Барсик, Зая и Имхотеп Второй

– Я не подпишу, – отрезает генеральный, одной рукой сминая моё заявление об увольнении. После подозрительно тихого часового пребывания в кабинете с Лисом, выглядит он потрёпанно и устало. – Не имеете права! – заявляю я. – А я не намерен терпеть незаслуженные обвинения в том, чего не совершал! – Матвей, я знаю, что это не вы, – с твёрдой уверенностью говорит генеральный. – Но ваш брат не знает и уже обвинил меня как в бизнес-шпионаже, так и кое в чём похуже! – Мой брат – идиот, – грустно констатирует он. – Согласен! – дерзко парирую я. – Но я решил уволиться. – Вы тоже идиот, – безапелляционно заявляет генеральный и как-то беспомощно добавляет: – Я окружён идиотами! – Это закономерно – каков поп, таков и приход, – когда уже нечего терять градус язвительности у меня резко повышается. – Негоже начальнику отрываться от коллектива. – Матвей! Вы забываетесь. – И почему вы так уверены, что это не я? Ваш Золтан чётко дал понять какие отношения нас связывали, не так ли? Он дёргается, как будто я исподтишка толкнул его в грудь, и совершенно неожиданно для нас обоих признаётся: – Потому что … это был я. У меня так и отпадает челюсть, ушам своим не верю! – Вы сливали информацию своему же конкуренту? – Само собой, я снабжал его фальшивыми данными. И результаты ваших расчётов по контракту я специально изменил с этой же целью, – теперь он устало трёт глаза. – И если бы вы контракт не потеряли, то всё прошло бы так, как я и планировал. Это проверенная стратегия ведения деловой войны. Что это ещё за подковёрные интриги? Да впрочем, какая мне разница? Это же значит, что всё разъяснилось и шеф поймёт, что его Зая ни при чём. Вот сейчас генеральный братец ему расскажет о своих делишках и всё наладится… так ведь? – Поверьте, Матвей, мне жаль…, – мы встречаемся глазами, и я замираю от нехорошего предчувствия. – …что так получилось сейчас, когда Валера и вы… у вас вроде как что-то стало складываться. Мне действительно жаль. – То есть, – онемевшими губами выговариваю я, – вы ничего не расскажете брату? На генерального сейчас жалко смотреть. – Я … не могу, – почти шепчет он. – Простите. Простите? То есть он правда считает, что разрушив чью-то жизнь в один момент своими шпионскими играми, вполне достаточно сказать «простите»? Ну что ж, я прощу, только сначала скажу ему, что я знаю, терять-то мне уже нечего. – Вы боитесь, что ваш брат всё поймёт, правда? Поверьте, Максим Глебович, это так очевидно, что увидит и слепой. Он заметно бледнеет, смотрит как-то затравленно, потом резким движением ослабляет тугую удавку галстука и бледнеет ещё на один тон. Значит моя догадка попала в яблочко. Ну что ж, сочувствую. Не повезло, это бывает. – Вот что, Матвей, – наконец берёт себя в руки генеральный, – возьмите пару недель отпуска за счёт фирмы, отдохните и подумайте. Не порите горячку. А я пока постараюсь расхлебать кашу, которую заварил. Ухожу не прощаясь, не боясь ухудшить своё положение, потому что хуже уже некуда. Остаётся надеяться, что генеральный передумает и уволит меня за неуважение к начальству или из страха, что я выдам его такую очевидную для меня тайну. Протягиваю Светке заявление на отпуск, машинально отмечая, что поцарапанная щека у неё хоть и тщательно запудрена, но выглядит всё же не очень презентабельно. – Подписал увольнение? – как-то устало, совсем без злости спрашивает она. – Не повезло тебе, да? И мне её почти жалко. Эх, Светочка, похоже нам тут всем не повезло, но не так как ты думаешь. И тебе явно не светит. Кажется, тут какая-то давняя и очень запутанная история, судя по взглядам, которыми Барсов-младший и хитрый Лис Золтан то ли убить друг друга хотели, то ли оттрахать. Вслух же говорю: – Не представляешь, как бы я этого хотел, Света. Но я похоже оказался чёртовым везунчиком.