Калейдоскоп

      — Так, мальчики, что жрать будем? — Пелагея встала при входе в мясной отдел большого супермаркета.       — Что приготовишь, то и будем, разумеется, — осклабился Ортон. — Прямо как в старые добрые времена.       — Ты хочешь сосисок из туалетной бумаги и переваренных макарон с самым дешёвым маргарином? Я организую, не вопрос, — скептически приподняла бровь Пелагея. — Даже бульонный кубик тебе целиком не пожалею! Если ты так соскучился по славным временам студенчества. И луковицу, маринованную в уксусе, соль с сахаром сопрём в ближайшем Макдаке, за неимением пельменной. Только резать сам будешь.       — Туше, — Алексей поднял руки сдаваясь. — Повелевай, королева кухни, мы повинуемся! — он толкнул локтем отвлёкшегося на что-то Кналлена.       — А? Да-да, внимаем и подчиняемся, разумеется, готовы бесконечно преклонятся твоей красоте и талантам.       Ортон прыснул:       — Алекс, собери мозги в могучую кучку, юная рыжая птичка свалила по магазинам и развлекать тебя не собирается. Ты над ней и так измывался всю дорогу. Девочка на тебя такие голодные взгляды кидает, словно вот-вот изнасилует.       — Алекс, твою мать. Ну Ира же просила приглушить непримиримое обаяние. У них с Коперником на эту Полину какие-то далеко идущие героические планы, а тут ты. Она ж в тебя, мудака, влюбится, потом трусами не отмахаешься.       — Ну не начинайте, а? Я её насильно в койку не тащу. Она если туда и попадёт, то по своему личному желанию! Мне в «Звезде Востока» на уши присели, а теперь вы. Сговорились, что ли? Пошли лучше пожрать возьмём. У меня в доме мышь повесилась, там только бухла пол-угла, ну и обширная коллекция корейского аналога Дошика, который мне присылает приятель из Самсунга на каждый праздник. Чтобы я не забывал корней и не зазнавался. Но если мы попробуем его заварить, то, скорее всего, помрём или коллективом превратимся в огнедышащих драконов. Я вообще не понимаю, как мы этим питались когда-то.       — Ты ещё скрипеть суставами начни! Тоже мне адепт ЗОЖ, кто бухал по подворотням тёплую говняную водку, закусывая печеньем «Мария»?       — У нас что тут вечер детских воспоминаний? Давайте бёдер куриных, что ли, возьмём без костей. В гриль засунем и будет еда. Ну и заморозки какой-нибудь. В мультиварку кинуть, — задумчиво предложил Кналлен.       — Короче, я вас поняла. Идите в жопу…       — Интересное предложение. Подставляй! — хмыкнул Ортон.       Пелагея выдала Алексею заслуженный подзатыльник:       — Очередь занимайте! Там прохлаждаться минут сорок. Я сама вас найду. Как всегда, на третьей кассе.       — Стой. Давай я тебе воды хоть закину, что сама поднимать всё будешь? Надо пару упаковок взять, да и вообще, как ты тяжёлое будешь носить со своей спиной? Лёх, возьми ещё одну телегу, а? Воду закинь и на кассу, а я пробегусь с Пусей…       — Кналлен, тебе жить надоело? Ещё раз назовёшь меня Пусей — отравлю, — прошипела Пелагея. — Пошли уже, герой-любовник, лампочка отечественной науки.       Весело переругиваясь, они быстро и привычно заполняли корзину всем необходимым. Пока Пелагея не зависла в мясном.       — Щей тебе сварить, что ли, — она привычным жестом прикоснулась больши́м пальцем к тонкому ободку простого обручального кольца на левой руке и потёрла его. Красное золото в этом месте было немного другого цвета.       Алекс поймал её подёрнувшийся пеленой взгляд и просто обнял, пряча между полами расстёгнутого пальто, не заботясь о том, что макияж может испортить рубашку. Слов было не нужно.       — Какие щи, ты чего? Что я буду с ними делать? Заберу в офис и поставлю в общий холодильник у технарей? Не надо, родная, не трави себя лишний раз.       — Улыбайся. Это всех раздражает? — Пелагея грустно посмотрела на него, через силу подняв уголки губ.       — Типа того, отпусти его уже, давно пора.       — Прости, иногда накатывает, — она бросила взгляд на изящные часы. — Пошли, Лёха ругаться будет. У него таймер в голове.       Ортон ждал их на кассе, облокотившись на тележку. До победного конца оставалось ещё приблизительно половина жаждущих оплатить покупки. Очередь тихо возмущалась, стоял гул голосов, нарушаемый писком сканеров и касс.       — Вы там полмагазина решили скупить? Пелагея, ты роту солдат кормить собралась? За тобой давно такого не водилось. Где обещанный мне кубик «Галины Бланки» и резиновые макароны?       — Перебьёшься, ещё и кашеварить сам будешь.       — Ой, да ладно тебе. Ребята себе пожрать сами сделают. В итоге, готовить тебе только на нас, ну и новую-светлую и чистую Алекса.       — Да кончай глумиться, Лёха. Заколебал уже. Она не светлая и чистая.       — А какая? Тёмная и грязная? Я всегда знал, что ты — старый извращенец. И в своей башне которую почему-то называешь офисом, прямо в студии, держишь набор плетей и пару Андреевских крестов, просто успешно их скрываешь, а сам водишь несчастных туда по ночам под видом работы. Поведай нам страшную тайну, они тебя или ты их? — продолжал глумиться безопасник.       — Ортон, у тебя что недоёб образовался? Все шутки ниже пояса? Так попроси, организуем профессионалку за корпоративный счёт вместо премии. Любой каприз. Или тебе мальчика?       — Уйди, противный, — жеманно заржал Алексей. — Юношу трепетного лучше Пелагее организуй. Давай ей помощника заведём? Чтобы портфель носил. Помоложе такого и помускулистее.       — Писец. Белый. С ценным мехом, — Патрина спрятала лицо в ладонях, давясь смехом. — Вам что, по шестнадцать лет?       Напряжение длинного дня постепенно отпускало, прорываясь наружу лёгкой истерикой.

***

      Опоздав к машине на пару минут, Полина вернулась, чувствуя, как улучшается настроение. Внутри пари́ли бабочки, хотелось петь и творить глупости. События тяжёлого богатого на странные и пугающие проишествия дня постепенно меркли, сглаживаясь в памяти. Основной эмоцией вечера стало предвкушение. Хотелось сделать что-нибудь немного безумное.       Ортон, Кналлен и Пелагея уже стояли рядом с машинами, о чём-то весело болтая. Патрина время от времени раздавала мужчинам подзатыльники. Кто-то из водителей перекладывал в багажник внедорожника объёмные пакеты с покупками.       — Вы почти не задержались, Полина, возвращаете мне веру в людей, — Алексей смерил её взглядом.       — Не бурчи, Лёха, она же без часов, сам лишил девушку любого источника информации, а теперь возмущаешься, — со смехом стукнула в плечо вечно мрачного безопасника Пелагея. — Полина, кидайте вещи в багажник, поехали, — она направилась к «своему» внедорожнику, одновременно кому-то звоня.       — По машинам! — скомандовал Ортон. — Нам ползти ещё часа полтора. Я поведу.       Кналлен галантно открыл двери перед Полиной, почему-то под странно сумрачным взглядом садящегося за руль Ортона. Она удивлённо-вопросительно подняла брови, демонстрируя недоумение такой реакцией, но промолчала.       Один из водителей решил отправиться в Москву на своих двоих, освободив место в машине. Кналлен выбрал переднее сидение и тихо переговаривался о чём-то с Ортоном, одновременно отвечая на почту с планшета. Полину предоставили самой себе, полностью лишив привычных развлечений.       Она откровенно маялась.       Машина еле ползла, медленно лавируя в потоке, преодолевая кажущуюся бесконечной пробку. Пейзаж за окном не менялся, ленивый джаз, льющийся из колонок, начал раздражать. Кроме музыки, тихого, почти неразборчивого ропота мужских голосов и урчания двигателя буквально ничего не происходило. Полина не могла вспомнить, когда последний раз ей доводилось ничего не делать так долго, руки и голова вечно были чем-то заняты.       Кналлен с Ортоном, казалось, вообще не обращают внимания на неё. Да и с чего бы? Перед глазами плыло, веки слипались, но уснуть не получалось. Мысли то вяло текли, то прыгали с темы на тему. В голове тянулся бесконечный диалог с разными персонажами. Странный, какой-то надтреснутый, Полина неудачно пыталась что-то доказать: Максу, Огневой, Кналлену, просто Вселенной. Радужное настроение стремительно портилось. Вынужденная информационная тишина давила на сознание, сон не шёл несмотря на усталость.       — Садист ты, Кналлен. Твоя пассия сейчас впадёт в истерику, — тихо бросил Ортон. — Она уже минут пятнадцать не знает, к чему себя приложить. Ты бы ей сказал, что в машине есть розетка и можно воткнуть ноут. Ну и сетью поделись. Она там себе уже такого небось надумала… Посмотри, там сейчас дырка в сидении будет, так упорно трёт край.       — Думаешь, впадёт в тихую истерику? — хмыкнул Алекс, то и дело бросая взгляды в салонное зеркало.       — А ты хочешь? Можно что-нибудь сопливое включить и шторку закрыть, чтоб совсем поплохело. Но разбираться с этим будешь сам. Ты решил проверить её на прочность? Девка и так весь день как на иголках. Мы ж с тобой хреновы конспираторы. Она вообще внимательная. Можно её взять в видеонаблюдение, поднатаскать — будет видеть то, что другие пропускают.       — Ну так она ж только штатный фотограф. Да и зачем ей подробности событий сегодняшнего дня? Чтобы нервничала больше? Для неё это просто очередной день съёмок.       — Не доверяешь?       — С чего бы вдруг?       — Но в гостеприимную постель пустишь…       — Попросится — решительно возражать не буду.       — Спасай своё рыжее чудо, пока она из машины не сиганула.       — Полина, там, если что, в двери розетка, у ноута есть специальный адаптер, — вырвал из адского самокопания раздражающе-бодрый голос Кналлена. — Мало ли вы решите чем-то заняться. Я пошарю вам сеть. Условие одно — заходите из-под гостевого профиля, без мессенджеров и авторизаций, в браузере только в режиме инкогнито. По социальным сетям не шариться, но новости можно почитать. Мы правда скоро свернём с дороги и на просёлках со связью будет не очень. Но книжку почитать вполне хватит.       «Вот же мудак! А раньше он сказать не мог?» — Полина поймала в отражении зеркала усталый, но смеющийся взгляд карих глаз с почти чёрными сейчас радужками.       Ортон тихонько прыснул, безошибочно считав мысли, промелькнувшие в женских глазах.       — Поспешите скачать что-нибудь, Полина. Нам скоро сворачивать, там интернет пропадёт.       «Два самовлюблённых мудака!»