Багерлее

Надзиратель наконец-то ослабил хватку, каррьяра, ну разве же можно вот так хватать, синяк же на руке теперь останется! Но вот отчитывать за произошедшее не перестал, что Рокэ все больше злило и расстраивало, ведь только что запросто могли убить, и вообще, этот Окделл сам виноват во всем, что случилось — мог бы… нет, не так. Должен был предупредить, как себя вести, вот тогда бы ничего плохого и вовсе даже не произошло! Но чтобы любезно поведать об этом Окделлу, нужно сперва дождаться, пока заведет в камеру, чтобы никто вдруг не услышал. — Дикон, но откуда же мне было знать?.. — негромко, расстроенно начал Рокэ, едва только за Ричардом захлопнулась тяжелая железная дверь, — Это Вам здесь все досконально известно, а ведь я будто в другой мир попал… — Фильмов Вы совсем не смотрите, что ли… — с досадой отозвался Окделл, — Ну, как же такое не знать, Рокэ… — Мне было страшно! — продолжил изводить свою жертву чувством вины Алва, — Этот огромный медведя одним ударом свалит, а у другого был нож, он полный псих, уж кому, а Вам это прекрасно известно! Я запаниковал, меня могли убить, да что там могли, точно убили бы! Что же еще мне оставалось, кроме как броситься к тебе, Дикон? К большому удовольствию Рокэ, надзиратель вздохнул и уставился в пол — вот то-то же, сам ведь во всем виноват, убить-то, и правда, могли, без шуток! — Я и без этого не дал бы Вас и пальцем тронуть, — отозвался Ричард, — Но объясните, Рокэ, каких кошек Вы вообще в этот набитый уголовниками зал сунулись? Признаться, я ну совершенно не ожидал Вас там увидеть! — Навряд ли Вы сможете понять, каково мне здесь, — печально сообщил Рокэ, — Я совсем один, мне ведь даже словом обмолвиться не с кем, будто я не человек, а вовсе даже какой-нибудь никому не нужный морской огурец. Так ведь недалеко и с ума сойти, знаете ли! — Я искренне полагал, что одному Вам будет лучше всего, — удивился Дикон, — Что ж, во избежание новых недоразумений завтра же утром приведу Вам собеседника, зовут его Оскар Феншо, брачный аферист, абсолютно безопасный, уверен, он Вам понравится. — А он точно ко мне приставать не начнет? — тут же закапризничал требующий внимания Алва — Нет, а я вот очень даже буду, прямо здесь и сейчас, — улыбнулся Окделл и притянул к себе Рокэ — А как же душ? — Ворон ловко увернулся от поцелуя, — Я же здесь два дня безвылазно проторчал, знаете ли… Привычная комната для свиданий, долгожданная теплая вода, мягкая широкая кровать. В этот раз Окделл был особенно нежен, будто ласками своими хотел утешить, успокоить, избавить от саднящей досады на душе, что, впрочем, ему очень даже успешно удавалось. Рокэ быстро обмяк в опытных руках Дикона, когда тот медленно скользил по нежной шелковой коже Ворона подушечками пальцев, будто на ощупь запоминая каждый изгиб красивого тела своего любовника. — Маленький, — шептал Ворону надзиратель, ловко усадивший его на колени, — сильно испугался, да? — Очень, — недовольно шмыгнул носом Рокэ. — Давай тебя утешу, мой сладкий, иди сюда… И вот уже Рокэ сбросили с колен животом кверху, размотали полотенце, которым мужчина так пытался спрятаться от цепких взглядов. Окделл бросил еще один волчий огляд на пленника, а затем прошипел: — Как же ты прекрасен, сокровище мое, — прошептал Дикон, лаская впалый живот Алвы, в серых глазах его было восхищение, — Ты само совершенство, Рокэ… Алва таял, млел, неизвестно от чего больше — от умелых нежных прикосновений Окделла, что восхитительным трепетом отзывались в низу живота, или от его слов, ласкающих самолюбие — нет, ну до чего же приятно быть объектом такой страсти! — Мне так плохо, Дикон, — требовал еще больше внимания Ворон, ведь ему всегда было мало, — Поцелуй меня… — С удовольствием, сладкий мой, — отозвался любовник, навалился сверху, обнял, но не стиснул, как в прошлый раз, а нежно, и принялся мягко целовать дрожащие губы Рокэ, — Не переживай так, сокровище мое, все будет хорошо… Алва охотно отвечал на поцелуи, что уже стали страстными, жаркими, руки его скользили по мускулистой спине и широким плечам Окделла, в низу живота разгоралось пламя, волнами прокатываясь по телу. Хотелось уже продолжения, само тело просило ласки, и Ричард, будто каким-то неведомым образом ощущая это, припал влажными губами к изящной шее Алвы, безошибочно, именно туда, где было слаще всего, до мурашек — Где тебе приятнее, вот здесь, да, мое сокровище? — прошептал Дикон, и не дожидаясь ответа, поцеловал в ямочку над красиво выступающей ключицей, — А как сейчас, нравится? — Сделай так еще, Дикон, да, сделай! — рвано просил Рокэ, выгибаясь навстречу ласке любовника, но тот вдруг отстранился, подул на разгоряченную поцелуями кожу и впился губами снова, на этот раз сильнее — Каррьяра!.. — хрипло вскрикнул Ворон от острого чувственного наслаждения, такого сильного, что одновременно хотелось и прекратить, и продолжать Ричард все целовал и целовал, дразня самые чувствительные точки, заставлял со стонами просить еще и пытаться отстраниться, когда ощущения становились едва ли не мучительными, но сделать этого, конечно же, не давал, продолжая ласкать, пока Рокэ не стал по-настоящему умолять. — Перевернись, сокровище мое, — потребовал Окделл, — Ложись вот сюда, бедрами на подушку, я сделаю тебе так приятно, как еще не было, ведь ты так прекрасен, ты достоин наивысшего наслаждения, какое только возможно… Рокэ охотно улегся, как было сказано, он знал, будет хорошо, нет, ну до чего же сладко отдаваться этому Окделлу, вот кто бы мог подумать! А с какой страстью он смотрит, опаляет пламенем, да впрочем… уж не влюбился ли он? — Ай! — вскрикнул Алва, инстинктивно подавшись вперед, к изголовью кровати, Ричард протиснул в него сразу два скользких от масла пальца, не то, чтобы прямо больно — Рокэ был слишком возбужден, и распирающее мучительно-сладостное ощущение только усилило восхитительные ощущения, но было это совершенно неожиданно! — Все хорошо, сокровище мое, — принялся успокаивать Дикон, преодолевая пальцами слабое сопротивление нежной плоти, — Тебе понравится, ты же знаешь… Окделл безошибочно добрался до чувствительной точки и принялся ласкать, поворачивая пальцы, вскоре добавил и третий, заставляя Рокэ извиваться и хрипло стонать, в этой позе давление ощущалось сильнее, чем когда они были лицом к лицу, ощущалось по-новому ярко, разливаясь по всему телу жидким огнем. Перед глазами была сверкающая пелена, Ворону казалось, он кончит прямо так, вжимаясь бедрами в подушку, но Окделл остановился, осторожно вынул пальцы и перевернул любовника на спину, не забыв поправить под ним подушку. — Возьми меня, — едва слышно попросил изнемогающий от желания Рокэ, — Прошу, Дикон!.. — Все, что захочешь, мое сокровище, все только для тебя, — хрипло отозвался Ричард, вошел в любовника одним медленным движением, заставляя его рвано кричать, подождал, пока тот привыкнет и принялся двигаться глубокими сильными движениями Рокэ стонал, извивался в крепких объятиях Окделла, что-то бессвязно говорил по-кэнналийски, окончательно теряя связь с реальностью — ее не было, не существовало, только наслаждение, волнами прошивающее все тело. Смутно почувствовал, как Дикон изливается в него горячим семенем и кончил сам от его руки, рвано вскрикнув. — Я же говорил, тебе будет очень хорошо, прошептал на ухо Окделл, прижимая бессильно обмякшего любовника к своей груди, — Тебе понравилось, мое сокровище? Рокэ не ответил, только прижался к Дикону, тяжело дыша. Сомнений и быть не могло, Ричард любит его, ведь кому, как не любимому доставляют такое наслаждение! — Ладно, спи мое золотко, — закончил их вечер Ричард, зафиксировав того привычно наручником к кровати и бросив ключи в другом углу комнаты.