Я научу тебя

К сожалению, Чимин был слегка асоциальной бабочкой, а потому сходиться с людьми особо не умел. Удивительно, что все блага жизни ему доставались по воле случая: хорошая успеваемость (ведь его вызывали к доске всегда на темы, которые он хорошо знал), понимающие родители (до поры до времени, как выяснилось, и все же они спокойно относились к его увлечениям и всегда давали необходимые советы), новая школа с таким количеством кружков по интересам, что даже самый ленивый найдет себе собрата, и, конечно, Мин Юнги. Что за человек этот парень? Трудно делить людей на типы, когда их не знаешь толком, но Чимин старается подмечать за альфой любые отличительные черты поведения, его привычки и манеры, и может сделать из него хиленький портретик, но подкрепленный, так сказать, фактами слежки, что человек тот не дрянной. Не истерит, не бьет, денег на безделушки отсчитывает и без вопросов слушается его в выборе блюд на ужин. Не пристает даже, а еще тихий, когда не ругается по телефону или видеозвонку. В общем, мечта, а не парень. Но, впрочем, если говорить без прикрас, судьбинушка Чимину благоволит, но ему нестерпимо сильно не хватает общения. Одноклассники? Боже упаси, трудно поверить в искренность лиса, когда ты сам крохотный косой зайчонок. Ему бы кого простого, его уровня, чтобы понимал проблемы подростковые насущные да честным был, открытым. Тэхен? Этот парень отличный тусовщик, весьма жизнерадостная и добрая душа, но он уже перешагнул тот возраст, в котором Чимин сейчас варится, и Пак сомневается, что Тэхен воспримет его всерьез, позови его Чимин излить наболевшее. А где искать-то друзей? В старой школе да без альфы он с тенью сливался, а сейчас такого изобилия сверстников среднего класса и не сыщешь. И так, Чимин решает записаться в секцию. Две недели уходит на то, чтобы собраться с силами и пролистать объявления ближайших к дому учреждений. Ехать далеко не хочется, а у тех, что прямо через дорогу, набор закончился еще в начале года. Чимин горестно вздыхает и пристраивается лбом на столе рядом с клавиатурой, чувствуя, как по ступням прошелся сквозняк от открытой двери. Видимо, попасть в приличную секцию в этом году уже не светит. Юнги и застает его в столь удручающем положении. Мужчина пришел на порог с тарелкой весьма полезной, а потому не особо привлекательной еды: рагу из овощей, которое сам сварил на быструю руку после работы. Такие приступы домохозяйства случаются не часто, но иногда Мин вспоминает, что люди едят что-то помимо пицц и еды из доставки, и тогда закармливает прежде всего Чимина тонной зелени и овощей, мол, на младшем проверим, если не откинется от детокса, то и сам попробует. Но, конечно, на работе его всегда ждёт кофе и что-нибудь вредное, поэтому вся затея подлатать желудок летит в мусор. — Ешь, — как всегда говорит Юнги, оставляя все принесенное на чужом столе рядом с высокой стопкой тетрадей. Недавно он купил омеге компьютер, для учебы, конечно, но Чимин уже прописался в этом кресле напротив монитора. — Что смотришь? На этих словах Чимин резко поднимается, чтобы закрыть вкладки. Черт, он не хотел говорить Юнги о своей затее, а секцию собирался оплачивать из собственных карманных денег, ведь ему и так неловко, как объемно и часто Мин разбазаривает на него все состояние. — Хм, танцы? Ты этим увлекаешься? — Юнги склонился над его креслом и взял в руку мышку, чтобы пролистать несколько объявлений — напротив каждого стояло либо «Набор закрыт» красными буквами, либо адрес принадлежал аж другой провинции. Кто ж знал, что в Сеуле столько молодежи посещает эти секции. — Пару лет назад я ходил на волейбол, но омег там быстро отсеивали, — Чимин побежденно складывает ладошки на коленях, позволяя Юнги хозяйничать за своим компьютером. — Подумал, раз у меня еще есть год до выпускного класса, можно попробовать себя в чем-то, но везде уже набрали группы. — Чимин перевел взгляд на серое рагу в черной тарелке, цвета ему придавала лишь морковка, да и та выглядела не аппетитно. Предстоящий постный ужин расстраивал его еще больше. — Хочу сосисок. — Обойдешься, — Юнги фыркает, уже обыденно касаясь рукой лба мальчишки и зачесывая его густую тяжелую челку на макушку. Он делал так каждый раз, когда Чимин от переутомления с учебой засыпал за столом и на лбу оставались отпечатки то ручки, то стирки, то коврика для мыши, и нужно было растереть кожу. К слову, Чимину все-таки отыскали репетитора, не без подачи Чонгука, кстати. Он вовремя напомнил Юнги о том, что еще в их времена тянуть груз учебы в старших классах можно было только с дополнительной помощью сторонних учителей, и тем самым спас Пака от неминуемого попадания в больницу с изнеможением. Удостоверившись, что достойных объявлений нет, Юнги задумчиво постучал пальцами по столу. Чимин обернулся на него, гадая, чего это он притих. Они встретились взглядами, а потом мужчина потянулся к своему телефону, спрятанному в карман домашних штанов. Для удобства он сместился и присел на угол стола, пока искал нужный номер в контактах. — Еще во время учебы у меня был друг, который собирался открывать танцевальную студию. Давно не общались, но попробовать стоит. Чимин замер, как мышь в засаде, и напряг слух, как только в телефоне перестали раздаваться громкие гудки и абонент принял вызов. Ему хотелось услышать, о чем будет разговор старых приятелей, и даже наклонился поближе к Юнги от усердия. За что, конечно, легонько получил по носу, но отрывок он все-таки услышал. — У твоего друга есть свободное место? — Чимин подпрыгнул в кресле, когда Мин ответил ему кивком, и радостно хлопнул в ладошки. — Что это за школа? У неё есть сайт? Чимин бойко открыл поисковик и под диктовку ввел название и адрес. Как и ожидалось от знакомого Мин Юнги, школа пестрела новостями на локальных и даже международных каналах, а попасть туда простому подростку все равно что сорвать звезду с неба — почти невозможно. Первая радость сошла с лица Пака вместе с уверенностью в себе. Он двигался-то с трудом, куда ему какие-то там помпезные школы. Не упасть бы в обморок от слишком больших нагрузок на первой практике, о каком профессионализме можно говорить в его случае. — Она выглядит круто, — Чимин пролистал выпавшие в поисковике фотографии студии, тихо завидуя запечатленным там стройным и стильно одетым молодым людям. — Хосок владеет этой школой и у них есть классовая система, от подготовишек до профи. Он предложил тебе прийти посмотреть как проходят занятия и, если понравится, то записаться, — Юнги сам с интересом смотрел на фотографии. Они с Хо не общались уже кучу лет, интересно, чего тот достиг за это срок, всегда ведь мечтал связать себя с танцами и преподавать другим. — С удовольствием, — Чимин записал адрес в телефон и поставил напоминалку на послезавтра. — Только учитывай, что у тебя учеба плюс репетитор, а ближе к концу года, когда определишься с профильным предметом, появится еще вечерняя школа. Так что если примешь решение, то грамотно составь себе расписание, чтобы не загнаться, — Юнги потрепал его по мягкой макушке и напоследок указал пальцем на подстывающий ужин, — Пока не съешь, никаких булок. — Ну бли-ин, — Чимин, ребячась, снова упал головой на стол. Юнги весело хмыкнул и отправился обратно в гостиную. *** Как только Чимин оказывается на пороге трехэтажного стеклянного здания танцевальной студии, его накрывает липкое и неуютное чувство, что он не принадлежит этому месту и будет некрасиво выделяться, как бельмо на глазу. Насмотревшись хорошо отснятых видео на ютубе, он готовился быть окружен стильными богически сложенными юношами и девушками, где каждый любую секунду своей жизни потрясно двигается, ходит и даже дышит. Девушка на ресепшен находит его имя в списке приглашенных на мастер-класс и проводит его в большой зал, как на фан встречах с айдол-группами, в центре стоят стулья, а в дальнем конце прямоугольная сцена с аппаратурой. И только по прошествии первого мандража Чимин понял, что именно он, а не кто-либо еще, привлекает больше всего внимания. Даже если не танцоров, которые не видят его, то зрителей уж точно. Как в прошлом на него смотрели аджумы на рынке, сейчас студенты и школьники, а также их родители и хены с нунами то и дело смотрели на его знаменитую в стране темно-зеленую униформу и золотой герб школы, вышитый на лацкане короткого пиджачка. Черт возьми, он забыл переодеться! А ведь даже с собой сменку взял, но не успел, так как репетитор задержал его и пришлось в студию лететь на всех парах. Чимин неловко поправляет волосы и старается ни на кого не смотреть. Мастер-класс проходит на ура. Чимин был искренне заворожен не столько мастерством, сколько живостью происходящего. Танцоры могли ошибаться, они пили воду, как не в себя, неловко роняли бутылки, а одеты были только в удобную одежду. В этом Чимин чувствовал с ними родство, ведь весь этот лоск и шик брендов, что были надеты на танцорах на видео с ютуб, были не по его части. Хосок лично встречает его после, это мужчина примерно возраста Юнги, около тридцати, но также красиво сложен и худ. На мужчине надеты самые пестрые вещи, какие только можно найти на полках магазина одежды, Чимину особенно нравится его клетчатая черно-белая кепка с радужными пушистыми помпонами на макушке. — Чимин, верно? Узнал тебя только по форме, ты, знаешь ли, выделяешься, — Хосок абстрактно махнул рукой в воздухе, прежде чем снова сложит их на груди и дружелюбно улыбнуться. Даже если в это словах и был подтекст, Чимин не замечал его, слишком плененный искрящейся радостью энергией этого человека. И вот здесь они с Юнги были полными противоположностями: Мин как спокойный и тихий ветер, порой холодный, порой уютно теплый, но рядом с ним всегда комфортно, а Хосок прямо как спичка или, лучше сказать, бенгальский огонек, выпускающий яркие светящиеся искры, он всегда побуждает к действию. Одно нахождение рядом с ним подняло Чимину настроение. Поэтому он без колебаний записывается в подготовительный класс и берет себе аж два занятия в неделю, стремясь поскорее окунуться в ту атмосферу праздника, которую ему дарит один взгляд на танцевальные движения и свободных танцоров. *** Первые две недели являются для Чимина настоящим испытанием на прочность. У него не получается от слова совсем, он путается в ногах, было устает, а еще неповоротлив и постоянно щелкает застоялыми суставами, порой своих хрустом пугает рядом стоящих подростков, но главное, что парень старается. Постепенно набираясь уверенности в себе, Чимин учится абстрагироваться от чужих взглядов и начинает выходит в первую линию, получая от учителя одобрительные комментарии, что, в прочем, быстро сменяются критикой его движений. Но, повторимся, Чимин старается. Выкладывается, как никогда, словно в нем открылось второе дыхание и, как бы тяжело ему ни было, он все равно едет вечером на тренировки, а потом на такси домой. А с таким графиком он видится с Юнги еще меньше. Привыкнув делить вместе постель, Чимин смущается будить мужчину и опять переселяется к себе в комнату, где под лампой делает уроки, а через пять часов снова встает в школу. По прошествии уже трех недель с начала его занятий Чимин смело берет еще одно занятие уже в субботу, когда у него самый разгруженный день, и решает не говорить об этом Юнги, зная, что тот отнесется скептически и еще раз напомнит о его приоритетах с учебой. И незаметно Чимин достигает своей цели — находит друга. Это альфа тоже шестнадцати лет, она немного неказиста, но подтянутая и предлагает стать его партнером на растяжке. Постепенно начинается отбор для подтанцовки на концерте. Хосок забавы ради заходит в подготовительный класс, чтобы посмотреть их уровень и, если повезет, даже позвать маленького танцора вместе с второклассниками выступать. Он подмечает Чимина и быстро определяет омегу в категорию еще сырых танцоров, но почему-то все равно подходит к Паку после станцованной для оценки связки и присаживается рядом на пол. Остальные рассеялись по всему залу и лишний раз решают держаться от директора школы подальше, чтобы не сказануть чего и не прийти в немилость, поэтому Чимин в основном с ним один. — Все плохо? — почему-то, говоря это, Чимин пускай и выглядит озабоченным, но все равно сохраняет приподнятое настроение. — Я думаю, ты хорошо потрудился за этот месяц, — отмечает Хосок и почему-то изучает Чимина сверху донизу внимательным взглядом. — Я думаю, из тебя может выйти отличный танцор. — Вы так считаете? — честно говоря, Чимин сомневается, что ему не послышалось. И все-таки ответ Хосока был кристально ясен. Если Чимин продолжит в том же духе, то добьется больших успехов. *** Девушку-альфу зовут Сохи, она их обычной школы и долго копила карманные деньги, чтобы попасть в звездную танцевальную школу. Она забавная и Чимину кажется, что он нашел себе столь долгожданного друга. Сохи начала вытягивать его из дома, чтобы погулять, или Чимин провожает её до остановки после танцев. В субботу она зовет Пака в кафе, где подростки полностью пропадают в популярной мобильной игре и заказывают по одному скромному коктейлю и мороженному, которые растягивают на долгие три часа. Сохи вызывается оплатить заказ. — Может, в парк? — Чимин кивает, пребывая в воодушевлении от веселой прогулки. Они садятся у озера и наблюдают закат. Именно в этот момент Сохи наклоняется и прикасается губами к его щеке. Чимин столбенеет и дергается. Он не может понять, что произошло, а потом пытается как можно мягче сообщить Сохи неприятную новость. — Извини, но у меня есть парень. — Так ты занят? Но от тебя никогда не пахло альфой. Ты лесби? — Сохи хмурится, и Чимин морщит брови, не совсем понимая, что она хочет сказать. Они действительно редко виделись с Юнги последнее время, но он не нашел случая рассказать подруге о своей личной жизни, да и Сохи решила поцеловать его без разрешения. Словно, если бы он не был занят, она могла так просто целовать малознакомых омег. Этим вечером они расстаются в неловком молчании, и Чимин приходит домой опять поздно. Сердце после случившегося в парке продолжало загнанно биться, словно он предатель, хотя не исключено, что и Юнги не целовался больше ни с кем после их знакомства. Он снова приходит, когда Юнги уже ушел в спальню, и в этот раз Чимин не отказывается от желания и идет к нему, даже не переодевшись в пижаму, только скидывает кеды и снимает джинсы, оставаясь в одной длинной ярко-оранжевой толстовке. Юнги уже спит, и Чимин на цыпочках обходит кровать с другой стороны, присаживается в полной темноте на мягкую перину и ползет Мину под бок. Тот, видимо, еще не успел достаточно крепко заснуть, что-то бормочет и зарывается в пахнущие ветром с улицы волосы Чимина, узнавая омегу по запаху, и послушно обнимает мальчишку двумя руками, как большого плюшевого медведя. Чимин делает также, прижимается к его груди и, чувствуя нестерпимую потребность, еще час шумно втягивает с чужой шеи восхитительный цитрусовый аромат, пропитываясь им полностью. Даже если Юнги и замечает это, он ничего не говорит. *** Даже через шесть недель запал Чимина к танцам не истекает. Наоборот, когда у него возникают какие-то душевные проблемы, он стремится в студию, чтобы полностью выплеснуть их в движениях. Его скилл также растет. Хосок отмечает это на следующем отборе и хвалит Чимина перед всем классом. Конечно, это нравится не всем. Сохи продолжает крутиться рядом, пускай и видит, что Чимин старается держать с ней дистанцию, и она порой защищает его от козней, что могут подстраивать завистники, думая, что Пака выделают только из-за его влиятельного парня и его больших денег, которые тот отвалил на студию. — Чимин, задержись немного, — сегодня был воистину ценный день — Хосок сам решил провести тренировку у подготовительного класса, и все подростки были в восторге он его стиля преподавания: объясняет все понятно, до каждого мелкого движения, вкладывает в любое действие свою неповторимую изюминку, от чего выглядит еще загадочнее, но в плане точности и чистоты движений он строг и справедлив, отмечает старание, что Чимину очень импонирует. — Думаю, ты достоен перехода в первый класс. Все учителя хвалят тебя, ты отлично общаешься и всегда усерден на тренировках, стремишься довести шаг до совершенства, даже если не знаешь, как правильно, пытаешься сам разобраться. Такому ученику нужно более грамотное руководство. Чимин опустил голову и сложил руки перед собой, волнительно сжимая бутылку и старательно пряча свою невольно разползающуюся счастливую улыбку и красные от похвалы щеки. Наконец-то он был в чем-то хорошо и уникален, достоин похвалы, хотя еще два месяца назад считал себя совершенно безнадежным в любом занятии. — Единственная проблема, что занятия для первого класса начинаются раньше, чем любое из твоего действующего расписания, — напомним, что на данный момент Чимин ходил в студию четыре раза в неделю. — Я смогу, — заявляет омега без колебаний, не собираясь упускать такой шанс. Кто бы что ни говорил из его класса, место в первом классе в этой школе купить нельзя, его можно только заслужить, и Чимин был готов брать свое. *** При новом расписании Пак стал заканчивать раньше и наконец смог нормально спать. Теперь у него было больше сил для тренировок. Он также стал приходить в студию чаще нужного, а еще оставаться вечером. А все было ради его первого концерта — Хосок отобрал его на подтанцовку, и выступление состоится через две недели. И Чимин относился к этому выступлению, как к главному пику своей едва начавшейся карьеры танцора, и оттачивал движения вдвое усерднее. И все-таки любой труд требует отдыха. Воскресенье Чимин решил остаться дома и Сохи напросилась в гости. Свои вину она замолила преданной службой сторожевого пса его чести во вмиг озлобившемся на Чимина классе. Она также клялась, что не думает о нем в сексуальном подтексте и просто хочет быть другом. Друзья растянулись на полу и методично растягивались, на фоне по телевизору шла передача, а через стеклянную стену проникал голубой свет ясного дневного неба. На часах было всего двенадцать, когда дверь в прихожей громко хлопнула и в гостиной неожиданно появился Юнги весьма не в духе, хотя сказал, что задержится на работе до вечера. — Чимин, попроси свою подругу на выход, на сегодня посиделки окончены, — Чимин растерянно смотрит на Мина, все еще сидя на полу, растягивая подколенные сухожилия, а Сохи навалилась на него сверху, чтобы помочь как следует размяться. Молодая альфа тут же отскочила и закашлялась от интенсивного зрелого запаха цитрусовых, который развевал разозленный альфа. Сохи поначалу замерла также пораженно, не понимая, как мужчина, подобный этому, мог быть парнем такого солнышка, как Чимин, но тягаться с Мином боялась, поэтому сама ушла, но перед уходом сказала то, что довело Юнги до предела: — Пойдешь сегодня в студию? За Чимина с поразительной скоростью ответил Юнги, указывая рукой на дверь: — Нет, не пойдет, не надейся его увидеть в ближайшее время. Сохи сжала губы, сдерживаясь, но зная, что не имеет наглости качать права в чужом доме. Она ушла. Чимин под грозным взглядом поднялся на ноги и тихо, испуганным голосом спросил, почему он злится. — Мне казалось, что одного разговора с тобой было достаточно, чтобы ты начал принимать грамотные решения. Я думал, что ты умный мальчик и мне не нужно разжевывать тебе простые истины. Как много занятий с репетитором ты пропустил? Мне сегодня звонил твой учитель и был весьма озадачен, почему ему уже три недели приходят деньги за отмененные занятия. И мне тоже интересно, Чимин-а, почему? Юнги сложил руки на груди и вперился на него взглядом из-за очков, его поза была угрожающей. Чимин обнял себя руками, недельные переживания о том, что Юнги все узнает, сбылись самым некрасивым образом. — Он мне не нужен, — и омега тут же прикусил язык, он выпалил, не подумав. Юнги не выдержал: — Правда? На энтузиазме от звонка твоего репетитора я попросил Хевон справиться в школе насчет твоего табеля отметок, и что же я там увидел? Просроченные тесты по двум предметам и три проигнорированных рекомендации посетить дополнительные занятия по упущенным темам. Зато сколько у тебя занятий танцами, что ты уже который раз приходишь среди ночи? Пять-семь? А ты не заигрался, малыш? Чимин не знал, что ответить, но чувствовал, что должен отстаивать свою позицию. — Я собирался заняться тестами после выступления. Оно всего через две недели, я хочу хорошо подготовиться, — и все-таки его в начале громкие слова скатились окончательно к шепоту, видя, как морщины на чужом лице становятся глубже. Беды не миновать. От страха по рукам и ногам омеги пробежать мурашки. Он приготовился к неприятным словам. — Ты себя слышишь? Я сказал, как только мы нашли секцию, что приоритет в этом возрасте ты должен отдавать учебе. Скольких бы репетиторов я не мог себе позволить, каждая пропущенная тема в школе вытекает в трехдневный бесцельный поиск тех же знаний и, следовательно, летит минусом в тесты и контрольные. Забивать на учебу, отдавая приоритет хобби, перед выпускным классом равняется остаться на второй год. — Я не забивал на учебу, — тправдывался омега, — Но я наконец-то нашел занятие, которое мне интересно. Но Юнги словно не слышал его. — Кем ты собираешься стать, ребенок? В нашей стране подростки с двенадцати лет знают, в какой университет и на какой факультет они хотят попасть. Я думал, что просидеть на шее альфы до конца дней — не твой сценарий. Хотя, конечно, решать тебе, папочка-то у тебя что надо, и денег дает, и херней страдать позволяет, а сейчас вот поорет-поорет, да успокоится. Чимин чувствовал пощипывание в глазах, от обидных слов хотелось плакать. И все-таки услышать, как Юнги называет его увлечение «херней», было для него непростительно. — Я не хочу быть как ты, образец идеального бизнесмена. С пеленок знал, что станет наследником компании и пошел по очевидному пути учиться на врача, ходил в лучшую школу и приносил лучшие отметки, поступил в СНУ в первых рядах, усердно учился, не видя света белого, чтобы потом утонуть в офисной работе до конца дней! — Как точно, — к счастью, Юнги не стал тянуть мучительную паузу. — Только ты ничего обо мне не знаешь. Все, что я говорю тебе, исходит из моего опыта, и, могу сказать, что мое увлечение музыкой в перспективе не принесло мне не известности, ни денег, ни минимальных средств существования, поэтому мне пришлось вернуться к учебе на два года позже и быть черной овцой среди более молодых одногруппников. — Но мне нравится танцевать. Я не буду поступать в университет! — Чимин топнул ногой от досады, не зная, как доказать Юнги, что он серьезно настроен. — Не будешь? Что же, тогда куда, колледж в восемнадцать-то, как школу закончишь, или ПТУ? Как ни крутись, образование ты у меня получишь, — Чимин вскрикнул, ведь Юнги больно схватил его за локоть и потащил прочь из гостиной в его комнату, где толкнул в сторону письменного стола. Из портфеля Юнги достал и хлопнул перед лицом Чимина распечатанный табель с его отметками. — Пока все это не исправишь, никаких карманных денег, никаких прогулок и возвращаешься сразу после школы домой, — Чимин с ненавистью посмотрел на исписанный красными буквами и цифрами лист. — Ах да, еще я запрещаю тебе посещать студию, я уже послал Хевон забрать оттуда твои документы. — Нет, ты не можешь! — Чимин подскочил и понесся к к Юнги, что уже выходил из его комнаты. — Ты сам разрешил мне пойти в секцию! Я добился таких успехов, я лучший в классе! — Ты прекрасно знал, как я отреагирую на твои махинации, Чимин, не строй из себя дурака. Никаких танцев, пока не научишься расставлять приоритеты. Когда Юнги так громко хлопнул его дверью, что стены затряслись, Чимин замер посреди комнаты и заплакал прямо так, некрасиво, бурно и громко. Юнги остановился в коридоре, слыша, как омега начал скулить и хныкать, и шумно выдохнул из тела остатки злости, поправил волосы и пошел дальше с тяжелым сердцем. Ему было плохо из-за того, что улыбчивый мальчишка плачет из-за него, но знал, что Чимин еще скажет ему спасибо. *** — Чимин? Что ты здесь делаешь? — Хосок вскрикнул, когда включил свет в студии и увидел свернувшегося в спальнике омегу, только сейчас Чон вспомнил, что так и не забрал у Чимина ключи. После ссоры с Юнги оценки Чимина росли также, как и его желание бунтовать. Он стал тренироваться в своей комнате дома вдвое усерднее, прикупил зеркало во весь рост, прямо как в студии, и был решительно настроен выступить. Он чувствовал, что именно грядущее выступление многое определит в его жизни. Он хотел показать Юнги свой настрой, и не нашел ничего лучше, чем типичный подростковый шаг — сбежать из дома, чтобы доказать свою правоту. Это была его первая ночь здесь, но он уже был замечен Хосоком, угрожающим подорвать все его планы. — Я хочу вернуться в школу, — твердо заявил Чимин, когда мужчина присел на корточки рядом с его спальником, и протер кулачками глаза. — Дай-ка угадаю, мне не нужно звонить Юнги, чтобы подтвердить твои слова? — Чимин тут же напрягся и, подумав, бодро закивал. — Ему точно звонить не нужно, он разрешил, — если говорить уверенно, в твою ложь поверят. — Эх Чимина-Чимина, — Хосок с улыбкой покачал головой, видя подростка насквозь. Врет, и неумело, но Чон, даже будучи сторонним наблюдателем, уже догадывался о происходящей драме и её причине. — Вы же еще не заменили меня на выступление? — омега аж поерзал в спальнике нетерпеливо в ожидании услышать ответ. — Нет, не заменил, — Хосок посмотрел, что еще следопыт принес с собой, и заметил большой рюкзак, из которого сбоку торчал носок. М-да, поход этого парня обещал быть длительным. — Так можно я вернусь в школу и буду дальше заниматься? Юнги не узнает, — заверил Чимин, словно Хосок уже был на его стороне вранья, и для уверенность покачал головой, мол, его словам можно верить. — Так не пойдет, не стоит никому врать, — Хосок снова поднялся на ноги и наконец вспомнил, за чем пришел — забрать колонку домой. Он чувствовал, как на него испытующе смотрят. — Давай так, я разрешу тебе выступить и остаться, если ты пригласишь Юнги-хена на выступление. — Он откажет. — А ты попробуй, думаю, за время общения ты понял, что он не такой черствый сухарь, каким хочет казаться. Как бы обиженная, буйная сторона Чимина ни хотела возразить, он знал, что так оно и есть. — Извините, раз уж так случилось, можно попросить у вас пару минут посмотреть мою партию? Я усердно трудился над ней все это время и хотел бы услышать ваше мнение, — Хосок был искренне поражен такому стремлению и задумчиво повертел в руках колонку. — Но ты только что проснулся, — поспешил напомнить, но Чимина этот аргумент не убедил, он только резво похлопал себя по щеках, чтобы согнать остатки сонливости, и поднялся на ноги. Его движение были так отточены, чтобы Чимин мог станцевать их даже будучи спящим. Как только включилась музыка на телефоне, он начал. Наблюдая за своим учеником, несмотря на усталость дня, по завершении Хосок с энтузиазмом принялся объяснять Чимину смутившие ему моменты. Так ученик и учитель занимались своим любимым делом, чувствуя друг друга и понимая, до рассвета, когда оба без сил завалились на разложенный спальник. *** После случившейся выходки с побегом Чимин был ожидаемо лишен денег и сладостей. Юнги все больше и больше расстраивали его выходки, происходящее на работе добивало остатки его терпения и сил, поэтому даже злиться не было сил, сыпал санкциями, как мог, и даже не контролировал оценки Чимина — и так проблем хватало. К следующей пятнице Юнги был выжат, как лимон, и все равно ему пришлось сесть за работу и дома. Его рабочая зона находилась в гостиной рядом со стеклянной стеной, большое пространство не так действовало на нервы, как маленькие кабинеты. Чимин, встретивший его вечером, забеспокоился, что Юнги засиделся на работе аж до одиннадцати, и пошел колдовать ему ужин рядом на кухне открытой планировки, так что Юнги то и дело мог видеть его краем глаза. Горячий кимпаб, кривоватый, но приготовленный лично омегой, ощущается раем для ноющего желудка Юнги, и тот на мгновения прикрывает глаза, чувствуя, как с первым же укусом головная боль чуть притупляется, и он пытается вспомнить, когда в животе было что-то, кроме кофе и шоколадки из автомата. — Спасибо, малыш, — благодарит альфа, как только за кимпабом Чимин приносит ему горячий чай с мятой и лимоном, Юнги тут же принимается греть задубевшие и холодные от офисной работы пальцы о теплую кружку. Чимин не уходит, мнется по другую сторону от его стола, и Юнги наконец-то поднимает на него уставший взгляд. Тогда омега решается и протягивает ему небольшой белый конвертик. — Открой его завтра, когда я уйду в школу, обещаешь? — Чимин от нервов обнял себя руками. В этот конвертик он положил обновленный табель своих оценок, где все красные пункты исправлены либо на «превосходно», либо на «хорошо». Он также положил туда приглашение на его завтрашнее выступление и брошюру университета, который посоветовал ему Хосок, и куда Чимин уже горел желанием поступить. Эту странную просьбу он озвучил, потому что боялся разговаривать об этом с Юнги тет-а-тет, а завтра он сможет игнорировать его звонки, если придется, и будет просто ждать, одобрит ли Юнги его выбор — все решит, придет ли альфа на его выступление. Юнги повертел конверт в пальцах, честно, он был настолько уставшим, что ни на какие тайны не оставалось сил. Он положил конверт в папку с документами, которую откроет завтра, чтобы не забыть. — Обещаю, — прохрипел Мин не своим голосом, с наступлением сырости к нему медленно прокрадывалась простуда. Но мятный чай отлично помогал снять любые симптомы. Чимин вызвался почаевничать с ним, притащил с кухни стул и сел рядом, прислонил к органайзеру свой телефон с каким-то шоу на ютубе, чтобы было удобно смотреть им обоим, и поставил на колени поднос с какао и сладости. — Хочешь? — Чимин протянул альфе тарелку с крохотными булочками с корицей, но Юнги вместо этого потянулся к манящим конфетам. Ему нужно было что-то делать со своей зависимостью от шоколада. — Сам кушай, я не люблю мучное. — Тц, то же мне, — буркнул омега и сам порывисто зажевал булочку. Юнги так же тихо посмеялся, но комментировать в ответ не видел смысла. *** Выступление было организовано в три часа в субботу, комфортное время для школьников и студентов, а также взрослых, ибо им не придется отменяться намеченные на вечер планы. Чимин приехал в павильон, где обычно снимают тв-шоу, за два часа до начала, и, стоило ему переступить порог гримерной, для него начался совершенно новый и не менее интересный этап подготовки его, как артиста, к шоу. К нему подскочили стилисты по прическе, визажисты и другой стафф. Конечно, большее внимание уделялось главным артистам, которые были в классе «профи», но и Чимин ухватил свои десять минут славы. Ему повезло, что шоу было организовано на славу: ему не сжигали волосы плойкой, не лепили ненужный и не подходящий ему макияж, был предусмотрен стол с закусками для артистов и для коллектива павильона. До выхода на сцену он не мог ни о чем думать. Он пригласил помимо Юнги также своих родителей, решив, что даст им последний шанс наладить контакт, а также Тэхена, но тот отписался почти сразу, сказал, что сейчас в другой стране. Ким написал это тут же, как Чимин отправил сообщение, даже не поинтересовался, что за выступление, и не заботился о продолжении разговора. Пака это задело, и он был загружен несколько часов, пока не решил, что не хочет стремиться к людям, для которых он пустое место. Почему-то из всех приглашенных волновал его больше всего Юнги. Как мужчина отреагировал на содержимое конверта, не забыл ли распаковать его вообще? За время совместной жизни Юнги стал ему близким и, несмотря на странную природу и характер их отношений, Чимин жаждал его одобрения и если пока не любил его, как альфу, то неимоверно ценил, как хена. Его разобъет, если Юнги не придет сегодня, это ударит по омеге сильнее, чем любой отказ от любого другого человека, и все же гадать Чимин не стал. Ему нужно было сосредоточиться на другом. Хосок заглянул к ним всего на мгновение, в перерывах между выступлениями групп из разных популярных школ танцев. — Главное насладитесь этим выступлением и прочувствуйте момент! — Хосок лишь начал фразу, а все танцоры подхватили его речь и хором закончили. Видимо, Чон всегда говорит это перед выступлениями. Все похлопали друг другу, и такая заряженная атмосфера убрала из Чимина остатки сомнений. Пришло его время показать себя. Во время последней репетиции танцевальная команда часто стояла на сцене, и Чимин привык к акустике музыки, к запаздывающим битам в зале и в наушнике, который выдают каждому танцору. Он привык к ослепляющему свету софитов, но вот к толпе он еще не приноровился. Но оказывается, что людей просто можно игнорировать. Первую минуту Чимин стоит позади всех, поэтому он чувствует себя комфортно, смотря в точку над головами сидящих людей и танцуя, но затем построение смещается и он всего на двадцать секунд оказывается с другими прямо перед всеми, на краю сцены, и именно в это время он выкладывается по полной. Танец энергичный, но чувственный. Даже ему, пока еще несформировавшемуся до конца омеге, в этом танце предоставляется шанс показать свои изгибы в лучшем свете. И вот их линия снова уходит в тень, а затем рассыпается, и вот Чимин уже во втором ряду, с краю, поэтому его уже хорошо видно. Судьи сидят за широким столом прямо перед сценой и зорко оценивают всех до одного. Чимин нервничает, но тогда начинает танцевать лишь интенсивней, и все проблемы забываются, остается лишь приятное ощущение уставших мышц, полная чаша не выплеснутой энергии и пустая голова, полностью погрузившая разум в чувственный бит. Танец заканчивается, по ему мнению, непозволительно быстро. Чимин знает, что мог бы танцевать так еще час без остановки, но послушно уходит со сцены летящей походкой, слыша в спину аплодисменты и свист. Он доволен собой. Чимин тянет до последнего, не показываясь в зале. Боится не найти там кого-то. После их команды выходит еще одна и судьи спустя десять минут начинают объявлять результаты. Когда объявляют победителей и вручают им приз — участие в телевизионном шоу с вещанием на всю страну, Чимин с другими омегами их группы начинает счастливо кричать, когда альфы их команды подхватывают их на руки и от радости начинают кружить в воздухе. Они выиграли! Чимин спускается с сцены, решив, что тянуть больше нет смысла, и несется к Хосоку поскорее поделиться новостями. Он видит его цветастую шапку в последний ряду и стопориться, когда видит, что на соседнем месте с Чоном сидит Юнги, и мужчины о чем-то разговаривают и смеются. Непонятно от чего, глаза Чимина наполняют слезы, и он стремглав летит к Юнги, чтобы врезаться в него с объятиями. Конечно, никто не пришел. Но Юнги, он здесь, прямо сейчас, когда у него столько еще более важных дел. — Спасибо, — Чимин хнычет ему в воротник между рыданиями, мочит его белую рубашку на плече слезами и жмется крепче, и Юнги дает ему столь доверительные, мягкие объятия, Хосок рядом с улыбкой похлопывает мальчишку на спине. Ох, Чон помнит свое первое выступление, это было ошеломительно и неповторимо, а столь яркий старт для Чимина — настоящий подарок за его кропотливый труд, который станет самым красочным воспоминанием. Так только эмоции поутихли, Юнги чуть отстраняет его от своей груди за плечи и убирает с чужого лица разметавшуюся челку. — Значит, университет искусств, да? — Чимин, вспомнив свой конверт, активно кивает, тщательно следя за эмоциями мужчины. — Тебе нужно хорошо постараться, чтобы поступить туда. Хосок сказал, что там очень серьезный отбор. И тебе все еще придется сдавать вступительные экзамены. — Я буду стараться, я очень хочу поступить туда! — заявил Чимин решительно. Хосок, уже не в первый раз слыша этот тон и уже не сомневаясь, что Чимин добьется своего, мягко посмеивается. Ну и омегу себе выбрал Юнги, маленький огонек!