Три грани розовой Кухилал

      Раннее утро на заимке встречало Тимофея Баженова меканием козы Катьки за окном и дедовыми сладкими речами в её адрес. Он рассказывал ей, какая она красавица, умница, кормилица и поилица самого деда Егора и его внучка Тимочки.       Дед егерем служил давно, еще со времён женитьбы сына на одногруппнице на последнем курсе истфака, когда он уехал на свою заимку, оставив молодоженам городскую квартиру. Егор Баженов по образованию был биологом, длительное время работал зоотехником в зоопарке и вообще любил природу. Плюс к этому имел звание кандидата в мастера спорта по стрельбе, что было не лишним в его теперешней работе.       Дедов хутор был недалеко от деревни, буквально в паре километров от нее, и к нему даже была проложена асфальтированная однополоска. Местные богатеи расстарались, когда с одобрения Егора Баженова было решено выдавать ограниченные лицензии на отстрел некоторых видов животных и птицы, что водились на местных озёрах. Три домика для охотников находились ближе к деревне, но стояли особняком в метрах 200-300 от окраины села, чтобы не мешать особо сельской жизни.       По земле стелился густой утренний сизый туман, пейзаж был как из детских, самых любимых сказок. Тимофей, выйдя на новенькое резное крылечко, сладко потянулся и на цыпочках поскакал по утренней росе к грядкам с клубникой, мечтая, как намнёт ягодок с тёпленьким молочком, и они сядут на небольшой веранде завтракать и деда отломит ему горбушку белого хлеба.       Пока солнце ещё не взошло в полную силу, и тени раннего утра плясали по деревьям, кустам и стенам домашних построек. Огромное блюдо алых ягод радовало взгляд и эстетически тонкую и вкусностилюбивую натуру Тимоши. Со стороны небольшого луга, с правой стороны сада-огорода, к невысокому забору шли две высокие спортивные фигуры, рассекая густое туманное молоко. Дедов Бим, русский чёрный терьер, бесшумным огромным облаком в 65 килограммов выплыл из будки и встал в боевую стойку у ног Тимофея. Незваные гости остановились за забором, не пересекая рубежной черты. Бим не рычал, но и не махал приветственно коротким хвостиком. Было похоже, что псу ОНИ знакомы, но в ближний круг не вхожи, поэтому тот не рычал и не нападал.       Сердце Тимофея забилось, порхая птичкой где-то между грудной клеткой и горлом и отдавая шумом крови в ушах. Парни были именно такие, на каких он подрачивал по утрам и по вечерам в ванной вот уже примерно с годик. Мотылёк Тимочка мечтал и желал быть взятым в плен именно таким вот самцом, а тут сразу двое! Аж глаза разбежались, пытались побольше вкусного запечатлеть в памяти для дальнейших рукоблудий в кроватке.       Гости же постоянно озирались, напряжённо осматриваясь. Блондин с породистым лицом и взглядом молодого волка позвал собаку низким голосом:       - Бим, привет. Не узнал меня?       У Тимофея от этого голоса волосы встали дыбом и мурашки дружным табуном разбежались по всему телу. Этот голос тоже шел в комплекте предпочтений Кукусика и желаемых опций в потенциальном партнере по сексу. Он мог кончить от одного только этого голоса, но отвлекали от наслаждения мужественными видами и эротичным тембром подмёрзшие ноги в мокрых от росы носках. Тим-то выскочил только в них без калош или сапог в это раннее утро.       Второй брюнет с экзотической и очень необычной внешностью, был чуть пониже ростом, чем блондин, но глаза были менее беспокойными, тёплого зелёного цвета и странного разреза под пушистым веером ресниц. Поначалу показалось, что у него короткая зализанная стрижка, и только когда тот повернул голову, осматриваясь вокруг, толстая коса тёмной змеёй хлестнула воздух, выбив его из Тимочкиных легких своей экзотической красотой.       - Деда! - позвал Тим враз севшим голосом. - Деда!       - В дом иди, - вытирая руки чистым вафельным полотенчиком и перекидывая его через плечо, тихо сказал Егор Ефимович, подходя со спины.       Тим знал, что в экстренных, неожиданных ситуациях, таких, как эта, деда надо беспрекословно и сразу слушаться, и пацан молча развернулся, осторожно держа большое блюдо с клубникой, немедля двинулся куда велел старший родитель, неуклюже шлёпая грязными носками с налипшими кусками земли с грядок. Потом стянул их перед крыльцом, положив на нижнюю ступеньку. Но в дом не пошёл, оставшись с веранды наблюдать за напряжённой сценой.       - Через калитку заходите, расскажете, что там у вас. Бим, место! - дед отечески похлопав по спинам парней, пригласил в дом, отмечая про себя их немного потрёпанный вид и тяжело понурые головы. - Как там отец?       Тимофей молча накрывал на стол, подавая то чай, то хлеб с маслом, прислушиваясь к разговору. Вилберт и Анзур, как оказалось, звали парней, как на духу выложили всё, что случилось - и про то, что потеряли ненароком телефон, что начальник охраны дал, и это очень огорчало, свои-то им велели оставить дома. Егор Ефимович слушал внимательно, бросая беглый взгляд то на одного, то на другого.       - Пересидите у меня, но и тут могут искать. Хотя в последнюю очередь. Дня через три-четыре внука в город пошлю, на велике мимо дома вашего проедет, прощупает обстановку, так сказать. Тимку-то никто не заподозрит в шпионаже, он не приметный.       Вилберт и Анзур дружно повернули голову в сторону "неприметного" Тимофея и так же дружно открыли рты. Потом быстро переглянулись и Вил посуровел лицом, а Анзур, наоборот, потеплел взглядом. "Неприметный " курёнок Тима Баженов ликом напоминал "самую красивую девочку школы", только с не по-девичьи коротко стриженным висками и волнистой чёлкой.       - Я могу! - храбро подскочил Тим, сморгнув, - на меня внимание не обратят. А я тихонечко прошмыгну.       Гостечки переглянулись, уставившись на Тимофея. Вилберт оглядывал холодным голубым взглядом, пацан казался ему с какой-то лёгкой изъёбинкой. А Анзур дружелюбно улыбался уголками пухлых губ.       И потекли два дня, для кого-то долгих, а для кое-кого промелькнувших одним сладким мгновением.       Первый день до обеда Анзур и Вил спали на сеновале, захмелев от деревенской сытной еды и провалившись в сон от усталости, нервов и недосыпа. От гостей искрило напряжением, и они застывали всякий раз, когда за окном раздавался посторонний шум. Первый день прошёл тихо. На второй была постоянная толчея. К деду приезжали по разным делам - то подтвердить разрешение на охоту, то мужики на телеге заехали спросить, где больше валежника и куда лучше ехать за ним. То местный ветеринар посоветоваться, и деда уезжал почти на три часа, чтобы помочь разродиться одной породистой кобыле с местного конезавода. Чтобы провести это время и как-то отвлечься, парни играли в дурака на щелбаны. Игру предложил Тимофей просто так, для разрядки ситуации и ещё надеясь выиграть и законно потрогать немного одного или второго. Если повезёт в азартной игре.       Выиграл Тим пять раз, отбив со всей силы по лбам парней, три раза блондину и два раза черноволосому.       - Шулер, - криво щурился Вил, каждый раз задирая чёлку, - бей, чего уж.       - Просто я удачливый, - плотоядно облизывался паренёк, поправляя левой рукой выпавшие светлые пряди чёлки Вальдезера.       - Ну нет! Ты действительно хорошо играешь! - хвалил Анзур, с готовностью подставляясь под щелбаны.       Егор Ефимович застал их за общей готовкой тушёной картошки с курицей на летней кухне за домом. Тимофей умело организовал фронт работ. Один из парней резал салат в голубую в цветочек, большую эмалированную миску, второй помешивал картоху, пробуя на специи. Сам внук накрывал на стол.       - Вы бы поаккуратней, парни. Тут, конечно, за домом вас вряд ли кто сразу увидит, но всё равно поосторожнее. В магазине в очереди болтали про отца твоего, - Егор Ефимович выставил сумку с продуктами на стол и обратился к Вилу. - Говорят, проблемы у него, и не только у него. Передел власти в городе идёт у коммерсантов с бандюганами. Ждут, кто выиграет. Спать, на всякий пожарный, ляжете сегодня в сарае на сеновале. Да ты не расстраивайся, парень, папка твой - умный мужик. Правильно, что вас спрятал. Да так, что и сам на 100% не знает где вы. Сберегу, как смогу, будете тут, пока там не успокоится.       Аппетит даже такие новости не прогнали. На свежем воздухе это было почти невозможно. Тимофей сочувственно поглядывал на понурую белобрысую голову, подкладывая мясистую ножку в глубокую тарелку и подвигая ее Вилберту. За эти два дня Тим наслаждался по полной присутствием и вниманием будоражащих фантазии и сердечко желанных самцов (вычитал в Фикбуке и слово дюже понравилось). Рука сама тянулась погладить сочувственно по голове, но Тим, тяжело вздохнув, отложил эту мысль. А ещё поймал внимательный умный взгляд Анзура и почувствовал себя бабочкой, пойманной и пришпиленной иголкой к столу, боясь трепыхнуться. А потом представил себя на этом столе и двух этих "энтомологов" с двух сторон и ярко вспыхнул ушами.       Если прошлую ночь Анзур и Вилберт спали на двух старых диванах в проходной гостиной дома егеря, то вторая ночь подарила больше свободы и возможности не только обсудить что-то наедине, но и приласкать друг друга.       - Хочу тебя, - жарко шептал Вил, потираясь вставшим членом через спортивные штаны.       - Мы здесь трахаться не можем, условий нет. Иди сюда, животное. Приласкаю ртом, - подтягивал к себе любимого Анзур.       - Тогда уж 69, - стягивая одежду, выдохнул Вилберт, пройдясь сильными ладонями по соскам и поджарому прессу Довлатова, стараясь громко не стонать.       После ласк лежали расслаблено, целовались лениво, каждый со своими думами, пока не забылись тревожным сном оба.       Утро третьего дня встретило аппетитным запахом жареных пирожков с повидлом, которые в летней кухне готовил Тимофей. Потом он накрывал завтрак в доме и наблюдать за ним было интересно. Смешной, прилипчивый как маленький котёнок и такой же очаровательный.       Дед велел гостям особо снаружи не светиться. Днём в доме или на заднем дворе тихонько сидеть, ночью спать на сеновале. Туалет и душ уже пару лет как были в доме устроены.       - Сейчас дед из деревни вернётся, и я в город рвану, - складывая новый кнопочный Эриксон гундел, напыжившись серьёзным индюшонком Тёмочка, собираясь на серьёзные, по его разумению, дела. - Я на разведку сегодня поеду.       Дед с авоськой наперевес прирулил домой через полчаса и, забрав Тимофея, отвёз того на багажнике к автобусной остановке в город. Велел парням сидеть как мышка, к окнам не подходить, а ежели чего, то через заднее крыльцо осторожно уходить в лес. Тимофей позвонил часов в шесть вечера, рассказав, что окна тёмные, но уже ближе к 20 часам поведал что, когда он проезжал на велике мимо дома Вальдезеров, видел как к нему подъехали на двух машинах мужики в наколках. Летом-то вечера светлые, долгие. Тим хорошо рассмотрел людей, что молотили кулачищами в ворота дома.       - ОНИ тебя не заметили? - беспокоился блондин в трубку.       - А я девчонкой нарядился, у сестры платье взял. Они бы даже и не подумали! Я молодец? - щебетала птичка в ответ.       - Ты большой молодец, спасибо!       Вернулся пацан на следующий день к обеду, согнувшись в три погибели и волоча за хрупкими плечами и новый спортивный рюкзак полный продуктов.       - Я на попутке, никто из местных меня не видел, я внимательно и осторожно, - заверил Тим, оглядывая встречающих. - А то если только в местном сельпо покупать столько продуктов, сколько нам надо, подозрительно будет.       - Должны будем. Спасибо. Ты действительно большой молодец, - хвалил Анзур, помогая снять рюкзак. - Тяжёленький! Как ты его донёс-то?       Деда собрал две старых котомки с запасами еды, спичек, положил туда же по ножу и запасные треники с футболками:       - На всякий пожарный, - уточнил дед. - Ежели чего, вон по той просеке вглубь уходите, на дальний кордон. Там мой знакомый, я его уже предупредил. Отец твой туда никогда не ездил, и там вряд ли кто будет проверять, скорее нет, чем да. Компас в кармане. Юго-Запад. Выйдете к большому озеру, обойдёте, за ним будет просека. Кожей чую, что-то не то. Вы спите, я посторожу. Потом ты, Тимофей, - обращаясь к внуку, - парни пусть высыпаются.       Ужинали почти молча, каждый в своих думах.       В эту ночь Вилберта и Анзура положил в доме.       - Заднее крыльцо ближе, а там через огород, если что, - объяснял Егор Ефимович, - и дальше, в лес.       Вил ворочался почти до часу, еле задремал, посматривая краем глаза на любимого на втором диване у другой стены напротив. Размышляя о том, что эти люди, и егерь, и его внук в принципе ничего им не должны. Помогая, больше рискуют потерять, чем выиграть. А то и вообще попасть в крупные неприятности. Ещё неизвестно чем закончится вся эта карусель. Покоя не давал потерянный телефон, парень переживал, что не может родным сообщить о себе и узнать, где они сами. То, что дом внаглую ещё не захватили противоборствующие группировки, это только пока. Пока чаши весов в ту сторону не перевесили. А дальше кто знает, как оно будет. Возможно, Вил свою комнату и не увидит больше. Такие случаи уже случались на его глазах. Сон затягивал в тягучую дремоту, сдавливая виски и глаза, последняя мысль была о сочувствии и сопереживании Тимофея, которые Вилберт отметил и оценил за эти дни. Парень, так же, как и дед его, им помогал, исходя только из порывов доброго сердца, ну и такую старомодную для кого-то в эти времена совесть.       Анзур плотно поев, словно впрок, вырубился почти сразу и лежал распластавшись. Довлатов с детства, если долго внутри что-то переживал, мог вырубиться, затянутый сновидениями от уставшей психики.       Сквозь накатившую понемногу дрёму Вальдезер слышал, как хозяин дома будил в дальней комнатке внука:       - Тим, Тимофей. Подержурь-ка пару часиков, подстрахуй меня, а то боюсь, сморит и проморгаю чего. Да ты карты-то свои возьми, погадай.       - Ты же говорил, это антисоветчина, и вообще, глупости мои карты, - ехидничал чуть хрипловатым со сна голосом Тимофей. - А бабуля говорила, что вашу встречу смогла заранее нагадать.       - Да знаю, знаю. Давай, садись. Я вон тебе и свечу зажёг и лицом к северу стул поставил, иди уже кидай свой пасьянс. Тревожно на душе за пацанов. Отец Вила часто ко мне на охоту ездил, об этом многие знают. Как бы не дотумкали в нашем медвежьем углу мальчишек искать эти бандюганы.       Тимофей шуршал тапками, плетясь к столу и ворча не хуже своего деда. Это были последние звуки, что услышал Вальдезер, прежде чем провалился в сон окончательно.       Анзура осторожно потрогали за плечо:       - Вставай. Тихо, Анзур, - Тим присел ниже линии окна, а уже разбуженый Вилберт обувался у задней двери.       На самом Тимофее мешком болталась теплая олимпийка, по подростковому худые длинные ноги были едва прикрыты до колен широкими парусиновыми шортами, в которых пацан везде ходил. Прикид дополняли резиновые сапоги и обрез в руках.       - Ты с оружием?! - ошалел Анзур.       - Он незарегистрированный. Если кого и подстрелю, все равно не смогут найти. Я его три года назад на болоте нашёл, когда с дедом за ягодами и птицей ходил. Стреляю хорошо, если кто за нами погонится, смогу задержать или машину подстрелить. Деда разрешил. Потом в болоте обрез утоплю.       Гости просто-напросто охренели от таких "новостей", поражаясь пацану, которого, как оказалась они за эти дни так и не узнали. Вот тебе и "самая красивая девочка школы"! Постели быстренько в стиралку на кухне затолкали, диваны расправили, всё не более трех минут заняло. Егор Ефимович ходил по тёмному двору.       - Дедушка нас прикроет пока. Участковый позвонил из деревни, говорит, ближе к полуночи кое-кто из местных подозрительные машины заметил, - шептал на ходу Тим, подгоняя парней по огороду и еловой веткой заметая их следы.       Забежали в посадку за забором.       - Местные вас не видали, но милиционер деду мяукнул, мол если что... Они всегда предупреждают друг друга. В 2.30 опять позвонил, сказал, эти на машинах вернулись. Только их уже три, а не две, и ведут себя странно. Остановились за околицей с той стороны деревни и не уезжают. Чего ждут, неизвестно. Дед велел вас проводить в лес от греха подальше.       Издалека уже послышались звуки приближающихся автомобилей. Беглецы застыли на секунду.       - Блядины дети, нашли, - сплюнул Вил, подталкивая Тима вперёд между собой и Анзуром. - Как мы Егора Ефимовича бросим?       - Дедушка отмажется, - на бегу зашипел Тимофей. - Участковый сейчас подъедет. Он знакомым омоновцам позвонил из города, не посмеют наехать. Если останемся, найдут вас. Подставим деда и вас не спасём, - объяснил Тимофей.       Путь до дальней заимки был не близкий, особенно по лесу. В дороге почти не отдыхали, перекусывали на ходу. К обеду, после почти пятнадцати часов в дороге, когда солнце уже начало садиться, они остановились. Тим укрыл парней в большом орешнике и ушёл один, проверить как там дела у хозяина. Только после этого вывел их из укрытия.       - За пацанов не переживай. Я спрячу, никто не найдёт. А тебе Туза дам, пусть проводит, - огромный волкодав радостно замахал хвостом, услышав своё имя. - Он тебя с детства знает. Потом покормишь, напоишь и просто отпусти, а он сам домой придёт. А Тур с нами останется. Второй зверюга тоже улыбнулся во всю пасть, услышав свою кличку. Уставший Тим не решился возвращаться на ночь глядя. Да и дедов знакомый не отпустил его. Анзур с Вилом поддержали его, тоже сказали, что одного не отпустят.       - Вы, ложитесь, спите. Я на разведку, к утру вернусь, - велел хозяин заимки. - Сюда не придут, не бойтесь. А я вокруг похожу, понаблюдаю, капканы проверю, поставлю, если хвост за вами. Туз здесь останется, он чужаков сразу учует. Оружием пользоваться умеете?       Все трое согласно кивнули... Ещё долго лежали на матрасах на полу в горнице, Тим устроился посередине, положив в головах обрез, парни с охотничьими ружьями, что оставил хозяин хутора. Анзур разглядывал уставшее лицо Вилберта, который, сдвинув брови, спал на спине на другой стороне их лежанки. Свет Луны, словно сказочная дымка осветил лицо их спасителя-проводника, и Тимофей, освещенный этой лунной дорожкой походил на прекрасную, и очень уставшую принцессу.       К утру вернулся егерь, поднял всех, позвал завтракать. Жевали молча, хмуро поглядывая друг на друга.       - Вокруг спокойно, - сообщил лесник, - пусть дедушка по рации, у участкового она есть, сообщит мне, что ты дошел и как там дела, чтобы я не ждал, когда Туз вернётся.       Провожали и прощались, обнимая худое, по девичьи хрупкое, тело, сначала Анзур, потом Вил.       - Спасибо за всё, - погладил Вилберт по-братски по спине, неловко переминаясь.       - Берегите себя, - шоколадные глаза двумя тёмными озёрами перебегали по лицам парней, когда Тима обнял каждого в ответ.       Парни были одни в доме, егерь ждал снаружи, надевая кавказской овчарке ошейник. Анзур резко снял цепочку с кулоном и, вешая на шею Тимофею, зашептал:       - Это шпинель Кухилал , - розовое чудо пустило яркие лучи по стенам сторожки, - камень-оберег нашей семьи. Дед и прадед на них состояние сделали. Это мой талисман. Я хочу чтобы он был у тебя, я от всей души...       Тима застыл и не успел ничего сказать. Розовое золото толстой цепочки сомкнулось на шее, а треугольно-каплевидной огранки камень лег на солнечное сплетение, словно вливаясь в кровь.       - Он тебя будет беречь, беды отводить, - наставлял Анзур.       - А как же вы?! Вам нужнее! - опомнился и засопротивлялся Тим, хлопая девчачьими ресницами.       - Это теперь твоё, - подтвердил Вилберт, и потом, глядя, как Тим скрылся за веткой липы на поляне, подумал, что в этих резиновых сапогах, несоразмерно широких шортах, парень казался совсем ребёнком. Ребёнком, который самоотверженно их спасал.