LEON

      И по итогу клуб «Леон» имеет три филиала, вместо изначального одного. Это, конечно, большие траты, но и бóльшая прибыль, которая в разы превышает издержки производства. В любом случае, открытие планировалось уже давно и не одним человеком, а минимум тремя. Именно поэтому сейчас клубы на Итхэвоне и Хондэ уже переполнены людьми, желающими отдохнуть. Множество туристов и молодежь не проходит мимо неоновой вывески, предпочитая «Леон» другим клубам.              Но при этом численность в Кояне не уменьшилась. Учитывая расположение, сюда предпочитают приходить чуть более взрослые личности, избегающие молодежь, которая предпочитает, очевидно, Итхэвон или Хондэ, как главные районы отдыха. Но помимо всех людей, сегодня, в ночь с понедельника на вторник, в Кояне уже присутствует новый диджей Чанбин. Как оказалось, Хансолю намного удобнее работать на Итхэвоне, так как поблизости живет, но он счел большой наглостью просить перевода в другой филиал. И когда Кристофер подошел к нему с этим предложением, тот только обрадовался. В отличие от Сынмина, потому что Ким обматерил владельца всеми способами, так как ему переоформлять бумаги хотелось в последнюю очередь.              И сейчас на танцполе по-прежнему люди, двигающиеся в такт музыки, некоторые сидят за столиками, потягивая какой-то коктейль, и просто проводят время в приятной компании и в не менее приятном месте. Официанты относят им аппетитные закуски и напитки, если кто-то просит повторить. Яркий неоновый свет даже немного слепит чувствительный глаз, но внутри образовывается некая эйфория от того, как правильно меняются цвета под биты, создающиеся Чанбином. Перед ним большой пульт с открытым ноутбуком, множеством кнопок, ползунков и дисков, на первый взгляд запутанные провода, а также микрофоны. Сама же стойка находится на возвышении, тем самым немного привлекая внимание и позволяя следить за работой диджея. На парне большие наушники, черная широкая футболка, рукава которой открывают вид на накаченные руки с какой-то черной татуировкой на предплечье. Широкие штаны карго того же оттенка, а рядом лежит сброшенная с тела кожаная куртка, увешанная какими-то цепями и серебряными вставками. И на шее парня также цепь. Он полностью в черном, но каждая его побрякушка сверкает, как только на него наводится свет. Чанбин чувствует музыку вместе с толпой, вечно подпрыгивая и подпевая каким-то словам из созданных им ремиксов. Он неоднократно обращается к людям, поддерживая их огонь, и словно сам передает частичку своего азарта и бушующего настроения остальным.              А вот у бара сейчас немного спокойнее, хотя нога так и рвется пристукивать в такт музыки. Сегодня весь высший, как их назвали сотрудники, штат решил тоже по-человечески отметить такое знаменательное событие. А потому за баром не только Джисон и Феликс, но и троица, что с каждым днем вносит все больший вклад в развитие клуба. Слева сидит бухгалтер Сынмин, с которым Хану удалось, наконец, нормально познакомиться. Ему, как он сказал, двадцать пять лет, и это еще один человек в копилку этого клуба, кого Джисон младше. С Чаном и Минхо они знакомы с его четвертого курса, и, когда Ким узнал, что новообретенные друзья открывают бизнес, предложил свою кандидатуру на роль бухгалтера. Сейчас же на парне бежевые широкие штаны с выпущенной белой футболкой, а на груди красуется тоненькая, но заметная цепочка. Джисон предполагает, что он тоже всегда в классических костюмах, а потому многим его может и необычно видеть в таком наряде.              И именно так все думают про владельцев. Прежних смокингов сейчас нет, и у Хана ощущение, что их вовсе не узнали. Чан сидит за баром в черных, немного спущенных, брюках, а на верху белая обтягивающая майка, которая не скрывает контура мышц, а плечи с руками просто-напросто открывает, и Джисон даже удивляется его комплекции. Изначально сверху была надета еще куртка, но тот ее снял из-за температуры в помещении, тем самым став целью многих девушек и даже женщин, находящихся в клубе. Минхо не переставал его стебать за это, но старший лишь искренне улыбался с каждого его слова.              Сам же Ли продолжает просить своего парня подлить ему, специально низко наклоняясь, чтобы молочного цвета рубашка с коротким рукавом оттягивалась еще сильнее, открывая вид Хану на грудь под расстегнутыми верхними пуговицами. Она заправлена в светлые голубые джинсы, подпоясанные ремнем, и на фоне такого светлого образа очень выделяются его красивые фиолетовые волосы, передние пряди которых то и дело попадают в глаза.              Так же к ним время от времени присоединяется двадцатидвухлетний официант Чонин, который все продолжает обращаться к боссам на «вы», хоть те уже неоднократно попросили перестать. Сегодня объявлен вечер отдыха, они, считай, не на работе, а потому излишние вежливость и неуважение им сейчас ни к чему. Тем более, как сказал Минхо, от друзей его парня. Старший совершенно не скрывает, что закрутил роман со своим подчиненным, лишь наслаждается смущением Джисона, когда тот так говорит.              — Чан-а, — тянет нетрезвый Минхо, наваливаясь на друга, — ну где она?              — Крису стоит начать беспокоиться из-за такого интереса ко мне от тебя? — слышится голос из-за спины Минхо, а Джисон обращает внимание на безумно красивую подошедшую девушку. У нее темные волосы средней длины, необычная красная водолазка с какими-то символами золотистого оттенка, синие широкие джинсы, края которых заправлены в массивную черную обувь, а в руке очки, которые она начала снимать, подходя к бару.              — Привет, — встает Чан, целуя девушку в губы, пока та закидывает руки на широкие плечи начальства.              — Рюджи-ин, — радостно выкрикивает Ли, вскакивая с барного стула и загребая темноволосую в объятия. — Крис в курсе моей любви к членам, — играючи подмигивает он ей.              — О нет, избавь меня от подробностей. Рада тебя видеть, оболтус, — треплет она его по волосам.              Названная Рюджин, как Джисон понял, является девушкой Чана и, видимо, близкой подругой Минхо. Если бы он не был геем, Хан даже мог бы приревновать столько внимания к ее персоне от Ли. Но он не отрицает, что Рюджин прекрасна. Ее внешность действительно достойна внимания, и то, как она ее подчеркивает, лишь больше приковывает взгляд. Видно, как она уверена в себе, что имеет стойкий характер и никогда не даст себя в обиду. Хану нравятся такие люди.              — Кстати, — начинает Минхо, посмотрев на Джисона, — это Хан-и, мой парень, — с некой гордостью произносит он, и девушка протягивает руку для пожатия.              — Рюджин, девушка Криса и его, — указывает она глазами на довольного всем происходящим Ли, — подруга. Приятно познакомиться.              — Я Джисон, если что, — уточняет он, так как Минхо представил его фамилию, а не имя, — приятно.              Девушка садится между владельцами, начав непринужденный разговор. Музыка все так же играет, Чан и Минхо, наконец, расслабляются под действием алкоголя. Джисон с Феликсом иногда присоединяются к разговору четверых за стойкой, но в основном продолжают делать свою работу, принимая заказы от подходящих официантов и людей. Хан бы и сам был не прочь выпить, но у него такой же рабочий день, а потому он просто подождет выходного и, возможно, пропустит по банке пива с Хенджином. Тут не хватает только его.              

Джисон:

Эй ты спишь? Не хочешь приехать сейчас в клуб? 

Джинни: В пол двенадцатого ты меня еще бухать не звал Скоро буду бро!       — Ликс, сейчас Хенджин приедет, — оповещает его Джисон, наблюдая за австралийцем, который читает что-то в телефоне.              — Да, я… — начинает набирать сообщение он, — я знаю, он уже написал, — посмеивается парень, откладывая телефон.              — Слу-ушай, — тянет Джисон, — а вы там… ну, как у вас с ним дела?              — Будто ты не знаешь, — усмехается он, — ну мы вместе, да. У тебя очень классный друг, Джисон.              — О да, я знаю. Но просто он… Он немного сумасшедший, тебя это устраивает? — спрашивает Джисон, подливая виски своему парню.              — Он очень милый со мной. И спокойный. Не переживай, Сон-и, — смеется он. — Он мне правда очень нравится.              — Тогда я спокоен. И рад за вас, — улыбается Хан.              — Мы все тоже за вас с Минхо, — ухмыляется он, переводя взгляд на истерично что-то доказывающего старшего.              И где-то через полчаса к барной стойке присоединяется веселый Хенджин, что снова вырядился, как на показ. Но это в нем Хану даже очень нравится. Парень в очень близких отношениях со стилем, с красотой и всегда действительно очень красиво выглядит. И особенно Джисона привлекает то, что он одевается для себя, для своего комфорта и спокойствия, а не чтобы выделиться в толпе. Хенджин кайфует с разных каждый день образов, всяких экспериментов с одеждой или в целом образом. И этот кайф всегда виден и заметен для людей. И, думает Хан, наверное именно это и привлекает всех.              Сейчас на нем красная безрукавка с чем-то черным под низом. На шее висит какая-то серебряная цепочка, а на голове черная бандана с выпущенными у лица темными прядями. Черные джинсы и брендовые кроссовки на ногах. Парень явно в хорошем настроении и сейчас, улыбаясь, подходит к ним, совершенно не обращая на следующие за ним взгляды незнакомых людей. В данный момент он видит лишь своих друзей и парня, по которому успел соскучиться.              С его приходом становится еще веселее, потому что до этого в компании не затыкался лишь Минхо, вечно что-то рассказывая и шутя, а сейчас таких стало двое, и когда-то возникающая тишина окончательно перестала появляться.              Они все совершенно из разных миров, но при этом запросто нашли общий язык. Отличаются как и возрасты, так и роды занятий. В связи с этим должны и отличаться взгляды и мнения, но все равно у бара царит некий хаос из разговоров и смеха. Рюджин не перестает упрекать Минхо за то, что тот неуважительно к ней относится, ведь она старше на целый год, Хенджин продолжает стебать младших, ведь, например, шутить над Крисом он не осмелится. Сынмин закатывает глаза на идиотские шутки Минхо, но при этом все равно улыбается. Они даже успели покричать друг на друга из-за сложных характеров обоих, но в итоге все перевели в шутку. Чан же со стороны выглядит, как отец среди орущих и смеющихся детей, но на лице все равно неизменная улыбка с ямочками. Джисон в ответку кидает Хенджину издевательства, сильно забавляясь с его драматизма. Даже Феликс с Чонином как-то иначе открываются в эту ночь. Бармен в разы веселеет, так же смеясь и иногда давая подзатыльники своему парню, а Чонин, на удивление, находит темы для разговора с Крисом, учитывая, что он в компании самый младший, а Чан — наоборот. Но, понаблюдав за ними, можно часто увидеть удивленное лицо старшего, видимо Ян мыслит совершенно не на свой возраст.              Посмотрев за баром со стороны, совершенно точно нельзя сказать, что некоторые из них знакомы лишь несколько часов. От компании веет неким комфортом и уютом. Всем весело, все улыбаются и хорошо проводят время, не раз уже поднимая алкоголь в воздух с радостными криками об открытии филиалов. Чан с Минхо действительно рады и спокойны сейчас, а остальные заряжаются этой энергетикой, видя, как счастливы владельцы, что чаще всего чернее тучи из-за усталости и возникающих проблем. Утром уже будет совершенно новый день, новые заботы, но в эту ночь им весело и хорошо. Они наслаждаются каждой минутой в хорошей компании.              В какой-то момент выпивший Крис срывается к Чанбину, просясь за пульт. Как оказалось, он какое-то время занимался продюсированием, а потому немного знает и даже пробовал быть диджеем. Но предпочтение отдал бизнесу, поэтому сейчас с больно довольной улыбкой вспоминает прошлое, меняя и преобразовывая мелодию.              Чанбин же, единственный понимающий в этом деле, после хвалит своего босса, расспрашивая, где тот этому научился. А старший только рад пообщаться с кем-то, кто соображает в данном деле и кому так же нравится это. Они находят общий язык, но клуб все еще открыт, и музыка все еще нужна, а потому Чанбин возвращается за пульт, включая толпе что-то медленное.              Пары начинают выходить на танцпол, становясь в обнимку и немного качаясь из стороны в сторону. Людей становится все больше, некоторые девушки, расстроившись, что без спутника, просто становятся вместе, так как желание отдаться музыке все еще сильное.              — Хан-и, — обходит Минхо барную стойку и дотрагивается до чужого локтя, — можно пригласить тебя на танец?              — Я на работе, Хо, — улыбается Джисон, так как хочет, конечно, но людям все еще нужен алкоголь.              — А я твой босс и на три минутки освобождаю тебя от работы, — произносит Минхо, все же утягивая младшего за собой.              В итоге они выходят на танцпол, присоединяясь к остальным, слегка покачивающимся, людям. Минхо сразу устраивает руки на чужой талии, прижимая младшего ближе к себе, а Хан сцепляет своеобразный замок из кистей на шее Ли, укладывая сверху голову. Плавная, спокойная мелодия окутывает их с ног до головы, заставляя полностью погрузиться. Но эта музыка лишь служит приятным дополнением, приятным завершением такого трепетного момента, как этот танец. Они погружаются друг в друга, в ощущения чужого сердцебиения, умеренного дыхания, вкусных ароматов друг друга. Джисон очень плох в парфюме, но он точно знает, что ему безумно нравится слегка терпкий аромат старшего.              Пара медленно переступает с ноги на ногу, кружась в умеренном темпе и покачиваясь. Такие нежные объятия говорят намного больше, чем слова. Хан чувствует, он ощущает всем своим телом, как привязан к нему Минхо, как он дорожит им и ценит младшего. И Джисон так надежно ощущает себя в этих объятиях, так защищенно и так правильно, что просто не может выразить это словами. Он просто чувствует такое трепетное тепло, эти нежные чувства, переполняющие его, что вот-вот расплачется от самого настоящего счастья.              — Я так счастлив, Хо, — практически на ухо произносит младший, прижимаясь ближе к парню.              — Я тоже, Хан-и.              — Я даже и не знал, что могу чувствовать так много и так сильно. Что ж ты делаешь со мной, — он утыкается носом в чужую шею, вдыхая чужой аромат, слегка перебиваемый запахом шампуня для волос.              — Малыш, ты плачешь что ли? — отстраняется Ли, беря чужое лицо в ладони и замечая слегка блестящие глаза. — Ты чего? — немного посмеивается тот, но не со злобой, а с неописуемой нежностью.              — Это все танец и музыка, — убирает он одну руку, едва касаясь кончиками пальцев век, стараясь не смазать едва заметные тени. Минхо улыбается с такой чувствительности Джисона, слегка наклоняясь и прижимаясь своими губами к чужим.              Младший охотно отвечает на такой нежный и аккуратный поцелуй, наполненный трепетными, но такими сильными чувствами. И никто из них не знает, что сейчас с бара за ними наблюдают их друзья с яркими улыбками на лицах. Для всех, кроме Хенджина и, в какой-то степени, Чана, Джисон совершенно новый человек, но за него так же рад каждый, как и за Минхо. Особенно Чан сейчас счастлив, что его немного угрюмый и взбалмошный друг наконец нашел своего человека, который способен дать такое же количество любви, которое и дает сам Минхо. Слишком долго он был один, вел в связи с этим разгульный образ жизни, а сейчас действительно счастлив от нахождения рядом парня, что по чистой случайности устроился к ним в «Леон».              А Хенджин с каждым днем все больше и больше радуется, что рядом с его другом не фальшивый подонок, разбивший когда-то не просто сердце, но и самого Джисона. Что Хан уверен в Минхо, искренне дорожит им и ценит старшего. Он просто счастлив, что черная полоса в жизни его самого близкого человека подошла, к счастью, к концу, и на лице Джисона каждый день сияет улыбка.              

***

      После этого замечательного вечера проходит какое-то время перед тем, как владельцев «Леона» приглашают на так называемый светский вечер. Алкоголь, сделки, красивые платья дам, дорогие костюмы бизнесменов всех областей, легкая ненавязчивая музыка, обретение новых связей и знакомств — все, что характерно для подобного рода собраний. Для кого-то это просто бессмысленный вечер, а для кого-то весьма важное событие для развития своего бизнеса, поиска союзников и нужных, влиятельных связей.              Кристофер и Минхо появляются далеко не на каждом вечере, ведь у них достаточно знакомых бизнесменов и бизнесвумен, которые являются надежными и, прежде всего, адекватными людьми, не пытающимися при каждой возможности подставить «Леон».              Но в связи с открытием филиалов, они являются чуть ли не главными гостями, ведь каждый присутствующий там считает своим долгом порасспрашивать владельцев об их колоссальном успехе в столь юном возрасте. Плюс, этот вечер, вероятнее всего, засветится в газетах и новостях, и находиться там будет полезно. И, обсудив это все, Кристофер и Минхо принимают приглашение.              — Что?! — выкрикивает младший, когда слышит даже не предложение, а утверждение от Ли.              О том, что Джисон тоже должен пойти туда, как партнер Минхо. Не прям официально, но именно это подразумевая, так как на бизнесмена он, по словам старшего, не особо тянет. Но старшему просто необходимо присутствие Хана на этом вечере, а потому он не принимает никакие возражения, лишь посоветовав хорошо одеться.              — Зачем? Ты понимаешь, что он станет мишенью для всех? — возмущается Чан, услышав просьбу друга взять с собой Джисона.              — Понимаю, но мне это правда важно, Крис. Джисон продолжает упоминать про разность наших статусов, и я хочу показать ему, что теперь он тоже часть моего мира.              — Хо, не знаю, — мотает он головой. — Кем ты хочешь его представить? Сказав, что он наш друг, не имеющий ничего общего с «Леоном», возникнет куча вопросов.              — Я подумаю над этим. Может, скажу все как и есть, мне плевать. Я смогу его защитить, — ни на секунду не сомневается Минхо в своих словах.              — Ладно, хорошо. Но не пожалей о своем решении.              — Джисон, я хочу показать тебе, что ты тоже часть этого моего богатого, как ты говоришь, мира. Покажу тебе хотя бы немного его изнутри и, надеюсь, ты перестанешь переживать об этом, хорошо? И надень, пожалуйста, свои те очки. Ты очень хорош в них, — оставляет Минхо поцелуй на чужих губах, когда довез Джисона до дома.              И по сравнению с Ли, Хан сейчас совершенно не спокоен и просто-напросто ошарашен такой новостью. Ему приятно, что Минхо не пропускает ни единого его слова, но теперь уже жалеет, что вообще посмел открыть рот по поводу их миров. Лучше бы он дальше спокойно жил в своем уютном музыкальном мире.              — Я заеду за тобой, — кидает он напоследок. И Джисон, войдя в квартиру, истерично начинает проверять свой единственный брючный костюм на какие-либо изъяны.              А после задумывается о том, как это все будет происходить. Такого рода светские вечера он видел лишь в фильмах, где главного героя по умолчанию все уважают, знают, и сам он весь из себя уверенный, красивый и статный. Только вот завтра главным героем будет сам Джисон, не обладающий особой уверенностью в таких местах, да и не знает он никого там. А вспомнившиеся слова Минхо о том, какие там все мрази, лучше совершенно не делают.              Очевидно, от Ли он не отойдет ни на шаг, потому что не дай Бог с ним кто-то решит заговорить, когда Минхо не будет рядом. И в принципе лучше бы с ними никто не говорил, ведь Хан новое лицо, которое обязательно привлечет уйму ненужного ему внимания, а значит перед каждым нужно представляться, как кто? Партнер Минхо? Просто знакомый? Да черт его знает.              Джисон точно завтра достанет старшего с расспросами, ведь какого он вообще тащит его с собой? Как себя вести, как не облажаться перед таким количеством влиятельных и богатых людей? Но он точно знает, что не имеет права опозорить Чана и Минхо в чужих глазах, а поэтому лучший вариант просто помалкивать, пока лично к нему не обратятся. Делать все точно так же, как Ли, выглядеть так же и вести себя соответственно и уверенно. Надеть своего рода маску на вечер и пережить эти несколько часов. Всего лишь. Все пройдет нормально.              

***

             — Хенджин, это пиздец, — достает он друга нескончаемыми матами и своей паникой, пока Хван сидит у него на диване.              Еще в университете он рассказал о грядущем, осушив весь свой матерный запас, какой у него имеется.              — Не пиздец, сейчас сделаем из тебя настоящего бизнесмена, — Хенджин, почему-то, полностью уверен в том, как пройдет вечер.              И собственно для этого Хван сейчас здесь и находится. Одеть Джисона, уложить ему волосы и в принципе собрать весь образ, чтобы друг был на высоте.              — Сегодня ж пятница, кстати. Ты типа освобождаешься от работы? — спрашивает он, одев на голову Хана милую розовую повязку, чтоб ему не мешали волосы во время нанесения макияжа. В ответ получает короткое утвердительное «угу» и приступает к работе.              Наносит небольшое количество тона, чтобы выровнять оттенок чужой кожи. Добавляет темных теней, качественно их тушуя, едва заметно подкрашивает брови и решает нарисовать аккуратную маленькую стрелку, чтобы сделать глаза более выразительными.              В конце концов Джисон действительно тянет на бизнесмена. На нем черный, конечно же, костюм с рубашкой под низом и завязанным галстуком. Отполированная обувь, уложенные в разные от пробора темные, уже немного отросшие волосы, кольцеобразные небольшие серьги в ушах, те самые в светлой оправе очки и макияж с подкрашенными даже губами. На руке единственные дорогие часы Хенджина, которые тот специально притащил, чтобы увеличить ценник образа.              И в целом Хану даже нравится отражение в зеркале. Он еще не знает, как будут выглядеть Чан и Минхо, но считает, что его друг проделал замечательную работу, сделав из Джисона кого-то более высшего класса.              И спустя какое-то время подъезжает Минхо, когда Хенджин уже покинул квартиру, получив перед этим обещание, что Хан оплатит ему пиво.              На старшем оказывается сплошной черный цвет. Идеально выглаженная рубашка с неизменно закатанными рукавами, на ней завязан галстук, брюки подпоясаны ремнем, и все это сплошного черного цвета. На его фоне кожа кажется еще более светлой, еще более фарфоровой, добавляя вместе с острыми чертами лица некой аристократичности. На парне также легкий макияж, уложенные фиолетовые волосы и сережка в ухе в дополнение к часам на руке. Сейчас он улыбается Джисону, но младший знает, что как только на лице появится серьезное выражение, будет совершенно не до шуток. У него такой разрез глаз и немного низкое расположение бровей, что даже в расслабленном состоянии Минхо выглядит слегка устрашающе.              — Отлично выглядишь. Волнуешься? — выезжает старший со двора.              — Э-э, конечно? Я не знаю, что делать, что говорить, как себя вести и куда вообще смотреть, а ты еще спрашиваешь?              — Спокойно, Хан-и, — посмеивается Минхо, укладывая руку на чужое бедро, слегка сжимая. — Просто будь рядом со мной. А, и давай ты будешь представляться, как наш хороший знакомый. Никто не знает, что у них в головах, а потому не стоит раскрывать все карты, окей? — уточняет Минхо и в ответ получает кивок.              И спустя некоторое время они подъезжают к большому, кажется, трехэтажному особняку. Перед самим зданием имеется большая площадка, полностью вымощенная песчаного цвета плиткой, и лишь кое-где оставлены места для кустов с розами. По середине виднеется небольшой пруд, возле которых стоят люди с бокалами в руках и беседуют. Сам же дом выполнен в более старом стиле. Большое количество фигурных колонн и большие витражные окна. Не особо приметная крыша, но она тут и не требуется, все здание выглядит до невозможности большим и, наверняка, просторным внутри. И так как на улице уже темно, из каждого окна пестрится желтый свет и виднеется множество людей. Мужчины разных возрастов в смокингах, девушки в красивых платьях и на высоких каблуках, бегающие официанты с подносами, на которых алкоголь, и даже, кажется, у некоторых дам на руках виднеются собаки мелких пород.              — Привет, ребят, — слышится сзади голос Чана, когда Хан и Минхо вышли из машины.              — О, ты уже приехал, — комментирует Ли, здороваясь с другом.              Джисон осматривает подошедшего Чана. Черные неизменные брюки, но вместо пиджака на мужчине белая рубашка с закатанными рукавами, под воротником которой завязан черный галстук и такого же цвета жилетка. На руке его часы, которые он, видимо, не снимает, легкий макияж и… черные волосы? Он тоже решил перекраситься?              — Ну что, Джисон, как тебе? — спрашивает Чан, встряхнув головой, где нового цвета волосы уложены немного назад.              — Тебе очень идет, — делает он ему комплимент, понимая, что Минхо был в курсе.              Минхо говорит о том, что пора уже отметиться на этом вечере, и троица делает шаг вперед. Джисон пару раз обреченно выдохнул, и тоже устроился у правого плеча Ли, выпрямляя спину так же, как и идущие рядом с ним.              На улице на них не особо обращают внимания, так как людей на этом вечере действительно много и знать каждого в лицо невозможно. Лишь пара девушек смотрят им вслед, забывая о стоящем рядом супруге, который что-то им рассказывает.              — Кристофер, Минхо! — окликают их, когда они втроем уже подходят к особняку.              Обернувшись на голос, Джисон видит мужчину лет, может быть, сорока не корейской внешности. Хан не особо разбирается, но ощущение, что незнакомец из Турции. У него уложенные, но слегка взъерошенные волосы и ровно подстриженная борода с темными бровями.              — Эмин! — радостно кричит Крис, сразу же бросаясь в объятия мужчины. Минхо так же подходит следом, и названный Эмин начинает трепать их по волосам, за что получает по руке.              — Так и знал, что сегодня вы соизволите посетить данное мероприятие, — посмеивается мужчина, а потом обращает взгляд на Джисона, стоящего чуть поодаль. — Мы, кажется, не знакомы, я Эмин, хороший друг этих оболванов, — весело говорит тот и кривляет приподнятую в недовольстве бровь Минхо.              — Джисон, — пожимает он руку в ответ, отмечая крепкую хватку.              — Тоже наш друг с недавних пор, — произносит Ли, опережая младшего, на что Чан недоуменно смотрит на друга.              С минуту они разговаривают, принимают поздравления от Эмина, а после такие же потрепывания волос. Мужчина кажется им действительно хорошим другом, так как у Минхо и Чана искренне радостные лица и глаза. Видимо, он один из так называемых «хороших парней».              — Почему ты не сказал ему правду насчет Джисона? — спрашивает старший, так как Эмин является тем, кому можно доверять.              — Вокруг все еще много лишних ушей. Уверен, он не обидится, если узнает, — произносит Хо, и Джисон замечает резкую смену выражения лица, как только тот открывает двери в особняк, и их начинает слепить свет.              Людей, кажется, становится только больше. Почти каждый с бокалом шампанского, и все стоят и о чем-то разговаривают. Хан предполагает, что они меряются количеством денег в кошельках.              Играет приглушенная музыка и его взору предстает красивая, широкая лестница, увитая узорами и фигурными перилами с красным постеленным ковром. В просторном помещении так же большое количество высоких колонн, уходящих в потолок, на котором висят огромные люстры с подобием свечей на них, излучающих теплый свет. По периметру расположен балкон с видимыми дверьми, ведущими в комнаты, что находятся на втором этаже. Витиеватые перила, на которые опираются мужчины и женщины, ведя о чем-то беседы, и в целом помещение наполнено множеством голосов.              — Не выпить шампанского здесь сочтут неуважением, — тихо произносит Минхо, слегка наклонившись. — Не знаю, какого хрена, но бокал, хотя бы для вида, возьми тоже.              Джисон коротко кивает и они направляются в центр, ожидая, когда к ним подбежит выряженный официант. Пару людей, стоящих рядом, обращают на вошедших свое внимание, видимо все же зная, кто они такие. И от таких взглядов Хану становится очень некомфортно, чего не скажешь о двух других. Чан с Минхо выглядят, как в своей тарелке, гордо подняв голову, и засунув по одной руке в кармане. Их плечи расправлены, предоставляя имеющуюся благодаря тренажерному залу ширину, взгляд уверенный и такой же стальной, говорящий о том, что они тут явно не последние по значимости гости.              — Кристофер, Минхо. Добро пожаловать, — подходит к ним женщина в красном коротком платье с довольно глубоким вырезом на груди.              — Хаюн, — произносит Крис, и Джисон видит всю фальшь в его улыбке, а после они пожимают друг другу руки. — Спасибо за приглашение.              — Вижу вы не своим прежним составом, — ядовито улыбается она, а на фоне алых губ сверкают белоснежные зубы, когда она обращает свой взгляд на стоящего рядом Хана.              — Джисон, — протягивает он руку с часами, сразу же отмечая ее упавший взгляд.              — Хаюн, приятно познакомиться. Какими ты судьбами здесь? — очерчивает она взглядом помещение.              — Хан наш хороший приятель, — встревает Минхо. — Пожалуй, это все, что тебе стоит знать, — улыбается ей Ли, но совершенно не скрывает своей ненависти по отношению к этой женщине.              — Как скажешь, — выдерживает она его взгляд. — Хорошего вечера, мальчики, — делает она акцент на обращении, тем самым показывая, что считает их за детей.              Позже Минхо говорит, что она тот еще экспонат, и что ей доверять уж точно нельзя. Джисон лишь делает пометку в голове, а после они берут бокалы у парня, что является официантом на этом мероприятии.              Какое-то время к ним подходят еще люди, кто-то фальшиво, а кто-то действительно искренне поздравляя их с расширением. Ни от чьего внимания, конечно, не ускользает Джисон, но дальше он представляется всем одинаково. И в целом все проходит хорошо. Крис и Минхо держатся немного обособленно от остальных, и Хан не раз ловит своего парня на разглядывании присутствующих. Видно, как у него стиснуты челюсти, а значит все это время Ли находится в неком напряжении от происходящего. То же самое можно сказать и о Чане. Он так же не теряет бдительности и периодически проверяет Джисона, чтобы тот был рядом.              И действительно, все присутствующие здесь явно старше, а потому большинство смотрят на них троих свысока. Хан так вообще выглядит лет на восемнадцать, так что это вполне ожидаемо. Но он просто старается держаться уверенно, пока Чан и Минхо разговаривают с коллегами. Не отходит от Ли, как тот и сказал, лишь жмет всем подряд руки, при этом представляясь. И многие даже не заостряют на нем свое внимание, продолжая вести беседы с владельцами.              Атмосфера даже немного разбавляется, так как им попадаются, видимо, хорошие друзья Чана и Минхо. Они даже смеются, обсуждая что-то, а Джисон осмеливается вклиниться в разговор, и из этого не происходит катастрофы. На вечере действительно присутствуют хорошие люди, не желающие плохого другим. Лишь искренне обсуждают работу, свой бизнес и семьи. Вот, например, Хан насчитал уже пять беременных женщин, лет так на десять младше своих мужей. Не ему судить, любовь ли там.              — Кристофер и Минхо! Думал, не увижу вас сегодня, — слышится голос из-за спины, и Джисон улавливает сжавшийся кулак Минхо, а после шепот: «а вот и он».              И сейчас Хан отчетливо понимает, что человек за спиной явно является антагонистом в этой истории.              — Мёнгиль, — первым отвечает ему Крис. — Почему же? У нас произошло такое событие, грех не появиться здесь, — старается улыбаться ему Чан, но выходит, честно говоря, плохо.              — О да, наслышан. Открытие сразу двух филиалов на Итхэвоне и Хондэ. Вы, ребята, удивляете, — делает он глоток и смотрит на Джисона. Становится жутковато.              — Прошу узнать Ваше имя? — обращается к нему Мёнгиль.              — Хан Джисон, хороший знакомый Криса и Минхо, — все так же отвечает Хан, протягивая руку, и ее пожимают в ответ.              — Разрешишь на «ты»? — не дождавшись ответа, продолжает дальше: — Чем ты занимаешься?              — А это уже не твое дело, Мёнгиль, — делает едва заметный шаг Ли, и мужчина фыркает.              — Неужели все так секретно?              — Для тебя все секретно, дорогой мой, — отвечает Чан, засунув руки в карманы.              — Ну чего ты, Крис. Кстати, как там проверка ваша? Недавно ходила ж вот, многие полетели из-за нее.              — И твой «Лорд» один из них, так? — улыбается Чан. — У нас все прекрасно, как всегда, — врет он. — Мило с твоей стороны, что интересуешься.              — Прекрасно, да? Ну, что ж, рад за вас, — улыбается он, а после смотрит на Джисона, словно пытаясь что-то прочитать. — Успеха вам в ведении сразу трех филиалов. Это, знаете, нелегко, — пожимает он плечами, наконец отводя взгляд от младшего.              — О, не беспокойся, все под контролем, — заканчивает диалог Минхо, и Мёнгиль, напоследок взглянув на них, уходит.              Хан сразу же интересуется, кто это и откуда столько яда во всех их фразах друг другу. И узнает, что он владелец клуба под названием «LORD», который в рейтинге занимает второе место. И что Мин Мёнгиль редкостный подонок и ублюдок, что без остановки портит как самому «Леону», так и его владельцам жизнь. Что у мужика много связей, а вкупе с его отвратительной личностью, это все часто заканчивается плохо. Не у «Леона», так у других бизнесменов. С ним ведет связи разве что Хаюн, что встретила их на входе, еще одна такая гнилая, меркантильная личность.              И спустя, наверное, час, Чан предлагает уезжать, так как они уже со всеми пообщались и отметились. Предложение оказывается единогласно принятым.              И по итогу вечера Минхо и Джисон сидят в гостиной квартиры старшего, потягивая купленное пиво.              — Хан-и, — начинает спустя какое-то время старший. — Ты в порядке? Я не про вечер, если что, — уточняет он.              Джисон замирает с банкой у рта, так и не сделав глоток. Он, конечно, не особо в порядке, да, но Хан был уверен, что Минхо спишет это на сегодняшнее мероприятие. Но все равно каким-то образом старший догадался, что что-то не так.              Накануне ему поступил звонок от матери. Матери, с которой он не общается все свое студенчество и даже чуть больше, просто до этого они жили в одном доме. Хан правда ненавидит, когда она ему звонит. Практически всегда ей просто необходимо поинтересоваться, не передумал ли ее сын зарабатывать на жизнь бесполезным пением, и на что он вообще живет.              И этот разговор не стал исключением. Она спросила как у него дела в университете, после упрекнув, мол кем он собирается работать, ведь выпускной на носу. Сказала о сыне их друзей, который изучает медицину и готовится стать престижным врачом, и закончила вопросом, продолжает ли Джисон все так же «лобзаться с мужиками». На это он просто бросил трубку, не в силах терпеть эти нескрываемые унижения, касающиеся его увлечений, его жизни и ориентации.              — Ну… Мне звонила мама вчера, — произносит он, наблюдая недоумение в глазах. — Я не общаюсь с родителями лет так пять.              — О, — действительно удивляется Минхо и осознает, что они никогда не разговаривали о семье младшего.              — Ну… В последнем классе старшей школы я рассказал им о том, что гей. Они, как ты можешь догадаться, этого не приняли. На какое-то время смирились, начав твердить мне об образовании, а я уже тогда знал, что хочу изучать только музыку. Об этом, очевидно, пришлось сообщить тоже. После этого разговора отец сказал, что как только мне исполняется восемнадцать, я проваливаю из их дома. Мама добавила, что я позор семьи, собирающийся выть в микрофон так еще и трахаться со своим же полом, — рассказывает Джисон с пустым взглядом куда-то перед собой, заново переживая те дни. — Потом разразился скандал. Я пытался им доказать, что я не стану плохим человеком, любя парней. И что музыка в нашей стране не самый плохой вариант, и им реально заработать. Но меня, конечно, не слушали, повторяя, кто меня таким воспитал. Ну, очевидно, они, — усмехается он. — Папа тогда обвинил мать в том, что она когда-то купила мне гитару, а она в ответ в том, что он, как отец, не воспитал во мне мужчину, поэтому я и стал, как она сказала, педиком, — делает он глоток, но после продолжает: — И раз, может, в полгода она звонит мне, чтобы снова унизить, пожалеть себя, что у нее такой сын и все в таком духе. Не знаю, зачем продолжаю брать трубку. Может, все еще надеюсь, что в один из дней она попросит прощения и предложит вернуться в семью.              Минхо все это время лишь тихо слушает, поражаясь тому, как жизнь несправедлива к этому парню. Что ему всего лишь двадцать три года, но уже пережил разрыв с семьей, так еще и предательство от любимого человека сверху. И думает о том, как он продолжает каждый день улыбаться, приносит счастье в этот мир, как он не сломался еще. Как не опустил руки, не изменился в плохую сторону, не стал плохим человеком, а продолжает быть собой, милым и добрым парнем.              — Ты такой сильный, малыш, — тихо произносит он, беря чужую ладонь в свою. — Я понимаю, что это все было давно, но я так горжусь тобой, что ты не сломался после всего этого дерьма, — делает паузу, потирая костяшки. — Не мне судить твоих родителей, но я правда не понимаю их. Не представляю, как можно так обращаться с собственным сыном, который рос с ними всю свою жизнь.              Минхо сейчас клянется себе, что подарит ему то счастье, которое он заслуживает. Окружит любовью и теплом, коего ему так не хватало, ведь он достоин. Почему так несправедливо, что хорошие люди всегда не получают того же в ответ, терпя в свой адрес лишь без остановки льющийся пиздец, который с ними происходит. Он просто обязан, он так сильно хочет показать Хану, что значит, когда его личность не измеряется его увлечением музыкой или нетрадиционной ориентацией, когда ему верят и уважают. Когда его любят и ценят.              А его ведь правда любят. По-настоящему любят, и Минхо в этом чувстве уверен, как никогда. Он успел так сильно привязаться к этому парню, узнать его целиком и полностью, а потому и полюбить. И так сильно, что его порой самого это не на шутку пугает. Иногда так хочется уже признаться ему в этом всепоглощающем чувстве, что не дает покоя, но каждый раз он останавливает себя, ведь понимает, что все должно идти постепенно и в своем темпе. И пока он не почувствует, что пора, Минхо будет молчать. Будет дальше дарить эту любовь жестами, поступками, окутывать его лаской и заботой, невербально каждый раз признаваясь в своей любви. Будет давать понять, как его ценят, как он нужен Ли, и что его ни за что не оставят и не усомнятся в нем.              — Я очень рад, что ты появился в моей жизни, — прижимается к нему Хан. И с каждым разговором обнажает перед Минхо душу все больше и больше, потому что доверяет. — Я останусь сегодня у тебя?              — Конечно, — обнимает он его, поглаживая по спине. — И я тоже, Хан-и. Тоже чертовски рад.              Весь вечер и ночь они лежат в объятиях, бесконечно целуя друг друга или же даря удовольствие. И нет в этом всем животной похоти, желания чужого тела, лишь искренние чувства, приятное ощущение от человека рядом, трепетные жесты, говорящие громче слов, только эта чистая влюбленность с одной стороны и сильная любовь с другой. И нет в этом ничего плохого. К каждому из них это чувство должно прийти в свое, в подходящее для него время, и оно обязательно придет. Накроет с головой, будет каждый день дарить лишь радость от того, что рядом любимый человек, готовый всегда защитить, утешить и просто принять тебя таким, какой ты есть. Со своим ужасающим или не очень прошлым, с непростым характером и некоторыми проблемами, с изъянами и со своими достоинствами, которых он будет видеть в тебе намного больше.              

***

             Проходит какое-то время настоящего спокойствия. Хан так же работает вместе с Феликсом, ходит в университет, готовясь к экзаменам вместе с Хенджином, пишет песню о любви, а вечера проводит на свиданиях с Минхо.              Они с Чаном не особо часто появляются в «Леоне», видимо проводя время не только в Кояне, но и в других своих филиалах. Но Джисон не успевает заскучать, ведь видит Минхо практически каждый день, наслаждаясь этими мгновениями.              Но в один день старший все же появляется в клубе, потому что, по его словам, ему нечего делать.              — И вообще я соскучился. И клуб мой. Поэтому пришел, — слегка капризно отвечает он на вопросы Хана.              — Боссы не просиживают за баром, знал? — продолжает издеваться он.              — Могу уйти, — принимает он своеобразную игру, а потом замечает прошедшую мимо официантку Сонми, что выглядит как-то неважно, но старший не заостряет на этом особого внимания.              Джисон в итоге сосредоточивается на работе, а потому Минхо просто наблюдает за клубом. И видит ту самую Сонми, которая сейчас стоит у столика с тремя мужчинами. Один держит ее за руку, что-то говоря, пока девушке явно некомфортно. Ли какое-то время пытается понять, что происходит, но, заметив ладонь второго мужика, что начинает трогать официантку за ногу, сразу же срывается с места, быстро сообразив в чем дело.              Резким движением он привлекает внимание Джисона и Феликса, и они лишь остаются наблюдать, слыша при этом весь разговор.              — Добрый вечер, — начинает Минхо, моментально оказываясь за спиной Сонми и беря ее за руку. — Меня зовут Ли Минхо, я владелец этого клуба, и, представьте себе, по чистой случайности стал свидетелем домогательства до моего сотрудника. Ничего личного, джентльмены, — произносит он мягким голосом, а потом опускает его, слегка наклонив голову, чтобы взгляд стал чуть более угрожающим, — но такого в своем клубе я не потерплю, тем более по отношению к моим подчиненным. А потому прошу на выход, — заканчивает он свою речь, все еще возвышаясь над мужчинами явно старше его. Да и покрупнее.              — Уважаемый, я уверен, произошла какая-то ошибка, у нас и в мыслях ничего такого не было, — встает один, оказываясь такого же роста с Минхо.              — М-м, увы, я вам не верю. То, что вы ее коснулись без разрешения, считается домогательством. А если учитывать участок тела — еще и сексуальным, — улыбается он мужчине, все еще держа руку Сонми в своей.              — Откуда такая уверенность, что она не дала разрешения?              — Так вы все-таки признаётесь, да? А вообще это называется наблюдательность и жизненный опыт, — снова говорит он мягко и улыбается так, словно общается с ребенком, но снова понижает голос: — Я сказал на выход. Могу позвать охрану.              По итогу все обходится без нее, и мужчины, захватив пиджаки, уходят.              — Спасибо большое, мистер Ли! — кланяется она, но вся дрожит. Испугалась.              — Ты почему охрану не позвала? Они не первые, они и не последние, Сонми, хотя бы предупреждай охранников, чтобы они наблюдали за ситуацией, — кивает она ему. — Тебя могут забрать после смены?              — Д-да, да, мой парень может приехать.              — Отлично. И скажи ему зайти внутрь. Одна не выходи, поняла?              — Да, — снова кивает она. — Еще раз большое Вам спасибо.              Минхо кивает ей, и девушка отправляется дальше работать, слегка склонив голову.              А Джисон все это время наблюдал за ними, и в который раз сейчас поражается своему парню. То, как он заступился за своего сотрудника, не оставил это без внимания, так еще и позаботился о том, как ей добираться домой — все это заставляет сердце Хана трепетать. Он сейчас так четко понимает, почему их уважает весь персонал. Они не только за свой клуб горой станут, но и за тех, кто в нем работает.              — Озабоченные ублюдки, — возвращается он обратно к барной стойке, встряхнув волосы рукой.              Мужчина садится обратно за барную стойку, недоуменно смотря на восторженный взгляд Джисона.              — Ты чего? — приподнимает он одну бровь, укладывая локти на поверхность. Младший лишь вертит головой, возвращаясь к работе. Хан просто убеждается в том, какой хороший человек его парень, и как ему с ним повезло.              Они уже столько времени вместе, по ощущениям так вообще вечность. Недели проходят, а та самая искра между ними все еще присутствует, только все больше разгораясь. Парни проводят очень много времени вместе, ходят в разные места, да и просто на свидания, общаются по ночам в переписке, споря насчет недавно просмотренного сериала, тем самым узнавая друг друга еще лучше, становясь еще ближе.              Джисон понемногу уже пополняет свой гардероб, возвращаясь домой в чужих худи, а в последнее время — в футболках, в связи с повышением температуры на улице. И Минхо совершенно не против, ведь каждый раз в нем просыпается своего рода собственник, когда он видит Хана в своей одежде. И каждый раз на лице появляется улыбка, если Ли, забирая младшего из университета, видит свою одежду на нем.              Какое-то время Джисон проводит все же в одиночестве, так как Минхо с Чаном все еще лучшие друзья, что так же любят пропустить по банке пива за разговорами. Хан все равно считает, что будучи в отношениях, жизнь не должна оканчиваться на партнере, он не должен затмевать друзей или семью. Джисон и сам сейчас исправился, проводя время со своим другом. Так же, как и раньше, смотрит аниме у Хенджина дома или просто наедается фастфуда под чужой не успокаивающийся смех.              И так как он все же обещал, спустя, наверное, недели две после того события, у них все же получается выбраться в бар. Джисон, хорошо сдав реферат тому самому историку, слишком счастлив и намерен хорошо провести время. Поэтому они ближе к ночи все-таки отправляются прямиком к царству дорогого, но вкусного алкоголя. Хан заранее сообщает об этом Минхо, прося не волноваться и не забирать его, ведь это было единственной просьбой Хенджина. Тот не сразу, но соглашается, повозмущавшись скорее для вида. Нет, конечно, он немного переживает, но что может в конце концов случиться, ведь по рассказам младшего, они часто так проводили выходные до начала отношений с Минхо. Поэтому старший относительно спокоен.              — Неужели! — произносит Хенджин, когда они входят в бар. — Скажи, когда в последний раз мы так выбирались?              — Так, я сегодня плачу, и Минхо меня не заберет, поэтому завязывай жаловаться, — возмущается Джисон, ведь считает, что сделал уже более, чем достаточно, для прощения. Хенджин лишь смеется, так как возникает уже сквозь шутку, чтобы подоставать друга.              Они начинают с чего-то слабоалкогольного, желая этим снизить потенциальные последствия, что точно появятся в виде больной головы на утро. С повышением градуса развязывается и язык, и друзья во всю перетирают косточки не только студентам из университета, но и преподавателям. Даже находят общий язык с барменом, так же разговорившись. Хан говорит, что тоже работает в баре, и они начинают обсуждать какие-то понятные им темы. Парень с радостью им подливает, продолжая слушать разные истории из жизни Хана и Хенджина.              И так время начинает близиться к двум ночи, когда они, окончательно пьяные, вылезают из бара, вдыхая приятный свежий воздух. Немного даже становится лучше, но координация все еще оставляет желать лучшего. Идя по ночному городу, они дурачатся, толкая друг друга в столбы или кусты, чтобы потом пошутить о стадии опьянения.              Людей практически нет, лишь изредка проезжают машины, но светло как, наверное, днем. Миллионы неоновых вывесок, яркие фонари, все еще работающие светофоры просто не дают городу погрузится во тьму. С Итхэвона слышится музыка, и с его же стороны идут пьяные подростки, давая понять, что столица никогда не спит. Никогда нет какого-то покоя, тишины и банального стрекота сверчков. В этом, Хан считает, и есть минус больших городов. Живя здесь, начинаешь ценить то умиротворение, которое можно найти в поселках или деревнях, когда ночь действительно ночь. Когда на небе видны все звезды, а не горящий свет в квартирах многоэтажек, когда есть возможность слышать журчание воды не далеко расположенной речки, а не громкую музыку или моторы автомобилей, когда пахнет, в конце концов, природой, а не рядом ведущимся строительством.              Так они доходят до квартиры Хенджина, уже практически протрезвев, но все равно остается легкая дымка и эйфория.              И тут Хан, когда друг зашел в подъезд, вспоминает о том, что ему не поступило ни единого звонка от Минхо. И он так сильно надеется, что старший действительно не пытался с ним связаться. Он так боится увидеть пропущенные на своем телефоне, который сейчас достает из заднего кармана джинс.              «12 пропущенных вызовов»       «23 непрочитанных сообщения»              У младшего, кажется, проступает холодный пот, видя эту картину. Не глядя сообщения, он сразу же начинает перезванивать.              — Ты где? — слышится стальной голос из трубки.              — Э-э, — сглатывает слюну, — я возле дома Хенджина.              — Я знаю, где он живет, по-твоему? Кидай геопозицию, — Хан слышит звон ключей, а после звонок завершается.              Он выдыхает, решив, что старший относительно спокоен, и скидывает свое местоположение, садясь на ближайшую лавочку. Нога сама по себе начинает дергаться из-за растущего напряжения. Минхо может и спокоен, но точно все еще зол. И будет чудом, если сегодняшняя ночь не закончится ссорой. Тот все еще импульсивен и плохо контролирует гнев.              Спустя какое-то время слышится мотор машины, и максимально близко к Джисону подъезжает черный S-Class, за рулем которого сидит его парень.              Садясь в машину, в нос сразу же ударяет сильный запах сигарет, которые курит Ли. Салон буквально насквозь пропитан табаком. А за рулем сидит, очевидно, не спокойный водитель, который последние часы был готов на стену лезть от тревоги и волнения. Джисон не отвечал на телефон последние часа так три. Минхо успел всех на уши поднять, достал номер Хенджина, но и тот не брал трубки. Он вообще не спокоен, а потому ненормально вжимает газ, как только пассажирская дверь закрывается.              — Минхо… — начинает Хан, так как он обязан извиниться, — прости меня, я не слышал, — тихо произносит парень, ведь действительно сожалеет.              Но получает лишь тишину. У старшего сильно сжаты челюсти, а рука намертво вцепилась в руль, лишь иногда проворачивая. По маршруту Джисон понимает, что едут они к Минхо, и Хан даже не уверен, хорошо это или плохо. И как оценивать молчание старшего. Он точно зол, он скорее в ярости, раз даже не позволяет себе открыть рот, в этом Джисон точно уверен. Он ошибся, когда подумал, что Минхо спокоен. С точностью наоборот. Эту стадию можно расценивать как последнюю, ведь Ли молчит, так как совершенно точно не сможет проконтролировать свою речь, а потому держит все в себе. И хорошо это или плохо тоже вопрос, ведь вся злость копится внутри, желая вырваться при первой возможности.        Джинни:  Сони, мне там Минхо звонил. Три раза Ты живой?       

Джисон:

Пока да. Я с ним в машине, утром напишу

      В полной тишине они подъезжают к комплексу и так же, не сказав ни слова, поднимаются в квартиру. Джисон себя ведет тише воды ниже травы, смиренно ожидая успокоения Минхо. Он даже понимает, почему тот молчит, и в какой-то степени радуется. Старший знает свою проблему, и то, как он сдерживается и остывает, чтобы не обидеть Хана, немного греет душу.              Минхо открывает бутылку чего-то высокоградусного и в мгновение осушает стакан, с громким звуком ставя его на столешницу. Джисон же ошивается рядом, всем видом показывая, как виновато он себя чувствует. Но все же решает повторить.              — Минхо, — на выдохе произносит он, — мне правда жаль.              — Пиздец, — смеется он, застав такой реакцией Хана врасплох. — Неужели, блять, за вечер тебе ни разу не пришло в голову проверить гребаный телефон? — к концу фразы повышается голос, и Джисон понимает, что все те минуты тишины не помогли. Он все еще взбешен.              Быстрым шагом он обходит Хана, что уже успел сжаться, и сам испугался своей реакции. Минхо ни за что не ударит его, он уверен.              — Я представляю, какого-              — Нет. Нихрена ты не представляешь, Джисон, — перебивает его старший, смотря в панорамное окно, но через отражение обращает взгляд парню в глаза. — Сколько раз я тебе позвонил? Сколько раз позвонил Хенджину? Но вы, два придурка, решили, что никому не стоит знать где вы и как вы. Боже, блять, Джисон, я владелец, мать твою, клуба, я знаю, какие люди приходят в такие заведения, и знаю, чего они хотят! — кричит Минхо действительно громко, хоть и не рассчитывает на такие интонации. У него априори громкий голос.              — Не кричи, Минхо. Я извинился. Да, я облажался, но я тоже, в конце концов, взрослый человек, за которым не нужно следить, как за ребенком. Прекрати меня так воспринимать, — пытается успокоить его Джисон, давая понять, что не все так страшно и не нужно раздувать из мухи слона.              — Я не считаю тебя ребенком, — начинает подходить он вплотную. — Это называется волнением за тебя.              — Из этого не обязательно устраивать такой скандал. Приумерь свой пыл и прекрати, блять, орать на меня, — немного злится младший, так как не может вытерпеть повышение голоса в свой адрес.              — А ты прекрати выводить меня на этот крик. Я всех поднял на уши, места себе не находил, пока ты пил пиво с другом. Мне кажется, моя злость вполне заслужена, — все еще стоит он прямо перед Джисоном, смотря прямо в глаза.              — А вместо этого ты мог бы вспомнить, сколько мне лет. Да, я виноват, не отрицаю этого, но твой синдром матери порядком надоедает. У меня семьи нет уже давно, и я привык к этому, не нужно пытаться вести себя так, словно ты мой родитель.              — Ахуеть, — слегка отходит Минхо, с шоком смотря на Джисона и как-то измученно улыбаясь, — ты сейчас упрекнул меня в банальной заботе? И как давно тебе надоело это все? Как долго ты уже молчишь?              — Минхо… — Хан понимает, что совершенно не то сказал, слишком грубо преподнес свою мысль, — я не это имел в виду, — подходит он к нему, пытаясь взять за руку, но старший одергивает ее, смотря на младшего каким-то неверящим взглядом.              А после Минхо срывается в свою комнату, схватив что-то с тумбочки. Джисон тяжело вздыхает, но дает ему пару минут. Ему точно не нравится с ним ссориться, он ненавидит, когда они повышают голос друг на друга, кидая эти раздраженные взгляды. Он не оставит это так.              А потому проходит в комнату следом, наблюдая силуэт Минхо на балконе. Курит.              Джисон тихо подходит к нему с правой стороны, наблюдая за загоревшейся сигаретой в его губах. Волосы слегка развеваются, грудь ритмично поднимается, втягивая никотин, а одна нога немного дергается, выдавая раздражение.              — Мне не надоело ничего. Я просто хотел сказать, что ты порой чересчур волнуешься обо мне. Я не настолько хрупок, как ты думаешь, — прислоняется он так же к перилам, но выдерживает расстояние.              — И я буду волноваться. Каждый раз, когда ты не берешь трубки, когда ты один, когда тебе может что-то угрожать. Каждый гребаный раз, — вдыхает он побольше воздуха в легкие, промаргивая влагу в глазах. — Знаешь, когда любишь человека, ты не можешь контролировать степень волнения за него, — произносит он, поворачиваясь к удивленному Хану лицом. — А я люблю. Люблю тебя очень сильно, и именно поэтому так переживал, именно поэтому так сильно злился. Я просто боялся, что с тобой может что-то случиться, и я потеряю тебя, — на последней фразе одинокая и единственная слеза все же скатывается по щеке парня.              Джисон, полностью ошарашенный как и разбитым состоянием Минхо, так и прозвучавшим признанием, стоит напротив него, яростно пытаясь подобрать слова. Понять, как он должен среагировать, что должен сказать и как себя вести.              Только вот он понимает, что уже знает. Знает, что тоже любит этого истеричного придурка, что уже давно не может представить своей жизни без него, без его глупых пошлых шуток, без его этого слегка ненормального характера, без его крепких объятий, без нежных поцелуев, что дарят его нежные губы, без всего Минхо, который смог подарить Джисону счастье, которого так не хватало. Минхо, который всегда рядом, который заставляет его улыбаться, который оберегает его и ценит.              И сейчас он так ярко ощущает эмоции Ли. Просто представляет, что бы было, поменявшись они местами. Джисон бы не вынес такой тревоги за своего парня, этой неизвестности насчет его состояния. Просто бы впал в панику, не зная, где Минхо.              И сейчас он сокращает расстояние, проходясь руками по талии и сцепляя их за спиной. Прижимается к своему парню, крепко обнимая его, и кладет голову на плечо, чувствуя при этом чужие ладони на своей спине.              — Прости меня, прости, Минхо. Я так виноват, — негромко произносит он, чуть ли сам не плача, так как является намного эмоциональнее старшего в этом плане.              Старший не отвечает, лишь поглаживая чужое тело, наконец осознавая, что он рядом, целый и невредимый.              — Прощаешь? — спустя несколько секунд тишины поднимает Хан голову, заглядывая в чужие мокрые глаза. У него просто сердце разрывается при виде разбитого Минхо. Никогда он не видел его таким, так как старший имеет стальной стержень внутри себя, но сейчас даже эта сталь дала трещину. И как ярко это показывает его состояние, то, как сильно он переживал.              — Конечно прощаю, Хан-и, — устало улыбается Минхо, оставляя короткий поцелуй на чужих покусанных губах.              — Минхо.              — М? — отзывается он, все еще держа парня в объятиях.              — И я люблю тебя, — признается он, чувствуя некое облегчение и видя загоревшиеся огни в темных глазах напротив.              Минхо ярко улыбается, перекладывает одну руку на чужое лицо и льнет к губам. Мягко начинает их перебирать, водя ладонью по спине и вырисовывая ею круги. Джисон сразу подстраивается под ритм, прикрывая глаза и наслаждаясь ощущениями. После ссоры и следующим за ней признания эмоции сейчас выведены на максимум, а потому все ощущается в разы ярче. Прикосновения чужой руки, медленно пропадающей под тканью одежды, горячие губы, сминающие чужие, тихое, но постепенно увеличивающее громкость дыхание и легкий ветер, охлаждающий горячую кожу.              Поцелуй постепенно набирает темп и страсть. Уже не такие нежные прикосновения, и давно добавлен язык, добавляющий огня. В тишине ночи два парня стоят на балконе и горячо целуются, продолжая обниматься и исследовать тела друг друга. Тишину разбавляет томное дыхание с редко возникающими полустонами от нарастающего возбуждения и от того, что ситуация начала накаляться.              Душу Минхо переполняет теперь не только страсть, но и сильная любовь, и в какой-то момент, не выдержав очередного укуса Джисона, старший разворачивает их, прижимая Хана к стене и напирая еще больше. Он размещает свое колено между чужих ног и более страстно целуется, наслаждаясь сбитым дыханием парня под ним. Слегка давит ногой на промежность, и Джисон мычит прямо в губы, а после обхватывает чужие бедра руками, придвигая снова, чтобы повторить движение.              — Минхо, — тянет он, когда старший спускается влажными поцелуями на шею. Он нежно выцеловывает каждый участок, после проходясь ровным рядом зубов по чувствительной коже. Наслаждается этим ощущением, тихими, еле слышными стонами сверху и крепкими руками, что вцепились в его волосы. — Давай… Давай зайдем, — сбито дышит Джисон, и Ли, схватив его за руку, тянет в спальню, сразу же толкая его в мягкие простыни.              Снова нависает сверху, прижимаясь к слегка опухшим губам. Хан задирает чужую футболку, проводя руками вдоль всей напряженной спины и останавливаясь в районе лопаток. Ладонь Минхо оказывается в волосах Джисона, оттягивая их и тем самым открывая перед собой шею. Выпирающий хрящ слегка дергается, пока старший вылизывает чужую кожу, что вот-вот начнет покрываться испариной. Идет по линии челюсти и захватывает зубами мочку, вызывая томный вздох сверху.              Младший слегка извивается под ним, сжимая пальцы ног, и на смену обычной страсти от поцелуев приходит явное возбуждение, знаменующееся вставшим в джинсах членом. Джисон цепляет края футболки, и Ли, отстранившись, позволяет снять с себя вещь. При этом они не перестают целоваться, каждый раз возвращаясь к желанным губам. То, что Минхо любит поцелуи, совсем не шутка. Он просто не может, как обожает целовать Джисона, чувствовать не только его губы на своих, но и горячую кожу под губами.              Вскоре и сам Хан оказывается с голым торсом, и сейчас они уже прижимаются друг к другу оголенной горящей кожей, наслаждаясь этим чувством. У старшего очень рельефное тело, но и Джисон не сильно отстает, имея накаченные плечи. И Минхо, будучи неким поклонником чужой тонкой талии, берет ее по бокам, прижимаясь губами к груди. Свисающие волосы слегка щекочут тело, но чувство от оставляемых старшим засосов быстро перекрывает щекотку. Он выцеловывает все тело, особое внимание уделяя розовым соскам, оттягивая их зубами или же играясь языком под тихие постанывания Хана. Младший оказывается довольно чувствительным, и Минхо просто продолжает играться с чужим телом, чтобы не переставать слышать его.              — Минхо, — гладит он его по волосам, привлекая внимание. — Я понял, как тебе это нравится, но давай зайдем дальше, я чертовски хочу тебя, — Джисон оказывается смелее, чем планировал, и от таких слов у старшего почти срывает крышу. Он в который раз впивается губами в чужие, сам уже прикусывая губу и оттягивая ее.              Но все же спускается ниже, оставляя поцелуи на члене Хана, но пока через ткань. Джисон слегка приподнимает бедра, ведь это первая хоть какая-то стимуляция его изнывающего возбуждения. Минхо постепенно расстегивает ширинку, снимая темно-синие джинсы вместе с бельем. Сверху раздается облегченный выдох, и Ли принимается выцеловывать внутреннюю часть бедра, руками при этом сжимая некоторые участки голой кожи. Хан понимает, что тот просто играется с младшим, уделяя внимание каждой частичке тела Джисона.              — Ты уверен? — шепчет Ли, пока тянется к тумбочке, чтобы достать оттуда презерватив и смазку.              — Да, полностью, — уверяет его Хан, получая на это нежный поцелуй.              Выдавив щедрое количество смазки себе на руку, он прикасается пальцем к ободку, выводя круги под тихое дыхание. Другую руку помещает на живот, медленно поглаживая, когда начинает погружать один палец. Джисон зажмуривается из-за неприятных ощущений, и Минхо снова принимается целовать его манящее тело, медленно продвигая палец.              — Малыш, скажи, если больно, хорошо? — говорит старший.              — Хорошо. Продолжай, пожалуйста, — просит Джисон, уже предвкушая то, что будет дальше.              Погрузив палец полностью, Минхо прокручивает его, немного сжимая и наблюдая за умиротворенным лицом Хана, что лишь тяжело дышит и сжимает белые простыни руками.              Ли какое-то время растягивает его первым пальцем, после добавляя второй и чувствуя, как парень под ним сжимается.              — Ш-ш, — успокаивает он его.              — Прости, у меня давно не было секса, — слегка виновато смотрит тот, на что его лишь целуют.              — Не извиняйся за это, — говорит Минхо, погружая палец глубже.              Младший слегка скулит, что Минхо воспринимает как толчок к действиям дальше, и, выйдя на половину, вновь погружает два пальца, раздвигая их на манер ножниц и прокручивая. Из младшего начинают вырываться стоны, ведь до боли приятны поступательные движения, растягивающие стенки.              В какой-то момент Минхо упирается пальцами в простату, вызвав полноценный стон и сокращение мышц пресса. И он не останавливается в своих действиях, продолжая тереть чувствительное место, наслаждаясь громкими стонами и тем, как извивается тело. Джисон от приятных ощущений жмурится и дергает бедрами, но чужая рука пригвождает их к кровати.              — Блять, Минхо, — ругается младший, потому что хорошо до невозможности. Еще пара минут и он может кончить.              Но Ли успокаивается и все же добавляет третий палец, лишь изредка касаясь простаты, просто потому, что хочет еще раз услышать голос Джисона. Пальцами он набирает темп, постоянно выходя и вбиваясь обратно, тем самым возбуждая Хана еще сильнее, чтобы когда вместо руки окажется член, получилось уменьшить дискомфорт.              — Минхо, пожалуйста, — выстанывает Джисон, когда в очередной раз он правильно вбивается в простату, пуская ток по всему телу.              — Хорошо, малыш, — убирает пальцы он, и младший даже скулит от образовавшейся пустоты. Ли снова прижимается к чужим губам, пока расстегивает собственную ширинку.              И, освободившись от одежды, он надевает презерватив, проходясь рукой по своему члену пару раз. И приставляет головку ко входу, медленно погружаясь смазанным щедрым количеством смазки членом. Джисон, ожидаемо, сжимается, но через пару секунд сам же расслабляется, полностью принимая член. Он чувствует, как хорошо его заполняет, и от этого слегка закатывает глаза, все еще сжимая рукой бицепс старшего.              Минхо не двигается, хотя самого уже разрывает от возбуждения и Джисона под ним, но ждет одобрения парня. И, получив кивок, немного выходит, после толкаясь обратно и наслаждаясь скулежом.              И спустя пару минут он уже начинает набирать быстрый темп, вбиваясь в младшего, что разваливается на глазах. С каждым толчком член бьет прямо по простате и Джисон просто не может сдерживать рвущиеся из него стоны с именем на губах. От темпа он даже немного сдвигается, но старший берет Хана за руку, переплетая их пальцы. Секс выходит страстным и горячим, но благодаря таким мелочам он не лишается любви.              Минхо слишком хорошо вбивает его в кровать, иногда шепча какие-то пошлости младшему на ухо, что заставляют член истекать еще сильнее и дергаться на животе. Комната наполняется шлепками двух тел и громкими стонами Хана, что не перестает жмуриться и сжимать простынь в руках.              — Минхо… М-Минхо, подожди, — просит остановиться он его, и тот слушается. — Я хочу сесть на тебя, — шепчет Джисон, получая стон.              — О Боже, — выходит он, заваливаясь на кровать рядом и наблюдая за Ханом, что уже перекидывает ногу через чужое тело.              Но вместо того, чтобы окончательно сесть, начинает скользить взад-вперед, наслаждаясь низкими постанываниями Минхо. Старший мнет чужую кожу, прикрыв глаза, и наслаждается стимуляцией, что оказывает на его член Джисон. А после Хан насаживается, и раздаются стоны сразу двух парней. Но младший не спешит приподниматься, начав делать вращательные движения и наслаждаясь сжимающими его ягодицу руками. Минхо с темнотой и возбуждением в глазах смотрит на то, что делает его парень, и, не сдержавшись, приподнимает его за талию и с громким шлепком опускает его обратно на член.              Хан стонет, после продолжая набирать темп и сам подпрыгивать на Минхо, поставив одну руку на грудь для опоры. С каждым толчком он громко вскрикивает, что больше похоже на скулеж, нежели на полноценный стон. Член так идеально упирается в простату, что у младшего начинают дрожать бедра от стимуляции. Возбуждение все растет и растет, каждый раз повышая интонации голоса.              Минхо не может терпеть того, что он просто лежит, позволяя Джисону выглядеть так соблазнительно на нем. А потому начинает сам вбиваться в тело в быстром и все еще ускоряющемся темпе. Он так же постанывает вместе с парнем, чувствуя тепло и все еще легкую узость стенок, но видит, что младший готовится кончить, а потому не останавливается, наслаждаясь стонами на ухо.              — Быстрее, быстрее, пожалуйста, — хнычет он, спускаясь на локти.              — Ты бы видел себя сейчас, — кое-как произносит Минхо. У Хана проступили слезы, губы покусаны и оттого красные, темные волосы растрепаны, а изо рта вырываются непристойные звуки. — Такой нуждающийся, — Хан пускает руку себе на член, начав надрачивать в быстром темпе, — ты просто разваливаешься под моим членом, Хан-и. Так хорошо меня принимаешь, блять, — стонет старший, продолжая доводить Джисона до оргазма. — Я должен трахнуть тебя перед зеркалом? Чтобы ты посмотрел, как выглядишь, когда кончаешь от моего члена внутри себя.              — Блять, Минхо, заткнись, — начинает дрожать Хан, когда сперма выстреливает на торс Ли. Он скулит, ведь в него все еще толкаются, продолжая стимулировать простату и продлевать и так яркий оргазм.              В итоге он чувствует, как наполняется презерватив внутри него, когда Минхо низко стонет, сжимая руками ягодицы младшего, что, вероятно, могут остаться следы.              

***

             — Ты, оказывается, любишь грязные словечки? — дразнит его Минхо, когда они, уже после душа, лежат в чистой постели.              — Заткнись, — немного смущается Хан, но все равно смеется вместе со старшим, утыкаясь в чужую шею.              — Я люблю тебя, — смотрит на него Минхо, а в глазах действительно сердечки, искренняя, ни капли не поддельная любовь.              — И я тебя люблю, — заваливается всем телом младший на Ли, утягивая того в поцелуй, пока чужие руки прижимают Джисона ближе.              В который раз они засыпают вместе, наслаждаясь обществом друг друга. Вечер начался с сильной ссоры, но главное, что каждый нашел в себе силы успокоиться и признаться, что чувствует. Услышать своего парня, понять, что он чувствует, и закончить примирением. Снова оказаться в объятиях друг друга, доставить и получить удовольствие, подарить множество поцелуев, говорящих о любви.