LEON

      Дела «Леона» действительно идут в гору. Несмотря на то, что филиалов стало больше, прибыль увеличилась в разы. Итхэвон и Хондэ — это места, где много молодежи и туристов, желающих отдохнуть, а потому там всегда достаточно людей. К тому же, тот светский вечер действительно пошел на пользу. О нем написали в СМИ, уделили пару минут в Сеульских новостях, и везде сказали о Кристофере и Минхо, поражающе молодых, но успешных бизнесменах. Авторы статей даже упомянули, что владельцы, вероятно, холосты. Немного, а точнее совершенно неверно, но ход действительно хороший, способный поднять популярность.              И с появлением отношений у обоих, Чан и Минхо стали меньше проводить времени вместе. В основном их встречи стали носить лишь деловой характер, пока Крис не собрался на неделю улететь на Чеджу вместе с Рюджин. И только перед его отъездом они провели вечер в доме старшего, как раньше. Пили пиво, обсуждали отношения друг друга, какие-то возникающие в них трудности и давали советы. Чан же, в свою очередь, очень не хотел оставлять все на одного Минхо. У него было чувство, что как только он покинет на время Сеул, может что-то произойти, и Ли будет тяжело одному со всем справиться. Минхо же уверил, что тот заслуживает отдых и пусть едет со спокойной душой, в конце концов есть еще и Сынмин, который способен благодаря своему подвешанному языку решить любую возникшую проблему.              Так Чан и уехал. Минхо отвез их в аэропорт на утренний рейс, пожелал хорошего отдыха, а сам вернулся к себе в квартиру, чтобы проспать еще несколько часов перед тем, как забрать Джисона из университета.              Они вдвоем были счастливы. После того вечера их отношения немного изменились. Они словно стали чуть более открыты, как и друг другу, так и окружающему миру. Постоянные свидания, ночи друг с другом, небольшие милые подарки без повода, забота и поддержка. Все присутствовало, и Хан, будь проклята его паранойя, но он начинал волноваться, ведь не может все так хорошо идти, не в его жизни, которая буквально всегда наполнена дерьмом. Но он надеялся, что к нему просто пришло счастье, которого долго не было. Что это все — любовь Минхо, отношения с ним и в принципе он — просто вознаграждение за то, что Хан пережил и выдержал в прошлом. Что это его белая полоса.              После пар Джисон договорился с Хенджином пропустить по чашке кофе, поэтому предупредил Минхо, чтобы приезжал чуть позже. И, когда они уже направлялись в кафе, Хан не поверил своим глазам, увидев на горизонте знакомого человека, точно направляющегося к ним. Джисон был уверен, что этот мужчина не несет с собой ничего хорошего, но тот уже поздоровался с Ханом. Попросил поговорить наедине, и парню пришлось спровадить Хенджина. Но тот, кажется, и так все понял по напряженному и немного паникующему взгляду друга, что ему точно надо их покинуть.              Только вот сидящий в машине Минхо явно ничего не понял. Он проснулся раньше, и решил все равно приехать и подождать в машине. И каково было его удивление, когда он, подъехав к кофейне неподалеку от университета, заметил входящих в заведение Джисона с Мёнгилем. Мёнгилем, которого ну точно не должно ничего связывать с Ханом. В голову сразу же начало лезть множество мыслей, далеко не самых радужных. На Хенджина рядом даже намека нет, получается младший ему соврал, чтобы что? Чтобы встретиться с главным конкурентом «Леона», а также человеком, из-за которого постоянно возникают проблемы?              Руки начинают сжимать руль, когда мерседес подъезжает чуть ближе к кафе, чтобы можно было понаблюдать за сидящими у окна. Старший, будучи человеком наблюдательным, сразу же оценивает обстановку с напряженным лицом, пока не замечает лежащий на столе белый конверт, протянутый пару секунд назад рукой Мёнгиля.              Нога жмет в педаль газа, сразу же мчась прочь от увиденного. Несложно догадаться, что Мёнгиль предлагает Джисону деньги. Вероятно, это обмен на информацию, ведь, по факту, Хан ничего дать больше и не может. Только вот какова вероятность того, что это не первая их встреча? Что если они регулярно встречаются, и Мёнгиль с каждым разом узнает все больше?              С такими мыслями Минхо подъезжает к бару, намереваясь напиться и успокоиться. Предварительно отправляет сообщение Джисону о том, что возникли некоторые дела, а потому он забрать младшего не сможет. Всё, очевидно, остается непрочитанным.              И с первыми глотками Ли понимает, что он знает Хана, знает, что тот просто не может так поступить, не сможет предать как и старшего, так и дело всей его жизни. Он, в конце концов, любит Минхо, а значит просто не способен на такое предательство. Невозможно же играть любовь настолько правдоподобно, чтобы с блеском в глазах и полностью обнаженной душой.              Но в сердце все так же щемит, а мозг подкидывает все более ужасающие варианты. О чем они сейчас говорят, что обсуждают, и почему Джисон умолчал об этом. Но больше всего пугает тот факт, что Хан действительно много знает о «Леоне». Минхо во многое начал посвящать его, да и весь штат клуба доверяет Хану, а потому тот уже свой, и от него мало чего скрывается.              За такие мысли Ли начинает бить себя по щекам, ведь какого хрена он сомневается в своем парне. Он не имеет на это права, Джисон никогда не давал повода усомниться в себе, так что Минхо не должен так думать. Не должен в нем сомневаться, ведь Хан обязательно ему все расскажет потом. Это, должно быть, просто ошибка.              — Приветик, — слышит Ли женский голос со стороны. Оборачивается, видя красивую блондинистую девушку с каким-то коктейлем в руках. Красивая, да, но даже на обычную беседу у него нет ни сил, ни желания.              — Не знакомлюсь, — отрезает он, допивая содержимое стакана, и просит бармена повторить.              — Оу… Хорошо, но я просто хотела поболтать с тобой. Ты выглядишь, как человек, которому грустно, — спокойно отвечает она на легкую грубость Минхо. — Я Мия, — протягивает она ему руку.              Ли немного подозрительно смотрит на нее, думая, стоит ли вообще продолжать с ней беседу. По факту она совершенно незнакомый человек, а такие люди часто дают советы получше близких. Все же он же может многого ей не рассказывать, да и прервать беседу в любой момент.              — Минхо, — жмет он руку в ответ. — Неужели я настолько плохо выгляжу? — усмехается он, разглядывая, как плещется янтарная жидкость в стакане.              — О нет, парень, ты чертовски красив. Просто ты поглощаешь уже какой стакан в полном одиночестве. Да и взгляд у тебя слишком уж напряженный, — говорит она, потягивая напиток через трубочку.              — Ты когда-нибудь любила?              — Да, было дело. Неужели влюбился и так убиваешься по этому поводу? — Мия разговаривает так, словно они друзья. Она совершенно не стесняется интонаций и не пытается быть чересчур вежливой. Ведет себя так, какой является, не пытаясь строить из себя другого человека. Это цепляет.              — Нет. Я люблю кое-кого, и уже не совсем уверен, что могу ему доверять, — делает небольшую паузу. — Хотя он никогда не давал в себе усомниться. Но я увидел то, что должно было быть сокрыто, как я понимаю, от моих глаз.              — Человек, которого я любила, изменил мне. И, знаешь, Минхо, я тоже подозревала это. Но усиленно отрицала, ведь он любил меня. Но, как оказалось, нет.              Произносит она, а Минхо совершенно не становится лучше. Ее небольшая история словно только подливает масла в огонь, заставляя сомнения и опасения разгореться еще сильнее.              — Но, все-таки, я чужой человек, и ничего не знаю о твоем партнере, — быстро добавляет она. — И может у тебя интуиция плохо развита, и она тебя обманывает, — посмеивается она, заставляя Минхо улыбнуться. — Тебе стоит поговорить об этом с друзьями, которые знают вас обоих.              Говорит она, и Ли думает, что будь Чан сейчас в городе, он бы первым делом сорвался к нему. Но Крис сейчас наконец отдыхает со своей девушкой, и портить ему их время наедине Минхо не хочет.              — Друзья… — тянет он, снова попивая напиток. — Думаю, я должен сам поговорить с ним.              — Возможно, ты прав. Но ты не можешь быть уверен, что он тебе не соврет, — произносит девушка, а Минхо хмурится. Звучит все это, честно говоря, странно, но думать сейчас уже получается не очень.              — Кто знает, — встает он из-за барной стойки. — Мне пора, спасибо за разговор, Мия, — немного улыбается он ей и покидает бар.              Вечером Джисон предлагает встретиться, но старший врет о делах с Сынмином, оставаясь сам при этом дома. Он поговорит с ним, обязательно поговорит, но завтра. Пока шок от увиденного слишком сильный, а выпитый алкоголь лучше не делает, поэтому Минхо выдержит дистанцию. Он говорит себе, что уверен в невиновности Хана, но только вот себе не соврешь. Он не понимает своей паранойи по этому поводу, не понимает, откуда столько сомнений. Неужели Мёнгиль является таким сильным триггером для Минхо, что он аж начинает сомневаться в своем собственном парне, которого любит всем сердцем. Которому должен беспрекословно доверять, ведь они, черт возьми, в отношениях, ведь Хан ему доверяет. Так почему Минхо, еще даже не поговорив с ним, уже думает о том, чего ожидать?              

***

             Всю пятницу он практически игнорирует Хана, так же отправляя его самого в клуб. Джисон в сообщениях просит поговорить, встретиться, но старший говорит, что занят, и что они обязательно встретятся, просто позже. Что все хорошо и ничего не случилось, и откровенно врет при этом.              А потом раздается звонок от Сынмина.              — Да?              — Какого хрена вы не предупредили меня о том, что придут проверять бухгалтерию?! — шипит в трубку Сынмин, а у Минхо проступает пот.              — Какую бухгалтерию? Сынмин, никаких проверок не должно было…              — Но сейчас перед входом стоят три тетки, что настаивают на проверке, ведь анонимный источник оповестил их о нашей черной, блять, бухгалтерии! Что ты предлагаешь мне делать? Минхо, там дохерище несостыковок.               — Не пускай их и бегом прячь то, что успеешь. Скажи, что они не имеют права войти, пока не приедет владелец. Я уже выезжаю и попробую их задержать, — произносит Минхо, уже закрывая дверь квартиры.              Нет, нет, нет. Почему это произошло сразу же после того, как Джисон встретился с Мёнгилем? Как бы Ли ни пытался все отрицать, ситуация видна как на ладони. Сначала они вместе сидят в кофейне, потом Минхо видит белый конверт, а потом к ним приезжает проверка. И какой, блять, анонимный источник?              Парень открывает свою почту, и замечает письмо, отправленное вчера, которое сообщает об этой самой проверке. Он был так пьян и загружен, что просто не заметил этого уведомления, пребывая в размышлениях о Джисоне. Идиот.              — Здравствуйте, — подходит он к трем женщинам, что ожидают, пока их впустят. — Меня зовут Ли Минхо, я один из владельцев этого клуба.              — Здравствуйте. Мы бы хотели проверить вашу бухгалтерию.              — Прошу прощения, а по какому поводу? И… в такой час, — смотрит он на время, которое близится к одиннадцати вечера.              — Как мы и сказали вашему бухгалтеру, нам поступила информация. Уж простите, это наша работа, — произносит высокая худая женщина в очках.              — М-м, — скрещивает он руки на груди. Тянет время, — то есть вы хотите сказать, что какой-то аноним сообщил вам о моем клубе, и вы сразу же кинулись его проверять? В одиннадцать вечера? — куплено. Все куплено, и Минхо это сразу же понимает.              — Что-то не так, мистер Ли? Если вам нечего скрывать, то, я думаю, никакой проблемы быть не должно? — улыбается она.              — Конечно-конечно, просто странно это все, — наклоняет он голову вбок. — Но как скажете. Единственное, прошу зайти через черный вход. Все-таки клуб работает.              Женщины соглашаются, и Минхо, начав нарочито медленно обходить здание, ведет их к заднему входу, надеясь, что Сынмин хоть что-то успел сделать. А в голове неуспокаивающийся рой из мыслей и отрицание факта. За отрицанием приходит и гнев, что Хан так поступил.              Они проходят мимо барной стойки, и старший улавливает обеспокоенный взгляд Джисона. Чертов предатель. Больно до слез, но Минхо держит лицо и порыв все высказать ему.              — Это наша бухгалтерия, — останавливает он у двери и специально громко говорит, оповещая таким образом Сынмина. — Нашего бухгалтера зовут Ким Сынмин, прошу относиться к нему с уважением, — так же практически кричит он, после постучавшись в дверь.              Им открывают дверь, и Минхо быстро оглядывает помещение и самого парня. Вроде все чисто, да и Сынмин кажется спокойным.              Женщины усаживаются кто за компьютер, кто за бумажные варианты отчетов. И сразу же начинают озвучивать какие-то непонятные им моменты. Минхо ловко увиливает от большинства, пытаясь как можно более адекватно и логично объяснить. Сынмин сразу же подключается и поддерживает байки старшего, добавляя к историям еще больше лжи. Но все равно в итоге они влетают на круглую сумму.              — М-м, а может получиться как-то договориться? — включает все свое обаяние Минхо, доставая бумажник.              — Вы же понимаете, что нам все равно придется предоставить отчет?              — Да. Но, надеюсь, получится немного приуменьшить все масштабы? — высчитывает он деньги специально перед женщиной.              — Знаете, думаю, да, — берет она протянутый конверт.              — С вами прекрасно иметь дело, дамы. И раз у вас на руках такие деньги, не могли бы вы выдать имя? — льстит им Минхо, пока внутри проклинает их.              — Мин Менгиль. Надеюсь, все останется между нами, — улыбается одна из них, и Минхо в ответ. Менгиль. Джисон. Пазл окончательно сложился.              Именно так это и работает. Людям предложили круглую сумму, и они сразу же бросились проверять клуб в свой выходной. Но как только у них на руках оказалась сумма в разы побольше, анонимный источник потерял свою «анонимность».              По итогу в отчете все будет практически идеально. Только вот штраф, который им выписали, да взятка, в сумме дают неутешительную сумму, значительно подкосив бюджет Минхо.              — Откуда они, — задает риторический вопрос Сынмин, падая в кресло, когда женщины покинули кабинет.              — Это Джисон, — тихо произносит Минхо. Тут нет никаких сомнений, что он его предал.              — Что? — неверяще спрашивает Сынмин.              — Я видел его вчера с Менгилем. Он предлагал ему деньги.              — Пиздец, Минхо, — хватается он за голову, так как Хан и ему уже стал другом. — Джисон? Ты… Ой, блять.              — Знаю. Это моя ошибка, и такого больше не повторится, — выходит он из кабинета, направляясь к бару, пока в нем закипает злость от предательства и самая жгучая обида.              — Минхо, что случ- — обеспокоенно начинает Джисон, но его перебивают.              — Ты уволен. И забудь дорогу к моей квартире, — со злостью кидает он.              Младший сразу же пугается, так как очевидно, что Минхо не шутит. В его глазах кипит ярость, которой он еще никогда не видел. И вся эта ярость направлена прям на Хана.              — Что? — из рук выпадает рюмка, со звоном разбиваясь, привлекая ненужное внимание.              — Феликс, надеюсь у тебя получится первое время снова поработать одному. Я найду тебе напарника, обещаю, — Феликс шокирован не меньше, но не решается хоть что-то сказать.              — Можешь доработать этот день, а можешь проваливать прямо сейчас. Надеюсь, тебе хватит тех денег на первое время, — плюется он ядом, пока у младшего в глазах копятся слезы.              И в следующую секунду Минхо покидает клуб, игнорируя крики Джисона, которые благополучно глушатся музыкой. Он слышит, как его зовёт младший, хочет поговорить, но Минхо лишь быстрее начинает шагать. Ему так чертовски больно, и он точно не хочет слышать, как Хану жаль, как он не хотел этого делать, или просьбы о прощении. Или что ещё хуже. Что если Джисон на самом деле совершенно его не любит и вообще не любил, продолжая пользоваться в свою пользу. Люди, которых предали, которые тяжело все переживали, зачастую ломаются и становятся точно такими же, теряя себя. Глупо было полагать, что Хан останется хорошим человеком после предательства. А было ли оно вообще? Что если все, что знает Минхо, просто глупая ложь, сказанная специально для того, что привязать парня к себе? Как он вообще теперь может верить хоть одному его слову?              Минхо впервые, черт возьми, так сильно полюбил. Впервые так сильно и полностью отдался человеку, доверился ему, впустил в свою непростую жизнь, а по итогу об него вытерли ноги. Просто променяли на конверт с деньгами. И одно дело, если бы предательство касалось только Минхо, но это клуб. Это часть не только Ли, но и Чана, Хан предал их обоих. Их дело, которым они буквально живут, самое ценное, что у них есть.              Парень едет к себе в квартиру, яростно сжимая руль, пока по щекам начинают стекать соленые слезы. Он же чувствовал, он подозревал Джисона, но все равно умудрился дать себе слабину, потеряв бдительность. Весь растрогался, напился, а потом не заметил уведомление. Это все доказательство того, как много для него значит Хан. Он так сильно любит его, и просто не может поверить. Но даже разговаривать с ним не хочет, он не может разочароваться ещё сильнее, не может услышать горькую правду. Ведь это разобьет его сильнее. Каким бы ни был его характер, он просто не выдержит.        Минхо: Не звони мне и не пиши. На этом наши пути расходятся, Джисон Надеюсь, ты будешь счастлив 

Вы добавили этого пользователя в черный список.

      Набирает он сообщения Хану, когда останавливается в жилом комплексе. Глаза все ещё красные, а на дрожащий из-за рук телефон капают слезы. Он добавляет Джисона в черный список, ведь понимает, что если он продолжит ему писать и звонить, у Минхо не выйдет сконцентрироваться на клубе. Он понимает, что сейчас возможны ещё проблемы со стороны Мёнгиля, а значит Ли должен полностью взять ситуацию под контроль. Он успеет напиться, успеет настрадаться и наплакаться. Но сейчас не имеет права ломаться, пока «Леон» в таком шатком положении. Это его прямая обязанность, он должен все стабилизировать, пока не вернётся Чан, ведь это их общее дело. Он не подведёт друга из-за каких-то личных проблем, Минхо все сделает для их клуба.              Сынмину Минхо строго-настрого запретил рассказывать что-либо Чану и приказал оставить все в секрете до его возвращения. Он отдыхает, и Минхо не хочет отнимать у него этот отдых. Он справится сам.              Только вот дома Ли срывается на крик. На его памяти таких истерик было совсем немного, но сейчас именно она. Стакан с виски, что был в его руке, летит в стену, с треском разбиваясь и расплескивая янтарную жидкость по стене красивыми хаотичными разводами. Подобно этому стакану разбивается и сам Минхо. Он предал тебя, он тебя не любил. Только это и звучит в его голове, не прекращая. Любое место в этой проклятой квартире напоминает о нем. Комната, в которой он спал в первую ночь, диван, на котором они постоянно лежали, кухня, где у них был самый горячий секс, обеденный стол, за которым они завтракали каждое утро после проведенной вместе ночи.              И всему этому пришел конец. Он больше не ощутит его губы на своих, не обнимет его хрупкое тело, не увидит красивую улыбку, не почувствует, как он треплет Минхо по волосам. Потому что все было ложью. Он выбрал гребаные деньги, о которых в самом начале и говорил. Ему, видимо, действительно важнее деньги, нежели сам Минхо.              А сколько Джисон говорил о доверии. И Минхо доверился ему, открылся, никогда не сомневался в Хане, а по итогу оказался преданным. Глупым идиотом, который влюбился, чтоб его, с первого взгляда, и полностью погряз в отношениях. Даже не замечая ненормальный интерес Хана к клубу.              Все было как на ладони, черт возьми, а Минхо жил с розовыми очками, совершенно ничего не замечая. Он ему, блять, верил.              

***

             Следующие пару дней выдались адом для «Леона». Владелец ходил чернее тучи и срывался буквально на каждого. И потом к нему перестали лезть. Мало кто знал, что произошло, но и спросить никто бы не осмелился. Прежняя улыбка на лице сменилась плотно сжатыми губами или оскалом в случае чего, светящиеся счастьем глаза окончательно потухли, и на смену этому свету пришла лишь тьма и гнев. Весь его вид кричал о злости и ненависти, но никто не знал к кому.              Минхо только и делал, что тратил деньги, нанимая людей. Через силу улыбался им, вновь считал купюры в руках, ужинал в ресторанах, а после снова открывал бумажник. И через несколько дней все филиалы «Леона» были чисты: на кухнях порядок, все сроки годности и санитария идеально соблюдены, бары только из законно приобретенного алкоголя, безупречная чистота во всех помещениях, и совпадает каждая копейка в бухгалтерии. Отсутствуют какие-либо расхождения, все документы идеальны, все требования соблюдены. Если кто и нагрянет, то ничего не найдет.              Минхо позаботился о своем клубе, чтобы удержать его на плаву. Новость о прошлой проверке, к сожалению, распространилась, но никак не повлияла на место в рейтинге. Большинству посетителей совершенно все равно на бухгалтерию таких мест, ведь они приходят туда просто отдохнуть. А в этом плане ничего не изменилось, потому и люди все так же ходят.              — Минхо, — вылавливает его Сынмин. — Ты в порядке? — спрашивает он, хотя понимает, что тот соврет.              Нет.              — Да, — коротко отвечает он, и хочет снова пойти, но его удерживают.              — Поезжай домой и поспи.              — Я сказал, что в порядке.              — На тебе лица нет, а под глазами синяки. Я знаю, как выглядят люди, которые в порядке, ты к ним не относишься.              — Не лезь в мою жизнь, Сынмин. Твоя задача сидеть и копаться в бумажках, выплачивая персоналу зарплату. В психологе не нуждаюсь, — грубит в очередной раз ему Минхо, но Ким не обращает внимания. Меньше, чем за неделю, он привык к такому владельцу, так что просто пропускает мимо ушей любые его колкости.              — Ты каждый гребаный час разъезжаешь по филиалам, все проверяя по сотому кругу. Ты все сделал, а теперь иди, черт возьми, и отдохни! — повышает голос он, так как последний день старшему совсем плохо. Он немного похудел в лице, под глазами на самом деле синяки, а его ответы и фразы стали ещё грубее. Он вот-вот и окончательно сломается.              — Я сказал не лезть ко мне, — вырывает он руку из хватки, и уходит. А Сынмин плюет на обещание и звонит Чану.              И этим вечером Минхо действительно выдыхает. Он, наконец, запирается в квартире, когда опасения за клуб успокаиваются. Большую часть денег он взял из собственного кармана, поэтому бюджет клуба не сильно упал. Он полностью обезопасил «Леон».              Только вот сам сейчас снова готов разрыдаться. Послезавтра ровно неделя без Джисона, и ровно неделя, как он спит по паре часов. Он совершенно забил на свое здоровье, перестал ходить в зал, и питался лишь доставками, чтобы хоть как-то поддерживать силы и не отрубиться прямо за рулем. Наверное, это называется депрессия или что-то в этом роде, но ему действительно хреново. Ему все ещё больно из-за предательства, но он уже как-то смирился с этим чувством. В какой-то из дней он даже убрал Хана из черного списка, но так и не получил ни одного сообщения. Тот, видимо, даже не заходит в их диалог.              Каждый день Минхо прокручивает моменты, когда они были вместе. Первые смущённые улыбки Джисона, его смех, их первый поцелуй, то, как кусался тогда Хан, их многочисленные свидания, ту самую ночь, когда Минхо купил младшему пирожные, множество ночей, проведенных вместе, эти влюбленные взгляды, которые он дарил Джисону, и, казалось, которые он дарил в ответ. Но все было враньем.              Сначала Минхо плакал, в одиночестве крича, почему Хан так поступил, и неужели Ли этого заслуживает. А потом просто слез не осталось. Вся ещё ни капли не утихшая боль копилась и продолжает копиться в груди, а потом выплескивается агрессией на всех окружающих. Ему, может, и было бы стыдно, но он настолько устал уже страдать, он устал за эту неделю, устал каждому платить, чтобы они подчистили «Леон», просто устал.              И от очередного самобичевания его прерывает звонок. Чан. Он звонил всю эту неделю, каждый раз интересуясь, как у Минхо дела, что там с клубом, и каждый раз Ли натягивал маску, отвечая, как все хорошо и спокойно.              И этот раз не исключение, он берет трубку, радостно отвечая.              — Привет, Чан-а, — тянет он.              — Какого хрена ты скрываешь от меня дела клуба? — Крис зол, и зол очень сильно.              — О… Тебе Сынмин все-таки сообщил, понятно. Уже все нормально, можешь не переживать, — устало и безэмоционально отвечает он. Больше нет смысла строить из себя счастливого человека.              — Ты полный идиот, Минхо. Утром я буду уже в Сеуле, так что жди гостей, — сбрасывает он трубку. А Минхо думает, стоит ли его пускать.              Да, может это было и неправильно скрывать все от Чана, но Минхо ни о чем не жалеет, он рад, что тому удалось отдохнуть. Он своего друга знает, тот бы сорвался в столицу первым рейсом, наплевав на свои планы. Он бы не бросил клуб так же, как его не бросил Минхо.              В эту ночь парню удается поспать. Сон, честно говоря, ужасный. Ему снится, ожидаемо, Джисон, который смеётся над ним. Говорит, какой Минхо слепой и глупый, раз поверил ему. А сам Ли в этом сне не перестает плакать и задавать один и тот же вопрос: «почему?».              И этот тревожный сон прерывает звонок в дверь. Минхо, сильно опухший после сна и с немного красными глазами, прется к двери, ожидая, что пришедший просто свалит, как только увидит хозяина квартиры. Практически летит на пол, споткнувшись о пустую бутылку, а после все равно становится ногой в пакет от доставки. Сейчас его квартира полностью отражает самого хозяина, так что неудивительно, что он уже успел забыть про Чана.              — Господи боже блять, — матерится старший, когда видит своего друга. И, не церемонясь, проходит в квартиру, снимая обувь. Но оценив обстановку, думает, что не стоило.              — Бля, я же хотел тебя не пускать. Забыл, что ты приедешь, — зевает он, собираясь пойти обратно в кровать.              — Нет уж, — хватает его Чан, — сядь и сиди, Минхо. Будем серьезно разговаривать.              Младший на это лишь стонет, потому что сил нет никаких совершенно. Ни на разговоры, ни на компанию каких-то людей, тем более на Чана, который начнет выедать мозг. Но все же он садится, понимая, что находится в своей квартире, и здесь ему вряд ли удастся куда-то сбежать.              Старший быстро делает на чужой кухне чай и протягивает его другу. Пару раз матерится, когда пытается найти чистую кружку, параллельно аккуратно ступая по полу и выглядывая на нем разбитое стекло. Но даже не комментирует.              — Итак, из того, что мне сказал Сынмин, Джисон предал тебя и слил информацию Мёнгилю. Тот, в свою очередь, направил проверку. После ты потратил дохера своих собственных денег и урегулировал всю ситуацию в клубе. Так? — начинает Чан.              — Ну типа, — кивает ему Минхо. — Твою мать, Чан, я вообще не хочу ничего обсуждать. Уже все нормально, ты хорошо провел время с Рюджин, клуб в порядке. Нечего уже обсуждать.              — Не нормально. Ты себя видел? Расскажи мне все с самого начала.              — Зачем? — приподнимает он бровь.              — Я жду.              И Минхо рассказывает. Про то, что решил приехать раньше, как увидел Джисона с Менгилем, как поехал в бар, поговорив с незнакомкой, как игнорировал Хана, яростно отрицая его потенциальное предательство, как ему позвонил Сынмин, сообщая о проверке, как уволил Джисона, и как всю неделю провел в разъездах, чтобы обезопасить клуб.              — Как звали ту девушку? — спрашивает Чан, и Минхо сначала не понимает, на кой черт ему эта информация.              — Э-э… Мия, вроде. Зачем тебе это?              Но тот лишь лезет в телефон, пытаясь что-то найти, а потом показывает фотографию Ли.              — Она?              — Да… Кто это? — удивляется Хо, видя ту самую блондинку.              — Это дочь Мёнгиля, Минхо.              

***

             Джисон сначала удивляется, видя сообщение Чана с просьбой встретиться, а потом решает, что ничего удивительного. Это же Чан. Чан, который всегда во всем разберется и только потом примет какое-либо решение. Полная противоположность Минхо, так сказать.              Они договорились встретиться в кофейне, куда Джисон и направился. Он не знает, о чем Чан собрался разговаривать, но Крис имеет некий авторитет в глазах Хана, а потому он согласился. Все-таки, это благодаря ему Джисон получал все это время деньги, работая в клубе.              — Привет, — тихо здоровается Джисон. Чан накидывается на него с объятиями, мысленно изучая состояние. Парень, несмотря на теплую погоду, натянул худи с капюшоном, а взгляд такой разбитый. Если Минхо скорее злой и сердитый на всех, скрывает боль, то на Джисоне написано, как ему тяжело и больно. Такой тусклый безэмоциональный взгляд, движения слабые и неуверенные и слегка сгорбившаяся спина.              — Присаживайся, — указывает он рукой. — Я заказал нам по кофе, — младший кивает в знак благодарности, но к напитку не притрагивается. — Что ж, и так очевидно, зачем я позвал тебя. Я знаю историю со стороны Минхо. Расскажи, пожалуйста, как ты видишь все, что произошло.              — Зачем? Что бы он тебе там не рассказал, ничего уже не изменится. Он решил расстаться, не знаю по какой причине, но это его решение, и я буду уважать его.              — Неужели ты не собираешься бороться?              — Бороться? — усмехается Хан, не веря тому, что слышит. — Ты не видел его, когда он уволил меня. Не видел, когда сказал проваливать из клуба, и, походу, из его жизни. В нем не было ни капли любви, Чан, — тяжело говорит Джисон, вспоминая тот взгляд. Холодный и полный ярости.              — Ладно… Тогда один вопрос, Джисон, это правда, что ты виделся с Менгилем и за деньги слил информацию, касаемую клуба?              — Что?.. — действительно не понимает Хан. — Я виделся с Мёнгилем, он предлагал мне деньги, да, но я отказался, конечно же. В каком смысле слил информацию?              И все-таки Хан начинает рассказ. Все действия он рассказывает в подробностях, как его поймал на улице Менгиль, и потом предлагал деньги за информацию. Как Джисон послал его к черту, перед этим обматерив, и как сразу же умчал от него подальше. Он рассказал все, умалчивая лишь его эмоциональное состояние.              Потому что оно желало и желает лучшего. В тот день, когда Минхо заявил о расставании, у Хана, казалось, провалился пол под ногами. Он надеялся, что он шутит, он молил об этом, но, смотря на старшего, сразу же понимал, что Минхо действительно решил расстаться, ничего не объяснив. Просто на пустом месте бросил его, не отвечая на звонки и сообщения, а после заблокировал, повторив свои слова. Джисон в ту же минуту покинул клуб, сорвавшись домой. Он метался по квартире, истерично вспоминая, как мог обидеть его, что он сделал такого, чем заслужил такой взгляд Минхо. В нем не было ни любви, ни той постоянной теплоты, ни желания быть рядом. Он словно смотрел сквозь, прожигая в Хане огнем ярости дыру.              Джисон не выходил из дома все это время, продолжая пытаться понять причину. Минхо ясно обозначил позицию, что больше не хочет о нем ничего знать, и Хан принял ее. Но он, блять, имел право знать эту гребаную причину. Имел право на разговор.              А по итогу он снова остался один. Он верил Минхо, верил всем его словам, что никогда не бросит Джисона, но не сдержал обещания. Его вновь оставили одного, разбили и так побитое сердце, совершенно не дав права на разговор.              И после слов Чана о том, почему Минхо это сделал, Джисон не сдерживается, и снова плачет, вспоминая Тхэгю. Минхо, оказывается, поверил тому, чего не было. Увидел Хана с Мёнгилем, не выходил на диалог, хотя Джисон правда пытался с ним обсудить это, и в итоге просто бросил. Так легко поверил в предательство. Снова та же история, та же ситуация, и у Джисона, кажется, нет уже никаких сил.              Он верил Минхо, верил, что тот не такой, но он поступил с Ханом точно так же. Просто бросил, даже не выслушав своего парня, которого, вроде, любит. Ну, видимо, любил. Если любил вовсе.              — Почему он не поговорил со мной? — глотает слезы он, сжимая ткань кофты в кулаки.              — Минхо, он… Он очень импульсивный. И, знаешь, когда ему страшно, он нападает. Он испугался возможности того факта, что ты способен на предательство. И поэтому напал первым, расставшись с тобой. Я его не оправдываю, ни в коем случае. Просто знаю его давно, и знаю, какой он человек.              Джисон лишь молчит на это. Это не его проблемы, в конце концов, ценил бы он Хана чуточку сильнее, поговорил.              — В общем, спасибо, что все рассказал. Я, если не возражаешь, объясню ему все. И потом он, скорее всего, придет к тебе. Я не прошу тебя его прощать, но, пожалуйста, Джисон, хотя бы выслушай Минхо, ладно?              — Я не могу тебе ничего обещать.              — Я понимаю. Ладно. Если что, Сон-и, я всегда на телефоне, хорошо? Мой идиот-друг не должен встать между нами, — тепло, так по-отцовски улыбается старший, обнимая Хана. Тот, все-таки, обнимает в ответ, ведь Кристофер действительно его хороший друг, и из-за Минхо он не намерен его терять.              Так они и расходятся. По итогу у Джисона складывается полная картина. Минхо, приехав за ним пораньше, увидел их с Менгилем, посчитав, что Хан ему соврал о плане посидеть с Хенджином. В кафе ему предложили деньги в обмен на информацию, но Минхо увидел лишь конверт, посчитав, что Джисон не первый раз видится с Менгилем. Уехал в клуб, где с ним начала разговаривать некая, как сказал Чан, Мия, оценивая его состояние. И увидев, как разбит Минхо, сообщила об этом отцу, и тот направил проверку. А потом еще и еще, потому что знал, что владелец в городе один, и он не в порядке.              Джисон, собравшись с остатками тех сил, что в нем остались, рассказывает Хенджину, ведь тот видит, что состояние друга ухудшилось. Он рвет и мечет, услышав полную историю, начинает вырываться из квартиры, чтобы отплатить Минхо, но сдерживается, видя рыдания Хана, который пытается его остановить. Он видит, что ему сейчас намного хуже, видит, что Джисон вот-вот и окончательно сдастся, впав в депрессию, и Хван успокаивается, ведь понимает, как его друг в нем нуждается. Хенджин вспоминает события прошлого, осознает, насколько ситуация с Тхэгю похожа с произошедшим только что. Вспоминает, как Хану было тяжело, но понимает, что то, что происходит с ним сейчас, — не сравнится. Джисон намного сильнее привязался к Ли, намного сильнее его полюбил, и, Хенджин надеется, что он сможет это пережить. Потому что глядя на его состояние, он сам в это не верит, но, конечно же, не говорит об этом. Он будет рядом с Ханом, будет вытаскивать его из этого дерьма и, он себе обещает, никого больше не подпустит к своему другу, пока лично не убедится в надежности этого человека. Иначе он сам уже не выдержит смотреть на то, как Джисон с каждым днем теряет себя все больше и больше.              После всего разговора, Чан ещё предполагает, что Мёнгиль наблюдал несколько дней за Минхо и Ханом, и приехал именно в тот день, потому что ему сообщили, что Ли на месте, и Джисон к нему не собирается. Продуманный до мелочей план, который сработал идеально, если бы не упорство Минхо, которое он направил в клуб. Все прошло четко по плану, только не его завершение. Минхо не дал «Леону» опуститься на дно.              Их подставили, организовали все так, чтобы ослабить Минхо, и в этот момент нанести своего рода удар по клубу. Самой жестокой и трудной вещью считалось потенциальное падение «Леона», но это оказалось лишь дополнением. Мёнгиль не учел того факта, что Минхо способен собраться даже в критические ситуации. Ему плохо, больно и тяжело только тогда, когда это не касается клуба. В ином случае он соберет все свои мысли в порядок и сделает все то, что от него требуется. Заплатит много денег, будет мало спать и пребывать в разбитом состоянии, но клуб и его репутацию в опасности ни за что не оставит. Глупо даже было предполагать это. Неужели не очевидно, что владельцы «Леона» именно такие? Они начинали в таком объективно раннем для бизнеса возрасте, прошли через очень многое, и Менгиль умудрился понадеяться, что его план сработает? Да, он сработал, каждый из парней сейчас морально убит, но главная цель так и осталась невыполненной. Он никогда не добьется провала «Леона».              И в итоге Чан поехал к Минхо, чтобы вбить в его тупую голову правду. Его друг слишком сильно облажался, и как же старший надеется, что Хан сможет простить своего бывшего парня. Ведь за все то время, что они вместе, Чан успел стать ярым фанатом этой пары. Они идеально подходят друг другу, дополняют, да даже выглядят, черт возьми, гармонично. Минхо наконец стал с Джисоном адекватным человеком, а сейчас, когда он его лишился, Ли совершенно не узнать. Словно это не Минхо вовсе.              — Что? — тихо спрашивает парень, когда Чан ему все рассказал.              — Да, Минхо. И эта Мия, и тот факт, что Мёнгиль прибился к Хану именно тогда, когда ты там был, все это связано и запланировано. Их целью было просто ослабить тебя, учитывая, что и меня рядом нет, разбить тебя, в конце концов, чтобы направить проверку и прочее дерьмо.              — Я… Я просто купился на это, да? Я сыграл под их дудку, психанул и… О господи, — хватается он руками за голову, когда осознает, что сделал. — Пиздец, Чан. Он… Блять, он же не простит меня никогда.              Минхо понимает, что из-за своего дерьмового характера так стремительно теряет, а скорее всего уже потерял Хана. Он просто-напросто отказался разговаривать, слушать его, потому что просто боялся услышать правду?              Ты просто трус, Ли Минхо. Ты идиот, посмевший разбить ему сердце.              Случайно Минхо вспоминает историю с Тхэгю, которую рассказывал ему Хан. Тот тоже просто поверил слухам и бросил Джисона, не разобравшись в ситуации. В тот вечер старший проклинал того парня, а сам оказался ничуть не лучше. Увидел Джисона с Мёнгилем, напридумывал все себе и так же оставил одного, не дав даже слова вставить. А он ведь любит его, и любит очень сильно до сих пор, и все равно посмел так поступить. Сколько раз он себе, в первую очередь, клялся, что не причинит ему боли, не оставит, в конце концов. А в итоге повел себя, как мудак.              — Не знаю, Минхо, простит ли он тебя или нет. Но ты должен извиниться перед ним, все-таки ты отвратительно поступил, — тихо говорит жестокую правду Чан.              — Я знаю… Я… Чан, я не могу его потерять, — поднимает он голову, смотря красными глазами на друга.              — Ох, иди сюда, — притягивает он младшего к себе, крепко обнимая и поглаживая по спине. Минхо же утыкается ему в плечо, хватаясь за ткань футболки и сжимая ее. Чан чувствует, как начинает трястись чужое тело, а у правого уха начинают слышатся всхлипы. Он не хочет ему ничего обещать, потому что на месте Джисона сам не знает, как повел бы себя. — Знаешь, Хо, в конце концов, неважно, что тебе ответит Джисон, но ты будешь в порядке. Я слишком хорошо тебя знаю, и поэтому знаю, что ты сможешь это все пережить.              — Я такой идиот, — дрожащим голосом произносит он.              — Идиот, да. Но ты понимаешь это и признаешь. Сходишь к нему и искренне попросишь прощения. А там гляди, уже и не такой уж и идиот, — слегка посмеивается Чан, пытаясь хоть как-то уменьшить истерику Минхо.              Вечер заканчивается крепким алкоголем со стороны Минхо и трезвенником Чаном, так как тот за рулем. Тема Джисона немного приутихла, и теперь Крис собирается дать этому идиоту по самое на балуйся.              — Так, Минхо, я все понимаю, но только попробуй что-то от меня теперь скрыть! Представь себе мою реакцию, когда я лежу на пляже, и тут мне звонит на панике всегда спокойный Сынмин, начав пересказывать все то, что произошло, пока меня не было! Так еще и заканчивает тем, что наш Минхо на трупа похож, и срывается на всех, как собака. А, и что без денег остался, — начинает возмущаться Чан, пока Минхо лишь немного улыбается.              — Вот именно, что лежишь ты на пляже. Я хотел дать тебе отдохнуть по-человечески.              — И поэтому сам чуть не убился?              — Да я в порядке, ты же знаешь.              — Знаю я, ага. Тебя нельзя одного оставлять, — треплет он друга по волосам, на что Минхо в своей манере кривит лицом и отодвигается. Старший лишь улыбается на это. Значит он начинает приходить в себя.              

***

             В понедельник Минхо, уже выучив расписание Хана, стоит у ворот, наблюдая за входом. Врываться в квартиру, он считает, не адекватно, а поэтому просто ждет, когда тот выйдет из университета.              И он видит. Джисон выходит с Хенджином, который выглядит, как прежде. Чего не скажешь о Хане. Парень буквально убит, и это все вина Минхо. Он не улыбается, даже, кажется, ничего не отвечает Хенджину, что рассказывает что-то рядом. Глаза совершенно пустые, лицо поникшее и нет больше того излучающегося счастья и радости, что всегда исходили от Хана. Нет блеска в глазах, нет той самой яркой энергетики. И все это сделал с ним Минхо. Он ненавидит себя и, кажется, никогда не сможет простить.              Старший выходит из машины, направляясь к студентам, и первым его замечает Джисон, сразу же останавливаясь. Хенджин оглядывается на него, а потом прослеживает за чужим взглядом. Увидев Минхо, Хван стремительно направляется к нему.              — Приве-              — Ты ублюдок, Минхо. Ублюдок, каких еще надо поискать, — вместо приветствия произносит он. Минхо действительно рад, что Хенджин рядом с Джисоном.              — Я знаю.              — Значит я тебе еще раз повторяю, чтобы не забыл. Не знаю, зачем ты приехал, но проваливай, я не подпущу тебя к нему, — грубит ему Хван, но Ли даже не расстраивается. Он знает, что сделал, и знает, как это видит со стороны Хенджин. Он поступил так же, как и Тхэгю. А в тот раз Хенджин еле справился, вытащив Джисона из убитого состояния. И сейчас это происходит вновь.              — Джинни, — низким голосом говорит подошедший Хан и дотрагивается до его плеча, в упор смотря на Ли. — Пять минут, и мы пойдем.              — Но Джисон! — начинает возникать он, но Джисон приструняет его взглядом. В итоге, смирившись, он отходит, оставляя их наедине.              — Сядем… в машину? — неуверенно предлагает Минхо, смотря на родные глаза.              — Только попробуй нажать на газ, — тем же безэмоциональным голосом произносит Хан, направляясь к черному мерседесу.              Они садятся в машину, и Минхо сразу же забывает, что хотел сказать. Как просить прощения, как донести то, насколько сильно ему жаль?              — Малыш… — начинает он, но его перебивают.              — Джисон, — сильно щемит в сердце при этом родном «малыш».              — Джисон, — исправляется. — Мне Чан все рассказал … Блять, прости меня, если сможешь. Я полностью осознаю все то, что натворил, и понимаю, какую боль причинил тебе. Пожалуйста, мне очень жаль, — Хан пустым взглядом смотрит перед собой и выдерживает тишину. Ему все еще больно, и как же он соскучился по Минхо, но мозг так и кричит не слушать его и выйти из машины, хотя покалеченное сердце так и хочет броситься в чужие объятия.              — Даже не оправдаешь себя?              — А смысл? Тут мне нет достойного оправдания. Я причинил тебе боль, и это факт. Мой дерьмовый характер не имеет значения, — Минхо весь разговор смотрит на Джисона, пытаясь увидеть хоть что-то, но на чужом лице не дрогнул и мускул. — Джисон, прости меня.              — Минхо, ты слишком легко поверил в то, что я могу тебя предать. Ты не доверял мне, раз тебя так легко обвели вокруг пальца.              — Я… я понимаю это.              — Тогда почему все еще продолжаешь просить прощения? Минхо, ты даже не поговорил со мной… — тихо говорит Джисон, чувствуя боль в горле от копившихся слез.              — Мне очень жаль.              — Я рад, — отвечает Джисон, подразумевая, что рад, что он хотя бы осознает свою вину. — Надеюсь, ты найдешь в себе силы простить себя. Удачи, Минхо, надеюсь, ты будешь счастлив, — дублирует он слова, сказанные ему Минхо в переписке, и покидает машину.              И сразу же начинает плакать, ведь от этих слов становится больно ему самому. Хан просто не может видеть старшего в таком состоянии, но ничего не может поделать. Ситуация повторилась, и Джисон просто не может простить его, а тем более вернуться к Минхо. Да, ему чертовски больно, встреча с Ли только еще больше подкосила его, но нужно жить дальше. Без Минхо.              Сам Минхо же вновь плачет. Сидит в этой гребаной машине в полном одиночестве, глотая слезы и злясь на самого себя. Он говорил себе, что не может потерять Хана, но он его потерял. Своим безрассудством, импульсивностью и страхом. Потерял то, что еще пару недель назад было самым главным в его жизни, то, без чего не видел самого себя. В глубине души он знал, что не заслуживает прощения, но все равно надеялся.              А надежды не оправдались. Он уедет домой, снова напьется, возможно побьет посуду и закроется в себе. Вернется к тому, с чего начал, снова начнет всем грубить и психовать по любому поводу, потому что будет злиться на себя. И не скоро простит.              А Джисон не скоро действительно искренне улыбнется. Придя домой, допишет, наконец, первую песню о любви, которую сочинит по своему опыту, а не по книге. Будет врать Хенджину, что в порядке, но не сможет врать себе. Истерично будет пересматривать общие фотографии и смотреть переписку, чтобы не дать ране зажить.              Они оба будут разбиты, потому что не вместе.