Что случилось с секретарём Чон?

      Вот уже целый день Чонгук пытается связаться с Сокджином, но тот не выходит на связь. Ожидание становится все более тягостным: погода портится с каждой минутой — небосклон сереет под надвигающимися свинцовыми облаками, предвещающими грозу. На улице — ни единой души. Температура воздуха стремительно падает. Ветер покачивает кроны деревьев, кое-где срывая листья, первые тяжелые капли начинают барабанить о черепичные крыши.       Чонгук находит импровизированное укрытие под выступом мансардной крыши и ежится от холода, тщательнее застегивая куртку, натягивая ткань до подбородка. После утреннего инцидента он на всех парах помчался вслед за Сокджином. Не имея шансов его догнать, парень надеялся, что босс отправится домой. На звонок в дверь никто не ответил, но Чонгук упрямо решает дождаться Сокджина, даже если ему придется разбить чертов лагерь. Но затянувшееся на несколько часов ожидание не приносит результатов. Он отлично понимает: с его боссом не так просто встретиться, если Сокджин этого не хочет. Ненависть, которой он пылал во время их последней встречи, злостные слова, брошенные в аффекте, способ, которым они расстались — сущий кошмар, раздирающий сердце, заставляет чувствовать себя самым несчастным человеком на свете. Ведь Чонгук боготворит Джина, любит его так, как никогда в жизни никого не любил. Ему срочно необходимо увидеть начальника. Они обязаны все прояснить и помириться, даже если придется на коленях умолять выслушать и дать шанс исправиться.       Он хорошо знает огненный темперамент своего босса. Джин мог реагировать эмоционально, повысить голос, накричать или хлопнуть дверью. Когда это касалось работы, сохранять спокойствие не составляло труда. Стоило Сокджину немного остыть, он возвращался и даже иногда приносил извинения за свою резкость и несдержанность. Однако сейчас, когда дело касается их личных отношений, Чонгук искренне хочет понять, что вызвало столь бурную реакцию. Очевидно, что в этом замешан Чимин и сложившиеся между ним и Сокджином отношения.       Последние дни превратились в настоящее испытание его выдержки и благоразумия. Поведение Сокджина было максимально непредсказуемо: в один момент он излучал леденящий холод, в другой — тянул за собой в жаркое пламя. Потом он снова демонстрирует пуленепробиваемое безразличие, отшивает Чонгука колким заявлением, что у него есть более важные дела, чем личный разговор. Собрав волю в кулак, словно это вовсе не больно, молодой человек старается отвлечься работой. Неопределенность и невысказанные слова, отложенный важный разговор о их будущем и планах Чонгука относительно смены работы давит непосильным грузом.       После сложностей, возникших в жизни Чимина и эмоционального разговора, Чонгук остро переживал из-за предательства лучшего друга. Но когда Чимин пришел к нему в поисках утешения и моральной поддержки после того, как рассказал правду об измене своему парню, Чонгук почувствовал, что обязан помочь. Он хочет быть хорошим другом и быть рядом с тем, кто в нем нуждается. Выходные, проведенные вместе, очень помогают отвлечься от собственных грустных мыслей.       Сокджин не звонил и не писал, и Чонгук решил предоставить ему свободу действий в надежде, что босс вернется, когда будет готов и заинтересован продолжить общение.       В воскресенье утром Джин приятно удивляет нежданным визитом. Но то, что происходит после того, как он сталкивается с Чимином, застав его дома у Чонгука, сражает наповал. Чонгук не мог предположить, что такое может произойти. Сокджин взорвался, словно бочка пороха, обозвал их мерзавцами и ушел, хлопнув дверью. Чонгук отчаянно хочет прояснить это недоразумение, которое не должно было случиться.       Время идет, и решимость Чонгука истончается, пока, в конце концов, от нее не остается и следа. Озябший и промокший до нитки, он вынужден признать, что из всей этой лихорадочной затеи скорее всего ничего не выйдет. Уже стемнело, на улице зажигаются фонари, но дом Сокджина по-прежнему погружен во тьму. Его точно нет дома, и неизвестно, когда он вернется и где его искать.       Уставший и морально опустошенный, Чонгук возвращается домой. Данное положение дел повергает в уныние. Он так сильно нуждается в Сокджине. Чонгук хочет рассказать, как он важен ему, признаться, что влюблен очень давно и безумно и не хочет ничего так сильно, как быть с ним вместе. Если Джин как и раньше не хочет с ним встречаться, то он готов это принять и окончательно смириться. Он сочтет за привилегию быть рядом как друг, секретарь и, если Сокджин этого захочет, Чонгук и дальше будет его любовником.       Он не застает у себя дома Чимина. Со вздохом разворачивает записку, оставленную другом на столе:       «Чонгуки, мне ужасно жаль, что из-за меня у тебя опять проблемы. Спасибо за гостеприимство. Ты настоящий друг, спасибо, что не отвернулся и поддержал в тяжелую минуту. Я перед тобой в долгу. Надеюсь, что вы помирились с господином Ким».       Слова Чимина приятны, но не приносят необходимого утешения. Все, что Чонгук ощущает — это всепоглощающая пустота и безысходность, которая душит его.       Он избавляется от насквозь промокшей одежды и уныло плетется в душ. Лишь немного согревшись, успокаивается достаточно, чтобы попытаться уснуть. День был адским, а ночь тянется бесконечно долго. Минуты превращаются в часы, а часы кажутся сутками. Молодой человек содрогается при каждом звуке в надежде, что телефон оповещает о том, что Сокджин все-таки разблокировал его номер. Однако этого не происходит.

***

      Сокджин уезжает от Чонгука в неистовой ярости. Свирепо вжимая педаль в пол, он несется со скоростью сто семьдесят километров в час и вовсе не думает, что может не справиться с управлением и врезаться в какой-нибудь столб. Глаза застилает алая пелена гнева, кровь кипит, сложно контролировать жгучее желание что-то повредить или разбить к чертовой матери. Он резко тормозит на красный свет и раздраженно сигналит машинам, остановившимся впереди.       Наихудшие опасения стали реальностью: его в самом деле одурачили. По всей видимости, его личный секретарь слил список инвесторов в интернет и сфальсифицировал данные аудита с холодным расчётом на то, что «Ким энтерпрайз» обанкротится. Чонгуку хорошо заплатили, и он выполнил качественную работу. Как же ему так ловко удалось всех обвести вокруг пальца? Сокджину нет прощения, будь он проклят, что так легко повелся на это вранье. Чонгук смог всех одурачить, искусно притворяясь добросовестным и надёжным работником, пока строил козни за их спинами. Сокджин был обязан почуять неладное и вовремя раскрыть обман! Вместо этого он поддался чарам, совсем сошел с ума от красивых блестящих глаз и даже не пытался задумываться о вопросах безопасности. Одержимый Чонгуком, словно бесом, он изменил абсолютно всем принципам и обещаниям, которые давал себе тысячу раз. Поверив в сказку о невинном красивом мальчике, который впервые захотел попробовать секс, Джин так легко угодил в ловушку, расставленную специально для него. А когда Юнги обличил результат его беспечности, он еще и пытался найти оправдание этому лжецу. Как был наивным дураком, так им и остался. Он не оправдал надежд отца, потакая своим слабостям, поставил их выше интересов компании. Он так хотел поверить в чудеса, которых не существует. И вот, розовые очки снова разбиваются, и на сей раз это чувствуется в тысячу раз хуже, чем раньше.       Как он мог поверить, что первый и единственный мужчина в жизни своего секретаря? Не хочется даже представлять, скольким еще известно, какой в постели Чон Чонгук. И Чимин, должно быть, не исключение. Невооруженным глазом видно, что отношения между этими двумя отнюдь не дружеские. Наверняка они спали друг с другом много раз. А когда Сокджин по простоте душевной решил остаться с Чонгуком до утра, его любовничек так истосковался, что прислал сообщение о том, как нуждается в Чонгуке. Тошнота подступает к горлу от одной мысли о том, какую именно помощь Чимину оказывал Чонгук. В эти же выходные, пока Сокджин не мог найти себе места, эти двое активно наверстывали упущенное. А когда он приехал без предупреждения, Чонгук был так растерян, потому что Джин застал их врасплох!       Он чудом успевает среагировать и нажать на тормоз, всего лишь за секунду до столкновения, едва не вписавшись в бампер автомобиля, который резко сбрасывает скорость перед ним. Сразу несколько водителей агрессивно сигналят, по жестикуляции Джин догадывается, куда его только что послали. Тяжело выдыхая, он часто моргает: непозволительно вести себя как подросток и так рисковать. Подлец вроде Чонгука не стоит того, чтобы из-за него попасть в аварию! Нужно срочно взять себя в руки.       Он паркуется и направляется в первый попавшийся бар. Залпом опрокидывает в себя обжигающий виски. К черту все! Компанию, Чонгука, все долбаные чувства и боль, которая сжимает сердце и не дает свободно дышать. Из глаз рвутся слезы, а жидкость обжигает горло, выворачивает наизнанку внутренности, однако уже минуту спустя приносит долгожданное облегчение и беззаботность. Это то, что ему нужно. Немного расслабиться и забыться.       Очередной укол в груди при оповещениях с заблокированного номера, которые высвечиваются на экране. Чонгук в черном списке, но сквозь программу все равно выводятся отчеты о его бесчисленных попытках дозвониться. Но Джин достаточно сильный, чтобы их игнорировать. Он открывает список контактов. Ким Намджун — хороший друг, в которого он даже был влюблен в студенческие годы. Но в те времена он вел себя гораздо осмотрителенее, и сразу же запретил себе думать о Намджуне в подобном ключе. Парень здорово помог Сокджину со сдачей экзаменов, объяснив сложные примеры доступным языком и так его симпатия переросла в крепкую дружбу без малейших намеков на былое влечение. Он открывает их последнюю переписку: глупые шутки и плоский юмор.       «Намджун-а, как насчет напиться вместе в воскресенье вечером?»       Ответ приходит через несколько минут.       «Походу ты уже начал в одиночку?»       Сокджин пьяно хихикает:       «А у тебя что, хрустальная лампа? Подумал, что ты захочешь присоединиться».       «Угадал».       Сокджин совсем забросил своих друзей. А ведь именно они были всегда на его стороне. Он и правда слишком помешался на одном единственном человеке, позабыв обо всех остальных.       Намджун приезжает через несколько минут. Он выглядит слегка рассеянным и напряженным, пьянеет быстро и постоянно теряет нить беседы. Очевидно, что его что-то беспокоит, но он не решается поделиться. Пару раз слова уже вот-вот готовы сорваться с языка Намджуна, но в конце концов он принимает решение, что лучшему другу все же не стоит знать, как сильно он облажался.

***

      Около одиннадцати утра Юнги отвечает на звонок с неизвестного номера. Ему звонят по просьбе некого парня с фамилией Ким, этому человеку очень нездоровится, и было бы неплохо, чтобы кто-то из родственников приехал навестить его. Почему набрали его, Юнги не знал, но эта новость встревожила его.       Дни спутались после ухода Тэхена, и Юнги почти потерял им счет. Недостаток сна и отсутствие аппетита сделали его апатичным. Найдя отдушину в расследовании, молодой человек направил всю энергию на то, чтобы поскорей найти виновников скандала. Ужасающее разоблачение личного секретаря вице-президента становится настоящим потрясением. Юнги верил, что у него хорошая интуиция и он видит людей насквозь, но ситуация с Чонгуком заставляет засомневаться во всем.       Он намеренно избегает Тэ. Случайные встречи не принесут ничего хорошего ни одному из них. Разумеется, он думает о нем все время. Возможно, он до сих пор по уши влюблен, и психика играет с ним злую шутку, заставляя видеть Тэхена во сне, блокируя эмоции. Возможно, он еще до конца не осознал, что потерял его навсегда, поэтому так успешно успокаивает себя, убеждая, что все сложилось именно так, как и должно было. Ему и Тэхену было не по пути, скорее всего, им не суждено быть вместе, иначе бы они дали друг другу второй шанс. Нет смысла обманывать себя: Юнги влюбился в Тэхена с первого взгляда, и его чувства всегда были неразделенными, поэтому он изначально не решался сделать первый шаг. После счастливых дней, проведенных вместе, в душе осталось столько горечи, и Юнги до сих пор не может с этим справиться.       Но несмотря на всю браваду, услышав, что Тэхену плохо и что он даже не может самостоятельно вызвать помощь, Юнги срывается на его поиски, готовый разбиться в лепешку ради него.       Объяснение, куда он должен приехать, довольно сбивчиво, и поиски нужного кошивона отнимают полтора часа. Юнги смог разобрать только улицу, как бы он ни переспрашивал, ему так и не смогли внятно объяснить точный адрес, а потом и вовсе сбросили звонок. В указанном месте находятся сразу несколько домов с квартирами, которые сдаются в аренду за бесценок. Он быстро обходит два дома, но не находит Тэхена. Беспокойство нарастает с каждой минутой. Чутье подсказывает, что парня нужно найти как можно быстрее. Он словно слышит в сердце отчаянный зов, тихий крик о помощи, который ведет его в правильном направлении. Тэхен где-то рядом, ему плохо и он ждет Юнги.       Продавщица в круглосуточном магазинчике узнает Тэхена по фотографии. Она указывает на дом в конце улицы со словами, что этого красавчика она узнает где угодно.       Не теряя ни секунды, Юнги мчится в указанном направлении. Решает начать поиски с верхнего этажа. Перескакивая через две ступени, взлетает по лестнице и звонит в первую квартиру, но никто не открывает. Дверь оказывается незапертой, и, толкнув ее, он проходит в небольшую прихожую. Комната окутана мраком, и нужно остановиться, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте. Единственное окошко настолько грязное, что едва пропускает дневной свет. Стены выкрашены в зеленый цвет, краска кое-где потрескалась. Воздух затхлый и пахнет сыростью. В глубине помещения — вход на кухню. И тут у Юнги подскакивает давление: у порога стоят хорошо знакомые шлепанцы, которые Тэхен постоянно носил дома, так что они совсем стоптались. Упаковка любимых хлопьев младшего валяется полупустая на кухонном островке. Однажды он пытался накормить ими Юнги, когда пришла его очередь готовить завтрак, но Тэхен хотел подольше понежиться в постели. Ошибки быть не может — он здесь!       Подавляя панику, Юнги решительно дергает ручку ближайшей двери, но та оказывается запертой. В дальнем конце кухни еще две двери, выкрашенные в синий цвет. Он стучится в первую из них, но нетерпение заставляет открыть ее, не дождавшись ответа. В крошечном помещении сидит девушка с ноутбуком на коленях. Она подскакивает от неожиданности и испуганно вскидывает глаза на незваного гостя. Рассыпаясь в извинениях и низко кланяясь, Юнги спешит ретироваться. Стряхнув непрошенное смущение, подходит к следующей двери и останавливается в нерешимости. Необъяснимый трепет охватывает при ощущении откуда-то доносящегося аромата любимых духов Тэхена. Тихо постучав, он не может ждать ответа и снова входит без спроса. В комнате темно, но различается надувной матрац и дрожащий человек, который пытается согреться под кучей полотенец и одеял. На бледном и взмокшем от пота прекрасном лице — печать боли. Юнги захлебывается воздухом, словно громом поражен, падает на колени.       — Тэ! — Он бросается в отчаянии, дрожащими пальцами убирает с горящего лица прилипшую челку. Его желудок скручивается в узлы, а ноги перестают слушаться. Вблизи кожа Тэхена совсем посеревшая и прозрачная. — Что с тобой произошло?       — Хен, — Тэхен с большим трудом приоткрывает глаза, на губах играет вымученная улыбка, слова стоят ему усилий, — больно!       — Где болит? — Юнги словно в трансе, пытается понять, что произошло с его любимым.       — Не бросай меня! — со слезами хватает его за руку Тэхен.       — Никогда, — честно отвечает Юнги. — Я никогда тебя не брошу!       Тэхен сгибается и подтягивает колени к груди. Чудовищный спазм стягивает его живот.       — Что? Что происходит? — Юнги на грани отчаяния от того, что не знает, как помочь.       — Пожалуйста, воды, — стонет Тэхен.       Юнги несется кухню и возвращается с бутылкой минералки. Аккуратно поддерживая голову больного, помогает напиться. Тэхен сильно похудел: его щеки впали, а под глазами отчетливо обозначены темные круги.       — Тебе нужно срочно к врачу.       — Не надо, — слабо протестует Тэхен, — немного отдохну и станет лучше. Только не бросай меня!       — Прости, но это нельзя так оставить. Мы сейчас же поедем в больницу. — Юнги не собирается рисковать жизнью любимого человека.       Тэхен слишком слаб, чтобы сопротивляться. C Юнги так хорошо: его присутствие дарит пьянящее и давно позабытое чувство безопасности. Он не протестует, когда Юнги натягивает на него свитер. Но в дороге ему становится так плохо, что он не помнит, как оказался в больнице.       Открывая глаза, Тэхен видит оранжевые стены и белый потолок. На нем странная одежда, у головы стоит капельница. Паника охватывает его, когда он замечает иглу, воткнутую в вену; взгляд метется по палате, пока не останавливается на Юнги, который мирно посапывает на диванчике рядом. Вместо страха в груди разливается блаженное спокойствие и нега. Юнги восхитителен: длинные каштановые волосы обрамляют бледное лицо, ресницы слегка подрагивают во сне. Им невозможно не любоваться.       — Хен, — едва слышно зовет Тэхен.       Миндалевидные глаза мгновенно распахиваются. Секунду спустя Юнги рядом: руки нежно обвивает шею младшего:       — Тэхен! — эмоции вырываются наружу неконтролируемым потоком. Губы прижимаются к его лбу с такой трепетной нежностью, словно Тэхен фарфоровая кукла. Как же сильно Юнги тосковал по этому мальчишке. Сейчас, когда они рядом, от счастья хочется заплакать. Он лишь увереннее прижимает младшего, словно пытаясь сказать, что готов быть рядом и заботиться о нем, чего бы это ему ни стоило. — Как ты себя чувствуешь? Врачи сказали, что у тебя был аппендицит, они еле успели спасти тебя.       Тэхен вовсе не собирается прятать слезы. Быть снова вместе — неописуемое счастье, в которое сложно поверить. И которое Тэхен, к сожалению, не заслуживает. Мин Юнги — самое лучшее, что с ним произошло. Сколько же он должен сделать, чтобы стать достойным такого человека?       — Юнги, — он обнимает крепче, запускает руку в его волосы, наслаждаясь тем, как отросшие прядки каскадом струятся сквозь пальцы. Неизвестно, в какой момент он стал настолько неотразим. Тэхен смотрит на него и не может налюбоваться. Отвечает искренне: — Лучше. Намного лучше. Мне всегда лучше с тобой. Как ты меня нашел?       — Кто-то из твоих соседей звонил по твоей просьбе.       — Прости. Я совсем не помню. — Тэхен смущенно трет переносицу.       — Не стоит, — останавливает его Юнги, — ты не должен извиняться.       — Ты не представляешь, сколько всего я натворил!       — Тише, не переживай, — Юнги останавливает поток слов, нежно прикладывая палец к его губам. Еще один поцелуй, да такой волшебный и томный, что голова идет кругом.       Тэхен больше не может сдерживать признание, которое отчаянно норовит вырваться наружу. Он просто обязан во всем сознаться. Юнги должен узнать, какой он подлец и сколько людей пострадало из-за него, потому что жить с таким бременем нестерпимо.       В это мгновение в дверь его палаты тихо стучат, и они мягко отстраняются друг от друга.       Глаза Тэхена округляются в изумлении, когда он видит, кто к нему пришёл:       — Мама? Папа?

***

      Ночной туман рассеивается, начинает светать. Усталый Чонгук раздраженно отбрасывает одеяло и сонливо трет глаза. Всю ночь он так и не смог сомкнуть глаз. Сокджин по-прежнему недоступен, рабочий и личный номера заблокированы. Невозможность связаться с боссом многократно усиливает чувство безнадежности по сравнению с предыдущим днем. Они еще никогда не бывали в подобной ситуации. Через пару часов им не избежать встречи в офисе. Как Сокджин собирается поступать, если понадобится обратиться к Чонгуку по рабочему вопросу?       В «Ким энтерпрайз» привычно суетливая утренняя атмосфера. Но что-то все же изменилось и заставляет чувствовать себя не в своей тарелке. Чонгук готов поклясться, что взгляды окружающих задерживаются на нем дольше обычного и почему-то ощущаются какими-то колкими, порой даже враждебными. Рецепционист не отвечает на его приветствие, а лишь смущенно прячет глаза. Что, черт возьми, здесь происходит?       Он поспешно поднимается на свой этаж и заходит в офис. Коллеги почему-то кажутся удивленными его появлению. Это странно. Кто-то сразу же отворачивается, кое-кто на него смотрит с непониманием и резким отчуждением.       Чонгук медленно проходит к своему столу, включает компьютер и вешает пальто на вешалку. Минджи с Минхо смотрят в его сторону и о чем-то оживленно спорят, но, как только он перехватывает их взгляд, делают вид, что ничего не происходит. Рабочий стол Хосока пустует.       Хен Сик подходит и интересуется, не хочет ли Чонгук кофе. Получив отрицательный ответ, он начинает трещать что-то о резком падении рейтинга акций «Ким энтерпрайз», Чонгук ничего не понимает. Он больше не в силах игнорировать эту неловкую ситуацию, потому останавливает коллегу на полуслове и требовательно спрашивает:       — Что, черт побери, здесь происходит? Почему на меня все так пялятся?       На стол опускается газета. Их с Сокджином фотография, сделанная в прошлые выходные, красуется на первой полосе. Они стоят у бара в Итхэвоне, ожидая водителя. Ракурс изображения не оставляет сомнений, что это действительно Сокджин и Чонгук; их тела плотно прижаты друг к другу, губы слиты в поцелуе. Чувство похоже на удар под дых. Заголовок гигантским шрифтом гласит: «Запретная любовь или злоупотребление служебным положением? Грехопадение вице-президента «Ким энтерпрайз» Ким Сокджина».       Он рывком хватает газету и быстро перелистывает страницы, пока не находит необходимую. Разряды тока пронзают кончики пальцев, газета будто горит в руках. Агрессия автора бульварной статьи направлена, прежде всего, на Сокджина. Статья делает поверхностные предположения об их отношениях, намекает на то, что Сокджин извращенец, который пользуется служебным положением и склоняет к сексу своих подчиненных. Чонгука обвиняют в том, что он пытается заработать повышение через постель. Неудивительно, что там не упоминаются его планы увольнения. Газета выскальзывает из рук; он тяжело опускается в кресло, ослабляя галстук, чувствуя, что в легких внезапно катастрофически не хватает кислорода. Минхо подходит что-то спросить, но Чонгук его не слышит. Он лихорадочно хватает ртом воздух, словно рыба, выброшенная на сушу. Тело цепенеет от ужаса, мысли вязнут и превращаются в кашу.       Сокджина все еще нет. Святые небеса! Для него это настоящая пощечина. Он точно возненавидит Чонгука еще сильнее. О том, чтобы быть вместе после всего этого не может быть и речи! Чонгук брошен на ринг со всем миром, бесконечно одинок в своей беде и просто не знает, как все это пережить. Ему никто не поможет.       Дрожащими пальцами он уже третий раз пытается вбить пароль в свой рабочий аккаунт, и опять ошибается. Отлично! Теперь еще и техника его подводит.       Двадцать минут спустя к нему приходит Субин в сопровождении двух сотрудников из отдела информатики:       — Извините, господин Чон, у нас особое распоряжение, — прокашливается он. Этот мальчик второй год работает помощником Юнги.       Чонгук непонимающе встречает его робкий взгляд. Юноша очень напряжен, нервно мнет руки, испытывая явный дискомфорт.       — Мы должны взять ваш рабочий компьютер и планшет для экспертизы.       — Какой экспертизы? — искренне недоумевает Чонгук.       Юнги заходит вслед за ними, окидывая Чонгука мрачным взглядом. Он дает Субину знак выполнять поручение. Субин с сожалением жмет плечами. Он всегда почтительно относился к Чонгуку, как к сонбэ, и ему некомфортно следовать указаниям.       — Приказ руководства. Твой компьютер должен пройти детальную проверку.       Сбитый с толку Чонгук отступает в сторону, давая парням выполнить задание, и непонимающе смотрит на Юнги:       — Проверку? По какой причине?       Юнги качает головой:       — Это касается аудита.       Ситуация не проясняется ни капельки. Теперь Чонгук даже не может работать. Разыгравшаяся сцена приковывает любопытные взгляды сотрудников. Атмосфера более чем гнетущая. Весь отдел прежде всего обсуждает резкое падение рейтинга «Ким энтерпрайз» и стоимость акций на бирже в связи со скандалом.       Через полчаса в офисе поднимается суета, когда докладывают о приезде господина президента Ким Джи Сона. Это действительно большое событие, ибо президент достаточно редко появляется в компании без особой причины. Чонгук уверен, что его появление не предвещает ничего хорошего. В животе сплетается тугой комок нервов от одной лишь мысли о газетных заголовках.       Джи Сон сдержанно здоровается со всеми. Строгий взгляд останавливается на Чонгуке, и он без отлагательств бросает:       — Господин Чон, прошу, пройдите в кабинет.       Сердце уходит в пятки из-за того, каким сердитым выглядит Джи Сон. Чонгук поднимается на слегка дрожащих ногах и заставляет себя не думать о наблюдающих коллегах. Уверенно дергает за ручку и заходит в кабинет.       — Присядь, — властным жестом указывает он на кресло.       Чонгук делает как ему велят.       — Должен сказать, это безумно неприятно. Но мы должны это решить. Вот заявление о немедленном увольнении, подпиши его и тогда мы не будем вмешивать в это полицию.       Чонгук ошарашен.       — Заявление о немедленном увольнении?       — Чонгук, нет нужды отягощать это дело эскалацией конфликта и вмешательством третьих сторон. Нам хорошо известна твоя вовлеченность и участие во всех незаконных махинациях. Но я предпочитаю закончить все так, чтобы дело не получило огласку.       — Вы увольняете меня из-за статьи?       Джи Сон строит гримасу. Упоминание газетного скандала явно не радует его, но Чонгуку нечего терять.       — Мощный ход, Чонгук, ничего не скажешь. Тот, на кого ты работаешь, прекрасно знает, куда бить. Это было излишне. Максимум того, чего вы добьетесь — испортите репутацию моему сыну. А ему на нее глубоко плевать. Предположим, сейчас стоимость акций упала, но скандал утихнет и все вернется на свои места. А вот твою репутацию не восстановить. Предполагаю, ты вряд ли в открытую назовешь имя того, кто тебя нанял, хотя это и не требуется. Я отлично догадываюсь, с кем имею дело. Ты совершаешь огромную ошибку, Чонгук. Он использует тебя и выбросит на помойку, как и всех, кто попадается у него на пути. И ничто тебя не спасет!       — О чем вы говорите? Я ничего не понимаю! Вы не можете заставить меня подписать заявление о немедленном увольнении из-за того, что мое фото с вашим сыном появилось в газете! — голос Чонгука срывается в приступе паники. Его лицо и шея горят.       — Что ж, это твой выбор. Подпишешь ты заявление или нет, ты больше не имеешь права быть в «Ким энтерпрайз». Твой рабочий контракт аннулируется за грубое нарушение трудовых обязанностей с целью умышленно навредить работодателю.       — Мои отношения с вашим сыном для вас грубое нарушение? — взрывается Чонгук. Его возмущает высокомерный тон президента. — Да как вы смеете! Я такая же жертва этой клеветы, как и ваш сын! Никто из нас не планировал этого скандала, и мы не знали, что нас тайно фотографируют!       — Ваши отношения с Сокджином меня не интересуют, — бесстрастно отрезает Джи Сон, — но кража базы данных, промышленный шпионаж, подделка документов и умышленное искажение экономических данных с целью навредить фирме, которое не обошлось без твоего участия, — достаточная причина для немедленного увольнения по статье.       — Моего участия? — ошалело лепечет Чонгук, теряющий связь с реальностью, словно Джи Сон говорит на иностранном языке, которого тот не знает.       — Не притворяйся, что не понимаешь, о чем речь. Почему ты споришь? Я предложил тебе мирный выход без вмешательства полиции. Ты использовал доверчивость моего сына, чтобы осуществить то, ради чего тебя нанимали, и преуспел. Я все еще даю тебе возможность уйти мирно, потому что вовлечение полиции может навредить Сокджину еще больше.       Чонгук ошеломленно глазеет на лежащий перед ним лист бумаги. Все колкие слова и странные обвинения кажутся чем-то сюрреалистичным, но то, что Джи Сон думает, что он способен использовать Сокджина и его доверие бьет больше всего. И он не может сдержать слез.       За дверью слышны оживление и шум, который прерывает этот разговор.       Сокджин вырастает на пороге офиса. Одет безупречно, волосы красиво причесаны и уложены лаком, на лице — целая палитра эмоций. От его красоты перехватывает дух. Потемневший взгляд падает на Чонгука. Сложно сказать, о чем он думает. Но от понимания, что их разлучают Чонгуку гораздо страшнее, чем от всех фантастических обвинений, которые больше походят на бессмыслицу.       — Что здесь происходит? — требовательно спрашивает он отца.       Джи Сон смотрит с раздражением.       Чонгук с мольбой перехватывает взгляд Сокджина, ища поддержки. Как же хочется, чтобы Сокджин его защитил.        — С тобой мы поговорим позже. Сейчас я должен закончить с этим… — Джи Сон выплевывает слова, испепеляя Чонгука гневным взглядом, — человеком.       — Позволь мне разобраться с ним, — сквозь зубы цедит Сокджин со стальными нотками в голосе.       Две энергии, направленные на Чонгука с противоположных сторон, разрывают его в клочья. Серьезность предъявленных ему обвинений начинает доходить до сознания, и скандал с фотографией в газете просто блекнет на их фоне.       — У тебя десять минут. — Джи Сон резко выдыхает, поднимаясь со своего места, разглаживает пиджак и уходит, даже не удостоив их взглядом.       Остаться наедине с Джином позволяет почувствовать себя немного комфортнее. Несмотря на всю серьезность ситуации, Чонгук знает, что начальник что-то чувствует к нему, и они просто обязаны наконец поговорить. Он не выдерживает напряжения и бросается к нему на эмоциях. Он бы отдал что угодно, лишь бы Сокджин выслушал и поверил ему.       Но Сокджин резко отмахивается и отталкивает его.       — Как давно вы спите? — Его глаза яростно блестят.       Чонгук замирает в ужасе. Это лишено всякого смысла. Может быть, он бредит? С утра ему говорят странные вещи, может быть, это кошмарный сон?       — Что?       — Не валяй дурака. Ты прекрасно знаешь, о чем я. Ты и Пак Чимин. Все только и говорят о том, что Чон Хосок увольняется из-за того, что его парень изменял ему!       Слова давят своей тяжестью, убивают малейшие проблески надежды, превращая сердце в сплошную кровоточащую рану. К такому невозможно быть готовым.       — О чем ты говоришь?       — Хватит уже прикидываться идиотом! Ты ведь все спланировал? — Джин не скрывает свою неприязнь. — Ты забрался ко мне в постель, чтобы удачно все провернуть! Вся твоя мерзкая лесть, невинные взгляды, притворство, что я тебе нравлюсь, — ты специально все придумал, чтобы я и не подозревал, что ты крадешь идеи, сливаешь информацию о фирме, фабрикуешь данные для аудиторского отчета, чтобы разрушить имидж фирмы! И сейчас ты еще и решил меня добить этим скандалом с папарацци. Но я скажу тебе одно: твоя игра закончена! Тебе это с рук не сойдет! Я сделаю все, чтобы ты за это ответил!       Чонгук ощущает, как земля уходит из-под ног; офис начинает вращаться, и он хватается за край стола.       — Меня интересует, — Сокджин склоняется над ним близко, его дыхание ощущается горячо на раскаленной щеке, — ты и эта шлюшка, Пак Чимин, он тоже в этом замешан? Как давно вы с ним развлекаетесь?       Чонгук поднимает ошалелый взгляд. Слышать все это от самого любимого человека — боль слишком большая, чтобы ее просто пережить.       — Я не спал с Пак Чимином, — выдавливает он, глядя прямо в глаза начальнику, — я никогда не спал ни с кем, кроме тебя, не взламывал базу данных и вообще не понимаю, что вы имеете в виду про аудит.       Сокджин теряет терпение. Тяжелый удар кулаком опускается на стол. Почему этот взгляд, такой кроткий, кажется таким честным и так сильно западает в душу? Он срывается на крик:       — Прекрати лгать!       Чонгук еще раз повторяет ясно и четко:       — Я не спал с Пак Чимином.       — Лжешь! — Сокджин грубо толкает его в грудь. — За идиота меня держишь? И дальше собираешься продолжать убеждать меня в том, что я твой первый и единственный?       Чонгук тяжело сглатывает и опускает голову, не в силах выдержать столько гнева.       — Мерзкий лгун! Я ненавижу тебя! Ты пожалеешь, что посмел со мной связаться. Уходи! Я больше никогда не хочу тебя видеть!       На подкашивающихся ногах Чонгук спешит прочь. Словно в тумане, идет к своему столу, совершенно не осознавая, что делает, начинает складывать вещи. Слезы застилают глаза, но он даже не чувствует этого.       Коллеги смущенно перешептываются, но не решаются подойти ближе. Джи Сон возвращается в офис сына в сопровождении двух охранников, которых Чонгук никогда не видел раньше. Через пять минут они выходят и направляются Чонгуку.       — Господин Чон Чонгук?       Чонгук поднимает безразличный взгляд и принимает из рук одного из них запечатанный конверт с круглой печатью.       — Здесь письмо с инструкциями. Через неделю вас ожидают в отделении городского суда для объяснений ваших действий перед законом. Сейчас вам необходимо собрать вещи, оставить ключ, удостоверение, рабочий мобильный телефон и покинуть территорию фирмы как можно скорее.       Унизительная сцена происходит на глазах у всего отдела.       — Что это означает? Мне нечего объяснять, я ничего не сделал! — он начинает заметно паниковать.       В этот момент Джи Сон выходит из кабинета в сопровождении Сокджина.       Чонгук отчаянно смотрит на Сокджина, словно умоляет: «Ну, сделай же что нибудь! Я ни в чем не виновен!». Но в ответ встречает лишь холод.       — Я ни в чем не виноват, клянусь! — вырывается у него на эмоциях, — вы не можете со мной так поступить. Я не виноват! — его умоляющий взгляд направлен прямо на Джина, — скажите им! Объясните, что я на такое не способен! — его голос срывается. Ким Сокджин обязан его защитить! Все ведут себя так, будто знают конечную истину, осуждая его за то, чего он не сделал.       Сокджин лишь сильнее сжимает кулаки.       — Господин Ким! Помогите мне! — в отчаянии умоляет Чонгук.       Сокджин выглядит так, словно внутри него происходит отчаянная борьба. Джи Сон что-то говорит ему, и он разжимает кулаки, решительно заявляя:       — Благодарю вас, — обращается он к охране. — Чонгук, ваш контракт обнулен, и вы больше не можете здесь находиться. Ваше присутствие крайне нежелательно, — произносит он безразлично, кивает охраннику и спешит прочь, чтобы не видеть обезумевшие черные глаза, проникающие в саму душу.       — Джин! Не оставляй меня! — Правила приличия и то, что за ним наблюдает целый отдел, больше не волнуют Чонгука.        Сокджин исчезает из виду. Охранник не отступает ни на шаг, давая понять, что время идет.       Настоящие мужчины не плачут, говорил в детстве ему отец. И сейчас, пытаясь следовать этой мантре, Чонгук машинально вручает карту-ключ охране. Ему даже не дают попрощаться с коллегами и выпроваживают из здания.       Оказавшись на улице, тяжело поверить в то, что с ним только что произошло. Давящий небоскреб за последние пять лет стал для Чонгука домом, раем и вратами в ад. Но ничто не сможет восполнить в его сердце потерю того, кто остался там, в этом здании, так бессердечно отрекшийся от него.       — Прощай, — шепчет он.