Я научу тебя

Утро того дня, когда начнется светская жизнь Чимина, он благополучно просыпает. Они приехали в ранее заказанный номер в отеле на рассвете и тут же завалились спать, отключив все будильники. Чимину благородно дали поспать до поздних часов, но и у Юнги есть лимит терпения. Альфа мог бы сейчас нежиться в свой выходной в постели, с утра до ночи пополняя энергетический запас крепчайшим сном, но раз уж ему свалился на голову сначала Тэхен, а потом и науськанный им Чимин, то Мин точно не будет единственным, кто будет страдать от решений. В омеге еще теплится огонек сопротивления, он дергает ногами и пытается отвоевать себе одеяло, которые Юнги безжалостно стягивает и требует проснуться. Чимину не до его строгого тона, у него глазки в кучку и недоспанный, а потому протестующий молодой организм. В дверь стучатся — и работник отеля вносит их завтрак, кровать отделена от гостиной лишь струящимися занавесками из бусин, поэтому приходится сесть ровно. Чимин поднимается и уползает в ванную, там намывается до вполне приличного вида и выходит завтракать. Только уже сидя за столом он понимает, что в одной майке и белье, в которых неизящно продефилировал мимо Юнги с утра пораньше. Кто ж виноват, что его домашние штаны были слишком габаритными и для них просто не нашлось места в чемодане. Надеясь, что ситуация замнется сама собой, Чимин изучил все имеющееся на столе и пододвинул к себе тарелку с творожной запеканкой. Вокруг стола витал приятный бодрящий запах кофе, и Чимин скосил взгляд на небольшую белую чашку в руке альфы. Омега не был большим любителем кофе, но ему нужно было прогнать остатки сна. — Можно попробовать? — Чимин протянул к чашке руку, и Юнги с напускным ворчанием о том, что даже кофе его лишают, поставил её на блюдце и пододвинул к Чимину. Пока омега изучал содержимое чашки и осторожно пил, стараясь не обжечь губы, Мин все же не сдержался от комментария: — Неплохой вид с утра пораньше, кстати, почему так дома не ходишь? Надо было время, чтобы шутка созрела, но её итог был просто прелестным: Чимин комично подавился всем, что было у него во рту, чем знатно повеселил Юнги и поднял ему настроение до конца дня. *** Благотворительный вечер был организован в изысканно отделанном помещении у каменного обрыва острова, которые с одной стороны помимо стеклянных стен так же было огорожено белыми занавесками, что трепыхались от малейшего сквозняка. По одну сторону росли высокие деревья, по другую простирался невероятный вид на море. Все сливки азиатского общества были приглашены, некоторые, чтобы очистить свое имя добрым делом, некоторые в надежде найти себе пару, другие для поиска партнеров по бизнесу или спонсоров. Более часа назад Чимин взглянул на часы и понял, что они опаздывают. Он тут же начал в спешке осваивать туториал по стрелкам за пять секунд и попытался поторопить Юнги, сказав, что некрасиво опаздывать. — Я никуда не спешу, — методично заявил парень, лениво выбирая наручные часы, которые держал в руках какой-то мужчина в костюме, приехавший к ним в номер с огромным чемоданом запредельно дорогих аксессуаров. Чимин понял, что слушать его не станут, и присмотрелся к брендам часов. Во-первых, все швейцарские, во-вторых, сияют по ярче начищенной монеты, в-третьих, Чимин загуглил их примерную стоимость и едва вернул свои вылетевшие из орбит глаза на место. Видимо, к ним в отель приехал сам продавец из салона со всем арсеналом продукции, которая может приглянуться заказчику. Интересно, Чимин даже не знал, что подобные услуги существуют. Когда аксессуары были выбраны и покупки оплачены, а продавец уже складывал все свои ящички для хранения обратно в чемодан, Юнги заметил, что Чимин сиротливо ждал его в сторонке, и подозвал к себе. Продавцу сказал чем-то заинтересовать омегу, а сам ушел в пустующую гардеробную, где оставил свои вещи прошлой ночью. Продавец, не будь дураком, знал, какой куш может сорвать от клиента-омеги, и то, как слабый пол падок на красивые украшения, так что тут же включил весь свой профессионализм, и вместе они выбрали прекрасное золотое ожерелье с красным камнем и такие же сережки. Чимин не привык к украшениям, особенно к золоту, но не мог отрицать, что они ему шли, особенно небольшие сережки, что ненавязчиво блестели и переманивали на себя взгляд, но насчет ожерелья он был не так уверен, хотя продавец был настойчив. — Вы закончили? — когда Юнги вышел, каких же усилий стоило Чимину не проглотить язык. Можно ли возненавидеть своего партнера за красоту? В конце концов, они не то чтобы официально пара, поэтому Чимин, думается ему, имел право на эгоизм. На альфе чертовки красиво смотрелся длинный пиджак с белым отворотом и чуть широкие брюки, что благодаря худым ногам делали альфу визуально выше. А ведь Хевон говорила, что он не наденет костюм! Продавец тут же замолчал, хотя до этого так умело и усердно расхваливал украшения грамотной речью, что неопытный Чимин мог бы под таким лаконичным голосом и дом переписать и даже не понять потом, что вообще произошло. — Вот это тебе не подойдет, слишком громоздко, — Юнги критично осмотрел его и показал на ожерелье, консультант тут же снял его с Чимина. С альфой продавец был не так многословен и боялся лишний раз открыть рот, раздражая клиента излишней болтовней. — Насчет сережек… — Они мне нравятся, — тут же встал Чимин на защиту своих любимиц, Юнги, похоже, против не был, и также расплатился картой. Пока они шли по коридору к лифтам, Юнги зацепился взглядом, во что был одет Чимин, и молча одобрил, он и не думал, что у омеги такой вкус в вещах, видимо, ему кто-то помогал. Но это и не суть важно. Мягкая попка в этих штанах казалась пружинистой и еще более аппетитной, да и поясница омеги чуть изгибалась из-за небольших каблуков, которые, когда Чимин стоит, скрываются за длинными брючинами. Интересно, как омега будет уживаться на шпильках весь этот вечер, Юнги даже позабавится узнать. Остров Чеджу, пользуясь своим статусом самого большого острова Южной Кореи, облагородился в невероятной красоты туристический район, где привычная городская архитектура переплеталась с естественными природными красотами, и Чимин, всю жизнь прожив в Сеуле, смотрел на море с открытым ртом, вжавшись в стекло. Он охал и ахал, когда видел что-то, что ему нравилось, и даже помахал детишкам через стекло, которые играли у гравийной дороги, рядом с берегом, с воздушным змеям и с забавными удивленными лицами смотрели на дорогой внедорожник. На парковке им не было нужды заботиться о местах, ведь, как во всяких дорогих клубах, их встретил швейцар. Тот, пожелав паре приятного вечера, забрал ключи от машины и пошел сам маяться с тетрисом парковки, что уже была полна машинами S и F-класса. — Добрый вечер, господин Мин, мы рады, что вы нашли время для нашего мероприятия, — ухоженная девушка-альфа в ярком красном платье встретила их у входных дверей и с улыбкой передала в руки альфе программу на вечер, к которой Юнги был совершенно равнодушен. Девушка в недоумении посмотрела на Чимина, когда самый известный холостяк обнял его за талию и повел в зал, показывая, что они пришли вместе. Видимо, слухи о том, что Мин Юнги обзавелся омегой, еще не добрались до Чеджу. Благодаря хостес они быстро нашли нужный зал, а то без помощи точно бы заплутали в широких коридорах. В помещении было полно людей, Чимин бы сказал, что около ста-ста двадцати, не так уж много, но Юнги бы сказал, что их целая толпа, а толпы, скопище народа, он не жаловал. Официант со стаканом виски, в котором плавали охлаждающие камни, пришелся весьма кстати. Чимин не знал, сконцентрироваться ли на людях вокруг, а Юнги, что все еще прижимал его к себе, запивал свое несчастье от пребывания здесь крепким напитком. Но у альфы было оправдание и благородная цель — открыть Чимину глаза на мир богатых, который он, очевидно, понимает неправильно, как и многие люди среднего класса, из которого он вышел. — Возьми что-нибудь выпить, а то выглядишь как не в своей тарелке, — Чимин тут же взял первый бокал с чем-то, но пить не хотелось, поэтому он просто держал его на весу, слыша, как лопаются пузырьки за стеклом. Когда первый шок прошел, Чимин заметил, что на них смотрят практически все омеги, с парой и без, куда ни кинь взгляд — наткнешься на несколько пар изучающий и нахмуренных глаз в свою сторону. Чем же он им так не угодил? Очередным открытием стало то, что Юнги здесь знают практически все. Они едва успели дойти до окна, чтобы получить доступ к свежему воздуху, когда желающие поздороваться с Мином буквально выстроились в очередь. Поначалу было неуютно стоять рядом с альфой, слушая, как он что-то обсуждает с собеседником по поводу бизнеса. Что может быть скучнее? Чимин приваливается к стеклянным перилам, которые огораживают окно от остального зала, и гипнотизирует глазами свой бокал шампанского. В нем уже выветрились все газы, а идти за новым, пробираясь среди незнакомых ему людей, было неуютно. И только он освоился, топчась на одном месте и урвав себе время на размышления, Чимину на глаза попадается весьма неприятная сцена. Центр представления — альфа в годах, но в отличной форме. Ему лет пятьдесят, о чем говорят видимые даже под макияжем морщины, и по обе стороны от него идут две молодые омеги. Одна ещё явно школьница, второй около двадцати пяти, обе в самых коротких платьях, со спины можно легко увидеть чужое нижнее белье. С виду и не скажешь, что что-то не так, пока Чимин не понимает, что младшей явно неуютно, та все пытается натянуть подол пониже, чтобы скрыть трусики, другой рукой держа граненый стакан с яблочным соком. Её альфа, видя чужое беспокойство, становится недовольным, особенно когда его собеседник интересуется, что с его омегами не так. Мужчина отводит девочку в сторону, грубо пихает её к стене, зажимает щеки ладонью и на весь зал громко требует, чтобы она сказала, что ей не нравится. Не дождавшись ничего, кроме соплей и невнятной речи, мужчина не выдерживает. Он тащит школьницу за руку до первого стола, стягивая со скатертью все, что на нем стояло, и нагибает её над лакированной поверхностью, чтобы задрать её и без того ужасно короткое платье и отшлепать прилюдно. В зале раздается ропот толпы. — Вот как нужно воспитывать непослушных омег, — фыркает высокая женщина с самыми массивными серьгами, которые Чимин видел в своей жизни, у её бока стоит мужчина-омега знатно ниже её в элегантном костюме с полностью обнаженной бледной спиной, украшенной сеткой крохотных мерцающих драгоценных камней. Чимин вздрагивает, наблюдая, как девочка после наказания хочет осесть на пол, но альфа дергает её за локоть вверх, убеждается, что она все уяснила, а затем отпускает её в ванную привести себя в порядок, призывая больше не позорить его. Вторая его омега, более зрелая женщина, лишь на мгновение смотрит ей вслед, а потом отворачивается и начинает флиртовать со своим альфой, широко улыбаясь, без всякой заботы. — От молодых омег одна нервотрепка, — говорит ещё один альфа, и все окружение ему поддакивает. Они стоят недалеко от Чимина, и несколько их омег поворачиваются в его сторону, все сверкают украшениями, у некоторых столь откровенные наряды, что не оставляют места для воображения. Ему неуютно, хочется проведать, как там та бедная девочка, убежавшая в туалет, но не удается сделать и шага, когда рука Юнги, все еще державшая его талию, напоминает о себе, сжимая его бок широкой ладонью и не давая двинуться. — Не вмешивайся, — тихо говорит ему альфа, прекрасно зная, что Чимин намылился сотворить, спасая честь бедных и ущербных. Только Пак уже не из провонявшего благородством и безрассудным самопожертвованием среднего класса и ему пора уяснить, что больше его ничего не связывает с такими людьми, если только он хочет заполучить хоть какой-то статус в высшем обществе. Чимин поджимает губы и заламывает брови в немом протесте, но он не в силах долго идти против слова Юнги, особенно когда их взгляды встречаются и альфа действительно давит на него своим, его глаза так и говорят: пусть только Чимин попробует сделать что-то против его слова сегодня. — И как же вы справляетесь, господин Мин? — обращается ещё один альфа из компании неподалеку, Чимину ухмыляется стоявшая рядом с ним девушка в платье без плеч и длинными волосами, которые альфа иногда накручивает на пальцы у её поясницы. — Воспитание молодых омег — занятие не их легких, — чужой не самый приятный взгляд альфы выразительно скользит по телу Чимина сверху до низу. Чимин собирает все возможные силы, чтобы не спрятаться за спиной Юнги. — Они такие непослушные и громкие. Вся компания затихает, любопытствуя услышать ответ завидного холостяка из общества, который ни разу не приводил с собой омегу. В их кругах любят посплетничать о чужих отношениях и у каждого здесь сформировано хоть какое-то представление о сексуальных предпочтениях каждого гостя, исходя из личного опыта или просто из наблюдения на вот таких мероприятиях. Но Юнги — загадка, ведь, сколько бы ему другие не предлагали оргии или обычный секс втроем, он всегда отказывал и довольно грубо. А теперь вот обзавелся молоденькой омегой и до сих пор никак не выдал себя. — Все-то тебе интересно, Ван, — Юнги демонстративно медлит, нагнетая, пока выпивает остатки своего алкоголя. — Может мне тоже озаботиться слухами о твоем занимательном зоопарке дома? Слышал, твои собаки не в восторге от твоих шлюх. — Эй! — тут же возмущается девушка, стоящая с ним в обнимку. — Смеешь мне что-то говорить? — острый взгляд тут же заставит её притихнуть и опустить глаза. Юнги фыркнул. — Занялся бы воспитанием собственных проституток, прежде чем спрашивать у меня что-либо. Ван давится возмущением, но перечить не хочет, так как на него уже начали коситься другие люди, услышавшие их разговор, и поспешил уйти в другую часть зала. Юнги впервые обозначил свою позицию, пусть она и не пришлась по вкусу многим любопытным — про омегу его лучше не спрашивать, чтобы не нарваться. Партнеры Мина так вообще зарубили себе на носу не кидать никакие взгляды в сторону Чимина, чтобы по итогу не остаться не у дел. Как только толпа расступилась, Чимин шумно выпустил воздух из легких. Он повернулся к окну, ожидая, когда сильные запахи двух разозленных альф рассеяться и дадут доступ чистому воздуху. Юнги подозвал к себе официанта и попросил его принести какой-нибудь сок и одну порцию бренди. Юнги сместился и встал за его спиной, грудью вжимаясь в лопатки, чтобы дотянуться до перил по обе стороны от Чимина и не только закрыть его собой, но и дать подышать своим успокоившимся знакомым запахом. — У нас уже был разговор об этом, детка, — сказал ему альфа, Чимин вздрогнул, явно не ожидая, что он заговорит. — Богатые отличаются от людей из среднего класса. Многое из того, что произойдет, тебе не понравится, но никогда не лезь, когда это тебя не касается. — Мне просто стоять и смотреть, как человека избивают? — Чимин противится, ведет плечом, но Юнги не отстраняется. Официант приносит их напитки, Чимин забирает свой апельсиновый сок и прижимает стакан к груди, наблюдая, как кубики льда плавают на поверхности. — Но сама пара так не считает. У разных людей своя динамика взаимоотношений. То, что ты бы сейчас побежал утирать ей сопли, никому бы погоды не сделало, ты только взвалил бы на себя больше ответственности. Её купили у её родителей в честной сделке, и теперь она сама строит отношения со своим альфой, и тебя там никто не ждёт. — Ты тоже будешь меня бить? — Чимин выдыхает с дрожью, сжимается ещё больше, но говорит, наконец раскапывая то, что его на самом деле тревожило глубоко в душе, как только он увидел ту неприятную сцену. Он знает, что не вытерпит побоев и такого отношения к себе, как к вещи. Юнги тяжело вздохнул, прежде чем развернуть его к себе лицом и принять ту же позу, руки по обе стороны от бедер омеги, чтобы не удрал. — До сих пор ты не сделал ничего такого, чем можно было бы вывести меня из себя. Многие альфы капризные, как дети, но тебе повезло — у меня крепкие нервы. Я никогда не унижу тебя прилюдно, потому что считаю, что личная жизнь должна касаться только нас двоих. Повторюсь, чтобы не оставлять недомолвок: я никогда не ударю тебя без твоего разрешения. Чимин кивнул, робко поднимая на него взгляд, и испытывал неимоверное облегчение от того, что Юнги не томил его целый вечер в тревоге и решил поговорить с ним о случившимся на месте. Честно сказать, теперь Чимин может понять, почему Юнги смотрит на всех альф свысока — он действительно мыслит иначе и более рассудительно, чем многие пожилые дядьки здесь. В непонятном порыве он на мгновение касается шеи Юнги носом, оставляя на лице его приятный цитрусовый аромат. Именно в такой позе их застают друзья. Тэхен умиляется и прыгает на месте, дергая Чонгука на рукав пиджака. — Они точно целуются, — визжит омега Чону на ухо, пока они идут в сторону друзей. Чимин встречается с улыбкой в тридцать два от Кима и его тут же тянут в сторону от Юнги для разговора. — Ой, ты так красиво выглядишь, — тянет Тэхен как нельзя искренне. Он сам нарядился, как принц — длинный белоснежный пиджак, черные топ и юбка, ужасно короткая, как ремень, подчеркивающая стройные загорелые ноги, зад прикрывается пиджаком, так что Тэ ощущает себя комфортно. Вместо шпилек он выбрал удобные лоферы, но даже так был выше Чимина. Тэхен легко, как заправский модельер, скользит пальчиками по открытым ключицам омеги, затем быстро опускается к его ладошкам и сжимает их, напевая, что скоро Чимин попробует самый невероятный десерт в своей жизни. — Если Юнги, конечно, не поскупиться, — гримасничает Ким, прекрасно замечая, что альфы направляются к ним. Чимин поворачивается к Юнги и ждет какой-то реакции, но тот только закатывает глаза на очевидное ребячество. Тэхен отказывается расцеплять руки с Чимином, когда они парами идут через широкие распахнутые двери в другой зал, полный звуками скрипки, уставленный засервированными на два-четыре человека столиками. Их поверхность сделана из стекла с золотой окантовкой и ножками с витиеватым узором, на нем нет скатерти, стоят ваза с алыми цветами, приборы, белая салфетка с золотым краем выглядывает уголком из-под пустой тарелки из фарфора, и все это искрящееся чистотой великолепие блестит в пламени искусственной свечи, стоящей у каждой вазы. У столиков стоят удобные плетеные лакированные кресла. К сожалению, свободных столиков на четверых не остается, поэтому друзья занимают соседние, и официант тут же появляется рядом с готовыми меню. Чимин тут же почувствовал кайф, как только опустился в удобное кресло с алой подушкой, его поясница тут же выдохнула с облегчением, а пятки запульсировали от снятого с них давления. Он никогда не ходил на каблуках, и теперь бил собственные рекорды. На сцене началось объявление темы вечера и какой-то видеофильм насчет приютских домов, но многие гости даже не пытались изображать заинтересованность. На данный момент Чимина больше всего волновало меню, так как запеканка и кофе с утра уже давно переварились, оставив в его животе зияющую пустоту. А он, как мальчик, любящий поесть, готов был поднимать протест, если он сейчас же не попробует что-нибудь вкусненькое, раз уж такой вечер. Тэхен, вызвавшийся быть проводником хорошего настроения этим вечером, без смущения пододвинул свой стул и их с Чонгуком столик вплотную к ним, обслуживающий их тут же начал извиняться, что они не установили достаточное количество столиков на четверых, так как обычно гости приходят парами. — И так, для начала нам нужно выбрать закуски, — Тэхен разделил их меню надвое и заскользил пальцем по нужному разделу, Чимин с интересом просмотрел аппетитные фотографии блюд и их иностранные названия. — Моя мама с детства прививала правила этикета, и теперь, как бы я не хотел питаться одной пиццей всю свою жизнь, мой желудок бунтует против этого. Он наигранно вздыхает и спрашивает, что бы Чимину хотелось для начала. Пак, честно сказать, думал, что Тэхен с его бойким настроем уже составил для них план блюд, но любезно предоставил ему право выбора. — Обязательно закуски? Я хочу десерт. — Айгу, ты такой сладкоежка, — хихикает Тэ, переворачивая на страничку с десертами. Чимин, к сожалению, не успевает насладиться аппетитными видами нежных и воздушных сладостей, когда у них вытягивают меню из рук. — Никаких сладостей, сначала нормальная еда, — говорит им обоим Чонгук, воинственно выдерживая два недовольных омежьих взгляда на себе, а потом отдает им свое меню, открытое на развороте горячих блюд. Чимин дует губы и даже смотрит на Юнги в качестве поддержки, но тот в основном озабочен выбором вин, хотя и пересекается с ним взглядом, но лишь затем, чтобы позабавиться с милого поведения этих двоих. Им все-таки приносят горячие и холодные закуски, как базовые блюда для всех столиков, и омеги понимаю, насколько голодны, только когда съедают уже третью тарталетку. Тэхен заказывает им обоим рыбные котлетки с ризотто и, пока ждут свой заказ, разговаривают о недавно просмотренных дорамах. Они толком не знают ничего друг о друге, да и разница в возрасте у них четыре года, что существенно, когда один подросток, а другой уже нет, но с Кимом на удивление просто, он не строит из себя никого, не кичится тем, что красив, и довольно открыто демонстрирует свои эмоции. — Видишь это? — парень подпихивает его в бок, и Чимин отвлекается от лицезрения происходящего на сцене, чтобы посмотреть в нужном направлении. В паре столиков впереди на коленях у располневшего альфы сидит омега, которому явно уже залезли в трусы, а тот и не против, лобызается с открытым ртом, портя всем аппетит. — Не приемлю домогательств за столом. У кого вообще встанет от запаха еды? Тэхен хмурит брови, они переглядываются, Чимин с очень сосредоточенным видом пожимает плечами, кривится и старается не потерять свой аппетит тоже. Таких парочек много, у некоторых вообще отсутствуют тормоза. Финалом благотворительного вечера становится сбор средств. Чимин с любопытством смотрит, как богатые люди, словно малые дети, хвастливо достают из своих сумочек и внутренних карманов пиджаков толстые конверты, некоторые из пожертвований отдают помощники по приказу хозяина, и проходящий мимо организатор ловко укладывает толстые пачки на поднос, который уже наверняка стал невероятно тяжелым, но он все еще держит его на одной чуть согнутой руке, лавируя меж столиками. — Дай бог, чтобы хотя бы половина этих денег дошла до брошенок, — Тэхен наклоняется в его сторону, шепча на ухо. Ким сидел с самым скучающим видом, закинув одну изящную ногу на другую, и с такой невообразимо прямой спиной, что сзади можно было подумать, что к его плечам приклеена вешалка. Поразительно, как этот парень, приходивший к Юнги домой на посиделки в трениках и каком-то растянутом топе, сейчас был как изящная статуэточка. Чимин поражался его красоте и воспитанию, но с собой даже не смел сравнивать. Нет, омега, конечно, косится на друга, чтобы выглядеть хоть наполовину так же прекрасно, но поясница тянет, каблуки жмут и пояс на талии поджимает, хочется поскорее уйти отсюда. — Видишь этого парня? — Ким указывает на мужчину, все это время ведшего вечер на небольшой сцене, тот вновь берет микрофон в руку, когда официальная часть пожертвований закончена. — У него самый большой стриптиз-клуб в Шанхае. Ясно, как день, каким детям пойдут эти деньги. — Дети работают в стриптиз-клубах? — шокировано шепчет Чимин в ответ, удивляясь, какая мерзкая личина прячется за с виду добродушной улыбкой этого парня. Тэхен согласно кивает и, желая запить свое негодование, тянется к своему коктейльному бокалу с мартини, в котором плавает две вишенки и пищевые блестки, создающие целое световое шоу за стеклом. Множество его тонких колечек на пальцах также блестят — и Чимин заворожен. — Благодарю всех за щедрые пожертвования. Уверяю, все они пойдут на обновление жилищных условий детей из бедных районов. — Скорее на отмывание налогов. — Тэхен! — фраза омеги была такой громкой, что её услышали и за соседними столиками, кто-то что-то шептал, но в основном все понимающе мычали или же смеялись, думая так же. Ким поджал губы, встретившись взглядом со строгим своего альфы, покачал ногой и принялся от недовольства вертеть кольца на пальцах. — Ну что? — Ким все-таки решает не вступать в конфронтацию с Чонгуком на людях, поэтому старается смыть спесь с лица и вместо этого принимает вновь дурашливый вид, дуя губы, как обиженное дитё. — Как мне только что сообщили, кто-то из присутствующих гостей сделал необычное пожертвование нашему фонду, дайте-ка мне минутку, — ведущий завозился с конвертом, который передал ему один из помощников, и достал какой-то сложенный в четыре раза документ. — Подтверждение о транзакции двухсот тысяч вакцин ММР в наш фонд от компании Мин-Фарм. Чимин недоуменно перевел взгляд на Юнги. Как ему помнится, альфа даже не собирался участвовать, а теперь сделал такое крупное пожертвование. Как сам Чимин знал, комбинированная вакцина ММР для детей до пятнадцати лет стоит баснословных денег, а для омег так еще дороже. Он помнит разговоры своих родителей о том, что отцу придется взять кредит, чтобы Чимина провакцинировали в его школе, как и других детей. Юнги пригласили на сцену, тот театрально тяжело вздохнул, но так, чтобы это было слышно только за их столиком, и уверенно пошел сквозь ряды, на ходу застегивая несколько средних пуговиц пиджака. — Опять выделывается, — недовольно откликается какой-то бизнесмен позади их столика. — Всегда хочет казаться лучше других, — и с гримасой залпом выпивает то, что у него было в рюмке. — Каждое появление Мина как акт благородства на наши глупые головы, — поддакивает еще один, Ван, если Чимин не ошибается. Мужчина поворачивает к нему голову, но теперь смотрит совершенно без интереса и быстро отворачивается. Юнги произносит какие-то слова, его речь перенасыщена профессиональными, чаще медицинскими, терминами, поэтому Чимин особо не вслушивается. Он также упоминает логистическую компанию своего друга, Чон Чонгука, которая обеспечит безопасную транспортировку лекарств из Японии. В конце его поддерживают аплодисментами, а некоторые девушки визгливо кричат, словно надеясь, что так привлекут внимание альфы. Но Юнги только морщиться от шума и вскоре возвращается за столик. Финалом вечера становится десерт с шелковой ленточкой Диор, повязанной на необычной вилке. Это нежнейший миндальный мусс с самым мягким бисквитом, пропитанным коньяком. Чимин никогда ничего вкуснее не пробовал. Он почти стонет, когда сладость растекается на языке. — Вкусно? — подталкивает его плечом Тэхен с заискивающей улыбкой, Чимин согласно кивает, как собачка на приборной панели, а в глазах прямо звездочки взрываются. Когда гаснет свет на сцене, гостей все еще сопровождает живая музыка, а в обеденном зале сделали свет чуть ярче, вместо интимного полумрака, и все пары начали медленно покидать особняк. Юнги с Чонгуком, как настоящие джентльмены, отодвинули им стулья. Чимин понял, что слишком расслабился за ужином, ноги чуть онемели, затянутые прозрачными застежками, и каблук предательски накренился в сторону, когда он неудачно поставил ногу, но успел ухватиться за альфу прежде, чем не элегантно свалиться на пол. Ему молча разрешили использовать альфу в качестве поддержки, Юнги прижал его за поясницу к своему боку крепкой рукой, давая на себя опереться, прекрасно зная, как сильно Чимин переоценил свои возможности, встав на каблуки. Друзья решили задержаться на большой веранде на втором этаже и насладиться закатом. Альфы о чем-то разговорились, поэтому Чимин решил найти Тэхена, который отошел в туалет, но так и не вернулся. — Приве-ет, дорогой! — услышал он высокий голос какой-то девушки, с которой Ким обменялся воздушными поцелуями в обе щеки, чтобы не портить макияж. Чимин смутно припоминает её лицо на превью какого-то клипа, который так и не посмотрел, но по девушке и так понятно, что она медийная персона, с её то превосходной внешностью. Тэхен вовремя заметил Пака, который ходил по веранде и всё стеснялся прерывать их разговор. — Иди сюда, детка, — пропел парень, обнимая подошедшего Чимина за плечо. Мальчишка покраснел от прозвища, хотя и не мог поспорить с тем, насколько он был молодым во всей этой компании столько прекрасных омег, которым уже явно перевалило за двадцать. — Ой, ты же омега Мин Юнги, я права? Ва, сегодня все только об этом и говорят, — поделилась с ним девушка, не меняя дружелюбия на лице. Чимин уже насторожился, как только оказался в чужой компании, готовый к очередной порции яда от других омег, но эти девушки и парни оказались даже через чур милыми. — Мы с Тэ знакомы ещё с детства, наши родители дружили. — О, правда? — Чимин посмотрел между ней и Тэ, и сжал руки в замок, чувствуя себя неловко. — Не бойся, мы не кусаемся, как другие гадюки в этом месте. Омегам-лесбиянкам с деньгами делить альф ни к чему, — она рассмеялась и ещё четверо за ней закивали, умиленные румянцем на щеках Чимина, что дергано кивнул, невероятно удивленный тем, что в богатом обществе существуют и такие пары. — Не думал, что вы ходите на такие вечера, — заметил Тэ. — Ну, знаешь, иногда нужно побыть благородными мамочками и сделать вид, что нам есть дело до этих отпрысков, — Дженни, так звали эту девушку, фыркнула и закинула свои густы каштановые волосы с плеча за спину. — Но теперь мы хотим отдохнуть по-настоящему на вечеринке моего друга на берегу. Никаких альф, только мы, милый и независимый пол, который знает толк в веселье и которым и дела нет до чужих потных членов и раздутого самомнения мужланов. — Да, детка, ты всегда знала толк в вечеринках, — рассмеялся Тэхен. Он тут же согласился, Чонгук его выбесил, и омеге срочно нужен был отдых. — А что насчет тебя, малыш? Давай, у тебя нашелся повод сбежать от своего коршуна и хорошо провести время, — она шепнула ему, прикрываясь ладошкой, и озорно улыбнулась, как ребенок. Чимин был сбит с толку, глупо моргая. С одной стороны, ему было интересно побывать в клубе без альф, тем более на Чеджудо, но он не знал, что ответить. — Прости, эм, мне нужно в уборную, — быстро засеменил в ту же сторону, куда двумя часами ранее убежала молодая девочка. — Совсем запугал ребенка, — ворчит Дженни и тут же замечает причину своего негодования. Юнги с Чонгуком наконец идут на поиски своих омег, и Мин недоуменно смотрит на быстро убежавшего в туалет Чимина. — Эй, Юнги, от лица твоего омеги хочу сказать, что ты мудак. — Иди нахуй, Дженни, — тут же отвечает Мин, еще с подросткового возраста привыкший ко всем закидонам его давней подруги. Богатые детки, живущие в одном районе, кучкуются в одну компанию быстрее и на гораздо более долгий срок, чем дворовые беспризорники. — Я серьезно. Мы позвали его потусоваться с нами, но стоило упомянуть тебя, как он убежал. — Скорее он убежал от твоего нового парфюма. Это что, Лакост вековой давности? У меня уже в носу свербит, — он сморщился и показательно провел пальцами по кончику носа. Оба они вели себя, как все те же вредные подростки, хотя лет уже обоим далеко за тридцать. — Засунь свои парфюмерные замашки себе в зад и разреши ему пойти с нами. Ну пожалуйста, Юнги, только опять не вставай с позу, как в том споре на машину, — заканючила Дженни, топнув ногой для верности. — Ты честно продула, «Арсенал» даже не сыграл в премьерной лиге, а ты смухлевала, — он тыкнул в неё пальцем, но Дженни хлопнула его по руке и возмущенно засопела, сложив руки на груди. — Давай не начинай, я не знала, что мой отец купил этот клуб до чемпионата, ясно? — она словно вспомнила, что они сейчас не одни, но так или иначе все омеги, беты и альфы в их компании были знакомы и вроде как относительно дружны. — Так что? — Ему шестнадцать, Дженни, что ты хочешь от меня услышать? — «Хорошо, моя дорогая и любимая подруга, я разрешаю ему пойти с тобой на самую крутую вечеринку в его жизни и оторву тебе голову, если с ним что-то случится», — парировала она невозмутимо и довольно серьезно. Юнги попытался испепелить её взглядом, но той хоть бы хны. В конце концов он сдался. — Ты просто невыносима. Чимин как раз только вышел из туалета и не успел испугаться, как вообще собралась эта компания, как Юнги завел его за руку обратно в, на минуточку, омежий туалет, ведя его к широкой мраморной раковине и усаживая на её край. Он сделал звонок обслуживающему персоналу в этом особняке и наконец обратил на омегу внимание. — Эти невыносимые омеги убедили меня отпустить тебя с ними, но условия здесь все равно ставлю я, — он подцепил пальцами его подбородок, убеждаясь, что Чимин слушает каждое его слово. — Ты не пьешь ничего выше тридцати градусов, ничего воняющего спиртом, кедром или кислотой. — Хорошо. Чимин схватился руками за край, когда Юнги приподнял его левую ногу под коленкой и, поставив её рядом с его ладошкой, задрал его штанину и принялся осторожно расстегивать впившиеся в отекшие ноги застежки. — Держишься рядом с Тэхеном или Дженни, не ешь ничего, что предлагают тебе незнакомые омеги, — Чимин кивнул и всхлипнул от облегчения, когда альфа наконец снял с него шпильку и с силой сжал ладонями его ноющую ступню. — Я разрешаю выпить тебе только семь любых слабоалкогольных алкогольных напитков на твой вкус, тебе этого хватит, чтобы напиться, но продолжать думать головой. В туалет без стука зашел парень в рубашке официанта, неся в руках все заказанное гостем: лоферы тридцать восьмого размера и закрытую упаковку таблеток, на которой хорошо читается название и срок годности, а также бутылку негазированной воды. Юнги проделывает все манипуляции и со второй ступней, затем моет руки и, внимательно прочитав название таблеток, отрывает одну Чимину и протягивает со стаканом воды. — Пей. — Что это? — Средство, которое заставит тебя хорошенько проблеваться, если тебе подсыпят что-то в напиток. Навряд ли ты знаешь, как выглядят наркотики и куда их могут подложить. — Наркотики? — Чимин посмотрел на него в шоке. Юнги становится меж его ног и задумчиво смотрит на это невинное чудо, гадая, где же выращивают таких одуванчиков и как ему самому с его-то послужным списком и ошибками молодости досталась такая недалекая красавица. — Хорошенько отдохни этим вечером, навряд ли тебе светит ещё один такой шанс до экзаменов. — Спасибо, — благодарит Чимин прямо в лицо слишком близко наклонившегося Юнги. Мужчина кратко мажет взглядом по его губам и не отказывает себе в желании поцеловать этот блестящий и пухлый ротик. Сразу же проникает языком вглубь, крепко прижимаясь своими губами, и вжимает мальчика в зеркало, впиваясь пальцами в восхитительную мягкость пышной ягодицы, которую сжимает в пальцах, ненароком кусая Чимина за нижнюю губу и пробегаясь по ней языком по недовольное пыхтение. Альфа подается вперед с новым напором, на этот раз целуя только губы, всасывает их поочередно в свой рот, но призывный высокий стон омеги будит в нем желание обращаться с ним погрубее. Юнги свободной рукой берет его за волосы на затылке и осторожно, чтобы не тянуть пряди, поворачивает его голову на бок, чтобы было удобнее проникнуть языком чуть дальше в рот, чувствуя, как Чимин от переизбытка ощущений хватается за его плечи, дергает за отвороты пиджака и наконец сплетает руки на его шее, тесно обнимая и прижимаясь грудью к его, впервые так открыто наслаждаясь близостью мужчины рядом с ним. *** Омеги уезжают на катере, пришвартованном у едва заметной пристани, куда ведет крутая дорожка, по которой все спускаются, взяв каблуки в руки. Когда они отчаливают, даже до особняка доносится их громкий смех и звук вылетевшей пробки от шампанского, утонувшей где-то за бортом роскошной лодки. — Вот пришло и твое время волноваться за омегу, хен, — Чонгук ощутимо хлопает Юнги по плечу. — Сейчас останешься без руки. — Я Тэ в первый раз написал целый список нотаций, всю ночь готовился, а он просто сжег его в раковине и лишил секса на месяц. Вот тебе и справедливость, — они идут вместе к выходу, оба выпившие, поэтому за руль не садятся, а берут машину. Уставший за вечер персонал все еще тянет улыбки, провожая последних гостей, когда мужчины проходят мимо. — Не знаю, как ты, а я не хочу прослыть старым дедом и тухнуть дома. — И что ты предлагаешь? — Мы просто обязаны посетить с тобой одно местечко. Доверься местному жителю, я на Чеджудо живу больше, чем ты в Сеуле. Так называемым замечательным местом оказывается закрытая вечеринка друга Чонгука, Кихена. Этот парень является фанатом экзотики и на своей яхте собрал несколько мастеров коктейлей и с пару десятков иностранок. По Кихену сразу видно, что парень развлекается уже не первый день, но, стоит отдать ему должное, выходит, пускай и на пошатывающихся ногах, встретить новых гостей, в особенности Чонгука, своего старого друга и соседа. Яхта внушительных размеров имела в комплекте помимо десяти спален, оборудованных палуб, также, как прихоть невероятного богатства, лужайку из искусственного зеленого газона и нескольких пихт в горшках, привинченных к самой яхте, которые создают тень на шезлонгах. Чонгук раскручивает Мина попробовать какие-то непривычное на вкус коктейли, иногда ужасные, иногда удивительно неплохие смешения алкоголя, слушая приносимую ветром с кормы клубную музыку. На яхте происходит настоящий движ, и будь он немного помоложе, сам бы начал сигать с носа, куда приделали хлипкий с виду трамплин для прыжков в воду, но Юнги все ещё преследует головная боль, пускай он и вынудил себя отключить телефон и на выходные освободиться от рабочих звонков. Уже полупьяные они упали на удобные сидения на верхней палубе яхты, подальше от светомузыки и пьяных криков. Тут же ушлые девчонки и парни не стали дожидаться приглашения, уверенно двинулись в сторону новеньких. Чонгука захомутал какой-то чернокожий парень с лицом модели и острыми на вид кубиками пресса, сразу принялся стягивать с него галстук и рубашку следом. Чон всегда был падок на подобные пьяные выходки, и самого Тэхена это особо не трогало, как Юнги знал, поэтому лишать друга удовольствия не стал. К нему самому без спроса упала на колени белокожая худышка в купальнике. Она заманчиво извивалась в такт музыке, тело все еще влажное от купания в бассейне. Юнги прошел взглядом от закушенной губы по тонкой шее до небольшой груди, подкачанному животу и до крохотных влажный купальных трусиков. На пробу положил ладони ей на ноги и сжал пальцами кожу, но у нее были крепкие мышцы, поэтому пальцы тут же соскальзывали. — И что ты можешь мне предложить? Девушка наконец перестает извиваться, смотрит ему в глаза все так же вожделенно и тянется к завязкам на шее, снимая лифчик. К сожалению для нее, Юнги не находит ничего интересного под ним. Все его прошлые омеги были примерно такими же, худенькими, с небольшими изгибами, такими же развратными и готовыми на все. Сейчас же у него перед глазами его омега — песочная талия, широкие бедра с невероятно мягкой плотью, неуверенный и бегающий взгляд, крохотные руки, которыми он бы пытался закрыть всю свою наготу даже от его глаз, находись он сейчас на месте этой девушки. Она замечает, что у него встал, но это далеко не её заслуга. Спихнув её с себя, Юнги оставляет Чонгука развлекаться одного и идет к рулевому — неплохой молодой парень из Индонезии, он рассказывает ему о тайнах ночного моря и своем выборе переехать из дома на Чеджу, чем занимает Юнги почти до самого рассвета. *** Весь путь длиной в одну распитую на четверых бутылку проходит, купая омег в последних золотистых лучах заходящего солнца. Чимин немного узнает о своих спутниках: Дженни актриса, она начала зарабатывать сама, понимая, что родители выгонят её, как только узнают о её увлечении омегами, Хегё — её взрослая спутница, продюсер, она самая старшая здесь, но всё еще помнит, как веселиться, и имеет такой же простой и непринужденный говор. Синхэ — двоюродная сестра Чонгука, поэтому первым её другом в этом компании был Тэхен. Она имеет небольшой бизнес по производству одежды вместе со своим другом-бетой. Говоря «небольшой», она имела в виду, что у её бренда на тридцать торговых точек меньше, чем у Гуччи, и меньше на один из пяти возможных показов на парижской неделе моды. В её одежду наряжаются звезды на Мет Гала, но она все еще огорчена, что Бьонсе не продлила с ней контракт на этот год. Стараясь не думать о том, в окружении насколько известных людей он находится, Чимин некоторое время молчал, но Тэхен быстро вытянул его орать песни, которые играли на колонке, к ним быстро подключились все остальные. Их прибытие стало слышно на берегу еще до появления на горизонте. — Мама мия, ну что за красота, — к ним подошел иностранец, чтобы помочь выбраться на пирс, и расцеловал всех в щеки. Его торс едва прикрывала полосатая рубашка из вискозы, поэтому мышцы торса открыто выступали на показ зрителям. У незнакомца за ухо припрятана гаванская сигара, которая служила также и своеобразной заколкой для удлиненных до мочек ушей волос, Чимин замечает эту мелкую деталь, пока парень смотрит на него с умилительным визгом, словно увидел очаровательного котенка. — А это что за прелесть? Ваш новый друг? Пошли скорее выпьем, ты выглядишь напряженным. Он обнял его за плечи и повел всю группу в сторону крытой беседки, сделанной по лучшим традициям Гавайев. С этого приятного знакомства и начался их вечер. Пили много и невпопад. Тэхен дал себе отмашку и на пару с Хегё они пили самые термоядерные коктейли и линейку шотов, Чимин наблюдал за ними, попивая предложенные барменом цветные соки с ягодками или кусочками фруктов, наслаждаясь их свежестью и сладостью куда больше, чем тяжелым ощущением в животе от выпитого шампанского и какого-то крепкого ликера, который ему предложили «за знакомство». Синхэ приняла его сторону, тоже мало пила, но активно знакомилась и шла танцевать. Дженни расположилась с другой компанией друзей недалеко от бара, на мягких белых креслах, выставленных прямо на берегу. Вообще на вечеринке была куча молодых людей, многие пораздевались из-за духоты на танцполе, кто-то, изрядно напившись, стремглав бежал купаться. Вечеринка была задорной, Чимин давно переборол стеснение, он отдыхал, слушая музыку, но самому двигаться не хотелось — день был слишком насыщенным, да и не привык он к таким сборам, хотя место выбрано воистину прекрасное. — Ты — самое красивое, что я видел в своей жизни, — Чимин вздрогнул, когда чужие пальцы деликатно коснулись его лица, они принадлежали уже плохо стоящему на ногах омеге, его шея была прочь усеяна отпечатками губ, рядом стоял его друг, поддерживая за локоть от падения. — Это маленькое лицо и пушистые волосы. У тебя есть парень, крошка? Чимин посмотрел на него в шоке, даже стакан чуть не выпал из рук. Он не успел ничего ответить, что в любом случае было бы не лучше мычания, когда Тэхен заметил, что кто-то решил посягнуть на его невинность, и всей своей тушкой навалился на спину Чимина, отшвыривая руки парня от него. — Валенцо, не приставай к занятым омегам, — Тэ потянул Чимина к себе, и тот чуть не упал с барного стула, вцепившись в стойку. — О, вы заняты? Прошу прощения, — Валенцо поклонился в пол так резко, что почти улетел вперед, что все еще держался на ногах и смог подняться. — Я просто обязан сделать вам подарок, у меня есть замечательный наряд на ваш рост, мое солнце, вам и вашему парню точно понравится! — Не мели чепухи, Валенцо, пошли, — друг итальянца, более трезвый, уже устал краснеть, пока его друг позорился перед омегами. Он сам извинился за своего друга, а итальянец продолжал что-то выкрикивать в их сторону, пока его уводили от стойки бара прочь. Ближе к рассвету их компания пошла купаться. Дженни выкупила в баре астрономически дорогую бутылку коньяка и несколько стаканов, какой-то бета, которого Синхэ успела охмурить, открыл им пробку и под коллективные крики разлил все по зажатым в руках стаканам, которые остальные держали вытянутыми высоко над головой. Еще пара пригубленных коктейлей сделали Чимина откровенней, теперь он и сам был не прочь выпить, залили в себя крепкий коньяк, как нечего делать, его древесный вкус, казалось, впитался в его слизистую как чистый спирт. — Юнги меня убьет, — захныкал он, дергая чуть протрезвевшего Тэ за руку. Тот повел его обратно к бару и заказал несколько самых химозных ликеров, чтобы те ароматизаторами напрочь сбили перегар от крепкого коньяка. С видом эксперта он заставил Чимина выпить их все, поэтому неудивительно, что совсем скоро Пак побежал в ближайшие кусты за баром, выворачиваясь на изнанку и пачкая свою одежду. Гольф пришлось выкинуть, оставаясь с одном топе, а какой-то высокий парень в качестве солидарности предложил ему свою рубашку, которую оставил перед началом вечеринки на одном из стульев. А потом все выжившие с первыми лучами солнца пошли купаться в ледяное море. Это было своеобразным ритуалом, и Чимин не мог возразить, хотя и ненавидел быть мокрым, он побежал с Дженни за руку прямо в море в одной рубашке, она так вообще лишь в белье, и вместе со всеми они прыгнули с пирса. Холодная вода на секунду сковала все горячее тело и лишила возможности дышать, но было неглубоко, именно поэтому остальные пьяницы смогли выплыть. На берегу всех гостей зазывал организатор вечеринки со шлангом в руках и принялся окатывать всех горячей пенной водой из источника под неистовые веселые крики. Чимин начал капризничать, когда понял, что тусовка подходит к концу, он только вошел в раж, но Тэ упрямо тянул его обратно к приготовленному катеру, который отвезет их обоих в его резиденцию на Чеджу, потом ему даже пришлось тянуть Чимина на спине, потому что этот капризный ребенок начал жаловаться, что потерял где-то туфли и им надо вернуться на их поиски, потому что ходить по доскам больно — песчинки впиваются в ноги. — Было весело, — похихикал Чимин в плед, который дал ему рулевой, весь дрожа от прохладного утреннего бриза. — Видишь, и у богатства есть свои плюсы, — заметил Тэхен, методично уничтожая запасы минералки из переносного холодильника на катере. *** Адская головная боль застала всех четверых в прибрежном особняке Чонов, очнувшихся около двух часов дня. Чимин потянулся на мягкой односпальной кровати, высоко закинув руки над головой, и с тихим стоном присел, оглядывая комнату слипающимися глазами. Сравнительно небольшая, размером с каюту, по левую сторону прямоугольное окно с белыми занавесками, убранными лентами в стороны, и чудным видом на голубое море. Он протер глаза пальцами и потрогал ладошками, что на нем надето. Трусы есть — уже хорошо. На груди топик, тоже вроде его, а больше то и ничего нет. Белье пропиталось солью и оставило кожу слишком влажной и сморщенной все то время, что он спал. Чимин тут же презрительно стягивает с себя все и кидает в стоявшую рядом с прикроватной тумбочкой корзину для белья. На трюмо у изножья кровати о замечает что-то яркое и интересное, какой-то розовый пакет и коробочки. Он подходит ближе, садится на уже отодвинутый стул и с открытым ртом смотрит на большой пакет от Валентино, там лежит нежнейшая на ощупь пижама бордового цвета с бежевыми швами, рядом с пакетом уже распакованные духи с густым ароматом розы, и конверт, тоже распакованный, письмо лежит поверх нежно-розовой упаковки. «Прошу прощения перед вами за свое поведение, это не уместно было подходить к вам и разговаривать с вами, когда я был в таком неприглядном, ужасном виде. Надеюсь, вы примете мои извинения. Я бы хотел подарить вам украшения от своего бренда, а не пижаму, но ваш альфа будет против и может неправильно меня понять. С уважением, Валенцо» Чимин вскрикивает в ужасе, когда дверь за ним отвратительно громко скрипит, и подскакивает с места, прикрывая рубашкой. Юнги хмурится, как разозленный кот, от резких звуков, пока методично вытирает перекинутым через шею белым полотенцем влагу с волос. — Чего так кричишь, голос прорезался? — бурчит мужчина, только сейчас замечая, что Чимин уже не в постели, а полностью нагой, в короткой рубашке светит голым задом у окна. — Прости. — Вижу, вы неплохо отдохнули, раз Тэ пришлось нести тебя до дома. — Ой, — Чимин густо покраснел, опуская голову. Нужно будет извиниться перед другом, ему самому даже страшно представить, каких дел он мог натворить, будучи пьяным. — Я выпил больше, чем ты мне сказал, — решил признаться сразу, а не тянуть со своей горькой участью, прекрасно зная, что альфа и сам в курсе. — М-м, я сам разрешил тебе поехать в место, где полно алкоголя, с самыми отбитыми девчонками, которых я знаю, поэтому особо не надеялся на твою праведность, сам таким был, — Юнги подошел ближе, еще раз посмотрел на подарок, пробежался глазами по письму и отпихнул то подальше к другому барахлу в коробках. — А что это… — Чимин указал пальцем на пакеты от Валентино, сбитый с толку. — Ты мне расскажи, — омега снова впадает в краску, когда Юнги собирается выесть ему мозг чайной ложечкой, вот так смотря ему в глаза. — К нам подошел пьяный парень с другом, сказал, какие мы красивые, но друг быстро увел его, и я его больше не видел после, — омега заломил брови, вдруг испугавшись, что Юнги подумает, что у него что-то было с этим итальянцем, но мужчина выглядит максимально пассивно, еще раз перечитав письмо, валявшееся справа от него. — Ничего не было. Юнги хмыкает, когда снова смотрит на него, тянет рубашку, которую Чимин сжал в ладонях, на себя, и Чимин идет вместе с ней, лишь бы не потерять защиту и не остаться голым. — Что за мысли у тебя в голове. С тобой всегда был либо Тэ, либо Дженни, чтобы ты даже подумал о чем-то таком. Будь это какой-то другой парень, я бы насторожился, но, на твое счастье, я знаю Валенцо. Это омега с замашками рыцаря, который любит извиняться побрякушками перед другими после таким вот вечеринок, — Юнги накрутил на руку рубашку еще крепче, так что у Чимина почти не осталось сил её держать, наконец после слабого рывка альфе удалось забрать себе вещь и кинуть её обратно в пакет. — Но это все равно не значит, что ты будешь её носить. Тогда Чимин забрал его полотенце, обматываясь им, как в кокон. — Иди в душ, от тебя тиной воняет. Чимин уверен, что ничем от него не пахнет, но все равно бежит в душ, пока у альфы не родился еще какой-нибудь способ поиздеваться. *** — Утречка, — совсем не радостно встречает Тэхен друзей, лениво поднимая руку и шевеля ладонью, другой удерживает массивную кружку с кофе, Чонгук рядом в одних домашних штанах готовит завтрак вместе с экономкой, которая умело и быстро накрывает на стол и убирает уже ненужные продукты в холодильник. — Привет, — Чимин падает рядом с ним, уже свежий и умытый, сонливости ни в одном глазу, он голодно смотрит на готовящийся завтрак и благодарит, когда Юнги приносит ему из холодильника йогурт, себе холодный кофе в банке, потому что нормальный ещё ждать нужно, и присаживается на подоконник, стоящий за холодильником, омеги расположились на белых деревянных стульях у окна. — Вот он, молодой организм. После такой попойки сияет, как начищенная монета, — с завистью подмечает Тэ, страдая от головной боли все утро. Они с Чонгуком на пару никогда не умели пить, поэтому сейчас старательно только делают вид, что они живы и готовы к приключениям, хотя самим хочется упасть в кровать до утра. Но друзья уезжают сегодня вечером, поэтому их надо достойно проводить и как-то развлечь до конца дня, а не валятся, как дохлые рыбины. — Предлагаю прогуляться по острову. Мы живем недалеко от плантации с цитрусовыми, думаю, Чимину будет интересно посмотреть, — предлагает Чонгук, как истинный хозяин, доставляя на стол последние тарелки вместе с экономкой, что после кланяется и уходит в другую комнату, желая им приятного аппетита. — Звучит здорово. А во сколько мы уезжаем? — он поворачивается к своему альфе, Юнги переводит взгляд с омеги на наручные часы. — Паром около семи, время есть. На плантацию они все-таки сходили, до неё добираться от особняка пешком около десяти минут. Чимин впервые увидел апельсиновые и лимоновые деревья, неустанно все фотографируя, а потом они зашли в кафе в тематике знаменитых апельсинов Чеджу, где все столики находились на улице, скрытые от чужих глаз апельсиновыми деревьями с темно-зелеными плотными листьями. Витрины кафе были полны невероятными чизкейками, желе, печеньем — все в форме цитрусовых и с их вкусом, а также они попробовали восхитительный цитрусовый чай, от вкуса которого глаза омеги почти закатились к небу от удовольствия. Чай пах, как Юнги, такой же газированный и концентрированный аромат, и Чимин упивался им, сам того не замечая, пока все остальные из компании подозрительно косились в его сторону. До парома еще было много времени, и Тэхен неожиданно захотел поплавать в море. Конечно, в душе он немного слукавил, что прям жаждет этого, но это было лучше, чем еще куда-то идти в их-то состоянии. Купаться, как уже упоминалось, Чимин не очень любил. Мало того, Тэхен одолжил ему свой купальник — невероятно откровенный, черный, что его целомудренная душонка била тревогу, он также выпросил для себя полупрозрачную накидку, чтобы хоть как-то прикрыть срам. День стоял погожий, немного прохладный, но купаться было можно. Альфы немного поныряли с низкого борта, Тэхен лишь намочил ноги, а Чимин предпочел погреться на солнышке. Через час одна пара все-таки отчалила спать, а вторая зависла в телефонах на палубе. Юнги взял с собой ноутбук, чтобы справиться о делах компании в его отсутствие, проконтролировать некоторые цифры и составить план работы на завтра, когда состоится плановое совещание, что проводиться в начале каждой недели. Чимин без дела лазил в телефоне, смотрел что-то и старался не думать о том, что такие прекрасные выходные подходят к концу и завтра ему опять в школу. — Не хочешь раздеться? Жарко же, — Чимин бездумно согласился, увлеченный дорамой, развязал пояс тонкого халатика и использовал его в качестве покрывала на шезлонге, переместив тяжелый телефон на другую руку, так как правая уже затекла. Его кожа покрылась россыпью мурашек, когда он почувствовал, как ладонь коснулась его бедра, совсем рядом с откровенными черными трусиками на высокой талии, которые изображали спереди и сзади с слишком острую букву V, показывая его тазовые косточки. — Мило, — Чимин сжал кулачки от волнения, повернутый к Юнги спиной, когда альфа надавил пальцами на его ягодицу, а потом резко убрал руку, та отпружинила и на коже появились белые пятна от давления. — Хочешь пересесть ко мне? Омега оглянулся, в это время Юнги не смотрел на него, отвернувшись убрать свой ноутбук, дав Чимину секунду передышки. Он был взбудоражен, заблокировал свой телефон с уже не цепляющим сериалом и подошел к Юнги, чей шезлонг стоял всего в шаге от его собственного, и альфа схватил его за заднюю сторону бедер, усаживая к себе на колени. Осознав, что выставлен на пристальное обозрение, Чимин неожиданно крепко схватился за его запястья, отвел полыхающее лицо в сторону, закусил губу. И хочется и колется, как говорится. Альфа сменил позу, нормально сев, а не лежа, и руки вожделенно сжали мягкие круглые бедра, неосознанно сравнивая их со вчерашней худышкой. Они вне конкуренции. Мягкая и ровная белая кожа, такой же мягкий и ровный животик, дергающийся от постоянных резких вздохов, Юнги старается не сжимать тело в руках слишком сильно, чтобы не оставить синяков. Чимин очень неуверенно, но быстро, чтобы не передумать, кладет ладошки на его голые плечи и смотрит в глаза, показывая альфе свой нервно поджатый рот с пружинистыми губами, уже наученными делать ему хороший отсос и быть испачканными в его предсемени. — Не давит? — Юнги залазит пальцами под туго застегнутую кромку лифчика купальника под рукой мальчика. — Я могу снять, нельзя, чтобы твоя грудь слишком сдавливалась. Омега округлил глаза из-за паники, руки дернулись на шее мужчины, но он ничего не сделал, самому было желанно и волнительно узнать продолжение. — Х-хорошо, — Чимин отрывисто кивнул, потупив взгляд на напряженном торсе Юнги, который за время их совместной жизни вытерпел он него несчетное количество завистливых проклятий. Мужчина ловко расстегнул застежку и снял нижнее белье, рассматривая едва заметную округлость и пухлые натертые от грубой ткани соски. Чимину в таком возрасте вообще бессмысленно носить лифчики, лучше топики, разве что доставляя своему альфе удовольствие расстегивать их. — Ты убежал от меня в первый день и так волновался, что мне даже пришлось укусить тебя, чтобы унять твою истерику — так ты не хотел раздеваться передо мной, — Юнги усмехнулся, ведя пальцами вдоль диафрагмы меж грудных мышц, подушечками обогнул чуть выступающую окружность плоти. — Я испугался, — тихо признался Чимин, опустив взгляд, наблюдая за действиями его рук, пока сам невесомо касался пальцами распушившихся от морской воды темных волос. — Никогда не встречал таких альф. Еще в актовом зале надеялся, что ты не заметишь меня. — Я был таким страшным? — он прижал два больших пальца к соскам и начал двигать ими по кругу, наслаждаясь тихим звуком от Чимина, что неимоверно смутился этого. — Тогда ты казался жестоким, тебе словно было плевать на всех вокруг, скучающий и высокомерный. Такие парни в дорамах обычно плохие герои, — Юнги промычал в понимании, одной рукой продолжая играться грудью, а второй спускаясь ниже в точке, где соединялись их тела, и манящим движением провел сложенной из пальцев лодочкой Чимину между ног. Тот тут же поднял бедра с его колен, стремясь сжать ноги, но реакция быстро прошла, вскоре его колени заболели упираться в пластиковые края шезлонга и его бедра снова разъехались, хотя Чимин надулся из-за того, что Юнги снова делает что-то такое, неожиданное и ему непривычное. — Я и не ангел, уже как-то говорил тебе об этом, — Юнги притянул его за шею к себе, Чимин послушно вжался носом в его плечо, пока альфа скользит пальцами и губами по его шее с двух сторон, другой рукой снова надавливая на треугольник трусиков спереди, принявшись растирать его мелкими кругами. Омега заныл ему на ухо. Пальцы настойчиво гладили его, раздражая кожу грубой тканью купальника, но ему все равно было приятно, подушечки двигались всегда в постоянном темпе, сколько бы он ни дергал бедрами, но удовольствие было недолгим. Чимин начал капризничать, хотел кончить, но Юнги прекратил его нытье: он нежно жал рукой горло омеги и положил на его язык два своих пальца, мальчик тут же растер по ним свою слюну, и от легкого удушья и опомниться не успел, как те уже настойчиво проникали в его напряженную дырочку, гладили воспаленные давлением стенки, распирали плоть. Он высоко замычал, кусая губы и опуская взгляд, чтобы посмотреть, как напряглась жилистая рука альфы, что полностью лежала ладонью на его влажных губках, отодвинув трусики в сторону. Два пальца уже ощущались для него сверх меры, столь толстые и длинные, Чимин жмурился, принимая их в себя, но Юнги довольно скоро нашел его приятное место, нежно гладил его сильными подушечками, ощущая, как давление чуть снялось с костяшек его пальцев и теперь можно было двигать ими чуть свободнее. — Больно, крошка? — Юнги прижал его за затылок к своей груди, наблюдая, как Чимин отставил зад, чтобы ему было комфортнее трахать его. — Приятно, — промямлил омега, чувствуя так много. Его ощутимо гладили по волосам, пока пальцы творили с ним такое, чего он сам никогда бы не сделал. — Верно, а мой член будет ощущаться еще лучше, — Чимин закивал, ощущая каждую выпирающую косточку пальцев и мало соображая, когда его руку положили прямо на стоящий колом член, но делать что-либо помимо того, чем они уже были заняты — очень неудобно на небольшом шезлонге, когда где-то рядом ходят рулевой, обслуга и Тэ с Чонгуком. — Хочешь третий? Чимин выпустил дрожащий вздох, Юнги снова положил руку на его горло, сжал пальцами по бокам, не позволяя глубоко вдохнуть и растирая запаховую железу, сосредоточенно смотря в поплывший влажный взгляд. Но омега не успел ничего ответить, он взялся за его руку, грубо орудующую в его трусиках, став слишком резкой и дерганной с наступлением его оргазма, от чего он сжался, но дырочка была достаточно растянута, чтобы не испытывать прежней боли. Чимин уже был на грани, пока Юнги мелко целовал его губы, притянув за крохотную челюсть к себе, не позволяя сосредоточиться на каком-либо ощущении, кроме того, что его прямо сейчас, наконец, хорошенько трахают, готовя к чему-то значительно большему, моменту, когда Юнги наконец сам скинет свою паранджу и нарушит целомудренный обет, который ему присвоил Чимин, но появившийся на периферии громкий голос их проснувшегося друга разрушил их планы и такой чудесный оргазм. Альфа убрал от Чимина руки и вытер их, затем успел схватить сброшенный халат и накинуть его на плечи омеги, когда Тэ уже поднимался к ним на палубу. Со стороны было насколько очевидно, на чем их прервали, что сам Ким смутился и мысленно возвел руки к небу, сетуя на свой дебилизм, но уходить было поздно. Чонгук пришел следом с вороньим гнездом на голове, следом от подушки на щеке и четырьмя коктейлями. В тому времени Чимин уже спрыгнул со своего альфы и перебрался на удобный стул рядом, поэтому Чон без задней мысли сел рядом с шезлонгом, что раньше был занят Чимином, не понимая, почему все как-то не так смотрят на него, пока не нашел валявшийся у ног лифчик, но с каменным лицом сделал вид, что ничего не заметил. *** — Наконец-то мы дома! — Чимин заваливается в квартиру уже в одиннадцатом часу и падает лицом на диван, пихнув тяжелый чемодан, который ему пришлось тянуть от парковки до лифта целую вечность, ногой подальше от себя. Юнги на периферии чем-то шуршал, рассортировал свой набор документов, ключи и карточки по карманам и вазочкам на тумбочке рядом с зеркалом, потом оба пошли умываться с дороги, оставив разбор вещей на грядущие дни, и встретились на кухне, оба дико голодные и уставшие. Чимин вызвался сварганить им обоим салат, заметив, что Юнги смертельно выдохся. Он-то просто сидел в пароме, потом в машине и страдал от скуки в телефоне, а альфе приходилось договариваться с начальником судна, а потом еще вести машину в кромешной тьме берега, едва видя дальше фар, что требовало высокой концентрации. — М-м, спасибо, — мужчина забрал у него приготовленную для него тарелку и оба упали на диван, чтобы поесть не в гнетущей и одновременно убаюкивающей тишине. — Может, поспим сегодня вместе? — Чимин осторожно спросил, он помнит, как ему было комфортно спать в кровати Мина, окруженный его теплом и запахом, и давно хотел попросить об этом, но всегда боялся саркастических или злых шуток, на которые альфа всегда горазд. — Мне сегодня надо хорошо выспаться, малыш. Можешь лечь, если не станешь дергаться во сне, иначе будешь спать на полу, — Юнги вяло усмехнулся, едва находя силы, чтобы поднимать ложку. Через десять минут они уже были в спальне. Чимин с разбегу упал на кровать, что по размеру и удобству не шла ни в какое сравнение с относительно маленькой в его комнате. Он сладко потянулся и перекатился на свою половину, на которой спал во время течки. Юнги погасил лампу и забрался под одеяло следом, взъерошив еще влажные после душа волосы. Казалось, мужчина отрубился сразу, пока Чимин нервничал, не зная, куда деть ноги, руки и как повернуться, чтобы случайно не задеть альфу, но тому быстро надоели эти микровошкания — Юнги притянул его к себе, перекинув тяжелую руку через талию, так близко, что Чимин оказался на его подушке. — Спи, — Чимин съежился от горячего воздуха на своем затылке и притих, размышляя, раз Юнги сейчас такой добрый, он должен использовать это по максимуму. — Может, я завтра не пойду в школу? — спросил омега заискивающе, посмотрев за плечо, но никаких звуков не последовало. В место ответа Юнги слишком крепко обнял его за талию, пока омега не начал кряхтеть. — Все понял? — Чимин чирикнул в ответ, стараясь отдышаться от боксерского захвата, и сам довольно быстро заснул, немного разочарованный, что вставать в школу ему, все-таки, придется.