Achievement Unlocked

[Поздравляем! Достижение разблокировано: Псих в другой жизни] [Пользователь получил 50 баллов! Теперь у вас 400 баллов.] [Примечание: Понимание Шэнь Юань сейчас составляет 65%! Пожалуйста, искренне продолжайте свои усилия!] Он должен был понять, что была очень веская причина, по которой Шицзунь потребовал присматривать за Бинхэ во время чтения этого ужасного, отвратительного романа.  Бинхэ думал, что с ним все будет в порядке, даже если его заранее предупредят, что книга ужасно плохая. Он определенно не в первый раз стал жертвой личных пристрастий мужа к литературе, подумал он. Бинхэ любил читать, но у него нечасто было время просматривать популярные книжные магазины, поэтому его развлекательное чтение обычно ограничивалось тем, что он находил на полке Шицзуня, а Шицзунь любил хлам, чем более нереалистичный и мелодраматичный, тем лучше.  Сколько раз он входил в комнату и видел, как его любимая супруга презрительно усмехается, глядя на страницу? — Нравится ли Шицзуню его книга? — часто спрашивал Бинхэ, просто чтобы увидеть реакцию. — Это неисправимый мусор, — отвечал Шицзунь, обнажив верхнюю губу в сияющем презрении и с нетерпением переворачивая страницу. «Путь гордого бессмертного демона» ничем не отличался, за исключением того, что в нем было гораздо больше сексуального содержания, чем привык Бинхэ. Он был рад, что его Шицзунь отключился, прижавшись к его груди, задолго до того, как началась первая сексуальная сцена. Бинхэ чуть не швырнул планшет через всю комнату, когда Цинь Ваньюэ начала снимать с себя одежду. Была даже картинка, нарисованная с точки зрения другого «я» Бинхэ, где она была без рубашки и с едва заметным намеком на пышную грудь, выглядывающую из-под скромно скрещенных рук, когда она сидела на талии парня и смотрела на него сверху вниз с голодом, который был чем угодно, но только не девичьим. И снова он остро скучал по дому, где они колокодировали свою порнографию , как разумное общество , с помощью полезных красных и желтых обложек, чтобы ничего не подозревающие читатели не были ошеломлены внезапным описанием чьих-то гениталий. Он должен был понять, что рисунок на полях указывает на содержание, так что винить в этом можно было только себя. Он прекрасно понимал, что настоящая Цинь Ваньюэ любит его. Женщина никогда не скрывала этого и не отговаривалась сначала от его незаинтересованности, а затем от его фактического брака с мужчиной. Тем не менее, он никогда не мог представить ее голой или такой сексуально агрессивной. Сцену было неприятно читать, потому что, насколько он знал себя, он не был уверен, что Ло Бинхэ на странице был искренне добровольным участником, не тогда, когда сказать «нет» означало бы отказать умирающей девушке в ее последнем желании.  Бинхэ мог сказать это, потому что «он» ничего не инициировал — даже поцелуи, которые были любимой частью занятий любовью Бинхэ и тем, чего он — как наивный девственник — ждал больше всего. Он мог и пресыщался часами в любящих объятиях своего мужа, не делая ничего более захватывающего, чем легкие ласки.  Он знал, какой он в постели, и дело было не в этом. В повествовании вообще не обсуждаются «его» чувства, хотя обычно «Самолет, стреляющий в небеса» не переставал рассказывать о гневе или унижении Ло Бинхэ. Это заставило его почувствовать себя немного обманутым из-за того другого Ло Бинхэ, что мальчику отказали в первом разе с человеком, которого он выбрал. Бинхэ не очень нравился его другой я, но более молодая и мягкая версия на странице еще не была тем человеком. Он заслуживал хороших вещей, которые должны быть у всех, и его постоянно лишали этого. Это было досадно. Бинхэ не мог вынести мысли о своем первом разе, но, по крайней мере, он был с тем человеком, которого хотел, а их второй раз компенсировал все его потери.  Другой Ло Бинхэ, должно быть, был хотя бы немного готов, потому что позже он женился на женщине и ее раздражающей сестре, которая не только выжила в их мире, но и оказалась отличным фоном для Цинь Ваньюэ. Цинь Ваньжун, несмотря на все свои недостатки, служила поглотителем более раздражающих черт характера своей сестры. Цинь Ваньюэ было трудно стать властной, когда ее сестра поглощала каждую каплю внимания, которую она не приберегала для их общего мужа.  Хотя, следует сказать, что обещание брака не было особенно щедрым жестом, когда его сделал Ло Бинхэ. У него уже было три жены, когда он привел сестер Цинь в свой дом: Ша Хуалин, Лю Минъянь и Шицзе из всех людей. К тому времени, как привели сестер Цинь, Ло Бинхэ уже перестал удивляться всем местам, куда готов был засунуть свой пенис главный герой «Пути гордого бессмертного демона». На каждую женщину, на которой он женился, приходилось по крайней мере две, с которыми у него был случайный секс либо до, либо после (и один памятный случай во время) момента, когда она попыталась его убить. К тому времени, как он закончил читать, Бинхэ болел за убийц.  Это был даже не интересный секс, что было еще хуже.  Насколько он мог судить, настоящая причина, по которой главный герой, похоже, никогда не спал с одной и той же женщиной больше трех раз, заключалась в том, что никто из них не понимал, насколько ограничен его сексуальный репертуар. Сам Бинхэ никогда не был близок с женщиной, но он был совершенно уверен, что даже с разными задействованными частями, это было нечто большее, чем вход, выход, «о, лорд Ло такой БОЛЬШОЙ», а затем все каким-то образом кончают в одно и то же время каждый раз. С ним такого никогда не случалось, ни разу, и он не был уверен, что вообще хотел этого. Лучшей частью того, чтобы заставить мужа кончить, было то, что у него была достаточно ясна голова, чтобы наблюдать, как это происходит.  Он все больше и больше убеждался, что Самолёт, стреляющий в небеса никогда не был близок ни с кем, кроме его доминирующей руки. Прелюдия в Пути Гордого Бессмертного Демона пока не упоминалась вообще, а любые объятия, которые случались, принимали форму странных посткоитальных подхалимств и ласк, на которые главный герой не отвечал взаимностью. Главы и жены продолжали накапливаться далеко за пределами точки, где общее число затмило абсурд. К его разочарованию (Бинхэ не питал иллюзий относительно того, для чего он на самом деле читал, и это была не посредственная сексуальная жизнь его альтернативного «я»), Шэнь Цинцю не особо выделялся, когда Ло Бинхэ сбежал из Бездны, а затем установил свое присутствие в человеческих мирах, захватив дворец Хуанхуа в качестве базового лагеря.  Мастер дворца Хуан Хуа, как и в случае с Бинхэ, преподнес главному герою секту и свою внучку на позолоченном блюде. ​​Ло Бинхэ принял и то, и другое как должное, не имея ни малейшего понятия, что его поит и кормит убийца его матери. В рассказе об этом не упоминалось, даже намека не было, и, судя по тому, как развивались события, Бинхэ подозревал, что и не будет. Тогда Бинхэ пришлось сделать перерыв и успокоиться, наблюдая за тем, как его муж спит, свернувшись калачиком у него на груди и слегка похрапывая.  Он двинулся вперед, решив воспользоваться тем фактом, что ему не нужно было столько сна, как его мужу, чтобы дочитать еще немного книги до того, как придет время готовить завтрак. Шицзунь не преувеличивал ее длину. Главы были не такими уж длинными, но их было много . Писать такие длинные книги было возможно только в том случае, если вам не нужно было переносить их на бумагу, предположил он. К счастью, он мог начать пролистывать, как только люди начинали снимать одежду, и это экономило довольно много времени. Это сэкономило так много времени, что он добрался до возвращения Шэнь Цинцю к повествованию к половине инь ши. Ему удалось дочитать главу, но едва-едва, а потом он на некоторое время ушел куда-то в себя. Когда он вернулся в свое тело, то это было по настоянию двух теплых маленьких рук, ласкавших его лицо. — Бинхэ, вернись. В какой-то момент Шицзунь оседлал его талию, что в болезненных подробностях продемонстрировало Бинхэ, насколько плох был этот эпизод. Обычно ничто не могло отвлечь его от того, чтобы его муж проявил такую ​​инициативу. Такие моменты отчуждения были редки, но иногда случались после событий на хребте Майгу, если что-то его достаточно сильно расстраивало.  Он скрывал это некоторое время, думая, что он проклят или духовно ранен, пока Шицзунь не поймал его и не должен был объяснить, что это просто то, что иногда случается в результате травмы. Бинхэ честно предпочел бы быть проклятым. Проклятия можно разрушить. Что бы это ни было, он застрял с этим. — Ты вернулся, — облегченно вздохнул Шицзунь, увидев, что взгляд Бинхэ снова устремлен на него.  Слова Бинхэ застряли у него в горле, но он схватил руки мужа за запястья и поднес их к губам, чтобы покрыть отчаянными поцелуями ладони своего учителя; ладони, которые были прикреплены к запястьям и рукам, и, что самое важное, все еще прикреплены к его любимому мужу. — Этого не было, — сказал ему Шицзунь, пока Бинхэ вертелся, чтобы обернуться вокруг своей супруги, словно в человеческий кокон. — Бинхэ, послушай, этого не было. То, что это могло быть, было проблемой Бинхэ. То, что это произошло где-то в области возможностей, было проблемой Бинхэ. То, что он стоял во дворце этого животного и каким-то образом автоматически не знал в своем сердце, что пол был запятнан кровью Шэнь Цинцю, было его проблемой.  Бинхэ даже не мог сказать, что он не способен на такой поступок, потому что он был . Он уже сделал это с врагом однажды и не почувствовал ничего, кроме легкого оправдания.  Даже если он лично не мог представить, что намеренно причинит вред своему Шицзуню, был другой Бинхэ, который мог бы это сделать, тот, кто уже убил его Шэнь Цинцю. В прошлый раз этот зверь просто пытался переспать с Шицзунем, но что, если будет следующий раз? Неудивительно, что Шицзунь его боялся. Тот другой Бинхэ отправился в Бездну кротким молодым человеком, не таким как сам Бинхэ, но вышел оттуда кровожадным монстром, который лгал, как дышал, и собирал людей, как игрушки. — Сегодня вечером больше никаких книг… сегодня, — поправил себя Шицзунь, взглянув на маленькие светящиеся часы на тумбочке. — Ложись со мной. Бинхэ не обязательно спать, но тебе нужно лечь. Хорошо? Бинхэ кивнул, все еще не чувствуя себя готовым к разговору. Он не спал, а Шицзунь пытался не спать, но ему было трудно пропустить сон, даже когда у него было золотое ядро. Шицзунь задремал через пятнадцать минут, оставив Бинхэ разбираться в своих разбросанных мыслях. Теплое, дремлющее присутствие Шицзуня было всем, что ему было нужно, чтобы не дать себе впасть в очередную спираль. Утро не принесло особой ясности, но оно дало ему повод выскользнуть из постели и пойти приготовить завтрак.  Приготовление пищи, как это часто бывало, улучшило его настроение, и он чувствовал себя почти нормально к тому времени, как Шидзунь, сонно глядя в зеркало, вышел из спальни и направился прямиком к спине Бинхэ, чтобы зарыться лицом между лопаток мужа и обнять его за талию.  — Когда Бинхэ встал? — спросил Шицзунь, разглядывая расставленные на стойке блюда. По общему признанию, Бинхэ, возможно, немного переборщил. Он ничего не мог с собой поделать. Он наконец-то набрался смелости поэкспериментировать с духовкой и смог испечь хлеб. Буханка, усыпанная орехами и сухофруктами, остывала в стороне. Вероятно, именно ее запах выманил Шицзуня из его гнезда из одеял. — Недавно, — солгал он. — Шицзунь хочет чаю? — Ммм. Я поставлю воду. — Шицзунь достал чайный сервиз, который Бинхэ раньше не находил: черно-золотую гайвань с двумя простыми, почти полупрозрачными фарфоровыми чашками. — Моя мать подарила мне их на совершеннолетие, — небрежно сообщил он, как будто Бинхэ не провел всю свою жизнь, голодая по таким крошкам, чтобы подкрепить то, что он знал о любимом человеке.  Как бы ужасно это ни было, возможно, стоило наконец получить доступ к полной картине жизни своего мужа.  — Госпожа Бай обладает утонченным вкусом, — восхищался гайванью Бинхэ. Гайвань вполне могла бы смотреться в его главном дворце.  — Ты и половины не знаешь, — усмехнулся Шицзунь, наполняя самонагревающийся чайник и ставя воду кипеть. — Я же рассказывал тебе о дизайнерах, да? Бинхэ кивнул. — Знаменитые мастера, — сказал он, показывая, что помнит. — Что-то вроде того. Может, больше похоже на известные мастерские, работающие под одним названием, — пояснил Шицзунь. — То, что мы купили в последнем магазине одежды, было похоже на это, но есть некоторые бренды, которые настолько редки и эксклюзивны, что их товары ужасно дороги или их невозможно найти. Мама была одета в такую ​​одежду с головы до ног, хотя все выглядело очень просто. Это казалось в характере, исходя из того, что он видел у мадам Бай. У нее была ощутимая аура доминирования, но очень мягкое прикосновение. Она не сунула бы свое богатство или власть вам в лицо, но это было бы заметно тем, кто знал, что нужно увидеть.  Бинхэ она действительно нравилась. Как только они смогут регулярно навещать друг друга, Бинхэ приложит особые усилия, чтобы отследить некоторые из этих вещей, просто чтобы доказать своей свекрови, что он может стать подходящим кормильцем для ее сына.  Шицзунь был одет в один из нарядов, которые Бинхэ выбрал для него: мягкий нефритовый свитер поверх пары широких брюк с запахом, которые расходились по бокам и давали Бинхэ соблазнительные проблески икр его мужа, иногда даже коленей. Если бы они были дома, то Бинхэ полез бы за шкатулкой с драгоценностями. Эти лодыжки просто умоляли о золоте. — Хватит приукрашивать меня в своей голове. — Сидзунь бросил взгляд через плечо на Бинхэ, почувствовав направление его мыслей. — Этот муж должен раздеть тебя вместо этого? — Бинхэ подкрался к нему с мурлыканьем. Он просунул одну руку под многослойные бока брюк своего возлюбленного, чтобы погладить теплую, гладкую кожу его бедра. Да, Бинхэ очень нравилась мода этого мира. — Сначала покорми меня, а потом поговорим, — едко ответил Шидзунь. Он оглядел множество ютяо, несколько разных видов цзяоцзы, доухуа и рисовую кашу с рубленым мясом и овощами. — Опасно готовить так много еды, Бинхэ. Если нам не повезет, то... Словно вызванный его словами, из панели безопасности у входной двери послышался любопытный шум. Шицзунь поморщился и подошел, чтобы проверить камеру. Бинхэ последовал за ним на случай, если это снова Цзю-гэ, но нет. Это была миниатюрная молодая девушка в хлопковой маске на лице, похожей на ту, которую Шицзунь дал ему надеть, когда они впервые вышли. Ее маска была бледно-лавандовой. — ...потом появится подросток, — вздохнул Шицзунь и нажал на кнопку домофона. — Мэймэй, обычно люди звонят, прежде чем прийти в гости. — Цзю-гэ провел ночь в доме, а Ци-гэ пришел сегодня утром, чтобы забрать его. Думаю, у них очередная глупая ссора, и я не могу заниматься этим в свой выходной, — ответила она. — Впусти меня. Я твой наименее противный родственник. Ты любишь меня и хочешь меня покормить. — Ну, я полагаю, это правда... — допустил Шицзунь. — ...но ты видела своих конкурентов? — Я погляжу на твоих конкурентов, — пробормотала она. — Гэ! Шицзунь открыл входную дверь. — Заходи. У меня гость, но он приготовил завтрак. Бинхэ уже бежал в спальню. Он принял стратегическое решение носить как можно меньше одежды, пока находится в квартире. Ему скоро нужно будет вернуться к книге, а у Шицзуня возникли проблемы с спором с Бинхэ, когда он был голым. Ему придется пересмотреть свою стратегию. Семья Шэнь встала слишком рано! Муж Бинхэ был явно отклонением, посланным с Небес, чтобы заставить Бинхэ совершать ошибки. Он вернулся в гостиную — одетый в наряд, на который Шицзунь не обратил внимания, так что это, вероятно, не было странным — за несколько секунд до того, как Мэймэй постучала в дверь квартиры.  Как и мадам Бай, Шицзунь приветствовал свою сестру крепкими объятиями.  Шэнь Мингю была высокой женщиной, вероятно, лет двадцати с длинными темными волосами и мрачными карими глазами, которые... которые... Бинхэ внезапно очень обрадовался, что брат и сестра сосредоточили внимание друг на друге, потому что даже сквозь маску — возможно, именно из-за маски — он узнал молодую женщину перед собой.  Лю Минъянь. Только она не была частью клана Лю в этом мире. Здесь она была Шэнь.  — Я видела тебя только на прошлой неделе, — фыркнула она на Шицзуня, но не сделала ни единой попытки вырваться из объятий. — Ты ведешь себя так, будто думал, что я умерла. Мингю бросила взгляд на Бинхэ, сравнивая его с каким-то внутренним списком, и удостоила его спокойного кивка, который он распознал как знак одобрения Лю-шимэй. — Мингю, это Ло Бинхэ. Мы... эм, — Шицзунь покраснел. — Встречаемся. Он мой парень. Мингю приподняла тонкую бровь, глядя на брата. — Ло Бинхэ как…? Взгляд в ее глазах сказал Бинхэ, что она прочитала «Путь Гордого Бессмертного Демона» и не была о нем высокого мнения. Ну, это имело смысл. Лю-шимэй была великой читательницей, но также женщиной с утонченным вкусом и строгими стандартами.  — Это совпадение, — поспешил он ее заверить. Конечно, Система должна была вставить свои непонятные два бита и объявить: [Поздравляем! Достижение разблокировано: Вытащил своего человека из стеклянного шкафа] Шицзунь поспешно сменил тему. — Хочешь кофе, Мингю? Я заварил чай, но могу и заварить для тебя. — Все а порядке, — Мингю последовала за ними на кухню и одобрительно понюхала. — Ух ты. Она взглянула на Шицзуня, но он закатил глаза прежде, чем она успела что-либо сказать.  — Со мной все будет в порядке, — сказал он. — Увидишь. Шицзунь бесстыдно наполнил миску сестры, и она приняла еду, закатив глаза, которые медленно переросли в широко раскрытые глаза от удивления, когда она откусила один кусочек, а затем быстро съела еще несколько.  [Поздравляем! Достижение разблокировано: Получите того, кто может делать и то, и другое] [Пользователь получил 100 баллов! Теперь у вас 500 баллов.] [Пользователь набрал 200 очков репутации у Шэнь Мингю!] [Текущее отношение Шэнь Мингю к пользователю: крайне положительное!] Однако завтрак научил Бинхэ понимать значение прежнего страха Шицзуня. Мингю все еще росла, и это означало, что она ела так, будто готовилась к спячке. Он мог приготовить слишком много для двух мужчин, которым на самом деле не нужно было много есть, но он приготовил ровно столько, чтобы хватило им и сестре Шицзуня.  Целую жизнь назад немощная старушка, которую он называл матерью, положила в его миску львиную долю их скудного ужина и сказала — безо всякой лжи: «Мне нравится видеть молодых людей, которые хорошо едят».  — В холодильнике есть еще чайные яйца, — сказал Бинхэ, уже вставая. — Давай я тебе их порежу. — Гэ, — прошипела Мингю, как только он оказался вне пределов слышимости смертных. — Как ты это ешь? Бинхэ посмотрел. Шицзунь окунул ложку в чашку заварного крема чжэн дань, сбрызнутого кунжутным маслом и украшенного кубиками креветок и зеленым луком. Насколько Бинхэ знал, это был один из любимых гарниров его мужа. Его пальцы ног подогнулись на кафельном полу, когда он подумал о том, что Шицзунь не любил приготовленные на пару яйца в целом. Ему нравился только тщательно продуманный рецепт Бинхэ. Хм. Ему придется вернуться к этому чувству позже, когда в доме не будет нежной молодой девушки.  — У Бинхэ те же проблемы с текстурой, что и у меня, — солгал Шицзунь, не моргнув и глазом. Бинхэ молчаливо доверился истории. Это звучало лучше, чем все предложения, которые у него были до сих пор. Вероятно, они скоро снова получат этот вопрос.  Это даже может быть правдой, теперь, когда он об этом подумал, хотя и в гораздо меньшей степени. Если бы у него были проблемы Шицзуня, он, вероятно, не пережил бы детство. Были периоды, когда единственное, что он ел за день, было то, что он находил на улице.  Бинхэ мог упрямо подавиться чем угодно, но у него были более строгие требования к диете, когда дело касалось предпочтений. Он получил репутацию среди практикующих Хуан Хуа, когда был приглашенным учеником, потому что отказывался от известных ресторанов в пользу приготовления ужина на костре, хотя он мог легко позволить себе есть вне дома каждый раз. Странно, но Бинхэ никогда не рассматривал вещи с этой точки зрения. Он просто знал, что ему не нравится чужая еда, и не мог заставить себя есть ее, если бы у него были другие варианты. Бинхэ был рад этому сейчас, очевидно, потому что это привело его к тому, что он непреднамеренно стал лучшим партнером для своего будущего мужа. Мингю встретила его возвращение с волной энтузиазма во всем теле. — Даа ... Бинхэ был близок к тому, чтобы заплакать, когда в ответ на это его муж нежно улыбнулся ему, а в глазах Шицзуня отразилась мягкость, когда он сказал: — Ну, мы не можем этого допустить.

***

Шэнь Юань был полностью готов монополизировать свою сестру весь день, и Бинхэ не слишком отставал от него, учитывая, как он пытался ее накормить. Путь к сердцу Мингю лежал через ее желудок, и Бинхэ добился отличных успехов к тому времени, как ее телефон запищал с индивидуальным уведомлением, которое она установила для их матери. Это были первые пять секунд песни «Boss B*tch» группы Doja Cat, которую он удалил из своей памяти до этого момента. — О, привет, как вовремя, — Мингю подняла взгляд от экрана на Бинхэ. — Мама говорит, что забыла спросить твой номер телефона вчера. Думаю, она хочет добавить тебя в групповой чат. Ох, черт. Шэнь Юань забыл об этом аспекте своей истории. Бинхэ сохранил достойное восхищения хладнокровие и просто сказал: — Боюсь, у меня его нет. — Она может добавить меня, если я еще не пользуюсь им сейчас, — сказал ей Шэнь Юань, уже пытаясь вспомнить, есть ли у него собственный телефонный сервис или он на семейном плане. Именно такие мелкие детали его старой жизни постоянно ускользали от него. Будет паршиво, если они останутся здесь достаточно долго, чтобы ему пришлось платить по счетам. Его телефонный календарь был обновлен напоминаниями, но ему понадобится минута, чтобы вспомнить все свои входы в систему. — У Бинхэ нет телефона. Мы говорим о том, чтобы купить ему телефон, но он еще не принял решение. — О, да? — К счастью, Мингю не выглядела подозрительной. — Ты из деревни? — спросила она и оживилась, когда Бинхэ кивнул. — Подожди. — Она перевела взгляд с Шэнь Юаня на Бинхэ и обратно, прищурив глаза. — Это визит или что-то постоянное? —Ну, ты же говорила, что мы не можем расстаться... — Шэнь Юань засмеялся, когда Мингю обрушила на его плечо бесполезные удары кулаками. — Да! Бинхэ переезжает. Мы уже некоторое время встречаемся. Надеюсь, он не подставил мужа под подозрение в убийстве, если они не смогут найти способ вернуться в Пекин, но он хотел, чтобы любая ложь, которую он должен был сказать, была незначительной. Плюс, Бинхэ впитывал все, что говорил Шэнь Юань, что каким-либо образом принижало их отношения, а он этого не хотел. Шен Юань и так едва мог заставить своего мужа называть какое-либо из их жилищ «домом». Единственное приветствие, в котором он когда-либо был уверен, было то, которое он нашел в объятиях Шэнь Юаня, что было потрясающе, но также заставляло его постоянно беспокоиться о психическом здоровье мужа. — Ого, так это серьезно-серьезно, — присвистнула Мингю, впечатленная, и встала, чтобы подойти к Бинхэ. Она раскрыла объятия и спросила: — Объятия — это хорошо? Бинхэ выглядел так, будто его спросили, хочет ли он получить пощечину вместо этого, но медленно кивнул. Он издал обиженный звук, когда она обняла его и сжала. Настоящая пытка началась, когда Мингю взъерошила его челку и ущипнула его за щеки.(Шэнь Юань унаследовал эту привычку так же, как и она, от их родителей.)  — Си-гэ, — решила она вслух и затем задумчиво нахмурилась. — Бин-гэ? Бин-эр? А-Бин? А-Ло? — Бинхэ в порядке, пока ты не придумаешь что-то, что тебе нравится, — Бинхэ кашлянул, чтобы прочистить горло. — Спасибо. Мингю подошла и поцеловала Шэнь Юаня в щеку. — Скажите мне, если вы когда-нибудь решите заняться синчунь. Я знаю нескольких девочек из школы, которые, вероятно, заинтересуются через несколько лет. Слово упало в мир Шэнь Юаня, как камень. Точно. Как и его пароли, он забыл некоторые плохие вещи, связанные с возвращением домой. Ему придется объяснить это Бинхэ позже. Бинхэ молчал, пока Мингю не пришлось уйти, но как только она ушла, он повернулся и спросил со всей невинностью: — Шицзунь, что такое «синхунь»? Это не заняло много времени.  — Это сокращение от «Синшихуньинь», — он потер затылок. — Это кооперативный брак. В этой стране есть некоторые законы, которые затрудняют для таких мужчин, как мы, быть вместе. Это было на самом деле незаконно некоторое время. Если бы мы подали заявление на получение свидетельства о браке, его, вероятно, не выдали бы. Честно говоря, их брак был допустим только дома, потому что общество простолюдинов не вмешивалось в то, что делали заклинатели, а также потому, что в обществе заклинателей не осталось никого, у кого хватило бы смелости сказать Бинхэ, что он может или не может делать в своей личной жизни. На самом деле, однополые браки были возможны дома, потому что Бинхэ так пожелал. Даже тогда у них не было публичной церемонии, они просто давали друг другу торжественные обещания. В то время ему это казалось правильным. Бинхэ задумчиво прищурился: — Ради детей? Он воспринимал это гораздо лучше, чем мог предположить Шэнь Юань, но с другой стороны, в мире Пути Гордого Бессмертного Демона была социально приемлемая полигамия, где очень распространенной причиной приведения наложниц в дом было решение проблемы бездетного брака. Женитьба на ком-то только ради детей не была для него на самом деле чуждой концепцией. Он, вероятно, упускал некоторые нюансы, например, тот факт, что милая лесбиянка, на которой один из них теоретически мог бы жениться в этом сценарии, имела бы свою собственную девушку и дом вдали от них, но это было достаточно близко.  — Это верно, — согласился Шэнь Юань. — Есть и другие причины, но в основном это. — Тогда, Шидзунь, нам это не нужно. — Бинхэ подошел и нежно обнял его. О, боже, он пытался утешить Шэнь Юаня. — Я знаю много вариантов дома, если мы когда-нибудь захотим ребенка. — Он помолчал и добавил: — Я не тороплюсь ими воспользоваться, но если Шидзунь когда-нибудь захочет ребенка, то мы можем его завести. — Дай мне время забыть, сколько проблем доставляют мои нынешние ученики, — усмехнулся Шень Юань, похлопав Бинхэ по спине. — Бинхэ повезло, что я не старею там. У меня бы уже были все седые волосы благодаря одной твоей шицзе. Бинхэ задумчиво пробормотал и потянулся к запястью Шэнь Юаня: — Ты сказал, что здесь нет совершенствующихся, но у меня все еще есть свое совершенствование. Это тело не такое уж старое. Здесь ты, может, и не такой сильный, как дома, но… — он замолчал, моргнув. — Что? — спросил Шэнь Юань. — Шицзунь… — Бинхэ проверил пульс на другом запястье Шэнь Юаня, но его лоб только сильнее наморщился. — …ты уверен, что в этом мире не может быть никаких совершенствующихся?