Трудности перевода

Холодный ветер играл с тёмными прядями девушки, стоявшей напротив ворот Синей Тюрьмы — учреждения, созданного японцами для того, чтобы воспитать лучшего в мире нападающего. Когда Мей Ларош впервые услышала об этом проекте, ей стало смешно. Япония — страна, которая никогда не славилась своим футболом, — вдруг заявляет о намерении создать не просто лучшего игрока в стране, а во всём мире. Её товарищи по команде отнеслись к этому скептически, но любопытство не отпускало Мей. Возможно, сыграла роль японская кровь, доставшаяся ей от прабабушки, или идея, казавшаяся поначалу абсурдной, но привлекшая тысячи молодых футболистов, готовых рискнуть своей мечтой ради этого проекта. Это напоминало Мей о собственном детстве, когда она ещё маленькой девочкой записалась в футбольную секцию. Но не в женскую команду, а в мужскую — по настоянию её отца. Казалось бы, это невозможно, но, когда твой отец — член Европейской футбольной ассоциации, для тебя открываются любые двери. Деньги и статус решают всё, но для общественности это преподнесли как продвижение равенства в спорте. Все были довольны, Мей приняло общество, где теперь стало модно делать вид, что они против сексизма. Но она и мальчики из секции знали, что они не равны. Между ними всегда существовала незримая черта — «слабый пол». Ни её, ни её отца это не устраивало. Окружённая тренерами 24/7, Мей проводила всё своё время в зале, стремясь догнать тех, кому многое давалось от природы. Но она не была лишь безвольной марионеткой в руках амбициозного отца — она любила футбол. Её главной мотивацией было видеть, как те, кто считал её слабой, падали перед ней, когда она уводила мяч у них из-под носа. Это ощущение превосходства подогревало её желание играть и двигаться дальше. В итоге благодаря упорному труду и стремлению доказать своё превосходство, Мей стала одной из лучших молодых нападающих Европы. Её талант заметили, признали и предложили контракт без всякой помощи отца. Уже второй год она играет за испанский клуб, где её действительно ценят как игрока, без всякого намёка на сексизм. Её история казалась столь же абсурдной, как и стремление Японии создать лучшего нападающего. Но если ей удалось пробиться через все преграды, то и у них был шанс. — Сколько же денег потратили на этот проект? — тихо произнесла Мей. Крупный парень рядом с ней рассмеялся и ответил: — Почти столько же, сколько наш начальник предложил Итоши Саэ за вступление в наш клуб. — Даниэль, эта ситуация тебя никак не отпускает, — Мей с улыбкой дружески хлопнула его по плечу. Когда Ларош присоединилась к клубу, Итоши Саэ уже был в составе — самый дорогой трансфер в истории клуба. Многие до сих пор не могли поверить, что за такого юнца заплатили рекордную сумму. Даниэль, защитник, стоивший пятьдесят тысяч долларов, был одним из тех, кто никак не мог смириться с этим. Мей тоже сначала удивлялась, но, сыграв с Итоши, она поняла, что он действительно стоит каждого потраченного на него доллара, а может дальше больше. — И никогда не отпустит! Посмотри, что с нами стало, — он в привычной для себя манере начал драматизировать. — Нам приходится участвовать в каком-то спортивном ток-шоу! — Ты совсем ничего не смотрел? Это уже не просто спортивное ток-шоу, — Мей закатила глаза. — После того как они победили свою слабенькую сборную, весь интернет сошёл с ума. В любой соцсети — их лица. Теперь сюда текут огромные деньги. — Именно поэтому мы здесь, — хитро ухмыльнулся Даниэль, потирая руки в предвкушении обещанной зарплаты. — Да, поэтому мы и здесь! Заработаем кучу денег, пока межсезонье и матчей нет, — Мей широко улыбнулась, и они с напарником дружно дали друг другу пять.

***

Дверь резко распахнулась, и из-за неё хлынул ослепительный свет. Мей рефлекторно прищурилась — было слишком ярко. Громкоговорители разносили новость о присоединении к проекту новых известных игроков, но среди множества имён она услышала только своё и Даниэля. Вместе с другими новоприбывшими Мей стала рассматривать парней, стоящих перед ними. Они были совершенно разными: кто-то был очень высоким, кто-то выглядел мускулистым, как Даниэль, который проводил всё своё свободное время в зале, чередуя периоды сушки и набора массы. А кто-то, напротив, был настолько щуплым, что даже по сравнению с Мей выглядел неубедительно, такие парни казались хилыми для серьезного футбола. Мей внимательно высматривала тех, кого запомнила по соцсетям: Исаги Йоичи, чей решающий гол заполонил всю её ленту в TikTok, и Итоши Рина, прославившегося игрой против своего брата Итоши Саэ. Она всегда восхищалась Саэ — его игра пробуждала мурашки у всех, кто за ним наблюдал. Но играть с ним можно было только, если он примет тебя. Если ты слаб в его глазах, он никогда не выйдет с тобой на одно поле, но если ты удостоен его выбора, игра становится такой же стремительной и мощной, как Ниагарский водопад, сметающий всё на своём пути. Характер у Саэ совсем не сахар, поэтому девушке было любопытно, насколько сильно отличался его брат. После официальной части Мей и Даниэля пригласил к себе создатель Синей Тюрьмы — Эго Джинпачи. Высокий, до болезненности худой мужчина явно не был тем, кто проводит часы в тренажёрном зале. Но его взгляд был острым, как у человека, который знает, чего хочет, и готов растоптать каждого на своём пути, чтобы добиться своего. Он стоял к ним спиной, даже не соизволив повернуться, и начал разговор: — Добро пожаловать, члены клуба «Re Al», — голос его совсем не звучал дружелюбно. Мей отметила его отличный английский, практически без акцента. — Ассоциация много деньжат отвалила, чтобы пригласить вас сюда, — он, не глядя, указал на Мей палочкой от лапши быстрого приготовления. «Какая мерзость. Неудивительно, что отец говорил, что у этого человека напрочь отсутствуют манеры», — подумала Мей, сохраняя лёгкую улыбку на лице. Даниэль бросил на неё многозначительный взгляд, на что она лишь пожала плечами. В футбольном мире спортсмены часто встречают людей с разным отношением: кто-то заискивает перед тобой, кто-то смотрит свысока. Эго даже не удосужился посмотреть на них — его взгляд был прикован к экранам, где мелькали те самые футболисты, которых Мей видела полчаса назад. — Как папочка, Ларош? — Эго усмехнулся. — Вы пригласили меня, чтобы обсудить моего отца? — голос Мей звучал уставшим. Она была измотана после долгого перелёта и не имела ни малейшего желания обсуждать отца со старым другом семьи, если их можно так назвать. Эго рассмеялся и, наконец, повернулся, чтобы посмотреть на них. — Я давно слежу за твоей карьерой, Ларош, — он скрестил руки на груди. — Ты знаешь, что я был одним из тех, кто поддержал безумную на тот момент идею твоего отца? «Все-таки он позвал меня сюда, чтобы обсуждать папу», — пронеслось в её голове. Мей поймала взгляд Даниэля и мысленно извинилась перед ним за то, что ему придётся слушать этот разговор. — Нет, не знала, — она скромно улыбнулась. — Но спасибо. Вижу, что вас с моим отцом объединяет желание сделать невозможное возможным. Услышав её ответ, Эго прищурился, словно почувствовал скрытый подтекст в её словах, и снова угрюмо рассмеялся. — Неплохо, — он продолжал сверлить девушку взглядом. — Ларош и Даниэль, помогите моим «неогранённым алмазам». Поделитесь с ними своим опытом, сыграйте с ними. — Поняли, — хором ответили Мей и Даниэль. Для них это прозвучало как приказ, ведь глава их клуба велел им слушаться Эго, который на это время стал их начальником. Оба понимали, что их обязанности здесь чётко определены, и спорить не имело смысла. — Какие послушные, — ухмыльнулся Эго. — А теперь валите отсюда. Когда одна из сотрудниц Синей Тюрьмы показала их комнаты, Даниэль ещё не остыл после встречи с Эго. Он обсыпал его всеми ругательствами, что знал. Мей молча его слушала, полностью соглашаясь с каждым словом. Вместе они часто высказывали всё, что думали, друг другу в самых резких выражениях, что, наверное, и сблизило их. Они всегда держались вместе, и на поле — тоже. Мей нападала, а Даниэль защищал, не давая противникам мешать ей забить гол. — Что это хрыщ вообще о себе возомнил! — возмущался Даниэль. Боковым зрением Мей заметила, как девушка, провожавшая их в комнаты, ухмыльнулась. — С таким характером не удивительно, что его здесь никто не любит, — вздохнула Мей. — Но у меня уже сил нет злиться или еще что-то. Я хочу есть и спать. Комнаты оказались на удивление просторными, с двуспальными кроватями. Стены были толстые, и в них не было слышно соседей. Всё, как и ожидалось, было выдержано в сине-голубых тонах, а футбольные мячи на стенах напоминали детские комнаты для мальчиков из каталогов Икеи. Мей быстро скинула одежду, приняла душ и переоделась в чистый костюм из флиса, предоставленный организаторами. Она отправилась в столовую, ощущая в животе урчание желудка. В столовой, несмотря на поздний час, всё ещё были люди. Мей хотела пойти с Даниэлем, но, подойдя к его комнате, услышала за дверью только громкий храп. Она выбрала себе ужин и села за свободный стол. Как только она сделала первый укус салата, к ней подошёл незнакомый парень и начал что-то говорить на японском. Мей жестами показала, что ничего не поняла, но парень не отступал, протягивая ей наушник. Она вопросительно посмотрела на него, не понимая, чего он вообще хочет от нее. Парень не отставал и начал объясняться на ломаном английском и жестами указывать, чтобы она взяла его наушник. Не в силах сопротивляться, она исполнила его просьбу и удивлённо обнаружила, что его японская речь теперь звучала на безупречном английском. — Ага, круто. Это изобретение предков Рео, — парень указал на высокого игрока с фиолетовыми волосами, собранными в хвост. — Видимо, это не слухи, что Япония — технически развитая страна, — она выдавила лёгкую улыбку — всё, на что её хватало после четырнадцати часов перелёта с пересадкой в Китае. — Ты же из тех шишек, которых пригласили для того, чтобы мы их разгромили на поле? — ухмыльнулся он, закинув руки за голову. Мей даже бровью не повела на его попытку поддеть её. Она просто хотела поесть, а потом отдохнуть. Поэтому, одарив незнакомца пустым взглядом, она вернулась к своему салату, надеясь, что он потеряет к ней интерес. Но он не унимался и продолжал болтать, в то время как она не слушала его. — Это же Ларош! — крикнул кто-то прямо за её спиной, и Мей инстинктивно дернулась от испуга. Досаждающий незнакомец приложил указательный палец к губам и произнес: — Ларош? Где-то я это слышал... — он наклонился и внимательно стал всматриваться в ее лицо, вызывая дискомфорт. — Бачира, иди отсюда! — снова закричал тот, кто напугал её. Теперь он стоял перед ними. — Ларош — один из нападающих в «Re Al»! Тебе даже не мечтать туда попасть, а ты ему надоедаешь. Видно же, что человек устал! — Да ладно тебе, — протянул первый незнакомец, отстраняясь от Мей. — Разве он не может есть и говорить одновременно? Мей молча наблюдала за их перепалкой, медленно поедая листья салата. Ей не хотелось вмешиваться. Но один момент смутил её: «Почему они обращаются ко мне в мужском роде?» — задумалась она, глядя на помидор, который никак не хотел накалываться на вилку. Хоть Ларош и была частью футбольной команды, состоящей только из мужчин, это не делало её мужчиной. Внешне она совсем не походила на мужчину: длинные волосы, не самый высокий рост, миловидное лицо и, несмотря на хорошо развитую мускулатуру, она выглядела женственно даже в платьях на приёмах. Никто никогда не путал её с парнем. Поэтому Мей пришла к выводу, что, вероятно, чудо-технология перевода барахлит и использует неправильные местоимения, из-за чего возник этот конфуз. Скорее всего, они обращаются к ней как следует. Из раздумий её вывели быстрые поклоны одного из незнакомцев, но не того, что первый пристал к ней. Мей знала, что тут так принято извиняться, но всё равно это смутило её, и она постаралась прервать это: — Эй, перестань! Не стоит так делать, — произнесла она, выставив ладони перед собой в примирительном жесте. — Всё нормально, мне нужно отдохнуть после перелета, а потом я с удовольствием с вами познакомлюсь. Она врала — ей совсем не хотелось знакомиться с ними, особенно с тем парнем, что нарушил её покой. Мей наконец-то нашла в себе силы посмотреть на него: высокий, хорошо сложенный — не слишком худой, но и не слишком накачанный, — как раз то, что нужно для нападающего. У него были короткие вьющиеся каштановые волосы, из которых сзади и в области челки выглядывали ярко-жёлтые пряди. Пока он разговаривал со своим товарищем, Мей заглянула ему в глаза — они были яркими, необычного янтарно-медового цвета, словно подсвечивались огнём изнутри. «Озорник, значит», — подытожила она про себя и сразу же потеряла к нему всякий интерес, переведя взгляд на другого парня: короткостриженный блондин, хорошо физически развитый, но с непримечательной внешностью. Мей закончила есть, так и не доев свою порцию. Все-таки тяжело есть, когда над тобой стоят два незнакомых мужика. — Эй, куда ты уже уходишь! — не отставал от неё брюнет, когда она встала из-за стола и собиралась уйти в свою комнату. — Хочу спать, — её голос звучал уставшим. — Чего ты от меня хочешь? Она понимала, что он не отстанет от неё, пока не утолит то ли своё любопытство, то ли ещё что-то. — Просто хотел с тобой познакомиться, — произнёс он невинным тоном, словно это не он не дал ей спокойно поесть, а кто-то другой. Мей глубоко вздохнула, напоминая себе, что в Японии всё ещё действует смертная казнь, и убивать его, даже если очень хотелось, не стоило. — Ларош, — голосом лишенным всяких эмоций произнесла она. Имя она свое не называет, имя только для близких, таких как Даниэль, например. — Это я уже знаю! — хихикнул он, — Теперь ты должен узнать мое имя. Невольно у Мей изогнулась бровь, намекая, что его имя её совершенно не интересовало. Если бы она спрашивала имена каждого в этом месте, её голова скоро стала бы как футбольный мяч. Но она понимала, что если не спросит имя, он не отстанет от неё. Сделав вымученный вздох, она произнесла: — Как тебя зовут? Парень напротив неё широко улыбнулся, довольный тем, что добился своего: — Бачира Мегуру! Его голос прозвучал так звонко, что Мей захотелось зажать уши, настолько она уже устала от этого шума. Сил её хватило лишь на кивок, прежде чем направиться в сторону своей комнаты. Бачира внимательно посмотрел ей вслед. Он почесал затылок и обернулся в сторону блондина: — Раичи, этот парень какой-то странный. Разве таких угрюмых берут в нападающих? Раичи подошёл ближе и с размаху ударил Бачиру по затылку, крича: — Ты человека достал! Это не он угрюмый, а ты меры не знаешь. Вот кого уж точно никуда не возьмут! Бачира только показал язык и развернулся в сторону их комнаты, скрестив руки за головой. Он тоже захотел спать.