах добычи. Гнедой сгрёб в руки какие-то записи, пробежался по ним глазами и чертыхнулся: — Тихий, а бармен-то хоть в курсе, что его ребят тут в порошок стерли? Да и ты... всё ещё на поводке у него, как ни крути. Тихий промолчал, его лицо оставалось спокойным, но в глазах мелькнуло что-то неуловимое. Он взял одну из записок и медленно сжал её в кулаке, будто сквозь бумагу ощущая далёкое прошлое. Это было много лет назад, когда он ещё был не «Тихий», а молодой сталкер, свободный от долгов. В руках у него был редчайший артефакт — «Слеза ангела», который, по слухам, мог вытягивать болезни и очищать тело. Кирилл ждал этого момента годами, и сделка с ним могла открыть для Тихого новые перспективы. Деньги, репутация — всё могло стать его, как только он передаст артефакт. Когда он уже подходил к бару, навстречу ему вышел Лёня — сталкер, с которым они не раз делили опасности Зоны. Лёня выглядел измученным: осунувшееся лицо, тени под глазами и какой-то потухший, разбитый взгляд, который не мог остаться незамеченным. Тихий остановился. Когда-то они не раз вытаскивали друг друга из передряг. А Лёня и сам рассказывал о дочери, когда мог — о её болезни, о том, как ей становилось всё хуже, о врачах, которые только разводили руками. Однажды он показал Тихому её фотографию: маленькая девочка с печальными глазами и бледной, как у фарфоровой куклы, кожей. На фото она была совсем ребёнком, но уже тогда её болезнь была заметна. Тихий запомнил это лицо, запомнил то ощущение беспомощности, которое было в глазах Лёни. — Ты ведь сталкер, Тихий… — заговорил Лёня, голос дрожал, он словно боялся поднять взгляд. — Ты ведь понимаешь, каково это, когда вот… это всё, что осталось. — Он сглотнул, словно не мог найти нужные слова. — Я слышал, что у тебя артефакт… тот, что мог бы её спасти. Тихий молча смотрел на «Слезу ангела» через толстое стекло защитного контейнера. Она лежала там, мерцая мягким светом, почти как живая. В ней заключалась редчайшая сила, способная один-единственный раз исцелить человека, очистить его от болезни, отнять у смерти то, что она уже успела ухватить когтями. — Ты ведь понимаешь, чего это мне будет стоить? — наконец вымолвил он, с трудом глядя Лёне в глаза. — Понимаю, — Лёня едва слышно ответил, сжимая в руке какую-то старую, мятое фото дочери. — Если бы у меня был хоть один шанс… хоть одна возможность… я бы не просил. Тихий сделал глубокий вдох, понимая, что выбора у него нет. Оглянувшись на бар, он вытащил из сумки контейнер с артефактом и протянул его Лёне. — Забирай, — сдержанно сказал он. — И позаботься о ней. Лёня смотрел на него, не в силах поверить, что это происходит, а затем тихо сказал, едва сдерживая слёзы: — Спасибо, Тихий… Ты даже не представляешь, что это значит. У Тихого внутри будто что-то оборвалось, и он знал: утром за этот поступок ему придется ответить. И он оказался прав: Кирилл взбесился, поставил крест на сделке и поставил Тихого на счетчик. Гнедой тем временем перебирал ещё несколько вещей, но, взглянув на Тихого, заметил что-то в его взгляде. — Слушай, Тихий, я же всегда хотел спросить. Какого ты вообще с Кириллом возишься? За что ты у него так крепко на привязи? Ведь таких долгов никто не навешивает просто так. Тихий чуть помедлил, словно вспоминая что-то далёкое и давно забытое, а затем ответил негромко: — Я ему задолжал. Когда-то должен был принести ему кое-что важное… но не принёс. Гнедой фыркнул, прищурившись. — И ради чего такая щедрость? Что это за «важное», что стоило тебе долга у Кирилла? Тихий чуть улыбнулся, но в этой улыбке читалась горечь. — Это не щедрость, — ответил он, избегая взгляда Гнедого. — Просто один сталкер уже не знал, куда ему податься. И я решил, что долгов перед Зоной хватит и мне. Гнедой хмыкнул, но в его взгляде появилось нечто задумчивое. — Хм. Тоже мне, святой нашёлся, — буркнул он, но уже без прежнего язвительного тона.