Что случилось с секретарём Чон?

      Легкий ветерок, несущий прохладу, проникает в комнату через открытое окно, мягко обволакивая пространство. Занавески слегка колышутся, создавая тихий шорох. Снаружи почти полная тишина, которую изредка нарушают звуки природы: щебетание ночных птиц и тихий шелест листьев. Они ненавязчивы и не тревожат сон, а наоборот создают ощущение гармонии с окружающей средой.       Юнги и Тэхен предавались любовным утехам до рассвета. Изнуренные, они погрузились в глубокий и безмятежный сон, крепко обнявшись. Хорошо проведенное время вместе восстановило гармонию в их отношениях и сняло нарастающее между ними напряжение.       Но постепенно что-то начинает меняться. Душная статичность приходит на смену прежней свежести воздуха, запах ночи исчезает, уступая место чему-то едкому и ужасающему. Становится тяжело дышать — даже находясь в полудреме, парни начинают ощущать влажность, обволакивающую их тела.       Тэхен просыпается от чувства странного дискомфорт от жары. Жуткая усталость мешает открыть глаза. Пот градом струится по лбу, а его подушка влажная. В горле сухо, а футболка неприятно липнет к телу, ткань пропитана насквозь, как будто он только что пробежал марафон.       Воздух вокруг давит гнетущей тяжестью, а дышать с каждой минутой становится сложнее. Что-то явно не так: едкий запах, напоминающий смесь горящего дерева и плавящегося пластика, пронизывает воздух, пробивается в легкие. Тэхена сотрясает резкий приступ кашля, словно кто-то сдавливает его горло.       Дрожащей рукой он тянется к Юнги, пальцами впиваясь в его плечо, пытаясь растормошить. Его напряженный и сдавленный от дыма голос едва слышен:       — Юнги, просыпайся, здесь что-то горит!       Парень сонно шевелится и недовольно ворчит во сне. Резко дергаясь, он открывает глаза, мгновенно осознавая опасность. Всего несколько секунд назад безмятежное во сне лицо искажается от ужаса. Сердце бешено колотится от зашкаливающего адреналина.       — Нужно выбираться отсюда, — говорит он ровным тоном, пытаясь сдержать внутреннюю панику. Быстро надев футболку, он бросает Тэхену ночной халат.       В комнате внезапно раздается оглушительный треск ломающегося дерева. На потолке загорается балка: огонь пожирает ее с неумолимой скоростью, она отделяется и падает рядом с постелью, заставляя Тэхена вскрикнуть от ужаса.       В соседней кухне пламя охватило занавески и вот-вот распространится на стоящую поблизости мебель. Нельзя медлить ни секунды — Юнги решительно подхватывает парня и садит его в инвалидную коляску, бросаясь с ним к спасительному выходу.       Внезапно в дверном проеме появляется чья-то фигура. Тэхен вздрагивает, сразу понимая, кто это. Кровь стынет в жилах от голоса этого человека, раздающегося зловещим эхом.       — Так-так-так! — злобно смеется Ендже. — Куда направляются влюбленные голубки?       — Что за черт? — ругается Юнги, напряженно пытаясь разглядеть незваного гостя.       — Ты! — глаза Тэхена расширяются от ужаса, так как все кусочки пазла становятся на свои места. Нет сомнений, что Ендже устроил поджог.       Губы Ендже искривляются в усмешке, походящей на звериный оскал. Он приближается, хищно сверкая глазами. Юнги настороженно выходит вперед, ограждая своим телом беспомощного Тэхена.       — Думаете, я вам позволю выпорхнуть отсюда живыми? — с издевательской насмешкой говорит он. Его голос сотрясает воздух, вибрируя, будто раскаты грома.       — Убирайся! — рявкает Мин, решительно двигаясь к нему. Но в следующий момент останавливается, получая сильный удар в грудь, который заставляет его пошатнуться и потерять равновесие. Юнги не заметил, что на пальцах у Ендже надеты кастеты.       — Отпусти! — слабым голосом умоляет Тэхен, задыхаясь от кашля и пытаясь не поддаваться панике. — Он ничего тебе не сделал!       Взгляд Ендже долго задерживается на них. В глазах безумие, они сверкают недобрым блеском, словно два уголька, тлеющие в костре.       — Разве не забавно, что ты говоришь об этом именно сейчас? — Каждое слово Ендже пропитано яростью. — Это по твоей вине мой отец попал за решетку! Ты разрушил нашу жизнь и заплатишь за это!       — Не смей обвинять его в мерзких преступлениях, что натворил твой подонок-папаша! — взбешенно кричит Юнги, и Ендже оглушает его еще одним ударом, от которого тот мгновенно оседает на пол, потеряв сознание. Кровь течет из его виска.       — Юнги! — пронзительно кричит Тэхен, делая отчаянную попытку пошевелить ногами, но ничего не выходит. Ступни по-прежнему парализованы и отказываются его слушаться. Кашляя от дыма, быстро заполняющего комнату, он истерично зовет: — Юнги! Юнги! Очнись!       — Забудь о нем, — ровно произносит Ендже.       — Что ты творишь? Он здесь не причем! И я тоже не виноват. Твой отец заставил меня подставить невинных и нарушать закон! — начинает Тэхен, но Ендже обрывает на полуслове, мертвой хваткой цепляясь ему в горло.       — Считаешь это оправданием? Из-за тебя, паршивая крыса, я лишился всего! Ты не должен был дожить до сегодняшнего дня и открывать свой поганый рот! — Он усиливает хватку, и Тэхен начинает хрипеть. Все, о чем он способен думать, это то, что они с Юнги оказались в смертельной опасности. Его чудесный любимый парень, который заслуживает только лучшего, лежит без сознания в луже собственной крови. Если с ним что-то произойдет, Тэхен не вынесет этого. Ощущая, как кислород уходит из легких, он испытывает отчаянную потребность сделать что-то. Ведь он обязан бороться за их жизни. С трудом он выдавливает:       — Умоляю, отпусти нас!       Ендже ослабляет захват. Когда-то, ради просящего взгляда этого парня, он пошел бы на многое. Низкий и ласкающий слух голос неоднократно срабатывал в пользу Тэ, способный смягчить Ендже достаточно, чтобы избежать наказания. Ендже бы никогда себе не признался в том, что попал под чары этого мальчишки. Скорее, он признает, что завидует. Тэхен был всем, чего никогда не смог бы достичь он сам — образцовый мальчик из идеальной семьи, гордость своих родителей. Почему у Ендже не было того же? Несмотря на все успехи, отец никогда его не хвалил. Ендже тоже жаждал признания, мечтал, что однажды папа одобрительно похлопает по плечу и пожмет руку, говоря так необходимые ему слова одобрения. Разве Ендже этого не достоин? Он окончил престижный университет в Токио, получил высокий академический титул и стал успешным адвокатом. Но отец всегда был одержим главным образом Юном, чужаком, который не имел совершенно ничего общего с их семьей. Этот незнакомец стал помешательством господина Чхве только потому, что родился от женщины, которую, в отличии от матери Ендже, он по-настоящему любил.       Познакомившись с Тэхеном, Ендже обнаружил в нем своеобразную отдушину. Он стал испытывать ни с чем не сравнимое удовольствие от морального разложения этого парня, очень активно способствуя и помогая ему в этом, словно воплощая месть несправедливому миру.       Тэхен рвался ко всему плохому с пугающей страстью, как мотылек, несущийся в пламя, все больше и больше в мрак, будь это наркотики или секс за деньги. И самое потрясающее — Тэхен даже переступал закон, поддаваясь напущениям Ендже и его отца. Создать компрометирующее видео, чтобы одержать полный контроль над ним, было верхом гениальности. Манипулировать прилежным мальчиком, отныне готовым на все, чтобы близкие никогда не узнали, во что он теперь превратился, стало так же легко, как дышать. Ендже удалось разрушить и сломить этого невинного ангела, создав из него существо, запятнанное пороком и опаленное грехом. А с каким же рвением в последствии Тэхен принимал новые правила игры! С каким изяществом Ендже терзал его, заставлял лить горькие слезы, идти против собственных предубеждений, осуществляя зловещие замыслы своего сумасшедшего отца. И это могло продолжаться бесконечно, если бы в жизнь Тэхена не вторгся этот проклятый Мин Юнги. Именно из-за него Тэхен встал на путь перемен, ведя себя смелее, начиная проявлять характер. Поэтому единственное, что сейчас распаляет Ендже — это голод мести. Он вернулся, чтобы сокрушить жизнь этих двоих, которые отняли последнее, что у него было, жаждя видеть их страдания и боль.       — Мне наплевать на то, что ты скажешь. Вы оба сдохните здесь и это будет полностью на твоей совести.       Огонь распространяется с неумолимой скоростью. Сознание Тэхена готово погрузиться во мрак, и последнее, что ему суждено видеть в жизни — это горящие ненавистью глаза Ендже. Огненные языки жгут воздух, охватывая все вокруг, когда вдруг давление на шее Тэхена прекращается и Ендже резко подается назад.       Он не успевает заметить, как Юнги приходит в себя и бросается на него, нападая с тыла. Ендже вынужден отпустить Тэхена, чтобы принять бой. Сбивая с ног, он обрушивается на него и валит на землю. Юнги в ярости атакует кулаками, истощая последние силы, только бы защитить своего беззащитного парня. Сцепленные в отчаянной борьбе не на жизнь, а на смерть, они катаются по полу, обмениваясь ударами и воюя за превосходство. Но Юнги слабеет, его движения становятся вялыми, и после ряда коротких вздохов он опять теряет сознание.       Тэхен с ужасом наблюдает за происходящим. Его сердце пропускает тяжелый удар, когда он замечает, что Юнги на исходе сил и Ендже готовится нанести ему последний удар. Одна из стен в соседней комнате начинает рушиться. Слезы наполняют глаза, и каждое движение приносит адскую боль. Но в этой преисподней внутри него воспламеняется неконтролируемый жгучий гнев, пробуждая нечто темное, о существовании чего Тэхен не подозревал. Новая энергия растет, словно необузданная река. Он не допустит, чтобы они с Юнги здесь погибли. Это не результат волевого решения или сознательного выбора, а тектонический сдвиг внутри, судьбоносное намерение, исходящее из самых глубин его существования. С пронзительным ревом Тэхен переносит вес на руки, медленно подтягиваясь к краю сиденья. Перемещая ноги на пол, он различает легкую пульсацию в кончиках пальцев. Фокусируясь на этом ощущении, он вкладывает в него всю силу воли, которая разгорается от отчаяния и ужаса за их с Юнги судьбу. Отправляя безмолвную мольбу своим ногам, он вдруг чувствует, что стоит на твердой поверхности. Ноги всё ещё слабо, но верно держат его вес. Они неустойчивы, дрожат, но начинают повиноваться.       Используя каждую мышцу, Тэхен опирается на край стола для равновесия, заставляя себя двигаться вперед с решимостью. Он хватает острый нож для разделки мяса и с неистовой силой бросается на Ендже, целясь в его голову. Рвущийся наружу грозный рев сливается с гулом пламени. Атакуя снова и снова, целится в самые уязвимые места противника.       Ендже отчаянно пытается отбиваться, но быстро слабеет. Кровь брызгает из раны, нанесенной в сонную артерию.       Последнее, что Тэхен отчетливо запоминает — это дикий ужас, навечно застывший в закатывающихся глазах его врага.       Дальше его память разорвана на фрагменты. Обагренный кровью Юнги не реагирует на попытки его оживить. Огонь грозится окончательно захватить их в плен, и в этот критический момент важно только одно — найти выход.       Тэхён не помнит, как добрался до инвалидного кресла и умудрился взвалить на него тело Юнги.       В последнюю секунду они оказываются на улице и он отрешенно наблюдает за тем, как под тяжестью огня блок за блоком разрушается строение, которое так и не стало их с Юнги новым домом.       Где-то вдалеке слышны сирены пожарных машин. Возможно, сюда едет и полиция.       Но Юнги все еще без сознания, свесив голову на грудь, он неподвижен.       — Дорогой, — Тэхен убирает прилипшие волосы с его лба. — Пожалуйста, очнись!       Пытаясь найти пульс, он осознает, что Юнги не дышит.       — Юнги! — голос Тэхена перерастает в отчаянные рыдания, разрывающие тишину.

***

      Вернувшись от Сокджина поздней ночью, Чонгук долго лежит без сна. Впечатления после такой интенсивной близости слишком яркие, эмоции не дают покоя. Тело охватывает приятная слабость, напоминая, каким темпераментным любовником может быть Сокджин. Нежная кожа на шее горит от многочисленных чувственных укусов и поцелуев. Взаимное притяжение между ними по-прежнему ошеломляет своей силой. Они оба потеряли голову, неспособные сопротивляться неконтролируемой страсти.       Отнюдь не гордясь собой, Чонгук упрекает себя за то, что так легко и бесславно поддался чарам бывшего начальника. Сокджин был такой горячий и нуждающийся в нем, что произошедшее представлялось чем-то неизбежным. Еще когда Ким появился на пороге его дома с извинениями, в глубине души Чонгук знал, что не сможет устоять. Но он не позволит, чтобы хороший секс затмил его рассудок и лишил возможности трезво оценивать ситуацию. Прошлое послужило хорошим уроком. Он четко для себя уяснил, что заслуживает уважения и больше не позволит с собой играть. Недопустимо продолжать отношения, которые так сильно подрывают его самооценку.       Между ним и бывшим боссом огромная пропасть. Сокджин — наследник одной из ведущих семей Южной Кореи, и весь мир у его ног. Если предположить, что Чонгук его простит, что это поменяет? Сокджин четко дал понять, что не видит в нем потенциального партнера, обозначив жесткую позицию «я никогда не буду с тобой встречаться». Чонгук признает, что ему будет больно, когда тот вернется в Сеул и сделает вид, что ничего особенного не произошло.       Чонгук стремился узнать, какие чувства испытывает к нему Сокджин, но так и не получил однозначного ответа. Слова и поступки этого человека зачастую противоречили, будто это какая-то сложная и жестокая игра, в которой Чонгук окончательно потерялся.       Сейчас он переживает горько-сладкое дежавю, вспоминая особенный вечер перед корпоративом в Пхенчхане. Сокджин пригласил его к себе на ужин, который приготовил сам лично. Такой романтический поступок заставил его впервые почувствовать себя особенным. В тот раз они впервые приоткрыли дверцу чувственности, дав свободу взаимному сексуальному влечению. Но сразу после близости, несмотря на то, что стояла глубокая ночь, Сокджин настоял на том, чтобы Чонгук ушел. По возвращению домой он чувствовал себя невыносимо несчастным и одиноким. Сейчас его самолюбие утешает воспоминание, как отчаянно и красноречиво Сокджин взглядом умолял его остаться. Он обязан сохранять силу духа, чтобы опять окончательно не утратить контроль.       Утро наступает слишком быстро, и парень с огромным трудом вылезает из теплой постели. Потирая веки и зевая, он подходит к зеркалу и резко останавливается. Словно буйство красок на белоснежном полотне, на его шее видны отчетливые следы проведенного с Джином вечера. Чонгук помечен весьма красноречиво. Это немного пугает, но не отталкивает. Если быть до конца честным с собой, ему это даже нравится. Проводя пальцами по саднящей коже, он закрывает глаза. От воспоминания о том, что с ним проделывал Сокджин прошлым вечером, тело покрывается мурашками. Да, он хотел бы это повторить.

***

      Веет легкий морской бриз, солнце начинает припекать и пляж постепенно заполняется отдыхающими. Чонгук издали узнает долговязую фигуру Сомбуна, который быстро идет в сторону школы дайверов. Вместо привычного дружелюбного приветствия парень бросает колючий взгляд, преисполненный неприязни, пару секунд задерживая его на шее Чонгука. Такая резкая перемена в отношениях сильно беспокоит, так как Чонгук считал его своим другом. Вспоминая их вчерашний инцидент, он ощущает, как в животе закручивается тугой узел.       Поравнявшись, они не говорят друг другу ни слова, но, в конце концов, Сомбун мрачно бросает:       — А ты зря время не терял.       Чонгук быстро подтягивает вверх воротник рубашки. Его лицо пылает со стыда, но внутри все клокочет от жгучей обиды: неужели он теперь даже не заслуживает простого приветствия только по той причине, что не может ответить на романтические чувства Сомбуна? Ведь он просто хочет сохранить дружеские отношения, потому что благодарен за поддержку при устройстве на новую работу.       Сомбун отворачивается и молча уходит, не давая возможности ответить, оставляя Чонгука в полном смятении.       Несколько минут спустя, уже на рабочем месте, Чонгука отвлекает входящий звонок. Невеселые мысли мгновенно рассеиваются, когда на экране телефона высвечивается номер Чимина. Неожиданность приятная, и Чонгуку совестно за то, что по его вине они не общались с другом уже довольно долго. Чимин несколько раз ненавязчиво предлагал договориться для разговора по видеосвязи, но Чонгук ссылался на недостаток времени. К сожалению, время и расстояние неизбежно приводит к отчуждению даже самых близких по духу людей.       — Чонгук-а! Не могу поверить, что ты наконец соизволил ответить на мой звонок! — голос Чимина звучит живо и приятно, заставляя парня против воли расплыться в счастливой улыбке.       — Привет, хён. Знаю, мне нет оправданий, но я действительно был сильно занят.       — Настолько, чтобы постоянно сбрасывать звонки? — Чимин продолжает игриво журить младшего.       — Было много дел. Вначале я готовился к экзамену по профпригодности, потом вышел на новую работу, — рассеянно рассказывает Чон, сожаление очевидно в его голосе. Он действительно много раз не ответил на сообщения друга.       — Ладно уже, на этот раз прощаю. Расскажи лучше, как тебе новая работа?       — Все достаточно неплохо. Сложнее всего было пройти экзамен: отменная физическая форма была основным требованием, вот и пришлось много тренироваться. Но я справился.       — О, я и не сомневался, что ты со всем справишься! — в голосе парня слышна улыбка.       — Расскажи о себе! Как живешь? Что нового, как продвигается танцевальная практика?        — С танцами все отлично. На соревнованиях занял второе место. А еще кое с кем повстречался, — добавляет он. — Хоби-хён, кстати, передает тебе большой привет.       Брови младшего ползут вверх от удивления.       — Хоби-хён?       Голос Чимина вдруг звучит менее уверенно:       — Да, многое произошло за последнее время. Я помирился с твоим бывшим начальником!       — Что? С Сокджином? Не может быть! — не верит Чонгук.       — Случилось кое-что, подтолкнувшее нас к тому, чтобы мы прояснили наши различия и наконец объяснились. Я помог ему в одной неловкой ситуации, а он меня за это отблагодарил. Не поверишь, но после этого случая мои отношения с господином Ким наладились!       — Интересно, — сдержанно отвечает Чонгук, хоть ему невыносимо любопытно узнать, что произошло.       К счастью, Чимин не собирается его мучить. Он пересказывает все, что произошло, начиная случайным столкновением в баре, когда он помог Сокджину, заканчивая их последней встречей. Самым невероятным кажется то, как Джин подтолкнул Хоби и Чимина к разговору.        — Вы снова вместе? — спрашивает Чонгук, искренне желая порадоваться за друга.       — Пока что нельзя так сказать. Но мы на верном пути. Вчера мы провели почти целый день вместе. Хоби всё ещё сомневается, но открыт для диалога.       — А ты? Тоже сомневаешься?       — Я не сомневаюсь в том, что был бы с ним счастлив. Но также знаю, что со мной все будет в порядке, даже если нам никогда не возродить былых отношений. Говорят, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды. Возможно, Хоби думает так же.       Чонгук кивает, хоть от этой мысли ему становится не по себе. Его чувства к Сокджину намного сложнее и трагичнее. Он знает, что не сможет его отпустить так же легко.       — Чонгук-а, — тихо зовет Чимин. — Если бы не Сокджин, Хосок бы не остался со мной вчера до позднего вечера и мы бы не поговорили по душам. Есть кое-что еще, о чем ты должен знать.       Чонгук затаивает дыхание. Ему волнительно узнать, что еще расскажет друг.       — Мы много говорили о тебе, — внезапно говорит Чимин. — И все, что я могу сказать, это что он постоянно о тебе думает и очень страдает.       В этот момент раздается треск рации, и Чонгук вынужден срочно прервать их разговор.       — Чимини, меня зовут. Я перезвоню позже.       — Конечно, Гукки! Буду ждать.       Даже во время работы мысли упорно возвращаются к этому разговору. Сложно поверить, что после столь длительной жестокой вражды Сокджин и Чимин наконец смогли найти общий язык. Это последнее, чего бы Чонгук ожидал от Сокджина. Невероятно, что он переступил через свою гордость и выслушал того, к кому испытывал такую сильную неприязнь. Известие приносит радость и надежду. А еще Сокджин косвенно помог Чимину возобновить отношения с бывшим, отдав ему свой пригласительный и подстроив все так, чтобы Хоби и Чимин не могли избежать встречи.       Какие еще приятные сюрпризы припас для него Сокджин? Что, если он и правда тоскует по Чонгуку и нуждается в нём так сильно, как об этом говорит?

***

      В надежде поскорее увидеть Чонгука, Сокджин приходит в кафе Чонхёна к открытию. Он готов снова работать на кухне, лишь бы быть полезным брату своего любимого. Стараясь сбросить напряжение в затекших от непривычного труда мышцах, он потягивается, вращая плечами. Возможность встретиться с Чонгуком, а если повезет, обнять его, мгновенно снимает любые признаки усталости. Сокджин хоть каждый день готов бесплатно трудиться, лишь бы быть рядом с Чонгуком.       Обстановка в кафе намного приятнее, чем днем раньше. Звуки работающей кофеварки и журчащей воды расслабляют. Чонхён больше не хмурится при взгляде на Сокджина, и продолжая оформлять заказы у барной стойки, приветствует его легким кивком.       — Могу ли я и сегодня быть полезным? — спрашивает Джин, небрежно присаживаясь на барный стул, убирая в нагрудный карман брендовые солнцезащитные очки.       — Не считаете, что для человека вашего положения и статуса, такая смена деятельности слишком драматична? От вице-президента гигантской корпорации, до простого повара? — насмешливо спрашивает Чонхён, разглядывая дорогую рубашку и брюки Сокджина, явно сшитые на заказ.       — Знаешь, — признается Сокджин, — это того стоит. К тому же, Пусан мне очень нравится.       — Возможно, стоит задуматься о переезде, — кривит губы в усмешке Чонхён.       — На самом деле я уже успел присмотреть один домик с видом на море, но потом подумал, что там не будет места для частного джета. Придется просить городские власти, построить аэропорт побольше, — парирует Сокджин, искрясь весельем.       — Почему бы и нет? Пусан всегда рад новым инвесторам. Только учтите, здесь принято работать в фартуке, — добавляет Чонхён, и они заходятся смехом.       Возможно, если бы они были немного ближе, Чонхён бы бросил массу острых шуток и Сокджин бы на них ответил. Но пока они едва знакомы, и Сокджин искренне надеется, что Чонхён понимает, насколько серьезны его намерения по отношению к его брату.       — Если ты не возражаешь, я подожду Чонгука.       — Нет проблем. Сегодня хватает помощников на кухне, так что просто отдохните, — отвечает Чонхён, предлагая ему меню.       Пока Чонхён разносит заказы, Сокджин предоставлен самому себе. Пролистав утреннюю прессу, он радуется отсутствию своего имени на заглавных страницах. Переводя взгляд на огромные окна кафе, он не может не думать о Чонгуке. Его нет на вышке спасателя, а поскорее с ним увидеться слишком не терпится. В конце концов, Сокджин придумывает убедительный предлог чтобы отлучиться и отправляется на поиски парня.       Небо окрашивается в багряные тона, а воздух пахнет свежестью и соленым запахом океана. Волны разбиваются о берег, смещая песок своей тяжестью. Слабый крик чаек смешивается с всплесками воды. Сокджин вспоминает нежную красоту своего любимого и не может дождаться, когда насладится ею на фоне такого чарующего пейзажа. Однако из сладостных грез его резко выдергивает чей-то оклик. Обернувшись, он замечает стремительно шагающего к нему Сомбуна.       Сокджин хмурится, предчувствуя, что эта встреча не сулит ничего хорошего. Лицо молодого человека искажено эмоциями, которые нельзя точно определить, но сильное напряжение, исходящее от незнакомца, ощущается отчетливо. Его решительная поступь и сжатые в кулаки руки подсказывают, что он настроен серьезно.       — Здравствуйте, — начинает Сомбун с натянутой улыбкой, стараясь звучать непринужденно.       Сокджин кивает в ответ, настороженно сужая глаза. Он продолжает держаться спокойно, надеясь, что после вчерашнего вечера, нет повода беспокоиться. Их связь с Чоном все так же прочна.       — Чем могу быть полезен? — говорит Сокджин, принимая закрытую позу.       Короткая пауза повисает в воздухе, пока Сомбун колеблется.       — На пляже очень красиво, не находите? — начинает он, когда на горизонте появляется Чонгук. Находясь на ярком солнце, он не может их видеть, и спокойно идет к вышке спасателя, о чем-то разговаривая по телефону.       — В самом деле, здесь много красивого, — напрягается Сокджин, глядя туда же, куда и Сомбун.       — Очевидно, наши вкусы схожи, — комментирует Сомбун, закладывая руки в карманы пляжных шорт.       — Что все это значит? — теряет терпение Сокджин, говоря резко, оставляя попытки быть вежливым.       — Знаете, Чонгук много рассказывал о жизни в Сеуле. — Кивает Сомбун и Сокджин вздрагивает от этой фразы. — Жизнь в столице его душила. Он говорит, что никогда прежде не был так счастлив как здесь, начав новую жизнь со мной.       Сладкая безмятежность утра окончательно рассеивается. Сокджин хмурится сильнее, готовясь к подвоху.       Сомбун самодовольно хмыкает и продолжает, не дожидаясь ответа:       — Все получают свою долю взлетов и падений. Это то, что нас формирует. Чонгук пережил то, что не заслуживают самые отпетые мерзавцы. Несправедливость ложных обвинений, когда весь мир был настроен против него и никто даже не попытался за него заступиться и утешить — такие переживания оставляют гораздо более глубокий след, чем что-либо другое. И мы говорим о человеке, который никому не сделал ничего плохого. Такие страдания, раз и навсегда, в корне меняют представления о мире.       Обвинительный агрессивный тон выводит из себя, заставляя Сокджина сцепить зубы, мысленно считая до десяти.       — Но не всех в худшую сторону, — собравшись через время, отвечает он, стараясь не звучать так, будто оправдывается. Сомбуну нет дела до недоразумений, которые произошли по его вине между ним и бывшим секретарем. Если Сокджин и хочет обнажить душу и продемонстрировать всю глубину угрызений совести и самобичевания, так это перед Чонгуком и не перед кем больше.       — Согласен. Перемены зачастую бывают к лучшему, — соглашается Сомбун и Сокджин замечает, что тот нервничает. — К счастью для Чонгука, этот опыт сделал его более стрессоустойчивым. Он только сильнее зауважал себя и лучше понимает, чего заслуживает и кто его достоин. Главное, что есть люди, которые его поддержали в этом. Я помогал ему восстановиться и снова стать самим собой. И это очень сближает, если понимаете, о чем я.       Сокджин не сразу реагирует, пытаясь совладать с внезапным приступом лихорадки. Звуки пляжа отходят на задний план. Он резко бледнеет и вскидывает на Сомбуна ошеломленный взгляд:       — Что ты пытаешься этим сказать?       — Во время этого процесса, мы стали с ним очень близки. Понимаете? — Сомбун с триумфом упивается гневом, который всколыхнуло в Джине это признание. Подтекст его фразы столь же осязаемый, как горячий песок под ногами.       — Ты и Чонгук? — Сокджин проседает под тяжестью этих слов, как от удара в солнечное сплетение. Его глаза выражают шок.       — Да, — самодовольно подтверждает Сомбун, не моргая, продолжая с упойным наслаждением, — пока мы помогали друг другу исцелиться, мы полюбили друг друга и решили стать парой. То, что происходит между мной и Чонгуком не простой флирт или летняя интрижка. Мы любим друг друга и с тех пор, как стали единым целым, Чонгук постоянно говорит об этом. Не пытайтесь ломать чжую жизнь и позвольте ему стать счастливым.       Наступившая тишина тяжелая и натянутая как проволока. Сжатая челюсть Сокджина и морщина между бровями выдает его состояние.       — Почему я должен тебе верить? — наконец спрашивает он.       — Спросите у кого угодно. Не для кого не секрет, что мы с Чонгуком любим друг друга. — Твердо отвечает Сомбун, глядя в глаза потемневшим взглядом.       Не произнося ни слова, Сокджин резко разворачивается и уходит. Его сердце колотится в бешеном ритме, вторя громовым раскатам крови в ушах. Казалось, что мир рушится вокруг него, и он ничего не может сделать, а только наблюдать за этим. Растерянность и ноющая боль кажется вот вот лишит его рассудка. Прислонившись к холодному металлу, одиноко стоящего фонарного столба, вдали от посторонних глаз, он ощущает наступающую волну леденящего шока и медленно сползает на песок.       Реальность, где Чонгук был близок с другим мужчиной слишком суровая — невозможно просто так её принять. Сердце отказывается верить, что это правда. Сокджин ощущает какой-то подвох, но что, если это просто желаемое, выдаваемое за действительное и попытки отрицать реальность?       В сознании всплывают воспоминания предыдущего дня: Чонгук и Сомбун заходят вместе в кафе. Чонгук красиво улыбается и мелодично смеется, его глаза искрятся радостью, когда он смотрит на Сомбуна и тот кладет руку ему на плечо. Кажется, им уютно в обществе друг друга. Простые жесты, которые Сокджин хотел принимать за дружеские, вероятно, значили гораздо больше.       Яркое, согревающее солнце вдруг кажется испепеляющим. Весёлое щебетание птиц превращается в раздражающий шум. Прежде освежающий морской бриз теперь душит. Плотно закрывая глаза, Сокджин пытается отгородиться от этих навязчивых образов, но темнота за веками усиливает их эффект. В груди появляется острая и всепоглощающая боль, сопровождающая приступ глубокого отчаяния. Похоже, он опоздал и все попытки вымолить прощение, упования на счастливый исход были напрасны. Прекрасный вечер, который они провели с Чонгуком, вовсе не означает, что его надеждам суждено стать действительностью. Теперь хладнокровном поведению младшего можно найти объяснение. Чонгук любит другого. Сомбун сказал, что они пара и это не для кого не тайна.       Имеет ли Сокджин сейчас право злиться на Сомбуна? Отнюдь. Ведь он всего лишь был тем, кто утешил Чонгука, когда ему было по-настоящему плохо, по его вине. От этой мысли разум охватывает невыносимая тоска. Как смириться с потерей и жить дальше? Как принять то, что своим приездом Сокджин только сделал все хуже, внеся смуту в счастливую жизнь Чонгука, который с трудом справился с горем, собрал себя по частям и начал новую жизнь с кем-то другим? Как вообще принять то, что он может любить кого-то еще?       Руки Сокджина дрожат, но он обязан пересилить себя и поговорить с Чонгуком. Если им не суждено быть вместе, они должны достойно расстаться. С тяжелым сердцем, он понимает, что всё же обязан отпустить. Это самое малое, что он может сделать для любимого. Чонгуку действительно будет лучше без Сокджина. Ведь именно по его вине, младший столько страдал. Сокджин никогда не относился к нему так, как он того заслуживал. Пока они работали вместе, он воспринимал его тяжелый труд и преданность как должное. На короткое время прикоснувшись к раю, не сумел уберечь это счастье, и разрушил его собственными руками. Он обязан отступить и дать Чонгуку свободу и возможность стать действительно счастливым с тем, кого тот полюбил.

***

      Жизнь на пляже кипит ключом. Отдыхающие наслаждаются летним днем, играют в пляжный волейбол, плавают в море и загорают на солнце.       Чонгук внимательно наблюдает за порядком и купающимися с вышки спасателя. Погруженный в свои обязанности, он не сразу замечает приближающегося Сокджина. Их взгляды пересекаются, и у Чонгука перехватывает дыхание, словно это стало безусловным рефлексом. Это происходит всегда, когда они вместе, начиная с самой первой встречи.       Сокджин смотрит на Чонгука так, будто для него во всем мире нет никого больше — младший такой притягательный, что невозможно отвести взгляд. Любоваться им больно и сладостно одновременно. Взгляд на мгновение задерживается на шее младшего, но в следующую же секунду, тускнеет и Сокджин отводит глаза, вздыхая так, будто на груди у него неподъемная тяжесть.       Что-то не так, и Чонгук ощущает это всем своим существом. Всегда такое идеально лицо бывшего босса, сейчас обволакивает непроглядная тень грусти. Вся настойчивость, с которой он так агрессивно действовал предыдущие дни, куда-то иссякла.       — Привет, — Сокджин останавливается у подножия помоста.        — Сокджин! — Чонгук поспешно спускается вниз. В его голосе отчетливо слышится беспокойство. — Что-то случилось?       Сокджин медлит. Закрыв глаза, он всего лишь мгновение позволяет себе насладиться последними минутами в присутствии горячо любимого человека.       — Тебе очень идет эта одежда, — кивает он на униформу спасателя, заставляя Чонгука смутиться, — уверен, ты намного счастливее здесь, чем в душном офисе.       Младший резко поднимает глаза, ничего не понимая. Безмерная грусть, которую излучает его бывший любовник, заставляет все внутри сжаться от волнения.       Сокджин продолжает:       — Прежде, чем мы расстанемся, хочу пожелать тебе успехов в новой жизни и счастья с тем, кто на самом деле делает тебя счастливым.       Чонгук мгновенно бледнеет:       — Расстанемся? — он широко раскрывает глаза, цепляясь за это страшное слово.       — Я решил вернуться в Сеул, так будет лучше, — тихо говорит Сокджин.       Слова зависают в жарком воздухе, чтобы в следующее мгновение обрушиться на Чонгука своей сокрушительной силой, словно цунами.       — Но … почему? — едва слышно спрашивает Чон, не осознавая, как его начинает лихорадить. — Я думал, ты останешься на всю неделю.       Сокджин подходит ближе, горя желанием провести рукой по его волосам, но не может. Теперь этот мальчик принадлежит другому и у него нет права его касаться. Душа взрывается от всей нежности и любви, которые он не смеет выразить.       — Все твои проблемы — дело моих рук. Ты заслуживаешь быть счастливым, а я только сбиваю тебя с верного пути. Мой приезд не принес ничего хорошего. Я больше не хочу тебе мешать.       Шок, спровоцированный этими словами, парализует мысли и Чонгук даже не замечает, что Сокджин тоже сильно расстроен и уничтожен.       — Теперь я понимаю, почему ты просил держаться от тебя подальше и оставить в покое. Прости, что я позволил себе лишнее. Последнее, что я хотел, это опять навредить тебе, — спокойно продолжает Сокджин, но его голос срывается на последнем слове, — и я … верю, что ты сможешь построить счастье с тем, чьи чувства ты разделяешь.       Это лишено всякого смысла. Слова Джина настолько сильно ранят, что Чонгук даже не может дышать. И так, самое важное остается невысказанным.       — Но прошлая ночь… — наконец начинает он в нерешительности.       — Ужасная ошибка, за которую я несу полную ответственность! — перебивает Сокджин, с искренним сожалением в голосе. — Нам не следовало этого делать. Мне правда жаль, я должен был выслушать тебя.       Ошибка? Так вот как Сокджин на самом деле видит их отношения. Чонгук опять наивно понадеялся непонятно на что, позабыв, что Сокджин просто играет. Резко отворачиваясь, он говорит совершенно чужим голосом:       — Тогда возвращайся в Сеул.       Сокджин все еще стоит за его спиной. Сердце разбивается от понимания, что это их последняя встреча. Но Чонгук не позволит Сокджину видеть, как он в очередной раз его уничтожил и не обернется, чтобы показать слезы, которые не сумел удержать.       Последнее, что он слышит:       — Прости меня, Чонгук.       Позади раздаются удаляющиеся шаги на песке. Сокджин уходит, вновь вырывая частицу его сердца и забирая ее с собой. Мир вокруг становится совсем пустым. Больше ничего не имеет смысла.       Неизвестно, сколько времени Чонгук просидел, согнувшись и уставившись пустым взглядом в одну точку, пока его не находит Чонхён.       После короткой встречи со слишком спешащим Сокджином, который заглянул в кафе, чтобы попрощаться, пожелать процветания и благополучия в будущем и поблагодарить за гостеприимство, Чонхён начинает всерьез беспокоиться. Ведь всего пару часов назад этот человек выглядел совсем иначе.       Интуиция подсказывает что необходимо немедленно отыскать Чонгука и выяснить, что стряслось.       Обнаружив брата в подавленном состоянии, Чонхён пытается привести его в чувство:       — Что за дела? Как это ты не знаешь, что происходит? Ким Сокджин был у меня всего пару часов назад и постоянно спрашивал о тебе. А когда вернулся — его будто подменили! Прости, но я не могу не поинтересоваться, что между вами опять произошло?       Чонгук совсем истощен, на нем нет лица. Устало поднимая глаза, он стискивает кулаки и не может вымолвить ни слова. Его пробирает дрожь, от эмоций. Невероятно, с каким участием, его брат говорит теперь о Сокджине.       — Он приходил ко мне. Сказал, что решил вернуться в Сеул, и пожелал мне счастья с тем, кто меня полюбит, — наконец рассказывает он с нескрываемой горечью, переводя взгляд на лазурную гладь океана.       Такая резкая перемена в поведении Сокджина непонятна, но Чонгук уже сделал свои выводы. Главное — как-нибудь выдержать до конца смены, а на завтра он возьмет отгул, чтобы закрыться в четырех стенах. Быть может, он всё ещё не до конца осознает масштаб произошедшего и пока его чувства притуплены.       Чонхён недоумевает:       — Должно же быть какое-то объяснение! Если только… — он запинается, осененный внезапной догадкой. — Кажется, я видел, как Сокджин разговаривает с Сомбуном. Я не придал этому значения, потому что думал, что это не Сокджин, а кто-то на него похожий! Но сейчас я уверен, что это был он! Кажется, они о чем-то спорили. Что если вышло опять какое-то недоразумение, и твой Отелло опять тебя приревновал?       Чонгук резко на него оглядывается, бросая сконфуженный взгляд:       — Сомбун? Но ведь они даже не знакомы… О чем они могли спорить?       — Хён, ты скорее сам знаешь ответ на этот вопрос, — оживленно отвечает Чонхён, — Очевидно, что-то произошло у тебя за спиной! Утром Сокджин вовсе не вел себя как человек, который решил уехать. Наоборот, он то и дело расхваливал Пусан и говорил, что подыскивает себе здесь жилье!       Чонгук уже на ногах, стряхивает песок с колен и решительно шагает к школе дайвинга. Если Сомбун каким-то образом замешан в произошедшем, то он сильно об этом пожалеет — даже если придется вытряхнуть из него признание силой.

***

      Школа дайвинга погружена в непривычную тишину. Обычно оживленное место, где играет музыка и кипит жизнь, сейчас кажется безжизненным, а в атмосфере присутствует некая тяжесть.       Сомбун склоняется над снаряжением для подводного плавания, внимательно его изучая. Он вздрагивает и бросает испуганный взгляд на входящего Чонгука, но тут же отводит глаза, словно угрызения совести не позволяют даже смотреть в его сторону.        — Сомбун! — холодно протягивает Чонгук, его голос напрочь лишенный привычной мягкости и дружелюбия. — Ты говорил с Сокджином?       Чонгук устремляет на Сомбуна пылающий гневом взгляд, от которого плечи того бессильно опускаются, а пальцы, проворно манипулирующие механизмом, выпускают коробку передач.       — Что, черт бы тебя побрал, ты сказал ему? — практически рычит Чон. Боль предательства разрывает его изнутри, но решение, что он никуда не уйдет, пока не узнает правду, непоколебимо.       В конце концов, дайвер поднимает переполненный виной и раскаянием взгляд. Он выглядит доведенным до крайней степени отчаяния, понимая, что раз и навсегда потерял Чонгука. Парень, который так много для него значил, любит другого, а насильно милым не станешь. Без Сокджина, Чонгук глубоко несчастен. Последняя попытка предпринять что-то, чтобы их разлучить, не принесла желаемого успеха. В тот самый момент, когда Сокджин покинул пляж, Сомбун осознал, какую чудовищную ошибку он совершил и стал проклинать себя за проделанное. Возможно, его рассудок слегка помутился от неразделенной любви, но он не имеет права скрывать то, что случилось, от Чонгука.       — Я… я очень хотел быть с тобой и ревновал, — отвечает он дрожащим голосом. Черные как ночь глаза пронзают его насквозь, но Сомбун заставляет себя выдержать этот напор. — Я сказал, что мы любим друг друга и встречаемся… Думал, что он оставит тебя в покое и уберется из нашей жизни, если узнает, что мы вместе.       — Да как ты посмел?! — в порыве гнева бросается к нему Чонгук, но сразу же останавливается, замечая отрешенность на лице парня. Похоже Сомбун готов ответить за свои поступки, давая понять, что заслуживает любого наказания.       Гнетущая тишина поглощает все. Чонгук ничего не говорит, а Сомбун вновь с мольбой смотрит на него:       — Чонгук, я… Я знаю, что не в праве просить… Но умоляю, прости меня. Я… не должен был лгать. — Заикается он, пытаясь сделать шаг вперед, но Чонгук рывком отшатывается, гневно сверкая глазами.       — Никогда больше не смей ко мне приближаться! — громит он, не в состоянии терпеть присутствие дайвера ни секунды. Резко разворачиваясь, он с силой захлопывает за собой дверь.       Захлестываемый горечью и обидой Чонгук не в силах принять такое запоздалое раскаяние. Он чувствует, что любое доверие к Сомбуну окончательно уничтожено этим подлым поступком младшего. Какими бы сложными не были их отношения с Сокджином, Сомбун не имел права в них вмешиваться.       И все же, кроме разочарования, объяснение дает ему надежду. Сокджин ушел не потому, что для него все было лишь очередной игрой или попытками манипулировать Чонгуком. В этот раз, они оба стали жертвами чудовищного обмана. Теперь пришел черед Чонгука все исправлять. Нельзя позволить этому недоразумению разрушить то, что они едва восстановили.

***

      Чонгук со всех ног несется в «Парк Хаятт», словно вся жизнь зависит от каждого шага. Подгоняемый отчаянием и решимостью, он еще никогда так сильно не боялся опоздать. Его прекрасное лицо бледное от волнения. Сердце стучит часто, точно вот-вот разлетится на части. Даже если дело вовсе не в том, что Сомбун наговорил Сокджину, и даже если тот отвергает его по другим причинам, например, потому что ничего не чувствует, Чонгук обязан это выяснить. Он не позволит этому мужчине опять исчезнуть из своей жизни, не объяснившись. И пусть это в клочья разорвет его душу, по крайней мере, он будет знать правду. Необходимо было сразу обо всем расспросить Сокджина, еще когда тот сказал, что решил вернуться в Сеул. Его слова о том, что предыдущая ночь между ними была ошибкой, слишком потрясла, выбив почву из-под ног и Чонгук не смог сконцентрироваться на том, что действительно важно.       Подбегая к двери отеля, он едва не сбивает с ног портье и тут же рассыпается в извинениях, низко кланяясь. Высокий мужчина с суровым лицом, одетый в аккуратную форму с золотыми погонами, бросает неодобрительный взгляд, но сразу же возвращается к выполнению своих обязанностей.       Просторный вестибюль заливает мягкий свет витиеватых люстр, свисающих с высокого потолка. В воздухе витает аромат лаванды и тихая классическая музыка. Вокруг низких журнальных столиков с живыми цветами в хрустальных вазах, расставлены мягкие бархатные кресла. Гости неторопливо читают газеты или потягивают чай. Мраморный пол под ногами отражает роскошь этого места, и Чонгук вдруг начинает осознавать, насколько не вписывается в это окружение своим потрепанным пляжным видом.       Предательская дрожь пробирает, но вместе с ней приходит чувство облегчения. Сокджин стоит у стойки регистрации, сделанной из полированного красного дерева и украшенной латунными светильниками, за которой находятся два администратора: молодая женщина с аккуратным пучком и приветливой улыбкой, одетая в темно-зеленый пиджак с вышитой на нем эмблемой отеля, и пожилой мужчина в очках, неуверенно сидящих на его носу, который выглядит так, будто работает здесь уже целую вечность. Вежливый швейцар, одетый так же, как и портье, но в белых перчатках, ждет неподалеку, чтобы помочь донести багаж до машины.        — Сокджин! — голос молодого человека эхом разносится по огромному холлу. Стоя к нему спиной, Сокджин вздрагивает. Сотрудники администрации тут же реагируют, отвлекаясь от своих занятий. Молодая женщина прикрывает рот рукой, как будто сдерживая восклицание, а пожилой мужчина хмурится, прочищая горло, притворяясь, что перебирает бумаги. Несколько гостей, находящихся тем временем в холле, также оборачиваются. Даже портье, стоящий у лифта, пытается его разглядеть в отражении зеркальных дверей.       Стоя посреди огромного холла все в той же одежде, в которой Сокджин ранее видел его на пляже, Чонгук выглядит очень растерянным. Его шелковистые волосы слегка завиваются, белая хлопчатобумажная рубашка липнет к телу, обтягивая тонкую талию, подчеркивая идеально сложенную стройную фигуру. Отчаянный взгляд побуждает Сокджина в одну секунду бросить все и устремиться к нему. Обескураженные администраторы рассеянно смотрят ему вслед.       Чувствуя тяжелые удары собственного сердца, молодой человек делает шаг вперед и бросается в раскрытые объятия, дрожа всем телом. Любые мысли о том, на какие муки в последние месяцы обрекал его Сокджин, в одну секунду растворяются. Он наступает на собственную гордость, потому что в данный момент, руки любимого, горячо обнимающего его в ответ, заставляют позабыть обо всей боли, через которую он прошел. На всем белом свете не существует никого важнее Сокджина.        — Чонгук, — с бесконечной негой шепчет в его волосы Сокджин, вдыхая соленый запах морской воды, прижимая его к сердцу, словно самое дорогое сокровище. От такой близости у обоих кругом идет голова.       — Не уходи, — блестящие глаза младшего расширены от переживаний. — Если ты снова уйдешь, я этого не вынесу!        — Но ты же хотел, чтобы я…        Чонгук не дает ему договорить, перебивая его фразу горячим поцелуем. В этот момент ему все равно, что на них все смотрят.       Сокджин без колебаний отвечает, вкладывая в эту ласку всю свою боль потери и жажду быть вместе с этим парнем до конца своих дней. Когда младший так близко, невозможно прервать этот мощный поток эмоций, как и разорвать объятия. Внезапно обоих душат рыдания.       Когда они отстраняются, Чонгук прерывисто дышит, спеша объясниться:        — Сомбун соврал тебе. Между мной и ним никогда ничего не было!       Сокджин на мгновение теряет дар речи. Неужели он опять облажался, сделав слишком поспешные выводы?       — Но ты же просил… говорил держаться от тебя подальше, — с нескрываемой болью вспоминает Сокджин, — разве не из-за того, что хочешь начать с ним новую жизнь?       — Нет! Сомбун не имел к этому никакого отношения! Ты всегда был единственным в моей жизни. Я никогда бы не хотел ни с кем таких отношений, как были у нас с тобой. Но я не был уверен, что мое сердце выдержит ещё раз тебя потерять! Думал, что будет легче, если ты просто уйдешь.       — Гукки, — выдыхает Сокджин, крепче сжимая его талию. В этот момент он невероятно зол на себя. Ложь Сомбуна слишком задела его самолюбие и заставила попасться на очередную коварную уловку. Вместо того, чтобы расспросить Чонгука и спокойно обо всем поговорить, он опять сбежал, как последний трус и чуть было не лишился самого важного в жизни.       — Когда ты приехал в Пусан и нашел меня … это произошло так внезапно, — с волнением признается Чонгук, — я чуть с ума не сошел от счастья и страха. Ты не представляешь… Все что происходило в Сеуле в наши последние встречи… это было очень больно.       Раздираемый чувством вины, Сокджин от волнения усиливает хватку в волосах Чонгука. Он закрывает глаза и прижимается щекой к скуле младшего, моментально ощущая на лице влагу его слез. Сколько же боли он причинил этому чувствительному и не в чем не повинному мальчику из-за своей гордыни и нежелания видеть чуть дальше собственного носа?!       — Если бы я только мог … сделал бы что угодно, лишь бы вернуть время вспять. За каждое неверное решение, каждый день на коленях буду умолять, чтобы ты меня простил.       — Я простил, но не могу забыть, — тихо отвечает Чонгук, чуть расслабляясь в объятиях Сокджина, шмыгая носом, укладывает голову ему на плечо. — Я так сильно скучал по тебе!       Сокджин отстраняется и с бесконечно нежным взглядом, бережно берет его за обе руки:       — Клянусь, мои намерения всегда были искренними. Знаю, тому, как я с тобой поступил, нет оправдания. Но я очень хочу исправиться и быть тебя достойным, заслужить твое доверие.       — Я доверяю тебе. Но мне нужно, чтобы это было взаимно. Я никогда не испытывал ни к кому таких сильных чувств. Мне страшно, потому что, если ты оттолкнешь меня, я просто умру!       Сокджин сходит с ума от таких искренних слов. Крепко прижимая Чонгука к сердцу, боится отпустить его даже на долю секунды.       — Ты говорил, что мы никогда не будем встречаться. Понимаю, мы не равны, и ты никогда не станешь относиться ко мне так же, как я к тебе. Я — твой бывший работник, а сейчас — простой спасатель на пляже, а ты …       Сокджин останавливает его, прижимая палец к губам:       — Умоляю, ни слова больше! Неужели ты до сих пор настолько плохо знаешь меня, если думаешь, что твое материальное положение имеет хоть какое-то значение? Я был круглым идиотом, когда сказал, что не собираюсь встречаться с тобой. На самом деле, мне нужно от тебя гораздо большее. Чонгук, я хочу всю оставшуюся жизнь быть вместе с тобой!       От глубины чувств самого желанного на свете человека, его искреннего признания, земля уходит из-под ног. Чонгук благодарен за то, что, говоря такие сильные слова, Сокджин крепко держит его.       — Ч-что ты говоришь? — задыхается он, боясь, что это слуховые галлюцинации. Красноречивые эмоции сменяют одна другую на его лице.       — Это чистая правда, — продолжает Сокджин, глядя ему в глаза и держа за руки. — Когда ты появился в моей жизни, я не был готов ко всем чувствам, которые застали меня врасплох. Боялся, закрывался и убегал от самого себя. В юности я поклялся, что больше никогда не буду никому доверять, потому что был уверен, что если опять полюблю, то меня непременно предадут, растопчут и унизят. Из-за этой глупой установки я потерял тебя, потому что был трусом.       Переступая заветную грань, Сокджин отпускает себя. Словно в свободном падении, он испытывает невероятное облегчение, после такой длительной борьбы со своими чувствами.       — Я так сильно люблю тебя, — улыбается он собственным словам: делиться ими с Чонгуком ощущается так правильно и естественно. — Ты для меня все и я полностью твой.       В прекрасных глазах младшего загораются миллиарды галактик. В их бездне плещутся самые глубокие и необъятные чувства. Нежный румянец окутывает его щеки.       — И я безумно хочу быть с тобой, — продолжает Сокджин, сжимая его руки в своих крепче, — надеюсь, что однажды ты полюбишь меня так же сильно.       — Неужели ты все еще не догадался? — изумленно спрашивает Чонгук.       Сердце Джина пропускает удар и его охватывает дрожь.       — Я полюбил тебя еще в самый первый момент нашей встречи и никогда не переставал любить.       — Скажи это снова, — хриплым голосом требует Сокджин, сцеловывая слезы с его щек, — скажи, мне нужно это слышать!       — Я тоже люблю тебя, — Чонгук готов повторять это до бесконечности. Он ждал этого момента невыносимо долго. — С каждым днем, мои чувства к тебе крепли. Знаешь почему я решил уволиться? Потому что устал от того, что ты меня не замечаешь! Каждый день, мечтая о тебе, убеждался, что у такого парня как я, никогда не будет шансов.       — Глупышка, ты даже не представляешь… — у Сокджина не хватает сил договорить, потому что эмоции окончательно берут верх над его рассудком.       Чонгук когда-то слышал рассказы о поцелуях душ. И сейчас он подозревает, что между ними с Сокджином происходит нечто подобное. Что это, если не бешеный коктейль из искрящихся эмоций, когда под сетчаткой глаз вспыхивают фейерверки, а пульс чувствуется повсюду: в висках, груди, животе. На всём белом свете нет ничего, кроме него и самого особенного человека, который дрожит всем телом, а обнимать и касаться его жизненно необходимо.       Возможно, со стороны они смотрятся, как парочка безумцев, нахально позволяющих себе слишком много на людях. Посторонние то и дело бросают в их сторону неодобрительные взгляды, но им совершенно наплевать.       Портье покашливает, тактично стоя в стороне и напоминая своим появлением о том, что Сокджина ожидает заказанный трансфер в аэропорт.       Опомнившись, Сокджин оглядывается вокруг и жестом указывает на свой багаж, обращаясь к работнику отеля:       — Пожалуйста, оставьте это здесь на хранение.       Затем берет за руку Чонгука и увлекает его за собой:       — Нам нужно подышать свежим воздухом.       Спустя несколько минут они на пляже Хенде. Сидя у самой линии воды, Сокджин мягко притягивает Чонгука, заставляя его откинуть голову себе на плечо и прижаться лопатками к своей груди. Чонгук позволяет ему положить руку себе на колено. Они не способны удержаться от физического контакта.       Солнце медленно опускается за линию горизонта, поглаживая волны океана багряно золотистыми лучами. Здесь достаточно людно, но соленый морской воздух умиротворяет, давая ощущение спокойствия. Сокджину безумно нравится ощущать руку Чонгука в своей, и даже когда на них смотрят, он не пытается её высвободить или отстраниться. Никакая красота заката не сравнится с красотой этого парня. Завороженно любуясь его профилем, Сокджин вспоминает произнесенные им слова, всё ещё, до конца, не веря в происходящее.       Будто в ответ на эти сомнения, Чонгук сильнее прижимается и ластится к нему, поворачиваясь лицом и оставляя нежный поцелуй на его скуле.       — Меня сразила твоя красота, когда я впервые увидел тебя, — рассказывает он, — вряд ли ты помнишь. Это было еще перед тем, как я узнал, что ты мой босс. Я увидел, как ты выходишь из машины и идешь в «Ким энтерпрайз».       — Почему же? Я заметил необычного парня в деловом костюме и кедах на велосипеде, — тепло улыбается Сокджин, — ты выглядел, как потерявшийся старшеклассник и, когда ты пришел в мой офис и представился моим секретарем, у меня появилось много вопросов к Юнги.       Чонгук ахает в изумлении, от того, что Сокджин помнит все в таких мелочах.       — И конечно же я тебе не понравился, — заключает Чонгук, с легким разочарованием.       — Ты был очень милым, но для такой работы, я ожидал, что мне подберут кого-то постарше. Моим главным требованием была стрессоустойчивость.       — Но я очень старался!       — О, ты сразу отлично себя проявил, и с первых дней я понял, что могу на тебя положиться.       — Но ты так долго меня не замечал, — констатирует Чонгук, — я не привлекал тебя, как мужчина.       — Я замечал, как с каждым днем, ты хорошеешь, становишься взрослее и привлекательнее, но слишком привык к мысли об ответственности за тебя. К тому же мне даже в голову не могло прийти завести роман с подчиненным. Тогда это было для меня большим табу. Но вот, смотри, к чему это нас привело, — заканчивает Сокджин с улыбкой, крепче сцепляя руки на талии парня.       — Если бы я знал, что для того, чтобы привлечь твое внимание, мне нужно уволиться, то сделал бы это намного раньше, — фыркает Чонгук.       — Ауч, — шутливо сгибается от воображаемого удара Сокджин, — это было больно. Но не могу отрицать, действительно многое изменилось после того, как ты заявил об увольнении. Это заставило взглянуть на тебя другими глазами.       — Когда ты впервые стал допускать возможность чего-то большего между нами?       — Я не осознавал, насколько был к тебе привязан и думал, что просто зависим от твоей профессиональной поддержки. После твоего заявления, я осознал, что со мной уже давно не работает тот робкий мальчик, а самодостаточный, высококвалифицированный специалист, которого я не готов потерять. Когда ты отказался назвать причину, по которой хочешь уйти, я начал сомневаться в себе. Это было шоковой терапией. Я понял, что не так уж и хорош, как работодатель. Ты слишком вырос профессионально и больше не нуждаешься во мне и моей поддержке настолько, чтобы быть заинтересованным продолжать работать на меня.       — Я устал быть для тебя пустым местом. Мечтать о тебе каждый день и понимать, что мне ничего не светит, было тяжело. А потом, Намджун вернулся из Штатов, и постоянно был с тобой. Я понял, что ты никогда не обратишь внимания на такого простого парня, как я.       — Прости, что был так слеп.       — Почему ты предложил мне секс без обязательств и так настаивал на том, что не хочешь со мной встречаться?       Сокджин немного напрягается, отстраняясь, но Чонгук продолжает на него смотреть, в ожидании ответа.       — После того, как ты меня поцеловал, я почувствовал, что тебя тоже влечет ко мне. И подумал, почему бы и нет, почему бы нам не стать ближе. Обычно, секс для меня ничего не значит и не меняет. — Пожимает плечами он, замечая, как хмурится Чонгук. — Но я уже говорил, что был полным идиотом, когда понадеялся, что между нами будет все так же просто. Уже тогда, я отрицал сильные чувства, которые к тебе испытывал, и все еще рассчитывал, что смогу держать всё под контролем.       — Я согласился, потому что очень хотел быть с тобой, пусть даже без обязательств. Но тоже не очень хорошо представлял себе, на что иду.       — Ты сожалеешь? — Сокджин звучит очень разочарованно.       — Если бы я принимал это решение снова, то поступил бы так же. Хотя иногда, мне действительно кажется, что, если бы я никогда не получил с тобой этот опыт и не узнал тебя с этой стороны, мне было бы проще собирать себя по частям, после нашего расставания.       Сокджин ничего не говорит. Ощущая болезненный приступ вины, он только и может обнимать Чонгука крепче.       — Я никогда не ожидал, что испытаю то, что испытал с тобой. Это словно магия. У меня никогда раньше ни с кем так не было. — Признается Сокджин, нежно целуя Чонгука в шею, чувствуя, как тот слегка ежится, но расслабляется от этого прикосновения. — Разве ты тоже не почувствовал это?       — Да, быть может. Мне не с чем сравнить. — Пожимает плечами Чонгук, и Сокджин ощущает приятное тепло, заполняющее грудную клетку.       Но Чонгук поворачивается к нему и смотрит в глаза, ощущая неловкость:       — За эти два месяца, что мы не виделись, у тебя было с кем-то…?       Сокджин напрягается, вопросительно вскидывая брови.       — Ты спал с кем-то еще?       — Что? Я? Да я бы не смог! После тебя, даже мыслей не было, — честно отвечает Сокджин и Чонгук выдыхает с облегчением.       — Вчера ты решил предохраняться, вот я и захотел спросить.       — А это… Мы долго не виделись, я подумал, что у тебя были другие связи.       Чонгук выглядит немного обиженным.       — Ты всегда подозреваешь меня в том, на что я не способен. Сначала ты ревновал к Чимину, теперь чуть не бросил, потому что поверил тому, что наговорил Сомбун. Что я должен сделать, чтобы ты наконец понял, что я никогда не смогу и не захочу ни с кем, кроме тебя, иметь такие отношения?       Сокджин краснеет, но расслабляется:       — Прости. Обещаю, что буду над собой работать. Просто я до сих пор не могу поверить, что ты выбрал именно меня. Ты такой невероятный, знаешь? — Выдыхает он, зарываясь лицом в волосы парня. — Ты замечаешь, с каким желанием на тебя смотрят другие? Ты смог бы встречаться с кем угодно, но выбрал именно меня. Чем я тебя заслужил?       — Просто будь со мной и больше не бросай меня.       — Теперь все будет по-другому. Ты — мой парень, — улыбается Сокджин, видя, как Чонгук загорается от этих слов, — хотя, это слабое определение. Ты гораздо больше для меня. Моя любовь, моя вторая половинка.       — Это значит, что мы теперь встречаемся? — не веря собственным ушам, уточняет Чонгук, распахивая глаза шире в приятном изумлении.       — Конечно. Если ты согласен. Хочешь быть моим парнем?       — Мне больше нравится идея быть твоей второй половинкой, — смеется Чон, соединяя руки вокруг его шеи и притягивая для поцелуя.       Время летит незаметно, и парни проводят еще несколько беззаботных минут на пляже, за приятной беседой, пока не начинает вечереть.       Сокджин замечает, что Чонгук постоянно сбрасывает входящие звонки, но его телефон продолжает вибрировать.       — Извини, — оправдывается он, — это Чонхён. Мы расстались после того, как он рассказал мне, что заметил, как ты и Сомбун о чем-то разговариваете.       — Ответь ему, — побуждает его Сокджин, — наверное он переживает, что от тебя так долго нет вестей.       Когда, несколько минут спустя, Чонгук завершает разговор по телефону и возвращается к Сокджину, тот восхищается:        — У тебя такие потрясающие отношения с семьей. Вы так друг друга поддерживаете.       — Даже не знаю, за кого волновался Чонхён больше, за меня или за тебя. Он постоянно спрашивает о тебе, рассказывает каким расстроенным видел тебя на пляже, — дразнит Чонгук.       — Он потрясающий малый, — усмехается Сокджин, — сразу видно, насколько вы близки.       Немного помедлив, Чонгук прочищает горло:       — Хён?       Сокджин заинтересованно встречает его взгляд.       — Как насчет того, чтобы сейчас вернуться в Седжон и официально познакомиться с моей семьей?

***

      Путешествие вдоль побережья на панорамном поезде длится двадцать пять минут. И хоть влюбленные всецело поглощены друг другом, захватывающие виды океана доставляют им огромное удовольствие. Чонгук не хочет отпускать руку Сокджина, желая убедиться, что все происходящее с ними реальность. Сокджин по-хозяйски кладет руку ему на колено, время от времени заезжая на внутреннюю сторону бедра. Он много раз восхитился тем, как сильно идут эти шорты Чонгуку и какие шикарные у него ноги. Младший очень смущается от таких нескромных комплиментов, но не протестует. Наслаждаться теплом его ладоней, ощущать нежный аромат и созерцать чувственную красоту — будто фантазия, которая может в любой момент раствориться.       Когда усталые, но довольные и приятно взволнованные, они появляются на пороге дома Со Ён, вся семья Чон уже в сборе. Иначе и быть не могло. Несмотря на все проблемы, с которыми парни столкнулись в прошлом, замечая искреннее и неподдельное счастье, которые испытывают рядом друг с другом Чонгук и Сокджин, Сокджина принимают с распростертыми объятиями. Чонхён и Хаджун успели поделиться впечатлениями о боссе их старшего брата с Джухеном, который еще не знаком с Сокджином лично.       Все немного обескуражены, когда Чонгук представляет Сокджина своим парнем.       Сокджин растерян и несколько смущается. Если не брать во внимание расчетливые смотрины, которые устраивали его родители, в попытках свести с дочерьми своих деловых партнеров, Сокджин ни разу не знакомился с семьей своего избранника и такая ситуация для него новая. Все усугубляется тем, что он уже успел пообщаться с Со Ён и двумя братьями Чонгука, не при совсем благоприятных обстоятельствах. Поэтому сейчас, ему важно, исправить негативное впечатление о себе. Он втайне надеется, что однажды они станут одной семьей и хочет загладить все недопонимания из прошлого.       — Господин Ким, спасибо, что приняли наше приглашение, — Со Ён, смущает его поклоном, — очень приятно наконец узнать вас поближе. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома.       — Большое спасибо, что пригласили, — Сокджин кланяется еще ниже. — Пожалуйста, называйте меня Джин.       — Отлично, Джин. — улыбается женщина. — Поужинай с нами. Я очень надеюсь, что ты проголодался.       В просторной гостиной Сокджину отводят почетное место, как важному гостю. Чонгука усаживают рядом, так, что они могут украдкой взяться за руки, придавая уверенности друг другу. Иногда, слишком долго засматриваясь друг на друга, они не успевают реагировать и поддерживать беседу и тогда к ним обращаются повторно. К счастью, никто не обижается на такое поведение, и, кажется, только умиляются ему.       Добродушный настрой хозяйки дома подсказывает, что он на верном пути и вскоре Сокджин расслабляется, избавляясь от излишнего волнения. Братья Чонгука заводят беседу поочередно.       Чонхен обращается к Сокджину:       — Я очень вам обязан и хотел бы искренне поблагодарить за тот день, когда вы помогли мне в ресторане. Не представляю, как бы мы справились, если бы вы тогда не пришли.       Сокджин мягко улыбается:       — Мне не составило труда. Это было даже весело — я люблю готовить и было приятно оказаться полезным. Еда в твоем кафе очень вкусная.       — Я была очень удивлена, когда узнала об этом. Никогда бы не подумала, что такой деловой молодой человек, как ты, любит готовить! Это неожиданно и необычно. А что ты любишь готовить больше всего? — восхищенно спрашивает Со Ён.       — Пожалуй, больше всего — корейскую кухню.       — Это правда! — оживляется Чонгук, не отрывая от Сокджина переполненный обожанием взгляд, — когда я болел, хён приготовил для меня чаджанмен. Было очень вкусно.       Сокджин потупляет взор и его уши краснеют, когда внимание опять приковывается к нему.       Семья Чон вовсе не была подготовлена к этой встрече, но все идет естественным путем именно так, как должно. Замечая, как сияет Чонгук, с каким обожанием они друг на друга смотрят, ни у кого не остается сомнений, что они могут доверять Сокджину. Братья Чонгука смотрят на него с одобрением. Кажется, Чонгук встретил хорошего и заботливого человека.       Атмосфера становится расслабленной и еще более сердечной. Внезапно, Хаджун задает вопрос, которого никто не ожидал:       — Сокджин, расскажите нам, когда вы поняли, что влюбились в моего брата?       Чонгук заходится приступом кашля, готовясь сделать выговор непосредственности своего братишки, невинно глядящему на старших, даже не подозревая, в какой конфуз ввел их своим вопросом.       Но Сокджину не составляет труда дать честный ответ. Переводя взгляд на Чонгука, он говорит:       — Думаю, это было постепенно. В один момент, я осознал, что не могу быть счастлив без него. Это произошло после одного особенного тяжелого дня. У меня были переговоры, и оппонент хотел меня спровоцировать на конфликт. Чонгук просто был рядом, ничего не говоря, а потом, он заступился за меня, продемонстрировав свою лояльность. В тот момент я знал, что могу ему всецело доверять. С Чонгуком было так спокойно, что я почувствовал, что могу все, только если он будет рядом.       Глаза Чонгука блестят, а лицо сияет, когда они крепче переплетают пальцы под столом.       — Вы подходите друг другу. Мы рады, что Чонгук встретил такого замечательного человека как ты, Джин, — тепло говорит Со Ён, давая благословение их отношениям.       Чувствуя, как становится ближе этим людям, Сокджин смелее отвечает на вопросы, не боится честно высказывать свои мысли. Он искренне благодарен за гостеприимство и открытость семейства Чон, сожалея, что вряд ли смог бы предоставить такую же возможность Чонгуку, почувствовать себя частью его собственной семьи.       С приближением ночи усталость дает о себе знать. Чонхён и Джунхен начинают собираться восвояси.       Сокджин робко поглядывает на своего парня. Счастливый румянец окрашивает щеки Чонгука и Сокджин так сильно хочет с ним уединиться, наконец дать волю своим чувствам, показать, как сильно он скучал, мечтает утопить Чонгука в своей нежности, любить его каждую секунду до самого рассвета. Но было бы не уместно приглашать его в отель, потому что он пришел проводить его домой. Чувствуя, что должен быть терпеливым и благодарным, чтобы семья Чонгука приняла его, Сокджин дает себе обещание вести себя подобающим образом. Чонгук сжимает его ладонь и счастливо улыбается и Сокджин чувствует себя самым счастливым человеком во всем мире. Ещё одна ночь, проведенная порознь — это просто пустяки по сравнению с тем, через что им пришлось пройти.       Когда все присутствующие начинают расходиться, они с Чонгуком вызываются помочь убрать со стола и вымыть посуду. Неторопливо работая в тандеме, они растягивают это занятие, потому что им не хочется расставаться. Сокджин моет посуду и передает ее Чонгуку, который сушит ее кухонными полотенцами и выставляет в шкафу.       Покончив с мытьем посуды, они возвращаются в гостиную. Сокджин еще раз сердечно благодарит за такой прекрасный и радушный прием и прощается. Рассеянно вспоминая, что выселился из отеля, он рассказывает, что собирается забронировать номер в отеле на эту ночь.       Чонгук выглядит как ребенок, у которого отбирают любимое лакомство. Он дует губы, мрачнеет, не желая отпускать руку Сокджина, который тоже, в свою очередь, не спешит прерывать этот телесный контакт.       На помощь приходит Со Ён, прекрасно понимающая, что происходит, целый вечер наблюдая за ними. Она просто не может поступить иначе:       — Сокджин, — тихо обращается она к гостю, — уже достаточно поздно. Многие отели забронированы в это время года. Почему бы тебе сегодня не переночевать у нас? Правда, в этом доме только одна комната для гостей, которую занимает мой сын. Но я уверена, что Чонгук уступит и не будет против поспать одну ночь в гостиной, правда милый? — поворачивается она к сыну.       Глаза Чонгука моментально оживают.       — Конечно! — поспешно отвечает он.       Сокджин откашливается, изо всех сил пытаясь не выглядеть так же отчаянно и прямолинейно, как Чонгук:       — Мне бы не хотелось причинять вам неудобства.       — Я уступлю свою комнату хёну, — живо повторяет Чонгук, и Сокджин поспешно отворачивается, чувствуя, как лицо заливается краской.       — Если вас не стеснит, — благодарит он извиняющимся тоном, не глядя на младшего.

***

      Чонгук не может заснуть. Он уже несколько минут лежит с открытыми глазами на продавленном диване в темной гостиной, прислушиваясь к тиканью настенных часов. Сквозь щель в занавесках пробивается лунный свет, отбрасывающий причудливые тени. Заснуть после столь насыщенного дня не так уж просто. Мысль о том, что Сокджин находится сейчас в его доме, в соседней комнате, лежит в его постели, вызывает волнение. Несмотря на то, что его бывший начальник — миллионер, способный позволить себе любой, даже самый дорогой номер в люксовом отеле, он предпочитает скромную гостевую спальню в доме Чонгука.       Терпение на исходе, и парень тихо поднимается, оставляя за собой смятую постель. В гостевой спальне царит тишина. Чонгук на цыпочках крадется ближе, не решаясь постучаться. Внезапно, дверь приоткрывается, и Сокджин резко подхватывает его, затягивая в комнату, прижимает к стене своим весом, впивается губами в его губы. От таких жадных поцелуев дыхание сбивается, а помещение вращается перед глазами.       Спальня погружена в полумрак. Приглушенный свет от ночной лампы, стоящей на прикроватной тумбочке, отбрасывает мягкую тень на лицо Сокджина. Чонгук с восхищением любуется его чертами, которые кажутся в таком освещении особенно прекрасными. Убедившись, что дверь тщательно заперта изнутри, Сокджин ведет его к постели. Хотя матрац катастрофически узкий, места для двоих, сплетенных друг с другом в тесных объятиях, оказывается более, чем достаточно.       — Я ждал тебя, — Сокджин нетерпеливо тянет вверх его футболку, атакуя поцелуями обнаженную шею, ключицы, спускаясь губами по его телу ниже. — Не получается уснуть без твоей помощи.       — Я тоже не мог спать. — Резко выдыхает Чонгук, когда язык Сокджина касается его чувствительного соска, — Потому что все время думаю о тебе.       Сокджин окончательно избавляет их от одежды, небрежно сбрасывая ее на пол, ложится на спину, располагая Чонгука сверху.       — Спасибо, что разрешил остаться, — говорит он, наслаждаясь красотой парня, поглаживая его мягкие пряди. Как же наивно было думать, что он спокойно перенесет эту ночь вдали от любимого. Теперь, когда между ними больше не осталось препятствий, Сокджину необходима близость Чонгука, как воздух.       — Я бы не отважился тебя просить остаться, если бы не мама. Ведь это совсем не то, к чему ты привык… — тихо говорит Чонгук, жестом указывая скромно обставленную комнату.       — Перестань! — Сокджин серьезно смотрит на него. — Мне неприятно, когда ты так говоришь. Для меня нет лучше места во всем мире, чем здесь, с тобой.       Чонгук пристыженно опускает взгляд. Он не хотел обидеть Сокджина, но скрывать свои опасения тоже не хотел.       — Эй, — замечая его смятение, Сокджин смягчается, заключая в замок объятий.       — Прости, — кротко говорит Чонгук, — я не хотел тебя задеть. Я так счастлив, что мы вместе, что до сих пор не могу в это поверить. Я переживал и даже не смел мечтать об этом. Думал, что ты не воспринимаешь меня серьезно из-за того, как я живу.       Сокджин продолжает нежно гладить его по волосам:       — Делиться со мной тем, что тебя беспокоит нормально. Именно так мы становимся ближе. Да, я привык к комфорту, но никогда не был особо привередливым и для меня не имеет значение, в каких условиях ты живешь.       — Твоя семья никогда нас не одобрит…       Сокджин хмурится, поправляя одеяло. Устроившись поудобнее на подушке, которую они делят с Чонгуком, он подпирает голову рукой и отвечает:       — В любом случае, они бы никогда не приняли наши отношения. И дело не в том, сколько денег у тебя на счету и из какой семьи ты происходишь. Просто они мечтают о браке для меня с какой-нибудь богатенькой наследницей крупной компании. Поэтому, мы заранее проиграли, — невесело заканчивает он, опуская руки на плечи Чонгука, который моментально вздрагивает от приятного прикосновения. — Но знаешь, мне наплевать на то, что они скажут. Особенно сейчас, когда у меня такой замечательный парень, который так трогательно признался мне в любви.       — Я правда очень люблю тебя, — шепчет Чонгук, еще раз долго глядя в глаза Сокджину.       Искренность и невинность этого взгляда трогает до глубины души. Сокджин не может поверить в свое счастье. Чем он заслужил такую любовь?       Делиться друг с другом самыми сокровенными переживаниями, лежа под одним одеялом, совершенно обнаженными, заставляет выйти на совершенно новый уровень близости.       — Когда я с тобой, для меня не существует больше ничего на свете, — Сокджина разрывает от эмоций. Обычно он не гонится за быстрым удовольствием, но сейчас едва себя контролирует. Ему не терпится исследовать каждый дюйм тела Чонгука, почувствовать, как упругие мышцы напрягаются под его прикосновениями. Пылкость любимого не оставляет времени для раздумий.       — Говори мне это чаще, — Чонгук седлает его бедра, обвивает его плечи руками, а талию ногами, и с выдохом опускает голову ему на плечо.       — Я люблю тебя, — Сокджин целует кончик его носа, ласково улыбаясь, когда парень вздрагивает от этого прикосновения. — Клянусь, что больше никогда ничего не встанет у нас на пути.       И Чонгук верит, потому что чувствует: на этот раз все действительно будет иначе и Сокджин его не подведет.       Сердце Чонгука бешено стучит где-то в горле, когда губы Сокджина осыпают поцелуями его шею и ключицы, а ладонь дразняще медленно движется вверх по его бедру, пальцы умело скользят по разгоряченной плоти. Он стонет, выгибаясь навстречу этим прикосновениям, впиваясь ногтями в спину Сокджина, тая в его руках.       Эта ночь отличается от всех предыдущих, проведенных вместе. Отбросив всякую робость и стеснение, они растворяются друг в друге. Телесная страсть, переплетается с духовной близостью, вознося их на вершину чувственности. Каждое прикосновение, каждый вздох, открывает новые грани влечения, о которых они раньше не подозревали.       Они засыпают, когда первые лучи рассвета проникают сквозь шторы. Нежно переплетая пальцы с Сокджином, Чонгук укладывает голову ему на плечо, слушая, как бьются в такт их сердца. Все наконец встало на свои места. Они вместе, а остальное не имеет значения.

***

      Следующие несколько дней пролетают быстро, в полной безмятежности. Влюбленные проводят каждую свободную минуту вместе. По утрам Сокджин провожает Чонгука на работу, а пока тот служит, помогает Чонхёну в кафе или ходит на рыбалку. По вечерам он всегда удивляет Чонгука каким-нибудь крышесносным свиданием.       Новоиспеченная пара временно заселяется в «Парк Хаятт», пока Сокджин подыскивает постоянное жилье. У него нет четкого плана, однако в одном он уверен: пока Чонгук в Пусане, он точно никуда отсюда не уедет.       В один поздний вечер, вернувшись со свидания на яхте, которую Сокджин специально для них арендовал, молодых людей застает врасплох нежданный визит.       Рецепционист неуверенно кланяется, принося извинения:       — Прошу прощение за беспокойство… но с вами опять пытались связаться из Сеула по очень срочному делу.       Сокджин тяжело вздыхает. Вот уже три дня подряд, по неизвестной причине, отец настойчиво пытается с ним связаться.       — Я же просил, чтобы нас не беспокоили, — выдавливает он.       — Господин Ким, я несколько раз объяснял, что вы заняты, но ваш посетитель настаивает на немедленной встрече.       Сокджин бросает озабоченный взгляд на ничего не понимающего Чонгука. Немой вопрос застывает в обеспокоенных глазах.       То, что Джи Сон их нашел и явился лично, переходит все границы.       В следующую секунду Чонгук застывает, инстинктивно хватаясь за предплечье Сокджина, когда на пороге появляется Джи Сон.       Этот господин сильно изменился за последние месяцы.       — Наконец-то я застал тебя, Сокджин… — начинает отец, решительно перешагивая через порог, не дожидаясь приглашения.       — Даже не пытайся! — отрезает Сокджин, взволнованно оглядываясь на Чонгука, словно желая его оградить от этой встречи. Он понятия не имеет, чего можно ожидать от отца. — У тебя нет права вот так вторгаться в мою жизнь!       — Я приехал не из-за тебя. Это касается твоего друга Мин Юнги. С ним произошло несчастье, и ты обязан срочно вернуться в Сеул.