Слово за последним

Как тряпичную куклу дергают за плечи, стараясь пробудить. Тарталья спит слишком крепким сном и пары лёгких пощечин оказывается мало. У него приоткрыт рот, дергается голова и раздуваются моментами ноздри. Чутким сном он явно обделен. Ху Тао не спорит, сама спит так же. Но в данной ситуации парню нужно проснуться как можно скорее. Руки уже затекли от постоянной тряски и напряжения. Чайльд ворочается и что-то бубнит себе под нос, возмущенно хмуря брови. Состояние не самое из лучших. И, если бы ее не попросили, точнее не заставили, то она бы и не пришла на помощь этому неблагодарному индюку. Девушка устало вздыхает и смахивает со лба испарину. Сил и нервов уже категорически не хватает на тушу в двое больше нее. Это ужасно. Будь ее воля, то не занималась такой чепухней за полночь. Тем более, когда ее оторвали от просмотра сериала. После последнего разговора с Тартальей в груди осталась неприятный осадок. И находиться вместе с ним, а тем более делать то, что она сейчас делает не хочется от слова совсем. Смотреть даже противно. Ху Тао поджала губы и, прикрыв глаза, чтобы успокоиться хоть как-нибудь, сделала глубокий тревожный вдох. Выбранная ею методика оставляет желать лучшего, так как к должному результату не привела. Рациональные и человеческие решения кончились, поэтому выбор пал на то, который может ухудшить их отношения на максимум, либо вообще разорвать их к чертям собачьим. Ху Тао не садистка, но другого пути нет. И не то, чтобы она их не искала. И не то, что она хочет хоть чуть-чуть отомстить. Просто сейчас это самый практичный выход из всех по ее скромному мнению. К сожалению, более большей емкости, чем ваза в отельном номере не нашлось. Но девушка была бы рада и обычному стаканчику, если бы он помог осуществить задуманное. Вода быстрыми каплями стекает с фарфоровых краев и приходиться приложить усилия, чтобы не упустить всю воду. — Ну, с добрым пробуждением, хе-хе-хе, — ее глаза сверкнули, и ледяная вода выплеснулась прямиком на верхнюю часть тела Чайльда. Неподъемная туша мигом выпрямилась, ошарашенными глазами глядя в никуда. Тут же задрожала и, перевернувшись на бок, упала на пол, барахтаясь с воплями и пытаясь снять одежду. Но Ху Тао не стала завершать концерт на такой ноте и отправилась в ванную за повтором. И не зря. Вернувшись обратно, она смогла лицезреть полуголого Тарталью на полу, скрутившегося калачиком, который мирно без забот посапывал, около тумбы. Потому вторая порция полилась струей на лицо, а затем медленно спустилась ниже. Повторный подъем оказался для парня еще хуже. Заспанное и разморенное тело противоречило вырывающемуся из груди сердцу. И сейчас он не был уверен, что это от ледяной воды, окатившей его. Опираясь спиной о стену, он медленно поднимается, буравя взглядом пол. Руками придерживается тоже, боясь, что поверхности соприкосновения не будет достаточно. Остаток от пережитого ужасен. В груди бьют настолько, что Чайльд слышит глухие удары в ушах. Это как резко упасть во сне и тут же проснуться. Ощущения такие же. Капли воды на коже холодят. Его мурашит, становится не по себе. Но это намного приятней той атмосферы, в который он находился во сне. Страх плавными и невесомыми движениями потихоньку отпускал, оставляя полнейшую недосказанность. Тарталья медленно поднял взгляд, замечая застывшую девушку у кровати. Она в ожидании замерла, чувствуя, что сейчас нужно только наблюдать. Он посмотрел в ее глаза и поднял уголки губ в усмешке. — Спасибо, — единственное, что он смог из себя выдавить и рухнуть плашмя на кровать. — Не-не-не, ты тут героя из себя не строй. Из-за тебя я тут, поэтому поднимай свой вонючий зад, — Ху Тао схватилась за щиколотки и с силой потянула на себя. — И вперед в ду-уш, — кряхтя и задыхаясь, девушка смогла стащить с него носки и тут же брезгливо отбросила их куда подальше. — Оебись, — невнятно прозвучало воткнутым в простыню лицом. Ху Тао вздернула носом и, убедившись, что тот и вправду решил заснуть снова, отправилась опять в ванную. Она не стала заострять внимание на странную благодарность, потому что она явно была не к месту в этой ситуации. Вообще в этой ситуации девушка должна быть в своем номере и досыпать, а не плясать под дудку Чжун ли и выполнять просьбу. Обида немного перекрывает пунктик «человечность» в ее характере. Понимать Тарталью не хочется вообще. Хоть сама по себе она и склонная к эмпатии. — Вот таблетки, — порывшись в карманах, блистер оказался на тумбочке. — Вот запить, — рядом приземлилась ваза, наполненная проточной водой. Девушка осмотрела вид безнадежного, удивляясь тому, что такой человек решился на подобную пьянку, и фыркнула. Внимание заострилось на вытянутой поперёк кровати руки. И чтобы не вызвать лишних подозрений, добавила: — Слушай, если ты не приведешь себя в порядок, то пропустишь банкет, — появилось шевеление и, наклонившись поближе, она смогла увидеть небольшое красное, почти сошедшие, пятнышко на руке. Кивнув самой себе, Ху Тао тут же отпрянула, так как Тарталья перевалился на спину, недовольно морщась. — И не забудь прочитать, что я тебе скинула. — Все, иди уже, — буркнул тот, неопределённо махнув рукой. Девушка ничего не ответила, безразлично окинув его взглядом, и бесшумно вышла, оставляя после себя тяжелый шлейф несправедливости. Сон, решивший покинуть хозяина, исчез навсегда. Потому что как объяснить отсутствие заспанности он не знает. В голове копошится целый рой надоедливых пчел и приходится хлопнуть себя по лицу. Состояние утреннего пробуждения тянет на твердую четверку. Два бала были скинуты за порчу одежды, но это не так страшно. Картинки прошедших ужасов всплывают пятнами и тут же растворяются, напоминая о себе. Чайльд лишь воротит голову и старается об этом не думать как можно больше. Вообще об этом не думать и навсегда забыть. Это тот скелет в шкафу, который никто не должен найти, даже он сам. Тарталья вздыхает и ложится солдатиком, разглядывая светлый потолок номера. Рука сжала простынь, а тело напряглось, словно пыталось воспроизвести те ощущения. Сравнить. Он задумчиво нахмурился и отвернул голову. Удивительно хорошее самочувствие после бурной пьянки пугает. За окном только-только светает, солнца пока не видно. Мысль о том как он пришел в свой же номер не приходит. Чайльд, если честно, мало что помнит со вчера. В голове непробиваемый туман, а не ясность. Оно и понятно, потому что единственное, что парень помнит это много-много спиртного.

❈ ═══════❖═══════ ❈

Мероприятие, как сказала Ху Тао, действительно началось с самого утра. Прибывшие гости в официальных нарядах сверкали блеском туфель и ослепительными улыбками. Сегодня первый день. День встреч и разговор о будущем. О грядущих и случившимся. Много кто ходит парами по огромному банкетному залу, разглядывая переливающиеся огни бра в сочетании новых ламп и узорчатых люстр. Небольшие круглые столики произвольно унизаны в помещении, открывая пространство на огромную, подсвеченную софитами сцену. Сегодня день открытия. День знакомств. Из окон в пол струится мягкий солнечный свет, отражаясь радугой в стеклянных бокал и глазах присутствующих. Тарталья разглядывает интерьер зала с открытыми интересом, больше заостряя внимание на вынесенных отдельно столах с закусками. Роскошь виднеется везде: в заостренных столовых ножах с витиеватой ручкой, в одежде не примечательных костюмах, в простых на вид украшениях. Он усмехается, чувствуя исходящий от каждого шлейф фальша. Не ему их судить. Единственным чем может похвастаться Чайльд это выбеленной до боли в глазах рубашки. Он, если честно, сбился какая по счету рубашке в его гардеробе. Она не выглядит плохой или некачественной. Просто в ней хорошо и на том спасибо. Парень не уверен, что предмет его гардероба сможет дожить до конца командировки. Он не понял прикола своего утреннего подъема. Единственное, что сейчас ему надо делать — отдыхать. Быть начеку, но быть расслабленным. В сообщении Ху Тао досконально расписала их работу, которая начиналась от первого звонка. Парень не особо возникает, просто пытается понять всех разглагольствований в его сторону. Перспективна нажраться еще раз кажется вполне положительной. Случившиеся вчера он не помнит, а ему по факту и не надо особо. Главное самочувствие хорошее. А мнение Чжун Ли ему сейчас до пизды. Даже если и на штраф нарвется — ничего страшного. Неважно какими пинками его выгонят с работы, главное, чтобы далеко.

❈ ═══════❖═══════ ❈

Мужчина медленно водит взглядом по залу, наблюдая за приходящими гостями. Через пару часов начнется мероприятие и приветствие от его имени. Самое тяжелое еще впереди. Среди пестрых платьев и мрачных костюмов, Чжун Ли выцепляет Тарталью, что неловко, как ему кажется, жмется у входа. Директор ухмыляется и ловко подцепляет тонкую ножку бокала с шампанским с подноса официанта. Тот подмигнул ему и скрылся среди толпы людей. Незаметно для других, Чжун Ли вытаскивает небольшой стеклянный флакончик с полупрозрачной жидкостью и в движение вылил содержимое в бокал. Тот же самый официант, проплывая мимо него, забирает шампанское, предлагая другое и так же подмигивает, вызывая у мужчины удобрительную полуулыбку. — Доброе утро, вам передали персональный бокал от Господина Чжун Ли, — парень протянул круглый поднос с напитками, один из которых стоял ближе к Чайльду. Тот нахмурился, стараясь переварить услышанное. Глаза сразу же стали искать директора, и нашли почти в самом конце банкетного зала мужчину, привалившегося к одной из мраморных колон, который с гордым видом, отсалютовал бокалом. Тарталью жест весьма удивил. Он не думал, что тот решится так расщедриться на него. Стеклянная ножка, оказавшись в его пальцах, чувствовалась очень тонкой. Как и взгляд медовых взгляд, пожиравших его. — 明白了… , — Чжун ли прищурился, наблюдая за дальнейшими действиями Чайльда. — 那麼你要做什麼，狐狸？