inside out

      Резкий свет ударяет в глаза. Первым делом моему взору открывается белый, прямо как мои волосы, потолок.       Привыкнув к искусственному свету, я принимаю сидячее положение. Почти сразу же замечаю, что все это время я находился на больничной кушетке. Возле меня стоит высокий доктор к маске и внимательно глядит в мои глаза:       – А вы быстро очнулись, сэр.       – Извините… что произошло? – спрашиваю я.       Рука по инерции касается лба. И тут же натыкается на новое препятствие: повязка.       – Вас сбил на улице какой-то человек, – к доктору подходит мужчина пониже ростом, видимо, его ассистент. – И вы ударились головой о пожарный гидрант. К счастью, сотрясение у вас легкое, так что, можно сказать, вы в рубашке родились!       – Ага, спасибо, – неуверенно бормочу я, все еще чувствуя давящую головную боль.       Но дело не только в моей травме. Я никак не могу отделаться от мысли, что здесь все не так. Будто что-то изменилось, будто я не в своей тарелке… так же это называется?       Пока я пытаюсь вернуть себе здравый смысл, первый доктор в халате вновь обращается ко мне:       – Как ваше имя, молодой человек? Мне нужно занести ваши данные… Стайлс, принеси мне картотеку беты и…       – Кого?!       Я широко раскрываю глаза от услышанного. Это ведь мне послышалось, да?!       Доктор и его помощник тем временем неуверенно переглядываются между собой.       – Вы ведь бета, так, – уточняет доктор, переводя на меня свой взгляд. – А для каждого пола у нас есть свои…       – Да вы шутите, да? Еще скажите, что тут альфы и омеги есть, хах!       Я смеюсь, но лица врачей выглядят настолько обескураженно, что и мне становится не по себе. После долгого совета мужчин (кстати, за время пребывания здесь я не увидел ни одной женщины медсестры), они решили, что у меня частичная амнезия, вызванная недавним падением. Я решаю не возражать. Все это, должно быть, сон. Да, иначе и быть не может.       – Вы можете идти, сэр, – спустя час меня все же выпускают. – Кстати, в зале ожидания сидит альфа, который привез вас сюда.       Не успеваю я хоть как-нибудь отреагировать на подобное заявление санитара, как вновь чувствую тот самый запах. Он ударяет в нос с такой силой, что мне хочется лишь одного: вдохнуть еще глубже.       Сосновый лес после дождя. Свежесть вперемешку с запахом флоры, вот что мне он мне напоминает.       Запах чистоты. Настолько стойкий и освежающий, что голова идет кругом. А затем я вижу его, и все мысли напрочь отпадают.       Высокий – сантиметров на пятнадцать выше меня самого. Широкие плечи и явно накаченные руки, скрытые (к сожалению) под тканью черного пиджака. Каштановые волосы идеально уложены, в отличие от моих собственных. И синие, словно океан, глаза. Настолько бездонные, что утонуть можно от одного лишь взгляда на них.       Наши взгляды встречаются, и внутри все сводит. Он подходит ближе, а затем спрашивает:       – Ты в порядке? Я привез тебя сюда на своей машине: увидел, что произошло, и не смог пройти мимо.       Низкий и властный голос. Во рту моментально пересыхает, а о боли в голове я напрочь забываю. Параллельно с этим я начинаю замечать, как прочие люди в больнице реагируют на него: смотрят с нескрываемым вожделением, с открытым восхищением и… чем-то очень даже неприличным.       – Как тебе зовут? – вновь обращается он ко мне и протягивает свою большую ладонь. – Я – Джеймс.       Кое-как мне удается промямлить свое имя и пожать его ладонь – обжигающую, но такую…       Джеймс настаивает на том, чтобы отвести меня домой. Мы выходим вместе, но я вскоре ловлю себя на мысли, что понятия не имею, где мы находимся. Пока мы едем в его «мерседесе», я завороженно наблюдаю за ночным городом.       Но это не мой город. Не те улицы, по которым я привык ходить. Не те места, в которых бывал или хотел бы побывать. Все здесь – совершенно другое.       – Так куда мне ехать? – Джеймс останавливает машину недалеко от какого-то парка и поворачивает голову в мою сторону. – Врач сказал мне, что у тебя, Стефан, временная амнезия, поэтому если тебе нужно время, чтобы…       – Нет, это не мой город. И не мой мир.       Джеймс непонимающе смотрит на меня, но в его глазах я, к своему удивлению, не нахожу и толики насмешки или недоверия. И я решаюсь на отчаянный шаг: рассказать обо всем, чтобы произошло со мной, до момента падения.       Как ни странно, мужчина (интересно, намного ли он меня старше?) выслушивает мой рассказ предельно внимательно. Джеймс кивает и предлагает мне пока остановиться у него. Мне ничего не остается, кроме как согласиться.       Дом муж… нет, дом альфы – сам не верю, что я это сказал, – выглядит так же прекрасно, как и он сам. Три этажа, панорамные окна и интерьер в стиле минимализма. Лиззи бы оценила подобное… Ох, даже представить не могу ее реакцию, узнай она, что со мной приключилось.       Джеймс ведет меня на кухню и заваривает чай. Ставит на стол какие-то печенья – судя по всему, дорогие, и вот я начинаю чувствовать голод.       И все сильнее убеждаюсь, что это, черт возьми, никакой не сон.       – Значит, в твоем мире были одни люди, – подытоживает альфа, садясь рядом со мной. – Никаких альф, омег и бет… Интересно, а как же вы тогда находили себе пару?       – Просто знакомились и все. А если не нравились, то быстро расставались, – отвечаю я, прожевывая печенье.       Первое напряжение и волнение исчезли. С Джеймсом я чувствую себя… комфортно?! Да, пожалуй, это то самое слово. Будто я знаком с ним уже не один десяток лет. Но разве подобное возможно?       – Интересно, – задумавшись, кивает мужчина в ответ на мои слова. – И истинных у вас тоже нет, так?       – Говорю же: вся эта фигня нужна лишь для вашего омегаверса! И я терпеть не могу эти ваши штуки, и…       Я останавливаюсь, понимая, что сказал лишнее. Но Джеймс, на мое удивление, лишь смеется и аккуратно треплет меня по волосам, стараясь не задеть бинты:       – Для парня, который только что лишился дома и прежней жизни, ты чересчур спокоен и многословен, не находишь? – Джеймс подсаживается ко мне ближе. – Хотя, впрочем, мне нравится.       – Даже не думай меня соблазнять, понял?! – стараясь придать своему голосу более серьезный тон, произношу я. – Я тебе не какая-нибудь там течная омега, которой можно воспользоваться и заточить в рабство! Я – человек, и не поведусь на твои…       Джеймс берет меня за руку, и я давлюсь собственными словами.       – На мои… чары? – альфа довольно облизывает губы и продолжает сверлить меня взглядом, от которого хочется провалиться под землю. – Ты ведь почувствовал мой запах, правда? Я видел все по твоим глазам. Странно это, не так ли?! Я тоже чувствую, чем от тебя пахнет. Хочешь узнать?       – Нет, – отрезаю я так неуверенно, что самому смешно становится.       – Молочным шоколадом… Самый лучший запах, который я когда-либо слышал.       Джеймс ведет носом, вдыхая мой запах. Я делаю то же самое, и вновь чувствую, как теряю контроль над разумом. Почему я так остро реагирую на его? Невозможно.       Немыслимо.       – Пойдем в гостиную, – предлагает мужчина, встав со своего места. – Расскажешь мне подробнее про свой нормальный и здоровый мир.       В его низком голосе я слышу открытую иронию. Однако это меня не задевает: напротив, подогревает интерес.       Больше двух часов мы с ним, сидя на белом кожаном диване, разводим полемику о наших мирах. Джеймс говорит, что в моем человеческом мире невозможно обрести любовь, да и само это слово теряет свою ценность и значимость. Я же в ответ привожу стандартные стереотипы омегаверса: шаблонные клише, которых я за три года наслушался от лучшей подруги.       – Интересно, – усмехается Джеймс в ответ на мои доводы. – То есть, по-твоему, как альфа, я прямо сейчас должен затащить тебя в постель, изнасиловать так грубо, чтобы ты неделю сидеть не мог, поставить метку и вообще на цепи держать, как в животном мире?       – Именно! – с жаром подтверждаю я, ведясь на провокацию. – Хочешь сказать, ты этого не сделаешь?       – Только если сам захочешь.       И откуда у него столько уверенности в голосе?! Хотя, судя по квартире и его внешнему виду, все становится понятным. Богатенький альфа, перед которым любой омега готов раздвинуть ноги. Типичный сюжет фанфика Элизабет, черт…       Я не замечаю, как за всеми спорами быстро пролетает время. Однако усталость и травмирующее происшествие дает о себе знать: глаза начинает закрываться сами по себе. В какой-то момент я обнаруживаю, что моя собственная голова мирно покоится на плече Джеймса, а его рука обвивает мою талию, крепко сжимая:       – Все хорошо, не собираюсь я тебя насиловать, – хмыкает мужчина, заметив, как мое тело напрягается. – Мне, вообще-то, такое неинтересно. Тем более, мог бы поблагодарить за свое спасение.       – А, ну, спасибо, – щеки начинают гореть: такое простое касание, а я уже готов признать, что мир омегаверса не совсем ужасен…       И что со мной не так?