Мир Пламени: Пламя Последствий

Утро началось совершенно обыденно, не считать же примечательным кончившуюся любимую закуску? Но стать совершенно обычным день не смог бы при всём желании. Сагуру обещал прийти, но не сказал когда, из-за чего Кайто сидел как на иголках, не имея возможности заняться чем-то ещё. Чем-то кроме однообразного ожидания и попыток представить, что же придумал товарищ и о чём собирается говорить. Не посидеть же в тишине он придёт?.. Так решительно выглядел… Благо, детектив не заставил себя ждать. И заявился не один. Увидеть Ватсона на его плече стало приятной неожиданностью. Птиц радостно заклекотал и слетел со своего «насеста», чтобы приземлиться на подставленную руку хозяина дома. Потёрся, защебетал что-то… разумеется, его погладили и ссадили на стол. Не стоило забывать, что им предстоит ещё один сложный разговор – а больше никакой и невозможен – и попытка подкупа милой птичкой, которую здесь определённо любят, не делает кое-кому чести… или это из желания расслабить собеседника, чтобы он начал совершать ошибки? – Мне снился сокол. – поставил в известность товарищ, когда они расселись на диване в гостиной. Вот как тут не вздрогнуть? Ватсон, снова устроившийся на руках, отзывчиво курлыкнул, заглядывая в лицо. Это что, попытка косвенного давления? Но хуже всего то, что непроизвольный отклик заметил Сагуру. Так затем и всматривался столь пристально. – Ага, ты что-то об этом знаешь! Это как-то связано с?.. – Как то, что тебе приснился Ватсон, может быть связано со мной? – взяв себя в руки и заново натянув покерфейс, вопросил Кайто со всем безразличием, которое смог найти в себе. – Затем ты его и принёс? – Не Ватсон. – качнул головой товарищ. Голос спокойный, а глаза-то горят, предвкушает, заноза, невооружённым взглядом видно!.. Снова назвал так, это хорошо или плохо? Лучше считать добрым знаком. – Какая-то необычная птица, совершенно белая, я смотрел в сети, даже у полярных соколов есть черные крапинки. Ещё у неё был такой хохолок… не могу вспомнить. – досадливо поморщился и только поэтому пропустил миг потрясения на лице хозяина дома. Неужели и правда вспоминает?! Столько подробностей… Раз так, то точно вспомнит. В таком случае, есть ли смысл продолжать мучить его и себя? А если не вспомнит или связь не восстановится? Вдруг… если просто предположить… он испугается? Сейчас, когда уже боится синего пламени – вполне вероятно… – Куроба! – моргнув, очнулся. Кажется, погрузился в свои мысли настолько, что не слышал, как тот звал. – Ты в порядке? Побледнел и какой-то слишком уж задумчивый… – Сагуру. – тот вздрогнул от жёсткости тона, но в глазах оставалась надежда: раз его называют по имени, значит что-то изменилось или вот-вот изменится в лучшую сторону. – Пойдём. Я тебе кое-что покажу. – услышав это, сокол без спроса взгромоздился на плечо хозяина дома и никто не стал возражать против такой компании. Обычный путь до входа в подвал на сей раз показался куда более длинным, чем обычно. Наверняка из-за того, что в спину дышал друг, которого снова вели туда. «Опять» для одного и «впервые на моей памяти» – для другого. Птиц благоразумно молчал всю дорогу и только на пороге что-то курлыкнул, как показалось, со значением. Непонятно, но Кайто надеялся узнать, что хотел сказать пернатый друг. Если всё задуманное пройдёт хорошо… Спуск не занял много времени: какие-то пара минут – и они на нижнем этаже дома. Товарищ осматривается с явным любопытством и произносит: – Как у тебя тут… интересно. – после чего бросает взгляд на хозяина подвала и как будто становится меньше, втягивая голову в плечи и весь сжимаясь. Кажется, в выражении лица снова проступило слишком многое. Раз Сагуру выглядит так… виновато, значит какая-то часть внутренней боли всё же проявилась. – Я здесь уже бывал, верно? – тихое уточнение. Это Кайто оставил без ответа. Раз тот и сам всё понял. – Ты хотел правды? Будет тебе правда! – друг сделал шаг назад. Видимо, прозвучало достаточно угрожающе. Впрочем, тут же шагнул обратно, даже ближе, стал почти вплотную, вторгаясь в личное пространство, но ему ничего не сказали. Следующим стало воплощение белого огонька, которое тот сопроводил вопросительно-просительным выражением лица. – Чтобы ты знал, это довольно тонкое чувство. – предупредил Кайто, не спеша следовать примеру товарища. – Именно так я почувствовал твою опаску, а потом и страх к моему пламени. Ты боишься, что я могу тебя обжечь, не удержав контроля над возросшей силой. – вздохнул, и решил говорить только правду: – Это было очень обидно, ведь буквально за пару минут до этого я удержал свой огонь от уничтожения угрозы своей паре, от того, чтобы стереть тебя в пепел за одну попытку ей навредить. Это, знаешь ли, на порядок сложнее… – ещё один вздох, тот не торопится перебивать, просто стоит и слушает с толикой удивления. – Это было действительно непросто. Признаю, потом напугал тебя. Умом понимал, что делаю, но… слишком сильно хотел доказать себе, что ты не станешь меня бояться, если покажу контроль. Твоя одежда с пропиткой на твой уровень жара ведь не пострадала. Как и кожа. А моё пламя с лёгкостью плавит металл… Но ты не думал и не анализировал, тебе просто было очень страшно. – Так ты это пытался мне показать?! – задохнулся от потрясения Хакуба. – Я-то думал, просто проверка на доверие... Если так подумать, я и правда не думал. А ты из моего страха сделал свои выводы… Раз твой контроль так высок, то обжечь можешь только намеренно и я, вроде как, именно в этом тебя подозревал? – после столь подробного описания Кайто понял, что именно это и ощущал. А после подтверждающего кивка товарищ стал выглядеть растерянно: – Вроде как достаточный повод для обиды, но я не знаю, что делать дальше. – Всё ещё боишься? – не дожидаясь ответа, воплотил свой синий огонёк и соединил его с белым, так и оставшимся висеть в воздухе. Коснулся и тут же отдёрнул: друг продолжал бояться, пусть и уже заметно меньше. – Боишься… – не дав печали отразиться на лице и просочиться в чувства, мотнул головой и продолжил: – Ты подумал, что я просто пугаю, требуя, чтобы ты не боялся и тем самым доказал своё доверие… Действительно, глупость… Пошли, покажу! Как-то даже незаметно для себя и совершенно правильно схватив товарища за руку, Кайто потащил его за собой, в помещение, где игрался с металлами. Впрочем, тот оказался не против такого бескомпромиссного путешествия, даже воодушевился. Из-за обещания показать неизвестно что или это следствие понимания, последовавшего за откровенностью? Так или иначе, всё уже решено. Если страх – единственное, что стоит между ними, полным разоблачением и восстановлением их отношений в прежнем виде – нужно его изжить, только и всего! К счастью, это и так значилось в планах на сегодня. Инвентарь уже подготовлен. Заведя в нужную комнату, отпустил друга и велел смотреть. Тот послушно уставился на руки хозяина дома. Немного удивлённо коснулся запястья, за которое его схватили… удивляется тому, что не испугался? Неважно, совсем скоро совсем перестанет бояться! И Кайто начал. Взял в руки кусок металла, показал зрителю – заговорила натура фокусника, добавив действиям изрядную долю театральности – окутал своим пламенем и стал разминать как кусок пластилина. Это восприняли спокойно, пусть и с долей любопытства – детектив знал о температуре пламени Кида, подобное уже не впечатляло, ничего удивительного. На самом деле ему хотели показать другое. Вылепленная из металла капля разместилась на кончиках пальцев, после чего температуру увеличили на порядок, заставив металл прямо на глазах менять агрегатное состояние и капать на пол. Теперь Сагуру смотрел с уважением, но и это ещё не всё! Для следующего этапа нужен листик – его достали из воздуха и тоже показали, а потом и вручили недоумевающему зрителю. Тот убедился, что это самый обычный листок с дерева, и вернул. Самое время для финальной части этого маленького представления! Листочек расположился в центре ладони, той самой, с пальцев которой капал расплавленный металл, после чего огонь перетёк выше и объял всю кисть руки. И лист, разумеется, тоже. Лист, который будто и не ощущал жара. Собственно, он и не подвергался тепловому воздействию. Хакуба моргнул раз, второй, затем удивление на его лице стало заметно невооружённым глазом – понял, наконец, на что смотрит! Создать две разных температурных зоны в одной области пламени – задачка, прямо скажем, со звёздочкой. А с такой разностью температур – и вовсе почти невозможно. Кайто вполне хватало контроля на подобное. Даже напрягаться особо не пришлось. Товарищ смотрел на происходящее как на чудо, с неверием и благоговением. И с таким же зачарованным видом потянулся пощупать… Спросив уверен ли он, хозяин дома смог наблюдать, как друг вздрогнул, выпадая из наваждения, но огорчиться и подумать о том, что теперь тот точно не станет делать подобных глупостей, не успел. Тот, окутав ладонь собственным белым огнём, продолжил прерванное движение и всё же коснулся его запястья, заставив белое соприкоснуться с синим. Уже зная обо всём, осознанно дал доступ к своим чувствам. После этого свободной рукой дотронулся до листа. Зелёная пластинка оставалась чуть тёплой, как и область вокруг. При этом с пальцев той же руки продолжал капать расплавленным воском какой-то металл, даже по виду не медь и не свинец. Теперь ещё и слышимое, а не только видимое на лице, неверие детектива сменялось пониманием и принятием. Самое подходящее время, чтобы спросить, верят ли ему теперь. Тот кивнул, очевидно, утратив дар речи, чем вызвал улыбку. Отпустил запястье и улыбнулся в ответ. После чего сказал: – Оберни меня своим пламенем. – так обыденно и спокойно, будто это что-то, чем они каждый день занимаются. Самое удивительное, что и в чувствах ничего не шелохнулось. – Верю, что не обожжёшь. Зря сомневался тогда. – эта вера и слышалась по эмоциональной связи. Такая чёткая, непоколебимая, как гранитная скала, вера. А ещё надежда, ожидание и ещё немного твёрдости в желании доказать. Кайто понял, что друг не отступит от своего желания и выполнил его просьбу. Постепенно, сантиметр за сантиметром, сделав огонь приятно-тёплым – чуть выше температуры человеческого тела, ещё и затем, чтобы тот чувствовал, где он находится сейчас – окутывал товарища пеленой своего пламени. Тот закрыл глаза и наслаждался, о чём говорили все его чувства. Очень удобно таким образом отслеживать состояние – услышав что-то тревожное, можно сразу прерваться. Но ничего такого не произошло. Синий огонь распространился уже на половину тела, когда Хакуба открыл глаза, чтобы взглянуть. Но и зрелище это его не напугало. Хорошо… – Самое красивое пламя. – пробормотал, созерцая представшую глазам картину. Возможно, даже не отдавал себе отчёта, что говорит вслух. Ему действительно нравилось и слышать это через связь оказалось просто невероятно приятно. Досмотрев как растущее пламя полностью погребло его под собой, оставив открытым лишь лицо, закрыл глаза и испытал чувство очень близкое к тому, как ощущалось его отношение после закрепления этой их странной связи. Поэтому огонь тут же исчез, отозван владельцем, оставив лишь крохотный кусочек в контакте с белым, для связи. Ещё не время. – Как себя чувствуешь? – даже ощущая, что друг в полном порядке, всё равно спросил. – Лучше, чем когда-либо. – ответил тот с широкой улыбкой, впрочем, тут же померкшей. – Прости, что испугался тогда. Бояться твоего пламени было… больно. – И ты прости, что напугал ещё больше. – отозвался и, чуть поколебавшись, добавил ещё немного правды: – Мне тоже было больно видеть и, в особенности, чувствовать, как ты боишься моей силы. Молчи! – повысил голос, перейдя на командный тон, заслышав готовность извиняться ещё полчаса и вину, слишком большую для произошедшего… недоразумения. – Всё это лишь дурацкое недоразумение! – озвучил со смехом, и сам только что осознав эту простую истину. – Всё, Сагуру, забыли. Оно не стоит наших нервов. – Ладно. – согласился тот. Чувства говорили о недоумении, но соглашался он осознанно и полностью, а не с мыслью потом ещё вернуться к этому вопросу. Вот правда, лучший способ общения! Сразу знаешь, что думает собеседник и что он на самом деле хотел сказать. Сколько недопониманий происходит из-за того, что кто-то не может подобрать правильных слов или неспособен донести свою мысль в том тоне, который способен понять другой… Вот бы у всех людей появилась возможность вот так общаться – всё сразу стало бы легче и лучше. Это же то самое: «Видеть собеседника и его намерения насквозь»!.. страшный сон всех лжецов. Однако, это ещё не общение. Вспомнив о том, что друг его не слышит, Кайто остро захотелось испытать полный спектр возможностей связи, а для этого требовалось принять второй облик. Остался всего один шаг… и никаких сомнений, что после этого товарищ всё вспомнит… Заметил за собой, что застыл со странным выражением лица, только после того, как забытый всеми, тихо-тихо сидевший Ватсон курлыкнул и перелетел на ближайший стол, где повертелся на месте, хлопая крыльями. Хакуба смотрел недоумённо – видимо, раньше за своим питомцем такого не замечал – а вот Кайто понял сразу. Ответил усиленно намекающей птице, что именно это и собирался сделать, после чего получил ещё больше непонимания со стороны друга, который переводил взгляд с него на своего сокола и обратно. Явно только понял, что у них есть каике-то общие тайны. Не удержавшись, Кайто хихикнул. Изнутри поднималась какая-то эйфория, беспричинное счастье… впрочем, причина имелась и довольно весомая. – Что такого знаете вы двое, чего не знаю я? – вопросил как бы в воздух. Птиц курлыкнул, как показалось, насмешливо, а парень так просто отделаться не мог и ему пришлось отвечать словами: – Ты тоже скоро об этом узнаешь. Снова. – Ещё что-то, что я забыл? – невесело усмехнулся. – Да. Но ты вспомнишь. Уже почти вспомнил… – велев себе не тянуть время, вдохнул поглубже и продолжил: – Моя самая большая тайна… – и никак не ожидал, что товарищ перебьёт: – А ты уверен? – чуть помедлил и продолжил уже мягче и осторожнее: – Теперь ты уверен, что мне можно это знать? Я ничего не хочу сказать и всецело за, ты же знаешь, но ты же не хотел, помнишь? – Помню. Те причины больше не важны. – хотел улыбнуться, но не получилось. Столько нервов попортил себе и другу… И, чтобы не оттягивать этот момент ещё больше, выпалил на одном дыхании: – Я не человек, а обладатель второго облика, мой второй облик – сокол, тот белый, который тебе сегодня снился! – Это… – протянул несколько ошарашенный таким напором детектив. – Многое объясняет. – коснулся лба и задумчиво произнёс: – Кажется, ты уже говорил мне что-то подобное, но чуть по-другому… – Вот, я же говорил, ты вспоминаешь! Значит и сам бы вспомнил. Раз так, то не стоит и дальше издеваться над собой. И на тобой тоже. Поэтому, да… Я – сокол и сейчас покажу тебе свой второй облик. – А ты не слишком спешишь? – несколько опасливо уточнил товарищ. – Можно мне хотя бы свыкнуться с этой мыслью? – Да, конечно. Прости, поторопился. И ты полностью прав, перевари как следует эти новости… может, даже не сегодня… завтра или ещё когда… – и сам слышал, как жалко звучит этот лепет, так не похожий на его обычную речь. Но ведь и правда не хотел давить на друга. Его неожиданное сопротивление напрочь выбило из колеи. Наверное, поэтому мысли начали облекаться в слова, как-то минуя стадию обдумывания: – Просто… я так обрадовался, что решил наконец открыть тебе всё и… – кажется, впервые в жизни испытывал такую неловкость. – Это ощущается совсем по-другому, наша связь, когда я в своём втором облике, там можно общаться самым совершенным из возможных способом, сразу мыслями. Оказывается, я так соскучился по этому чувству… Не хотел на тебя давить, извини. Неловкости добавляло ещё и внезапное осознание того, что это ещё не тот Сагуру. Не тот, который принимал все странности с тёплой улыбкой, прощал всевозможные чудачества и понимал, действительно понимал его на каком-то глубинном уровне. Не тот, который не менял своего к нему отношения, что бы ни происходило, всегда встречал приязненным взглядом и с удовольствием окунался в любую авантюру. Тот человек, с которым он говорит сейчас – ещё не тот. Не помнит, не чувствует того же, не имеет связи… И такое могло попросту оттолкнуть его, напугать или и того хуже – насторожить. Не верилось, что заложит полиции или расскажет отцу, но… Это всё же не тот Сагуру, абсолютно надёжный товарищ, дальше которого не уйдёт ничего и никогда. – Перестань извиняться! – возмутился друг. Тоже, по всей видимости, не ожидал такого, вот и отреагировал с запозданием. – Я хотел сказать, что мне нужна минутка на осознание, а никакое не завтра! И ты не давил на меня… Я понимаю, что обрадовался и захотел обратно, чтобы как раньше… – неожиданно усмехнулся – Зато теперь ты похож на того, кто хочет вернуть мне память. Так я себе всё это и представлял. Почти так… – конечно, там вряд ли упоминались белые соколы. – Думал, ты это всё начнёшь сразу после моей выписки. – Хорошо… – не знал как реагировать Кайто. Но в любом случае хорошо, что друг не… вот это всё, что нарисовало воображение. – Да расслабься ты! – как-то уж очень развеселился Сагуру. – Давай, показывай свою птичку! Я готов. – а это уже спокойно. – Как скажешь. – чувствовал, что тот и правда готов просто немного нервничает, оттого и пробивает на хи-хи. Значит, правда можно показать. – Только предупреждаю стразу, моя птичка, как ты выразился, весьма крупная. – Да ладно. – не поверил товарищ. – Вот мой Ватсон – да, крупная птица… – поняв, что сравнение размеров в его пользу, птиц издал несколько коротких горловых звуков, отдалённо напоминающих смех и, слетев на пол, подошёл к своему хозяину. Ткнулся в ногу, на что к нему наклонились и погладили, после чего подняли и усадили на сгибе локтя. Чирикнув что-то негромко, сокол воткнул немигающий взгляд в хозяина дома. – Не знаю, что ты имел в виду, Ватсон, но действительно, давай посмотрим что нам собрался показать наш друг. – Упадёшь в обморок – меня не вини. – со смешком предупредил Кайто и превратился. Как и в тот, самый первый раз, улёгся на пол, чтобы не пугать своими размерами. И не возвышаться, понятное дело, тоже, наверняка это пугает даже больше. Товарищ закономерно выпал в осадок и стоял ошеломлённый с отвисшей челюстью – как же забавно видеть таким вечно серьёзного детектива!.. Но через десяток секунд, за которые он ощупал взглядом всю немаленькую белоснежную птицу, вдруг вскрикнул и схватился за голову. Потерял равновесие и упал бы, не успей Кайто превратить обратно, подхватить и усадить. – Сагуру, Сагуру, что с тобой?! – беспокойно заглядывал в лицо товарища. – Очень больно? – сам себе говорил, что это очевидно, но перестать не мог. – Что, что такое, что болит? – ещё один бессмысленный вопрос, сам видел, что голова. Во многих источниках указано, что возвращение памяти при амнезии может сопровождаться болью. Эта мысль вызвала двойственные чувства: с одной стороны хорошо, а с другой – не слишком ли больно? – Всё… всё хорошо. Это… приятная боль. – выдавил из себя друг с заметным усилием. По тому как он кривился и не скажешь, что приятно… Хотя, может он имел в виду другое «приятно»? Разглядев сомнение хозяина дома, добавил: – Я вспомнил, всё вспомнил, Кайто. Прости, что забыл… – Какой же ты придурок, заноза! – сорвалось с губ минуя сознание. – Я так хотел высказать тебе за то, что заявился туда, куда я велел не соваться, но сейчас это уже не имеет никакого значения. Главное, что ты жив. – И снова всё помню. Прости… – Ещё раз извинишься и я тебя… – сознание забуксовало в поисках достаточно весомой угрозы. – Я тебя клюну. – Ого, серьёзно. – поддержал шутку Сагуру, пусть всё ещё держался за висок и улыбался немного болезненно. – Ладно, не я, это и правда очень серьёзная угроза. – вспомнил какой там на самом деле клюв. – Вон, Ватсон тебя клюнет за меня. – птиц крутился вокруг них, тоже переживая за хозяина, но клекотал негромко, чтобы не мешать. Услышав, что разговор зашёл о нём, вспрыгнул на колени и стал ластиться сразу к обоим, показывая, как рад тому, что всё закончилось хорошо. Это приключение и правда завершилось лучшим из возможных финалов. Но говорить о завершении неправильно, ведь ничего не кончилось, а наоборот только началось. В частности, начались расспросы. Заноза очень хотел знать, что же происходило с его другом пока он… болел. Так он назвал это состояние, в качестве подтверждения приведя научное определение болезни как состояния, вызванного неким повреждающим фактором и проявляющегося в ограничении возможностей и общем отрицательном влиянии на организм. И не поспоришь, всё так. Даже влияние не только на физическое, но и на моральное состояние присутствовало. Таким образом, Кайто пришлось много и долго рассказывать. Начал с Паука и того, чем кончилось это дело. Детектив слушал со спокойным выражением лица, но внутри почти кипел – так и оставшееся в контакте, пламя позволяло слышать его чувства. Но не перебивал и не задавал уточняющих вопросов, только под конец этой истории более-менее расслабившись. Ватсон тоже внимательно слушал, часть этого всего не знал и он. Дослушав и ничего не сказав по этому поводу – явно требуется время на осмысление – заноза сразу перешёл к следующему вопросу, о случившемся на днях. – Так что там произошло? Теперь-то ты можешь мне рассказать? – именно в такой формулировке с укором. Вместо того, чтобы сразу приступить к рассказу, Кайто сделал то, чего уже давно хотел: обнял вернувшегося во всех смыслах друга. Конечно, только убедившись, что тому больше не больно. Зато стиснул до хруста костей, Сагуру аж закряхтел. Тоже обнимал, пусть и не так сильно, и приговаривал, что можно ещё немного сдавить, мол, хочет увидеть, как по нему скучали… Закончив с воссоединением продолжили говорить, вернее: один – слушать, а другой – рассказывать. Третий, пернатый, примостился на коленях хозяина и дремал, наслаждаясь поглаживаниями. Верно, уже нет смысла утаивать. Открыл всё: от наличия неизвестных, их действий и того, что с ними стало в итоге. Товарищ кивал с очень серьёзным видом, в его чувствах не промелькнуло даже тени сомнения, что те двое заслужили свою участь. По окончании этого рассказа вспомнилось ещё одно, о чём Сагуру не в курсе от слова совсем. Но начать историю о посещении селения сородичей помешала любимая. Оказалось, что они здесь сидят уже довольно долго и девушка зашла справиться об их делах, всё ли в порядке. – Это уже я, снова я. – с улыбкой поставил в известность детектив. – Совсем я. – после чего они все трое посмеялись над тем, как странно это звучало. «И я!», – явно пытался сказать птиц, участвуя в разговоре и подставляясь, чтобы девушка его погладила. – То-то я смотрю, взгляд изменился. – кивнула Аоко, улыбаясь, и снова оставила их одних. Понимала, что обсудить им нужно действительно многое. Потом наконец добрались до истории с селением, всего там произошедшего и последствий в виде Рея. Какое всё-таки удовольствие – говорить, не обдумывая каждое слово! Сразу и всю правду, не боясь осуждения, неверного понимания и того, что полученные знания могут использовать против тебя. А ещё – не скрывая ничего… Товарищ что-то уловил своей вернувшейся чувствительностью и улыбнулся в ответ, безмолвно заверяя, что это неизменно и ему тоже очень приятно снова вот так сидеть, слушать и разговаривать обо всём на свете. Так получилось, что проговорили до самого вечера. Без перерывов на еду и прочее. А когда закончили Сагуру хлопнул себя по лбу и выдал гениальную мысль, что узнать всё то же самое куда быстрее позволяла связь. Просто превратиться и рассказать образами. Вместе посмеялись над тем, что все крепки задним умом и наконец разошлись. На прощание ещё раз обнялись – не хотелось расставаться – и друг заверил, что больше никуда не денется. И в опасные авантюры лезть перестанет, раз они так нехорошо кончаются. Сокол на его плече курлыкнул очень серьёзно, будто заявляя, что проследит за этим. Впервые за долгое время, а может и вообще первый раз в жизни, Кайто чувствовал такое умиротворение и удовлетворение. Наконец-то всё на своих местах: любимая, от которой больше не нужно скрываться, друг, снова ставший собой, тем самым, на кого можно положиться в чём угодно… Укладываясь спать, думал о том, что этот день смело можно называть одним из лучших в его жизни. Уже засыпая, услышал тихий голос: «А вот теперь можно и поговорить», – но не обратил на него внимания, сочтя началом сна.