LEON

      Неделю перед открытием филиалов было относительно спокойно. В клубе на Итхэвоне всем руководила Миен, лишь изредка связываясь с Крисом и Минхо. Заведение уже было готово, подписывались лишь последние контракты с будущим персоналом. И работники официального, первого филиала «Леона» в Кояне уже понемногу оказывались в курсе, что клуб расширяется. Среди них откуда-то взялся слух, ну а Чан с Минхо не отрицали, лишь загадочно улыбались, не позволяя слухам опровергнуться.       За две прошедшие недели после проверки бюджет окончательно восстановился, поэтому для открытия все было готово. Оно планировалось на субботу, так что оставалось еще два дня. По плану Крис и Минхо будут присутствовать на Итхэвоне, где и будет само фееричное представление. Намечаются толпа репортеров, желтая пресса и их «коллеги». Некоторых они, конечно, ждут, а вот кого-то видеть вообще не желают. Но раз их интерес настолько высок, что они тратят свое драгоценное время на это, то пусть смотрят, как «Леон» поднимается все выше и выше. Все же как бы эти бизнесмены ни старались ради своего будущего, их десять шагов всегда будут равняться одному шагу «Леона».       А Минхо с Джисоном с каждым днем проводят все больше времени вместе. Старший, по возможности, отвозит Хана в университет, и оттуда же забирает под обиженные взгляды Хенджина, которому приходится ходить одному. Иногда Минхо предлагал довезти парня тоже, но тот всегда строил скрюченные и отвращенные лица, делая недвусмысленные намеки.       Но в любом случае Хенджин нравился Минхо. Парень был веселым и энергичным, всегда поднимающим настроение и уж очень забавно кадрил их бармена Феликса. Чем-то Хван напоминал Минхо себя года так четыре назад. Он тоже вечно шутил, смеялся, намного проще ко всему относился, жил на полную катушку и не волновался о мелочах. Потом, конечно же, пришлось повзрослеть в связи с основанием клуба, но это того стоило, Минхо ни о чем не жалеет.       Плюсом ко всему, Хенджин всегда рядом с Ханом. Между ними существует та же дружеская, платоническая любовь, что у старшего имеется с Чаном, а потому Ли знает, как важно иметь рядом с собой такого человека. Хенджин оставался с Джисоном, как тот ему рассказал, в самые сложные времена младшего, не бросал его и вытягивал из ямы наружу. И как же Ли ему благодарен за это, ведь если бы не его помощь, Минхо с Джисоном, возможно, никогда бы и не встретились, но старший слишком гордый, чтобы сказать об этом Хенджину.       — Хан-и, мы едем ко мне, — встречает он его в машине после пар, и первым делом прислоняется к чужим губам. — Я подумал, — выруливает Ли с парковки, оглядываясь в зеркало заднего вида, — новые расширения, новый этап, а значит новый цвет волос! — слишком взбудораженно произносит он, быстро пролетая перед другой машиной, от которой после раздается длительный сигнал в адрес мерседеса Минхо.       Старший все же рассказал Джисону об их планах и следовательно о том, где они вечно пропадали с Чаном. Джисон, наверное, был счастлив такому событию больше, чем сами владельцы, и продолжал расспрашивать все больше подробностей.       Но сейчас младший немного пугается такого взбалмошного настроения Минхо, так как кто знает, в какой цвет он решил перекраситься. И в один ли вообще.       — Ты предлагаешь мне тебя красить? — чересчур радостный кивок. — Меня всегда красил Хенджин, я понятия не имею, как это делать, — сразу же дает заднюю Хан, ведь понимает, что дело гиблое. В лучшем случае на его голове будет что-то непонятного оттенка, в котором от планируемого лишь название, в худшем — Минхо будет напоминать того, кто завтра идет служить. А скорее всего так и будет.       — Я тоже, — улыбается тот, видимо совершенно не переживая о сохранности своей шевелюры, — но там же будет инструкция. Короче отлично все будет, я тебя уверяю.       Спорить тут явно было бесполезно, поэтому они просто доехали до квартиры Ли. В машине Джисон нервно пытался вспомнить хоть что-нибудь из того, что ему делал Хенджин, что говорил и смешивал, но как-то тщетно.       В квартире Минхо с больно довольным лицом представил купленный тюбик с фиолетовой краской, вместе с пластиковой емкостью, кисточками и прочими атрибутами.       — Фиолетовый? Серьезно? — взял младший из его рук упаковку, рассматривая с важным лицом, будто что-то понимает. Ну, краска ему не знакома, скорее всего по той причине, что она стоит минимум в два раза дороже той, которой красился Хан.       — Я посмотрел в инете, Хан-и, он прекрасно выглядит. Ты должен будешь сделать так же, — не дожидаясь согласия младшего, Минхо идет в сторону кухни, оставляя немного ошарашенного таким заявлением Джисона. А после достает… виски? Он и напиться решил, чудесно. Точно без волос останется.       — Ты тоже будешь, надо тебя правильно настроить, — Минхо разливает напиток, вручает Джисону его стеклянный стакан, а сам, прихватив и бутылку, и краску, направляется в ванную под ошеломленный взгляд Хана.       В ванной они кое-как расставляют все необходимое, чуть ли не на край ставят стаканы с алкоголем и саму бутылку, и Джисон, честно говоря, желает, чтобы если что вдруг разбились не виски, а эта краска. После Минхо снимает футболку, снова оголяя свое тело перед младшим с таким невинным лицом, словно совершенно точно не знает, как Хан пускает на него слюни.       — И что это? — недовольно произносит младший, смотря на довольно усадившегося на стул перед зеркалом полуголого парня.       — Я не собираюсь и футболку в фиолетовый красить.       Джисон закатывает глаза, но достает из упаковки инструкцию, пытаясь найти на ней корейский, а не все языки мира, которые он вообще впервые видит. Усиленно читает, пока Минхо попивает свой виски и всматривается в свои все еще русые волосы. Любуется.       — Ну? — недовольно тянет он, поднимая взгляд на младшего, который все же нашел пару строчек на родном.       — Меня не привлекают лысые парни, а потому дай мне все прочитать, чтобы не оставить тебя без волос.       — Только потому, что тебя не привлекают лысые парни, — соглашается Минхо, отворачиваясь обратно, но сначала сует младшему стакан с алкоголем и хитро улыбается.       В принципе, по инструкции все очень и очень просто, но так ли окажется это на самом деле. Хан достает все содержимое, начиная смешивать окислитель, который идет в комплекте, и саму краску в указанных пропорциях. Ну глазомер у Джисона, честно говоря, не очень, поэтому он просто надеется. В любом случае, он предупреждал.       — Так, окей, — младший берет расческу, чтобы расчесать чужие волосы, а после ровно разделить. А Минхо прикрывает глаза в легкой улыбке и мысленно отмечает, что хотел бы постоянно ощущать аккуратные движения парня в собственных волосах.       — Тебе так приятно что ли? — наклоняется он над ним, заглядывая в лицо, и получает кивок. Кот.       И, разделив волосы, кисточкой он наносит первый слой краски на прядь. За ней еще одна и еще. Тюбик понемногу пустеет, а комната наполняется смехом и разговорами. Они болтают на отвлеченные темы, изредка возвращаясь к его покраске. Минхо все чаще начинает ныть о том, что у него затекла спина, на что Джисон лишь упрекает парня, что это была его идея, а потому пусть терпит и сидит тихо.       — Твою мать, Минхо… — тихо произносит младший, когда к нему приходит осознание. — Мы не сделали тест прядь.       — Да хер с ней, я уже устал! — выгибается он в спине, вынуждая младшего оторвать руки от головы.       — Нет, Минхо, а вдруг аллергия, — начинает немного паниковать Хан, ведь вдоволь начитался историй про аллергические реакции на краски.       — Эй, — оборачивается к нему Минхо и берет в свои ладони чужие щеки, — нормально все будет. Просто заканчивай уже побыстрее, — произносит он, и Джисон улыбается на его последнее предложение. И, не сдержавшись, наклоняется к старшему, оставляя довольно длительный поцелуй на губах, не позволяя Ли его углубить.       И практически сразу Хан и заканчивает, оповещая об этом Минхо, что встает с радостными криками и залпом осушает стакан. Младший предлагает замотать на чужую голову пакет, но хозяин волос лишь укоризненно и с явным отвращением смотрит на него.       А после жалеет, ведь Минхо не может никуда откинуть голову, но как ребенок протестует против пакета, ведь его драгоценные волосы задохнутся. И опустим тот факт, что на слова Хана, что он не умеет красить волосы, старшему было совершенно все равно.       — Я так хочу уже посмотреть, — не затыкается Ли, чересчур взбудораженный покраской.       — Когда ты в русый красился, ты так же себя вел? — спрашивает Джисон, листая ленту твиттера в телефоне.       — Нет. Ну ты тоже сравнил, русый и фиолетовый.       — Тебе очень шел тот цвет вообще-то, — немного оскорбленно произносит Хан. — О, смотри, — протягивает он телефон Минхо, когда натыкается на запись об открытии клуба «Леон» на Итхэвоне.       — Ну, конечно, желтая пресса. Но ладно, ее больше всего читать будут. Ох, жду уже не дождусь посмотреть на лица этих дядек, — мечтательно произносит он, уже видя перед глазами собственный успех.       Просидев с краской чуть меньше часа, они проходят в ванную, чтобы все смыть и, наконец, увидеть то, что получилось.       Минхо наклоняется над ванной, позволяя всем руководствовать младшему. Тот настраивает температуру, напор, и легкими массирующими движениями окрашивает воду в красивый, немного бледный фиолетовый цвет. А старший снова млеет под пальцами Хана, прикрывая глаза. Уж слишком приятны ему такие прикосновения, которые заставляют расслабиться не только тело, но и мозг.       И, намучившись и с водой, и с сушкой, Джисон наблюдает перед собой фиолетововолосового, чертовски красивого парня. У них, на удивление, получился очень насыщенный, так еще и равномерный оттенок, и Джисон, кажется, влюбляется еще сильнее.       — Хан-и, это слишком хорошо, — смотрит он на себя в зеркало, слегка зачесывая, взлохмачивая или перебрасывая с одной стороны на другую волосы рукой. — Тебе нравится?       — Твою мать, — младший подходит ближе к Минхо, разворачивая его к себе лицом, — тебе так идет, — тянет он, завороженно смотря на парня.       И он действительно не может оторвать глаз. С таким цветом старший выглядит еще… безумнее, что ли? Но это безумство так ему к лицу, так прибавляет еще большей сексуальности. С этим оттенком даже глаза словно стали ярче, хотя они у него темнее некуда, что аж зрачка практически не видно. В общем, Джисон точно осознал, как нравится ему фиолетовый цвет волос Минхо, и что это точно выше его сил. Хан начинает завидовать сам себе, что такой, как Ли, его парень.       — Во-от, а я говорил, — с улыбкой тянет Минхо, снова рассматривая себя в зеркале.       Некоторое время продолжалось это самолюбование, а потом Джисону пришло уведомление из чата группы, и он вспомнил, что завтра, вообще-то, пятница, и что пары ему никто не отменял.       — Черт, Минхо, мне надо ехать, — произносит он, пролистывая чат с перепиской одногруппников.       — В смысле? — действительно не понимает старший, сразу же растерявшись.       — Мой дорогой бизнесмен, — улыбается Хан, подходя к Минхо и снова закидывая руки на плечи. Тот сразу же подхватывает, обнимая талию, — я все еще студент, и у меня есть задания, которые мне нужно сдать завтра, — снисходительно улыбается младший, смотря на потускневшую улыбку.       — Ну нет, я думал ты останешься, — сильнее прижимает он парня к себе, видимо не намереваясь никуда отпускать.       — У меня завтра пара по истории, на которую я не могу прийти неподготовленным. А еще мне надо прорепетировать кое-что к вокалу, — все еще находясь в объятиях, спокойно объясняет он ему причину, почему должен уехать.       — Ты можешь сделать это все у меня, я не буду мешать, обещаю.       — Я почти верю, но о себе того же сказать не могу, — посмеивается младший. — Я буду отвлекаться на такого красивого сексуального мужчину с фиолетовыми волосами.       — Я ценю твой комплимент, но ты разве посмеешь бросить такого красивого сексуального мужчину с фиолетовыми волосами? — специально грустными глазами смотрит он, прося остаться.       — Ну, Минхо, — стонет Джисон, начиная выворачиваться из объятий. И как только он оказывается спиной к Ли, тот, покрепче подхватив за талию, поднимает младшего над полом и, повернувшись на сто восемьдесят градусов, вновь ставит перед собой.       — Я не выйду из своей комнаты, — решительно говорит Минхо, не отпуская Джисона и смотря прямо ему в глаза, чтобы тот не подумал даже отвести взгляд. Только вот младший выдерживает его и молчит, все еще стоя на своем. — Ладно, — все же побежденно произносит он, — ладно, хорошо, учеба на первом месте.       Немного грустно говорит старший, а Джисон думает о том, как сильно Минхо желает присутствия его рядом. И даже умиляется с этого факта, с такого четкого контраста старшего на людях и рядом с Ханом.       — Ну, не грусти. Завтра в клубе встретимся, — треплет он его по волосам, наслаждаясь этой фиолетовой шевелюрой, а после оставляет короткий поцелуй на губах. Минхо улыбается, но уже не так ярко.       И они садятся на диван, пока младший вбивает в приложении свой адрес, чтобы вызвать такси, пока расстроенный кот листает что-то в телефоне. Джисон боковым зрением наблюдает за ним, отмечая про себя профиль. Идеально ровные скулы с линией подбородка, где даже при наклоне не появляется складка, прямой острый нос с умеренно пухлыми розовыми губами, которые Хан так любит целовать, и эти идеальные фиолетовые волосы, ниспадающие на глаза. Как же он красив.       «Отменить заказ?». Отменить.       И Джисон, откинув телефон, резко перекидывает ногу через бедра Минхо, усаживаясь на него сверху и тем самым пугая старшего.       — Только попробуй мне помешать. Особенно, когда я буду петь. А теперь марш в свою комнату, — притворно строго говорит он, вызывая больно довольную и радостную улыбку напротив.       Минхо, еще изначально уместив свои ладони на ногах внезапно прыгнувшего на него Джисона, перемещает их на талию и притягивает парня ближе, на радостях целуя и не отпуская.       — Хорошо, мам, — смеется Ли и, как только Хан слезает, действительно направляется к себе, закрывая дверь.       А потом Джисон открывает ту самую беседу группы, читая, что нужно найти к завтрашней паре, и решает остановиться на обычных скриншотах, надеясь, что его не спросят, а если и спросят, то ему удастся адекватно ответить с телефона, оставшись незамеченным в этом плане.       Он шерстит интернет, мысленно проклиная мистера Чона за темы, которые он дает студентам. Будучи человеком чересчур консервативных взглядов, мужчина считает, что молодежь должна уметь пользоваться библиотеками и поиском информации в книгах, а не в интернете, ведь он зло. Джисон за такие убеждения иногда очень хочет покрыть всеми возможными матами этого преподавателя.       Но в итоге схватка с интернетом заканчивается в пользу парня, и в галерее красуется около десяти скриншотов, чтобы он, если что, смог бы ответить хотя бы на троечку.       А после, прислушавшись к комнате старшего и услышав слегка доносящийся звук телевизора, он начинает разогревать голос для репетиции того куска, который завтра у него будет слушать миссис Чхве.       С каждым слогом распевки он берет ноту все выше и выше, останавливаясь на ля второй октавы и начав спускаться вниз. За одной распевкой идет другая, и парень чувствует, что голос разогрет и можно приступать к песне. Замолкает и даже не обращает внимание на то, что в соседней комнате наступила гробовая тишина, потому что так голос Джисона слышен лучше, и им намного удобнее наслаждаться.       Минхо действительно любит пение младшего. Вернее будет сказать восторгается им каждый раз, когда слышит. Он и представить себе не может, как в таком человеке умещается столько талантов. Джисон сам себя преподносит, как рэпера, но он и такой же прекрасный вокалист, способный не просто с диким чувством, энергетикой, так быстро и четко читать рэп, хотя это тоже удивительно, но и высоко петь и тянуть слоги, заставляя с головой окунуться в эти красивые ноты, наполненные чувством.       И потом Джисон включает минусовку песни, припев которой ему нужно отработать. Так вышло, что в треке, который он сейчас пишет и создает, очень необходим немного необычный переход, который он не может тренировать лишь на нотах, так как слов еще нет. Хан обсудил это с миссис Чхве, и она подобрала для него песню с похожим переходом, а потому сейчас он тренируется на ней.       По какой-то причине у Джисона не получается один момент. Там не высоко, скорее даже удобно для его диапазона, но все равно что-то звучит не так. Он пробует разными способами, но все тщетно. И если проблема была бы в том, что он просто не может достать до ноты, парень бы так не злился, но сейчас он просто не может понять, что именно не так. Не может найти корень, исток проблемы, а потому и не может ее решить.       — Да блять, — после очередной провалившейся попытки матерится он, в порыве злости кидая телефон на диван, который чудом не отскакивает на пол.       Слушая все мучения младшего, Минхо все же не сдерживается и выглядывает, чтобы посмотреть, что происходит в гостиной. Джисон стоит возле окна и с вымученным выражением проводит ладонями по лицу, тяжело вздыхая. Видно, как он устал. По меркам Минхо, он поет уже более часа, и большую часть времени именно один повторяющийся момент, который никак ему не поддается. И самое ужасное, что старший ни черта в этом не разбирается, а потому даже не может помочь. Лишь стоит и исподтишка наблюдает, как его мальчик мучается.       Но он не сдерживается уже во второй раз и выходит из комнаты, направляясь к Джисону. И тот даже не злится, как ожидал этого Минхо, ведь строго настрого запретил ему выходить, а лишь устало улыбается.       — Что ж ты так себя мучаешь? — подходит он, загребая младшего в свои крепкие объятия, в которые он с радостью окунается. — Может, передохнешь?       — Я тренирую эту песню, чтобы у меня потом получился похожий момент в моей, а она очень важна для меня, поэтому просто обязана хорошо получиться, — немного обиженно говорит он, прислоняясь головой к плечу старшего, пока тот медленно поглаживает Хана по плечу.       — Может стоит заменить этот момент в твоей песне? Типа, раз она важна, стоит ли добавлять в нее такие моменты, которые кроме злости ничего тебе не приносят? Ты же должен получать удовольствие от нее… Ну или попробуй обсудить со своими преподавателями, вдруг они что подскажут.       — Возможно, ты и прав, — вымученно отвечает Джисон, оставаясь в его объятиях.       Минхо думает, как на самом деле это тяжело. Когда ты смотришь на артиста, даже не представляешь, сколько всего он проделывает, через что проходит, чтобы фанаты потом слушали его песни. Никто даже не задумывается, что это выматывает не меньше, чем любая другая работа. А потому те, кто считает, что это лишь глупое увлечение, слепые ублюдки, которые смеют что-то говорить в адрес артистов, не видя дальше своего собственного носа.       И какое-то время они сидят на диване, листая ленту старшего. Хан уютно расположился на его груди, так же всматриваясь в телефон. И сейчас мысли снова возвращаются к телу Минхо. Под мягкой тканью его белой футболки чувствуется твердая накаченная грудь, которая изредка поднимается при вдохе. Джисон неоднократно уже видел тело старшего, каждый раз залипая на приличное количество секунд, но ни разу не трогал. А так иногда хочется пощупать, ощутить все эти мышцы под кончиками пальцев, просто насладиться этой идеальностью Ли.       — Как часто ты ходишь в зал? — внезапно спрашивает младший.       — Ну через день стараюсь. А что? — слегка поворачивает он голову в сторону парня, но телефон вдруг начинает вибрировать, сигнализируя о входящем звонке. На экране красуется имя абонента. «Ким Сынмин». — Извини, — проговаривает Минхо, вставая с дивана и становясь вмиг серьезным.       — Да? — отвечает он, после надолго замолкая и хмурясь с каждой секундой все больше. Хан наблюдает, как его глаза застыли на одной точке, а руки понемногу сжимаются в кулаки. — Ты смеешься сейчас надо мной? — усмехается он, словно действительно не может поверить. — Открытие послезавтра, об этом знает дохуя людей, и ты предлагаешь все переносить? — задает он риторический вопрос, а после молчит, резко устремляясь к бутылке виски. Зажимает телефон между плечом и щекой, наливая янтарную жидкость, и вмиг осушает стакан, даже не поморщившись. — Подожди, я присоединю Чана, — убирает он устройство от уха, добавляя еще одного абонента.       — Минхо? Все нормально? — шепчет немного напуганный Джисон, а в ответ получает чересчур напряженный и раздраженный взгляд.       Дальше старший разговаривает уже и с Чаном тоже, постоянно переходя на крик. То напряженно молчит, то, судя по интонации, начинает перебивать одного из собеседников, метая стрелы глазами по квартире. А Хан лишь тихо наблюдает за ним, пытаясь из чужих фраз сложить хоть какую-то картину. Какое-то списание, какие-то люди, открытие, рейтинги, некий Сонтхэк. Все очень расплывчато, поэтому он бросает эту затею, переживая за стакан в руке Минхо. Вполне вероятно, что он сейчас может полететь в стену. А за ним и телефон.       — Юнги? — произносит он и снова замолкает. — Дай мне его номер, или свяжись сам. Об этом знать никто не должен, — цедит он сквозь зубы. — Да понял я. Да. Давайте, — заканчивает он разговор, убирая телефон.       Джисон даже боится спрашивать, что произошло, ведь кто знает, какая мелочь его сейчас может вывести.       — У меня так никаких нервов не останется, — произносит он, ходя взад-вперед возле дивана, на котором сидит Хан. — Планируемый администратор Хондэ резко разорвал контракт. Открытие послезавтра, а этот ублюдок посмел нас так подставить. Ну ничего, он выплатит штраф, я все сделаю для этого, — все еще злится Минхо.       — Юнги? — уточняет Джисон, так как это имя последнее прозвучало.       — Нет. Юнги новый администратор, — у Хана округляются глаза, когда он слышит, что за время разговора они умудрились успеть как и лишиться одного штатного работника, так и приобрести уже другого. — Чан звонил ему только что, он вроде согласился, но мы не успеем все оформить к субботе, так что он какое-то время будет работать неофициально. Лишь бы никто не узнал об этом.       Хану, объективно, нечего ответить, а потому, выслушав старшего, он поднимается с дивана, заставляя Минхо прекратить мельтешить перед глазами, и берет в свои руки чужие.       — Но об этом же не так просто узнать. Ох, Минхо, я настолько плох в этом, поэтому если мне стоит заткнуться, ты скажи, — немного посмеивается Джисон.       — Нет, — выдыхает он, разрывая руки и притягивая к себе. — Я очень зол сейчас, мне просто нужно как-то успокоиться.       И тут у Хана что-то переклинивает в его чересчур сообразительной голове. Он неоднократно думал о том, как горячо выглядит Минхо, когда злится или когда раздражен. Но Джисону было даже неловко думать об этом, потому подобного рода мысли он интенсивно отгонял от себя. Но сейчас что-то резко меняется. Он смотрит на эти сведенные к переносице брови, на которые ниспадают красивые фиолетовые волосы, немного прикрытые глаза в попытке успокоиться, насильно замедленное дыхание и сжатые зубы, от чего проступили вены на лице и шее. Он чувствует, что Минхо даже крепче обнимает его, чем обычно. Он весь напряжен, и он чертовски, блять, горяч.       — Может я смогу помочь тебе? — специально понижает голос Хан, немного привставая на носочки, чтобы дотянуться до уха Минхо. Он произносит фразу, немного касаясь губами кожи, а после выдыхает, выпуская горячий воздух. Кожа сразу же покрывается мурашками, и Джисон, чтобы окончательно донести свои намерения, кончиком языка проходится по мочке старшего.       Минхо тяжело выдыхает, немного ошарашенный проявленной инициативой, и начинает бороться с собственными демонами, которые прямым текстом кричат о необходимости завалить Джисона. А рассудок пытается достучаться, что он не должен быть груб, не должен торопиться и вообще комфорт младшего на первом месте.       Вообще Минхо давно уже хочет это сделать, потому что Хан имеет слишком сексуальную привычку облизывать свои губы, слишком очевидно залипает на оголенный торс Минхо и сам по себе словно провоцирует одним лишь взглядом.       — Малыш, — тихо произносит он, когда Джисон не останавливается, зубами оттягивая серебряное кольцо в ухе старшего, а руками лезет под футболку, вызывая мурашки из-за контраста температур и таких легких дразнящих прикосновений. — Ты уверен? — выдыхая, произносит Минхо, даже сам удивляясь этой возникшей трепетности по отношению к Хану.       — Я не предлагаю тебе секс, — тихо произносит Джисон, проходясь носом по чужой скуле. — Ты разозлен, а я хочу помочь тебе успокоиться. И расслабиться, — немного отодвигается он от чужого лица, смотря на томный взгляд старшего. И невинно хлопает глазками, пытаясь еще больше завести Ли.       — И кто тебя таким воспитал? — резко хватает он его за руку, задав риторический вопрос, и ведет в сторону своей спальни.       За эту же руку Минхо разворачивает Хана спиной к кровати, толкая на мягкий матрас и опускаясь сразу же за ним. Ногой он раздвигает чужие бедра, находя между ними опору, и прижимается губами к чужим. Долго не церемонясь, углубляет поцелуй, беря ситуацию под контроль и проходясь языком по ряду ровных зубов. Поцелуй выходит совершенно не нежным, а наполненным желания и страсти. Джисон снова кусается уже чуть сильнее, но старший получает от этого лишь наслаждение, возбуждаясь из-за мальчика под ним еще больше.       Руки давно задрали футболку Минхо, вырисовывая что-то на спине, при этом прижимая старшего ближе. При каждом движении проступают мышцы, напрягаются, тем самым ощущаясь еще четче, и Хан просто не может насытиться этими ощущениями. В их же власти он пускает руку в волосы, немного оттягивая их и вызывая тяжелый выдох прямо в губы. Джисон наслаждается этим горячим, немного грязным и интенсивным поцелуем, разгоряченной кожей под пальцами, сбитым и глубоким грудным дыханием и рукой, что оглаживает тело младшего. Грубые подушечки пальцев проходятся по ребрам, иногда немного царапая ногтями, скользят по изгибу талии, сильно сжимая, что из груди вырывается что-то большее, чем просто выдох. Хан давно заметил, что при любых объятиях, прикосновениях и каком-либо контакте Минхо всегда предпочитает талию Джисона всему остальному. И сейчас тоже не исключение.       А потом Ли, покрепче схватившись за Хана, скользит своим бедром по его промежности, специально надавливая и ухмыляясь, когда видит реакцию. Джисон от неожиданной стимуляции сильнее цепляется за руки старшего и откидывает голову назад, открыв рот в немом стоне. Он возбужден, и сейчас он четко это ощущает, когда на вставший член приходится такое давление. А потом еще раз, сильнее и медленнее совершает движение Минхо, перехватывая выдох Хана, вовлекая в еще один поцелуй, в который Джисон охотно отдается, позволяя языкам сплестись.       — Минхо, — пытается остановить он его, но получается из рук вон плохо. — Стой, подожди, — и он останавливается. — Я собирался расслабить тебя, а ты делаешь все наоборот, — смотрит он на старшего, чьи волосы свисают, а губы мокрые и все покусанные самим же Джисоном. Он чертовски сексуален сейчас.       — Не терпится приступить к делу? — шепчет Ли, проводя языком по ушной раковине.       — Да, поэтому прекрати тереться об меня.       Минхо усмехается, но поднимается с кровати, опуская руки к веревкам его спортивных штанов, в которых он находился, и под внимательный взгляд Джисона избавляется от них, оставаясь лишь в черных, натянутых из-за вставшего члена, боксерах. Не убирая ухмылку с лица, мягко приземляется на кровать, но Хан отталкивает его от себя на другую половину.       Старший падает на подушки, с довольной улыбкой смотря на Джисона, который перекидывает ногу через торс Минхо, приземляясь чуть выше паха. Они снова сливаются в поцелуе, продолжая сминать губы одну за другой, которые становятся все краснее и пухлее от интенсивных поцелуев. Руки старшего спускаются с талии на бедра Джисона, начав сжимать кожу под джинсами в ладонях, вновь сбивая только успокоившееся дыхание младшего. Он ведет выше, под футболку, оглаживая талию и изредка дотрагиваясь до сосков, заставляя Хана немного вздрогнуть под прикосновениями. Сжимает их, прокручивает и немного оттягивает, не отрываясь от поцелуя и заставляя парня на нем тихонько скулить.       — Минхо, сними футболку, — просит Хан, и тот подчиняется, стягивая с себя белую, уже помятую ткань, оставаясь лишь в одних боксерах. Джисон подвисает, глядя на это зрелище: идеальное тренированное тело, структурные руки и пресс, так и еще чуть ниже объемные бедра, что вызывают в голове младшего пошлые картинки его самого на них.       — Ты тогда тоже, — проговаривает Минхо, а Хан вытягивает руки вверх, позволяя это сделать Ли.       Усмехнувшись, он все же принимается делать то, о чем его просят, и стягивает черную ткань с тела. С каждым оголенным участком медовой кожи он покрывает поцелуями все бóльшую площадь, наслаждаясь вздрагиваниями и прикрытыми глазами сверху.       Избавившись от одежды, Хан, оставив короткий поцелуй на губах, начинает спускаться ниже, выцеловывая всю его грудь и чувствуя ладонь в своих волосах. Мягкими прикосновениями губ он приближается ближе к паху, ощущая напряжение в теле. Оглаживает ладонями бедра, подцепляя края ткани, и выдыхает прямо на вставший член, вызвав сверху тихий вздох. Джисон проходится руками по всему телу, и, высунув кончик языка, докасается до эрекции, оставляя мокрую дорожку. Минхо снова томно дышит, прикрыв глаза, и немного дергает телом от нетерпения.       И Хан, подцепив белье, спускает его с бедер, вызвав облегченный выдох старшего из-за мучительного ожидания. Младший касается рукой головки, начав размазывать предэякулят по длине, немного надавливая. Но естественной смазки оказывается недостаточно для комфортного трения, поэтому он опускается ртом, обводя языком головку дернувшегося при этом члена. Джисон спускается ниже, специально выпуская побольше слюны и, оглаживая каждую венку, поднимается обратно, надавив кончиком на уретру.       — Блять, — немного выгибается в спине старший, усиливая хватку на волосах.       И Джисон опускается еще ниже, погружая глубже, и начинает уже сам активно насаживаться на чужой член, иногда вынимая его для нормального вдоха и облизывая в этот момент языком, пока держит в руке и быстро проходится ладонью вверх-вниз. А потом снова опускается, поглядывая на Минхо, что от наслаждения немного прикрыл глаза, но все еще смотрит на младшего, возбуждаясь еще больше. От активных движений головой собирается все больше слюны, из-за чего возникают грязные хлюпающие звуки. Джисон погружает член еще глубже, практически не давясь, и сглатывает, вызывая у Минхо полноценный стон.       И он не останавливается, продолжая активно двигать ртом, то задерживаясь на чувствительной головке, то снова низко опускаясь. С уголков начинает стекать слюна, в глазах появляются едва заметные слезы из-за глубокого погружения, и весь его вид такой похабный, такой греховный, что у Минхо крышу сносит от такого Хана. Он сжимает его волосы, насаживая еще глубже и приподнимая бедра, отчего Джисон стонет, посылая вибрацию по члену, и старший становится очень близок к концу. Хан не сопротивляется, расслабляя горло и позволяя буквально трахать себя в рот, поэтому Ли начинает гнаться за скорейшей разрядкой, наслаждаясь видом Джисона, его все такими же невинными глазками, мокрыми ресницами, грязным подбородком и пошлыми мокрыми звуками, наполняющими комнату.       — Твою мать, — стонет старший, начав уже хаотично вбиваться в чужое горло, все так же крепко держась за волосы. — Ой блять, малыш, — прикрывает он глаза, и, резко убрав чужую голову, начинает кончать себе на живот. Джисон сразу же берет его член в руку, продолжая водить ладонью по чувствительной плоти под низкие стоны и подергивающиеся ноги вместе с сокращающимися мышцами живота.       — О Боже, блять, — тянет он, пряча глаза в сгибе локтя, пока пытается восстановить дыхание после оргазма. Чувствует, как прогибается матрас, а после чужие губы встречаются с его. — Ты только что отсосал мне, — недовольно произносит он.       — Не говори, что тебе не нравится, — отвечает младший, снова целуя.       — Нравится. И минет ахуенный, ты где такому научился? — спрашивает он, получая загадочное пожимание плечами.       Минхо смотрит чуть дальше, замечая, что его бедро расположено прямо между ног младшего, и он, надавив на чужую поясницу рукой, четко припечатывает пах младшего к себе. В губы раздается стон, потому что, очевидно, Джисон до невозможности возбужден и может испытать оргазм от любой стимуляции.       — Кончишь от моей ноги? — шепчет ему Минхо на ухо, снова чувствуя себя хозяином положения. А после, схватившись за чужие бедра, двигает ими так, чтобы Джисон проскользил.       — Минхо, — поскуливает он, но уже сам начинает с каждым разом интенсивнее тереться о ногу, не в силах остановить приятную стимуляцию.       И старший ему помогает, крепко держа его и двигая чужое тело по собственной ноге. Младший все сильнее и сильнее начинает насаживаться, упираясь лбом в плечо Минхо и тихо похныкивая.       — Давай, малыш, — шепчет он, прикусывая мочку, заставляя тело над ним дернуться и интенсивнее скользить. Стоны на ухо Ли возбуждают не на шутку, но он действительно старается сдержаться, пытаясь доставить удовольствие своему парню. Он сейчас слишком сексуален. Дрожащее тело, поступательные движения, и эти хныкающие звуки вместе со скулежом.       — Тебе хорошо? — спрашивает он низким голосом прямо на ухо.       — Блять, да, — выстанывает он, понемногу теряя заданный темп, но продолжая тереться и гнаться за разрядкой.       — Собираешься кончить, малыш? — но ему не отвечают, усиливая хаотичные движения, вдавливаясь членом в бедро и скуля все громче и громче.       А после он отстраняется от плеча, прижимаясь к приоткрытым губам Минхо своими, глубоко и мокро целуя. Хан начинает весь дрожать и стонет прямо в поцелуй, но не отстраняется, когда оргазм окутывает с головой.       Несмотря на сбитое дыхание, Джисон все еще прижимается к Ли, пока хоть какой-то рассудок возвращается к нему, хотя бедра все еще подрагивают.       — Господи, блять, я позорно кончил себе в штаны, — ноет он, упираясь лицом в изгиб шеи, вызывая легкий грудной смех.       — Это было очень горячо, Хан-и, — произносит Минхо, спокойно поглаживая чужую спину.       После старший заботливо дает Джисону сменные вещи и белье, отправляя мыться в другой душ. Холодная вода очень хорошо отрезвляет, а потому Хан сразу же покраснел, когда понял, что произошло, и что инициатором был он. Но он и не будет скрывать, что было чертовски хорошо. И это был даже не секс. Видимо, когда до него все-таки дело дойдет, бедное влюбленное сердце может просто не выдержать. Все произошедшее было не просто плотским животным желанием. Да, была страсть, далеко не нежные и трепетные поцелуи, но даже так чувствовалась эта легкая привязанность, что каждый из них получает не только физическое, но и душевное удовольствие от осознания с кем все происходит и кто именно тебе делает приятно. Именно такого рода занятия называют занятие любовью. Хотя до любви им еще относительно далеко.       Но это все равно не отменяет того факта, что они словно стали еще ближе и роднее друг другу. И именно поэтому Джисон сейчас лежит в одной постели с Минхо, положив ладонь и голову на грудь старшего. Они немного укрыты одеялом, уже чистые и в одежде, но послевкусие всего произошедшего еще очень яркое.       Ли еле заметно перебирает темные, едва мокрые волосы, держа свободной рукой чужую. Хан возможно уже и спит, но он не хочет закрывать глаза, в надежде продлить этот момент чуть подольше. Ровное дыхание, немного щекочущее оголенную кожу, мягкая ладонь, что так красиво выглядит в руке Минхо, и в целом расслабленное тело, говорящее о комфорте, спокойствии и полном доверии. Он сейчас так сильно ценит моменты с младшим, когда тот такой. Свернулся на нем в комочек, и инстинктивно хочется его защитить, не позволить никому ранить его и причинить боль. Просто быть рядом.       

***

      — Твою мать, — раздается громким, низким и хриплым после сна голосом Минхо, когда он слышит эту встроенную мелодию будильника. — Выключи его, — Джисон приподнимается с груди старшего, пока тот прячет голову под подушку. — Зачем ты его вообще завел? — тянет он, говоря при этом немного невнятно.       — Универ. В который ты, кстати, должен меня отвезти, поэтому поднимай свою жопу, — Хан действительно оставляет шлепок, прежде чем встать.       — Может ты пропустишь первую пару? — все еще доносится из-под подушки.       — Мы и так проснулись к третьей, Минхо, — оповещает он, получая в ответ хнычущие звуки отчаяния.       — Зачем я связался с малолеткой, — ноет он, а Джисон лишь смеется с прозвища, учитывая, что разница в возрасте почти незначительна.       Вся пятница проходит весьма сумбурно. Например, Хан впервые видит невыспавшегося Минхо. Тот постоянно залипает в одну точку, до него долго доходит смысл сказанного, да и в целом большее время пребывает в молчании, что совершенно не свойственно для Ли. Все его движения какие-то медленные, заторможенные, и он выглядит, как самый настоящий котенок. Джисон находит это очень милым, ведь Минхо даже на себя не становится похожим: нет этого сосредоточенного и серьезного взгляда, все происходящее выходит из-под его привычного контроля, и старшим в отношениях чувствует себя Хан. Но такое состояние, увы, нехорошо для его здоровья, а потому, перетерпев многочисленные возражения, Джисон убеждает Ли не приезжать за ним после смены, а выспаться перед открытием.       Рабочий же день Хана проходит довольно спокойно. Никаких подкатов, мужиков, пытающихся затащить его в постель, и происшествий. Ближе где-то к полуночи к ним заглядывает Чан, который пришел якобы к Сынмину, но все знают, что он следит за работой клуба. Они открывают филиалы, и конкуренты в курсе, а потому точно попытаются вставить палки в колеса. То же самое произошло с внезапно уволившимся вчера Сонтхэком прям перед открытием. Крис, конечно, не особо уверен в этом, но обсудив с Минхо, они пришли к выводу, что он мог так поступить только за большую сумму, которую, очевидно, ему кто-то предложил, чтобы «Леон» на Хондэ остался без администратора и, следовательно, не открылся.       Кристофер в своем неизменном костюме ходит по всему помещению, наблюдая за работой и посетителями. Очень надеется не встретить неприятно знакомое лицо, которое будет здесь точно не с благими намерениями. Он обходит танцпол, столики, бар, при этом не выглядя как-то навязчиво или подозрительно. Со стороны он просто владелец, который следит за работой своих сотрудников, не более.       А Джисон это с Минхо обсудил уже, поэтому точно знает цели немного улыбающегося босса, который невзначай заводит диалоги с персоналом.       Перед работой, в университете, Хан снова работал с Чанбином, больше являясь слушателем старшего, чтобы заметить какие-то недочеты и указать ему на них. А потом они как-то разговорились. Не сказать, что они были друзьями, но явно ближе, чем Джисон с остальными одногруппниками. Просто все эти люди какие-то слишком заносчивые, которые превозносят до небес то, чем они занимаются. И это не было бы чем-нибудь плохим, если бы они не принижали все остальное. А потому связь он с ними держит лишь из своей выгоды, ведь ребята все-таки могут выручить по какому-нибудь ненужному Джисону предмету. А вот Чанбин чертовски хороший парень, и Хан даже немного жалеет, что они не общаются так близко. У него все в порядке с юмором, с ним есть о чем поговорить во время перерывов, так же Со имеет стойкий и сильный характер. Джисон все это понял из своих наблюдений, ведь за пять лет учебы можно успеть узнать человека, толком не общаясь с ним. А еще Чанбин при деньгах, хоть и ни разу не упоминал об этом. Джисон, опять же, просто видел, на чем он приезжает в университет, какую обувь носит, да и часы на его руке говорят о многом. И в целом парень выглядит выросшим в обеспеченной, но хорошей семье, в которой словно говорили ему, что он не должен кичиться имеющимися у него деньгами, тем более заработанными не им.       И вот с разговором зашла тема о работе. Каково было удивление младшего, когда он узнал, что Чанбин тоже работает. То кофейни, то заправка, то официант. Он, оказывается, много мест сменил. И каково было второе удивление Хана, когда собеседник упомянул о новом месте работы.       — Слышал на Итхэвоне клуб открывается? «Леон». Ну так я там диджей с завтрашнего дня, — сказал он Джисону.       Джисон сразу же давай рассказывать, что тоже работает там, только барменом и в другом филиале. И что вообще всем сердцем любит клуб, и что владельцы у него просто замечательные люди и вообще являются друзьями навеки. А потом в голову Хана пришла замечательная идея, о которой он сейчас собирается поведать подошедшему Чану.       — Крис, — подзывает он его. — Я тут сказать кое-что хотел, не знаю, правда, насколько это исполнимо, но все равно скажу. В общем, Со Чанбин, вы наняли его диджеем на Итхэвон, — начинает Хан, мешая сиропы для коктейля.       — О, да, славный парень.       — Во-от, — загорается Хан реакцией старшего, ведь может все и получится. — Он мой одногруппник, и, возможно, ну, было бы неплохо, если бы он работал здесь. Ну если конечно Хансоль не против поменяться, грубо говоря, с Чанбином местами работы? — все с большей неуверенностью заканчивает он.       — Хм, не знаю. По идее можно, да, но только если Хансолю придется по вкусу эта идея.       — Это можно расценивать, что ты у него поинтересуешься? — улыбается Джисон с просящей улыбкой.       Старший подзывает его пальцем, побуждая наклониться над стойкой, а после шепчет на ухо:       — Только потому что Минхо слишком милый в последнее время.       Произносит он и, отстранившись обратно, произносит во весь голос:       — Твоих же рук дело? — подмигивает Чан, откровенно издеваясь над Ханом и совершенно не скрывая этого. И, смеясь, уходит, оставляя младшего с красными ушами.       А потом наступает суббота, открытие сразу двух филиалов, и Минхо, судя по переписке, на небольшом нервяке. Записывает голосовые сообщения по одной секунде явно перевозбужденным голосом, наглаживает белую рубашку и даже волосы решает уложить. Хан даже удивляется, что тот может так переживать. Но оно и не удивительно: событие действительно значимое, как и для самого «Леона», так и в мире бизнеса. У всех эта новость на слуху, ведь клуб знают многие. Знают, как его любят за атмосферу, за музыку и закуски. Но не многие в курсе, что основали этот клуб два тогда еще молодых парня, которые буквально прыгали в неизвестность ради своей цели. Как разочаровались, когда действительно погрузились в этот мир бизнеса, как разрушились их розовые очки, через которые они на это смотрели, как ужаснулись от того, какие гнилые и мерзкие бывают люди. Особенно, когда завидуют.       Но эти два парня не сломались, продолжив идти к мечте, к заветной цели. Прошли через все дерьмо, в конце концов оказавшись на вершине. И все еще идут вперед, достигая все больше высот и уже совершенно не обращая внимания на тех, кто их поливал говном, желая краха. Их слова оказались пустым, ничего не значащим звуком.       И сейчас известные Кристофер Бан и Ли Минхо стоят внутри нового, полностью готового клуба, ожидая истечения последних трех минут, чтобы выйти и объявить об их очередной победе.       Внутри уже находится весь нанятый персонал, готовящийся обслужить посетителей, которых пустят меньше, чем через час. Официанты одеты, а тот самый Чанбин уже у пульта. Стробоскопы работают, светодиодные ленты включены, осталась лишь музыка и дым, что завершат всю эту атмосферу.       Чан сейчас в своем лучшем черном пиджаке, под которым, ожидаемо, ничего нет. Одежда застегнута, но все равно выглядывает немного оголенной грудной клетки. Уже немного пепельные волосы, сережка в ухе и лакированная обувь. Слегка подкрашены глаза, делая взгляд чуть менее добрым, чем есть на самом деле, а на руке те же неизменные часы. Он смотрит время и переводит взгляд на друга.       — Фиолетовый… Я серьезно не скоро к этому привыкну, — мотает он головой, поражаясь спонтанности этого парня.       На Минхо сейчас рубашка, обтягивающая спину и грудь в нужных местах. Черный длинный галстук, который сейчас затянут, а не расслаблен, как обычно. Такой же темный макияж глаз и свисающая сережка в ухе, сверкающая при движениях головы.       И они оба сейчас так не похожи друг на друга. Весь внешний вид кричит о том, какие эти люди разные. Но даже так они являются неубиваемым комбо, способным добиться буквально всего, если будут вместе.       — Все, давай, — произносит Чан, протягивая указательный палец Минхо. Тот кладет свой сверху. — Раз, два, три, — качают они их в воздухе, подбрасывая вверх и распуская. Такой небольшой ритуал пошел у них с детства, и они по сей день не нарушают его, пусть это и выглядит немного нелепо.       Двери открываются, и дуэт выходит из помещения, который мгновенно начинают слепить вспышки. С гордо поднятыми головами они проходят чуть дальше, шагая нога в ногу. Легкий ветер ерошит их волосы, когда мужчины идут через своеобразный коридор из людей. Повсюду журналисты, вспышки камер, многочисленные микрофоны и просто зеваки с района, пришедшие посмотреть на что-то интересное.       Все это напоминает выход кумиров или еще кого, хотя они ими не являются. Просто по какой-то причине, все, что происходит в мире бизнеса, так же знаменательно и удивительно, просто возрастная категория немного отличается. Они вдвоем машут камерам, улыбаются, на момент совершенно не чувствуя себя теми бизнесменами, у которых на плечах лежит груз и большая ответственность.       — Здравствуйте, — начинает речь Чан. — Меня зовут Кристофер Бан, а это мой совладелец Ли Минхо. Мы искренне приветствуем вас и благодарим, что пришли на столь важное событие, — дежурно произносит он, лучезарно улыбаясь и уже видя в толпе ненавистные ему лица.       — Мы с радостью ответим на все ваши вопросы, касающиеся нашего клуба «Леон», — заканчивает Минхо, давая тем самым зеленый свет журналистам.       А дальше очевидные вопросы, ответы на которые уже запланированы. Они уже проходили через это, смотрели множество интервью и открытий заведений, а потому знают, что спрашивают журналисты. Все уже обговорено, и они по очереди радуют прессу своими ответами.       Это длится около получаса. Голос немного устает, но мужчины все так же стоят с прямыми спинами, принимая вопросы. При этом каждый из них постоянно держит в поле зрения их недоброжелателей, чтобы держать ситуацию под контролем.       — Ли Минхо, это правда, что Вы начали свой путь бизнесмена, едва Вам исполнилось девятнадцать лет? — спрашивает молодая девушка во втором ряду.       — Да, это правда. А теперь, — обрывает он новые вопросы, — думаю, пора заканчивать и переходить к главному, — поворачивается он к Чану, и тот благодарной улыбкой поддерживает его.       — Дамы и господа, — слегка расставляет он руки в стороны, — мы, Кристофер Бан и Ли Минхо, объявляем клуб «Леон» на Итхэвоне…       — Открытым! — заканчивает фразу младший, начав хлопать вместе с другом и с толпой.       Администратор Джейк открывает двери, запуская ожидающую толпу в зал, откуда уже доносится музыка. Мужчины терпеливо ждут, наблюдая за людьми. А внутри неописуемая гордость и радость, что у них получается, что они идут еще дальше и выше вместе, не опуская руки. Сколько всего было, и сколько всего еще произойдет, но они никогда еще не были так уверены в том, что делают. Их детская, казалось, мечта продолжает сбываться. Об их клубе, их родном месте узнает все больше людей. Все больше довольных посетителей проводят свои вечера именно у них, отдаваясь музыке и алкоголю, как они когда-то в свое студенчество. А ведь все началось с шутки. С шутки, которая переросла в дело жизни, крепко сплетя при этом уже жизни двух молодых парней.