Возрождение хищного богатенького сынка

Снаружи раздался громкий шум, вторая и старшая тетя пришли очень быстро, с такими громкими голосами, как будто желая сообщить всем о своих обидах. Будучи четвертым ребенком, Цинь Юйфу был самым младшим в семье и единственным мужчиной. Поэтому с самого детства родители всегда хотели, чтобы три старшие сестры уступали младшему брату, ведь он был опорой семьи! Когда они выросли и вышли замуж в другую семью, брат стал их железной опорой! Сначала три сестры слушались родителей, относились к младшему брату хорошо, позволяли ему всё хорошее. Но потом, повзрослев, сестры почувствовали, что что-то не так. Почему они должны были уступать ему? Они выполняли всю домашнюю работу, кормили кур, уток, гусей и даже свиней. Как этот Цинь Юйфу мог пожинать плоды того, что он не сеял? Однако, если посмотреть на это с другой стороны, Цинь Юйфу начал помогать по дому, как только стал достаточно разумным. После замужества трех сестер он должен был сам выполнять все обязанности по дому, не было никаких «кто кому должен». На улице стало ещё шумнее, как будто снаружи смешалось множество звуков плача. Бригадир немедленно выбежал, а Шу Нин тихо и спокойно прибрался в доме, оставив поле боя дяде. Оставалось надеяться, что ему откроются истинные характеры его сестер. Многие соседи стояли кружком и наблюдали за происходящим, их взгляды были холодными, они указывали на что-то и жестикулировали. Старшая тетя сидела на полу, плача и ругаясь. Поскольку муж второй тети был учителем, у неё, по крайней мере, было немного ума. Она громко задавала вопросы, повторяя, что младший брат не воспитан, не приходил домой, а теперь, когда их матери нужно делать операцию, они могли только продать дом. Цинь Юйфу не сказал ни слова, его голова была опущена, как будто он действительно чувствовал, что был неправ. Некоторые из соседей также были в недоумении: было ли такое на самом деле? Но это не так, с двумя старшими дочерями этой семьи было довольно трудно иметь дело, они не были хорошими людьми. Младшая дочь уехала на 10 лет без связи, а младший сын был послушным и заботливым, очень сыновьим. Как могло случиться, что он остался безучастным, даже когда узнал, что его пожилая мать больна и прикована к постели? Цинь Юйчжи вытерла слезы и не удержалась от тайного смеха, Цинь Юйлань тоже удовлетворенно приподняла уголки рта. Сестры подумали, что, поскольку Цинь Юйфу с юности был глуп и труслив, его можно легко прогнать всего несколькими словами, а деньги разделить пополам. А что касается того, как похоронить их престарелую мать? Об этом они никогда не задумывались. В этот момент толпа расступилась, и к ним медленно подошел пожилой мужчина, заложив обе руки за спину, это был староста деревни. — Что случилось, что здесь так шумно? Обе женщины промолчали, а Цинь Юйфу, который всё это время молчал, поднял голову: — Пригласили старосту деревни в качестве свидетеля. Староста деревни поднял брови: — Говори. Цинь Юйлань хотела заговорить, но была остановлена Цинь Юйчжи. Даже если они не смогут найти документ о продаже дома сегодня, если староста вмешается и заменит документ, тогда они смогут продать дом! Бригадир стоял рядом с Цинь Юйфу, похлопывая честного человека по плечу. В этот момент Цинь Юйфу показалось, что он погрузился в банку с маринованными огурцами, испытывая ни с чем не сравнимую боль: — Старшая сестра и вторая сестра, мама ждет денег на операцию? — Да-а. — закончив говорить, Цинь Юйлань посмотрела на старшую сестру, почему она ничего не говорит? Внезапно она почувствовала беспокойство. С самого детства старшая сестра была хитрой, если что-то шло не так, старшая сестра использовала её в качестве козла отпущения, может ли это быть... Бригадир достал свой телефон, после нажатия ряда цифр он передал его старосте деревни. Тот, кто мог стать старостой деревни, был не прост. Даже под тяжестью взглядов толпы он оставался невозмутимым. После того как звонок соединился, собеседник сообщил, что это больница Оу. В сердце пожилого старосты уже зародились подозрения. После нескольких вопросов, его лицо изменилось за долю секунды, он потрясенно смотрел на сестер. Они действительно были слишком недисциплинированными и неуправляемыми, где же они потеряли свою человечность и мораль? С деревенским старостой, который был свидетелем, будет легко справиться с ситуацией. Как только все узнали, что пожилая соседка мертва, естественно, они тут же стали бросать оскорбления и ругать сестер за то, что они негодяи, из-за чего те не могли поднять головы. Несколько пожилых женщин, которые были ближе к бабушке, были особенно суровы, неоднократно проклинали их, надеясь, что они не умрут хорошей смертью. Собака могла даже перепрыгнуть стену, когда её загоняли в угол. Цинь Юйлань была так напугана, что бесконечно рыдала. Вместо этого у Цинь Юйчжи тут же созрел другой план: — Не шумите, послушайте меня. Моя мать умерла — это правда, но перед этим ей нужно было сделать операцию, Цинь Юйфу не выполнил свой сыновний долг перед больничной койкой — это тоже правда. Воистину, мы, две сестры, заботились о нашей больной матери, пока она не покинула этот мир. Цинь Юйлань вспомнила о боевом плане, который она заранее продумала с сестрой, и её глаза загорелись: — Верно, верно, у нашей престарелой матери был только один сын. Она даже не успела увидеть его перед смертью, поэтому она была очень огорчена и сказала, что оставит дом нам, двум сестрам, и не может позволить оставить Цинь Юйфу, этому ребенку, которого легкомысленно подобрали. Подобрали! Небеса! Ради денег, даже отбросив своё лицо, какие родственники? У них действительно не было чувства стыда! Бригадир презрительно фыркнул: — Родственники или нет, это не имеет никакого значения, пока он числится в домохозяйстве, в глазах закона он сын пожилой женщины. В этот момент Шу Нин вышел, держась за книгу учета домашних хозяйств, и в душе смеялся: эти два идиота, их способность отрезать себе путь к отступлению была лучшей. Это было хорошо, не нужно было прилагать много усилий, чтобы убедить дядю разорвать с ними все связи. Деревенский староста пролистывал страницу за страницей, кивая головой: — В домашней книге есть имя Цинь Юйфу. Поскольку они уже дошли до этой стадии, как могла Цинь Юйлань так просто сдаться? С красным лицом и толстой шеей, она шумно спорила: — Может ли быть так, что слова престарелой матери, сказанные незадолго до смерти, считаются недействительными? Бригадир нахмурился. Если эта пара сестер подкупит нескольких медсестер, чтобы они выступили в качестве свидетелей, то это дело не будет решено гладко. Цинь Юйфу был кем-то ещё более глупым. Даже после долгих размышлений он не мог придумать ни одной идеи, всё его лицо побелело. Особенно фраза о том, что его подобрали, чуть не погубила его. Окружающая обстановка снова стала взрывоопасной. В то время как жители города писали завещания, деревенские жители передавали их устно или писали на листках бумаги. — О? — Шу Нин холодно рассмеялся, его взгляд был несравненно острым. — Я не знал, что вы обе такие сыновьи. Есть такая штука, которая называется устройством наблюдения, камеры наблюдения установлены по всем дверям и коридорам больницы. Пожалуйста, расскажите всем, как вы обошли устройства наблюдения, чтобы войти в палату. Может быть, это был сон средь бела дня? Как только эти слова были произнесены, все начали улыбаться один за другим. Лица сестер в одно мгновение стали крайне неприглядными. Им захотелось вырыть яму и спрятаться в земле. Теперь не было никакой возможности перевернуть ситуацию, их репутация была запятнана, как у бездомной крысы на улице, которой все преподали урок. Они одарили Шу Нина злобным взглядом, прежде чем скрыться, как бы говоря: «Ты просто подожди». После того, как фарс закончился, похоронные мероприятия были организованы в течение семи дней. За это время Цинь Юйчжи вернулась с более толстой кожей* и, стоя на коленях, громко рыдала, как будто это было по-настоящему. Затем она притворилась, что упала в обморок и пошла в дом отдохнуть, но на самом деле ещё не сдалась и повсюду искала документы на жилье. Оказавшись с пустыми руками, она даже порылась в брюках и пальто младшего брата и забрала 20 юаней. П/п: быть непробиваемым, бессовестным, неотзывчивым. Шу Нин был настороже, увидев, что Цинь Юйчжи зашла в дом на 5 минут. Он специально позвал высокую и сильную тетю Чжан, чтобы она пошла и посмотрела. Даже после того, как заговор Цинь Юйчжи был раскрыт, и она была поймана с поличным, она всё ещё не раскаялась, пытаясь вывернуться. Тетя Чжан была несравненно честной, и её репутация была хорошей. «Па-па-па!» После того как она дала несколько пощечин, Цинь Юйчжи устыдилась и не смогла показать своего лица, и больше не появлялась. Муж второй тети был учителем и должен был следить за чистотой своей репутации, поэтому у Цинь Юйлань не было другого выбора, кроме как приходить. И она была вынуждена быть занятой как внутри, так и снаружи. Даже ночью ей приходилось следить за черно-белыми фотографиями, и, видя добродушное улыбающееся лицо своей пожилой матери, она испытывала сильный страх, чувствуя, что взгляд на что-либо вызывает у неё панику и ужас! Её лицо было постоянно бледным и изможденным, она была постоянно напугана. Сердце Цинь Юйлань определенно не могло быть спокойным. Пока она чувствовала себя плохо, Шу Нин был спокоен. В течение дня он был невежлив с ней, заставлял её делать одно и другое специально на глазах у других, заставляя её быть крайне подавленной. Ее взгляд был полон ненависти, но она должна была делать то, что ей было приказано, действительно приятно! В день погребения моросил дождь, Цинь Юйлань не могла воспользоваться зонтиком, и ей оставалось только стоять на коленях. После того, как она обрела надежду, она заболела, и ей снилось много кошмаров во сне. Способность бригадира вести дела была очень высокой. Он уже нашел надежного человека для покупки дома. Шу Нин участвовал в сделке от начала до конца, продав дом за 5,000 юаней. Дома в деревне не стоили больших денег, и это даже был старый дом, в котором прожили более 10 лет. На самом деле, в городе было не так много домов высотой более 2 этажей, большинство из них были одноуровневыми бунгало. Шу Нин сделал несколько расчетов, потому что через месяц Цинь Юйчжо должна была прийти за ним. Покупка дома требовала помощи бригадира. Цинь Юйфу не хотел, желая оставить деньги Шу Нину, тем более, что эти деньги были привезены третьей сестрой. В то время он не мог их взять. Бригадир пытался уговорить Цинь Юйфу, но даже в течение 2 дней не смог это сделать, в итоге Шу Нин взял дело и пришел на стройку. Как только бригадир увидел это, он понял, что тот искренен, и придал этому ребенку большее значение. На лице Шу Нина появилась сияющая улыбка: — Дядя, не хочешь пойти с нами пообедать? Бригадир с одного взгляда понял, что этим двоим определенно есть что сказать друг другу, поэтому он махнул рукой и, взяв защитную каску, пошел прочь. За пределами строительной площадки было бесчисленное множество маленьких ресторанчиков. Шу Нин заказал тарелку ребрышек, тарелку кисло-сладкой свинины и яичный суп. Все это были блюда, которые дядя любил, но неохотно ел. Дядя натянул вымученную улыбку: — Если дом уже куплен, то пусть так и будет. На самом деле я могу просто продолжать жить на стройке, дом не нужен. Но ты, с другой стороны, не подумал о плате за учебу. Забудь об этом, после того, как мы закончим есть, пойдем и купим для тебя банковскую книжку. В будущем я оплачу твою учебу. Шу Нин безрадостно посмотрел на него. Может ли быть, что он всё ещё не успокоился? Он сказал с легким беспокойством: — Нет никаких сомнений, что ты мой биологический дядя. Они говорили всё это, потому что хотели получить дом. Дядя, они стали причиной смерти бабушки и унизили нас...Ты всё ещё привязан к ним? Цинь Юйфу замолчал, а кусочек кисло-сладкой свинины, который он взял, был отложен обратно. Шу Нин, как и ожидалось, вздохнул. Таким образом, он дал дозу суровой реальности: — Получил ли ты обратно хоть одну зарплату, которую ты посылал старшей тете все эти годы? То, что ушло, никогда не вернется, оно ушло навсегда. Цвет лица Цинь Юйфу стал мрачным, всё его тело затряслось, уголки глаз стали влажными: — Они... В прошлом они не были такими. Я всё ещё помню, когда мы были маленькими, когда шел дождь, зонтики дома были все взяты, старшая сестра ходила в школу за мной, используя большой кусок пластика, чтобы прикрыть моё тело, но сама она была мокрой с головы до ног. Вторая сестра любила дразнить меня и смешить. Когда я смеялся, она была счастлива, третья сестра... — болтая без умолку, это были самые прекрасные воспоминания. Но жаль, что вещи остались прежними, а люди изменились, и нет возврата к тем счастливым дням. Шу Нин ничего не говорил, а молча слушал. К тому времени, как Цинь Юйфу закончил говорить, все блюда остыли. Такой крупный мужчина даже прослезился. Но, видя, что воздух вокруг него стал легче, он, скорее всего, смирился с ситуацией. После этого они отправились в банк, чтобы оформить две банковские книжки. У Шу Нина, которому было всего 13 лет, не было удостоверения личности, что делало неудобным решение этого вопроса. Раньше вопрос о покупке дома решался по доверенности, используя удостоверение личности дяди. — Сяо Нин, дядя живет с более чем 10 товарищами по работе, нехорошо хранить ценные вещи здесь, почему бы тебе не оставить документы на дом в школе? — Хорошо. — дом, который Шу Нин купил, естественно, не для проживания, а для немедленного переезда, на нем можно было много заработать: — Дядя, держи наше имущество в секрете, никому не говори о том, что произошло сегодня. Если старшая и вторая тетя захотят получить твою зарплату и придут на стройку, чтобы устроить неприятности, просто скажи, что ты занял много денег на похороны. Пусть они вернут деньги. Цинь Юйфу рассмеялся на это, постучав по маленькой головке Шу Нина: — Ты умный. После расставания Шу Нин пошел в торговый зал, чтобы открыть счет и посмотреть акции, оставив себе только несколько десятков из тысячи, которые у него были, он положил всё на счет. Вернувшись в школу, Шу Нин обнаружил, что все, включая учителей, смотрят на него с жалостью во взгляде. После того, как спросил, он узнал, что это была шедевральная попытка старосты предать огласке его ситуацию. Неплохо, совсем неплохо, действительно близкий друг! Благодаря этому все деревни в округе узнают об их нечестивом поведении. В одно мгновение прошел месяц, и вот сегодня у школы припарковался необычайно модный автомобиль.