Возрождение хищного богатенького сынка

Так и было! Черт~ Он был слишком силен, Шу Нин был шокирован. Он может выдержать даже это? Как и ожидалось, Шу Хэн был богом среди людей. Он никогда не выбирает наиболее проходимый путь, разве ему не нужно расслабляться? Ааааа, так неловко! Так хочется увидеть его на унитазе с раздвинутыми ногами (◡‿◡) Шу Нин на мгновение полностью погрузился в свою грязь, и, естественно, Шу Хэн знал, что делает его младший брат. Он хотел наклониться, чтобы посмотреть, какое выражение было на маленьком личике, и понять, о чем тот думает, но... Шу Хэн резко встал, и эта штука потерлась о лицо Шу Нина... Шу Нин был ошарашен. К тому времени, когда он пришел в себя, его брат уже вышел. В номере были и другие ванные комнаты, вероятно, он пошел разобраться с этим. Но... Но... Эта горячая и твердая штука только что ткнулась мне в лицо, она коснулась. Шу Нин не знал, должен ли он быть в ярости или должен плакать. Он закатил глаза и погрузился под воду. Он мог снять волнение этого момента, только задержав дыхание, верно? Его кровь всё ещё бурлила. Эта штука старшего брата может стать такой большой, когда он возбуждался... Сможет ли его будущая жена выдержать это? Он поспешно покачал головой, Шу Нин отказался думать об этом. Шу Нин не спеша закончил принимать ванну и вышел, обернув вокруг себя полотенце. Шу Хэн также только что вышел с другого конца. Они увидели друг друга, Шу Шин всё ещё чувствовал себя немного смущенным. «Тень» этой вещи была слишком большой в его сознании. Шу Нин чувствовал, что Шу Хэн сделал это специально. Он использовал его специально, чтобы наказать любопытных маленьких детей. Хотя... он немного переборщил, но это обычное дело для мальчиков шутить между собой. Но не было бы слишком странно тыкать им в лицо? — Ты испугался? Я сделал это не нарочно. — Шу Хэн подошел широким шагом и дотронулся до левой щеки, к которой прикасался ранее. Шу Нин был слегка растерян. Это оказалось случайностью. Он должен был чувствовать облегчение, но не знал, почему он чувствует себя ещё более подавленным. Шу Хэн расстелил покрывало и забрался внутрь, затем похлопал по месту рядом с собой. Когда Шу Нин забрался на кровать, Шу Хэн очень естественно откинул большое полотенце и взял обычное, которое он приготовил заранее, чтобы помочь Шу Нину высушить волосы. В этом году Шу Нину исполнилось шестнадцать лет. Его рост составлял 165 сантиметров, он уже не был маленьким, как раньше, и теперь он обнажил всё это. Шу Нин, который чувствовал себя немного застенчиво, протянул руку и потянул одеяло, чтобы обернуть его вокруг своего тела. Шу Хэн протянул руку, чтобы избавиться от него, и даже зацепил подбородок Шу Нина. Его взгляд был исключительно глубоким. — Жарко, не валяй дурака. Какого хрена, я валяю дурака? Я? Это что, шутка? Шу Нин начал скептически относиться к жизни. Шу Хэн держался отчужденно, а его большие руки нежно перебирали волосы Шу Нина. Легкое поглаживание слева, затем поворот. Шу Нин сидел очень послушно, радость в его жизни уже исчезла. Две пары глаз встретились друг с другом: — Если ты и дальше будешь таким унылым, я тебя поцелую. — Если ты поцелуешь своего младшего брата, то не сможешь найти себе партнера. — Что? — Шу Хэн заинтересовался, о чем он думал в своей маленькой голове? — Я же сказал! Если ты будешь продолжать целовать своего младшего брата, то не сможешь найти себе жену! — у него было серьезное лицо. — Ничего страшного, если не смогу. Семья Шу не испытывает недостатка в наследниках. — Я говорю об этом очень серьезно. Брат, подумай об этом. Такого рода вещи очень эффективны. Я слышал об одной истории, где парень продолжал клеиться к своему младшему брату, и как ты думаешь, что с ним случилось в конце концов? — Что? — Он стал геем! — ... — Страшно, правда? Испугался, не так ли? Шу Нин улыбнулся, но втайне он подумал про себя, что раз он выкинул такой трюк, он, должно быть, пьян. В конце концов, тот, кто чувствовал себя плохо, всё ещё был именно он. Но то, что нужно было сказать, всё равно нужно сказать, чтобы облегчить ему задачу. Миллион возможностей не страшен, страшно попасть в один из миллиона. Шу Нин не может позволить себе играть в азартные игры, и он не осмеливается играть с любовью. — Брат, ты не боишься? — Неужели тот парень в конце концов влюбился в своего младшего брата? — ... Σ( ° △°||||)︴ Это неправильно. Его ответ был как острый клинок, вонзившийся прямо в сердце Шу Нина. Шу Хэн был очень серьезен. Его лицо ничего не выражало, его глаза были холоднее космоса, он смотрел прямо на Шу Нина. — Глупыш, как кто-то может сравниться с тобой? Я не влюблюсь ни в кого. Единственный, кого я буду искренне хранить в своем сердце, это только ты. Так есть сейчас, и это будет навсегда. — Брат~ — Шу Нин был очень тронут. Действительно, было трудно открыть своё сердце жене, брат был слишком жалок! Мысли Шу Нина ушли в сторону, его мозговые цепи были подключены неправильно, поэтому он не мог ничего с этим поделать. Шу Хэн, который пытался ему что-то подсказать, не был разочарован. Он мог не спешить. Раз малыш мог слышать о таких недостоверных слухах, мог ли гей на что-то намекать ему? Шу Хэн сощурил глаза, и взгляд его был очень опасным. Закончив вытирать волосы, он властно взял его на руки, затем погладил по спине и почесал её. — Брат~ я останусь с тобой навсегда. — Конечно, ты можешь стать моей женой! — Хе-хе-хе. — Шу Нин рассмеялся, и рассмеялся очень счастливо, бессердечным смехом. — Конечно, поскольку мы всё равно уже целовались. Если старший брат в будущем станет геем, я сделаю всё возможное и приму тебя к себе! — Ты хочешь пообещать это на мизинце? — Хорошо! Шу Нин выпрямился и вытянул свой мизинец, Шу Хэн сделал то же самое. Они зацепились пальцами и слегка подергали ими... Две пары глаз встретились друг с другом, и оба улыбнулись. — Брат, ты так хорошо выглядишь, когда улыбаешься. — Твоя улыбка выглядит ещё лучше. — Шу Хэн протянул руку, чтобы дотронуться до его маленького личика, и даже потискал его маленькие ушки. Шу Нин отступил назад, потому что ему было щекотно, Шу Хэн подхватил инициативу и прижал его к себе. — Ты действительно вырос, теперь ты даже осмеливаешься стать моей женой! — Кто сказал, что я собираюсь стать твоей женой? Ты первый сказал об этом, брат, я говорю, я аааа... Брат... Аааааа... Я был неправ... Ха-ха-ха-ха... У него под мышками было слишком щекотно, как его брат мог так поступить? Он так смеялся, что у него болел живот. Чья это была вина? Почему после обсуждения я всегда оказываюсь не прав? Мой IQ действительно очень низкий _(:зゝ∠)_ После шуток, они обняли друг друга и легли вместе на кровать. Шу Нин задыхался, его лицо раскраснелось, а глаза затуманились. Это было очень чудесное зрелище. Но Шу Хэн не бездействовал, его ладонь успокаивающе гладила спину малыша. — Тебе нельзя начинать рано встречаться. — Мм. — Завтра мы поедем домой, спи. — Брат! — Хм? — Ты тычешь в меня... →_→ Некий предмет постепенно затвердевал, вонзаясь прямо между его ног. Шу Нин терпел и не двигался. Во-первых, он не хотел зажигать огонь. А во-вторых, он был довольно эгоистичен. Шу Хэн очень жалел Шу Нина, малыш дрожал и не смел больше двигаться. Шу Хэн протянул руку, чтобы потрогать свою вещь, а также внутреннюю часть бедра Шу Нина. И как раз когда Шу Нин собирался отодвинуться, Шу Хэн повернулся и встал с кровати, а затем направился в умывальную комнату. Находясь перед любимым человеком, он возбуждался, но не мог его съесть. В этом мире не было других таких джентльменов, как Шу Хэн. Шу Нин закрыл лицо руками. Ощущение того, что он сжимает эту штуку, было очень замечательным, и она даже подпрыгнула. Может быть, старший брат не странный, а скорее он мне слишком нравится? Шу Нин не хотел признавать, что он был низок. Он мучил своего родного брата, намеренно прижимаясь к нему половиной своего тела, намеренно поднимая свои ноги, чтобы обхватить его, намеренно прижимаясь к нему вплотную без пространства между ними. Шу Хэн был в том возрасте, когда он был полон сил и легко возбуждался, он не мог выдержать провокации. Естественно, что такой большой демон класса «большой дядя», как Шу Нин, имел представление о том, как доставить удовольствие. И прямо сейчас он преуспел, но его старший брат не воспользовался им. Разве он не был очень дешевым? Шу Нин продолжал закрывать лицо и пытался привести свои мысли в порядок. В то время как Шу Хэн боролся с собой в ванной, вот что значит так называемая любовь и убийство друг друга? Когда Шу Хэн вернулся, Шу Нин уже заснул. Он был исключительно милым, его тело было обнажено, так что пейзаж был потрясающим, он действительно был совсем беззащитен. Шу Хэн наклонился и нежно подхватил его на руки. Затем он бесчисленными поцелуями осыпал его лицо. Они были легкими, как стрекоза, садящаяся на воду. Я так люблю тебя, так люблю. Когда ты вырастешь и у тебя будут свои обязанности, и ты сможешь вместе со мной противостоять отчиму, только тогда я признаюсь тебе в любви. У отчима была нелегкая жизнь. Он так искренне растил чужого сына, а теперь этот нечестный сын собирается отнять у отчима его сокровище... Шу Хэн был чрезвычайно сыновьим и вряд ли причинил бы ему какие-либо неприятности. Но если он ему нравился, значит, он ему нравился. Нин Нин, быстро взрослей и учись любить. Если ты не влюбишься в меня, какие карты я выложу на стол отчиму? Как я отплачу семье Шу за то, что они вырастили меня? Какую причину я могу использовать, чтобы заточить тебя в тюрьму на всю жизнь? Если наступит день, когда ты захочешь выйти замуж, возможно, я сделаю то, что даже представить себе не могу. Нин Нин, я так тебя люблю, я так тебя люблю, так люблю. Держась за эту запретную любовь и глубокое желание баловать его, Шу Хэн закрыл глаза и встретил новый день с Шу Нином. Шу Хэн имел привычку просыпаться рано, в то время как Шу Нин имел привычку просыпаться поздно. Солнце уже поднялось высоко в небо, но Шу Нин всё ещё не проснулся. Шу Хэн приподнял уголки рта и нежно пальцем обвел контуры лица младшего брата. Только когда он добрался до кончика его носа, Шу Нин подал признаки пробуждения. Так щекотно. Он поднял руку и хлопнул ею, как будто ударился обо что-то! Эм... ( ⊙ o ⊙ ) Это старший брат! Шу Нин поспешно открыл глаза, все сонные мушки разлетелись, он был крайне шокирован. Старший брат всё ещё спал, неужели он не проснулся? Это просто притворство, верно? Подтвердив этот факт, Шу Нин начал его мучить. Сначала он сжал его нос, его нос был самым прямым, затем он ущипнул его брови. Шу Хэн не был богом, поэтому его голова не могла не отступить. Шу Нин воспользовался этой возможностью, чтобы прижаться к нему, затем продолжил тереть и разминать его лицо. Посмотрим, как ты будешь продолжать притворяться спящим! Хм~ — Ладно, ладно, я был неправ. Ха, ты думаешь, извинения помогут? Ты уже сделал это. Шу Нин приподнял уголки рта. — Ничего не поделаешь, старший брат —единственный, кто обычно прикасается ко мне, так что я должен получить свою компенсацию сегодня. — Хорошо, позволь мне сначала ответить на звонок. — Хорошо! После того, как Шу Нин спустился, он был ошеломлен на мгновение. Телефон зазвонил? Телефон завибрировал, Шу Хэн поднял трубку, чтобы посмотреть. Это был звонок от Шу Гао. Он сразу же ответил на звонок: — Доброе утро, дедушка. Шу Нин хотел подойти, поэтому Шу Хэн тоже проявил злобу. Длинная рука протянула ладонь и надавила на голову Шу Нина. Маленькая рука Шу Нина хлопала и хлопала~ Размахивала и размахивала~ Но он никак не мог избавиться от издевательств его руки. Он очень хотел поговорить с дедушкой: — Брат! Короткая маленькая рука не могла дотянуться до телефона, даже вытянувшись прямо. Хе-хе-хе, так мило. Шу Хэн сощурил глаза: — Будь умницей! Шу Гао прищурился и спросил с глубокой улыбкой: — Что случилось? Нин Нин вышел из себя? — Нет, это я издеваюсь над ним. — прямо сказал Шу Хэн. Шу Нин взорвался. Если он не может решить проблему силой, тогда он будет играть с бомбами. В отеле было много подушек, он бросил, и бросил, и бросил, не сработало. Но есть ещё одеяло, он накроет всё им, и посмотрим, как Шу Хэн справится с этим! Шу Нин сделал это, как только подумал об этом. Ну и что, что это было по-детски, ему всего пятнадцать, так кого ему бояться? Высокое тело Шу Хэна было погребено под одеялом и подушками, но он всё ещё разговаривал по телефону. Шу Гао спросил с любопытством, и Шу Хэн рассказал ему обо всех злодеяниях Шу Нина, в то время как Шу Нин усердно искал, что бы сложить сверху, так что он ничего не слышал. И вот это создало сцену, над которой все задумчиво смеялись над ним, когда Шу Хэн забрал его домой. Над чем вы смеетесь... Может, великий бог объяснит? ￣へ￣ Шу Нин наморщил лоб и сделал задумчивый вид, что вызвало смех трех непостижимых мужчин. Так здорово вместе завтракать! Однако в этот теплый момент появилось нечто, не вписывающееся в гармонию. В гостиную вбежал маленький карапуз и направился к обеденному столу. Его руки были перепачканы грязью, в руках он держал цветы и сладко кричал: — Дедушка, дедушка~ Папа~! Свита нянь следовала позади, выглядя нервно. Никто из них не осмеливался поймать его, поэтому они просто окружили его. Они боялись, что он споткнется или поранится, страшно. Но по-настоящему страшно получить жалобу на них, верно? Хотя Шу Нин позаботился об этом всего один раз, он всё равно слышал новости о том, что в доме предков сменилось довольно много нянь. Малыш наконец-то добрался до обеденного стола. Там были незнакомые люди? Шу Яо моргнул, затем спросил детским голосом. — Вы новые учителя? Идите поиграйте со мной! Шу Чэн не двигался, Шу Гао тоже. Шу Хэн спокойно ел свою еду, в то время как Шу Нин весь окаменел! Он держал в руках палочки, его глаза были устремлены на еду. Он был похож на статую. Шу Чэн и Шу Гао одновременно вытянули свои палочки и положили несколько баклажанов в миску Шу Нина. В это время черно-белый Шу Нин, который, казалось, потерял все краски, наконец-то ожил. Он опустил голову, ел свою пищу и не заботился ни о каких мирских делах. Шу Гао велел слугам вывести Шу Яо поиграть и отвезти его в старую резиденцию, чтобы он пожил там несколько дней. Шу Яо уже подрос, поэтому с ним было не так-то просто справиться. Трехлетний малыш бегал вокруг стола и выражал своё мнение в крике: — Я не пойду, я не пойду, почему я должен идти, как только эти двое вернулись! Шу Нин: «...» Маленький дьявол~ Шу Хэн продолжал есть и не реагировал на это, пока Шу Яо не поднял миску на столе и не бросил её в сторону Шу Нина. Тогда Шу Хэн взял его на руки и защитил, и миска приземлилась ему на руку. По правде говоря, это не причинило ни малейшей боли, однако, кто хоть раз за все эти годы жизни Шу Хэна поднял на него руку? Цвет лица Шу Нина сразу же изменился, а Шу Чэн сразу же расстроился. — Сяо Яо Яо слишком невежественен. Что вы все смотрите, унесите его, быстро! Только тогда слуги осмелились силой сделать сделать решительный шаг и унесли плачущего маленького молодого господина прочь! Шу Яо был так зол, что его лицо раскраснелось, и он закричал: — Папа плохой, дедушка плохой, я хочу маму, я хочу маму, у-у-у-у-у-у-у-у-у-у... Ах... Это мгновенно пронзило сердце Шу Чэна. Глядя на всё это, похоже, пришло время вернуть Цинь Юйчжо, так как она очень хорошо и невинно провела свои дни на острове. Шу Чэн тактично посмотрел на Шу Гао. Шу Гао даже не удостоил его взглядом. Было ясно, что он не согласен. Они и так неплохо проводили свои дни, так для чего им приводить сюда демоническую лисицу →_→ Как всем известно, Шу Гао смотрел на Цинь Юйчжо свысока, а Шу Чэн был сыновьим человеком и оказался перед дилеммой. Всё ещё было хорошо, когда они только расстались, было не слишком одиноко. К сожалению, его предыдущая жена умерла, и Шу Чэн был холост и мог спать с кем угодно. Но теперь у него была жена, поэтому, естественно, он не мог развлекаться вне дома, Шу Чэн был ограничен. Чем дольше вы жили в разлуке с кем-то, тем больше вы можете вспомнить о нем хорошего. По крайней мере, когда Цинь Юйчжо была рядом, она заботилась о нем всеми возможными способами, и это могло понравиться любому мужчине. В то время он женился на ней только из-за ребенка, но сейчас она нравилась Шу Чэну, искренне нравилась. И на самом деле, пока Шу Нин был готов заговорить об этом, не было бы никаких проблем. После еды Шу Чэн оттолкнул Шу Хэна. Шу Хэн чувствовал себя очень обиженным и мрачным. Комната второго сына была обставлена с очень теплой атмосферой, вся цветовая гамма была теплой, так что на неё было приятно смотреть. Взгляд Шу Чэна остановился на Шу Нине. — В столице всё в порядке? — Всё хорошо. — Как бы хорошо там ни было, это не сравнится с тем, когда ты находишься рядом с любимыми! — Шу Чэн похлопал Шу Нина по плечу и хотел продолжить, но остановился. Шу Нин понял, но не согласился. — Папа, я вырос. Мне нравится бывать на свежем воздухе, и у меня теперь больше друзей. Мои глаза увидели мир шире, так что если всегда есть кто-то, кто присматривает за мной, не стану ли я бесполезным человеком? Когда твой сын вырастет, ты должен отпустить его на свободу! Папа, я буду часто приезжать в гости. По крайней мере, освободи меня, пока я не закончу университет! — Хорошо, ты вырос и у тебя есть свои взгляды. — Папа, есть ещё что-нибудь? Это был первый раз, когда Шу Нин торопил Шу Чэна. Шу Чэн был мудрым человеком, так чего же он не понимал? Когда он уходил, его фигура выглядела такой пустынной, а на дверь снаружи опирался старший сын. Шу Хэн уже собирался войти, когда Шу Чэн остановил его одной рукой. — Хэн Хэн, почему он ненавидит Шу Яо и свою мать? Три фута снега не образуются за один день, человеческое сердце было сложным. Шу Хэн тоже понимал лишь немногое. — Она родила его и не заботилась о нем, и даже в конечном итоге навредила ему. В то время как Шу Яо получил всеобщую любовь с раннего возраста, возможно... вид этого только вызывает у него горечь. Его старший сын стремился к добру, и, думая об этом сейчас, он действительно защищал своего второго брата. Тогда как насчет его третьего брата? Он ведь тоже младший брат Хэн Хэна. Шу Чэн в замешательстве убрал руку, а Шу Хэн вошел и закрыл дверь. Шу Чэн задумчиво поднялся на четвертый этаж. Шу Гао взглянул на него, но ему было всё равно, он играл в шахматы с Сунь Линем. Его сын превратился в скульптуру за столько раундов, сколько они играли. В чем дело, что его останавливает? Неужели Цинь Юйчжо действительно так хороша? Шу Гао не хотел слишком беспокоить сына, к тому же Шу Яо уже вырос, а Шу Нин не любил возвращаться домой, так что тогда будет так: — А-Чэн, привези её на Новый год. Она уже выздоровела, теперь она может видеться с сыновьями. Шу Чэн был по-настоящему удивлен, он встал: — Спасибо, папа. — Мозоли на ногах появляются от собственных шагов, и ты сам знаешь, что такое тепло и холод. Я не могу оставаться с тобой вечно, не могу вечно предлагать тебе свои мысли, не могу вечно подбадривать тебя. Мои внуки уже выросли, пора их закалять. — Что папа имеет в виду? — Если ты понимаешь, то верни её, если нет — забудь. И по старому условию сначала нужно развестись с ней, а через пять лет, если ничего не случится, можно снова жениться. Мост, по которому прошел отец, длиннее, чем дороги, по которым прошел ты. Я не причиню тебе вреда. Предкам семьи Шу на протяжении многих поколений приходилось нелегко, а я терпеть не могу песок в глазах*. Насчет Шу Хэна, ты знаешь, что я в курсе, что она не знает об этом. Поскольку ты можешь это сделать, не вини меня за то, что я это начал. П/п: не терпит песка в глазах — описывает глубокую ненависть к плохим людям и плохим вещам. — Папа, не будет ли это слишком сурово? Шу Гао понимал, что А-Чэн всегда будет погружен в любовь, но ему также было лень обвинять его в этом: — Если ты не разведешься с ней, это тоже хорошо. Пусть она подпишет соглашение об отказе от собственности. Не то чтобы я хотел тебя пилить, но ты действительно плохо разбираешься в людях. Я спрыгну со здания, если она действительно согласится подписать договор. — Папа! Сунь Линь тоже встревожился: — Ты становишься всё более взвинченным, когда говоришь. Пора оставить детей наедине с собой. Если ты будешь слишком сильно их пилить, это может повредить вашим отношениям. — Хмф. — Шу Гао был расстроен. Ладно, я буду поливать свои цветы, хорошо? Ах, почва была размыта. Он всё больше и больше становился похожим на ребенка. Сунь Линь был беспомощен, он намекнул Шу Чэну глазами, затем Шу Чэн кивнул и ушел. На втором этаже тоже не было покоя. Шу Чэн только что ушел, когда длинная рука Шу Хэна протянулась, чтобы подхватить его на руки и отнести в главную спальню. Шу Нин был недоволен, Цинь Юйчжо вот-вот должна была вернуться. Как только она вернется, она снова будет вредить Шу Хэну, не так ли? Это не правильно, я всё ещё здесь. Шу Нин понимал дрянной характер Цинь Юйчжо. Она казалась добродетельной перед ним. Дадут ли ему пощечину за спиной? Если Шу Нин будет умолять, то, возможно, она сможет вернуться раньше, она определенно с нетерпением ждала этого. В конце концов, Шу Яо был слишком молод, поэтому он был не очень благоразумен. — Тебе нравится этот горшок с цветами? Мм? Шу Нин огляделся, на балконе стояло несколько бонсаев. В самом маленьком из горшков цвели розовые цветы, похожие на лицо Цинь Юйчжо с её постоянной нежной улыбкой. Шу Хэн поднял его и повертел в руках. — Не нравится? Шу Нин знал, что Шу Хэн не будет говорить глупости. Что он пытался сделать? Поэтому он последовал зову своего сердца и кивнул. — Если тебе не нравится, мы можем уничтожить его. Мне тоже не нравится это растение, оно слишком ослепительное. Будет хорошо, если оно тоже исчезнет. — Будет лучше, если мы просто поставим его туда. Мы можем смотреть на те, которые нам нравятся. Всегда наступит время, когда оно завянет. Шу Хэн понимал, что Шу Нин не вынесет, если он что-нибудь сделает с Цинь Юйчжо. В конце концов, она была его матерью. На самом деле, Шу Нин хотел, чтобы Цинь Юйчжо была рядом всю жизнь. Он хотел наблюдать, как она стремится к тому, что никогда не сможет получить. Прожить горькие дни вместе с Шу Яо, разве это не прекрасно? Это была его самая большая обида. Как он мог покончить с ней одной смертью? Если бы у неё был легкий конец, разве Шу Нин не жалел бы себя? — О чем ты думаешь? — с мрачным видом, Шу Хэн приподнял подбородок малыша. — Если я тебя поцелую, твоё настроение улучшится? — Да! Уголки рта Шу Хэна приподнялись, и он очень красиво улыбнулся. В конце концов, он родился очень красивым, поэтому от одной этой улыбки душа Шу Нина чуть не улетела. Он задернул шторы. Шу Хэн был очень осторожным человеком и не позволил просочиться ни одной капле. Затем он повернулся назад, чтобы броситься на кровать. Это было слишком неожиданно, и Шу Нин не успел воскликнуть, когда его прижали, и он оказался в бесконечной осаде! Этот поцелуй был сладким, как мед, затяжным и длился очень долго. Так долго, что даже слюна потекла. Шу Хэн спустился по следу к его шее и жадно облизал её. Зрачки Шу Нина, который звал и стонал, уменьшились, он внезапно протрезвел! Неужели брат желал его? Это не может быть ошибкой, Шу Нин заметил это. На мгновение по его щеке потекли хрустальные слезы, словно цепочка жемчужин была разрезана и выпущена на свободу. Шу Хэн внезапно испугался и больше не двигался. Он привел в порядок одежду младшего брата и застегнул рубашку. Он не переборщил, даже брюки остались нетронутыми. Что случилось с его младшим братом? Шу Хэн поднял его на руки и большим пальцем вытер ему слезы. Шу Нин не смел открыть глаза, он обнимал Шу Хэна, его сердце было в ужасе. Ранее он рассказал историю Шу Хэну о том, как брат слишком часто целовал своего младшего брата и стал геем, а сейчас его словно громом поразило. Не мог же старший брат действительно... влюбиться в него? Волна воспоминаний пронеслась в его голове, у Шу Нина ужасно разболелась голова. Он потер виски.Это было невозможно, он слишком много об этом думает. Мы говорим о Шу Хэне, как он мог влюбиться в него? Ты глупый дурак. Шу Хэн просто думал, что со мной весело играть. С самого начала он растил меня в своей комнате, и даже прислал большую реалистичную куклу, чтобы её поставили в моей комнате, чтобы я мог смотреть на неё утром и обнимать её ночью, чтобы заснуть, как будто старший брат никогда не покидал меня. Была ли это жалость или он баловал меня? Или он просто развлекался? Как с маленьким мопсом, одновременно милым и любимым. Как и сказал старший брат, что я нравлюсь ему, но симпатия отличается от любви. Ресницы Шу Нина были мокрыми, и его слезы снова потекли. Шу Хэн был встревожен, ему хотелось слизать их, но он не решался сделать ни одного движения. Его большой палец закончил вытирать левую сторону и перешел к правой. Слезы младшего брата были как переполненная плотина, от этого сердце болело, и это было трудно вынести. — В чем дело? Шу Нин почувствовал досаду. Голос старшего брата был очень хриплым, он, должно быть, сильно волновался. То, что он делал со мной... Он был всего в одном шаге от него. Он не знал, может быть, однажды он может просто перепрыгнуть через край! Шу Нин схватился за лицо и страшно заплакал. Он не знал, что на самом деле чувствует Шу Хэн, и не осмеливался спросить. Они просто сидели вдвоем в комнате, и весь день Шу Нин был слаб. Его глаза вращались и вращались, время от времени он бросал взгляд на Шу Хэна, чтобы изучить его и помечтать, но он молчал. Каждый раз, когда Шу Хэн смотрел на него, Шу Нин тут же поворачивал голову, как испуганный кролик. Он очень нервничал, его цвет лица был бледным, а мысли путались. Шу Хэн подошел и сел рядом с Шу Нином, и тут же тело Шу Нина стало жестким. Шу Хэн был очень умным, поэтому он не стал подходить ближе. [Маленький театр] Я определенно нравлюсь старшему брату! Как я могу заставить его признаться мне? И вот Шу Нин и Чжао Дун устроили хорошее представление. Свадебный марш был исполнен только наполовину, когда Шу Хэн спустился с неба, ступив на разноцветные облака, выражение его лица было озабоченным, и по взмаху его руки порнографические фотографии посыпались вниз, как снежинки зимой. Рот Чжао Дуна судорожно сжался Σ( ° △°||||)︴ Это слишком много, даже бурные долги моей прошлой жизни были откопаны~ Шу Нин был чрезвычайно тронут. Шу Хэн резко подошел и схватил его за плечи: — Сестра, он подонок, поэтому ты не можешь выйти за него замуж, сестра... Сестра... Шу Нин: ...Блять