Спасение в утопающем

      Близился закат. Кофейня открыта только для её владельца и тех, кто вдруг захочет тут работать. Объявление о поиске работников висит на сайтах уже с месяц — безрезультатно. Никто даже и не думал приходить. И колокольчик над дверью слегка покачивался от ветра, заставляя сидящего в конце зала владельца зря отвлекаться.       Чанбин знал толк в сортах и обжарке, знал, как заставить зёрна раскрепоститься и завоевать любовь самого испорченного критика. У наследника компании по импорту кофейных зерен не могло быть иначе, и родители должны бы гордиться им, узнав о возвращении к семейному делу, если бы не одно но.       — Это было гениальное решение, Бин! — издевался собеседник, узнав о пустующем зале. — Купить место с так себе историей, чтобы не просто избавиться от дурных слухов, но даже намека не оставить на какую-либо репутацию! Долго ещё собираешься там сидеть?        — Про прачечную ты говорил так же, так что закуси язык, — Чанбин нервно подопнул ближайший стул и встал размяться. — Ты забываешь, что я ещё не закончил ремонт и не набрал персонал.       В помещении пахло деревянной стружкой и клеем, кое-где не убран строительный мусор, а мебель покрыта защитной плёнкой. Толстые каблуки туфель простучали по свежепостеленному полу к окну.        — Включай уже свой режим золотого дельца, пока в убыток не ушли.       Поправив жалюзи, Чанбин окинул взглядом пространство, подмечая дальнейший план работы. Ему хотелось сделать всё не по правилам: нечто новое и вульгарное, но при планировке он смирился с застрявшим в голове образом кофейни родителей, где, несмотря на семейные связи, он некоторое время проработал официантом, а затем и баристой.        — Это не имеет никакого к тебе отношения.        — Ага, точно.       Слова оборвались короткими гудками, и Чанбин кинул мобильник в корзину с упаковками салфеток, но тут же получил уведомление о новом звонке.        — Да? Алло? — ответил с задержкой в три секунды, потраченных на поиск.        — Здравствуйте, я по поводу работы, ещё актуально?        — Да, здравствуйте, — Чанбин оставался спокойным, молча ликуя, что получил обратную связь. — На какую должность претендуете?        — Не на какую, в общем, просто убедиться, что это не розыгрыш. Вы в курсе, что это место по-хорошему надо сжечь и освятить?       Чанбин раздражённо сбросил вызов. Звонки убеждённых в том, что кофейня проклята порядком достали. Конечно, никого не оставят равнодушным ужасные события, происходившие в этих стенах, но корнем проблемы почему-то считали место действий, а не тех, кто их творил. Один из таких «творцов» даже стал политиком.       Проверив оборудование и окна, парень вышел на улицу перекурить.       Достал одну сигарету из пачки, фальшиво чиркнул зажигалкой и с глубоким вздохом зажал губами фильтр. Чанбин не курил уже три года, но от привычки избавиться не смог. Сам процесс позволял ему расслабиться и сбросить мысли до базовых настроек.       Обрамленная причудливыми узорами вывеска светила в середине пустотой — от нехватки фантазии Чанбина. С меню и дизайном не было никаких проблем, наученный опытом родителей, он знал, какие цвета и вкусы сольются меж собой в идеальную сонату. Не доставало лишь двух вещей: имя и люди.       Бизнес родителей, помимо транспортного, насчитывал четыре ресторана и шесть кофеен, в которых трудились люди разных возрастов и происхождений, объединённых грамотной работой менеджера по подбору персонала. Каким бы плохим работником не был до этого человек, попадая в сеть семьи Со, он становился профессионалом. Ничто не делает еду вкуснее, чем когда она приготовлена с любовью и подана вовремя.       К такому результату стремился и Чанбин, не привыкший вкладываться в дело лишь наполовину, даже несмотря на то, что первоначальной целью кофейни служило отмывание денег.       Пришло сообщение от контакта «Ян»: «Пакеты на свалке. Рекс на месте. Захвати поесть».       Чанбин быстро закончил с остатками дел и, закрыв безымянную кофейню, свернул в проулок между офисными зданиями, срезая путь к жилой улице. После троллейбусной остановки дорога поворачивала съездом к парковке, где был оставлен автомобиль. Спеша по узкому тротуару, Чанбин поправил ворот куртки, выронив из кармана зажигалку. Медленно проехав по кладке, она ударилась об обувь встречного, рассматривающего объявления на стенде.       Светлые волны чёлки выбились из-под капюшона, когда он молча наклонился за упавшим предметом.       — Это ваше? — его встретили с протянутой рукой и неожиданно низким тоном голоса.       Чанбин расправил плечи и уверенно взял зажигалку:       — Ага, спасибо.       Он прошёл вперёд, мимо стенда, и вдруг обернулся, ожидая встретиться лицом к лицу, но незнакомец уже потерял к нему интерес.       — Обычно туристы не ходят в этот район, — Со спрятал руки в карманы. — Ты случайно не заблудился?       Парень повернулся и скинул капюшон, поняв, что с ним хотели завести разговор. На вид ему не дашь и двадцати, только телосложение выдавало его не совсем юный возраст. Взгляд потерянный, похож на студента.       — Я здесь недавно, — блондин заправил прядь за проколотое ухо. — Ищу работу, вот и смотрю объявления. А вы здесь живёте?       Чанбин напрягся, но не уходил. Излишняя информация ему не нравилась, как и этот незнакомец, появившийся буквально из ниоткуда. Они втянулись в молчаливые гляделки, и, сам от себя не ожидая, Чанбин спросил:       — Печь умеешь?       — Я был поваром, — полностью отвернувшись от стенда, блондин подался вперёд. Они не одного роста, что заставляло Чанбина поднимать подбородок. — Я заканчивал курсы и…       — Санкнижка есть? — парень перебил наметившийся поток самохвальства, вспомнив, что опаздывал.        — Да.        — Отлично, приходи завтра в восемь к Большим часам, напротив офиса «Сайка».       Не попрощавшись, Чанбин скрылся за поворотом и остановился не доходя до парковки. Ему вдруг захотелось вернуться, и он даже обернулся, но раздражённый от самого себя вздохнул и вошёл на территорию парковки.       В погоне за временем он вырулил на синем родстере в объезд, прогнал пару улиц и уткнулся в пробку до горизонта. Мозг вбросил на повтор разговор с незнакомцем, заставив Чанбина откинуть голову на спинку кресла.

«Странный пацан, не местный в офисном районе, столбы рассматривает. И что на меня нашло предложить ему работу?»

      Облака собирались в пары и медленно плыли за уходящим солнцем. Со повернул голову, подмечая, как закрывались магазины и лавки, прохожие сменяли друг друга в толпе, а поток автомобилей только начинал движение.

«Всё же, если он придёт, будет интересно»

***

      Оказавшись за восточной чертой города, Чанбин заехал в место разгрузки ИСО-контейнеров, ограждённое сплошным листовым забором. У ворот его встретил человек в рабочей робе и, кивнув вниз, открыл въезд на территорию. Цветные контейнеры, словно конструктор, формировали отдельные участки и закоулки. Много хлама, металлолома и погрузочных машин.       У одного из контейнеров стоял «Нейкед» с окрашенной в жёлтый цвет задней шиной; Чанбин остановился неподалёку.        — …Я не собирался этого делать, — из завешенного тряпками входа вышел Ян. Широкая кожаная куртка с нашивками, завязанная под корни тёмных волос бандана с символикой мотоклуба. Запах машинного масла пропитал его одежду, смешавшись с одеколоном, — по одному лишь появлению этого аромата можно было узнать о грядущей встрече.       Хитро прищуренные глаза стрельнули в сторону, Чонин хлопнул по спине вышедшего за ним человека, закончив этим разговор, и направился к приятелю.        — Пробки, — предупредив вопросы, Чанбин закинул руку на спинку и приподнялся. — А где Сынмин?        — У красного ящика, проверяет партию. Ему показалось, что пакетов больше, чем в накладной.        — Шакалов ищут или подставить хотят?        — Одно другому не мешает, — вздохнул Ян и, оглядев ухоженный вид приятеля, добавил: — Туфли марать не хочешь?        — Не имею желания. Вас двоих здесь хватает.        — Еды привёз?       Он забыл. И по виду Ян понял, что еды не будет.        — Чем ты был занят, что даже поесть не купил, а? — он потоптался на месте и, глянув на контейнер, достал из кармана зажигалку, точь в точь повторяющую приятельскую.       — Дай одну, — получив желаемое, парень закрыто улыбнулся и, мгновенно опустошив лицо от эмоций, отвернулся закурить.        — Я на Форте одного типа встретил. Не местный, искал работу. Заблудший, как кошак в тумане.        — Не местный, говоришь... И что с ним? Как вы пересеклись?        — Да случайно, я ему работу предложил, — Чанбин задумчиво посмотрел на обувь Яна: высокие чёрно-жёлтые мотоботы на жёстких ремнях смотрелись доспехом поверх нейлоновых брюк со светоотражающими вставками. Весь образ словно кричал «раскрошу твою хлеборезку», если бы не его фирменная ехидная улыбка.       — Ты теперь как Рекс с улицы всех тащишь? — без тени насмешки спросил Ян, выдыхая дым по ветру. — Дело твоё, лишь бы толк был.       Несколько мотоциклов промелькнули за контейнерами, где за годы образовалось ездовая развязка для выезда на трассу.        — У вас сегодня заезд?       — А то! Подгоняй в час к пятой магистрали, — Ян загорелся предстоящей ездой и, хвастаясь, покрутил ногу на носке. — Обновку надо обкатать.       Чанбин не собирался жертвовать сном, чтобы простоять полночи в толпе под звуки плохой музыки и узнать, что победил, как всегда, кто-то из ребят Яна.        — Я подумаю.       Ян и сам понимал, что приятель не придёт, пригласив чисто формально.        — Так что с котом?        — Каким… а, — Со ухмыльнулся на вздохе. — Завтра посмотрим, придёт или нет. Всё равно никто не хочет работать в этом «проклятом» месте, — раздражённо выделил последние слова.        — Ну-ну, если через неделю с кофейней не справишься, сбагри её к чертям. Тут на окраине заправку на продажу выставили…        — Э, нет. Никаких заправок, — Чанбин не хотел иметь дело с бензином. — Я вашу самодеятельность обеспечивать не буду, давай как-нибудь сам.       Выразив гиперразочарование, Ян размазал бычок по земле, и повернулся на звук въезжающего на участок грузовика. Громадина остановилась, и из водительской кабины вылез Сынмин, стаскивая за собой толстый портфель. На белую рубашку была накинута спецовка фирмы «Рекс».        — Соизволили собраться, — он кивнул двоим и тут же достал с портфеля документацию. — Когда я вёл расчёт, мне не показалось, что остаётся избыток. Я полез в бумаги и нашёл накладную на эту партию, оказалось, что всё правильно, просто никто мне не сказал, что в этом месяце мы получим на десять килограмм больше. Почему я должен заниматься твоей работой?       Сынмин посмотрел на Чанбина и, стряхивая со спецовки грязь, невольно размазал её по рукаву.        — Потому что ты молодец, — Ян взял ответ на себя, — а Бин у нас предприниматель.       Чанбин переглянулся с Сынмином и посмотрел на парня.        — Ты тоже своей работой не занят, Чонин.       Сделав вид, что не слышал претензии в свой адрес, парень пробежался взглядом по родстеру, затем присел и провёл пальцем по свежей царапине на корпусе. Чанбин выглянул с места и, выругавшись, прогнал Чонина в сторону, чтоб выйти и осмотреть авто.       — Замажем, и будет как новенькая. И раз уж ты вылез из своего панциря, прошу к нашему шалашу. Мои парни пока займутся машиной, — Чонин улыбнулся и махнул рукой в сторону контейнера, откуда горел свет.       Темнота подкралась незаметно. На территории зажглись прожектора и утихали звуки машин. Трое приятелей сидели у дальней стенки контейнера, оформленного внутри листами ДСП и драпировкой. Сынмин проверял документы из портфеля, что-то подчеркивая и откладывая некоторые листы в сторону, вовлекая в процесс ничего не понимающего Чонина.       Чанбин сварил на газовой печке не самый паршивый кофе, добавил сливок и, разлив напиток по алюминиевым кружкам, поставил на поддоны. Парни не глядя отпили пару глотков.       Чонин с удовольствием покачал головой:       — Терпеть не могу кофе, — поморщил нос и растянуто улыбнулся Чанбину. — Но ты его слишком хорошо варишь. Когда ты уже откроешься со своей кофейней? Мне, как постоянному клиенту, будет скидка, да?       Сынмин согласно закивал, а предприниматель самодовольно усмехнулся и наклонился над столом, заглядывая в бумаги.              — Посмотрим на твоё поведение, — сказал он и уже не мог не думать, о том, что его не такая давняя, но самая заветная мечта, скоро осуществится.