Три грани розовой Кухилал

      Божественный Ханг в наушниках позвал расслабиться после нескольких напряжённых часов. Тимчик, натянув маску, медицинский чепчик и очки, дремал на заднем сиденье "буханки". Сергей Фёдорович, местный хирург, исполняющий также функции терапевта и заведующего их небольшой клиники, сидел позади шофёра дяди Фарида, просматривая выписки.       Медсестра Ирочка Николаевна грызла яблоко, зачем-то внимательно его рассматривая в попытках в который раз сесть на диету. Её 80 килограммов при росте 150 сантиметров были как-то очень заметны... У Ирочки Николаевны наличествовал обожающий её муж и три лба - сына. Была она мастерицей безболезненно делать уколы, моментально находить вены и вообще слыла душевным человеком.       Розовая Кухилал на груди под футболкой словно ожил, наливаясь жидким теплом. Тим положил руку... Сглотнул... Камень оживал в преддверии каких-то значимых событий. Так было уже несколько раз, и человек, который надел украшение ему на шею, сказал об этом прежде, чем хищно улыбнуться, притянуть к себе не отрывая от него взгляда умных усталых глаз. Тим считал шпинель своим другом, он с ней разговаривал, советовался, словно драгоценный редкий камень был артефактом, на котором Тимофея запечатлели... ЭТИ двое... В свои 27 лет, казалось бы, пора перестать верить в такую чушь, особенно при его профессии, но жизнь каждый раз подкидывала углей в костёр его памяти, который время от времени начинал затухать.       ...Их дружный коллектив возвращался из города назад в посёлок после того, как отвезли с острым приступом аппендицита на грани перитонита беременную сноху агронома. Случай редкий, тяжёлый. Только немалый опыт военного врача Сергея Фёдоровича помог спасти и беременность, и жизнь. Тот, как старый опытный кот, чуял, что где болит, в чем проблема. Случай, чтобы они сами кого-то в центральную больницу везли, был скорее исключением, чем правилом. Их задачей было сидеть на своих местах в местной амбулатории и вести обычный ежедневный приём. От окраины города до дома около 40 километров, и они только-только пересекли черту, обозначенную последними новостройками, приближаясь с левой стороны дороги к элитному посёлку, состоящему сплошь из дворцов местных царьков, князьков и богатеев.       Тёплый вечер ласкал летнюю природу, посылая в окна лёгкий, успокоительный ветерок и опуская солнце за горизонт, придавливал его тяжестью ночного звёздного покрывала. За окнами был слышен гул редких проносившихся в сторону города автомобилей Спокойно всё... Но камень жидкой розовой водой будоражил ощущения в груди... Что? Что такое?!...       Машина резко затормозила, толкнув всех вперёд, и Ирочка Николаевна чуть не стукнулась со всего размаху о поручни переднего сидения. Вот! Оно! Розовая шпинель Кухилал с Памира никогда не подводила... Но Тим знал точно, что всё хорошо закончится... Камень же его бережёт. Тот, кто его подарил, так и сказал:       - Это семейная реликвия. Она подскажет и сбережёт, как ты нас. Передаю тебе с благодарностью.       Машина остановилась на на перекрёстке, наверное, пропуская другую, что неожиданно и резко выскочила из-за поворота. Дверь рванули с бешеной силой и вовнутрь, сгибаясь в три погибели, влетела пара здоровенных парней с пушками наперевес, что никак не вязались с их костюмами офисных клерков какой-нибудь не последнего порядка фирмы. В окно со стороны водителя просунулся лысый субъект с мордой палача, состоящего на официальной должности у испанской инквизиции в её самые суровые времена.       - Пушку убери от водителя, - спокойно, даже не повысив голос, как впрочем и всегда, произнёс-посоветовал Сергей Фёдорович. - Что надо? Спокойно объясните.       - Ок, - повернувшись к терапевту, вполне миролюбиво отозвался "инквизитор", - вы же клятву своего там Гиппократа давали, господа эскулапы?       - Гиппократа давали, - усмехнувшись, бесстрашно перебил Сергей Фёдорович.       Лысый посерьёзнел, убрал с лица маску полу-дегенерата, решив, что тут проблем не будет, и обозначил задачу:       - Денег дадим, много. Срочно нужна помощь. И рты на замок.       - Дорогу показывайте, - оглядываясь вглубь салона на свой сплочённый коллектив, отозвался врач.       - Езжайте за нами, и без геройства, - предупредил "инквизитор".       - Не нервируй, - отозвался Сергей Фёдорович,- у нас тоже день был тяжёлый.       Один из парней-захватчиков остался в машине, сел на заднее сиденье. Видно, чтобы удобнее контролировать весь салон, и велел Тимофею сесть рядом с Ирочкой Николаевной. Та незаметно взяла пальцы Тимы, сжала, по-матерински успокаивая. Тот пожал в ответ, дав понять, что всё в порядке.       После первого посёлка замков лордов местного разлива показался следующий жилой массив, так сказать. Огромной территории, огороженной высоким каменным забором, больше подошло был название "микрорайон ", чем частная резиденция или приватная территория. Особняк в середине ухоженного парка встретил беломраморным, огромным сказочным животным, словно дремлющим в обрамлении золотых цепочек зажжённых фонарей по всему парку. Ряд дорогих машин, название которых Баженов даже приблизительно не смог бы назвать, стояли ровно на обширной парковке перед парадным входом.       - Дворец пионеров! - обозначил Тимофей, покосившись на хмыкнувшего сзади одного из захватчиков. Сам он пребывал в каком-то лёгком оцепенении. И что самое странное, страха - ноль. Их машину тормознули около длинной широкой лестницы в четыре-пять ступеней. Дверь их "буханки" открыли вылетевшие пулей парни из ведущего автомобиля.       - Фарид, жди в машине, - отдал распоряжение, задержавшись лишь на секунду Сергей Фёдорович. Ему согласно кивнули, проводив серьёзным и бесстрашным взглядом.       По роскошному холлу, почти в стиле "тысячи и одной ночи", только более элегантному, метался высокий поджарый мужчина с длинной, почти до пояса косой, нервно дёргая рукой с зажжённой сигаретой. Коса металась рывками в попытках успеть за хозяином. Рассматривать колоритного персонажа времени не было, но то, что мужчина красив до рези в глазах и экзотичен, сразу бросалось в глаза и просто било под дых. У мужика хищно вздувались ноздри, желваки ходили зло на запавших точёных скулах, светло-зелёные глаза метали молнии и резко контрастировали с тёмной кожей цвета топлёного молока с кофе и тёмными ресницами.       Тима обдало сначала кипятком, потом ледяным душем. И ни фига не весело сейчас... Шпинель пульсировала на груди...       За 2 часа до...