Цикличность Мира

      Декабрь 2018       Мир перевернул последнюю страницу альбома и отложил его на столик. Огонь в камине почти погас, только подрагивающие красным угольки продолжали отдавать своё тепло. Он допил давно остывший чай и задумался о том, как много смог сделать один человек для оборотней. У всех у них появились официальные документы, дети учились в школе, действовала больница. Молодые уезжали на учёбу в другие города и возвращались специалистами, чтобы при помощи приобретённых опыта и навыков улучшать качество жизни в общине. Со временем появилась телефонная связь и интернет. Жизнь оборотней ничем не отличалась от жизни обычных людей, а местами была даже более благоустроенной. С доходом от алмазодобычи и без того неприхотливые жители посёлка ни в чём не нуждались. Любые идеи тут же спонсировались и развивались. Прожив более десяти лет в «обычном» обществе, Владимир с уверенностью мог сказать, что то, что им с Горским удалось создать на месте посёлка оборотней, — уникальный случай почти идеального города.       Горский собирался сделать ещё больше, но, к сожалению, не успел. Слишком быстро его организм сдался раковым клеткам, поразившим сначала печень, а потом перекинувшись и на другие органы. И остановить этот процесс не смогли никакие деньги. Видя, как стремительно угасает любимый человек, Мир больше всего хотел найти способ сделать Станислава оборотнем, ведь тогда он скорее всего смог бы победить болезнь. Но, увы, все наработки секретной лаборатории были утеряны во время пожара, и Миру ничего не оставалось кроме как смириться и принять неизбежное. Он беспрекословно принял решение Станислава спокойно умереть дома, а не в больнице, и увёз в общину, где сам заботился о нём до последнего вздоха. И вроде бы готовил себя морально к тому, что Горский скоро уйдёт, но всё равно едва не потерял рассудок, когда обнаружил его бездыханным. Если бы не община и обязанности, которыми его завалил Алексей, он вряд ли смог бы пережить утрату.       Мир окинул взглядом гостиную и вздохнул. Он до сих пор жил в доме, который они с Горским построили для себя. Пока Станислав был в силах вести дела, они приезжали сюда нечасто, но последние два месяца его болезни провели в нём практически безвылазно. После его смерти Мир не смог заставить себя переехать в другой коттедж, хотя Алексей ему и предлагал. Он почему-то считал, что это походило бы на предательство, и как бы больно ни было ему возвращаться в этот дом после рабочего дня, родной запах любимого человека, ещё долго наполнявший его стены, будто придавал сил жить дальше. Самыми тяжёлыми оказались первые пара лет, потом боль постепенно утихла, но не было и дня, когда Мир не вспоминал бы свою пару. С сожалением, печалью, благодарностью или бесконечной любовью.       Всю последнюю неделю, с тех пор как Мир оставил Илью в его внедорожнике и убежал домой, он спрашивал себя, правильно ли поступил? К Илье тянуло немыслимо. Мир надеялся, что со временем ему удастся всё забыть, но пока только огромное сожаление заполняло его сердце. Сожаление о том, что, возможно, он упустил свой последний шанс на счастье.       Он слышал по радио сообщение о вернувшемся журналисте, который заблудился в лесу и вынужден был переждать снежный буран в хижине егеря. Оставалось только порадоваться, что Илья благополучно добрался до цивилизации и сдержал слово сохранить тайну оборотней.       Звонок мобильного вырвал из раздумий. Владимир посмотрел на экран — звонили с пропускного пункта лесопилки.       — Мир, — позвал его охранник, едва он ответил. — Слушай, тут человек приехал, говорит, что к тебе. Что делать?       — Кто? — напряжённо уточнил Мир, прислушиваясь к своему сердцу, которое почему-то забилось чаще.       — Эм… — голос в трубке стал глуше, а потом вернулся и доложил: — Илья Смирнов.       — Пропустите и сопроводите до моего дома, — незамедлительно ответил Мир, приложив ладонь к груди.       Волк внутри него заметался в предвкушении скорой встречи. Мир мерил комнату длинными шагами, пока не услышал хруст шин на заснеженной подъездной дорожке у дома. Рванул к двери как раз в тот момент, когда Илья выходил из своего внедорожника. Мир кивнул выглянувшему из окна машины охраннику, и тот, козырнув, уехал. Илья стоял у основания лестницы на веранду, немного смущённый, словно всю решительность по дороге растерял.       — Иди сюда, — тихо позвал Мир и протянул к нему руку.       Илья отмер и стремительно взбежал по ступенькам, тут же угодив в крепкие объятия.       — Что ты творишь? — прохрипел Мир, жадно втягивая носом у виска.       — Я не смог… Вов, — Илья отстранился и заглянул ему в глаза, хотел сказать что-то, но Мир перебил:       — Ты понимаешь, что если переступишь порог этого дома, я тебя больше не отпущу?       Илья сделал резкий вдох и пару раз моргнул.       — В общем-то, на это я и надеялся, — со всей серьёзностью в голосе ответил он, гулко сглотнув.       Обхватив за шею и рывком притянув к себе, Мир впился ему в рот. Синхронный стон моментально завёл обоих. Кое-как нащупав ручку дверцы, Мир впихнул Илью в дом и тут же принялся раздевать. Пока он расправлялся с курткой, Илья умудрился стянуть ботинки. Руки нетерпеливо шарили по телам друг друга, тискали, сжимали. Хоть и прошла всего неделя с их расставания, казалось, что гораздо больше — так оба соскучились.       Не прерывая поцелуя, Мир провёл ладонями по гибкой спине и, спустившись вниз, погладил ягодицы. Запустил пальцы в карманы джинсов и впечатал Илью в себя. Тот охнул от неожиданности и улыбнулся ему в губы.       — Хочу тебя, — прошептал Илья и, цапнув зубами нижнюю губу, оттянул.       Рыкнув, Мир развернул их, прижал Илью к стене и плотно притёрся к нему всем телом. Перехватил его запястья и завёл руки над головой. Крепко удерживая на месте, словно боясь, что Илья исчезнет, потянулся к его губам и широко прошёлся по ним языком.       — Лижешься как… волк, — засмеялся было Илья, но Мир быстро заткнул его, запихнув язык ему чуть ли в глотку.       Он вылизывал его, посасывал язык и губы, чуть не урча от удовольствия. Запах Ильи сводил с ума, и Мир чётко улавливал индивидуальные нюансы именно его тела, понимая, что, собственно, они, а не схожесть с Горским, заводят сейчас больше всего. Мужчина в его руках едва не скулил. Тянулся к нему ещё ближе, и как только Мир освободил одно из его запястий, чтобы коснуться лица, тот запустил пальцы ему в макушку и почти до боли сжал в кулаке волосы. Дёрнул рукой так, что Миру пришлось задрать голову вверх, и присосался к его шее. Прошёлся кусачими поцелуями по покрытой щетиной челюсти, спустился к кадыку, расчертил носом ключицы, вцепился сквозь ткань футболки зубами в плечо и замер.       — Кто из нас двоих волк? — хмыкнул Мир, проведя ладонью по русому затылку. Боль от укуса приятными импульсами расходилась по всему телу.       Илья отцепился от кожи, поцеловав место укуса, выпустил из пальцев волосы Мира, так что тот смог опустить голову, и встретился с ним взглядом.       — Болтать будем или делом займёмся? — дерзко спросил он.       — И чем же это ты хочешь заняться? — решил подразнить его Мир, потеревшись носом о скулу и прикусив мочку уха.       — С ума меня сводишь! — зашипел Илья и, упершись ладонями оборотню в грудь, оттолкнул его.       Не успел Мир возмутиться, как Илья развернулся у стены и вызывающе прогнулся в пояснице, притираясь задницей к его паху. Владимир едва не задохнулся от такого откровенного предложения себя, хотя внушительный стояк, оттопыривающий ширинку журналиста с момента их поцелуя на крыльце, тоже выглядел весьма красноречивой демонстрацией его желания. Придерживая Илью за бёдра, Мир снизу вверх проехался пахом по его ягодицам и, собирая последние мысли в голове, прохрипел:       — У меня ничего нет. Ни резинок, ни смазки.       — В хижине тебя это не остановило, — хмыкнул Илья, оборачиваясь через плечо. Окинул его таким взглядом, что у Мира мурашки побежали вдоль хребта. — У меня есть с собой всё. И… — Илья отвернулся и уткнулся лбом в стену, — я подготовился.       В голосе неожиданно послышалось смущение. Но что значит «подготовился»? Где это, интересно? Если в ближайшем к посёлку Мирогорске, то это часа четыре пути. «Он же с дороги, боже! — осенило Мира. — А я его с разбегу за жопу хватаю». Он наклонился немного вперёд, обхватил Илью за торс и прижался к худой спине грудью.       — Илья, погоди, — прошептал он ему на ухо, сбитый с толку своим нетерпением. — Ты же за рулём столько времени провёл…       — Вов, клянусь, — прорычал Илья, повернув голову и выдыхая Миру почти в губы, — если ты сейчас меня не трахнешь, я сам тебя завалю.       Слова Ильи заставили Мира зарычать:       — Где? — рявкнул он, с силой вжимая Илью в себя.       — Что?       — Гондоны со смазкой, которые ты привёз, где они?       Мир перевёл ладонь на ягодицу Ильи и впился в неё пальцами.       — Та-а-ам, — гулко простонал тот, рвано выдыхая Миру в щёку. — В куртке, во внутреннем кармане.       Нехотя оторвавшись от разгорячённого тела, Мир наклонился к брошенной на пол куртке и порылся в карманах. Нашёл то, что искал и схватив за запястье наблюдавшего за ним Илью, потащил в спальню. Порыкивая, крайне быстро расправился с одеждой, тут же проходясь губами по оголённым участкам кожи, и толкнул дрожащего от возбуждения мужчину на кровать. Раздвинул коленями его бёдра и опустился сверху. Он хотел бы притормозить, но Илья сам нетерпеливо ёрзал под ним, хватался за плечи, тянул за волосы, прижимая его голову к себе, стискивал коленками бока и так сладко постанывал в губы, что никакого самообладания не хватало.       Мир провёл ладонью по торсу Ильи до паха и, избегая прикосновения к его напряжённому члену, нырнул в промежность, нащупал вход и сходу вставил сразу два пальца. Илья сквозь зубы втянул воздух и, выдохнув «бля-я-я», запрокинул назад голову. Пальцам было тесно, но скользило неплохо. Мир отстранился, сел на пятки и нащупал тюбик со смазкой. Щёлкнул крышкой и, подхватив Илью под колено, задрал вверх его ногу и щедрой порцией выдавил гель на промежность. Притёрся головкой, размазывая вокруг входа, и, прежде чем толкнуться внутрь, встретился взглядом с Ильёй. Серую радужку почти полностью затопил зрачок. Яркий румянец на щеках, зацелованные припухшие губы и растрёпанные волосы делали его ещё более желанным, и Мир, опустившись на один локоть, быстро чмокнул его и попросил:       — Я без резинки, можно? — В прошлый раз они не предохранялись. Мир за неимением интимных связей был чист, и Илье почему-то доверял.       — Давай уже, — прошептал Илья, скрещивая лодыжки за его спиной и, надавив пятками в крестец, притянул ближе.       Первый раз всё закончилось слишком быстро: оба были до предела возбуждены и растягивать удовольствие терпения не хватило. Зато второй заход, когда Мир уложил Илью на бок и устроился за его спиной, получился медленным, тягучим. Не спеша двигаясь по смазанному собственной спермой проходу, Мир чувствовал, как между ними зарождается что-то большое, настоящее. Оно опутывало их, крепко связывая своими нитями, и дарило ощущение завершённости. От нежности щемило в груди, хотелось остановить время и навсегда остаться в этом мгновении абсолютного растворения друг в друге.       — Почему ты решился? — спросил Мир, когда они более-менее выровняли дыхание после такого мощного оргазма, что оба на какое-то время отключились. Оборотень лежал на боку, упершись головой на согнутую в локте руку, и поглаживал подрагивающий живот Ильи.       Тот открыл глаза и повернул голову, встречаясь с ним взглядом.       — Не знаю, может, это какие-то особые волчьи чары? — прошептал он, кладя ладонь ему на грудь. — А вообще… Со мной такого никогда не было. Чтобы до трясучки хотеть кого-то. В своей жизни. Навсегда. Думаю, простой человек банально не может устоять перед… силой оборотня. Это что-то… животное, знаешь, инстинктивное. Тот случай, когда встречаешь кого-то в жизни и он становится для тебя целым миром.       — Ми-и-иром, — улыбнулся оборотень, ткнувшись лбом Илье в плечо. Двигаться сил не было совсем, но при этом оставалось навязчивое желание касаться друг друга, притираться телами, невесомо водить пальцами по разгорячённой влажной коже. — Меня так Горский называл.       — М? — не понял Илья и, кряхтя, перевернулся на бок.       — Мир. А потом и остальные подхватили.       — Тебе идёт, — Илья коснулся губ Владимира кончиками пальцев, которые тот тут же прикусил.       — Ты правда готов остаться здесь, со мной? — спросил Мир, укладывая ладонь Ильи себе на щёку. — Так-то отпускать я тебя не собираюсь, предупредил же, но для приличия спрашиваю.       Илья на секунду замер, а потом хрипло рассмеялся.       — Все оборотни такие самоуверенные?       — Да, — коротко ответил Мир и сгрёб Илью в охапку, окутывая всеми конечностями сразу. — А ещё жуткие собственники и ревнивцы, — выдохнул он ему в губы.       — Мне нравится. — Он явно млел от тесного контакта. — Ты всегда такой горячий? — спросил он, поудобнее устраиваясь в крепких объятиях.       — Угу-м. — Мир принялся водить губами по лицу Ильи, покрывая его мелкими поцелуями. — У оборотней теплообмен устроен иначе. Мы почти не мёрзнем.       — М-м-м, — довольно замычал Илья. — То, что нужно. А ещё, — он вытянул руку и коснулся челюсти Мира, — ты бороду сбрил.       — Хм, мне сказали, я с ней на старикана похож. И что на меня никто не клюнет.       — Вот как? И кто это у тебя такой заботливый? — Миру показалось, или в голосе Ильи правда прозвучали ревнивые нотки?       — Да есть один. Собрался пару мне искать.       — Вот же чёрт! — наигранно расстроился Илья, в ужасе округлив глаза. — Что же ты ему теперь скажешь?       — Скажу, что кое-кто на меня уже клюнул. Клюнул же?       Вместо ответа Илья потянулся поцеловать Мира, и тот начал отвечать, но, рыкнув, отстранился.       — Нам лучше вылезти из постели, принять душ и пойти ужинать, иначе я за себя не отвечаю.       Илья снова рассмеялся и, неловко перекатившись на кровати, встал.       — Покажешь, где у тебя ванная? И одежду мне одолжишь? У меня в машине всё.

***

      Мир разогревал ужин, когда услышал шорох входной двери. Он машинально бросил взгляд на часы и отметил, что Вася опять припозднился. Но мальчишка увлёкся подготовкой к Новому году, и, разумеется, ругать его Мир не собирался. Он вышел встретить его и увидел, как Василий пялится на чужую куртку, так и валявшуюся на полу прихожей. Именно в этот момент из ванной вышел Илья. Они застыли в немой сцене и некоторое время молча разглядывали друг друга.       — А ты у нас — кто? — первый отмер Илья.       — Я — «кто»? — взвился Вася и, нахмурившись, уставился на Мира. — Я вообще-то его сын! — Мальчишка ткнул пальцем оборотню в грудь, словно заявляя на него свои сыновьи права.       — Сы-ы-ын? — протянул Илья и зыркнул на Владимира, вопросительно вздёрнув бровь.       — Сын, — коротко подтвердил Мир, с нежностью смотря на своего рыжика.       — Сын! Вот! — подтвердил Вася. — А вы кто?       — А я — кто? — повторил его вопрос Илья, обращаясь к Владимиру.       — Мой муж.       Мир определил статус их отношений без особых колебаний. В конце концов, они же выяснили, что у Ильи всё серьёзно. А у Мира и подавно. Он услышал резкий вдох сбоку и периферийным зрением заметил, как щёки журналиста вспыхнули, но интереснее было наблюдать за эмоциями на лице мальчишки. Сначала оно выражало озабоченность, потом — недоверие, и очень быстро сменилось придирчивым оцениванием. Вася склонил голову к плечу и несколько раз оглядел Илью с головы до ног.       — Ну, — вздохнул он, возвращая внимание к Миру. — Вообще-то я рассчитывал на «жену», но два отца тоже неплохо, м?       — М? — обратился Мир к Илье. — Что скажешь? Готов стать отцом?       — Да я как-то не против. Мальчик уже взрослый вроде, подгузники менять не надо.       Мир рассмеялся, а Васька сердито фыркнул.       — Иди сюда, — позвал его Мир, притягивая за плечо. — И ты иди, — позвал он с другой стороны Илью.       В этот момент, крепко прижимая к себе двух дорогих сердцу человечков, он на физическом уровне отследил, как душа наполняется радостью. Потому что наконец-то вернулось давно забытое ощущение целостности. То, что Мир испытывал к Илье, было ещё только зарождением любви, но это чувство уже прорастало в нём, заполняло всё нутро, дарило ощущение всемогущества. Он знал, что отныне в его жизни появился особый смысл — защита своей пары и потомства. И это было непередаваемо.       — Эм… — Вася отстранился и, покосившись на густо покрытую засосами шею Ильи, спросил: — Мне как, оставить вас одних? Или? Вы же не собираетесь тут шпили-вили устраивать при ребёнке?       — Тебе лишь бы повод найти, чтобы сбежать! — Мир потрепал Васю по рыжей макушке и повернулся к Илье: — Пообещаем не травмировать детскую психику?       — Ну, я как бы всё равно пока не готов на очередной заход, — шепнул Илья, снова мило краснея.       Мир притянул его к себе и легко коснулся губами его виска.       — Прости, — шепнул он, — но от тебя совершенно невозможно оторваться.       — Перестань смущать меня! — Илья звонко шлёпнул Мира по пузу и обратился к Васе, следившему за ними с явным умилением: — Мы ужинать собрались, ты с нами?       — Нет, мам, — закатил тот глаза, — я уже поел. — Развернулся и направился к себе в комнату, добавляя на ходу: — На чай позовите!       — Забавный мальчишка, — сказал Илья, когда они устроились за столом на кухне. — Откуда он у тебя?       — Так очевидно, что он мне не родной? — Наблюдательность Ильи восхищала.       — Считай это профессиональным глазомером. Так откуда?       — Он беглец. Его полгода назад в лесу нашли и привели в общину.       — Серьёзный такой. Это не он ли собирался тебе пару искать?       — Он-он.       — И он не знал, что ты гей?       — Да нет, — удивился Мир, — вроде нет.       — Тогда он на удивление спокойно принял тот факт, что я все-таки не «жена».       — А, ты об этом! Понимаешь, какое дело… Оборотни довольно часто создают однополые пары. Помнишь Дениса, который в хижину приходил? Так вот, он уже год с парнем живёт. И Витя с Тимошкой, которые Васю нашли, они тоже пара. В общем, тут это норма.       — Потрясающе! — восхитился Илья. — Знаешь, у меня такое ощущение, что я в какую-то параллельную вселенную попал. Когда ты рассказывал про общину, я представлял себе деревеньку такую, с домиками типа той хижины, в которой мы были. А тут мало того что современный посёлок, так ещё и жители такие продвинутые!       — Ну, по поводу второго пункта — так сложилось просто, потому что мальчиков-оборотней почти в три раза больше рождается, чем девочек. А по поводу первого… — Мир окинул сидящего напротив него мужчину внимательным взглядом. — Твой отец спонсировал развитие и строительство Борольска. И… ты ведь знаешь, что карьер он завещал мне?       — Правда? Нет, я не знал. Я думал, что акции выкупил этот Мишин, нынешний управляющий.       — В общем, владелец я, и доходы до сих пор в большей степени поддерживают нужды общины.       — По-моему, это… справедливо. Сколько раз ты спасал его?       — Собственной шкурой — раз десять. В конце девяностых полегче стало, но до этого по нескольку раз в год приходилось сталкиваться с наездами и участвовать в разборках.       — По мне, так решение отца вполне оправдано. И вообще, после всего, что оборотням пришлось пережить, они, то есть, вы заслужили немного спокойной комфортной жизни.       Мир облегчённо выдохнул. Он и сам не знал, почему так боялся признаться Илье, что его отец завещал прибыльное дело не прямому наследнику, а любовнику. Может, считал, что сын Горского вполне предсказуемо начнёт претендовать на долю наследства? Но Илья к карьеру не выказал никакого интереса, гораздо сильнее его заинтересовала община и её жители.       К чаю позвали Василия, и тот, едва сев за стол, принялся с упоением рассказывать о предстоящей новогодней вечеринке у Дымовых.       — Вы ведь придёте? — строго спросил он «папок».       Мир вопросительно посмотрел на Илью.       — Если хочешь познакомиться с оборотнями поближе, — сказал он, — то крайне рекомендую!       — Ни за что не пропущу! — заявил Илья с горящими от предвкушения глазами, но тут же немного сник. — Только у меня подарков нет.       — Не думаю, что это кого-то расстроит, — солнечно улыбнулся Васька. — Они все решат, что ты сам — главный подарок для Мира. Да, пап?       — Да уж наверняка, — замлел Мир от обращения и того, как быстро Вася принял Илью.

***

      Ночью, когда они устраивались на сон, и Илья уютно расположился в его объятиях, прижавшись спиной к груди, Мир уткнулся носом ему в затылок и счастливо улыбнулся.       — Не думал, что снова смогу быть с кем-то, — признался он.       Илья завозился и повернул голову, чтобы видеть его лицо.       — Почему решился? —спросил он. — Почему не прогнал меня?       — Может, это какие-то особые чары вашей семьи? — Мир вернул Илье его же слова. — Это что-то… животное, знаешь, инстинктивное такое.       Илья понимающе хмыкнул и поглубже закопался в его объятия. А Мир понял, что готов признаться.       — Так странно, — прошептал он, — мы ведь знакомы всего дней десять, а я уже люблю тебя.       Илья задержал дыхание и медленно выдохнул.       — Я тоже люблю тебя, — ответил он мгновение спустя.