Маски из золота

Две недели пролетели незаметно для Анны. Она с головой ушла в работу, проводила время с отцом, встречалась с Киллианом и регулярно навещала Жанну и Хао в больнице. Хао всё ещё был без сознания, а Жанна уже пришла в себя, но ей требовалось время, чтобы полностью восстановиться. Анна решила не говорить сестре о том, что помирилась с отцом. Она не хотела волновать Жанну, да и сама ещё не до конца понимала свои чувства. Ведь в реальности Стефан Луи Де Лафар оказался совсем не таким, каким его описывала младшая дочь. Анна продолжала избегать Йо, чувствуя свою вину перед ним. С Реном они общались только формально, ограничиваясь приветствиями и прощаниями. Она последовала совету Мики, который предложил ей сосредоточиться на отношениях с отцом, считая, что именно здесь кроется корень всех её проблем в личной жизни. Мика убеждал Анну забыть всё, что она знала о Стефане, и начать знакомство с ним заново. Так она и сделала. Кроме того, Мика посоветовал ей отвлечься от мыслей о Рене и Хао, заняться собой и довести до конца сделку с Тейлором, что сегодня наконец-то произошло. Анна стояла посреди банкетного зала, на приёме, организованном Хорокэу в честь успешного благотворительного фонда, который он основал для помощи онкобольным детям. Усуи был глубоко тронут работой Фауста и стремился помочь всем нуждающимся. Благодаря поддержке именитого учёного и мэра Нью-Йорка, его усилия увенчались успехом. Анна гордилась своим другом и поддерживала его, но мысли её были заняты другим. Она не могла перестать думать о Соре Сайто, своей матери. Та сбежала, и Анна задавалась вопросом, можно ли её найти. Может быть, она нашла Минори, мать Жанны, и они сейчас вместе. Но где они могут быть? И как их найти, если даже Стефан не смог этого сделать? Или, может быть, он и не пытался? Также Анна размышляла о своей бабушке, Аннет Де Лафар, и о том, какой ужасной женщиной она была. Все её боялись, и она смогла изгнать Сору, заставив её исчезнуть на долгие годы. Она пыталась убить Минори, вынудив её поступить так же, как и её сестра. Может быть, лучше не пытаться найти этих женщин, кто знает, чем это может обернуться? — Ты великолепна, — произнёс Киллиан, вырывая Анну из плена её мыслей. Он протянул ей бокал шампанского. Отпив немного, Анна увидела своё отражение в зеркальной стене. На ней было длинное вечернее платье с бежевым корсетом и лёгкой драпировкой на юбке, разделённой разрезом от самого бедра. Этот разрез стал почти визитной карточкой вечерних нарядов Анны. На лбу всё ещё виднелся шрам после аварии. Визажист постаралась скрыть его, но тёмный красный след всё равно проглядывал из-под слоя косметики. В золотистых глазах больше не было прежней надменности, Анна выглядела уставшей, и её мучили головные боли. К Анне и Киллиану подошли знакомые, с которыми она машинально поздоровалась, продолжая разглядывать своё отражение в зеркале. Что-то было не так. Внезапно она ощутила на себе чей-то взгляд и обернулась. На другом конце зала стоял Рен. Его окружали деловые партнёры, но он, казалось, не слышал их, погружённый в свои мысли. Их взгляды встретились, и Анна поняла, что было не так этим вечером. Раньше она всегда приходила на подобные мероприятия в сопровождении Рена и Хао или кого-то одного из них. Теперь же они были порознь. Осознание того, что, возможно, так будет всегда, пронзило её острой болью в правом виске. Анна поморщилась и прижала ладонь к голове. — Всё в порядке? — обеспокоенно спросил Киллиан. Он обнял Анну за талию, пытаясь заглянуть ей в глаза, но она отвернулась, опустив взгляд. — Да, всё хорошо, — ответила Киояма, делая глубокий вдох и выдох. — Простите нас. Анна ещё не до конца оправилась после аварии, — сказал Киллиан собеседникам и отвернулся от них. — Принести воды? — спросил он, обнимая Анну одной рукой за талию, а другой нежно касаясь её щеки. Анна взглянула на Тейлора и почувствовала его тревогу. Его ясные зелёные глаза потемнели. Это было удивительно: в моменты спокойствия и радости эти глаза сияли яркой зеленью, словно океан или летний лес под лучами солнца, но стоило мрачным, негативным мыслям завладеть им, как глаза его темнели, напоминая шторм или грозу, нависшую над хвойной рощей. — Не стоит, я в порядке, — ответила Анна и прикрыла глаза, почувствовав нежное прикосновение пальца Киллиана к своему шраму. — Ты сказала кому-нибудь, кроме отца, что уезжаешь? — спросил Киллиан. Анна, не открывая глаз, отрицательно покачала головой. Ей не хотелось прощаться, не хотелось покидать Нью-Йорк, но сейчас это было неизбежно, хотя и не навсегда. — Мне нужно отойти, — внезапно сказал Киллиан, заметив кого-то среди гостей. Он поцеловал Анну в лоб и удалился, оставив её в лёгком замешательстве. Она чувствовала, что между ними есть нечто большее, чем просто деловые отношения или дружба, но Киллиан становился всё более открытым в своих чувствах, что могло привести к новой волне слухов, а этого ей совсем не хотелось. Анна достала из сумочки таблетку и запила её шампанским. В этот момент она подумала, что, возможно, ей стоит взять не только рецепт на обезболивающее, но и на антидепрессанты — кажется, пришло время. — Нам нужно поговорить! — Рен решительно взял Анну за руку и повлёк за собой. Она не пыталась сопротивляться, понимая, что это бесполезно. Тао шёл напролом, и если уж что-то задумал, то остановить его было невозможно. Он распахнул дверь туалета и, убедившись, что внутри никого нет, пропустил Анну вперёд, а затем запер дверь. Киояма бросила свою сумочку на гранитную столешницу, одним глотком осушила бокал и с громким стуком поставила его на место. Затем она выжидающе посмотрела на Рена, стараясь не выдать своего волнения и не отвести взгляда. Они стояли так несколько мгновений, не произнося ни слова, лишь изучая друг друга взглядами. Наконец, Рен сбросил с шеи бабочку и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Ему казалось, что это поможет ему вздохнуть свободнее, но истинная причина его затруднённого дыхания крылась вовсе не в тесном воротнике дорогого костюма. Причиной была она — та, что стояла сейчас перед ним, одновременно так близко и так далеко. — Так и будешь молчать? — спросил Тао. — Это ты меня сюда привёл, — спокойно пожала плечами Анна, ощущая, как по телу разливается странное тепло. — Так ты теперь с ним? — задал новый вопрос Рен, делая акцент на последнем слове. Анна сразу поняла, о ком он говорит. Она знала, что весь вечер Тао наблюдал за ней, как и на любом другом мероприятии, которое они когда-либо посещали. — Я ни с кем, — ответила она. — О, да брось! Я же видел вас! Видел, как он прикасается к тебе, смотрит на тебя! — Рен нервно провёл рукой по волосам. Анна снова лишь пожала плечами. Странное тепло уже охватило всё её тело, и теперь появилось лёгкое головокружение, словно она немного опьянела от пары бокалов шампанского. — Это просто невыносимо! Видеть тебя, чувствовать твой аромат повсюду и не иметь возможности прикоснуться к тебе, — продолжил Тао. — Каждый раз, когда Тейлор прикасается к тебе, мне хочется сломать ему руку. А за каждый его взгляд, лишить зрения. — Так уезжай, — тихо ответила Анна. — Я вот улетаю в Эмираты. Не знаю, когда вернусь. Да и тебе, вроде, в Нью-Йорке особо делать нечего. Возвращайся в Китай. Тао замер. Он ожидал услышать что угодно, но только не это. Был готов принять на себя весь гнев Киоямы Анны, но она была абсолютно спокойна. Он хотел ощутить её вновь, но, кажется, она не собиралась вступать с ним в перепалку. Ей было всё равно. — Ты улетаешь с ним, верно? — догадался Рен, сжимая и разжимая кулаки. Анна продолжала хранить молчание. Внешне она казалась безразличной ко всему происходящему, но внутри неё бушевал настоящий вулкан эмоций. Она дала себе обещание, что с Реном всё кончено, но когда он стоял перед ней здесь и сейчас, когда они были наедине друг с другом, все её убеждения казались бессмысленными. — Ну конечно, — усмехнулся Тао и упёрся руками в холодный гранит столешницы. Он опустил голову, и его тёмные волосы упали ему на лицо, скрывая выражение глаз. Ведомая проклятыми чувствами и странным опьянением, Анна подошла к нему сзади и обняла, прижимаясь к его спине как можно крепче, вдыхая родной аромат пачули, который кружил голову ещё сильнее. Она любила его так сильно, что просто не могла остаться с ним. Казалось, что им следует поселиться на разных планетах, только чтобы их любовь не разрушила всё вокруг, а самое главное, чтобы не разрушила их самих, что уже и происходило. Рен осторожно развернулся в её объятиях. Их взгляды, прикованные друг к другу, были наполнены любовью и тоской. Тао провёл большим пальцем по нижней губе Анны, плавно перемещая пальцы на щёку, а затем в волосы. Грудь Анны тяжело поднималась и опускалась, что чётко подчёркивал корсет. Пальцами другой руки Рен провёл по её выступающей ключице, а затем заправил прядь волос ей за ухо. Как он делал всегда. Анна перестала дышать, она знала, что последует дальше и не прогадала. До боли знакомые поцелуи посыпались на её шею. В наслаждении Анна прикрыла глаза, запустив пальцы в тёмные волосы мужчины. Их любовь была похожа на бушующее море, которое топило их обоих, но они не могли отказаться от этого чувства. Они были как два корабля, которые столкнулись в шторм и теперь не могут разойтись, потому что их тянет друг к другу непреодолимой силой. Поняв, что Анна отвечает ему, Рен резко поменялся с ней местами, а затем ловко подхватил на руки, усаживая на гранитную плиту. Его рука проскользнула через разрез платья по бедру, а губы продолжили оставлять страстные поцелуи на тонкой шее, на острых плечах и ключице. Он знал все её слабые места и умело пользовался этим, заставляя каждую клеточку изящного тела поддаваться ему, тянуться к нему, желать большего. Анна обвила Рена ногами, одним движением сбросив с него пиджак. Лихорадочно расстёгивая мелкие пуговицы на рубашке, она чувствовала, как горят её губы и щёки. Наконец, рубашка полетела на пол, и Анна смогла провести пальцами по мужской груди. От прикосновений сердце билось чаще, а дыхание становилось прерывистым. Анна тоже знала все особо чувствительные места Тао. Едва коснувшись губами его плеча, она начала медленно двигаться к шее, оставляя влажный след на бледной коже. Каждое её прикосновение было наполнено нежностью и страстью, которые заставляли Рена трепетать от иступления. Её пальцы умело расстегнули мужской ремень. Достигнув желаемого, Анна игриво прикусила мочку уха Рена, вызвав у него стон наслаждения. Он притянул её ближе, его руки заблуждали по её телу, не в силах насытиться. Охваченные страстью они тяжело дышали и не желали останавливаться ни на секунду. Не прекращая целовать Анну, Рен стянул с неё элемент кружевного белья. В жгучем желании Анна облизнула губы, притянула мужчину за шею и впилась в его губы поцелуем. Как только она почувствовала его в себе, из неё вырвался неконтролируемый стон, а затем ещё один и ещё. Анна вонзила свои острые коготки в плечи Рена, и он застонал прямо ей в ухо. От его прерывистого дыхания, полного страсти, Анна чувствовала, как внутри неё разгорается пожар. Она целовала его страстно, кусала нежно, сжимала крепко и царапала легко. Её голова кружилась от блаженства, и она чувствовала себя на вершине мира. Движения Рена были подобны морским волнам: то бурным и сокрушительным, то ласковым и медленным. Боль, которую причиняла ему Анна в порыве страсти, была для него как изысканное лакомство, приносящее невероятное удовольствие. Её стоны звучали для него как самая высокая награда, которую только можно получить. Они прижимались друг к другу с такой силой, словно пытались стать единым целым, неразделимым и неделимым. Их пальцы блуждали в волосах, оставляли на коже яркие следы. В долгих поцелуях они теряли дыхание, забывая обо всём на свете. Здесь и сейчас они были вместе, принадлежали друг другу без остатка, и ничто другое не имело значения. Только эти мгновения, только этот момент.

***

Анна стремительно вышла из туалетной комнаты, на ходу приводя в порядок платье и причёску. Её щёки горели румянцем, а дыхание оставалось прерывистым. Оглядываясь по сторонам с тревогой, она исчезла за углом. Рен вышел вслед за ней, на ходу надевая пиджак. Он замер в нерешительности, не зная, куда направиться, где искать Анну. В его сердце горело желание попросить её остаться или уехать вместе с ним, но она исчезла слишком быстро. — Когда же ты оставишь её в покое? — раздался надменный голос за спиной. Рен обернулся и увидел Стефана. Его золотистые глаза сверкали раздражением и злобой, но на губах играла едва заметная усмешка. — Мистер Де Лафар, — произнёс Рен, поправляя пиджак. — Чему обязан таким вниманием? — Оставь мою дочь в покое, отпусти её, — потребовал Стефан. — Но… — начал было Рен. — Я ещё не закончил! — властно прервал его Стефан. — Анна помогла тебе многократно увеличить компанию. Теперь ей нужно двигаться дальше. А вы топчетесь на месте, к чему это? У вас обоих есть талант, но вместе вы уже не сможете развиваться. Не буду отрицать, что вместе вы могли бы построить нерушимую империю, но вместо этого вы поддались чувствам. Это просто смешно! Рен спрятал руки в карманы брюк. Он смотрел на Стефана, мысленно соглашался с ним. Они с Анной давно это поняли, но оказались в плену собственных чувств. Все эти метания, размышления, ссоры, страсть — всё это ни к чему не привело. Они действительно остановились на месте. — Предлагаю сделку, — произнёс Стефан, делая глоток виски из своего бокала. — Оставь мою дочь в покое, и я позволю тебе продолжать развивать свой бизнес. В противном случае, я разрушу всё, что ты создал. Не забывай, у меня есть доказательства твоей причастности к тому инциденту с аварийным зданием. Тейлор готов подтвердить, что ты напал на него. Также у меня есть свидетельства того, что ты был осведомлён о наркобизнесе Джонсона. Уверен, если понадобится, мы найдём и другие интересные факты, хотя и этих доказательств более чем достаточно. Ах да, я также могу раскрыть тайную бухгалтерскую схему твоего отца. Государственная налоговая инспекция и Министерство финансов будут весьма удивлены и заинтересованы. — Это что ещё за бред? — нахмурившись, спросил Рен. — Я знаком с твоим отцом много лет. Схема, благодаря которой он преобразовал семейный бизнес, была разработана мной. Он украл мои идеи. А ты, — Стефан ткнул пальцем в сторону Рена, — сын своего отца. И я не допущу, чтобы ты поступил так же с моей дочерью. Решай, Тао Рен. Бизнес или Анна? Стефан резко развернулся, давая понять, что разговор окончен, и направился к выходу в зал. Рен же остался стоять в широком коридоре, погружённый в свои мысли. Внезапно в кармане его брюк раздался сигнал телефона. На экране светилось короткое сообщение от Йо: «Хао пришёл в себя».

***

Анна в панике металась по комнате, собирая чемодан. Она бросала туда лишь самое необходимое, словно пыталась убежать от самой себя. Слезы градом катились по её щекам, оставляя мокрые дорожки на лице. Чувства к Рену разрывали её сердце на части. Она была готова отказаться от всего, что любила: от родного города, который когда-то казался ей воплощением мечты, от близких людей, которые могли бы поддержать её в трудную минуту. Она была готова оставить даже его — человека, который стал для неё всем. Они были похожи на двух королей, которые не могли поделить трон. Один хотел подчинить другого, а другой — сохранить свою независимость. Они были созданы для того, чтобы быть вместе, но судьба сыграла с ними злую шутку, подарив им нерушимую связь, которую они не могли ни разорвать, ни поддерживать. Защёлкнув замок чемодана, Анна сбросила с себя вечернее платье и переоделась. Она смыла остатки макияжа и посмотрела на рану на лбу. Это был ещё один шрам, оставленный Тао Реном. Анна взяла баночку с таблетками со столика и приняла одну, чтобы заглушить боль. — Так будет лучше, — сказала она своему отражению в зеркале. Эта поездка была её шансом забыть обо всём, что произошло за последние месяцы, отпустить прошлое и начать новую жизнь. Жизнь без него. Анна последний раз взглянула на белую баночку с таблетками. На мгновение она задумалась, но затем решительно взяла её и положила в сумочку. Окинув прощальным взглядом свою комнату, она выключила свет и вышла в коридор. Затем она покинула свою любимую квартиру. Киллиан ждал её внизу. Его водитель взял у Анны чемодан, а сам Тейлор помог ей сесть на заднее сиденье автомобиля и сел рядом с ней. — Ты уверена? — спросил он. В этот момент телефон Анны завибрировал, оповещая о новом сообщении: «Хао пришёл в себя». Анна крепко сжала смартфон, выключая экран. Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. — Поехали, — сказала она твёрдым голосом.

***

Аэропорт гудел как пчелиный улей. Толпы людей сновали туда-сюда, создавая бесконечный поток, который, казалось, никогда не иссякнет. Одни прибывали в Нью-Йорк, другие покидали его, и каждый нёс в себе свою историю, свою миссию. Анна стояла посреди этого хаоса, чувствуя себя крошечной и беспомощной. Она потеряла ориентиры, забыла о своих целях и мечтах. Она больше не знала, куда идти и что делать. Впервые в жизни она ощутила настоящий страх — страх перед будущим, перед неизвестностью. Она боялась подвести Киллиана, который, казалось, верил в неё больше, чем она сама. Но что, если он ошибается? Что, если она не сможет оправдать его ожидания? Эти мысли терзали её, не давая покоя. Но несмотря на все сомнения и страхи, Анна продолжала стоять в этом потоке людей, надеясь, что где-то там, впереди, она найдёт свой путь. — Два часа ожидания! Всех поувольняю! — возмутился Киллиан, вернувшись из кофейни. — Идём, наш самолёт наконец-то готов. Анна молча поднялась и последовала за ним. Голова снова начала болеть. Они вышли на взлётное поле, где их ждал самолёт. — Я скоро вернусь, — сказал Киллиан, увидев пилота. Киояма осталась на месте, скрестив руки на груди. Её уже тоже начало раздражать, что вылет так сильно задерживается. Ей хотелось поскорее оказаться в самолёте и покинуть эту страну. — Анна! — сквозь шум самолётов раздался голос. — О, нет! — прошептала Киояма, сразу узнав, кому он принадлежит. Она обернулась. Жанна стояла перед ней, кутаясь в тоненькое пальто. Её взгляд был полон ненависти и презрения. Казалось, она готова была испепелить сестру одним лишь взглядом. — Что ты здесь делаешь? — нахмурилась Анна. Жанна подошла ближе и покачала головой. — Как ты могла так поступить со мной? — воскликнула она. — Жанна, тебе нужно вернуться в больницу… — начала Анна, протягивая руку к сестре. — Ты лгала мне! — отпрянула Жанна. — Ты сблизилась с отцом, доверилась ему. После всего, что он сделал! Это невероятно, Анна! А теперь ты собираешься оставить меня здесь одну! Бросить меня на произвол судьбы с этим тираном! Анна провела рукой по лицу, ощущая тяжесть принятого решения. Она не хотела прощаться, не хотела никого ставить в известность о своём отъезде. Подойдя к Жанне, она обняла её за плечи. — Ты не одна, — сказала Анна. — Ты часть нашей семьи, часть нашего круга. Мои друзья не оставят тебя. — Но ты уезжаешь! — воскликнула Жанна со слезами на глазах. — Ты предаёшь меня! — О, милая! — Анна крепче обняла сестру, уткнувшись острым подбородком в её макушку. — Я очень тебя люблю, но мне нужно уехать. Есть ряд причин, в том числе и работа. Даже сквозь шум аэропорта прорвался громкий всхлип Жанны. Анна отстранилась, но продолжала сжимать хрупкие плечи сестры. — Поехали со мной, — предложила она. — Кажется, в этом году в Нью-Йорке что-то не так с погодой. Август на дворе, а мы вынуждены кутаться в пальто. Жанна покачала головой, пытаясь сдержать слёзы. — Знаешь, это не поможет, — сказала она, но заметив непонимающий взгляд сестры, добавила: — Побег не решит проблемы. Поверь моему опыту, я убегала от них не раз. — Жанна взяла сестру за руки и едва заметно улыбнулась. — Признаюсь, я вспылила из-за отца, и всё же я могу понять тебя. Но, Анна, ты не должна убегать от своих чувств. Анна облизнула пересохшие губы, молча глядя на сестру. Ей было нечего ответить, она уже всё решила. — Что ж, увидимся, когда ты поймёшь, что совершила ошибку, — сказала Жанна и, резко развернувшись на каблуках, направилась к выходу. Но вдруг остановилась. — Он спрашивал о тебе, — сообщила она. — Первым делом, как очнулся. Жанна бросила прощальный взгляд через плечо и ушла, оставив после себя лишь эхо своих слов. — Простите, — прошептала Анна и вновь приняла обезболивающее.