3D. Destiny

      Чонгук появился в их школе за год до выпуска Тэхена. Парень переехал из Пусана с родителями и поступил во второй класс старшей школы, в то время как сам Ким учился уже в последнем, третьем и вовсю готовился к выпускным экзаменам. Ему хотелось сдать их как можно лучше, хотя с его талантом к живописи, в принципе, это было и необязательно. Его были рады принять к себе на художественное отделение ведущие вузы Кореи, но Ким не хотел никаких поблажек и старался вовсю. Его любили и одноклассники, и учителя. Яркий, озорной, любознательный, с широкой красивой улыбкой и низким бархатным баритоном, он был душой любой компании и всегда собирал вокруг себя людей интересных, неординарных, думающих. Вот и пришедший на первое в новом учебном году дополнительное занятие по рисованию новичок тоже как завороженный смотрел на парня в широченной белой рубахе, голубых узких джинсах и синем берете. Да, именно берет изначально и привлек внимание Чонгука. Потому что все ребята в аудитории были без головных уборов, а этот, самый заводной и шумный, хохочущий в этот момент над чьей-то шуткой, был в берете. Который ему очень шел. Потому что незнакомец был безумно красив. Да, такого красивого человека Чон еще не видел. Черты лица парня в берете были настолько гармоничны, что не давали отвести от них взгляд. Хотелось смотреть и смотреть. И Чон смотрел. Пока этот молодой человек не почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и не обвел глазами зал, отрывая свое внимание от собеседников.       — Ого, какой милашка, — произнес Ким и слез со стола. Преподавателя еще не было, поэтому тот уверенно направился к двери, где так и застрял Чон.       — Ты новенький? Я тебя раньше не видел, — спросил Ким.       Чон кивнул.       — Какой класс?       — Второй.       — Понятно. А сюда чего пришел? — продолжил допрос парень.       — На занятие по рисованию.       — Решил попробовать или спец? — изогнул бровь красавчик.       — Ну, не спец, — осмелел Чон. — Но не новичок. Кое-что могу.       — Покажешь?       — С собой ничего нет. Только если фото работ.       — Пойдет. Давай. Мне интересно. Я, кстати, Тэхен, — подал руку Ким.       — Чонгук, — ответил на приветствие Чон, заметив, что несмотря на напор, агрессивности в парне, стоящем напротив, абсолютно не было. Скорее любопытство и желание познакомиться.       Чонгук никогда не был трусом, но некая зажатость в общении с незнакомыми людьми поначалу присутствовала. Вот и в этот момент он не был готов к такой настойчивости и вниманию к своей персоне. Чон рассчитывал, что будет спокойно сидеть и слушать учителя, рисовать, и никому из учеников, выбравших дополнительный курс по живописи, дела до него не будет. Однако, получилось все так, как получилось, и Чон заставил себя запихнуть свою робость куда подальше. Почему-то не хотелось ударить в грязь лицом перед этим Тэхеном. Чон достал телефон, порылся в галерее, открыл одну из папок и подал ее своему новому знакомому.       — Вот. Если интересно.       Ким принял из рук новенького гаджет и уставился в экран. Он свайпнул пару раз и потом присвистнул:       — Ничего себе «кое-что могу» … У тебя талант, Чонгук. Очень красивые пейзажи.       Чон улыбнулся и потупил взгляд. Ему было приятно слышать такие отзывы о его картинах, потому что его талант художника не интересовал никого, кроме бывшего учителя рисования и матери. Именно благодаря ее вмешательству Чонгук смог заниматься живописью, потому что отец был категоричен и отрицал все, кроме спорта и бизнеса, считая пустой тратой времени все увлечения Чона. А их было немало. И все они шли вразрез с представлениями отца о будущем его сына.       — Скоро занятие начнется, пойдем, познакомлю тебя со всеми, — просто сказал Тэхен и, взяв Чона за руку, потащил его вглубь зала, где стояли столы и мольберты, и где сидели в ожидании преподавателя ученики.       — Ребята, знакомьтесь, это Чонгук, будет заниматься с нами рисованием. Очень талантливый парень, прошу любить и жаловать.       — Ты его первый раз видишь, Вантэ, откуда сведения про талант?       — Сорока на хвосте принесла, Джуни, вот откуда, — съязвил Ким, а потом, мгновенно став серьезным, добавил:       — У него есть фото его работ, они, правда, классные.       — Да верю я тебе, верю. Уж если сам Ким Тэхен оценил, значит, работы действительно стоящие. На моей памяти, это второй раз, когда Ким кого-то по-настоящему хвалит.       Чонгук, наблюдая за этой дружеской перепалкой, все больше удивлялся. И, видимо, Джун заметил выражение его лица, потому что в следующую секунду протянул ему руку и представился:       — Ким Намджун, выпускной класс, друг этого вертлявого балбеса и свободного художника. Ты не удивляйся, Гуки, шутки шутками, но Вантэ у нас на самом деле талант. Он лучший, и его мнение много значит. Тэ редко кого хвалит. Очень редко. Ты, реально, второй.       — А почему его называют Вантэ? — шепотом спросил у Намджуна Чон, пока Тэхен отвлекся на кого-то другого.       — Да это так, прозвище. Он одно время так увлекся творчеством Ван Гога, что чуть ли не копии стал рисовать, — хохотнул Джун. — Вот и получил от друзей, что, мол, Ван Тэ ты, а не Ван Гог. А потом как-то и прижилось.       В этот момент в аудиторию зашел преподаватель, ученики разошлись по своим местам и занятие началось, так что разговоры прекратились, все погрузились в творчество.

***

      Благодаря помощи Кима Чонгук довольно быстро влился в местную творческую тусовку. А поскольку в ней в основном были представители выпускного класса, которые приняли Чона, то и одноклассники, удивленные таким раскладом, отнеслись к новенькому с уважением и интересом. Правда, Чон к ним был абсолютно нейтрален. Приветствовал, улыбался, давал списать, если просили. И на этом все. Он был довольно замкнут по натуре и не имел тяги к бесконечному общению и хождению всей толпой по кафе и вечеринкам. Ему хватало общения с Тэхеном и его друзьями. Иногда Чон даже сам себе удивлялся. Он никогда не любил шумных и навязчивых людей, но Вантэ покорил его сразу. И только некоторое время спустя Чонгук понял, наблюдая за парнем, что Ким не шумный и навязчивый, а оригинальный, самобытный и уникальный. Тот часто бывал задумчивым и тихим, а потом Кима вдруг осеняла какая-то идея, бывало, гениальная, бывало — откровенно бредовая, и тогда всё вокруг начинало искриться и сиять, поглощая неуемную энергию, вспыхнувшую в Вантэ.       Так прошло два месяца, Чонгук полностью прижился в новой школе, наладил свое расписание и теперь, когда у него было свободное время, с интересом проводил его с друзьями. С наступлением лета компания стала выбираться на выходных на природу, и в этих вылазках Чон участвовал всегда. Они с Кимом тащили за собой кроме всего необходимого еще и художественные принадлежности. Чонгуку нравилось сидеть в тишине вместе с Вантэ где-нибудь на живописном берегу реки и рисовать. В эти моменты Чон забывал все: проблемы с отцом, учебные задания, которые он из-за этих прогулок будет вынужден делать ночью, ребят, которые веселились невдалеке и жарили мясо. В эти моменты он ощущал потрясающее единение с природой, в котором существовали только первозданная красота окружающего мира, холст, краски, он и неподражаемый, неземной Тэхен. Все, что нужно было Чонгуку, чтоб почувствовать себя счастливым.

***

      В один из очень загруженных дней Чонгук возвращался поздно вечером с тренировки. У него еще были не выполнены домашние задания, поэтому он торопился и решил проскочить через безлюдный в это время парк, надеясь, что не нарвется там на приключения. Однако, надеждам его не суждено было сбыться. Углубившись на территорию парка, он отчетливо услышал голоса людей, немного в стороне от центральной дорожки. Чон остановился и прислушался. Чутье подсказывало ему, что это не просто треп подвыпившей компании.       — О, смотрите, какая цаца. И в голубенькое приоделся… Что, захотел, наконец, всем показать себя, голубок?       — Отстань от меня, придурок! Я тебе давно сказал, что твое общество меня не интересует!       — Ну что ты за сучка такая, Ким? Поломался, набил цену, достаточно! Чего тебе еще не хватает?       — Отвали от меня, идиот!       Чонгук стоял, нахмурившись, слушал и понимал, что парню явно требуется помощь. И когда тот выкрикнул последнюю фразу довольно громко, глаза Чона чуть не выкатились из орбит. Это был голос Тэхена. Голос его Вантэ. Он быстро скинул рюкзак со спины и, пройдя метров десять сквозь кусты, вышел прямо перед компанией из трех человек. Одним из них действительно оказался Тэхен. Второй, довольно крупный, держал Кима за воротник белоснежной рубашки и прижимал к дереву, а третий стоял рядом, видимо, на подхвате.       — Эй, ты, отпусти его, — громко сказал Чон, кидая рюкзак в сторону.       Тот, что держал Кима, оглянулся на подходящего к ним парня, окинул взглядом с ног до головы и презрительно выдал:       — Слышь, малышарик, катись отсюда, пока цел. Не видишь, взрослые дяди разговаривают.       — Ты что, нормальную речь вообще не понимаешь? Я же сказал, руки от него свои убрал.       — Ты че сказал, щенок? — рассвирепел громила.       — Чонгуки, уходи отсюда, не связывайся с ними, — пытался заступиться за младшего Тэхен.       — Ты прекрасно слышал, что я сказал, — не обращая внимания на слова Кима, продолжил свой диалог с дебоширом Чон. — Не прикидывайся глушней. Клешни убрал и свалил, пока цел.       — Ну все, малой, ты меня достал, теперь пеняй на себя. Громила отпустил Тэхена и развернулся к Чону, но не успел и руки поднять, как взвыл от боли и оказался валяющимся на асфальте.       Чон потер запястье ладонью другой руки, дернул шеей и угрожающе обратился ко второму хулигану:       — Ну, что, продолжим? Или заберешь это тело и свалишь отсюда?       Глаза его метали молнии, Чон слегка закусил нижнюю губу и исподлобья смотрел на обидчиков Кима, готовый закопать обоих тут же.       Но у второго хватило мозгов ретироваться, тихо матерясь себе под нос. Тот помог встать ухажеру-неудачнику и потащил обессиленную тушу восвояси.       — То-то же. И чтоб больше я вас около него не видел, усек? И дружку своему передай, когда очухается.       — Без проблем, парень, — смог выдать тот, который был лишь напуган, но не испытал на себе железный кулак Чона.       Чонгук развернулся к Тэ, тот стоял как вкопанный и смотрел в упор на Гука немигающим взглядом.       — Тэхен, ты в порядке? — подскочил он ближе к другу и схватил того за руки.– Они тебе ничего не сделали? Хен!       — А, да, Гуки, я в порядке, — очнулся Ким.– Спасибо тебе.       — Ну, так что тогда с тобой? Испугался?       — Немного… и за тебя тоже… — заторможенно ответил Ким. — Как ты его… приложил… Гук, где ты так научился?       — Я с детства занимаюсь восточными единоборствами. Так что это даже не разминка, хен. Так, демонстрация силы, — хихикнул Гук, забавно сморщив свой нос.       А в голове Кима в это время никак не укладывался этот диссонанс: его милашка и стесняшка тонсен за секунду уложил на асфальт здорового накачанного бугая и своим свирепым взглядом и раздувающимися от ярости ноздрями обратил в бегство второго.       — А ты опасный, Гуки, — решил пошутить Тэ, чтоб разрядить обстановку.       — Не, не опасный. Я справедливый. Я же им сначала по-хорошему предложил свалить, культурно. — Вдруг Чон нахмурился и повернулся и, встав прямо перед Кимом, уперев руки в боки:       — А вот что ты делал в такое время в безлюдном парке? Вот что по-настоящему опасно, хен.       — Мы с одноклассниками заканчивали проект. Решили доделать сегодня, и припозднились. Я решил срезать через парк и вот…       — Чем ты думал, хен! — хотел было начать возмущаться Чон, но Ким его перебил:       — Ты же тоже тут шел, тоже решил сократить путь!       — Хен! — возмущенно воскликнул Чонгук. — Ты реально не видишь разницу?       И после этого возмущенного «Хен!» Ким будто сник, нахохлился и надул губы, выпятив нижнюю, опустил глаза, в один момент превратился из дерзкого и самоуверенного Вантэ в тихого и нуждающегося в защите парня.       — Ну все, ладно, прости меня, что накричал, Тэхени, — ласково проговорил Чон. — Не сердись. Давай, я провожу тебя.       — Это ты прости меня, Гуки, — ответил Тэхен. Он внимательно и долго посмотрел своими невозможно красивыми глазами прямо в глаза Чона и добавил:       — Да, проводи. Здесь недалеко.       Дом Тэхена на самом деле оказался совсем близко. Парни шли рядом и молчали. Эта ситуация открыла для каждого из них что-то новое в другом, что-то такое, что очень сильно задело душу.       — Кто это был? Мне показалось, что вы знакомы, — наконец, разрушил тишину Чон.       — Да, так и есть, Гуки. Хан учился в нашей школе. Выпустился два года назад.       — Что он хотел от тебя, я не совсем понял, — спросил Чонгук. Он всегда так поступал. Задавал вопрос и выяснял все непонятное. Не любил путаться в догадках.       — Давай не будем об этом, ладно? — Ким говорил совсем тихо, опустив голову.       — Что такое, хен? Почему ты боишься мне рассказать? Если он обижает тебя, или преследует, я с ним разберусь, ты только скажи.       — Не надо, Гуки. Он скоро уедет в свой университет и все снова будет спокойно.       — Значит, он достает тебя постоянно?       — Ну, не постоянно… Раз в полгода.       — Так что ему нужно от тебя, Тэ?       Ким остановился и, развернувшись к парню, рассматривал его, будто видел в первый раз. Большой. Надежный. Сильный. В этих черных шмотках, с серебряными колечками в ушах и крупными серебряными цепями на крепкой шее и на запястье. Взгляд серьезный и озадаченный. «Где были мои глаза и мозги, когда я решил, что парнишка, с которым мы впервые встретились в кабинете живописи и который робко и смущенно стоял у дверей, просто несмышленыш и милашка?» — пронеслось в голове Тэхена. Чонгук уже давно нравился Киму, но он будто впервые увидел сейчас настоящего Чона. Понял, наконец, что за милым и симпатичным личиком скрывается настоящий лев. Сильный и бесстрашный. Готовый порвать любого за близких ему людей.       — Хватит играть в гляделки, хен, дыру просверлишь. Что ему от тебя нужно?       — Хорошо, я скажу, раз тебе так любопытно, — почти разозлился Ким из-за настырности младшего, но решил рискнуть, чтобы выяснить все и сразу.— Когда я поступил в первый класс старшей школы, Хан был в выпускном. Он предлагал мне встречаться, проходу не давал весь год. Ну, а потом уехал. Стало легче, вот и все.       — Встречаться? — вытаращил глаза Чон. — Вы же оба парни.       — Ну, в жизни всякое бывает, — тихо ответил Ким, опасаясь реакции Чона, но тот удивил.       — Странно это все, хен. — Гук остановился и помолчал, а потом посмотрел на Кима и добавил:       — Хотя я даже в чем-то его понимаю. Ты очень красивый, Тэ. Очень.       Все слова окончательно вылетели из головы Кима. Старший стоял, смотрел на Чонгука и не верил своим глазам и ушам. Мало того, что этот милашка оказался чуть ли не машиной для убийств, так еще и так спокойно реагирует на то, что два парня могут встречаться. Он сам об этом явно не знал, а следовательно, ни в окружении его, ни тем более у самого Чона, опыта таких отношений никогда не было. И еще. Чонгук считает его красивым, и не скрывает этого… Ким прокручивал в голове их последний диалог и не заметил, как ноги привели его к своему дому. Чонгук больше не задавал вопросов. Ким не знал, хорошо это или плохо. В любом случае сейчас им надо попрощаться.       — Спасибо, что проводил, Гуки. И что заступился, — неуверенно проговорил Ким.       — Не за что, хен, — широко улыбнулся в ответ Гук. — Береги себя и до завтра. И еще. Никогда не ходи один в такое время.       — Хорошо, Чонгуки, — немного успокоился Тэхен, когда понял, что младший не страдает гомофобией. — Напиши, когда будешь дома, я буду волноваться.       — Обязательно, — бодро ответил Чонгук и, помахав рукой, стартовал вдоль улицы в сторону своего дома.