Кого-то любить

После долгого утра в суде с клиентом Трент вернулась в свою юридическую контору. Она проигнорировала Инди, которая пыталась привлечь ее внимание, и прошла мимо нее прямо в свой кабинет. Инди вошла вслед за ней. — Трент, на твоем столе сообщения для тебя. Могу я заказать тебе что-нибудь на обед? Трент слышала ее лишь наполовину. Ее мысли были где-то в другом месте. Чувство вины, которое, как она думала, пройдет — вернулось. — Трент? Ты будешь обедать? — Девушка спросила снова. — Что? Нет. Я не голодна. — Хорошо. Следующая встреча назначена только через час. — Спасибо. Как только Инди вышла из кабинета, Трент подошла к бару и налила себе выпить. Она нечасто пила в течение рабочего дня, если только это не была праздничная бутылка шампанского с клиентом, но сегодня она почувствовала потребность в алкоголе, чтобы успокоить свой разум. Этим утром она была рассеяна на протяжении всего судебного заседания, и ее клиент это заметил. Это было непрофессионально. Она просто не могла выбросить из головы образ Ноа, бегущего за ней, так отчаянно нуждающегося в родительском внимании. Элис даже не сдвинулась со своего места. Она знала, что Трент их отталкивает. Трент даже солгала о планах на вечер, просто чтобы ей не пришлось ужинать с ними. Она села и потерла лоб. Ее поведение напомнило о том, как раньше она игнорировала и отталкивала Джейка, сына Бекки и Дейла, но она добилась значительных успехов, открывшись ему. — Ты им не родитель, — сказала себе Трент. Она пыталась держаться на расстоянии и не вмешиваться — ей было необходимо защитить себя и свой образ жизни. В конце концов, она сделала все, что в ее силах. У них была няня, еда, дом. Чего еще они могли хотеть? В глубине души она знала ответ на этот вопрос, потому что это было то, чего она сама хотела в детстве. Когда ее мысли начали возвращаться в детство, она одним махом допила напиток и достала свой iPhone. — Нет, я туда не вернусь. Я не позволю себе туда вернуться. Палец Трент завис над контактом Бекки. Подруга точно знала, что сказать — она понимала ее. Трент покачала головой. Бекка больше не была для нее безопасным местом, и ей придется перестать бегать к ней. Затем, пока она смотрела на свой телефон, поступил звонок от леди Клаудии. — Клаудия? Прости, что я не отвечала на твои звонки, могу ли я искупить свою вину? Поужинать сегодня вечером? Должна ли она это делать? Клаудия заставляла ее чувствовать себя насекомым, над которым стоит богомол, готовый съесть, но, возможно, так было бы лучше. Она боялась эмоций, с которыми ей придется столкнуться дома. — С удовольствием. Во сколько? * * * У Венди и детей был продуктивный день. После завтрака они немного почитали, затем отправились по магазинам, и она обнаружила, что поездка в лифте намного проще в компании детей и хорошей песни для отвлечения внимания. Как только они вернулись домой и пообедали, Венди достала купленные ими материалы для рисования — карандаши, мелки, ручки, бумагу и предложила Элис и Ноа немного порисовать. Венди присоединилась к ним, сидя на диване за журнальным столиком. У нее появилась идея попросить детей нарисовать картинку для Трент. Это могло бы затронуть струны в сердце женщины или по крайней мере, стимулировать диалог между ними. Когда она сказала детям нарисовать что-то для тети Трент, Элис закрасила бумагу в черный цвет и крикнула: — Я не хочу ничего рисовать для неё! Она не хочет, чтобы мы были здесь! Она нас ненавидит! — Это неправда, Элис. Ей просто трудно показать свои эмоции. Она никогда раньше не жила с детьми и не проводила с ними время. Венди молилась, чтобы это оказалось правдой, потому что в противном случае Элис будет очень трудно справиться со своим горем. — Она нас ненавидит! — Девочка закричала, затем разорвала свой листок и убежала в спальню. Венди вздохнула и заключила Ноа в объятия. — Трент не любит нас? — Спросил мальчик — Давай приберемся и, может быть, перекусим, хорошо? — Хорошо. Его было легко отвлечь, не то, что Элис. Венди знала, каково это — чувствовать себя нежеланной. Ее собственные родители с раннего возраста давали понять, что она нежеланный ребенок и только доставляет неудобства. К счастью, в ее детстве у нее были двое замечательных людей — бабушка и дедушка, которые заполнили пустоту в ее сердце. У Элис и Ноа не было никого. * * * На заднем плане элегантного и эксклюзивного ресторана тихо играла музыка. Трент и леди Клаудия только что приступили к первому блюду. Клаудия поднесла бокал с вином к губам и отпила глоток. — Ты кажешься рассеянной, Трент. Сначала не отвечаешь на мои звонки, и вот, когда я, наконец, встретилась с тобой, то ты уделяешь мне мало внимания. — Прости, Клаудия. У меня столько всего на уме. Трент надеялась отвлечься, но чем дольше тянулся день, тем больше эмоций и мыслей бурлило в ней. — Это из-за тех маленьких пиявок, которых тебе навязали? — Спросила Клаудия. Слово «пиявки» резануло женщину по сердцу. —Все сложно, и привыкание к совместной жизни с ними проходит напряженно, поэтому я немного рассеянна, — сказала Трент. Она снова наполнила бокал Клаудии вином. — Мне было довольно паршиво жить с пасынками в течение года, но они, по крайней мере, были взрослыми. Мой бывший муж обожал их — я же видела в них сборище избалованных детей. С маленькими детьми было бы намного хуже. Почему бы просто не отправить их в школу-интернат? Это было именно то, чего хотела Трент, но из уст Клаудии это звучало намного грубее. — Они собираются в школу-интернат, но я не смогу найти им места в течение нескольких месяцев. Поэтому, пока им придется остаться со мной. — Какой ужас, — сказала Клаудия. Эта женщина начинала раздражать Трент своими ответами. — Теперь у меня есть няня, так что все будет хорошо. — О, дорогая, — Клаудия накрыла руку Трент своей и сжала. — Надеюсь, это не привлекательная няня, которая будет отвлекать тебя от меня? Трент заметил слегка собственнический оттенок в вопросе Клаудии, и ей это не понравилось. Переспать с ней было ошибкой. Ее безжалостно преследовали, и она позволила себя поймать. Это так не похоже на нее, но обида и одиночество, вызванные ситуацией с Беккой, сделали ее готовой к такому шагу. — Мое главное правило — никогда не смешивать приятное с полезным, Клаудия. Кроме того, я уверена, что другие твои любовники прекрасно развлекут тебя. — Но мне так понравилось проводить время с тобой, дорогая. Это так раскрепощает —быть с другой женщиной и я планирую исследовать это еще больше. Официант подошел точно в нужное время, чтобы убрать первое блюдо. Клаудия сказала молодому человеку: — Принеси мне бутылку шампанского, дорогой. Трент посмотрела на часы. Элис и Ноа, должно быть, уже ложатся спать. Затем она вспомнила, что Венди не знает о печенье и теплом молоке в постель для мальчика. Она забыла сказать ей. Трент встала и сказала Клаудии: — Ты не могла бы подождать меня минутку? Мне необходимо позвонить. — Сделай это побыстрее, Трент. Я начинаю чувствовать себя брошенной. — Клаудия вздохнула. * * * Венди не могла сдержать улыбку, разговаривая с Трент по телефону. — Да, я прослежу за этим. Спасибо, что дали мне знать. — Она повесила трубку и сжала кулак. — Да, я так и знала. Этот единственный телефонный звонок подтвердил ее мысли. Трент прятала свои эмоции глубоко внутри, но теперь Венди знала, с чем ей предстоит работать. Она объединит эту семью, прежде чем закончит свою работу, и она не сдастся. Венди взяла молоко и печенье, затем вернулась в спальню к детям. Элис лежала на кровати Ноа, обнимая своего плюшевого мишку и держа брата за руку. Это был трудный и эмоциональный день для Элис. Рисование было идеей Венди, чтобы воплотить мысли и чувства девочки в картину, но она, очевидно, не была готова задуматься о своих чувствах. Проблема была в том, что когда Элис злилась и расстраивалась, это напоминало Ноа, что его папы больше нет. Так что большую часть дня Венди успокаивала двоих расстроенных детей. Она вошла в спальню с подносом, на котором стояли молоко и печенье. — Посмотрите, что у меня есть. Трент специально позвонила мне, чтобы сказать, что тебе нравиться печенье с молоком перед сном. Элис удивленно подняла глаза, а Ной от возбуждения подпрыгнул на кровати. — Печенье с молоком! Печенье с молоком! — Мы съедим это, почистим тебе зубы, а потом расскажем друг другу истории, хорошо? * * * Клаудия попыталась затолкать Трент в кабинку туалета и ослабить галстук. Женщина остановила руки Клаудии, чтобы они не двигались дальше. — Клаудия, мне действительно не хочется. Мне рано утром в суд. Думаю, я просто пойду домой. Клаудия удивленно опустила руки. — Нет? Ты говоришь «нет»? Это из-за тех сопляков, не так ли? Ты весь вечер была сама не своя. Теперь Трент была зла и начала защищать Элис и Ноа. — Не называй их так, Клаудия. Их отца только что похоронили — вся их жизнь перевернулась с ног на голову. — И твоя тоже, дорогая. Как только они отправятся в школу-интернат, жизнь вернется в нормальное русло. — Спокойной ночи, леди Клаудия. Трент сунула галстук в карман своего костюма и ушла. Она поймала такси и по дороге домой думала о том, что сказала Клаудия. Жизнь могла бы вернуться в нормальное русло, но Трент не была уверена, что это когда-нибудь произойдет. Она собиралась поддерживать связь с Элис и Ноа всю свою жизнь, независимо от того, будут они проводить большую часть года в школе-интернате или нет, и в любом случае, был ли ее образ жизни нормальным? Много ночной жизни, секс, если она этого хотела, но нет партнера, к которому можно вернуться домой. Такси остановилось у ее дома. Она заплатила за проезд и посмотрела на свой пентхаус. Ее разум был занят мыслями, и, если честно, она боялась подниматься наверх после того, как ушла этим утром. Трент развернулась и направилась к дорожке, которая тянулась вдоль реки. Она облокотилась на перила и прислушалась к журчанию воды в темноте. Чувство, что в ее жизни чего-то не хватает, никак не проходило со свадьбы Бекки и Дейла. Через несколько недель ей должно было исполниться сорок. Хотела ли она быть одиночкой вечно? У Трент не было серьезных отношений со времен Бекки. Она так и не нашла никого, кому бы смогла доверять. Но, возможно, жизнь давала ей шанс сделать что-то хорошее для двух маленьких людей, у которых теперь никого не было. Говорят, что жизнь начинается только после сорока. Единственная проблема заключалась в том, что она ничего не знала о детях: как жить с ними, поддерживать разговор, принимать участие в приготовлении пищи и играх. Затем она вспомнила хорошенькую Венди, танцующую сегодня утром в пижаме. Может быть, она могла бы позволить Венди Дарлинг быть ее наставницей в этом нелёгком деле? * * * Венди ворвалась в комнату Элис и включила свет. Звук ее криков разбудил девушку, которая задремала на своей кровати. Она заключила Элис в объятия. Та дрожала от страха и тряслась от слез. Венди никогда раньше не приходилось иметь дело с ребенком, который был бы так напуган и буквально убит горем, она просто использовала свои инстинкты, крепко держала ее и ритмично укачивала. — Шшшш… Все в порядке. Я с тобой, Элис. — Я продолжаю видеть это, — сказала девочка. Венди немного отстранилась от нее. — Что ты видишь, милая? — Мой папа на переднем сиденье машины. Я не могу вспомнить приятных воспоминаний о своем отце. Когда я думаю о нем, все, что я вижу, это то, как он весь покрыт кровью… — Элис зажала уши руками и раскачивалась взад-вперед. — Это в моей голове. Это был самый настоящий кризис, и Венди нужно было что-то быстро предпринять. Она нежно положила свои руки на руки Элис и сказала: —Посмотри на меня. Посмотри на меня, пожалуйста, и я помогу тебе. Доверься мне. Это произошло не сразу, но через некоторое время Венди почувствовала, как руки Элис под ее руками расслабились. Венди прижала к себе ее грустное лицо и сказала: — Посмотри на меня, Элис. Девочка посмотрела на нее полными слез глазами. —Теперь дыши со мной. Через несколько минут дыхание Элис успокоилось. — Хорошая девочка, умница. Теперь я хочу, чтобы ты рассказала мне о самом счастливом воспоминании с твоим отцом. — Я не могу, я вижу только кровь и… — Ты можешь. Продолжай смотреть мне в глаза и хорошенько подумай. — Венди могла видеть, какое напряжение это вызывало у Элис. — Найди воспоминание, даже если ты думаешь, что оно исчезло из твоей памяти. Найди его и расскажи мне. — Когда я была маленькой, папа забрал меня из школы пораньше, потому что мама была в больнице, рожала Ноа. Мы пошли в магазин воздушных шаров, и я выбрала несколько воздушных шаров для моего маленького брата. Мы отнесли их в больничную палату, а моя мама сидела в постели с братом на руках. — Ты помнишь, какие чувства испытывала? — Спросила Венди. — Я была счастлива и взволнованна. Я действительно хотела брата. Мама улыбалась, и папа тоже. — Хорошо, теперь закрой глаза и представь неприятное воспоминание об аварии на экране телевизора. Мы назовем это «первый канал». Ты видишь это в своей голове? Элис кивнула, ее губы задрожали. — Теперь я хочу, чтобы ты изобразила на экране хорошее и счастливое воспоминание — это будет «второй канал», хорошо? —Угу. — Представь это как можно ярче, красочнее и счастливее. Ты видишь это? — Спросила Венди. —Да. — Хорошо, открой глаза. — Она поманила Элис к себе, и Венди обняла ее. — Теперь каждый раз, когда в твою голову приходят плохие воспоминания, я хочу, чтобы ты закрывал глаза, наводила пульт дистанционного управления на экран телевизора в своей голове и переключала канал на второй. Ты можешь сделать это для меня? Девочка одарила ее едва заметной улыбкой. — Я постараюсь. Венди поцеловала ее в лоб. — Потребуется практика — эти плохие мысли попытаются пробраться внутрь, но если ты продолжишь пытаться, у тебя все получится. Элис обняла Венди. — Спасибо, Венди. Ты останешься, пока я не усну? — Конечно. Этот кризис был предотвращен. Теперь ей нужно было найти способ для Элис и Ноа сблизиться с их тетей. * * * Трент зашла в квартиру и поставила свою сумку на кухонный остров. В квартире было прибрано, но кое-какие мелочи отличались и заставляли ее жилище казаться менее пустым и одиноким. Там были игрушки, которые Венди, должно быть, купила сегодня, аккуратно сложенные в коробке для хранения, гитара Венди, прислоненная к стене, и клавиатура пианино, стоящая на обеденном столе. Она должно быть еще и на пианино играет. Талантливая девочка. Это было странно, но еще вчера она могла бы поклясться, что запаниковала бы при виде этих признаков того, что дети захватили квартиру.Но сейчас Трент была готова признать, что это было приятное чувство.Чувство, что она возвращается домой, а не просто в темную и пустую квартиру. В последний раз она испытала это чувство, когда придя с работы обнаружила Бекку за приготовлением ужина. Это было так давно. Трент вздохнула и подошла к холодильнику, чтобы взять бутылку воды. Она остановилась как вкопанная, когда увидела два рисунка, прикрепленные к дверце холодильника. На одном были нарисованы люди, а внизу подписаны имена Трент, Венди, Элис и Ноа. Картинка была яркой, с большим солнцем, нарисованным в углу. Даже если бы Венди не написала имя Ноа на бумаге, Трент бы знал, что это его рисунок. Ноа был улыбчивым ребенком и еще не почувствовал всей тяжести от потери отца. Рисунок заставил ее улыбнуться. Она перевела взгляд на рисунок рядом и почувствовала вину и печаль перед Элис. На ней были фигуры Венди, Ноа и самой девочки, а небо над ними было абсолютно черным. На Трент нахлынули воспоминания о том, как она рисовала бесчисленные картины, подобные этой, когда потеряла свою мать, и о том смятении и одиночестве, которые испытывала в те времена. Ее не было на картинке, и это было неудивительно, поскольку она отталкивала Элис и Ноа точно так же, как это сделал ее собственный отец. Она не знала, как это исправить. Трент достала из холодильника бутылку воды и прошла к спальням, чтобы посмотреть, все ли устроились. Как и прошлой ночью, дверь комнаты Элис была приоткрыта. Она заглянула внутрь и увидела Элис, спящую на руках у Венди, которая тоже спала. Она почувствовала, как ее сердце глухо забилось от нежной материнской заботы, которую Венди оказывала Элис. Трент не сомневалась, что она выбрала правильную няню. У Элис, очевидно, была плохая ночь, и теперь Трент чувствовала себя еще более виноватой за то, что пошла куда-то сегодня вечером. Это было то, что делал ее отец. Хотела ли она быть похожей на него? Венди, должно быть, услышала ее, потому что пошевелилась и открыла глаза. Она пристально посмотрела на Трент, но она не знала, что сказать, поэтому просто вернулась на кухню и поставила чайник. Через несколько секунд она услышала голос Венди позади себя. — Вы хорошо провели вечер? — Да, — солгала Трент. — Не хочешь ли чашечку чая? — Это было бы здорово. — Венди потянулась, и ее короткая пижамная футболка задралась, давая Трент возможность взглянуть на ее тело. Это было забавно — Клаудия была рядом с Трент весь вечер, целовала ее и пыталась заманить в постель, и ее тело ничего не чувствовало, но только взглянув на живот Венди, Трент сразу почувствовала знакомое напряжение внизу живота. Тело Венди сильно отличалось от тела Клаудии. В то время как Клаудия ценила свое ультратонкое угловатое тело, у Венди была более мягкая фигура, и женщине она очень нравилась. Она встряхнулась и достала из буфета вторую чашку. Венди села на табурет у кухонного островка, пока Трент наливала чай. Она протянула Венди чашку и села рядом с ней. — Извини, если я разбудила тебя, когда проверяла, как там Элис, — сказала Трент. — Все в порядке. Я не должна была засыпать там, но у нее снова были эти ужасные кошмары, и она была безутешна. Трент кивнула и нервно постучала пальцами по своей чашке. Венди поняла, что хоть Давина Трент была чрезвычайно уверенным в себе человеком, вся эта ситуация- наличие детей и няни в ее доме, заставляла ее нервничать, и она не знала, как на это реагировать. Это выходило за рамки ее зоны комфорта. — Улегся ли Ной спать после своего печенья с молоком? Венди улыбнулась. — Сразу же. У Элис был трудный день, и это заставило Ноа вспомнить своего отца и он расстроился, поэтому было действительно важно соблюсти ритуал перед сном. — Мне следовало подумать об этом раньше. — Трент уставилась в свою чашку и спросила: — А Элис? Как она провела вечер? Венди вздохнула. — У нее были ужасные кошмары. Я услышала ее крики и подбежала к ней так быстро, как только смогла. Как только я ее достаточно успокоила, она немного рассказала о них. Она не может выкинуть из головы образ своего отца после аварии. Она говорит, что он возникает каждый раз, когда она закрывает глаза. Я научила ее технике управления воспоминаниями, но даже взрослому было бы трудно контролировать их, а для ребенка это еще сложнее. — Социальный работник действительно сказала, что она видела его тело, — сказала Трент. — Она видела, как это произошло, и какое-то время ждала помощи вместе с ним, прежде чем приехала скорая помощь. — Господи… — Потребуется много работы с психотерапевтом, чтобы помочь ей. Трент потерла шрам чуть выше брови. Венди замечала, как она делала это каждый раз, когда казалась напряженной. — Ты уже нашла кого-то? — Да, она местная, работает в офисе на Харли-стрит, так что она довольно дорогая. Трент подняла глаза и твердо сказала: — Дай мне ее номер, и я попрошу свою секретаршу назначить встречу. Я хочу только лучшего для Элис, для них обоих. Я знаю, каково это потерять родителя. Моя мать умерла, когда я была совсем маленькой. У Венди перехватило дыхание. Была ли это та самая женщина, которая вышла из квартиры не оглядываясь, этим утром? Она была намного более открытой, более обеспокоенной. — Простите, мисс Трент. Может быть, вы могли бы поговорить об этом с Элис? Показать ей, что вы прошли через то же самое? Трент выглядела испуганно. — Нет, нет, я не могу этого сделать. Пусть она поговорит с профессионалом. Я видела, ты купила какие-то игрушки? Внезапно Венди забеспокоилась, что поступила неправильно. — Да, я надеюсь, что все в порядке. Вы сказали, чтобы они получили все, что им потребуется — у меня есть все чеки. — Конечно, все в порядке. Дай им все, что нужно, не беспокойся о цене. И давай на ты, — устало сказала женщина. Что-то в сознании Венди подсказало ей, что Трент использовала деньги, чтобы проявить заботу. Казалось, это был единственный способ эмоционального общения, который она знала, но все же это был шаг вперед по сравнению с сегодняшним утром. Возможно, Венди все-таки сможет объединить эту неожиданно образовавшуюся семью.