Цикличность Мира

      Привычку выбегать на утреннюю пробежку имели почти все оборотни, и Мир исключением не был. В последний день года он немного припозднился, но на то имелась веская причина: выпускать из объятий всю ночь жмущегося к нему Илью крайне не хотелось. И всё же он осторожно выбрался из постели, вышел на заднюю веранду коттеджа и, перекинувшись, пустился по снегу в лес. Тут и там мелькали серые спины других волков, и по их неспешным игрищам Мир догадался, что это молодняк, у которых начались школьные каникулы, или оборотни постарше, вернувшиеся в общину на праздники.       Мир помчался глубже в лес. Бежать было легко. Он любил свою волчью ипостась, хотя порой чувствовать всё слишком остро доставляло много страданий. Но он ни за что не отказался бы от возможности вот так носиться по лесу, пригибаясь под ветками и перепрыгивая через сугробы. Прислушиваться к малейшим шорохам, узнавать птиц по их голосам, замечать шустрых зверьков, вынюхивать следы лис и зайцев, больше гоняя их по лесу, чем на самом деле охотясь. Эта звериная сверхчувствительность казалась даром, и Мир научился сполна наслаждаться ей.       Вернувшись домой, Мир перекинулся в человека и, даже не одевшись, пошёл на кухню, с которой доносилось копошение. В дверях он замер и стал следить за тем, как Илья, лохматый после сна, в одной футболке и боксерах, инспектирует содержание навесных шкафчиков.       Мир тихонько подкрался сзади и, когда Илья в очередной раз поднял руки, чтобы передвинуть банки и коробочки на полке, прижался сзади и обхватил поперёк живота.       — Ищешь что-то? — мурлыкнул он ему на ухо, почувствовав, как Илья в его руках сначала напрягся, а потом расслабился.       — Вообще-то тебя искал, но не нашёл и решил попытать счастья с кофе.       — Этот ваш кофе… — Мир провёл губами по шее Ильи и поцеловал в плечо. — Где-то была банка, кажется, правда, не ручаюсь за срок годности.       Он отстранился и, оставив одну руку у Ильи на талии, другой потянулся к следующему шкафчику.       — Ух ты! — Илья, развернувшись к нему лицом, оценил обнажённый торс и звонко шлёпнул по ягодице. — Не боишься травмировать психику ребёнка своей голой задницей?       — Он привык уже, — улыбнулся Мир, продолжая рыскать на полке. — Чёрт, кажется, я выбросил его.       — Уф… Ладно, обойдусь без кофе. — Илья проехался ладонями по груди вверх и скрестил руки у Мира за головой. — Есть альтернативные предложения, чтобы взбодрить меня? — мягко улыбаясь, выдохнул он ему в губы.       Мир с умилением отметил флиртующие нотки в голосе Ильи и невольно поддался игривому настроению. Едва коснулся губами щеки, потёрся носом о нос и сократил расстояние между их телами, вжимая Илью в столешницу.       — М-м-м. Что насчёт совместного душа? — он вдохнул у кромки волос за ухом Ильи и почувствовал, как в паху приятно теплеет. — Звучит достаточно бодряще?       Илья довольно замычал, но в следующее мгновение ткнул пальцем Миру в шею и вроде как возмутился:       — Я совершенно точно помню, что вчера поставил тебе два засоса вот здесь! И где они?       — Эм… На оборотнях всё быстро заживает. Мы редко испытываем физическую боль и практически моментально восстанавливаемся.       Илья слушал заворожённо, а потом прищурился, словно что-то решая.       — А из тебя получился бы идеальный нижний! — сказал он осторожно и, опустив взгляд, коснулся пальцами щетины на его подбородке.       — Для журналиста ты слишком часто смущаешься. — Мир просунул руки Илье под футболку и, умиляясь румянцу на его щеках, погладил поясницу. — И кто сказал, что я против? — шепнул он ему на ухо и, цапнув за мочку, отступил на шаг назад. Развернулся и направился в ванную.       — Что? — прилетело ему в спину, и тут же послышались торопливо догоняющие шаги.       — Помнишь, ты спрашивал, кто из нас с твоим отцом был сверху? — Мир впихнул Илью в ванную и запер дверь. — Так вот. Не я.       — Да ладно!       — Угу-м. — Мир схватил футболку Ильи за край. — И такой расклад мне очень нравился. — Дёрнул её вверх и отбросил на пол. — Так что, если ты не против активной роли… — Не договорив, он перешагнул бортик ванны и включил душ.       Активом Илья оказался крайне аккуратным. Миру даже пришлось уговаривать его не сдерживаться, но тот попросил не мешать наслаждаться процессом. Стоя за его спиной, он водил мокрыми руками по телу, целовал, куда доставали губы, бормотал милые глупости и двигался внутри очень осторожно. Флешбэком у Мира пронеслось воспоминание о его первом разе с Горским. Антураж почти тот же, но какая ощутимая разница! Илья брал его совсем не так, как это делал Станислав. Да, с ним тоже случались моменты невероятной нежности, но обычно он был спонтанным, напористым, быстрым. Никогда не забывал об удовольствии Мира, но долгие прелюдии или обнимашки после секса не любил.       С Ильёй всё происходило иначе. Он никуда не спешил. Несколько раз замирал внутри, словно пережидая пик наслаждения, и постоянно ласкал Мира. И если в нижней позиции Илья вёл себя нетерпеливо и дерзко, то активом проявился чутким и до одурения заботливым. От этого трепетного внимания у Мира скрутило внутренности и на глаза навернулись слёзы. Нежность, на которую редко расщедривался Станислав, сполна дарил его сын. То, что начало зарождаться между ними вчера, сегодня будто выросло в разы, стало сильнее и глубже.       Оргазм накатил медленной, но сокрушительной волной такой силы, что Мир едва устоял на ногах.       — Такое чувство, что меня сейчас разорвёт на части… Почему так? — Илья уткнулся лбом ему в плечо и ощутимо подрагивал всем телом.       Мир осторожно развернулся и обхватил ладонями его голову.       — Может, это волчья связь на тебя так влияет?       — Это так… сильно.       — Знаю. Я чувствую то же самое.       В этот момент Мир понял, что его отношения с Ильёй выстраиваются совсем иначе, чем с Горским. Со Станиславом он всегда чувствовал себя подчинённым. В силу разницы в возрасте и социальном статусе. С Ильёй же он видел себя на равных. Возможно, немного более взрослым в том смысле, что о нём хотелось заботиться, но в целом они оказались как будто в одной весовой категории, и никто не пытался тянуть одеяло на себя. Это радовало и волновало одновременно.       Крепко обнявшись, они стояли под горячими струями, пока за дверью не раздался недовольный Васин голос:       — Ну вы там долго ещё?       — У, сынок проснулся, — отстранившись, улыбнулся Илья.       — Люблю тебя, — не сдержался Мир от очередного признания, прежде чем окончательно выпустить Илью из объятий.

***

      В дом Дымовых они пришли уже в девятом часу. Дверь, как у всех в посёлке, была не заперта, и они сами зашли внутрь и сами разделись в прихожей. Илья покосился на длинный ряд обуви у стены, потом перевёл взгляд на проход в гостиную, из которой доносились весёлые голоса, и недоверчиво посмотрел на Мира.       — Хочешь сказать, это всё — одна семья? — он махнул рукой на обувь.       — Эм… Ну да, это действительно самые близкие.       — Ладно. — Илья вздохнул, и Мир заметил, что он волнуется. — Мне нужно кого-то особо очаровывать?       — Нет, — рассмеялся Мир. — Разве что только меня.       Илья подозрительно прищурился.       — Мне казалось, что этап очарования тебя мы уже прошли?       — Я не против его повторить, — шепнул Мир, шагнул Илье за спину и, положив руки ему на талию, подтолкнул вперёд.       Едва они подошли к гостиной, их заметили, и в полной голосов комнате постепенно воцарилась тишина. Все внимательно рассматривали их, и Мир почувствовал, как тело под его руками напряглось.       — Это ж наш любознательный журналист! — воскликнул Денис и пересёк комнату, чтобы поздороваться с Ильёй.       Только Дену было известно, что Илья Смирнов — сын Горского, но Мир знал, что совсем скоро об этом догадаются и остальные. По крайней мере Алексей, уже подходивший к ним, совершенно точно узнает его по запаху, потому что именно он чаще остальных встречался со Станиславом. Но его опередил Василий.       — О! Папки мои пришли! — выкрикнул он и с разбега, оттолкнув Дениса, врезался в обоих, обнимая их за талии.       Илья крякнул и потрепал Ваську по макушке.       — Ну привет, сынок. Умеешь ты, конечно, феерично человека представить.       Денис хмыкнул, подмигнул Илье и, заметив стоящего позади Алексея, оттащил Ваську в сторону.       — Алексей Волков, — представился староста, протянув Илье руку, и незаметно повёл носом.       — Илья, — тот вежливо пожал ладонь. — Вы староста, наверное? Мне Володя о вас рассказывал.       — Вот как? — улыбнулся Алексей и перевёл взгляд на Мира.       — Илья ехал в общину староверов делать репортаж и попал в снежный буран. — пояснил Мир. — Это его я уходил искать. И да, как ты уже смог понять, он родственник Горского, его сын. И… он моя пара.       — Я не буду спрашивать, что сын Горского делал рядом с территорией оборотней. Спрошу только, почему так задержался?! — Алексей с хитрой улыбкой смотрел на Илью. — Ты ведь столько лет знаешь об оборотнях!       — Ты знал? — удивился Мир.       — Станислав попросил у меня разрешения позвонить сыну. Я не смог отказать, — ответил он Миру, и добавил уже Илье: — Очень рад, что ты всё-таки добрался до нас.       Илья переглянулся с Миром и растерянно кивнул. Вряд ли он предполагал, что хоть кто-то в общине был вообще в курсе наличия у Горского сына. Алексей приятно удивил и тем, что столько лет помалкивал, и тем, что дал Станиславу разрешение рассказать обо всём сыну.       — Спасибо, что не стали запрещать ему, — взволнованно произнёс Илья. — Я задержался, конечно, но всё-таки добрался, да. — Он посмотрел на Владимира, и оба они подумали о том, что если бы не Алексей, тот предсмертный звонок Горского не случился бы, и как следствие — Илья никогда не сорвался бы в тайгу на поиски общины оборотней.       Мир покрепче прижал к себе Илью и прижался губами к виску.       — Мы, оборотни, верим, что всему своё время, — произнёс Алексей, мягко улыбаясь. — Если ты появился именно сейчас, значит, именно так и было задумано свыше.       Он похлопал Илью по плечу, кивнул Миру и вернулся к своей Асе, встречу с которой прождал более тридцати лет. Илья не спеша обошёл присутствующих, чтобы лично со всеми познакомиться. Мир коротко представлял ему членов своей большой семьи, а потом ревниво уволок практически в самый угол гостиной и обнял сразу двумя руками, желая, чтобы чужие запахи поскорее выветрились с тела любимого. Илья на такое собственническое поведение никак не отреагировал, только устроился поудобнее в кольце крепких объятий и принялся наблюдать за людьми.       — Тут ведь не все — оборотни, верно? Есть и люди? Ну, кроме Василия?       — Да. — Мир проследил за взглядом Ильи и понял, что тот смотрит на Дениса, ворковавшего со своим котёнком. — У Дена мальчишка, Димка, — человек.       — А этот, который под ёлкой сидит, с тоннелями в ушах? Тимофей, кажется.       — А, да, это наш возмутитель спокойствия. Он друг Димы. Тоже беглец. Я тебе как-нибудь расскажу их с Витей историю.       — Витя — оборотень, да?       — Да, он потерял свою пару и, чтобы пережить горе, ушёл из общины. Жил в лесу в хижине. Не в той, где мы были, но в похожей. Я помогал ему строить её. В общем, лет шесть он там прожил и прошлым летом в пещере неподалёку обнаружил Тимку. Он был в волчьей форме, и поначалу просто помогал ему, таскал зайцев, грел по ночам. А потом их обнаружили, и Витька отвёл его в свою хижину.       — Он всё ещё в волчьей форме был? Как они понимали друг друга?       — Да, Виктор позже ему открылся. Так-то оборотни и в волчьей форме имеют сознание человека, а Тимофей, он в итоге сам оказался частично оборотнем.       — Как это?       — Ася, которая рядом с Алексеем, видишь? Это она помогла оборотням сбежать из лаборатории. Она ушла с одним из охранников, пообещав выйти за него замуж взамен на то, что он поможет ей всё организовать. Но она не знала, что уже была беременна от Алексея.       — И?       — И так получилось, что Тимошка — её внук. Вообще там всё так запутанно оказалось.       — Но в итоге распуталось?       — Да, распуталось.       — Погоди, но они же в хижине жили, как Тимофей в общину попал?       — А, этот шилопоп зимой в реку свалился и заболел. Вите пришлось его в посёлок привезти, потому что парню всё хуже становилось.       — Ничего себе.       В этот момент к ним подошла Иришка и вручила Миру подарок от Тайного Санты.       — Сейчас играть будем. Мальчишки кучу игр и конкурсов придумали. Давайте, с нами?       — Эм… Нет, Ириш, — Владимир решил отказаться, но получил локтем в бок.       — Конечно, мы участвуем! — Илья сделал «страшные глаза». — Ты же не собираешься весь вечер на диване сидеть, м?       Вообще-то именно это он и собирался делать, а потом смыться домой при первом удобном случае, но, видя, как загорелись у Ильи глаза, заразился его энтузиазмом.       Мир давно так не смеялся, как выполняя нелепые фанты и участвуя в дурацких конкурсах. Сначала «младшие» сражались со «старшими». Потом «волки» с «людьми». Тимка с Василием, как главные организаторы, выступали судьями и явно жульничали в процессе подсчёта голосов. Но в любом случае самым ценным подарком среди выигранных призов для Мира стали смех и веселье Ильи.       В одиннадцать сделали перерыв, рассадили всех за длинным столом и приступили к праздничному ужину. Алексей произнёс длинный пронзительный тост с подведением итогов и поделился планами на будущее. Поздравил всех с Новым годом и сказал много тёплых пожеланий. Постепенно все потянулись к подаркам, и Мир не стал исключением. Он сорвал упаковку со своей коробки и обнаружил внутри парные чашки в форме пазла.       — Кто-то оказался прозорливым, — шепнул он Илье, показывая подарок.       Тот, улыбнувшись, кивнул, но быстро отвернулся.       — Там, кажется, назревает конфликт, — пояснил он шёпотом, кивнув в тот угол гостиной, в котором Денис гневно смотрел на стоящего перед ним Диму.       Всё случилось слишком быстро, никто толком и не понял, что произошло, только парнишка снял с пальца колечко и, отшвырнув его, спешно выбежал из комнаты.       — У-у-у, — протянул Мир, — видимо, наш неугомонный Тимошка опять где-то перемудрил.       Денис уже подходил к ёлке, под которой, спрятавшись за спиной Виктора, сидел Тимофей.       — Зачем? — прохрипел он.       Оправдываться Тимка явно не собирался.       — Да чтоб тебя расшевелить, чурбан! Ты когда его замуж возьмешь? — крикнул он.       — Что?       — «Что-что», — передразнил Тимка. — У вас тут шустро очень по поводу свадеб. Вон, Степка через две недели после признания уже колечко носил! А мы с Митькой до сих пор в женихах ходим!       Ден растерянно хлопал глазами и вдруг сорвался к выходу. Но сразу же вернулся обратно.       — Куда он его бросил? — рявкнул он, заметавшись по комнате.       Все присутствующие будто ожили и принялись искать кольцо. Одна из двоюродных сестер Вика обнаружила его за креслом и с победным видом вручила Дену. Тот зажал его в кулаке и, снова бросив суровый взгляд на Тимку, убежал вслед за Димой.       — И что это было? — спросил Илья, когда Виктор развернулся к Тимофею и стал о чём-то спрашивать его.       — Насколько я понял, Тимка подсунул кольцо Диме, и тот подумал, что это от Дениса, а тот не разобрался и рассердился. Понимаешь, в общине однополые пары признаются так же, как и традиционные. Свадьбы играют, дом вместе строят, всё как обычно. Просто Вику с Деном это как-то не надо было, что ли. Оба уже со своими домами, так что они просто привели в них свою пару.       — Вроде, как ты меня? — спросил Илья.       Мир замер. Он только краем глаза увидел, как Виктор с родителями вышли из комнаты, а Тимка остался сидеть под ёлкой. Сейчас он думал о том, что по правилам общины должен сделать Илье официальное предложении руки и сердца. Вроде бы он не подросток, чтобы устраивать истерики, но тут дело в традициях и проявлении уважения к своей паре.       — Дом нам строить не обязательно, — заключил он, — но к скорой свадьбе можешь готовиться.       — Погоди, ты серьёзно? — Илья аж наклонился, чтобы заглянуть ему в глаза.       — Да, вполне… А ты сомневаешься в чём-то?       Илья собирался ответить, но в этот момент в гостиную вернулись Вик с родителями. Оборотень подошел к ёлке и, возвышаясь во весь рост над Тимкой, официальным голосом произнес:       — Гольдин Тимофей Олегович! Нет, погоди, — сбился Виктор. — Не так. Надо наоборот. Вставай-ка. — Он протянул Тимке руку и помог подняться. А сам опустился перед ним на одно колено. — Вот, так правильнее.       Вид у Тимки был такой трогательный, что Мир невольно улыбнулся. Он уже понял, что сейчас произойдёт. Тимофей стоял, обеими руками прижимая к лицу развёрнутый из подарка свитер, и неотрывно смотрел, как Виктор вытягивает вперёд кисть и разворачивает её ладонью вверх. С дивана видно не было, но по восторженному Тимкиному «ах» Владимир догадался, что на ладони у Вика лежало колечко.       — Я не готовил речь заранее, — серьёзно произнёс Вик. — И кольцо ещё не купил, но… Я люблю тебя всей своей волчьей душой и хочу спросить, согласен ли ты стать моим мужем?       Мир нащупал ладонь Ильи и сжал её в своих пальцах. А тот привалился щекой к его плечу и нежно потёрся. В это время Тим на другом конце гостиной пару раз моргнул, а потом отчаянно закивал. Виктор взял его за запястье и попытался надеть колечко на безымянный палец правой руки.       Владимир растрогался. Наклонился и клюнул Илью в губы, но отстраниться тот не дал. Удержал за затылок и углубил поцелуй.       — Да! Я согласен! — прервал их восторженный Тимкин возглас.       — Пойдём домой? — хрипло попросил Мир, почему-то жутко желая прямо сейчас остаться с Ильёй наедине.       — Я согласен, — шёпотом ответил тот, и в контексте недавнего Тимошкиного выкрика это прозвучало не только как согласие уйти с вечеринки.       Они быстро попрощались с хозяевами, предупредили Василия, что уходят, и поспешили домой. Прогулка на морозном воздухе слегка остудила их, но едва они зашли в коттедж, как синхронно потянулись друг другу и, обнявшись, не выпускали несколько часов подряд.       — Я, кажется, понял, что хочу подарить оборотням, — шепнул Илья, лёжа щекой на плече у Мира после очередного захода.       — И что же?       — Книгу. Я напишу про вас книгу.       — Илюш, это может быть не самая лучшая идея…       — Нет, погоди! — Илья приподнялся на локте и заглянул Миру в глаза. — Я изменю названия и имена, могу страну и историческую эпоху другую взять! Напишу про Алексея и его любимую. Про Тимку с Виктором, про Дениса с его котёнком. М?       — А про нас? — Мир поглаживал поясницу Ильи, наслаждаясь его вдохновлённым видом.       — И про нас, — согласился тот. — Про тебя и про меня. И про то, как в этом мире всё циклично.