Assistant

Слава несется с какой-то точно запрещенной скоростью, даже не притормаживая под камерами, а Мирон в это время логично помалкивает, сложив руку ему на колено (и это — единственный жест, хоть как-то намекающий на то, что едут они не работать). Штрафы — хуета, и они оба это понимают. Зато доезжают охренительно быстро. По пути Слава успевает будничным тоном (будто они на работе) поинтересоваться, нужно ли им заезжать в аптеку, и Мирон так же буднично отвечает, что в этом необходимости нет. Пока Слава паркуется, пока они идут к парадной, ожидают лифт, поднимаются — в течение всего этого времени Мирон, сохраняя будничный тон, перекидывается со Славой рабочими вопросами. Карелин спокойно комментирует их, шутит там, где уместно, и внутренне благодарит Мирона за это. Такой формат общения его расслабляет, он рад, что они не зажимаются по пути, что босс не кидает на него двусмысленные смущающие взгляды, не пытается властно облапать, не бросается сразу засасывать и не стремится его выебать в лифте. Дома у Мирона Слава, как обычно, чувствует себя вполне уверенно, почти как в своем собственном, ведь, если прикинуть, он тут времени проводит гораздо больше, чем в своей квартире. Сняв верхнюю одежду, сбросив обувь, они продолжают обсуждать работу, идут вместе в ванную и прилежно моют руки. На этом этапе Мирон подставляет ладони под воду вместе со Славой и намеренно задевает его пальцы своими. Карелин улыбается, снова чувствуя смущение, но оно приятное, теплое, комфортное даже. А неспешные и осторожные движения Мирона, который протягивает руку, чтобы погладить намыленную ладонь Славы, делают происходящее легитимным. Они моют руки долго: переплетают пальцы, растирают совместно мыло, тщательно распределяют его и вместе смывают под прохладной водой. В какой-то момент Слава перестает понимать, где его руки, а где руки Мирона. Сжав его ладонь, Слава приближается к нему и, скользнув носом по виску, наклоняется к губам. Мирон тянется навстречу, и они снова целуются. Мокрая рука босса сразу же ложится Славе на шею, притягивая его ближе. Этот поцелуй не похож на предыдущие — да, он такой же горячий, но при этом они целуются крайне размеренно и нежно, по ощущениям Мирон будто исследует его рот своим языком и делает это так возбуждающе, что Славе уже становится тесно в джинсах. Вырубив наощупь воду, он обнимает Мирона, мокрыми ладонями оставляя следы на его рубашке. Закончив целоваться, они улыбаются друг другу, Мирон — расслабленно, Слава — немного неловко. Чтобы это скрыть, он сразу ныряет лицом к шее босса, прижимаясь к ней губами. У Славы возникает ряд вопросов, и первый из них — сколько еще Мирон будет тянуть? Стоять, согнувшись, уже становится ему неудобно. Решив, что хочет сесть, а задавать свою кучу вопросов он не будет, Слава оставляет мягкий поцелуй под челюстью Мирона и выпрямляется. Взяв его за руку, Слава выходит из ванной и ведет их к тому самому дивану в гостиной. На полпути Мирон разрывает контакт. — Я аж протрезвел, — усмехается он, когда Слава падает на подушки. Покачав головой, Фёдоров обходит диван и направляется в сторону холодильника. — Ты за бухлом? — сразу спрашивает Слава. — Нет, окно открыть, — отвечает Мирон, параллельно исполняя озвученное. — Тебе налить? — Нет, — неуверенно говорит Слава, — точнее, хотелось бы… но нет. А ты? — Я наоборот радуюсь, что протрезвел, — Мирон улыбается. Он быстро возвращается и садится на диван рядом со Славой. А Слава все еще пытается осмыслить то, что собирается сделать. Диван такой же удобный, как и в ту ночь, когда они впервые здесь поцеловались, будучи оба умеренно пьяными. А сейчас Мирон сидит напротив, вглядываясь в его лицо, и улыбается краешками губ. Воспоминания накатывают на Славу лёгкой приятной зыбью, и он осознает, что сейчас они оба по обоюдному согласию находятся здесь с определенной целью. Сейчас он абсолютно трезв, да и вообще чувствует себя намного увереннее. — Ну что? Как ебать тебя будем? — всё с той же легкой улыбкой выдает Мирон, нахуй вдребезги разрывая умеренные рассуждения, строившиеся в голове Карелина. — Или меня? Ты вообще как любишь? — В планеее… — растерявшись, тянет Слава, намекая на положение в койке. Он делает в воздухе какой-то неопределенный жест, и Мирон ему, наконец, помогает: — Top or bottom? Спрашивает. Предоставляет право выбора вместо того, чтобы решить за Славу. От осознания этого Карелину становится комфортнее. — И так, и так… — отвечает он. Мирон с понимающим видом кивает, будто подтверждая сам с собой какие-то свои теории. — А сейчас как хочешь? — уточняет босс. А затем вдруг добавляет: — Как у тебя с передачей контроля? 

 — Да норм… Смотря о чем речь, — отвечает Слава. — Ну, учитывая, сколько я всего контролирую в жизни, хочется, чтобы хоть что-то решили за меня. — Окей, тогда, во-первых, нахуй диван, идем в кровать, во-вторых, никакого алкоголя, в-третьих, насколько ты готов быть в роли пассива от одного до десяти? — Морально или физически? — угорает Слава, пока они перемещаются в спальню Мирона. — Оба озвучивай теперь, — намеренно приторно улыбается ему босс, взяв Карелина за руку и усадив на кровать. — Блять… Морально на четверку, физически на ноль. Контекстно — на одиннадцать. — Контекстно, — повторяет Мирон, оценивая слово, а затем мечтательно улыбается, глядя на Славу, — неплохо, спасибо. А то с нулем и четверкой сильно не разгуляться… Бля. Я сейчас занудил, да? Всеми этими сухими обсуждениями. — Да пиздец, — Слава усмехается. Повалив Мирона на кровать, он целует его уже гораздо развязнее, подставляясь под его уверенные руки, и трется пахом об его ладонь. — Я так давно хочу этого, — выдыхает Мирон ему в рот, — ты бы знал… Слава нервно усмехается: — Знал бы ты, как давно этого хочу я. — Потом расскажешь, — говорит Мирон, стаскивая с него футболку, — обязательно. Губы Мирона прижимаются к чужой груди, он переворачивается, оказавшись сверху, и придавливает Славу к кровати, оставляя горячие поцелуи на поверхности обнаженной кожи. Глядя в потолок его спальни, Слава тяжело дышит и вдруг понимает, что он оказался на той самой кровати. Воображение производит замену: подставляет ему парня, которого он видел в этой квартире, но на его, Славином, месте. Мирон в этот момент обводит языком его пупок и зубами цепляет торчащую над джинсами резинку белья. Со всеми так действует? Славе становится сложновато, он очень хочет Мирона и не хочет каждую секунду видеть перед глазами сцены чужой ебли на этой кровати. Психоз? Да похуй вообще. Ебаться очень хочется. — Мирон... — зовет Слава, не выдержав. — Да? — Давай в моей, — он замолкает, назвав вторую комнату в квартире босса своей, а Мирон сдавленно хихикает ему в живот, расстегнув джинсы, — то есть, в гостевой... Фёдоров на секунду задумывается, подняв на него голову. Нервно покусывая нижнюю губу, Слава опирается на локти и ждет его вердикта или вопросов. Улыбнувшись, Мирон произносит: — Давай в твоей. Они оба смеются, и Мирон, встав, тянет на себя Славу за руку, рывком поднимая его на ноги. И целует. Горячо, властно, крепко прижимая его к себе за талию. Несмотря на то, что он возвышается над Мироном, Слава вообще не чувствует себя ведущим в этом поцелуе, и ему от этого охуительно. Босс не отрывается от его губ, пока расправляется с оставшимися пуговицами на своей рубашке, а Слава, не теряя времени даром, нащупывает его ремень, чтобы расстегнуть. Сбросив рубашку, Мирон останавливает Славины руки и, убрав их от своих брюк, чмокает его в подбородок и отходит к прикроватной тумбочке. Взяв оттуда презервативы и смазку, Мирон складывает их в карман. Вернувшись к Славе, он резко наклоняется, подхватывает его поперек ног под задницу и закидывает на плечо. От такого мува Слава не просто охуевает, он не успевает даже вякнуть, не то что подумать что-то. Видя перед собой то брюки босса, то пол, то стены, он выдыхает: — А с виду дрыщ... — Ой, не пизди, ты прекрасно знаешь, что я в нормальной форме, — усмехается Мирон, пока несет его в гостевую. Беззвучно рассмеявшись, Слава предпочитает далее помалкивать — он действительно знает, что его босс не просто в нормальной, а даже в очень хорошей форме. Мирон осторожно укладывает Славу на гостевую кровать и отстраняется. Да, его собственная постель точно больше этой, но, судя по тому, что Мирон не отменяет Славин выбор — это не критично. Приподнявшись, Слава затуманенным от возбуждения взглядом жадно смотрит на то, как Мирон сам расстегивает ремень и полностью вынимает его из брючных шлёвок. Сглотнув, Слава ожидает дальнейших действий босса, замирая. Если сейчас всё резко приобретет статус БДСМ — он не уверен, что вывезет. А контроль Мирону уже успел передать. Опасения отдаются Славе мурашками на загривке, он повторно сглатывает, уже более нервно, и смотрит на ремень в руках Мирона. — Максимум руки зафиксирую, — мягко говорит тот, видя его лицо, и отбрасывает ремень в сторону. — И, если ты против, просто скажи об этом. Выдохнув, Слава мотает головой с легкой усмешкой. И в самом деле, чего это он себе понапридумывал... Это же Мирон. — Всё норм, — отвечает Карелин. — Я доверяю тебе, делай, что хочешь. Только без жести. Он продолжает улыбаться, чуть сузив глаза, внимательно глядя на то, как Мирон, достав из кармана и бросив на кровать тюбик смазки и презервативы, избавляется от брюк. — У всех разное понятие жести, — парирует босс, подхватив Славины ноги и опрокинув его на спину, а затем стягивает с него джинсы. — Но я услышал тебя. Вслед за джинсами Мирон сразу же избавляет его от белья и носков. Когда босс задерживает взгляд на обнаженном теле, Слава чувствует, как щеки начинают предательски гореть. Он призывает все свои силы для того, чтобы сначала выдержать (и моментально не свести вместе ножки как девственник) этот взгляд, медленно ласкающий его колени, пах, задерживающийся на тазовых косточках и впалом животе, а затем — встретиться с ним собственными глазами. Мирон не торопясь облизывает нижнюю губу, повторяя зубами путь языка, и, глядя Славе в глаза и едва не испепеляя при этом его, уверенно раздвигает его ноги шире, чтобы, опустившись на колени, устроиться между ними. Он прикасается губами к самому низу живота, и Слава с непривычки напрягается — ему одновременно и щекотно, и очень приятно. — Нервничаешь? — тихо спрашивает Мирон. — Ага, — признается ему Слава. — Всё нормально, — босс поднимается выше и мягко проводит языком сначала по левому, а затем — и по правому соску Славы, снова вызывая лёгкую дрожь. — Всё хорошо. Перестань... Улыбнувшись, Мирон подхватывает его под задницу и подтягивает ближе к краю кровати, чтобы было удобнее. Слава, упав на спину, решает послушаться: закрывает глаза и расслабляется, отдавая свое тело в его распоряжение. Его член уже подрагивает от нетерпения, и Слава, зажмурившись, тихо стонет, когда крепкая рука Мирона наконец проходится вдоль ствола. Он водит большим пальцем по головке, размазывая естественную смазку, которой буквально сочится член Славы последние несколько минут. Прикосновения Мирона пиздецки приятны, Слава начинает дышать ровнее, чувствуя, как босс сжимает в руке его член, проводит ладонью по всей длине и, сказав что-то похожее на «крутой» (Слава не разобрал: слишком сфокусировался на ощущениях), касается головки языком. Через секунду она погружается во влажный рот Мирона, который никуда не торопится, судя по тому, как медленно и чувственно он принимается двигать головой вверх-вниз, плотно сомкнув губы на Славином члене. Приподнявшись на локтях, Слава не может себе отказать в желании смотреть на это великолепие. Втягивающий щеки Мирон, неторопливо сосущий ему — это что-то запредельное. Дыхание снова сбивается, когда Слава протяжно стонет, чувствуя, как Мирон засовывает его член в горло полностью и делает быстрое движение у основания языком, лаская мошонку. Подняв голову обратно, Мирон на мгновение выпускает головку изо рта и очень довольно улыбается, глядя Славе в глаза. — Асексуал, да, — самодовольно усмехается Мирон, касаясь губами головки, продолжая смотреть на Славу. — Блять… — смеется Карелин, зажмуриваясь. — Триста раз асексуал, — кивает Мирон и проводит языком по уздечке. В его глазах пляшут огоньки азарта и уверенности, и Славе всё это слишком сильно нравится. Настолько, что он готов подставить Мирону задницу без какой-либо подготовки. Но Мирон так действовать не готов. Слава понимает это, когда тот опережает его мысли (в которых Карелин формулирует запрос по типу «выеби меня уже быстрее»), щедро вылив смазки себе на пальцы и протолкнув в Славу сразу два. Удивительно, но это даже не больно, лишь немного дискомфортно и непривычно, что в данной ситуации вполне логично, учитывая, что последний раз в роли пассива Слава занимался сексом больше года назад. Пальцы Мирона достаточно крупные, и он двигает ими внутри чуть быстрее, чем мажет губами по головке Славиного члена. Ощущения смешиваются, а происходящий в заднице контент становится намного интереснее и привлекательнее, когда Мирон нащупывает простату. Слава почти хнычет уже, призывая босса быстрее перейти к делу. И, тем не менее, Мирон продолжает размеренно растягивать его, добавляет третий палец, добавляет смазки, целует низ его живота и шепчет, что времени у них валом, и они оба никуда не торопятся. Движения внутри становятся более настойчивыми, но Слава уже начинает думать о том, что, если все это продолжится — он кончит раньше, чем Мирон приставит член к его заднице. — Мир, — выдыхает Слава, сильно сжимая пальцы на ногах, — ты же понимаешь… — Кончать рановато, Славочка, — тихо отвечает Мирон, и в его голосе звучит слишком охуевшая уверенность. — Бля, я так хочу тебя, что мне похуй, кончу я сейчас или позже, — яростно шепчет Слава, — и кончу ли вообще, если честно! Хоть без резинки меня еби, без смазки, без подготовки… Главное — еби, умоляю! — Очень асексуально. Вытащив пальцы наружу, Мирон больше ничего не отвечает на такие откровения, лишь коротко мотает головой со скептической улыбочкой, выражая несогласие. Со всем сразу или чем-то частично — не понять, ведь он молчит. Вместо слов Мирон быстро вытирает руку и подтягивает Славу выше, чтобы он полностью поместился на кровати. Перекинув одну ногу через него, Мирон оказывается сверху, стоя на коленях прямо над Славиной грудью. Глядя на его член, Слава чувствует, как во рту начинается слюноотделение. Он облизывается и тянется вперед, но Мирон останавливает его и, взяв презерватив, спрашивает: — Ртом наденешь? На автомате кивнув, Слава тут же мотает головой. Он не знает, получится ли. — Попробую. — Давай. И в этот момент Слава сразу же понимает, почему его просят надеть резинку самостоятельно — он видит, что у Мирона едва заметно подрагивают руки. — Волнуешься? — глядя на него снизу вверх, решает уточнить Карелин. Мирон кивает. Славе становится ещё теплее. Волнуется... Значит, ему, как минимум, не похуй. Карелин старается сохранить мягкую поддерживающую улыбку, когда смотрит Мирону в лицо абсолютно серьезным взглядом. — Прекращааай, — тянет Слава, забирая у него презерватив. Определив, в какую сторону он вывернут, Слава помещает в рот презик и, нацепив его на головку мироновского члена, плотно сжимая губы, принимается раскатывать его по стволу. Ближе к концу Мирон берет его за затылок и, качнув бедрами, продвигается на всю длину Славе в глотку. Без предупреждения. Слава давится и рефлекторно сглатывает, от такой резкости у него даже слезы выступают, но он не дергается назад. — Больно? — тут же спрашивает Мирон, замерев. Отрицательно угукнув, Слава рукой придерживает презерватив у основания и упирается затылком Мирону в ладонь, призывая его отодвинуться. Медленно достав свой член изо рта Славы, Мирон вытирает большими пальцами слезы в уголках его глаз и шепчет: — Какой ты охуенный. Слава не успевает ничего ответить, потому что Мирон слишком быстро перемещается — он слезает с кровати, берет ремень, залезает обратно и одним движением соединяет Славины руки. Поцеловав его пальцы, Мирон крепко перетягивает запястья ремнем. Всё, как и обещал. Даже не привязывает никуда. Натуральная кожа плотно трется об запястья, и Славе даже нравится, что ему ограничили движения. Уложив его на подушки, Мирон подсовывает самую крупную Славе под задницу, широко раздвигает его длинные ноги, щедро поливает смазкой свой экипированный член и, приставив его к разработанному отверстию, медленно входит. Наконец-то. Слава даже дергает задницей ему навстречу, насаживаясь сильнее, и тут же получает звонкий шлепок по ягодице. — Куда ты летишь, — улыбается ему Мирон. — Вся ночь впереди. Устроив ноги Славы себе на пояс, Мирон наклоняется вперед и, поднырнув в замок Славиных рук, оказывается к нему вплотную. Член проезжает глубже, дарит охуительное ощущение заполненности, и Слава, выдыхая сквозь зубы, пытается обнять Мирона локтями, но нихуя не выходит. Ему остается только расслабиться и позволить Мирону действовать по своим правилам. Влажные губы касаются шеи, и у Славы по телу бежит целое стадо мурашек. Ему, если уж честно, пиздецки больно с непривычки, но Мирон, опять же, никуда не торопится. Он медленно вытаскивает член почти полностью, затем снова входит по самые яйца, и Слава сдавленно шипит, надеясь, что удовольствие сейчас догонит его. Неторопливо качая бедрами, позволяя привыкнуть, Мирон скользит губами по его шее и жарко шепчет: — Как, — поцелуй, — же, — легкий укус, — блять, — зализывает место укуса, — тяжело, — снова кусает, — с тобой, — Слава уже собирается ответить, что с ним не проще, — сдерживаться. Чувствуя, как при очередном движении головка проходится прямиком по простате, Слава долгожданно стонет, сильнее сдавливая Мирона коленями. Он полностью расслабляется в крепких руках, сжимающих его за бока, успевает лизнуть Мирона за кончик уха и ответить: — Так не сдерживайся. Развязно поцеловав его, Мирон кратко кивает. Он медленно двигается, всем телом прижимаясь к Славе, а затем выныривает из-под связанных рук. Когда он достает свой член наружу, Слава в недоумении даже садится на кровати, но не успевает он и рта открыть, как Мирон выдергивает из-под него подушку, переворачивает его на живот и приподнимает за бедра, призывая встать на колени. Ох, а это Слава очень даже любит. Он послушно прогибается в спине, оттопыривая задницу, и слышит сдавленный вздох Мирона. Нравится? Ухмыляясь в подушку, Слава чувствует добавление прохладной смазки, стекающей к яйцам, и тут же протяжно стонет, когда Мирон снова входит на всю длину. Прижавшись грудью к Славиной спине, он забирает у него точку опоры, подняв соединенные ремнем руки и закрепив их на маленький столбик в высоком изголовье кровати. Славе сложно так держаться — ладони не развернуть, пальцами за спинку не ухватиться. Он провисает в таком положении, понимая, что держится на ремне и, как бы прозаично ни было — на члене Мирона, учитывая, как собственные колени разъезжаются... Мягко поцеловав его под ухом, Мирон отклоняется назад и, проведя кончиками пальцев вдоль Славиного позвоночника к копчику, крепко сжимает в руках его бедра и принимается неистово долбить. В глазах Славы темнеет, задница горит, он перестает слышать собственный голос и проваливается в параллельный мир кайфа, где есть только он и отменно ебущий его Мирон. Чужая рука проходится к шее и, обхватив ее, дает Славе откинуть голову назад. Он стонет все сильнее и, когда Мирон, слегка сбавив темп, звонко бьет его свободной рукой по ягодице, уже кричит от удовольствия, закатывая глаза. Слава понимает, что почти готов кончить, он чувствует, что пальцы Мирона держат его челюсть в стальной хватке, сильнее запрокидывая его голову, и успевает подумать — а прикольно, наверное, подушечками чувствовать вибрации мышц… Мирон трахает его до звона в ушах, и это нихуя не прикол — реальность схлопывается, Слава жмурится, ощущая, как резко и ритмично двигается у него внутри чужой член. Он сильнее прогибается в спине, и пальцы Мирона погружаются ему в рот — Слава сразу же дергает головой вниз, принимаясь жадно скользить по ним языком. Мирон замедляется, и Слава слышит, как он шумно выдыхает и следом — сразу стонет. Желание кончить кратно усиливается. — А, — выдает с набитым ртом Слава, — хщах? Убрав пальцы, Мирон, тяжело дыша, уточняет: — Щас — что? — Кончать уже пора? — Чуть позже, — переместив руку на его член, Мирон сдавливает его, оттягивая оргазм, и Слава злостно шипит на него сквозь зубы. Ладонь Мирона снова бьет по ягодице, он возвращается к своему резкому темпу, и, удерживая Славину голову под челюстью, прижимается к нему и цепляет шею зубами. — Вот сейчас, — шепчет Мирон прямо ему в ухо и туда же лезет языком, — можно. Слава вновь срывается на крик. В заднице барабанит острый кайф, шея крепко сжата, скованные руки болят и тянут, в ухе происходит сплошное порно, а всё вместе — просто пиздец. Его переёбывает от стольких ощущений разом, и из глаз снова брызгают слёзы. Он обильно кончает, прекрасно понимая, что вместе с ним кончает и Мирон, прижимаясь губами к его шее. Он сразу вытаскивает член, и Славин таз тут же проваливается под силой притяжения, а в запястьях уже жжет. Мирон сначала освобождает его руки от ремня, а затем — себя от резинки. Рухнув на подушки, Слава пытается отдышаться, а слезы продолжают литься по щекам. Только теперь, когда напряжение было снято и выброс окситоцина произошел, Слава, понимая, что секс с Мироном оказался даже круче, чем он себе его представлял, начинает всхлипывать всерьез. Мирон ложится рядом и, взяв Славу за плечо, переворачивает его на спину. Слава тут же закрывает лицо рукой и на автомате задерживает дыхание, будто съежившись под взглядом босса. — Хэй, — зовет тот, — все в порядке? Активно закивав, Слава снова громко всхлипывает, прижимая ладонь к глазам. — Обними меня, пожалуйста, — ласково просит Мирон. Нервно усмехнувшись, Слава выдыхает и протягивает руки к нему. Обхватив Мирона за шею и плечи, он чувствует, как босс крепко прижимает его к себе за поясницу. Поцеловав Славу в щёку, Мирон шепчет: — Точно всё хорошо? — Да, это всё от выброса гормонов, — смеется Слава, слегка наёбывая Мирона. Он ведь не скажет ему, что разъебался по-настоящему уже после, когда понял, что переспал с тем, в кого он пиздец как влюблен. — Слав, я еще раз уточню, — отстранившись, Мирон осторожно вытирает мокрые щеки, — я ничего лишнего не сделал? «Бля, да перестань ты быть таким пиздатым!» — улыбаясь, думает Слава. — Нет, — абсолютно честно отвечает он, смотря Мирону прямо в глаза. — Тебе понравилось? — Да, — выдыхает Слава, — пиздецки. А тебе? — И мне, — отвечает Мирон, сокращая расстояние между их губами. Он целует Славу так настойчиво, будто никто из них тут не кончал буквально только что. Карелин чувствует, что еще пара-тройка минут таких поцелуев, и у него снова встанет. Но сначала очень хочется попить... — Воды? — утвердительно спрашивает он, когда Мирон временно отстраняется, чтобы передохнуть. — Воды, — подтверждает тот. Кивнув, Слава подскакивает с кровати и сразу чувствует резкую боль одновременно в пояснице и ногах. Сделав пару шагов, он останавливается — ноги ватные, мышцы дичайше ноют, и ему приходится ухватиться рукой за комод, чтобы не наебнуться. — Тихо-тихо! — восклицает Мирон, тут же оказавшись рядом и подхватив его под локоть. — Я принесу, ложись. — Да всё норм, — отмахивается Слава, ведь ему очень нужно остаться одному, на пару минут хотя бы. — Я же не хрустальный... Но и не железный. Всё ок, я схожу. Под сомневающимся взглядом Мирона он таки уходит на кухню. Слава стоит, держась рукой за кухонную столешницу, и наполняет уже второй стакан, когда Мирон подходит к нему сзади и обнимает его. Из-за разницы в росте Слава чувствует его дыхание где-то между лопаток. Мирон целует его в спину и забирает воду. Попив, он берет полотенце, смачивает его под краном и бережно вытирает Славин живот. Он ничего не говорит. Только смотрит на Славу задумчивым взглядом, иногда улыбаясь. А затем приближается к нему вплотную. Они снова целуются, стоя посреди кухни. Слава опускает руку между ног Мирону и нащупывает уже почти готовый заново ебаться член. Слава бы мог отметить, что он удивлён, но это был бы лютый пиздёж. — Второй раз так же хочешь? — сразу спрашивает Карелин. Ему охуеть как понравилось, но все тело так ноет от усталости, что повтор оно вряд ли выдержит. — Второй раз дольше хочу, — Мирон водит ладонями по его груди, наблюдая за своими движениями. — Как хотелось бы тебе? — Помедленнее, — честно отвечает Слава, — в начале точно, я сейчас херово на ногах стою, чё уж про еблю говорить... — Я понял, — говорит Мирон, поднимая на него голову. — Давай медленно. Забрав у него из рук стакан, он оставляет его в сторону и, обвив одной рукой талию Славы, второй цепляет его под колени и поднимает на руки. — Бля, тебе в кайф меня таскать? — смеется Слава, повисая в воздухе. — Вообще — да. Мирон так улыбается ему, что Слава еле выдерживает — он целует его, чтобы отвлечься и не разреветься нахуй прямо здесь и сейчас. Мирон относит его в ту же спальню и действует именно так, как и сказал — медленно. Нежно и неторопливо. И во второй раз их секс получается гораздо чувственнее и длится намного дольше. Мирон минут десять без остановки вылизывает Славину задницу, от чего у него по спине несутся мурашки, они долго сосут друг другу, лениво улегшись на бочок, периодически переговариваясь (не о работе — и то ладно), и Мирон не торопясь трахает Славу еще полночи (по ощущениям — так точно). Никакого управления оргазмом — Слава максимально естественно кончает первый, выгибаясь на кровати похлеще гимнастов. Пиздец как ему хорошо. В полном кайфе он размякает в руках Мирона, пока тот догоняется. Славе приходится закусить край одеяла, чтобы заткнуть себе рот — он очень хочет признаться ему в любви в этом моменте.