Маски из золота

Было уже почти два часа дня, когда Канна вошла в палату, чтобы навестить подругу. В её руках была подставка с двумя большими стаканчиками кофе. Она остановилась на пороге и закатила глаза. Анна спала, и это было неудивительно, ведь она сильно ударилась головой в аварии. А вот рядом с её кроватью стоял стул, на котором вовсю храпел Хорохоро, запрокинув голову назад и сложив руки на груди. — Бездельник, — прошептала Канна и громко захлопнула дверь. От этого Хорохоро тут же проснулся и вскочил со стула, а Анна недовольно поморщилась и открыла глаза. — Я значит с семи утра на ногах, вот в свой обеденный перерыв примчала сюда, а вы тут преспокойно спите! — шутливым тоном заявила Бисмарк и подошла к кровати. Хорохоро вскочил со стула и выхватил один из стаканчиков из рук Канны. — Кофе! — воскликнул он. — То, что нужно! А то эту автоматную дрянь пить невозможно! — Эй! — возмутилась Канна. — Это для меня и Анны! — Пусть забирает, ему нужнее, — усаживаясь, сказала Анна. — Хорохоро здесь с того момента, как нас привезли. Канна сочувственно посмотрела на подругу. Она поставила второй стакан на тумбочку и присела на край кровати. — Как ты? Вижу тебе тут можно открывать цветочный магазин. Анна огляделась вокруг. Вся палата была заставлена цветами, каждый из которых, несомненно, был подарен с пожеланием скорейшего выздоровления. Её взгляд остановился на ширме, за которой лежала Жанна. Канна заметила это и взяла подругу за руку. — Всё будет хорошо! — уверенно произнесла она. — Жанна и Хао очень сильные. Они обязательно поправятся. Услышав имя Хао, Анна потёрла глаза, пытаясь сдержать подступающие слёзы. Чувство вины терзало её сильнее, чем боль от удара. — Если бы не начали ту ссору… — прошептала она. — Можно к нему? Хорохоро и Канна переглянулись, словно обмениваясь мыслями. Наконец, Усуи кивнул. — Ты, Киояма Анна, тебе можно всё, — приняв его одобрение, ответила Канна. — Но только, если ты сама готова. Анна откинулась на подушку и закрыла лицо руками. Конечно, она была не готова увидеть Хао. Перед её мысленным взором постоянно возникал образ травмированной сестры, а с Хао всё было ещё хуже. — Слушай, тут ещё кое-что произошло, — неуверенно сказала Бисмарк, вскинув брови и закусив ярко-красную губу. — Что ещё? — простонала Анна, не открывая лица. Канна достала из сумки планшет и протянула его Киояме. — Вот, — сказала она. Анна взяла гаджет и включила на нём видео. На экране предстал Стефан Де Лафар в окружении журналистов. — Мистер Де Лафар, скажите, каковы последствия аварии? — Уже известно кто виновник? — Как ваша дочь? Вопросы сыпались со всех сторон. Журналисты изо всех сил старались перекричать друг друга и получить ответ на свой вопрос. Стефан выглядел вполне уверенно, явно привыкший к внимаю и общению с прессой. — Обе мои дочери в порядке и их жизням ничего не угрожает. Давать комментарии по поводу самой аварии я не буду. — Голос Стефана звучал строго и властно, чётко давая понять, что далее подобные вопросы останутся без ответа. — То есть вы официально признаете Анну Киояму своей дочерью? — Да, это действительно так. Анна — моя старшая дочь и теперь мы объединимся для дальнейшего развития нашей семьи и бизнеса. — Авария послужила поводом для воссоединения семьи? — Я всегда приглядывал за Анной, дав ей полную свободу и возможность построить себя самостоятельно. Я очень горжусь своей старшей дочерью и намерен посвятить её в семейный бизнес. Авария тут не причём. Просто пришло время вернуться в семью. — Стефан жестом показал, что на этом всё, отвечать на вопросы он больше не намерен. Журналисты, конечно, принялись и дальше засыпать его вопросами, но Де Лафар молча сел в машину и уехал. — Дал мне свободу значит? — с яростью прошипела Анна, возвращая планшет. — Воссоединение семьи? Что за бред, черт возьми! — Мне кажется, что он и вправду очень гордится тобой, — пожала плечами Канна. — Может дашь ему шанс? Или хотя бы узнаешь почему он оставил тебя. В любом случае, вам стоит поговорить. — Жанна рассказала мне достаточно и, поверь, иметь дел со своей семьёй я не желаю! — покачала головой Анна. Возможно, со стороны всё выглядело иначе, но благодаря сестре, Анна уже имела отличное представление о семье. Вдобавок к этому, Стефан угрожал Рену, а это многое значило. — А что если Жанна преувеличила? — спросил до сих пор молчавший Хорокэу. — Мы ведь уже знаем, что Жанна тоже не безобидная овечка. — Жанна — жертва всего этого, — пояснила Анна, но всё же про себя отметила, что в словах друга есть смысл. Может, ей и вправду стоит поговорить с отцом, хотя бы выяснить, где её мать и почему они бросили её? — Ребят, — вдруг сказала Анна. — Я вас очень люблю. И чтобы ни происходило дальше, вы — моя настоящая семья. Канна и Хорохоро снова переглянулись, но теперь в искреннем удивлении. — Ты правда сильно ударилась головой! Может мне позвать врача? — шутливо спросил Усуи. — Услышать такое от самой Киоямы Анны, грядёт апокалипсис? — в тон ему спросила Канна. Всё трое вновь переглянулись, а затем рассмеялись.

***

Канна уехала обратно в офис, чтобы помогать Мике с делами компании. А Хорокэу Анне пришлось настойчиво уговаривать, объясняя, что ему срочно нужно принять душ и сменить грязный после аварии костюм на свежую одежду. Он долго сопротивлялся, но всё-таки сдался и оставил Анну одну. Теперь Киояма стояла перед дверью в палату Хао. Она уже несколько раз протягивала руку к ручке двери, но каждый раз останавливалась, не решаясь открыть её. Её сердце то бешено колотилось, то замирало от страха. Она боялась того, что увидит за этой дверью. Наконец, сделав глубокий вдох, Анна решилась и вошла в палату. Здесь царил полумрак, окна были плотно зашторены, и единственными источниками света служили огни от медицинских аппаратов и мягкий свет торшера в углу комнаты. Анна медленно подошла к кровати и посмотрела на Хао. Его лицо было бледным, на нём виднелись ссадины и кровоподтёки, нижняя губа распухла от раны, на ней уже образовалась засохшая корка. Из носа торчали оксигеновые трубки, его торс был перебинтован, а правая рука загипсована. К нему, как и к Жанне, были подключены аппараты, следящие за сердцебиением и пульсом, а также капельница. Анна придвинула стул, села на него и положила голову на грудь Хао. Она закрыла глаза, слушая его тихое, едва уловимое дыхание. Анна уже не понимала, какую роль в её жизни играл Асакура, но точно знала, что он ей не безразличен и важен. Его дыхание было подобно шёпоту ветра в листве, который успокаивал и умиротворял. Анна чувствовала, как её сердце наполняется теплом и нежностью к этому человеку, который был для неё таким близким и родным. — Прости меня, — прошептала она, — Прости за всё. Боль и чувство вины сжимали её сердце, словно тиски. Это была не просто авария, это была вся их жизнь, полная ошибок и недопонимания. Сначала Анна держала Хао рядом с собой, как игрушку, не позволяя ему подойти слишком близко. Зачем она это делала? Может быть, чтобы подразнить Рена, а может, потому что она хотела его, но боялась признаться в этом даже себе. Потом она использовала его, чтобы доказать свою независимость, а затем повторила это снова. И вот теперь Хао лежал здесь, едва живой после аварии, которая произошла по её вине. Но самое ужасное было то, что Анна знала — несмотря на всё это, Хао останется рядом с ней, простит её и будет поддерживать. И ей пора было прекратить воспринимать его как должное, либо же вовсе отпустить. Анна поднялась и поцеловала Хао в щеку. — Ты поправишься, — тихо произнесла она. В этот момент в палату вошёл Йо. Он совершенно не удивился, увидев Анну, склонившуюся над его братом. — Йо! — воскликнула Киояма, выпрямляя спину. — Я всё время забываю, что вы братья. Это так странно, правда? — Вовсе нет, — просто ответил шатен и поставил стаканчик с кофе на столик у кровати. — Как ты себя чувствуешь? Анна вскинула брови и сплела пальцы рук, выгнув их до хруста. На её губах появилась робкая улыбка. Она осознала, что впервые за всё это время оказалась наедине с Йо. И ей стало невероятно стыдно, ведь она считала себя виновницей произошедшего. — Неплохо. Голова болит, но врачи дают мне сильные препараты. Жить можно! — Анна проговорила это быстро и смущённо улыбнулась, не зная, что сказать дальше. Йо скрестил руки на груди и внимательно посмотрел на Киояму. Она казалась ему совсем другой, словно из прошлого вернулась та Анна, которую он знал много лет назад. — Ты уверена, что с тобой всё в порядке? Я могу позвать врача, — спросил он. — Нет, нет! — торопливо ответила Анна, всплеснув руками. — Всё хорошо. Всё просто замечательно! Йо прищурился, а Анна замолчала, понимая, что сказала глупость. Она не могла находиться рядом с Йо, не могла смотреть ему в глаза. Поэтому, бросив последний взгляд на лежащего без сознания Хао, Анна направилась к выходу. — Это не твоя вина, — внезапно сказал Йо, останавливая её. — Ещё как моя, — прошептала Анна и вышла за дверь.

***

Вернувшись в свою палату, Анна увидела Киллиана Тейлора, который сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и что-то читал в своём смартфоне. — Анна! — воскликнул он. — Как ты себя чувствуешь? Киллиан поднялся и подошёл к ней. Он взял её лицо в свои ладони и внимательно осмотрел, словно врач. — Всё хорошо, — ответила Киояма, пытаясь улыбнуться. — Не ожидала тебя здесь увидеть после… — она запнулась, — ну, ты понимаешь. Киллиан усмехнулся, догадавшись, что она имеет в виду их небольшую стычку с Тао. — Я беспокоюсь за тебя, — произнёс Киллиан, накрывая плечи Анны своими большими и тёплыми ладонями. — Для меня Тао не имеет значения. Его голос был ровным и спокойным, а зелёные глаза казались бездонными, как океан. Анна поймала себя на мысли, что слишком долго смотрит в эти глаза, и момент становился всё более интимным. Но тут её отвлёк звонок мобильного телефона. — Мне нужно ответить, — сказала Анна, освобождаясь из объятий Киллиана. Она быстро подошла к кровати и нашла свой телефон среди смятых простыней. — Слушаю, — Анна ответила на вызов, не глядя на экран. — Анна! — в трубке раздался восторженно-взволнованный голос Мики. — Я как раз собирался ехать к тебе, но тут кое-что произошло! — В чём дело, Мика? — Киояма нервно затеребила прядь волос, чувствуя неладное. — Тут Стефан Де Лафар! Он сидит в твоём кабинете! — Что? — громко воскликнула Анна, но заметив пристальный взгляд Киллиана, отвернулась и сбавила тон. — Какого чёрта, Мика? — Я ничего не мог сделать! Это же Стефан Де Лафар! К тому же, он — твой отец! — начал оправдываться помощник. — Не смей приезжать в больницу или окажешься в соседней палате! — злобно прошипела Анна в трубку. — Выгони его немедленно! Что там вообще происходит? — Как я его выгоню? Там была охрана, но они ничего не смогли сделать! Вышли довольные. Даже не видя Мику, Анна почувствовала, как он раздражённо закатил глаза и уже отдал распоряжение сменить охрану. — Я немного подслушал, — продолжил Моррети. — Кажется, Де Лафар собирается созвать Совет. — Но у меня нет Совета! — перебила Анна. — Я выкупила абсолютно всё! — Он собирается созвать Совет «DarkSelection», — пояснил Мика. Анна убрала телефон от уха, крепко сжала его в руке, запрокинула голову и отчаянно простонала, обращаясь к потолку. — Следи дальше! Я скоро буду! — распорядилась она и сбросила вызов, чтобы Мика не успел возразить. Анна бросила телефон на кровать и задумчиво прикусила палец. Киллиан молча наблюдал за ней. Вдруг она будто вспомнила о нём, и её глаза загорелись азартным огоньком. — Ты же сейчас не очень занят? — спросила она, вскинув одну бровь. — Как видишь, нет, — рассмеялся Киллиан и развёл руками. — Отвези меня в офис, — это прозвучало не как просьба, а скорее как приказ, но мужчина не стал протестовать. Анна тоже не стала ждать ответа. Она быстро проскользнула в ванную и закрыла за собой дверь, чтобы привести себя в порядок. Через десять минут Анна вышла и на её лице читалось разочарование. — У меня нет одежды, — сообщила она. — Только туфли. Анна стояла в больничной сорочке и красных туфлях на высоком каблуке. Она сняла медицинскую повязку с головы, и теперь все могли видеть небольшую рану на её лбу. Киллиану показалось это забавным, но он не подал виду. Вместо этого он подошёл к Анне и, на ходу снимая с себя пиджак, протянул его ей. — На улице прохладно, но моя машина ждёт нас прямо у входа, — сказал Киллиан, накидывая свой пиджак на плечи Анны. — Что ж, — ответила она, просовывая руки в рукава. — Тогда снимай ремень. — Зачем это? — удивился Киллиан, но всё же подчинился. — У меня сейчас нет времени на гардероб, — объяснила Анна, забирая ремень и обвязывая его вокруг талии. — Придётся довольствоваться тем, что есть. Закончив, она раскинула руки в стороны и покружилась, чтобы Киллиан мог оценить её импровизированный наряд. — Ты невероятная, — улыбнулся Тейлор. Анна взяла телефон и сумочку. Затем она бросила последний взгляд на ширму, за которой лежала её сестра, и вышла из палаты, оставив позади свою больничную жизнь.

***

— Вот же чёрт, — поёжилась Анна, оказавшись на улице. И дело было не только в холоде. Перед больницей собралась толпа журналистов. Нащупав в кармане пиджака очки-авиаторы, Анна надела их, чтобы скрыть глаза. — Когда я ехал сюда, их не было! — воскликнул Киллиан. — Ну а теперь они здесь, — спокойно ответила Анна и направилась к машине, где их уже ждал водитель у открытой дверцы. — Анна, как вы себя чувствуете? — кричали журналисты. — Скажите, что произошло той ночью? — Что вас связывает с мистером Тейлором? Вопросы сыпались со всех сторон, но Анна не собиралась на них отвечать. — Что будет теперь, когда Стефан Де Лафар официально признал вас своей дочерью? — Как ваша сестра, Жанна Де Лафар? — Авария произошла из-за вашего разрыва с Асакурой Хао? Последний вопрос заставил Анну остановиться. Она внимательно посмотрела на журналиста, который его задал. Этот вопрос застал её врасплох. Анна совсем забыла, что они с Хао предстали в обществе как пара, но после возвращения в Нью-Йорк всё стало слишком сложно, и у них не было возможности поговорить об этом. — Мистер Тейлор, вы теперь новый спутник Анны? — Всё, хватит! — Киллиан обнял Анну за плечи и помог ей сесть в автомобиль. — Никаких комментариев! Оказавшись в салоне, Анна сняла очки и посмотрела на своё отражение в окне. Мысли о разрыве с Хао не давали ей покоя. Когда он придёт в себя, им предстоит серьёзный разговор.

***

Анна решительно вошла в свой кабинет, стуча каблуками по полу. Её взгляд был устремлён вперёд, а движения были быстрыми и уверенными. Она не обращала внимания ни на кого вокруг, даже на своего помощника, который пытался привлечь её внимание. Оказавшись в кабинете, Анна закрыла дверь прямо перед лицом Мика. — Анна! Какой сюрприз! Она подошла к столу и упёрлась в него руками, гневно глядя на Стефана, который сидел в её кресле. — Тебе разве можно покидать больницу? — спросил Стефан, и в его голосе послышалось волнение. — Что ты тут делаешь? — чётко разделяя слова, спросила Анна. Стефан откинулся на спинку кресла, крутя в руках карандаш. Анна нахмурилась, узнав это движение. Она сама так делала, когда размышляла. — У меня нет офиса в Нью-Йорке, — спокойно пояснил Де Лафар. — Я подумал, что моя дочь не будет против, если я воспользуюсь её офисом, пока она в больнице. — Я против! — воскликнула Анна, скрестив руки на груди. — Зачем ты собираешь Совет «DarkSelection»? Они больше не имеют отношения ни ко мне, ни к моей компании. Да и к тебе, кажется, тоже. Стефан рассмеялся и указал на неё карандашом. — Конечно, у тебя здесь везде глаза и уши. Как и должно быть! Отличный офис, кстати. — Он встал и огляделся. — Какой прекрасный вид из окна. И всё здание просто великолепно. Отличная работа. — Боже мой! — Анна нервно топнула ногой, чувствуя, как раздражение охватывает её. — Ты можешь просто ответить? Ты снова собираешься навредить Рену? Чёрт! Что он тебе сделал, папа? Её глаза расширились от ужаса, когда она произнесла «то самое слово». Это вырвалось случайно, под влиянием эмоций. А вот Стефан довольно усмехнулся. — Я хочу предложить членам правления купить их, — ответил он. — Но ты не можешь! — быстро переключив мысли, заявила Анна. — Рен — главный, и он ни за что не продаст свой холдинг! — Если Совет снимет его с поста главы, то смогу. Не смогу выкинуть его, но Тао сам уйдёт, — лицо Стефана светилось самодовольством, он был уверен в своём успехе, его глаза горели от предвкушения крупной сделки и предстоящей борьбы. Этот взгляд Анна тоже знала. Часто видела его в зеркале. Её вдруг замутило, то ли от полученной травмы, то ли от осознания того, насколько сильно она похожа на отца. Анна медленно опустилась на стул, потирая переносицу. — Тебе плохо? — Стефан подскочил к ней и опустился на одно колено, чтобы лучше видеть лицо дочери. — Да! — резко ответила она. — Да, мне плохо! Плохо от того, кто мой отец! Я думала, мы поняли друг друга. Анна опустила руки и сжала подлокотники. Она твёрдо посмотрела на мужчину. — Что ты так взъелся на Рена? — Ох, Анна, ты готова защищать его до самого конца, — печально покачал головой Стефан. — Пойми, Тао никогда не сделает для тебя того же. Он всегда будет ставить превыше всего бизнес. — Ты его не знаешь! Де Лафар поднялся и одёрнул брюки. Его взгляд вновь стал жёстким. — Поверь, я знаю, о чём говорю. Хорошо, я не буду пока вмешиваться. Уверен, скоро ты сама всё поймёшь. Я просто хочу, чтобы ты жила спокойно. Анна вскочила и оказалась лицом к лицу с отцом. — Тогда исчезни из моей жизни! Ты ведь отлично это умеешь делать! — она ткнула его пальцем в грудь. — Ты бросил меня. Всю жизнь я прожила в чужой семье! А сейчас ты думаешь, что можешь вот так вот просто явиться и что-то тут решать? — её голос сорвался на крик. — Тебя не было рядом, ты не знаешь меня, не знаешь Рена и не знаешь Хао! Когда я сбежала, я была совсем одна, пока не появились они. Вот моя опора, моя семья. Не ты! Слышишь? Анна закрыла лицо руками, словно пытаясь спрятаться от мира, который внезапно обрушился на неё всей своей тяжестью. Ледяная волна чувств захлестнула её, и слёзы хлынули неудержимым потоком. Она оплакивала родителей, которые оставили её, и годы, проведённые без материнской ласки и отцовской заботы. Она плакала о том, что настоящая семья оказалась совсем не такой, какой она иногда представляла её в своих мечтах. Она плакала о сестре, которую никогда не знала. Появление отца и осознание своего сходства с ним вызывали в ней глубокое разочарование. Она плакала о Рене и Хао, которые стали для неё опорой и поддержкой в трудные времена. И наконец, она плакала от жалости к себе, понимая, насколько она слаба. — Мне очень жаль, что так всё получилось, — произнёс Стефан, и его слова прозвучали как эхо далёкого прошлого. Он вдруг обнял Анну, и его рука нежно коснулась её волос. Это прикосновение было подобно волшебному эликсиру, который мгновенно исцелил все раны и печали. Анна, неожиданно для себя, обняла его в ответ и крепко прижалась, продолжая рыдать ему в плечо. От Стефана исходила сила, та самая отцовская сила, которая способна защитить маленькую дочурку от всех невзгод. Но Анна уже давно не была маленькой, и, несмотря на свои сомнения, она могла постоять за себя и дать отпор. Однако в этот момент она поддалась своей слабости и просто позволила отцу быть отцом. — У меня не было выбора, Анна, — с горечью произнёс Стефан. — Моя мать угрожала вам с мамой. Она ненавидела Сору, и нам приходилось встречаться тайно. Когда она узнала о беременности Соры, которая была уже на девятом месяце, то пришла в ярость. Ситуация стала слишком опасной, когда мать приказала своему помощнику избавиться от вас. Но он пришёл ко мне и всё рассказал. Мы приняли решение, которое стало самым тяжёлым в моей жизни. Мне пришлось отпустить вас. Помощник помог Соре сбежать и скрыться, а тебя мы отдали семье, которая знала твою маму. Анна перестала всхлипывать и с удивлением посмотрела в золотистые глаза отца. — Значит, Асакура знали мою маму? И всё это время молчали? — Только Кино и Йомей. Они приняли тебя как родную и обещали заботиться о тебе. Всю твою жизнь я наблюдал за тобой издалека, щедро платил Асакура за их доброту и заботу о тебе. Когда ты сбежала в Америку, я выплатил крупную сумму Оямада Мансуми за помощь тебе. — Вы знакомы? — Мы сотрудничаем по бизнесу, но не переживай, я никогда не вмешивался в твои дела. Всё, чего ты достигла, ты добилась сама. И я безумно горжусь тобой, Анна! — произнёс Стефан, и в его глазах светилась искренность. Анна почувствовала, как напряжение покидает её тело. Она полностью сдалась, доверившись Стефану и расслабившись в его объятиях. — Твоя мама исчезла, и мы больше не пытались связаться с ней, опасаясь, что Аннет узнает о нас и найдёт её. Найдёт тебя, — продолжил Стефан. — А спустя несколько лет появилась Минори, сестра Соры. Про тебя ей не было известно, но мы решились найти Сору вместе. Наши поиски не увенчались успехом, и однажды, поддавшись горю и слабости, мы совершили ошибку. Так появилась на свет твоя сестра, Жанна. Я страдал от потери и чувства вины, поэтому решил оставить Минори в нашей семье. Я женился на ней, чем вызвал огромное недовольство своей матери. Но к тому моменту я уже приобрёл определённое влияние, научился многому и многого достиг. У Аннет не было другого выбора, кроме как принять моё решение. Анна отстранилась от Стефана. Её глаза, покрасневшие от слёз, больше не источали ярость и ненависть. Стефан облегчённо вздохнул, чувствуя, как камень падает с души. Он любил Анну и столько лет скрывался от неё, боясь увидеть в её глазах ненависть. Он боялся встречи, боялся заглянуть в эти глаза. И вот в больнице он столкнулся со своим страхом лицом к лицу. Ему было больно, но он понимал, что Анне ещё больнее, ведь он был непростительно виноват перед ней. Он был научен держать свои эмоции под строгим контролем, но теперь, когда вся ярость в глазах дочери исчезла, он мог надеяться, что она примет его и войдёт в семью Де Лафар. Ведь лучше поздно, чем никогда. — Кажется, я понимаю тебя, — тихо сказала Анна, вытирая влажные щеки. — Аннет хочет познакомиться с тобой. Она поняла свою ошибку и очень жалеет. — Нет, — быстро ответила Киояма. — Ни за что! Она безумная психопатка! И Жанна тоже к ней не вернётся! Стефан улыбнулся краешком губ. В глубине души он понимал, что Анна была права. Тщеславие Аннет действительно превращало её в безумную, одержимую своими желаниями женщину. Но он решил не давить на дочь и не продолжать разговор. Они и так сказали достаточно, а Анне нужно было время, чтобы прийти в себя после аварии. У них ещё будет возможность всё обсудить. — Тебе стоит вернуться в больницу, — мягко сказал Стефан. Анна покачала головой. Ей было невыносимо находиться рядом с Хао и Жанной, пострадавшими из-за её эгоизма. Лучше погрузиться в работу. — Я поеду домой, мне нужно подумать, — сказала она. Анна обняла Стефана на прощание и вышла из кабинета, надев солнечные очки.