inside out

      Солнечные лучи заставляют меня разлепить глаза. Инстинктивно жмурясь, я пытаюсь повернуться на другой бок, но тут возникает новая проблема: чья-то сильная рука держит меня за талию, не давая и шансов пошевельнуться.       Нет, только не это.       — Доброе утро.       Джеймс, как ни в чем не бывало, поворачивается ко мне и улыбается. Пару секунд уходит на осознание. Мозг, будто древний компьютер, медленно прогружает информацию. А когда, наконец, это выходит, я распахиваю глаза и резко поднимаюсь с двуспальной кровати:       — Я… Ты… Мы… Да это же… Нет, мы… Это…       Словарный запас у меня с утра где-то на уровне двухлетнего ребенка. Хотя нет, не стоит так обижать детей.       В ответ на мои нечленораздельные возгласы Джеймс смеется и приподнимается с кровати:       — Расслабься, Стефан, ничего я с тобой не сделал. Смотри: ты до сих пор в джинсах.       И правда, а я и не заметил. И майка на месте. Только кофту снял.       Однако сам Джеймс одет по-домашнему: серые свободные шорты и…все. Голый торс, из-за которого я моментально краснею. Идеальный пресс и ровные кубики… Черт, ну типичный омегаверс, что б его!       Кстати, это все же не сон. Иначе я бы давно вернулся в реальность. А вдруг мое настоящее тело сейчас находится в коме и мое подсознание решило пошутить подобным образом?! Нет, даже для моего больного мозга — это уж слишком.       — Почему мы спали в одной кровати? — я решаюсь задать вопрос.       — Не знаю, я просто подумал, что тебе будет одиноко, проснись ты в одной из моих гостевых комнат. Совершенно одинокий и такой беззащитный.       В голосе Джеймса звучит забота. А яркие синие глаза, напротив, словно смеются надо мной. Черт.       — Ладно, давай, остынь уже, — Джеймс выходит из спальни, а через пару минут возвращается и кладет на тумбочку какие-то вещи и полотенце. — У тебя одежда грязная, да и ты сам наверняка почувствуешь себя лучше после душа… Уж прости, твоего размера нет, поэтому придется мириться с моим.       Очень двусмысленная фраза заставляет мое лицо пылать еще сильнее. Пробормотав слова благодарности, я беру одежду и прижимаю ее к груди. На выходе из спальни Джеймс преграждает мне дорогу, опираясь о дверной косяк:       — Если хочешь, мы можем принять ванную вместе.       — Да пошел ты, альфа! — в ответ фыркаю я.       Джеймс улыбается и вновь треплет меня по волосам. Я же в ответ шумно сглатываю и ухожу в указанном альфой направлении.       После душа я, натянув черные спортивные штаны и белую футболку, вытираю свои светлые волосы, попутно осматриваясь. Просторная ванная, раньше я такие только на чертежах и видел. Богатый, но неброский интерьер.       Любопытство берет верх, поэтому я начинаю осматривать весь второй этаж, заглядывая в комнаты. Спальня Джеймса — в самом конце, помимо нее тут имеется три гостевых комнаты, библиотека и гардероб, сплошь набитый костюмами. Да кто же такой, этот альфа? И что тогда у него на третьем этаже? Личный спортзал?!       Джеймса я нахожу внизу. Белая майка смотрится на мне как вещь-оверсайз. Она спадает, обнажая ключицы, но в целом своим видом я доволен. И не я один.       — А тебе идет моя одежда, — довольно заключает альфа, стоят возле плиты.       Его каштановые волосы зачесаны назад. Выглядит стильно, будто вот-вот пойдет на какие-нибудь супер важные переговоры. Даже в домашней одежде от него исходит властная энергетика.       — Ты что, и готовить умеешь? — с удивлением спрашиваю я, садясь за стол. — Неправильно все это. Омеги должны готовить. Это их основная обязанность.       — Да ну? — Джеймс раскладывает омлет по тарелкам и улыбается. — Черт, а что же делать тем, у кого нет своей омеги? Бежать на улице и, поймав первого встречного, заставить готовить?       — Как вариант.       Мы смеемся, и я чувствую облегчение. Джеймс не пугает меня, хотя я и знаю его меньше суток. Ох, а ведь и правда.       — Давай, ешь, — большая тарелка, набитая едой, вскоре оказывается передо мной. — А то с тебя и так моя майка сползает.       — Спасибо, — улыбнувшись, я беру вилку. — Приятного аппетита.       За завтраком мы молчим, однако тишина не угнетает. Напротив, мне кажется, будто все так и должно быть. Какой же абсурд. И почему этот альфа совершенно из другого мира кажется мне таким надежным и…красивым. Конечно, раньше я встречался с парнями, но предпочтение все-равно отдавал девушкам. Я ненавидел себя за свою ориентацию и втайне надеялся, что однажды смогу перерасти влечение к парням.       Видимо, не судьба.       — Почему у тебя нет пары? — наблюдая за тем, как альфа убирает тарелки в посудомойку, решаюсь спросить я. — Ты, вроде как, довольно богат, и совсем не урод, даже очень кра…       — Считаешь меня красивым? — тут же отреагировал Джеймс, лукаво сощурившись.       — На вопрос ответь сначала, придурок! — смущаясь, выпаливаю я.       Альфа садится обратно на стул и заглядывает в мои глаза:       — Поэтому и один. В нашем мире, наверняка, как и в вашем, все хотят найти пару побогаче. Многим омегам плевать, что всю свою жизнь они проведут не с истинным, а с партнером, к которому вообще ничего не испытывают… А я так не хочу.       — Значит, своего, эм, истинного, ты не встретил?       Вместо ответа альфа задумчиво разглядывает меня. Я отворачиваюсь, чтобы хоть как-то успокоить сердце, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди.       — А тебе на работу не надо? — я решаю перевести тему на более обыденную. — Или в вашем мире проблема с деньгами не так решается?       — У меня свой бизнес, — чересчур спокойно сообщает Джеймс, видя плечами. — Я не каждый день бываю в офисе. Мои помощники и без меня отлично справляется… Тем более, не оставлю же я тебя одного скучать тут.       После завтрака мы переходим в гостиную, в которой болтали еще вчера. Джеймс предлагает посмотреть фильм, и я с радостью соглашаюсь. Сюжет настолько банален, что к середине я начинаю открыто возмущаться глупому поведению омеги, а альфа в ответ лишь тихо посмеивается надо мной, притягивая к себе ближе.       Я позволяю ему касаться меня. Позволяю его руке вновь и вновь сжимать мою талию, позволяю трогать мои волосы и вдыхать мой запах, в ответ вдыхая его. Когда Джеймс мельком касается носом моей шее, я дергаюсь, будто от разряда электрического тока. Внутри — настоящий пожар, который уже ничем не потушить. Даже глупая романтическая комедия меня больше не раздражает.       Да что уж там говорить: сейчас я и сам будто в глупой романтической комедии.