Музыкальная шкатулка с двойным дном

В желудке неприятно тянет из-за пустоты, а от простой воды спазм будто бы становится только сильнее. К двенадцати часам ночи Сону охватывает голод, но он не может позволить себе его утолить. Пропуск ужина перед съемками — обычное явление, правда, чтобы не оплошать, Ким решает за день до расписания пропустить и завтрак с обедом, довольствуясь пачкой фруктовой жвачки без сахара и чисткой зубов три раза за последние пять часов. Это даже не назовешь расстройством пищевого поведения, ведь у Сону нет проблем с едой, только у этой индустрии, что пронизана фэтфобией и нездоровыми стандартами красоты, которым необходимо соответствовать, если хочешь получать всеобщую любовь. Сону понял это почти сразу, когда после дебюта на одной из трансляций массово полились хейтерские комментарии в его адрес по поводу его больших щек. Помимо неприкрытой ненависти и насмешек проскальзывали и сообщения от настоящих фанатов, что требовали от обидчиков остановиться обзывать Сону непристойными словами, однако большинство обращений заканчивалось одной мыслью: «Сону, для нас ты всегда будешь самым красивым, но тебе стоить похудеть, это будет тебе же во благо». И, черт возьми, они были правы. Сону весил тогда шестьдесят три, что было абсолютно нормальным для его роста, однако становилось совершенно неприемлемым для карьеры айдола. В тот вечер, едва прямой эфир завершился, он еще долго листал посты в твиттере, спрятавшись под одеялом, чтобы никто из оставшихся шести мемберов (тогда им приходилось делить одну комнату всей командой) не заметил мокрые дорожки, постыдно бегущие по его щекам. Тем самым пухлым щекам, на которых расцветали солнечные ямочки, стоило ему улыбнуться. С тех пор Сону стал улыбаться гораздо реже. Диета из куриной грудки и овощей, усиленные тренировки в спортзале, и спустя месяц он добился заветной цифры в пятьдесят шесть килограммов. Уже более трех лет это число не смело расти. Сону гордился собой: поток хейтерских комментариев стал уменьшаться, а с появлением Хисына в его жизни и вовсе исчез. Скорее всего, тот постарался, заплатив ведущим интернет площадкам, чтобы те сразу же банили аккаунты, разжигающие ненависть против Кима. Однако он не мог знать наверняка, было ли Хисыну до такой степени до него дело. Несмотря на тяжелый день и вымотанный расписанием и голодом организм, Сону чувствовал прилив сил этим поздним вечером, потому что в конце недели приближался долгожданный выходной, который тот планировал провести лежа в постели за просмотром романтических дорам. Это была очередная форма мазохизма, иначе нельзя назвать добровольное желание смотреть на счастливых влюбленных людей, искусно притворяющихся через экран компьютера. Своего рода они даже коллеги. Сейчас же Сону сидит за своим туалетным столиком в окружении дорогих баночек с кремами и сыворотками. Семи-ступенчатый этап очищения на сегодня окончен. Всматриваясь в собственное отражение, даже не хочется вырвать, как это обычно бывает. Возможно дело не только в скором выходном, но и в отсутствии контактов с Хисыном на протяжении последних двух недель. Старший улетел в Америку, заключать какой-то важный контракт. В последнюю их встречу Ли немного посвятил его в свои планы насчет корпорации, но Сону предпочитал не вслушиваться. Его задачей было пожинать плоды конечного результата в виде восьмизначных сумм, которые старший тратил на него, что касается способа их получения — тому не было до этого дела. И Хисын это понимал, не то чтобы он искренне хотел поделиться чем-то с Сону, скорее всего, у того просто тоже не было друзей, с которыми бы можно было разделить компанию на вечер. Вот так два одиночества встречались время от времени, чтобы каждый смог получить свое. А затем уходили в свободное плавание, пока вновь не почувствуют острой необходимости друг в друге (хотя право назначать встречи имел только Ли Хисын). Изначально и навсегда они по определению не могли быть равны. Сону уже собирается подняться с насиженного места и пойти спать, как тут взгляд случайно падает на шкатулку из темного дерева, которую сам же купил на какой-то барахолке во времена своего стажерства, когда заплаканный бессмысленно бродил по городу. Он открывает ее и мелодия сразу окутывает в прошлое, вспоминать которое более не хотелось. Ведь в этом не было смысла. Шкатулка появилась у Сону в один из дней, когда он занимался самобичеванием после полученной на ежемесячной проверке негативной оценки от экспертов их компании. Так всегда бывало, Сону плохо восприимчив к критике, и стоило только преподавателю по танцу вновь отругать его за слабую выносливость на тренировках, слезы лились ручьем, превращаясь в соленый водопад, который никто не в силах был остановить. В один из таких неприятных дней Сону забрел дальше обычного, очутившись у старого антикварного магазина, чья поблекшая потертая вывеска напомнила его самого. Разглядывание диковинных украшений, держателей кистей для написания иероглифов и прочих бесполезных в современном мире безделушек отвлекло Кима от истерики. И тут внезапно его внимание заострилось на шкатулке с фигуркой балерины внутри. Стоило только ее открыть, как девушка в белом воздушном платье начинала кружиться на своих пуантах, словно фея. Сону отдал за нее свои последние карманные. Он пообещал себе, что однажды так же засияет на сцене, как эта девушка внутри шкатулки. И в дальнейшем, когда снова выдавались тяжелые дни, в момент наивысшего изнеможения он открывал ее и слушал незамысловатую плавную мелодию часами. Оглядываясь назад, Сону не может сдержать горькой усмешки, коря себя за детскую наивность. Его мечта стоять на сцене исполнилась, и вместе с этим он наконец понял, что балерина на самом деле несчастная, вынужденная крутиться по кругу каждый раз против своей воли, когда кто-то открывает шкатулку и начинает играть музыка. И она не в силах прервать этот замкнутый круг. Он тоже. Из мыслей его выдергивает телефон, что пищит от новых сообщений. И Сону по привычке хватается за устройство, надеясь лишь на одного человека. Сонхун ему сейчас жизненно необходим. Но это не он. Номер отправителя неизвестен, что настораживает. Неужели сасэны вновь добрались до него, разузнав новый телефон? Не прошло и месяца с момента, как он его поменял, и вот опять. Сону уже морально готовится блочить поток новых сообщений от анонимов, что безумно раздражали его не первый год. Но, развернув диалог и быстро пробежавшись по содержимому, ухмылка словно ядовитая лоза растягивается на его губах. Мерзкое чувство вновь пробуждается где-то глубоко внутри, скользя по стенкам его пищеварительного тракта, грозится перерасти в новый приступ тошноты. Чтобы стать успешным айдолом, просто дебютировать в группе мало. Необходимо личное продвижение. Его можно получить двумя способами: талантом, в совокупности с внешностью и харизмой, и если таковыми природа обделила — через постель. Но получить хорошего спонсора тоже не так просто. Агентство может отправить тебя как своего официального представителя на званные вечера, как это было с Сону, а может вообще быть незаинтересованно в твоем продвижении. И тогда способ нужно искать самому. Ты должен быть внимательным, держать в ухо в остро и знать, чьи контакты в телефонной книжке помогут добиться успеха, а чьи можно выбросить, так как они не представляют ничего кроме бессмысленного набора цифр. Несомненно, номер телефона Сону относится, даже не так — возглавляет первую категорию. Многие айдолы пытались раздобыть его, но большинству Ким отказывал. И вот на днях во время перерыва между практиками к Сону подошел хубэ из недавно дебютировавшей группы. Симпатичный парень на полголовы ниже самого Сону с кристально чистыми глазами, что смотрели на старшего с неподдельным восхищением. В них не было ни грамма порока или злого умысла, не было ни намека на преследование какой-то цели. Тот был застенчивым и милым в своей просьбе получить несколько советов по вокалу от многоуважаемого сонбэ. И Сону позволил дать слабину, поверил в гладь этих невинных глаз и продиктовал юноше свой номер телефона, чтобы они смогли поговорить в более удачное время. Это время видимо настало сегодня, только судя по тексту обсуждать вокал его добродушный хубэ точно не намеревался. «Добрый вечер, хен. Я ведь могу тебя так называть? Спасибо, что дал мне свой номер, я думал, что ты пошлешь меня, но ты оказался таким хорошим. Мне очень нужна твоя помощь, я знаю, что у тебя есть спонсор и связи… Я слышал, что ты уже помогал кое-кому в нашей компании познакомиться с чеболем. Мне правда неловко просить о таком, но у меня нет выбора». Выбор. Вот, что делает человека свободным. Мог ли Сону тогда отказаться от предложения компании идти на званый ужин? Из группы бы его уже не выгнали, но это означало отказ от возможностей, которые раскрывались перед ним. Сону до сих пор не может ответить на вопрос сам себе: если бы ему дали шанс вновь сделать этот выбор, оказавшись на распутье судьбы, согласился бы он пойти на это снова? Только кажется, рассуждать об этом нет смысла. Свой выбор он уже сделал, и останавливаться уже поздно. Балерина делает еще один оборот, Сону прикрывает глаза, сосредоточившись на мелодии. Под веками почему-то всплывает образ Сонхуна. Он чувствует, как новый прилив сожаления и печали охватывает нутро, и гонит мысли о старшем прочь. «Я даже не знаю. Стоит ли мне помогать тебе… Сначала покажи, на что ты способен». Пять минут тишины, за которые Сону успевает закрыть шкатулку и переместиться на мягкую постель, забираясь под одеяло. Его начинает знобить, но только тяжесть синтетических волокон не способно согреть в этот момент. Ким непрерывно смотрит на экран телефона и ждет. Новое сообщение в диалоге сопровождается скрытым вложением, на секунду палец зависает в воздухе, и в голове проскальзывает мысль остановиться, заблокировать собеседника, а потом, придя в агенство, пожаловаться менеджеру на достающего младшего. Но Сону подавляет желание, уверенно открывая полученную фотографию. Перед сделкой он должен оценить «товар», и в случае успеха он поимеет с этого прибыль. Правила установлены не им. На фото не видно лица, но сомнений нет — тот самый мальчик. Он сидит на коленях, повернутый спиной к зеркалу, минимум одежды позволит заинтересованным личностям вдоволь насладиться изгибом спины и голыми ягодицами, меж которых поблескивает зеленый камушек от анальной пробки. Сону хмыкает, видеть такое уже не вызывает в нем никаких эмоций. Очередное голое тело, которое он рассматривает с точки зрения эксперта. Интересно, а мальчишка вообще совершеннолетний? Плевать, это не Ким его спровоцировал, все как раз наоборот. Сону выполняет лишь свою часть договора. Сегодня уже поздно, но завтра он обязательно достанет пару визиток и отправит это фото на нужные номера. И если кого-то привлечен данное непотребство, то у еще одного юного дарования появится возможность прославиться. Конечно же, до Сону ему все еще будет далеко. Протягивать руку помощи это одно, но потопить собственный корабль он не позволит никому. «Посмотрим, что с этим можно сделать» — в большинстве случаев Сону не отличается эмпатией. Существует лишь одно исключение. Погасив экран, и включив стоящий на прикроватной тумбочке ночник (пускай глупо, но с детства боится спать в полной темноте), Сону уже чувствует, что готов уснуть за считанные минуты, как телефон вновь сигнализирует о новом уведомлении. Сону думает, что нужно было включить беззвучный режим, если это вновь хубэ, решивший побеспокоить его сон, то он пошлет мальчика к черту и точно заблокирует его номер. Однако в этот раз на экране высвечивается заветное имя и фиолетовое сердечко, и Сону мысленно мурлычет. Не успевая открыть диалог, телефон разрывается от классической мелодии, стоящей на входящих. У Сону странное предчувствие, ведь Сонхун никогда не звонит первым, но он не собирается задуматься об этом на должном уровне, мгновенно принимая вызов. Голос Сонхуна подобен заряду электричества, что пронзает каждую клеточку тела, заставляя ритм сердца сходить с ума. — Чтобы ты сказал, если бы узнал, что я приезжаю на следующей неделе в Сеул на неопределенное время?

***

три года назад

Тогда Сону начал терять способность искренне улыбаться по пустякам, тогда Сону часами мог стоять в ванной, отмывая фантомные отпечатки чужих пальцев с собственной бледной кожи. Он перестал любоваться своим отражением, которое опечалено смотрело на него через зеркало, подпирая осунувшиеся щеки ладонью (минус семь килограмм уже не приносили прежней радости). С каждым днем клубок сомнений и отвращения к самому себе росли параллельно с прибавляющейся популярностью. Будучи потерянным и совершенно запутавшимся, ища хотя бы маленькую зацепку, чтобы окончательно не свихнуться, внезапно Сону встретил Сонхуна. Тогда. Их первая встреча произошла спустя несколько месяцев после того, как Ли Хисын стал спонсором Сону, что, к слову, сразу дало свои плоды. Первый рекламный контракт с молодежным брендом одежды отработан на «ура». Но не только: к унижению собственного достоинства и стертым коленям также прилагались новые люксовые вещи, телефон последней модели, грядущая поездка в Канны — вообще-то едва дебютирующим артистам выходной положен разве что в следующей жизни. Но Хисыну нужно в Канны по работе, а еще, чтобы Сону ждал его в роскошном номере отеля после шопинга и прогулок в одиночестве. Старшему плевать, чем будет заниматься его протеже в свободное время, главное, чтобы не забывал о своих обязанностях после. Черная банковская карта станет залогом. Заставить директора агентства отпустить одного из подопечных на два дня не составило труда, хотя для остальных айдолов это было бы не мысленно. Но ничего, их директор уже позаботился о выпуске заявления о том, что Сону необходимо поехать заграницу по личному графику. Что было в Сону помимо миловидной внешности? Он не был искусным обольстителем, не владел техникой горлового минета или всеми позами Камасутры. И даже девственником он не был, что тоже могло заинтересовать некоторых инвесторов — существовали те, кто любил срывать стебли невинных цветов. Но Сону уже отдал свою девственность по глупости в предебюте другому самому обычному трейни. Первый раз случился у обоих, поэтому вышел столь неловким, что после они даже не могли вымолвить несколько слов в присутствии друг друга, густо краснея каждый раз, когда случайно оставались наедине. А спустя какое-то время этот мальчик и вовсе покинул компанию, видимо почувствовав, что ему ничего не светит в этой сфере. На самом деле, многие стажеры, с которыми они тренировались плечом к плечу ушли из компании. Кто-то, не дождавшись обещанного дебюта, решил испытать удачу в другом агентстве. А кто-то, как и его неудавшийся (едва ли их связь можно было назвать отношениями) бывший и вовсе бросил затею стать знаменитостью. И правильно, думал тогда Сону, конкурентов зато меньше. От этих слов и сейчас он не отказывался. С годами пришло лишь понимание, что те, кто жалеет самого себя в начале пути, или ставит под сомнения собственные стремления, не выживут в их мире. Индустрия проглотит их и пережует каждую кость без остатка. Сону предпочел отрастить броню. Ли Хисын заметил его — с милым личиком, но без выделяющихся особенностей. Вокруг было с десяток таких же юных мальчиков, как и он. Но глава автомобильной корпорации выбрал именно его, и в первое время все внутри распирало от гордости. Сону был наивен до последнего. На первом свидании все прошло хорошо; Хисын забронировал для них целый ресторан в Lotte Tower с прекрасным видом на город, еще до начала встречи за Сону заехал личный водитель старшего и предоставил новый изящный костюм от Prada, который Киму следовало надеть на ужин. Хисын не приставал, задавал вопросы о жизни Сону и его увлечениях, что несомненно льстило. Тогда глупый мальчик осмелился подумать, что с этим холодным принципиальным, но красивым мужчиной что-то может получиться. Смогли бы они полюбить друг друга в будущем? Грезам было суждено разбиться о жестокую реальность, стоило Хисыну отвести его после второго свидания в свой пентхаус. Сону поначалу даже не понял, что происходит, а когда его опустили в коленно-локтевую, требуя расслабиться, чтобы было не так больно входить, стало уже поздно. Сону зажимал рот ладонью, сдерживая рвущиеся наружу всхлипы, пока Хисын безжалостно втрахивал его в постель, не заботясь о комфорте и чужом удовольствие. В тот вечер у Сону даже не встал, однако это оказалось неважно, когда после чеболь сунул в руки коробку с новеньким айфоном и сообщил, что скоро младшему должны позвонить представитель Prada, чтобы пригласить того на показ в качестве особенного гостя. Сону понял, что способен получать удовольствие от вкуса роскоши и славы. Однако, глядя в зеркало, тошнота только сильнее подступала к горлу. Ему нужно было научиться забываться. Чтобы окончательно не сойти с ума Ким нашел небольшой способ расслабляться — нет, не алкоголем или чем-то потяжелее, как предпочитали это делать другие знаменитости в тайне от публики. Сону нашел маленький уголок спокойствия в отдаленном от городской суеты парке с небольшим прудиком, в котором в теплый сезон обитали утки. В один из дней Сону было паршиво после очередной ссоры с Кеем, тогда он еще болезненно переносил их стычки, в глубине души надеясь, что скоро они прекратят и наладят общение (вскоре он просто начнет мечтать, чтобы тот отъебался). И, не сказав даже менеджеру, он вызвал такси до парка. Это место не было проходимым, поэтому обычно Сону мог любоваться водной гладью в одиночестве, но только не в тот вечер. В его любимой беседке уже сидел незнакомец, что даже не сразу обратил внимание на подошедшего. Сону уже не помнит, кто первым начал разговор, однако спустя каких-то пару часов он поймал себя на мысли, что не может остановиться. Он допускал возможность, что его узнают, однако лицо мужчины совершенно не изменилось, стоило Киму произнести свое имя. Позже выяснилось, что тот не разбирается в современной поп-музыке, и это позволило Сону быть более искренним. Он поделился смешными историями из детства и более печальными из подросткового возраста, переживая поначалу, что это не будет интересным. Однако увидев, как внимательно слушает новый знакомый, он осмелел и стал проявлять больше эмоций во время рассказа, что в последнее время не позволял себе перед окружающими. Сонхуну было приятно не только рассказывать, но еще и слушать. Отчего-то старший казался Сону таким притягательным и необычным, что хотелось узнать о нем все-все. Оказалось, что Сонхуну двадцать семь, он живет в Амстердаме, но приехал в Корею по работе и навестить семью. Это показалось Сону таким невероятным и удивительным, ведь сам бы он вряд ли смог также: жить вдали от родных, что всегда поддерживали его. Чужая страна, чужой язык и чужие правила. Это казалось невозможным, когда он только-только стал уверенней держаться в корейском обществе, знакомым ему с детства. Сонхун же был старше, опытнее и мудрее. В его серьезном взгляде виднелась глубина, которой бы Сону вряд ли смог достичь, сколько бы ни пытался. Пак Сонхун был совершенно другим. Им нравились разные вещи, они крутились в разных сферах. Старший не мог бы называть ни одного популярного айдола или хита, что как жвачка прилипает и звучит из каждого угла на корейских улицах. Сону же в свою очередь не разбирался в медицине, в которой Сонхун был настоящим экспертом. Пак подавал надежды в естественных науках еще на школьной скамье здесь, в Сеуле, и после выпуска безоговорочно отправил документы в престижный университет в столице Нидерландов, сумев получить стипендию на обучение и проживание. Так он и уехал из Кореи, оставляя прошлое позади. С родителями у Сонхуна отношения были натянуты уже много лет. В подростковые годы он часто сбегал в этот парк, чтобы успокоиться после ссор с семьей. Сону не до конца понял, в чем была причина конфликта, но тревожить болезненные воспоминания старшего он не хотел (самому ведь было, что скрывать). Ему хватило факта, что Сонхун оказался таким мужественным и смелым, покинув Родину, на отлично закончив химико-биологический факультет. А в будущем вместе с хорошим другом даже сумел открыть собственную компанию по разработке лекарств, борющихся с раком и другими тяжелыми заболеваниями. Слушая невероятную историю про создания препаратов, что в будущем возможно изменят мир и открытие благотворительных фондов для больных детей, которыми Сонхун занимался последний год, где-то внутри образовывался ком. Сону чувствовал себя глупой бабочкой-однодневкой, чьей пределом мечтаний было порхать от цветка к цветку, наслаждаясь нектаром, не заботясь о том, что уже завтра ей придет конец. Воздушные крылья за спиной никогда так не тяготили. — Почему мне кажется, словно мы знакомы с тобой много лет, хен? Одной встречи хватило, чтобы увидеть, какими разными они были, однако этого также хватило на то, чтобы понять, что он не может отпустить Сонхуна просто так, даже не узнав его номер. — Даже улыбаясь, в твоих глазах лишь тоска и печаль. Есть ли то, с чем я мог бы тебе помочь? Что ты за человек, Сону? Изначально их связал всего лишь пруд и случайная встреча. Пускай и в разное время, но для обоих это парк стал местом, способным укрыть от любых неприятностей, даря необходимый покой. В тот самый вечер, когда Сону хотел побыть в одиночестве, хотя бы на время позабыв о реальности, а Сонхун за несколько часов до рейса домой решил наведаться в место, хранящее его молодость, им суждено было встретиться в первый раз. Тогда.