LEON

      Вино с каждым глотком затуманивало разум все больше, потому соображать становилось порядком сложнее. И будучи уже подвыпившими, но чертовски счастливыми, Минхо и Джисон начали спорить об уезде младшего. Как оказалось, Ли, предлагая поехать к нему, имел в виду и тот факт, что Хан останется у него ночевать, только вот сам Джисон был не в курсе этого и не переставал отказываться, ведь иначе он «стеснит» Минхо. И совершенно не брал в учет тот факт, что квартира Ли, ну, огромная, и что он сам же об этом сказал двумя часами ранее.              — Ты же понимаешь, что иначе тебе придется ехать на такси? — спрашивает старший, пытаясь хоть как-то убедить его остаться.              — Прекрасно. Ну, Минхо, прекращай меня уговаривать.              — И мне будет проще завтра отвезти тебя в универ, если ты останешься, — не перестает наступать Ли, не совсем понимая откуда в нем такое желание провести ночь в одной квартире. — Хан-и, мы просто поспим, если ты переживаешь из-за этого.              — Я знаю, но… — выдыхает Джисон, начиная принимать поражение в этом споре. И старший времени не теряет. Когда тот не совсем охото отпускает обувь обратно на пол, Минхо незаметно приближается к нему со спины, ведя руками по талии. Они останавливаются на животе, сцепляясь в замок, а сам парень прижимается к спине Хана грудью.              — У меня есть гостевая комната с отдельным душем, — тихо воркует он на ухо, наблюдая лёгкие мурашки на чужой шее. — Ты ляжешь там, если так волнуешься, что я начну распускать руки.              — Я не волнуюсь, — разворачивается он, оказываясь лицом к Минхо. — Например мне очень некомфортно присутствие чужого человека в моей квартире, — произносит он, кладя ладошки на плечи Ли. Пытается объясниться, почему ему неловко и почему он так хочет уехать.              — Начнем с того, что ты не чужой. И напрягает тебя это по причине меньших размеров в квартире. Я жил в свое время в общагах, я знаю, о чем говорю. Все в порядке, Хан-и, правда, — улыбается он, легонько прикасаясь губами к кончику носа младшего. И тот снова морально умирает с такого невинного, нежного жеста, заставляющего все сжаться внутри.              — Ладно, хорошо, — все же соглашается Джисон, наблюдая за довольной кошачьей улыбкой Минхо.              Старший, как и обещал, проверяет гостевую комнату, приглашая туда Хана. Такие же огромные окна, открывающие вид на ночной светящийся город, сероватого оттенка постель с белыми подушками и ворсистым ковриком возле кровати с незамысловатым рисунком. Небольшой искусственный цветочек на тумбе слева и светильник справа. Никакой вычурности, но все равно уютно.              — Во сколько тебе нужно быть в университете? — спрашивает Ли, останавливаясь в пороге и облокачиваясь на наличник дверного проема.              — Можем поехать к одиннадцати? Пара необязательная, но одна из немногих совместных с Хенджином. Он меня прикончит, если меня на ней не будет.              — Хорошо, как скажешь, — вроде диалог подходит к концу, но Минхо продолжает стоять, чуть прищурив глаза. Ждет.              — Ну, тогда спокойной ночи? — улыбается младший, приподнимаясь с кровати, чтобы направиться в душ. Но для этого нужно пройти мимо мужчины, который явно чего-то хочет.              — А поцелуй на ночь? — вот оно.              — Кто бы мог подумать, что Ли Минхо так любит поцелуи, — с легкой насмешкой произносит он, останавливаясь прямо напротив парня и закидывая руки его на плечи, сцепляя их за шеей.              — Очень люблю, — практически шепотом отвечает старший, в который раз обвивая талию и прижимается губами.              И снова как в первый раз. То же легкое щекочущее грудь чувство, невообразимое повышение эндорфина в крови и просто… счастье? Может и не то, которое останется надолго, просто минутный прилив радости и удовольствия от всего происходящего. Они мягко перебирали губы друг друга, пока кое-кто не прижал Джисона к себе и не углубил поцелуй, пытаясь быть еще ближе, ведь недостаточно. Поцелуи с младшим, оказывается, как наркотик, что вызывает привыкание, а при долгом отсутствии — ломку. И поэтому он, возможно слишком разочарованно стонет, когда Хан опускает голову.              — Спать, Минхо, — произносит он, но ни сам не убирает руки, ни парень перед ним. — Минхо, — чуть ли не умоляюще просит он, но с такой счастливой, выдающей его с потрохами улыбкой на лице.              — Ладно, — ладони медленно соскальзывают с тела. — Сладких снов, — улыбается он и, сделав пару шагов, сворачивает за угол, направляясь к себе.              И ночь поистине была спокойная у обоих, а сны действительно сладкие. Напряженный после последних событий мозг Минхо наконец-то нашел успокоение, откинув на время волнующие проблемы и заботы. Он словно правда заново задышал, а ведь раньше такое чувство возникало лишь после скуренной сигареты, как бы иронично это не звучало. Парень наконец может открыто выражать свои чувства к младшему, и только сейчас он понял, как тяжело было сдерживать себя перед ним. Стало правда легче.              Джисон же просто счастлив. Его сердце давно не чувствовало чего-то подобного, а тем более такого сильного, что становится даже страшно, как быстро в нем растет это «что-то». Но страх надолго не задерживается, стоит вспомнить ему этот мягкий взгляд Минхо, его крепкие объятия и нежнейшие, полные чувств, поцелуи. Сейчас он как никогда чувствует себя хорошо.       

Джисон:

Я знаю, что ты завтра ко второй

Ну ты уже спишь

Но в общем советую подождать меня на входе

Не пожалеешь, спокойной ночи

      Пишет он перед сном Хенджину и, наконец, укладывается на бок лицом к окну, наблюдая на застывшую картинку ночной столицы.              

***

             Утро прошло на небольшом контрасте. Джисон проспал, успев даже за это поругать старшего, мол почему он его не разбудил. А вот Ли, который чертовски любит спать, наоборот встал раньше и готовил завтрак, когда Хан вылетел из комнаты. На предъявы со стороны младшего он лишь смеялся, пока тот не успокоился сам, лишь взглянув на мужчину у плиты. Минхо был в одних широких цветастых штанах, и если бы не размер, Джисон бы подумал, что они из детского отдела. Только вот все внимание привлекли явно не штаны, а его оголенная часть тела. Широкая спина, под которой перекатывались мышцы при движении, крепкие плечи с такими же руками, выпирающие ключицы и накачанная грудь с прессом. Джисон, конечно же, убедился в этом уже давно, но Минхо был чертовски хорош, и тот знал это, так хитро улыбаясь, смотря на младшего и тактично напоминая, что его глаза выше.              А потом он подошел поближе, обняв чересчур эмоционального и не до конца проснувшегося парня, и начал успокаивать, что у них еще есть время. Успокаивал, но еле сдерживал смех с таких ярких эмоций Джисона.              Приготовил завтрак, накормил, сделал Хану его американо, и они спокойно доехали сначала до дома младшего, а после уже и до университета.              У самого здания Минхо жмет на тормоз, подъезжая прям к воротам. Близится начало второй пары, но на улице все равно множество студентов. Кто-то собрался в группы, что-то обсуждая, кто-то стоит курит, либо залипая в телефон, либо так же разговаривая с коллегами по вредной привычке.              И Минхо даже на время погружается в свое студенчество, которое было пусть и не так давно, но и оттого воспоминания все еще яркие. Как он так же в перерывах курил, как бежал на пары к особо ненавистным ему преподавателям, так как проспал. Как под шумок сваливал в «Леон», пока никто не замечал его отсутствие. И как подкидывал в воздух эту шляпу студента, радуясь окончанию этого забирающего у него много времени заведения.              — До завтра? — прощается младший, помня, что завтра на работу.              — Да, — произносит он с нескрываемой улыбкой. Джисон дергает ручку двери, которая оказывается закрытой.              — Минхо? — едва успевает договорить он, как чувствует пальцы на своем подбородке, что стремительно поворачивают его голову обратно. Перед лицом уже очень близко находится Ли, с хитрой улыбкой смотря на него и не убирая пальцы с подбородка, что немного уже ослабили хватку.              — Ли Минхо очень любит поцелуи, забыл? — говорит ему старший прямо в губы, а потом сокращает эти жалкие пару сантиметров.              Хан улыбается прямо в поцелуй, думая о том, какой все же восхитительный этот парень. Какой он другой рядом с младшим, как явственно выражает свои желания, совершенно не стесняясь их, и это греет сердце.              Старший аккуратно и бережно целует его, уже переместив руку на одну из щек и слегка поглаживая ей кожу. И думает о том, как не хочет отпускать этого парня от себя. Была бы его воля, он бы действительно везде таскал Джисона с собой.              — Минхо, время, — слегка отстраняется тот, но за ним сразу же тянутся не насытившиеся губы. — Все-все, пока!              — До завтра, — улыбается он, все же разблокировав машину.              Хан выходит под парочку взглядов тех, кто его знает, и кто точно знает, что у Джисона никого нет. Тем более с такой машиной. Но вот подбегает к нему лишь Хенджин, узнав автомобиль еще на момент его приезда.              — Скажи, что он просто забрал тебя из дома, а не что ты ночевал у него. Скажи, иначе мое сердце не выдержит.              — Говорю? — улыбнувшись, произносит Джисон, даже не скрывая, что врет.              — Пиздец, — медленно моргает он. — Где мой тот стеснительный Джисон-и? Куда этот богач его дел? — возмущается он, заставляя Хана рассмеяться.              — Все нормально, Джинни, — все еще посмеивается он. — Мы просто были у него дома, и он настоял остаться у него, чтобы отвезти меня утром в универ.              — А, то есть… ничего не было?              — Ну, мы поцеловались. Неоднократно.              — Что?              

***

             После Минхо едет к Чану, чтобы забрать его, и они поедут в два потенциальных заведения, что будут так же относиться к «Леону». Открытие должно было состояться уже на этой неделе, но ввиду проблем с проверкой, все переносится на неопределенный срок, так как денег потрачено и так достаточно. Нет, их хватает, конечно, но открывать сразу два места, да даже одно, очень нецелесообразно, ведь тогда они могут остаться совершенно на нуле. Ну, и плюс Сынмин очень не одобрил бы эту идею. А их бухгалтер очень страшен в гневе и совершенно забывает любые нормы общения и уважения, начиная покрывать их матом, если Чан с Минхо что-то сделают, не обсудив с ним. И Киму абсолютно все равно, что он младше.              А потому они пока просто едут в Итхэвон и Хондэ, чтобы договориться о подготовке к открытию. Пока что лучше потратиться на то же самое обустройство, украшение залов, ремонт и наем сотрудников. С большинством они уже заключили контракты о работе, найдя потенциальных работников, сейчас же остается набрать официантов и поваров, которых всегда нужно больше всего. Цель открытия филиалов заключалась в том, чтобы разбросать «Леон» по всему городу. Их основное место довольно далеко от центра в связи с шумом, воспроизводимым из клуба, а потому люди, живущие на другом конце Сеула, предпочитают клубы их конкурентов просто из-за того, что они находятся ближе.              — Чан-а, — заговорщически тянет Минхо, когда они едут на запад города.              — Мне не нравится этот тон, — настороженно произносит старший, не отрываясь от телефона. — Что ты задумал?              — Помнишь мы говорили о напарнике Феликсу?              — Помню… Ну, и?              — Давай Джисона переведем, — оканчивает он свою идею с довольной улыбкой на лице. — Все равно нам хватает же охраны. Поставим на вход обратно малыша Гымсока, все равно он не особо крупной комплектации. В случае чего, он вряд ли сможет как-то помочь.              — Ты же предлагаешь это потому, что Феликсу нужен напарник, а не потому, что хочешь видеть своего Хан-и почаще, я прав? — с сарказмом произносит Чан, улыбаясь.              — Ну, конечно, — фыркает Минхо, улыбаясь от того, что каждый из них знает настоящую причину этой идеи.              — Хорошо… Хорошо, тогда пусть завтра выходит в бар на обучение Ликсом.              — Отлично, — довольно улыбается младший, останавливаясь возле здания с черной тканью на стене, что скрывает уже сделанную надпись «LEON». По бокам от будущего клуба находятся пара кафе и магазин со всякими безделушками, что откроются только к вечеру, когда начнут приходить люди.              Мужчины выходят из машины, переходя дорогу, и направляются к дверям. Внутри их ждет замечательный дизайнер Миен, что занималась оформлением всего «Леона».              — Кристофер, Минхо, — улыбается она им, слегка кланяясь, тем самым приветствуя.              — Сейчас по башке получишь, — шуточно замахивается Ли, вызывая смех Чана. Они втроем спокойно могут назвать себя друзьями, а Миен постоянно прикалывается над этими двумя, обращаясь так же, как и большинство. И вечно стебет за то, как иначе ее друзья себя ведут в людях, являясь на самом деле, как она говорит, «раздолбаями».              — Привет, — здоровается старший, слегка приобнимая темноволосую подругу, на которой надет укороченный пиджак, открывающий тонкую талию, и кожаные брюки с необычным ремнем.              — В общем, я подумала, что раз тут площадь поменьше, можно обойтись без столов. Барную стойку лучше завернуть, — показывает она им фотографию в телефоне, — и мест будет достаточно. Все-таки это клуб, а не кабак.                     — А бармену будет хватать места? — уточняет Чан, рассматривая набросанный макет на экране телефона.              — Видишь то углубление? — указывает она рукой в сторону. — Если расположить ее там, учитывая сам бар, холодильники и стойку, то для бармена остается чуть больше двух метров. У вас в Кояне только два, а Феликс, вроде, не жалуется.              Около часа они ходят по всему помещению, что-то обговаривая и прикидывая приблизительную цену. Помимо них внутри находятся мужчины, что сейчас вдоль стен встраивают светодиодные ленты и одновременно с этим ловят подозрительные взгляды Минхо.              — За неделю все будет же готово?              — Да. Но вы же понимаете, в какую сумму вам это обойдется, — произносит Миен, набирая кому-то сообщение в телефоне.              — Ну, на Итхэвоне же все готово уже? — спрашивает Ли, так как именно открытие в том районе должно было состояться уже на этих выходных, и получает кивок. — Тогда думаю потянем? — обращается он к Крису.              — Да. Миен, сделай все по красоте, хорошо? — кладет он руку на женское плечо.              — Я иначе не умею, Чан-а, — улыбается она.              А потом они уезжают в уже названный Итхэвон. Целый день друзья так и прокатались по Сеулу под недовольный бубнеж Минхо, что они все обязаны ему деньги за бензин.              — Тогда в следующий раз поедем на моей, заткнись ты уже, — смеется Чан, сравнивая друга со стариком.              — У меня на твоей задница млеет.              Итхэвон — главный район в Сеуле по веселью, празднованиям и отдыху, в котором до сих пор не обосновался «Леон». Конечно же, и Минхо, и Чан понимали, что оттуда всегда больше всего прибыли, так же как и с Хондэ, так как именно там всегда вся молодежь. И не только она: уже взрослые люди тоже любят проводить там свои вечера, а особенно выходные. Но именно поэтому аренда помещений там очень высокая, ведь там сумасшедшая проходимость. Они долго не могли себе позволить устроиться в таких районах, но даже имея клуб далеко не в центре, они смогли подняться, укрепиться в рейтингах и заиметь имя. А потому с открытием филиалов в Итхэвоне и Хондэ их бюджет должен взлететь до небес, а о клубе узнают даже дети.              К вечеру, когда Минхо закинул Чана домой, у парня не остается сил. Очень выматывают встречи с таким количеством людей, ведь к каждому нужен свой подход, чтобы извлечь максимум выгоды. Держать лицо, париться в этих пиджаках и тесных туфлях, пытаться искренне улыбаться и относиться с невозможным уважением к тем, кого Минхо терпеть не может. Но филиалы им необходимы, раз они хотят еще больше прибыли и удержать место на первых строчках в рейтингах, а потому приходится терпеть.              И как только он заходит в квартиру, откидывая обувь, расслабляя галстук и оставаясь в одной расстегнутой рубашке, ему звонит Джисон по видео.              — Привет, Хан-и, — устало улыбается он, доставая с полки бокал, чтобы налить себе немного вина.              — Ты чего такой замученный? — озадаченно смотрит парень из экрана. — И голый опять. Ты от Чана нахватался? — шуточно возмущается он, вызывая у Минхо улыбку.              Тот, беря в одну руку бокал, а в другую телефон, падает на диван, закидывая ноги на журнальный столик и наконец выдыхая. Под шею подкладывает подушку и немного съезжает ниже для большего комфорта.              — Мы объездили сегодня, наверное, весь Сеул. Заебался пиздец, — матерится Минхо, потому что иначе выразить не получается.              — Ой. А зачем?              — Узнаешь. Хан-и, у нас просто есть правило никому не распространяться о планах, ничего личного, — делает он глоток. — А, кстати, мы тебя переводим в бар к Феликсу, так что завтра ты уже бармен, — внезапно вспоминает он.              — В смысле в бар? Что? И почему ты мне говоришь об этом только сейчас?              — Потому что только сегодня это решилось, — зевает он. — Ты же не против?              — Нет, конечно нет, но…              — Ну вот и отлично. Как твой день?              Спрашивает Минхо, начав слушать эмоциональный рассказ младшего об университете, Хенджине, предстоящих экзаменах и песне, что он сейчас пишет, но не говорит о чем она, ведь это сюрприз. Минхо наслаждается голосом из трубки, начиная все чаще и чаще зевать не потому, что ему неинтересно, а потому что Хан чертовски успокаивает. Слушая его, Минхо окончательно расслабляется. Уже пустой бокал отставлен, а голова окончательно откинута на подушки.              — Минхо, иди спать, — внезапно раздается из телефона, и старший понимает, что у него закрылись глаза.              — Ой, Джисон, я слушаю тебя, правда. Могу пересказать, — резко встрепенулся он, выходя из полулежащего положения.              — Я знаю. Нет, серьезно, ложись. Я вижу, как ты устал, — ласково произносит младший.              — Прости, малыш, я просто правда вымотался очень, — встает Минхо с дивана, погружая бокал в мойку.              — Ничего не случилось, Хо, чтобы ты извинялся, — посмеивается он. — Спокойной ночи.              — Сладких, Хан-и, — отвечает старший, отправляя воздушный поцелуй через камеру, и отключается, направляясь в душ.              

***

      

      Все эти четыре рабочие ночи проходят как в тумане. Джисон на новом месте очень устает, так как старается никого не подвести. Феликс же лишь смеется над его серьезным подходом, пытаясь донести, чтобы он был немного проще, иначе люди, пришедшие поговорить, будут его пугаться, не чувствуя расположения к разговору. И Хан правда старается. Тщательно слушает Феликса, выполняя все в точности так же, как он и говорит, постоянно повторяет рецепты разнообразных коктейлей и пропорции, чтобы все напитки были на высоте.              Он становится ближе как и с австралийцем, так и с Чонином, ведь официанты постоянно крутятся возле бара и кухни, а не у входа, очевидно. И эта двоица чуть ли не с первых минут нахождения Джисона за баром начинают расспрашивать о нем и Минхо. Ведь, ожидаемо, слушок уже ходит давно, что мистер Ли много времени проводит с Ханом. Тот сначала ломался, не зная, можно ли ему рассказывать, но в конце концов сдался, обозначая их отношения, как «что-то есть», ведь официальный ярлык о том, что они пара, у них отсутствует, а потому и говорить он так не должен. Хотя, учитывая их поведение, их можно считать за пару. Минхо привозит и отвозит Джисона, иногда даже позволяет себе его поцеловать, пока, по его мнению, никто не смотрит, хотя наблюдательный Чонин смотрит всегда. Вечером, перед открытием клуба, они проводят время либо в квартире старшего, либо гуляют по улицам, наслаждаясь обществом друг друга. Да и Чан лучше не делает: как придет в клуб, так вечно начинает стебать совладельца, видимо думая, что стеб этот понимают только они втроем.              И уже к понедельнику Джисон практически расслабляется. Он все еще, на всякий случай, заглядывает в рецепт, мешая коктейли, но ему уже проще. Синеволосый Феликс даже удивляется, как тот быстро учится. Но и панику наводить умеет. Вспомнить только, как он заволновался, не найдя сиропа, который просто не был выставлен Ликсом и находился в подсобке.              Хан уже чуть ли не с удовольствием слушает истории пьяных мужчин и женщин, удивляясь и осознавая, какая у него, оказывается, скучная жизнь. Вот у одной девушки ее парень изменил ей с ее бывшим, у другого парня кот съел его попугайчика, а третий вовсе случайно смыл в унитаз почти сто тысяч вон, что выпали из кармана, пока он был пьяный. Прочитав что-нибудь похожее в интернете, он бы вряд ли поверил, а сейчас уже может составлять собственный топ таких историй. Никто, конечно, не гарантирует, что это все правда, но с другой стороны, для чего этим людям врать?              Что более удивительно, так это количество комплиментов, полученных Джисоном. Каждый второй восхвалял его внешность, голос и хорошо поставленную речь, если люди все же нуждались в ответе на свои рассказы и истории. Сказать, что это поднимало ему самооценку — ничего не сказать. Конечно, слышать это от пьяных людей немного сомнительно, но по словам Феликса такие комплименты от них всегда самые искренние. Поэтому Джисон просто с улыбкой принимал их.              А Минхо с Чаном заглянули к ним лишь в пятницу, после снова где-то пропав. Так как у Хана были некоторые привилегии, он знал, что днем они ездят по каким-то делам, которые не разглашаются, а к вечеру просто очень сильно устают, и поэтому не заглядывают в клуб. Лишь Минхо привозит и забирает Хана, даже не заходя внутрь.              И вот в утро вторника, когда до закрытия остается чуть меньше получаса, в помещение входит один из владельцев, приковывая к себе взгляды сотрудников. Как говорилось ранее, его нужно держать в поле зрения.              А Джисон все так же за баром с Феликсом. Под конец люди уже практически ничего не пьют, просто усаживаясь на стулья и разговаривая или между собой, или с барменами. И вот сейчас Хан стоит напротив пьяного мужчины лет тридцати пяти, предположительно офисного работника, судя по одежде, и ведет с ним милую беседу, выслушивая незнакомца. Только вот возникает небольшая проблема, заключающаяся в том, что этот посетитель откровенно флиртует с барменом. Словно невзначай говорит, что знает рядом хороший мотель. Одаривает Джисона комплиментами, несмотря на очевидную незаинтересованность Хана.              — Я знаю, что вы скоро закрываетесь, — немного невнятно говорит он. — Я мог бы подождать тебя снаружи, а потом вызвать нам такси, — откровенно намекает он на секс.              И лучше бы Минхо не слышал этого. Но он подходит как раз в момент, чтобы услышать фразу полностью, быстро складывая два плюс два. И в нем загорается жгучая ярость на этого мужчину, что он вообще посмел заговорить о таком с его Джисоном.              — Мужчина, — обращает он его внимание на себя, становясь рядом.              И сейчас Минхо замечают все. А так же замечают его горящие гневом глаза, сжатую в кулак руку и тот самый взгляд, когда он чем-то или кем-то сильно раздражен. Феликс на мгновение перестает слушать двух девушек, обращая взгляд на владельца. Пытается высмотреть в дали Кристофера, но все тщетно. Минхо один, а значит все происходящее может очень плохо кончиться.              Ни для кого не секрет, что Минхо бывает часто трудно сдерживать свои эмоции, особенно если они негативные. На памяти Ликса таких случаев немного, но это действительно всегда страшно. Просто обычно рядом находится Крис, способный разрулить всю ситуацию и потушить разгорающийся пожар, но сейчас его нет.              Ли даже не смотрит на напуганного Хана, что видит старшего таким в первый раз. Он действительно источает пугающую ауру, и только идиот осмелится подойти к Минхо. И именно по этой причине все просто смотрят, пытаясь придумать хоть какое-то решение проблемы.              — Меня зовут Ли Минхо, я владелец этого заведения. Спешу сказать, что флирт, — сжимая зубы, произносит он это слово, — с нашими сотрудниками строго запрещен на территории клуба, — конечно это бред, личная жизнь его сотрудников волнует владельца в последнюю очередь. Но дело касается Джисона.              — Здравствуйте, — здоровается посетитель, — я Вас понял. Но если мне не изменяет память, через двадцать минут клуб закрывается, а следовательно бармен Джисон больше не ваш сотрудник, — притворно вежливо отвечает он, поворачиваясь обратно к Хану, улыбаясь. А вот сам Джисон с паникой в глазах смотрит на Минхо, который, видимо, взрывается.              — Я сказал запрещен, — резко разворачивает он его за плечо обратно к себе, нависая над мужчиной. — Никакой бармен Джисон никуда с тобой не поедет, ищи себе мальчика на ночь в притоне, а не здесь, ты понял меня? — чуть ли плюется он ядом. — А теперь проваливай, для тебя клуб уже закрылся, — толкает он его в плечо.              — Я старше тебя, ублюдок, какого хрена ты смеешь так со мной разговаривать, пацан?! — начинает кричать мужчина, вставая со стула, но в это же мгновение подоспевает охрана, взяв его за руки.              — Если я тебя еще раз тут увижу, целым ты не уйдешь, — наклоняется он близко к нему, еле сдерживаясь, чтобы не поморщиться от перегара, и кивает охране, что начинают уводить посетителя к выходу.              Минхо какое-то время смотрит ему в след, а после поворачивается на бар, видя подходящего к нему Хана. Все сотрудники мысленно уже скорбят по нему.              — Минхо, чего ты так взбесился? — напуганно, а оттого тихо спрашивает Джисон, слегка касаясь чужой напряженной руки, сжатой в кулак.              — Я перевожу тебя обратно на вход, — кидает он и смотрит на Джисона, пока тот видит в глазах нескрываемую ярость. А после уходит.              Джисон стоит чуть поодаль от барной стойки, будучи совершенно ошарашенным как и его решением, так и в принципе реакцией и поведением Минхо.              — Перебесится и успокоится, — говорит ему Ликс, извинившись перед девушками.              — Что с ним такое? — спрашивает Хан, пытаясь прийти в себя и думая, уехал ли Минхо, или все же сидит в машине и ждет закрытия.              — Ты чего так удивляешься? Частое ж его состояние, — немного непонимающе смотрит Ликс, а после осознает, что Джисон еще не видел владельца таким. — Оу… Ну, да, в общем, у Минхо есть некоторые проблемки в этом плане, но просто всегда Крис рядом, он успокаивает его.              И для Джисона его недопарень открывается с другой стороны. Он, может, и предполагал что-то такое, но точно не рассчитывал на то, как быстро Минхо может впадать в такое состояние, и как ярко оно проявляется. Посмотрев на Минхо в гневе, Хан совершенно не увидел того Ли, который любит целоваться, который вечно ластится к Джисону. Того нежного, заботливого, трепетного Минхо словно полностью перекрыло чувством ревности и злости.              — Ладно, иди, все равно сейчас закрываться уже, — произносит Феликс, отправляя Хана к Минхо.              — Он уехал скорее всего.              — Не уехал, поверь. Иди.              И Джисон уходит, предварительно сняв с себя фартук. Прощается со всем персоналом, с Гымсоком на входе и видит все еще припаркованный мерседес. Тихонько выдыхает и открывает дверь, ощущая застывшее в воздухе напряжение. Ему страшно находиться в закрытом пространстве с таким Ли.              — Минхо, — тихо начинает он, после, наверное, десяти минут тишины, но его тут же перебивают.              — Какого хрена ты продолжал улыбаться этому ублюдку? — повышает голос Ли, яростно давя на газ. — Почему не позвал охрану, Джисон?              — Разве я не должен быть вежлив с клиентами? Он просто пытался со мной флиртовать, как делает большинство, Минхо. Если бы он хотя бы дотронулся до меня, я бы позвал охрану, — старается спокойно говорить Джисон, хотя, кажется, это только больше злит водителя. — Не гони, пожалуйста, — просьба остается проигнорированной.              — Большинство?! Большинство, блять? То есть тебя устраивает, что к тебе каждый второй катит шары, пока меня нет в клубе? И каждому ты так улыбаешься?              — Почему ты кричишь? Ничего не произошло же, — старается игнорировать все обвинения в его адрес, так как видит, что сейчас происходит со старшим.              — Ты не ответил ни на один из моих вопросов. Поэтому ты такой радостный был в первый день в баре? Феликс рассказал, сколько внимания ты будешь получать? — продолжает наступать он, выводя из себя уже Джисона.              Минхо агрессивно сжимает руль, и машину даже немного заносит на поворотах на такой скорости. Он совершенно не осознает, что говорит, и совершенно точно не осознает, как сейчас ранит Хана своими словами.              — Да что ты несешь?! Ты что, настолько не доверяешь мне, что думаешь, что я бы поехал с ним? — кричит уже Джисон. — Ты поворот проехал, — чуть спокойнее говорит он, когда старший резко жмет на тормоз, а Хана сильно наклоняет вперед, но ремень удерживает его на месте, выполняя свое предназначение.              — Почему ты не сказал, что у тебя есть я? — сдает он назад, заворачивая во двор младшего.              — А кто мы? — с вызовом смотрит он на него. — Кто мы друг другу, ответь. Ты старательно избегаешь этой темы, а сейчас смеешь предъявлять мне за то, что я не упомянул об отношениях с тобой, которых, по факту, нет?              — В смысле, блять, нет? Мы вместе, Джисон, — он так редко называет его полным именем, что в сердце даже неприятно ноет. Этот злой взгляд, очевидное напряжение в чужом теле, необоснованные обвинения — все это стремительно портит настроение, закидывая в голову не самые лучшие исходы ссоры.              — Спасибо большое, что оповестил, — перебивает его Хан, когда они подъезжают к подъезду младшего.              — Но факт остается фактом. Что бы было, не приедь я немного раньше?              — Как у тебя язык поворачивается такое у меня спрашивать? — не верящим взглядом смотрит он на старшего, касаясь ручки дверцы машины. — Пока ты не начнешь мне доверять, не будет никакого «вместе», — открывает он дверь, пулей вылетая из машины.              И сразу же перед глазами всплывают его прошлые отношения. Тот парень, с которым встречался Джисон, был из очень обеспеченной семьи, и просто-напросто купил еще несмышленого тогда Хана множеством подарков, ухаживаний и комплиментов. Они встречались около шести месяцев, Хан часто проводил время у того на квартире, в связи с чем именно с ним набрался опыта как и в отношениях, так и в сексе. И все было действительно хорошо. Да, были какие-то ссоры, недопонимания, но без них в любых отношениях никуда. Тем более, когда вы проводите столько времени вместе.              А потом кто-то пустил слух про то, что Джисон встречается с Тхэгю, так звали того парня, лишь из-за денег, так еще и регулярно изменяет. Тот, конечно же, сразу об этом узнал. И проблемы бы не должно было быть, если бы Тхэгю поговорил об этом с Ханом. Но, как оказалось, дыра в их отношениях была, и она была очень глубокая. Разговоры Тхэгю посчитал пустой тратой времени, и лучшим выходом из ситуации ему показалась месть. Он изменил Хану с какой-то девушкой, сам же об этом позже и сообщив. Джисон даже не знал, сколько гнили может быть в людях, и как открыто они могут ею плеваться. В тот день Хан услышал, что он меркантильный ублюдок, которому суждено спать за деньги.              Джисон понял, что никакой любви между ними не было. Какое бы ни было предательство, просто физически не получится сказать человеку такие слова, если ты его любишь. Нельзя просто взять и так слепо поверить в слух, не разобравшись в ситуации, так еще и так ужасно отомстить, лишь бы было побольнее. В тех отношениях любил один Джисон.              Так что поэтому сейчас эта ревность со стороны Минхо такой дичайший триггер для него. Снова недоверие, снова обвинения в том, чего даже не случилось. Он не намерен переживать это все заново и сказал об этом прямо.              Но слова Джисона оказались для старшего отрезвляющей пощечиной, заставившей мгновенно прийти в себя и осознать все то, что он только что наговорил своему парню. Он сразу же выбегает из машины, намереваясь догнать, пока Джисон не успел зайти в подъезд.              — Хан-и, подожди! — кричит он, переходя на бег. — Пожалуйста, стой! —все же догоняет Минхо, хватаясь за плечо.              Джисон был готов расплакаться, как скрылся бы за подъездной дверью, но сейчас приходится проглотить слезы и обернуться.              — Прости меня, пожалуйста, прости, — начинает извиняться он, беря чужие руки в свои. — Я верю тебе, правда верю, просто… Я не знаю, у меня… — не получается связать слова в предложение, и он просто тараторит под уставший взгляд Хана. — Такое случается периодически, и я не знаю, как с этим бороться. Я верю тебе и знаю, что ты ни за что бы не позволил этому мужику ничего сделать, просто… Пожалуйста, прости меня. Я сорвался на тебя, хотя не имел права.              Минхо сейчас выглядит таким разбитым и нуждающимся в прощении, и Джисон видит его таким тоже впервые. Эта искренняя боль в глазах, обращенных к Хану, жгучая ненависть к себе и страх. Страх того, что он из-за своей ошибки сейчас может все потерять, что только начало строиться.              — Минхо, — тянет младший свои руки ему на плечи, приобнимая за шею, — почему ты мне не рассказывал об этом? — окончательно обнимает он его, чувствуя, как чужие руки обвивают талию и прижимают ближе. — Я не хочу узнавать о тебе от Феликса. Если у тебя есть такие проблемы с агрессией, я должен о них знать.              — Это… Это не то что бы проблемы, — немного отстраняется он, чтобы смотреть младшему в глаза. — Лет пять назад я был у врачей, и они сказали, что со мной все нормально, мол я просто эмоциональный идиот, вскипающий из-за любой мелочи, — немного грустно усмехается он.              — И как ты с этим справляешься?              — Никак. Обычно просто проходит время, и я успокаиваюсь сам. Но просто проблема в том, что мои слова и действия еще никому не приносили вреда. А сейчас я очень сильно ранил тебя, прости, — снова прижимает он Джисона ближе к себе.              — Я в порядке, не переживай, — отвечает младший на объятия, перемещая руки на талию и кладя голову на чужое плечо.              — Я вижу, что нет. Я обидел тебя и очень сильно. Прости, — продолжает вымаливать прощение он.              — Минхо. Все хорошо, правда. Ты извинился, объяснил свое поведение, я не держу зла.              — Тогда… Джисон, — немного отстраняется он, серьезно взглянув на младшего, — ты будешь моим парнем? — спрашивает он, но не сдерживается и все же улыбается.              — Буду, — смеется Хан с нелепости ситуации и, обняв покрепче, прижимается своими губами к чужим.              Минхо отвечает на этот нежный поцелуй, чувствуя, как отступает тот страх потери Джисона. Он просто не может из-за своей импульсивности и из-за страха быть преданным говорить младшему такие вещи, обвиняя в неслучившемся. Он просто не имеет права его потерять.              

***

             Хоть ссора разрешилась сразу же и на довольно приятной ноте, сон Джисона был наполнен тревогой, отчего не был крепким. Рана уже зажила, но шрам, покрытой тонкой кожицей, остался, и сейчас, когда произошла похожая ситуация, по нему словно легонько, но прошлись ножом. Ощущения определенно не из приятных, он очень не хочет даже мысленно возвращаться в то время.              Тхэгю и Хенджин были в то время единственной его поддержкой и опорой, когда Джисон навсегда разругался с родителями. Тхэгю причинил еще большую боль, а Хенджин помог Хану справиться со всем этим дерьмом, через которое тот проходил. Помог не сломаться, не опустить руки и не разочароваться в людях после такого единственного экземпляра, что остался навсегда в прошлом.              И по той же причине для Джисона было страшно внимание от Минхо, ведь Тхэгю, будучи таким же богатым, нихрена его не любил, пусть и заливал об обратном. Но так легко поверил, отказался и, по факту, предал.              Учитывая, что сон его в принципе короткий был после смены, так еще и такой тревожный, вполне ожидаем был тот факт, что Хан на парах будет спать. Пение шло из рук вон плохо, для рэпа недоставало энергетики, а на обеденном перерыве он так вообще чуть не уснул, поедая купленный им рамен.              — Друг, что с тобой? Неужели ночная работа начала сказываться на твоей продуктивности? — спрашивает Хенджин, весь день подмечая вялое состояние друга.              — Мы вчера поругались с Минхо, — произносит тот, не намереваясь ничего скрывать. Хенджин же в миг становится серьезным, напрягаясь и готовясь слушать, что «этот богач», как он называет старшего, натворил. — Уже все нормально, он извинился. Не буду вдаваться в подробности, но все произошедшее мысленно вернуло меня к Тхэгю, — тихо произносит он, оставляя попытки поесть.              — О… — осознавая всю ситуацию, произносит он и делает короткую паузу. — Послушай, я был с тобой рядом тогда, но я не психолог. Что если это все еще твой незакрытый гештальт? Типа… не хочешь ли ты поговорить об этом с Минхо, раз тебя так подкосило это воспоминание.              — Я не знаю, — пожимает плечами он. — Я не то что скрываю, но что было, то прошло, так? Я вот столько не вспоминал об этом всем и прекрасно себя чувствовал.              — Сон-и, если малейший намек на твое прошлое так влияет на тебя, значит не прошло. Я не хочу давить, но Минхо же сейчас очень тебе дорог. Я вижу, как сильно он нравится тебе, так может рассказать это ему, выговориться, посмотреть, что он скажет на это все? Да и с другой стороны, зачем скрывать то, что тебя однажды чуть не сломало? Просто мне кажется, что он достоин это знать.              — Давить он не хочет, — смеется Джисон, вновь беря палочки в руки.              — Нет, правда! Дело твое так-то.              — Да я шучу. Ты прав.              После пар следует неизменный дневной сон, и он намного крепче того, что был ночью. Джисон подумал над словами друга и решил, что как проснется, предложит Минхо встретиться. А там и начнет тему о произошедшем.              Сначала внутри сидел какой-то страх, что старший, узнав обо всем, узнает слабые стороны Хана, его травмы, а потому сможет ими воспользоваться, но когда до Джисона дошло то, о чем он вообще думает, он чуть ли не ударил себя, чтобы выкинуть это из головы. Минхо ни за что так не поступит. За этот почти месяц он достаточно хорошо узнал старшего, он уверен в нем. Скорее это просто страх вновь вспоминать прошлое, копаться в нем, заново переживать те моменты, рассказывая о них. Вот это неприятно, и Хан бы с радостью избежал этого. Но раз Джисон сам говорит о доверии и с пеной у рта готов спорить о том, как оно важно, он не должен скрывать такие важные моменты его жизни.       

Джисон:

Привет, занят? Хочу встретиться

Горячий босс: Привет, малыш Нет, я дома сейчас Приехать за тобой?       Боже, это имя. Такое отвратительное, но Джисон уже к нему привык.       

Джисон:

Да может просто посидим у тебя? Не хочу никуда

      Минхо написал, что выезжает, и Джисон лениво поднялся с постели, накидывая на себя толстовку с джинсами.              Как оказалось, старший решил заказать пиццу, аргументируя это тем, что ему очень неохота что-либо готовить, да и в принципе эта дождливая погода располагает к пролеживанию боков с куском вредной еды в руке. Джисон оказался с ним солидарен.              Встретив на пути к квартире старшего курьера, они с коробкой приятно пахнущей еды прошли в помещение, заваливаясь на кровать в комнате Минхо, ведь ему оказалось слишком лень даже сидеть на диване. Ли подключился к телевизору, выбирая, что можно посмотреть. Только ничего под настроение не оказалось, так что они сошлись на просмотре видео с ютуба, просто чтобы не есть в тишине.              Только вот Хан, очевидно, был немного не здесь, продумывая в голове, что именно стоит сказать, как правильно преподнести и все в таком духе. Пицца уже доедена, а он все еще не может успокоить свой мозговой штурм.              — Малыш, — ставит Минхо воспроизведение на паузу, обращая взгляд на лежащего на его груди Джисона, — ты где-то не здесь. Что случилось, это из-за меня? — берет он чужую руку в свою, начав легко поглаживать костяшки.              — Нет, — вертит он головой, укладываясь поудобнее на старшем. — Расскажи о своих прошлых отношениях, — просит Хан, начав подходить к теме издалека.              — Хм… Ну, рассказывать особо и нечего. Последние годы у меня никого не было. У меня преобладали одноразовые, скажем так, связи. Цеплял кого-нибудь, ну или цепляли меня, и сексом все дело и заканчивалось. Если копнуть еще дальше, то в университете еще был парень. Не сказать, что прям любили мы друг друга. Пробыли вместе около пяти, вроде, месяцев, но я ушел от него, так как ничего не чувствовал. Ну, а если еще дальше, то это даже отношениями не назвать. Можно считать, что я всегда был одинок, — усмехается он, так как старшего действительно это не волнует. А Джисону греет сердце его «был» в последней фразе. — Ты просто так спрашиваешь? — гладит он его по волосам.              — Тоже рассказать хочу. Просто вчерашнее немного подкосило меня. Это не твоя вина, это своего рода… травма.              И Джисон начинает рассказывать, опуская какие-то не особо важные детали, но в целом стараясь ничего не скрывать. Рассказ, возможно, выходит слишком долгим, но Минхо слушает, и слушает его внимательно, Хан это знает и чувствует. Он не перебивает, позволяя младшему закончить.              — Он просто ублюдок, Хан-и, — отвечает он после конца истории. — Ублюдок, каких нужно еще поискать. Парень явно не уверен в себе, раз так сразу поверил, что ты способен на такое. И, судя по всему, не приносил того значения вашим отношениям, которое приносил ты. Он не был достоин тебя, вот и все, а потому так быстро исчез из твоей жизни. И он не заслуживает всех твоих переживаний и слез. Просто жизненный опыт, через который ты прошел, чтобы стать сильнее, а ему все вернется бумерангом или как это называется, — говорит свое мнение старший, а после небольшой паузы добавляет: — Я могу набить ему морду, хочешь?              — Нет, — смеется Джисон, переворачиваясь на живот, будучи все еще на груди Минхо, и смотрит ему в глаза, понимая, что ему стало окончательно легче. Рядом с ним сейчас действительно надежный мужчина, способный его защитить. Пусть со своими тараканами, но кто идеален? Джисон сейчас чертовски рад, что его уволили из того кафе, и он попросился к Чану в клуб.              — Спасибо, что рассказал мне, — улыбается Минхо, приглаживая темные волосы младшего. — И извини, что заставил это вспомнить.              — Все хорошо, — уверяет его Хан и тянется к губам напротив.              Они целуются еще очень долго, наслаждаясь обществом друг друга. Теми бережными прикосновениями, что дарят друг другу, тихими вздохами и быстро бьющимися сердцами от переизбытка светлых чувств. Джисон через поцелуй показывает, как сильно он нуждается в нем, как сильно хочет быть рядом как можно дольше, ведь тот дарит то душевное успокоение, ту внутреннюю радость, которых ему не хватало. А Минхо благодарит за то, что младший ему доверился, рассказал, и все еще остается рядом, несмотря на то, что Ли задел его больное место. Благодарит и говорит, что не отпустит, не оставит одного, не причинит боль, ведь Хану уже достаточно ее в жизни для своих лет. Что намерен быть рядом как можно дольше, ведь впервые по-настоящему начинает любить.              И уже ночью, когда Джисон дома спит перед парами, старший прокручивает в голове тот вечер. Вспоминает взгляд младшего, свои слова, и как весь на панике сорвался к Крису, намереваясь излить душу другу. Как долго они разговаривали с ним, обсуждая всю ситуацию, поведение Минхо, его поступки и реакцию Джисона. Чан знал о Тхэгю, именно его он и имел в виду, когда сказал, что у Хана присутствует травма. Знал, но, очевидно, не мог рассказать, так как младший должен был это сделать сам.              Минхо, конечно, разозлился на такие тайны, ведь не тот момент, чтобы говорить загадками, но все равно понимал, что Чан прав. Что это будет неуважительно по отношению к Джисону: рассказывать о его не самом приятном прошлом. Крис лишь немного направил Минхо, дал парочку советов, как делает всегда, а после уверил, что все будет нормально. Впредь Ли просто надо с большей внимательностью относиться к тому, что он говорит.              И конечно же, диалог не мог не закончиться умилением со стороны старшего. Не было еще на его памяти человека, способного выводить Минхо на такие яркие и сильные эмоции и переживания. Да и в принципе, Чану казалось, что чувство ревности младшему чуждо. А оно вон как. Появляется парень на три года младше, и хваленый похуизм Минхо куда-то стремительно пропадает.