УДИВИТЕЛЬНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ, ПРИКЛЮЧИВШЕЕСЯ С СЯО ЧЖАНЕМ 31 ДЕКАБРЯ

Новогодняя ночь. Квартира Ван Ибо, где-то в Пекине…

***

      Ванная в квартире Ибо была впечатляющей, недаром Сяо Чжаню так хотелось приобрести эти апартаменты, чтобы соединить и расширить собственное жильё. Но, как говорится: человек предполагает, а бог располагает. Сяо Чжань не был христианином, но также, как и все азиаты, искренне верил в судьбу.       Это в некотором роде нонсенс: быть таким прагматиком и неисправимым романтиком одновременно, но таковы Весы. Не то, чтобы его так уж сильно волновали знаки Зодиака, но ведь против тысячелетий человеческого опыта не попрёшь, поэтому — Весы…       Войдя в ванную комнату, он был готов оказаться в темноте и собирался попросить у Бо-ди одну из чудных ароматических свечей, так приветливо освещающих гостиную. Но представшая перед глазами реальность оказалась куда удивительнее.       Во-первых, помещение, отведённое под совмещённый санузел, было раза в два с половиной больше, чем такое же в его собственной квартире. Даром, что они соседи и разделены лишь одной стеной, но апартаменты, купленные Ван Ибо, сами по себе оказались намного больше, а планировка роскошнее. К тому же, к превеликому чжаневскому прискорбию, и ценой вышли почти как его скромная студия с одной крохотной спальней, приобретённая четыре года назад в ипотеку с драконовскими условиями, выплачивать которую ему предстояло ещё почти три года. А тут какие-то смешные шестьдесят миллионов юаней за огромнейшую и роскошнейшую двухкомнатную квартиру с полноценной гостиной и шикарной ванной, главным украшением которой было панорамное окно во всю стену, открывающее вид на их микрорайон.       Сяо Чжань подошёл к окну, восхищённо рассматривая праздничный мегаполис. Так как электричество в квартире отсутствовало, то и затемнение стекол естественно тоже не работало, а просторное помещение заливал свет уличной рекламы, светящихся окон и отблески фар от нескончаемых потоков машин, движущихся неоновыми змеями по близлежащим проспектам.       Хотя вряд ли автомобильные фары добивали прямо до их двадцать восьмого этажа. Но зато здорово помогали создавать общую атмосферу неспящего города и подсвечивать ванную, в которой он находился, любуясь роскошным ремонтом и восторгаясь тем, что эта замечательная квартира кроме всего прочего обладала ещё и двумя роскошными европейскими образчиками сантехнических изысков. Здесь был представлен не только стандартный набор необходимых современному человеку гигиенических удобств, состоящих из небольшой душевой кабины и унитаза с умывальником, но и явные излишества. Не практичные, но весьма приятные.       В помещении, прямо у роскошного окна, располагалась отдельно стоящая на витых, бронзовых ножках белоснежная ванная классического итальянского дизайна, а в противоположном углу за невысокой стеклянной перегородкой примостилось великолепное фаянсовое биде, которое просто-таки очаровало Сяо Чжаня простотой и изысканностью форм. Да уж, прежние хозяева определённо вложили в ремонт кругленькую сумму, и он просто дебил, что упустил такое отличное жильё.       Дебил не дебил, но квартира досталась другому. Тому, кто оказался проворнее, настойчивее и по всей видимости очаровательнее, раз сумел так выгодно договориться с госпожой Ю и купить это чудо за действительно «смешные» деньги.       «Интересно, откуда у пацана шестьдесят миллионов юаней на приобретение такого роскошного жилья? Он, что запрещёнкой торгует?.. Странно это. Очень странно… С такими деньгами вроде мажор, а катается на метро…» Чжаневские мысли текли неспешным потоком отвлекая его от главного, того, ради чего он пришёл в эту квартиру: от желания помыться, во-первых, и позвонить Ян Цзы, во-вторых.       Из глубоких раздумий Сяо Чжаня вырвал робкий стук в дверь и приятно-хрипловатый тембр соседа.       — Гэгэ, можно зайти? — голос Ибо звучал слегка взволновано и извинительно. Хотя чего уж там волноваться и тем более извиняться, когда его обнажённую тушку парень мог лицезреть во всей её неприкрытой и посиневшей красе последние минут двадцать. Всё то время пока они бодались в коридоре, выясняя у кого яйца крепче.       По всему выходило, что у Ибо, раз сейчас он стоит посреди его ванной комнаты и восхищается роскошью чёрного мрамора, покрывающего пол и белизной импортной ванны, стоящей напротив самого шикарного окна, когда-либо виденного им в жизни. Так сказать, сиди себе, отпаривай яйца и рассматривай город, лежащий перед тобой будто на блюде. Красотища…       Кстати, о блюдах: жрать хотелось неимоверно. Ведь он сегодня похоже так заработался, что и пообедать забыл, а утренний круассан и чашка кофе вряд ли могли долго поддерживать его молодой и здоровый организм метр восемьдесят два ростом. Урчание живота стало ответом на его мыли и Сяо Чжань вздохнул, с предвкушением вспомнив нарядно сервированный стол в гостиной соседа и прекрасные гастрономические ароматы, наполняющие его апартаменты, а затем коротко бросил через плечо, достаточно громко, чтобы парень стоящий за дверью его услышал:       — Конечно заходи! Глупо спрашивать разрешения у того, кого ты видел голым в самых разных позах…       — Звучит двусмысленно гэ, — отвечает ему Ван Ибо, входя в ванную и улыбаясь от уха до уха. — Если кто-нибудь услышит, то сможет не так тебя понять…       — Неправильно понять? С чего бы? — недоумённо переспрашивает Сяо Чжань, всё ещё сосредоточенный на разглядывании роскошного вида из окна.       — Ну как же, ты говоришь, что я не должен стесняться потому, что видел тебя голым и в разных позах… Люди могут подумать, что мы любовники…       На последних словах Сяо Чжань резко поворачивается и замечает, то уши Ибо пылают красным так, что кажется будто стоит только поднести палец и сразу же обожжёшься.       — Не говори ерунды Бо-ди! Какие любовники, мы же парни… — сказав это, он тут же отворачивается, воровато пряча взгляд. Что-что, а лгать Сяо Чжань не любит и не особо умеет.       Весы мать твою за ногу — честнейший знак!..       — То есть ты гэ хочешь сказать, что любовь между парнями невозможна? А как же тысячелетняя история?..       — Бо-ди брось городить ерунду! Какая такая история — это всё тлетворное влияние Запада и голливудских фильмов…       — Какой на хрен Запад, гэ?! Я о китайской истории говорю… Ты что никогда не слышал про «обрезанные рукава»[1] и фудзянский брак[2]? А наши новеллы? Классика поэтическая? Вся китайская история и литература буквально-таки пропитана гей-темой! Да и мужиков у нас намного больше, чем женщин… Им теперь, что коз трахать? У нас столько коз даже нет…       — Много ты понимаешь в козах и сельском хозяйстве, Бо-ди!.. — шутливо парирует гневную тираду соседа Сяо Чжань, пряча за напускным весельем охватившее его смущение. — Ещё и историю с литературой приплёл… Лучше скажи мне мой дорогой сосед, ты одежду принёс своему гэгэ? А то так и встречу Новый год верхом на туалете, сидя голый и грязный в твоей обалденной ванной…       — Да гэ, одежду принёс. Вон на стиралке лежит. И ты прав, до Нового года меньше пятнадцати минут. Так что поторопись, а я пошёл шампанское открывать и еду раскладывать. У меня тут ещё доставка заказана с горячими блюдами, скоро должны подвезти. Ты же любишь сычуаньскую кухню[3] гэ?       — Я такой голодный, что сейчас и коня бы съел без соли и без масла… А сычуаньскую кухню я люблю! — говоря это Сяо Чжань быстро скинув полотенце и так и оставив его лежать грязноватым кулем на мраморном полу, прошлёпал босыми ногами к душевой кабине и не оглядываясь на своего невольного наблюдателя, зашел в неё и включил воду.       Хорошо, что он в этот момент не видел выражение лица Ван Ибо, на котором застыло немое восхищение и сильнейшая мука. Парень проводил его ладную фигуру тоскливым взглядом и подхватив брошенное полотенце одним ловким движением отправил его в корзину с грязным бельём, стоящую возле новенькой и весьма роскошной стиралки. После чего ещё раз грустно взглянув на запотевшие стеклянные стенки душевой кабинки откуда раздавалось бодрое пение моющегося гостя, развернулся и вышел из ванной.

***

      Помывшись за рекордное время, благо насыщенная студенческая молодость и привычка трудится в своей фирме по двадцать часов в сутки семь дней в неделю дали ему хорошую закалку и сноровку, Сяо Чжань потратил ещё пару минут чтобы натянуть принесённую соседом одежду. Комплект состоял из упакованных и совершенно новых боксеров из последней коллекции Calvin Klein светло-серого цвета с этикеткой «100% хлопок»; мягких спортивных брюк темно-синего цвета немного коротковатых, но тоже абсолютно новых с прикреплённой этикеткой из известного магазина домашнего текстиля, расположенного в фешенебельном ТЦ в центре; такой же новёхонькой белой хлопковой футболки, слегка широковатой на его вкус, но весьма и весьма приятной к телу; и светло-серых носков видимо подобранных в тон к трусам.       Быстро вытерев волосы и пригладив их пальцами тщетно стараясь придать своей вихрастой причёске хоть какое-то подобие аккуратности, он вышел из ванной и прошествовал в гостиную, попутно надев мягкие домашние тапочки, заботливо оставленные для него возле двери. Ван Ибо действительно оказался весьма гостеприимным хозяином и Сяо Чжаню даже стало немного стыдно за свое поведение в коридоре при их встрече.       Зайдя в гостиную, он увидел, что в хрустальных бокалах на столе уже налито искрящееся шампанское, а на красивых тарелках с ненавязчивым новогодним узором разложены закуски. В этот момент из двери кухни — да в этой квартире была полноценная кухня, а не как у него небольшой кухонный уголок, отделённый от остальной студии лишь короткой барной стойкой, выполняющей роль обеденного стола — показался сосед с большим блюдом в руках, на котором были причудливо выложены свежие фрукты и несколько видов нарезанных кубиками иностранных сыров. Подмышкой Ибо держал бутылку красного вина, судя по этикетки не местного, а настоящего французского Chateau Haut-Brion[4] 2018 года.       — Красное вино не очень подходит к сыру, — делает замечание Сяо Чжань пока хлебосольный хозяин расставляет принесённое на приставном сервировочном столике и тут же смущается от собственной наглости. Ибо явно здорово потратился на новогодний праздничный стол и ему не стоило быть таким капризным и неучтивым.       — Это к мясу, а не к фруктам… Фрукты я принёс к шампанскому. Впрочем, как и сыр… — совершенно не обидевшись отвечает ему Ибо и опять разворачивается в сторону кухни.       — Эй, ты куда сосед? — окликает его Сяо Чжань замечая, что на экране телефона, небрежно брошенного в углу стола, светится «23.57». — До Нового года три минуты, давай хватай шампанское и включай отсчёт!       — Хотел ещё икру принести. Настоящую русскую, чёрную икру. Специально заказывал её из Владивостока… — попытался возразить Ван Ибо, но послушно сел за стол и взял в руки бокал шампанского.       — Икра потом! Это в данную минуту не важно… Давай сосед выпьем за встречу и за знакомство, пусть оно сначала и получилось весьма… э-ээ… экспрессивным. Зато сейчас я могу сказать, что познакомился с замечательным парнем и этому очень рад…       — И я, гэгэ, искренне рад нашему знакомству, — поддакивает ему Ибо, смотря на своего гостя каким-то странным взглядом, исполненным неподдельной боли и откровенного вожделения. Так будто бы он не обычный пекинский парень, а страдающий от жажды путник, увидевший в пустыне мираж прохладного родника, из которого очень хочет напиться, но не может.       К счастью, этот миг возникшей между ними неловкости и абсолютно ненужного сейчас напряжения быстро разряжается тем, что на телефоне Ибо начинают звонить колокола, отсчитывая секунды до наступления Нового 2024 года. Воспользовавшись удобным предлогом и отогнав от себя непрошенные мысли о том, почему сосед так тоскливо смотрит на его лицо, Сяо Чжань бодро продолжил свою речь. Для пущего эффекта даже встав с места и слегка выпятив грудь, словно заправский тамада на сельской свадьбе.       — С наступающим нас Новым годом! И пусть этот новый 2024 год принесёт нам процветание и благополучие, много денег и хорошей работы!.. Давай сосед, загадывай желание!       — Я уже загадал… — тихо отвечает на чжаневский спич Ван Ибо, буквально пожирая глазами своего раздухарившегося гостя.       — Не спрашиваю у тебя сосед, что именно ты загадал, но от всего сердца желаю, чтобы это обязательно сбылось! — громко и с выражением произносит Сяо Чжань очередное пожелание и тут же под неумолчный колокольный звон отпивает шампанское из своего бокала, громко причмокивая от удовольствия. Что-что, а Ван Ибо явно не скупердяй и вместо местной шипучки купил бутылку настоящего Veuve Clicquot Brut[5]. Не просто дорогого, а очень дорогого французского игристого вина, которое Сяо Чжань с трудом может себе позволить даже на Китайский Новый год[6].       — Сбудется… Непременно сбудется! Я всё для этого сделаю… — тихонько прошелестел в ответ Ибо и тоже пригубил из своего бокала.       — Ну что, сосед, за нас красивых и счастливых! Давай чокнемся. — Продолжает поздравительные тосты неугомонный гэгэ, наливая себе ещё вина из красивой пузатой бутылки, вальяжно расположившейся по всем правилам банкетной сервировки, то есть в серебряном ведерке со льдом.       — За нас… счастливых! Вместе… — немного вымученно улыбаясь, растеряно отвечает Ван Ибо и подносит свой бокал к чжаневскому, соприкасаясь краями и чокается, слушая нежный звон хрусталя.       В этот момент звон колоколов наконец утих и из телефона полилась бодрая, бравурная музыка, на фоне которой китайский диктор мелодичным голосом сообщила, что наступил 2024 год.       — Бо-ди, ты включил телевизионную трансляцию?       — Ага… Чтобы был полный антураж.       — Отлично Бо! Думаю, мы отлично встретили Новый год. — Улыбаясь, похвалил хлебосольного хозяина Сяо Чжань и добавил, уже садясь на стул и удобно располагаясь за столом: — Давай есть, а то я голодный точно волк. Кстати, спасибо тебе за новую и удобную одежду. И вообще большое спасибо за… За всё! А то я так и стоял бы голый, дрожащий и голодный в тёмном коридоре, пугая случайно выглянувших соседей и курьеров доставки своим посиневшим видом.       — Это тебе, гэ, огромное спасибо за компанию! Наверное, сегодня получился лучший Новый год в моей жизни…       — Да прямо так уж и лучший? — Весело хмыкнул Сяо Чжань, набрасываясь на закуски и запивая их остатками шампанского.       — Подожди Чжань-гэ, не торопись, а то не дай бог подавишься… — Участливо делает замечание Ван Ибо, смотря на своего гостя с неприкрытым обожанием и восхищением.       — Я так хочу ш-ш-шрать… такой холодный… То есть голодный… — поправляется Сяо Чжань, прожевав и проглотив кусочек копчённого, острого, куриного филе. — …А здесь всё такое вкусное, что просто не могу удержаться… Но я буду есть аккуратнее, а то действительно, как с голодного края.       — Ешь так, как тебе удобно, гэ! — улыбаясь произносит Ибо и подкладывает в чжаневскую тарелку немного жаренных анчоусов. — Чжань-гэ, поешь рыбки. Это японский анчоус[7], свежайший… Сам жарил.       — Спасибо Бо-ди за еду и за… заботу! — вежливо отвечает гэгэ, аккуратно беря палочками золотистую рыбью тушку и откусывая от неё небольшой кусочек. — А ты хорошо готовишь сосед, всё такое вкусное.       — Ну я не всё готовил сам. — честно признаётся парень и слегка краснеет, видимо от смущения или от выпитого шампанского, а может от того и от другого одновременно. — Я всего лишь сделал нарезку, поджарил рыбу и приготовил салат с курицей[8]. Пожалуйста попробуй его гэ. Я очень надеюсь, что тебе понравится…       Ван Ибо протягивает Сяо Чжаню красивую фарфоровую мисочку, в которой в свете свечей переливается яркими красками и призывно пахнет имбирём любимый им куриный салат. У восхищённого и всё ещё голодного гэгэ рот полнится слюной, а руки сами тянутся к вкусному блюду.       — …Я положил туда немного сычуаньского перца[9], — скромно добавляет парень и тут же спрашивает: — Чжань-гэ, ты же не против небольшой остроты?       — Я только за! Люблю острое!.. — восклицает Сяо Чжань и вываливает себе на тарелку добрую половину предложенного угощения. — Боже, это божественно вкусно! Долгие лета замечательному повару Ван Ибо! Давай выпьем Бо-ди! — нарочито пафосно произносит он и вновь наполняет свой бокал, не забыв подлить остатки шампанского и в стакан хлебосольного хозяина. После чего поднимает его, чтобы чокнуться краями с бокалом Ибо и добавляет, весело подмигивая: — За то, чтобы у нас всё было и нам за это ничего не было!.. За тебя сосед и за твоё радушие!       — Спасибо гэ, мне очень приятно! — потупясь словно юная школьница отвечает на это парень и выпивает всё шампанское залпом. При этом он искоса наблюдает за тем, как Сяо Чжань медленно смакуя поедает куриный салат, прихлёбывая шампанское маленькими глотками. Ибо определённо нравится, как ходит вверх-вниз резко очерченный кадык гэгэ, как розовеют его щёки от выпитого алкоголя и как он сладко причмокивает, когда ест, всем своим видом выражая полный восторг и от еды, и от питья.       В этот момент он, Ван Ибо, по-настоящему счастлив.

***

      Какое-то время они едят молча. Но Сяо Чжань, в принципе говорливый и общительный по натуре, долгой паузы не выдерживает и как только первый голод удовлетворён, а бутылка Chateau Haut-Brion открыта, он подступает к Ибо с расспросами, мучимый любопытством и затянувшимся молчанием.       — Сосед, мы так хорошо сидим и закуски просто замечательные, — начинает он издалека, прихлёбывая ароматное красное вино маленькими глотками из той же рюмки, в которую до этого наливал шампанское.       — Гэгэ подожди, я достану бокалы для красного… — всплёскивает руками Ван Ибо и порывается встать, чтобы пойти и принести специальные фужеры для красного вина.       — Оставь эти глупости друг, — смачно рыгнув видимо от переполняющих его эмоций, останавливает его Сяо Чжань и тут же подливает в соседский бокал рубиновую жидкость. — На выпей лучше, ведь сегодня праздник и бокалы не должны быть пустыми.       — Хорошо гэ, я с удовольствием с тобой выпью! — тут же соглашается Ван Ибо и подхватив свой бокал, осушает его практически залпом.       — Куда ты спешишь дурачок! — смеясь одёргивает его гэгэ и добавляет уже более серьёзным тоном: — Такое вино надо смаковать, постепенно раскрывая его вкус. Желательно с отличным мясным стейком…       — Я заказал острую свинину в кисло-сладком соусе, как ты любишь гэ и её должны скоро доставить…       — Как я люблю? — Удивлённо вздёрнув брови, переспрашивает Сяо Чжань всем своим видом выражая недоумение. — Откуда ты знаешь сосед, что я люблю? — Подозрительность прорывается в его мелодичном голосе неприятными ржавыми нотками.       — Я… Я не-не… не знаю я гэ, что ты любишь! Просто предположил, раз ты сказал, что не против острой пищи… — слегка заикаясь, оправдывается парень, отводя взгляд в сторону.       — А-а-а! Ну, тогда понятно… — примирительно тянет Чжань и опять пригубливает вино из бокала, закусывая острой копчённой куриной грудкой, которой он умял почти целое блюдо. — И под курочку эта амброзия[10] отлично идёт между прочим, но горячая свининка явно не будет лишней.       — Я рад, что смог угодить тебе гэ…- Слегка растягивая слова отвечает ему Ван Ибо, при этом широко улыбаясь и уже заметно окосев от выпитого.       — Да, что ты заладил «я рад» да «я счастлив» … Хватит постоянно быть таким радым!.. Это я рад, что ты меня позвал и так шикарно напоил, и накормил! — Благодушно перебивает его Сяо Чжань и хлопает своей узкой ладонью по плечу, заговорщически подмигивая, а потом добавляет почти шёпотом: — Ты замечательный парень Бо, добрый и открытый… Хотя немного жестковатый, но в целом отличный парень! К тому же ещё и красивый, как айдол. Поэтому будь ты девкой, я бы точно не удержался и…       — И, что бы ты сделал, гэ? — Пьяно улыбаясь переспрашивает Ибо, придвигая свой стул поближе к чжаневскому и садясь так, чтобы их колени соприкасались. — Что бы ты сделал, если бы я был девушкой?..       — Трахнул бы тебя, вот что! — Смеясь отвечает уже довольно сильно захмелевший Сяо Чжань и икает, вновь наполняя свой бокал дорогущим французским вином. — Сначала бы, конечно, поухаживал, а потом непременно трахнул!.. Бля! Ну всё, вино закончилось и с чем теперь есть свинину?!.. — На последних словах он подносит бутылку к лицу и пытается увидеть в свете свечей осталось ли что-то внутри. Получается не очень и хмыкнув от неудовольствия Сяо Чжань ставит пустую тару под стол, с умным видом заявляя Ибо следующее: — Нельзя пустые бутылки держать на столе, — и вновь смачно икает.       — То есть если бы я был девушкой, то ты бы меня трахнул гэ? — Не обращая внимания на пьяные нравоучения, переспрашивает Ван Ибо, вперяя в опьяневшего гостя пристальный взгляд, на удивление вполне трезвый.       — Ага! — Не задумываясь отвечает гэгэ и в шутку чмокает Ван Ибо в покрасневшую щёку. — Разве такие сладкие щёчки можно не целовать?.. — Смеясь добавляет он и тут же с силой щипает немного офигевшего от всего происходящего парня за щёку, оттягивая её и сюсюкая с ним как с маленьким: — Ты смотри какие мы хорошенькие!.. Да какие мы миленькие…       — Ну, так трахни меня сейчас гэ! — С жаром выпаливает Ибо, вырываясь из чжаневских рук и смотря ему в глаза твёрдо и требовательно.       — Ты чего сосед с дуба рухнул?! — непонимающе спрашивает Сяо Чжань и лицо его приобретает пурпурный оттенок. — Ты чего это удумал извращенец?!..       — Ну так ты же сам сказал, что трахнул бы…       — Так это если бы ты был девкой, но ты же ПАРЕНЬ! Парень, мать твою за ногу! Как мне прикажешь тебя трахать, скажи на милость?       — А то сам не знаешь?! — Зло насупившись парирует чжаневский выпад Ибо, насмешливо хмыкая на удивлённые протесты гэгэ, так настойчиво убеждающем его в своей гетеросексуальности и неопытности.       — Откуда же мне знать? — С не меньшей злостью отвечает Сяо Чжань.       — Откуда-откуда?.. Оттуда! — Язвительно цедит Ибо и делает неожиданную попытку обнять своего соседа за талию, попутно лапая его зад.       — Ну вот опять дурака включил и лезешь ко мне своими лапищами… Руки прочь от моей задницы, а то вмажу!       — Только что нахваливал мою стряпню, целовал и за щёки таскал, обещая выебать, а теперь грозишься дать в морду?! Интересные у тебя ухаживания, гэ? Весьма и весьма интересные!.. — Насмешливо-издевательски выпаливает парень и вскочив со стула, как ужаленный начинает метаться по комнате, продолжая выговаривать Сяо Чжаню: — Я к тебе со всей душой и главное ты же совсем не против… Ну и что, что я парень?! Да половина Китая спали с парнями и я имею в виду не девушек, если что… Баб то у нас действительно не хватает!       — Таким богатеньким мажорам, как ты, Бо-ди, я уверен всегда и всего хватает!       — Ну ок, подловил! У меня нет проблем с девушками… Только, видишь ли гэ, они мне не интересны от слова совсем.       — А кто тебе интересен? Волосатые мужики?!..       — Ага! — истерично выкрикивает Ибо и подлетев к столу, наклоняется над сидящим Сяо Чжанем, а затем шипя словно змея цедит сквозь зубы ему прямо в лицо: — А конкретно один вполне волосатый и очень тупой мужик, который по совместительству ещё и мой сосед!       — Я?! — В голосе охмелевшего и видимо здорово охуевшего соседа слышится не просто удивление, а форменная паника. На что Ван Ибо отвечает уже совершенно спокойно:       — Да ты гэ! С того самого случая в метро…       — В метро? Там же была давка и это, прости господи, форменная случайность… — Недоумённо оправдывается Сяо Чжань, искренне удивлённый новыми и довольно грубыми откровениями от такого с виду милого паренька.       — Какая на хрен случайность, когда ты просто-таки отдрочил незнакомцу, который у тебя чуть ли не рыдал на плече во время оргазма…       — Я просто змейку пытался застегнуть на брюках, — робко возражает раскрасневшийся гэгэ, выставляя перед собой руки вперёд ладонями в примирительном жесте.       — Ври больше гэ! — В ответ на эту попытку спустить всё на тормозах запальчиво выкрикивает Ибо и принимается вновь мерять комнату широкими шагами, видимо таким образом пытается справится с волнением. — Ширинку он застёгивал… Чью? Чью ширинку ты застёгивал, когда хватал меня за хуй и наглаживал так, что у меня искры из глаз сыпались?!..       — Так ты ещё и кончил? — В голосе Сяо Чжаня слышится неподдельное удивление, крепко замешанное на такой же неподдельной злости. — Да ты просто извращенец! Это прямо изнасилование какое-то…       — А я о чем гэ? Я же мог обвинить тебя в домогательствах, но не стал…       — Меня?! — Чжаневские глаза от услышанного стали настолько большими, что кажется сейчас просто возьмут и вывалятся из орбит, а всё лицо являло собой образчик визуализации понятия «обалдевать до корней волос». Он был весь красный, потный и удивлённый словно мартышка, которой вместо настоящего банана подсунули раскрашенный муляж из папье-маше. — За что это ты мог бы меня обвинить дурень?! За то, что я поправлял одежду?       — За то, что лапал меня за яйца! — С вызовом произносит Ибо, подходя ближе и останавливаясь в поле зрения разбушевавшегося гэгэ. — За то, что домогался и довёл до оргазма!..       — Ахуеть, ты наглый! — Удивление Сяо Чжаня настолько велико, что даже смогло пересилить злость на совершенно поехавшего головой соседа.       — А ты врун! — кричит Ибо и вдруг замолкает отвернувшись и обхватив себя руками за плечи. — Лживый ублюдок, который не признаёт очевидного…       — Чего это там я не признаю? — уже намного тише спрашивает Сяо Чжань, вставая со стула и подходя к вздрагивающему видимо от рыданий соседу. Топчется за спиной Ван Ибо несколько секунд и вдруг протягивает руку, чтобы похлопать расстроенного парня по плечу, приговаривая вполне миролюбиво: — Ну, ладно Бо-ди, прости меня если был немного… э-ээ… неуклюж и не сдержан тогда в метро… Просто поезд дёргался, пассажиры напирали, а я хотел застегнуть разошедшуюся змейку на брюках…       — Ну да, ну да!.. Ври дальше гэ…       — Ну, чего ты Бо?! Ведь так хорошо сидели, а тут такая вот катавасия вышла… Понимаю, ты выпил и все дела, но это уже ни в какие ворота не лезет… Что совсем одинокий? А ведь так и не скажешь… Не парень — картинка, да и при деньгах видимо. Что же тебя так порвало без ласки то, Бо-ди?.. Недоёб страшная штука скажу я тебе! Вот моя Ян Цзы, как свалила в командировку, так я за два месяца руки в кровь стёр пока её ждал… Блядь! Ян Цзы!.. И я ей не позвонил!.. Мне пиздец бро, она меня выебет, высушит и опять выебет! Морально, конечно, так что не подумай дурного…       Сбивчивые чжаневские словоизлияния перебивает громкий стук в дверь.       — Это курьер из ресторана пришёл, — сипло замечает Ван Ибо и вытирает украдкой глаза, направляясь к входной двери и подхватывая со стола свечу, а с комода кошелёк. — Я сейчас рассчитаюсь за доставку гэ, одну минуту… — бросает он через плечо и открывает дверь.       На пороге стоит молодой парень с огромным жёлтым рюкзаком и приветливо улыбается:       — Вы заказывали ужин на двоих господин?.. Примечание от автора: 1. «Обрезанный рукав» («катслив») — китайское романтическое выражение, означающее мужчину-гомосексуалиста. Оно происходит из биографии Дун Сиеня (Дун Сяня).       Дун Сиень (Дун Сянь) был любовником Ай-ди, 13-го императора династии Хань. Они имели обыкновение лечь вдвоем поспать пару часов в полуденное время. Один раз Дун Сиень уснул на рукаве ханьфу Его Величества и тот не смог его вытащить из-под безмятежно храпевшего бойфренда. С одной стороны, император Ай-ди не хотел будить сяо Сиеня, потому что тот так сладко спал, а с другой ему было жизненно необходимо отлучиться в тронный зал (исторические анналы не детализируют, что именно так срочно потребовало святейшего внимания). Поэтому вместо того, чтобы спихнуть нахала со своего рукава, Его Величество император отрезал себе… рукав и в таком виде отправился гулять по дворцу. С тех пор и появилось это название: 断袖 /duan xiu/, «дуаньсю» или «катслив», то есть «отрезанный рукав».       Самое интересное то, что оба любовника были счастливо женаты на хороших женщинах. Но при этом у императора не было детей, за что конечно же все винили Дун Сиеня. Император Ай-ди заболел и умер в возрасте 25 лет в 1 в до н.э., а в его смерти обвинили… опять же Дун Сиеня. Потому что типа плохо заботился о повелителе.       Дун Сиеня и его жену убили или заставили совершить самоубийство, но потом откопали, проверили не живой ли он часом и вновь закопали. Дун Сяню на момент его насильственной смерти было всего-то 22 года. 2. Фудзянский брак — система однополых мужских браков в Фуцзяне, описанная ученым и бюрократом Шень Дефу и писателем Ли Ю. По их версии старший мужчина в союзе должен был исполнять маскулинную роль в качестве «названого старшего брата». Он платил отступные семье молодого человека, выступавшего в роли его невесты и, как правило, за нетронутых юношей платили намного дороже. Ли Ю описывал соответствующую церемонию так: «Они не пренебрегали тремя чашками чая и шестью брачными ритуалами — это было все равно, что обычная официальная свадьба». «Названый младший брат» после совершения брачного обряда переезжал в дом «названого старшего брата», где он жил, полностью зависимый от старшего и выполняя все обязанности жены. Если у «старшего брата» были дети от предыдущих браков, то «младший брат» воспитывал их так же, как воспитывала бы жена. Правда такие браки не могли продолжаться слишком долго, так как оба мужчины потом обязаны были взять в жёны девушек и оставить потомство. Похожие традиции наблюдались в Малайзии, Тайване, Тайланде и Сингапуре. 3. Сычуаньская кухня — одна из региональных кухонь Китая, зародившаяся и получившая наибольшее распространение в провинции Сычуань и в городе Чунцин. До 1997 года этот город входил в состав данной провинции, пока не стал самостоятельной административной единицей. Сычуаньская кухня отличается изысканностью и огромным разнообразием (около 5 тыс. блюд), остротой и обильным применением таких приправ и пряностей, как сычуаньский перец, перец чили, чеснок и имбирь. 4. Вино «Château Haut-Brion» 2018 года («Шато О-Брийон») — красное сухое вино родом из региона Бордо (Франция). Это «тихое» вино урожая 2018 года с содержанием алкоголя 14,5% и принадлежит оно бренду «Haut-Brion». История рождения бренда весьма примечательна и насчитывает больше пяти веков.       Поместье Chateau Haut-Brion (Шато О’Брион) было основано в 1533 г. Жак де Понтак, основатель этой усадьбы и один из богатейших людей Бордо, жизнелюб и человек богатырского здоровья, был три раза женат, обеспечил будущее 15 детей и прожил 101 год. Его правнук Арно III, президент Парламента Бордо и страстный винодел, совершил настоящую технологическую революцию, предложив процесс снятия вина с осадка (racking), что прекрасно сказалось на его вкусе и способности к длительному развитию в бутылке. А главное, Арно III фактически ввёл понятие «бренда» в виноторговле, начав продавать свои вина под маркой «Chateau Haut-Brion» вместо общепринятого тогда «Graves».       Именно это вино в Англии 17 века стали называть «новым французским кларетом», а цены взлетели в несколько раз всего за пять лет. Через сто лет, в начале 19 века, Chateau Haut-Brion покоряет Америку, став любимым вином «отцов — основателей» США Джорджа Вашингтона и Томаса Джефферсона. Интересно, что в это время замок принадлежал великому дипломату, министру иностранных дел Наполеона, князю де Талейрану.       Слава Chateau Haut-Brion была столь велика, а качество — таким безоговорочным, что в 1855 г., во время Классификации бордосских вин, ему, единственному за пределами Медока, был единогласно присвоен «первый класс» (Premier Grand Cru). Новая эра в развитии поместья наступила в 1935 г., когда его купил (кстати, в очень плохом состоянии) американский миллиардер Кларенс Дийон. Его внучка, Герцогиня де Муши, и её муж владеют замком в настоящее время. 5. Шампанское «Veuve Clicquot Brut» («Вдова Клико Брют») — французское игристое вино блестящего золотистого цвета, обладающее многослойным, фруктовым ароматом с оттенками выпечки, изюма, цветов и ванили. Его вкус освежающий, насыщенный, фруктовый с длительным пряным послевкусием. Каждый сорт винограда в данном кюве играет определенную роль: Шардоне придает вину утонченность, Пино Менье — резкость, Пино Нуар — хорошую текстуру. Вино выдерживается 5 лет в бутылках. Шампанское прекрасно само по себе, но отлично подходит под птицу, рыбу и морские деликатесы. Бренд, производящий этот изумительный напиток называется «Veuve Clicquot Ponsardin» («Вдова Клико Понсарден») и имеет просто-таки удивительную историю.       Шампанское «Вдова Клико Понсарден» было основано в 1772 году Филиппом Клико. Когда сын Филиппа умер в 1805 году, его жена Барбе Николь Понсарден осталась вдовой в возрасте 27 лет. Против всех традиций, отважная мадам Клико взяла на себя семейный бизнес и построила один из самых больших шампанских домов в мире, что сделало ее одной из лучших деловых женщин современности. В 1810 году она переименовала винодельческий дом в «Veuve Clicquot Ponsardin» и выпустила свое первое винтажное вино, продвигая его под лозунгом: «Только одно качество допустимо — лучшее качество». Высокое качество удавалось получить благодаря отборному винограду из лучших виноградников.       В те времена шампанское не всегда было кристально чистым и прозрачным, но мадам Клико решила эту проблему с применением собственного разработанного ею метода «ремюажа». Суть его заключалась в размещении бутылки в вертикальном положении, это позволяло осадку размещаться в районе горлышка, после чего горлышко бутылки замораживали и осадок удаляли. С 1814 года шампанское этого производителя стало весьма известным на территории царской России и являлось атрибутом светских вечеров и балов. Оно было воспето Пушкиным в своих стихах.       На сегодняшний день компания обладает виноградниками площадью в 286 га и производит 12 млн. бутылок в год. Непревзойденный вкус шампанского могут оценить жители 110 стран мира. Вдова Клико известна на международном уровне своим полнотелым шампанским в классическом стиле с различным содержанием сахара (от брюта до полу-сухого). Линейка начинается с Brut Yellow Label и продолжается Veuve Clicquot Rosé, La Grande Dame, Veuve Clicquot’s prestige cuvee. 6. Китайский Новый год, который в дословном переводе называется Праздник весны с давних времен является главным и самым продолжительным праздником в Китае и других странах Восточной Азии. Традиционный Новый год приурочен к зимнему новолунию по завершении полного лунного цикла, состоявшегося после зимнего солнцестояния (то есть на второе новолуние после 21 декабря). В григорианском календаре это соответствует одному из дней между 21 января и 21 февраля.       Китайский Новый год часто неофициально называют «лунным новым годом», поскольку он является производным элементом лунно-солнечного китайского календаря, а сама его точная дата определяется на основе лунных фаз. Цикл новогодних празднеств традиционно начинается в первый день первого же месяца китайского календаря и заканчивается Праздником фонарей, который наступает на 15-й день празднований. В эту новогоднюю пору большинство китайцев собираются семьями на свой ежегодный ужин воссоединения. 7. Японский анчоус — вид лучепёрых рыб семейства анчоусовых. Обитает в умеренных водах Тихого океана. Встречается на глубине до 420 м, достигает в длину 18 см и является объектом коммерческого промысла. Основной его вылов ведётся в водах Китая (пролив Бохай), Японии (у тихоокеанского побережья острова Хонсю и во Внутреннем Японском море) и Южной Кореи. В Японии и Корее анчоусы традиционно занимают заметную роль в морской кухне. 8. Китайский салат с курицей. Для приготовления китайского салата с курицей нам понадобится: ✓ курица — 300 г. ✓ китайская капуста — несколько листьев; ✓ перец сладкий красного и зеленого цвета — по 1 шт. (небольшого размера); ✓ морковь — 1 шт. (небольшого размера); ✓ лук красный — 0,5 головки; ✓ лук зеленый — несколько перьев; ✓ кинза свежая — пучок; ✓ орехи грецкие — 2 ст. л. Для маринада: ✓ кунжутное масло — 2 ст. л.; ✓ соевый соус — 2 ст. л.; ✓ мед — 1 ст. л.; Для заправки салата: ✓ имбирь тертый — 1 ч. л.; ✓ чеснок тертый — 1 ч. л.; ✓ соевый соус — 3 ст. л.; ✓ лимонный сок — 3 ст. л.; ✓ сахар — по вкусу; ✓ острый красный перец — по вкусу; ✓ кунжутное масло — 0,5 ч. л. Процесс приготовления: 1) Филе курицы нарезать небольшими кусочками. Выложить нарезанные кусочки в миску и посыпать мукой. Затем добавить в миску кунжутное масло, соевый соус и мед. Перемешать кусочки курицы в полученном маринаде и оставить мариноваться на 20 минут. Обжарить кусочки курицы с двух сторон до полной готовности. Выложить их на тарелку и отправить охлаждаться. 2) Взять салатник и на дно его уложить слой крупно нарезанной китайской капусты. Нарезать сладкий перец узкими полосками и отправить к капусте. После чего тонко настругать морковь и добавить туда же вместе с мелко покрошенным зеленым луком. Красный лук нарезать полукольцами и добавить к остальным овощам. После чего мелко покрошить кинзу и крупно потолочь грецкие орехи, отправив в салат и это всё. 3) Для заправки салата необходимо измельчить свежий имбирь и чеснок. После чего соединить их с соевым соусом, кунжутным маслом, лимонным соком и острым перцем. Кунжутного масла взять не более 0,5 чайной ложки, иначе он перебьет аромат и вкус овощей. Сахар добавить по вкусу. 4) Добавить к овощам кусочки курицы и полученной заправкой заправить салат. Аккуратно, чтобы не поломать овощи, всё перемешать. Китайский салат с курицей готов. 9. Сычуаньский перец также известный как японский перец и китайский кориандр — пряная вкусовая добавка. Главным образом ассоциируется с сычуаньской кухней, но часто используется в китайской, тибетской, непальской и индийской кухнях. 10. Амброзия, точнее амбросия («бессмертие») в Древней Греции — легендарная пища богов, дающая им молодость и бессмертие. По Ониансу, это божественный эквивалент оливкового масла и жира. По одной версии, амброзию изобрела Деметра, по другой — её производит ежедневно Луна. Иногда, например, у поэтессы Сапфо, понятие амброзии смешивалось с понятием нектара, «напитка богов». В индуистской мифологии амброзии соответствует амрита. Слово «амрита» на санскрите имеет то же значение, что и амброзия на древнегреческом — «бессмертие».