Мой соберано

Окделл завороженно наблюдал, как Ворон изображает любовную интригу с Айрис. Вчера вечером состоялся обстоятельный разговор с сестрой, она искренне поверила, что Ричард и Рокэ встречаются, и охотно согласилась помочь тщательно скрывать этот факт — девушке и самой это было на руку, наконец-то отстанут назойливые одногруппники, что наперебой приглашали на свидание! Еще вчера Айрис чем-то напоминала породистого жеребенка, симпатичного, но которому только еще предстояло стать прекрасной лошадью, но всего пара часов, проведенных с парикмахером и визажистом прямо в массажном кабинете Ричарда, сотворили с сестренкой настоящее чудо, она вдруг расцвела, но от старательной работы профессионалов не стала выглядеть старше. — Так, Окделл, признавайтесь, и давно это у них? — капризно потребовал Марсель и заговорщицки подмигнул, — Клянусь, я никому не скажу! Но же знаю нашего Рокэ, он определенно встречается с Вашей сестрой уже далеко не первый день! Джастин Придд, что лежал на мате рядом с Валме, только усмехнулся, и Окделл вдруг подумал, что этот симпатичный парень знал о происходящем куда гораздо больше, чем Марсель, считавший себя лучшим другом Алвы. Ричард отвечал туманно и неопределенно, как научил его Ворон, интрига должна была разрешиться немного позже, почему-то ближе к обеду, по словам Рокэ. Так и вышло, хотя инфлюсер не приложил к этому практически никаких усилий, любезно предоставив сделать все другим. Началось с того, что пришел Килеан-ур-Ломбах, к нему тут же бросился Эстебан, взял под руку и увлек в угол, что-то возбужденно шепча и подкрепляя свой рассказ весьма красноречивыми жестами. Килеан, лицо которого обычно было мрачным и недовольным, вдруг расплылся в улыбке, что-то ответил Колиньяру, и тот мерзко захихикал — определенно, заядлый хейтер Рокэ что-то затевал. Ричард прекрасно видел, как Эстебан украдкой снимал Ворона и сестру на телефон, бегал к ур-Ломбаху и показывал результат, но Алва настрого запретил во что-либо вмешиваться. — Ну?! — нетерпеливо вытянул шею Килеан, — Удалось снять что-нибудь, прямо свидетельствующее об измене?! — Да вот же! Они целуются! — торжествующе сообщил Эстебан, и ур-Ломбах просиял от удовольствия — Замечательно, — гадливо ухмыльнулся ур-Ломбах, — А теперь отправь-ка последние три фото госпоже Ариго! Как только она явится, а она непременно явиться сюда и закатит скандал, будем с Вами снимать видео с двух ракурсов, чтобы ничего не упустить! «Разгневанная» Катарина не заставила себя ждать — уже через каких-то полчаса ворвалась в зал, и когда только успела сделать простую, но изысканную прическу, ворвалась прямо в своем распахнутом культовом тренче с подкладом в клетку, под которым обнаружилось строгое платье черного шелка и жемчужные бусы — но другие, не те, что вчера, а комплект с жемчужными же серьгами. Уверенными шагами подошла к Рокэ — ах, какие же на ней ботиночки, шнуровка и высокий каблук! — и залепила «возлюбленному» звонкую пощечину. Эстебан мерзко расхихикался, а Килеан едва не подпрыгнул от восторга, искренне полагая, что затеянная им пакость сработала на «ура» — он не подозревал, что это было именно то, чего и хотел Рокэ. — Что, никак не накувыркаешься?! — воскликнула «оскорбленная» Катарина, — И где, как обычно, в нашей постели, да, Росио?! Хватит с меня твоих измен, я не собираюсь больше терпеть всю эту ложь, между нами все кончено! Я ухожу от тебя, Росио! Вдоволь накричавшись, Катарина попыталась залепить Рокэ еще пощечину, но тот не дал. Дрожащей рукой Катари сорвала кольцо, что «подарил» Ворон, совсем недавно сделавший девушке красивое раскадрованное Оскаром Феншо «предложение», бросила в «любимого» и торопливо покинула зал, полный вооружившимися телефонами зрителей, что с азартом снимали скандал. Айрис оробела, хоть Ворон и предупредил о том, что будет, несмело прижалась, Рокэ напрягся, но отталкивать не стал, обнял девушку за плечи и вывел из взорвавшегося обсуждениями зала. Ричард последовал за «парочкой», а за ним и Оскар с крайне возмущенным Жилем Понси. Происходящее казалось Ричарду необычным ярким сном, будто он попал в какой-то роман Дидериха, или фильм, снятый по мотивам его произведений. В гостиной его тесной двухкомнатной квартиры никогда еще не было так шумно и людно — все те же парикмахер и визажист, растерянная, но возбужденная происходящим Айрис, скандализованный Понси и невозмутимый Оскар, что искал удачное место для светильников, Рокэ, придирчиво разглядывающий нежный букет из белых и нежно-розовых осенних цветов… — Так… — задумался на пару секунд Алва, окинув оценивающим взглядом смущенную Айрис в серой водолазке, тон которой выгодно подчеркивал ее немного испуганные глаза цвета грозового неба, — Волосы в прямой пробор, несколько непослушных прядей выбились. Губы в розовый, оттенок, как у вот этих хризантем, алатский маникюр. Брови немного потемнее, совсем чуть-чуть, длинные серьги… — Рокэ, с украшениями у нас ни кошки не клеится, — деловито отозвался Оскар, перебирая жемчужные комплекты, — Не хотелось бы этого говорить, но тут у нас полный провал! — Согласен, с ювелиркой я точно встряну, — с досадой процедил Алва, — Подбирали под типаж Катарины, для Айрис это совершенно не подходит. Окделл, у Вашей сестры есть серебряные украшения? Ричард сходил в спальню и вернулся с небольшой шкатулкой, в которой хранилось скромное надорское серебро. Ворон безошибочно выудил длинную цепь со старинной подвеской, что была семейной реликвией, но крупные серьги безотказно забраковал, выбрав вместо них скромные модные «гвоздики» с фианитами. — У Вас безупречный вкус, эр Алва! — сообщил Феншо удобно устроившемуся на диване Ворону, — Но позвольте, все же, поинтересоваться, кто Вас сподвиг на такие радикальные и до неприличия внезапные перемены? — Ызарг… — рассеянно отозвался Рокэ Ричард уставился в пол, на душе вдруг стало тяжело и противно. Ну да, ызарг, а как еще назвать того, кто добивается близости, пользуясь беспомощностью и бедственным положением того, с кем хочется не просто близости, но настоящих отношений?! — Какой еще ызарг? — не понял Оскар — Да вот же, взгляните! — Рокэ достал небольшую плюшевую игрушку, что завалилась за подушки, — Определенно, ручная работа… Над же было так сделать, с душой... Такие глазки… — Рокэ осторожно провел пальцами по хохолку на голове плюшевого зверька, на губах его играла искренняя улыбка, такая нежная, что у Ричарда перехватило дух Он всегда считал поделки своей старенькой няньки грубыми, простецкими, а Ворон… Рокэ без притворства любовался, держал этого набитой ватой ызарга, будто бесценное сокровище, гладил… У Ричарда защипало в носу, он отвернулся, и вовремя — щелкнула вспышка — Рокэ! Это гениально! — воскликнул Оскар, глянув снимок, — Слегка наивно, искренне, внезапная печаль по рано утраченному детству, книги по юриспруденции и фехтование вместо игрушек, суровый отец с плетью на поясе, и вот это вот все… — Феншо, я весьма ценю ваш талант, но еще слово о моем отце, и я Вас ударю, — ледяным тоном отозвался Алва — Рокэ, ну я же… Я все… я же молчу! Ну, хотите, я удалю снимок? — Нет. Он очень удачный, пойдет в фотосессию, все на нем ровно так, как Вы и сказали. Так и подпишу это фото, «Вспомнилось детство»… Признаюсь, я тоже очень хотел милого плюшевого ызарга, но из игрушек у меня были только гантели, рапира и пистолет. — Боевой? — поинтересовался Оскар — В другом бы не было смысла, — пожал плечами Рокэ, — Отец подарил мне его, когда исполнилось 10. Кэнналоа, знаете ли, семейные традиции, ну и все прочее. Так, ну что, Айрис, Вы готовы? Ричард, принесите-ка учебник кэнналийского, будет весьма кстати в качестве реквизита. Вспышки, безупречная улыбка Рокэ, смущенная Айрис с блестящими, как льдинки, серыми глазами, нежный осенний букет из ароматных горьковато-терпких белых дубков и розовых хризантем… Время пролетело незаметно, было даже грустно, что все закончилось, но за окном неизбежно темнело, Феншо складывал оборудование в кофры, а Ворон уже надел свою модную куртку. — Эр Рокэ… — нерешительно начал Ричард — Я приду к Вам в девять, — невозмутимым тоном отозвался Алва, — Если заплутаю в этих Ваших подворотнях, позвоню.