Можно я спрячусь тут?

Облокотившись лбом об стекло автомобиля, Ханна смотрела в одну точку. За окном мелькал утренний город, готовый к новому дню. Люди стояли на обочине, ожидая зелёный свет светофора, машины застряли в нескончаемых пробках, сигналы и отдалённые звуки скорой громко гудели… но Ханна ничего не слышала. Прикрыв веки, по её щекам скатились слезы, разбиваясь об стекло. Около груди стоял огненный ком, не позволивший дышать полной грудью. Её дыхание было трудным, словно она бежала от невидимой угрозы, но нигде не могла найти убежища. Перед глазами, как наяву, появился облик Флойда, его злость, его ненависть… Она ощутила его крепкую хватку на своём локте, когда он вёл к лифту, чтобы выбросить, как мусор. Чтобы бросить в лицо деньги за каждую вместе проведённую ночь. Она до боли зажмурила глаза, чтобы стереть воспоминания, но они предательски не исчезали. — Мисс, — прозвучал осторожный голос водителя такси. — Мы на месте. Ханна несколько раз моргнула, осмотревшись. Мгновение она смотрела на дом Палмера за окном. Она думала, что избавилась от него… Думала, что вырвалась из его золотой клетки, но все пути вели назад к своему мучителю. Ей больше некуда идти. Она расплатилась банковской картой с водителем и медленно вышла. Дверь машины сразу закрыть не вышло. В руках совсем не было сил. Размашисто захлопнув её с третьего раза, Ханна медленным неуверенным шагом ступила на тропинку, ведущую к порогу. Шаги были медленными. Казалось, каждый мускул был под необъяснимым тяжёлым весом. Ханна подняла голову, смотря на дверь перед собой, в которую боялась постучать. Боялась встретиться с мамой… боялась увидеть глаза Палмера. Рука зависла в воздухе. Решительность покинула тело. Зачем она тут? Почему пришла сюда? Может-таки лучше спать на вокзале с остальными бездомными? Эта перспектива менее пугающая, чем снова работать на Палмера. Ханна опустила руку и, медленно обернувшись, застыла. За дверью послышался радостный голос Габи, которая кричала на весь дом о том, что пришла мисс Дефер. Дверь распахнулась. Ханна закрыла глаза. Отчаянный вздох сорвался с губ, и она медленно обернулась к улыбающейся женщине. Наверное, во всем мире только Габи была рада видеть её. — Мы вас заждались, мисс Дефер! — Габи с трудом сохранила профессиональную сдержанность, чтобы не задушить Ханну в своих объятиях. Ханна попыталась улыбнуться. Не в силах сказать ни слова, она переступила порог. Габи помогла снять пальто и нахмурилась, осмотрев юную хозяйку дома. Она была лишь в коротенькой шёлковой ночной сорочке и на высоких шпильках. — Мисс… — встревоженная Габи не успела ничего сказать. — Ханна! — раздался раздражённый голос Карен со второго этажа. Она, поправляя края пиджака, спускалась по лестнице. За ней плёлся Палмер, мучая галстук на своей шее. Ханна опустила голову, спрятав красные заплаканные глаза. Палмер остановился перед ней, бросив затею нормально завязать галстук. Грубо вздернув её подбородок, он заставил посмотреть на него. Хмурый взгляд мгновенно повеселел. — Ты рыдаешь? — в его голосе звучала насмешка. — А что случилось? Твои ухажеры, у которых ты всё это время шлялась, бросив семью, тебя расстроили? Какая жалость. Карен сложила руки на груди, подозрительно сузив веки. Осмотрев потрёпанную дочь с ног до головы, она кивнула, всё быстро вразумив. Брэдфорд наигрался этой дурой и вышвырнул. Палмер ничего не знал об отношениях своего делового партнера и падчерицы. Пусть и дальше не знает о том, что Ханна опозорила семью. Ступив вперёд, Карен обхватила пальцами, как щупальцами, плечо дочери, дёрнув её в сторону лестницы: — Шагай! Ты мне всё расскажешь! Ханна по инерции ступила вперёд, поддаваясь всем указаниям, как безвольная кукла. Сил на сопротивление и дерзость в ней больше не осталось. Палмер, искривив губы, разочарованно смотрел вслед падчерице: — Приведи её в порядок, Карен! — бросил он. — Она выглядит как потасканная шлюха! Нужно проверить её на наличие венерических. Кто знает, с кем она только не трахалась, пока её где-то носило! Ханна остановилась, медленно обернулась, чтобы подарить Палмеру пылкий взгляд, пропитанный ненавистью. Она хотела ответить, но слова не сорвались с языка. — Чего так смотришь? — рявкнул Палмер, хмуря брови. — Обиделась? Нужно было дома сидеть! Теперь я из-за тебя потеряю репутацию, если продам кому-то больную неизлечимыми болезнями шлюху! — Хватит, Палмер, — вмешалась Карен, зная правду. — Она не имела беспорядочных связей. Я ручаюсь за неё. Палмер фыркнул и, снова вернув внимание к своему галстуку, направился на кухню. Карен быстро шла, как солдат, впереди дочери. Войдя в комнату, она громко захлопнула дверь. Окинув хмурым разочарованным взглядом Ханну, она хмыкнула. — Что это? — Карен указала на её внешний вид, на растрёпанные волосы, ночную сорочку, каблуки. — Ты из борделя сбежала? Отец прав? Ханна впервые не злилась от того, что мама называла Палмера её отцом. Сейчас это было не важно. Сейчас всё было не важно. Она подняла голову, до боли закусив губу, и молча посмотрела на мать. — Или Брэдфорд выгнал тебя прямиком из своей постели? — продолжила догадки Карен. Ханна глубоко вдохнула, как только прозвучало имя Флойда. Одно лишь упоминание о нём раздавалось дрожью по её телу. Карен насмешливо фыркнула, подняв и опустив руки. — Значит, это правда. Брэдфорд выгнал тебя, — она мотнула головой, издевательски улыбаясь: — А я говорила! Говорила, что тебе нельзя с ним связываться. Говорила, что он поиграет тобой и бросит. Говорила? Карен ступила вперёд, вдёрнув подбородок дочери вверх, чтобы видеть её глаза. В них застыли слёзы. Моргнув, слёзы покатились по её щекам, разбиваясь об руку Карен. — Дура! — прошипела сквозь зубы Карен и быстро отпрянула. Ханна, потеряв силы окончательно, села на край кровати. В комнате было так холодно. Она обвила себя ледяными руками, но теплее не стало. Карен ходила из одной стороны комнаты в другую, скрестив руки на груди. Изредка поглядывая на Ханну, которая, устремив взгляд в пол, тихо сидела на кровати, Карен что-то бубнила себе под нос. — Все твои проблемы из-за того, что ты глупая, Ханна, — остановившись, бросила Карен. — Из-за того, что ты думаешь, что самая умная и не слушаешь родителей. Я разве зла желаю тебе? Скажи мне. Я хочу, чтобы твоя жизнь не была такой паршивой, как моя. Но ты делаешь всё, чтобы расстроить и меня, и Палмера. Я ведь говорила тебе, что Брэдфорд бросит тебя. Но ты, наивная дурочка, бросилась к нему на шею. Чего ты ждала? М-м-м? Карен наклонилась, ожидая ответ. Ханна сжала кулаки, пронзая длинными ногтями кожу. Склонив голову на бок, она не могла найти ответ. Каждое слово мамы резало больнее острия ножа. — А я скажу, что ты ждала, — продолжила Карен снова выпрямившись. — Ты хотела, чтобы он был твоим принцем. Хотела, чтобы он украл тебя из заточения в башне. Так ведь ты воспринимаешь свою семью? Неблагодарная! Думала, в сказку попала? Вот тебе урок. Нет никого ближе отца и матери! — Мама… — наконец-то проговорила первое слово Ханна. — Мама, пожалуйста, перестань. Мне и без того плохо. — Будет хуже! — воскликнула Карен, широко раскрыв глаза. — Будет хуже, если ты продолжишь быть такой своевольной. Видишь, к чему привели твои необдуманные глупые решения! Ханна опустила голову. Плечи поникли. Тяжесть в животе не давала дышать. Она громко всхлипнула, проглотив солёные слёзы. — Рыдай. Это тебе будет полезно, — никак не успокаивалась Карен. — Если ты ещё… — Мама, — Ханна взглянула на неё покрасневшими глазами, перебив очередной монолог. — Хватит, пожалуйста. У меня душа болит. Я не могу дышать. Разве ты не видишь? Карен нахмурила брови: — А мне что сделать? Ты сама виновата. — Знаю, виновата, но пожалуйста, хоть один раз в жизни, не отчитывай меня, — Ханна протянула дрожащую руку, схватившись за запястье Карен, как за последнее спасение. — Мама, мне нужна твоя поддержка. Просто скажи, что ты рядом… скажи, что любишь меня. Один раз. Мама, один. Пожалуйста. Я нуждаюсь в этом. Карен замерла на вдохе. В её глазах витала потерянность. Она долго молчала, не зная, что должна ответить и как реагировать. Ханна всё так же смотрела на неё, как побитый щенок, которого выкинули из дома на обочину дороги. Однако подбирать и утешать этого щенка Карен не видела ни малейшего смысла. — Нужно было думать головой прежде, чем прыгать в постель к женатому мужчине, — процедила сквозь зубы Карен, отмахнувшись от прикосновения дочери. — А теперь ты ждёшь жалости? Так я воспитывала свою сильную дочь? Сильная… Никогда не плачет, никого не любит, руководствуется мозгом, а не эмоциями, не имеет чувств, ищет только выгоду — уроки мамы, которые Ханна не уяснила, научившись любить кого-то кроме себя. Возможно, мама всегда была права. Любовь синоним боли, страданий и глупости. Ханна всегда знала об этом, но наивно понадеялась, что её любовь будет исключением. Зря полагала, что сможет опровергнуть утверждения мамы. В итоге, её надежды, что любовь есть, были такими же лживыми, как и чувства Флойда к ней. Их просто нет. На лице Ханны медленно появилась странная улыбка. Сквозь слёзы она рассмеялась. Истерически. Словно на этом моменте её адекватность была безнадёжно утрачена. Карен нахмурилась, смотря на дочь, как на душевнобольную, которая, вскинув голову вверх, рыдала и смеялась. — Ты совсем уже свихнулась? — тихо и осторожно спросила Карен. Ханна внезапно перестала смеяться и перевела безэмоциональный взгляд на мать. Она кинула. — Да. Я свихнулась, — она медленно встала на ноги. — Я сумасшедшая. Карен сделала шаг назад от греха подальше, опасаясь собственную дочь, которая, кажется, и правда нуждалась в помощи докторов. — Я больная никому не нужная психопатка! Не нужная ни любимому мужчине, ни собственной матери! Да, я свихнулась, мама! Слышишь? — она неспешным шагом шла на Карен, пока та отступала к двери. — Я вызову психиатров, если ты продолжишь так себя вести! — Вызывай! Мне то что? — на лице снова засверкала отчаянная улыбка. — Мне какая разница? Я тебе говорю, что у меня душа болит! У меня разбито сердце! Ты думаешь, ты способна причинить мне ещё большую боль? Давай, иди к любимому тирану и вызывай психиатров! Иди! Убирайся из моей комнаты! Карен, шокированная и сражённая внезапным поведением дочери, застыла на месте. Ханна, резко распахнув дверь, указала на выход. Карен поспешила переступить порог. Дверь мгновенно была размашисто захлопнута. Стены задрожали. Ханна коснулась груди ладонью, облизывая пересохшие губы. Осмотревшись, она подбежала к столу, где стоял графин с уже наверняка не свежей водой. Дрожащие руки не позволили налить воды в стакан не разлив по всему столу. Внезапное раздражение запылало ярким огнём. Нервно рявкнув, Ханна швырнула графин в стену. Осколки посыпались на пол. Она ухватилась за стакан, в котором осталось пару глотков воды. Осушив его, Ханна поставила стакан на стол, едва не разбив. На мгновение она застыла на месте, затаив дыхание. Глаза болели от попытки сдержать слёзы. Она не должна снова плакать из-за Флойда. Он не достоин её слёз. Снова и снова всплывали моменты их разговора. Снова она видела его презрительный взгляд, снова слышала его озлобленный громкий голос. Воспоминания вернули в тот момент, когда она сама себя унизила, готовая умолять его на коленях… Ханна зажмурила веки сильнее, пытаясь стереть этот позор из своей памяти. — Боже мой… какая я дура! — злостно прошипела она, сейчас ненавидя больше себя, чем его. Как она могла так с собой поступить? Как могла растоптать свою гордость? Как могла спокойно стоять, когда он кинул деньги ей в лицо? Где была её честь? Где принципы? Почему любовь к нему стала больше, чем к себе? Попытка собраться и не поддаться эмоциям была успешно провалена. Тело сотрясало тихое судорожное дрожание. Она сжала кулак, неслабо ударив по груди, когда желание рыдать, как маленькая девочка, побеждало желание оставаться сильной и безразличной. Ханна легла на кровать. Поджав ноги к груди, она накрылась одеялом с головой, надеясь, что спрячется от всего мира… и от себя. Не вышло. Прятаться она могла только в объятиях Флойда. Там было, как нигде, спокойно. Слёзы снова намочили щёки. Внутренний барьер, который ранее сдерживал поток эмоций, разрушался. Её тело содрогалось от напряжения, словно под влиянием электрического тока. Из груди вырывались отчаянные стоны. Каждый вздох был сопровождён острым болевым уколом в грудь, словно игла. Она пыталась глубоко дышать. Силы покинули уставшее тело. Желание уснуть и не проспаться в ближайшие несколько дней было почти исполнено. Ханна проснулась, когда за окном уже было темно. Часто моргая, чтобы понять, в каком часовом поясе находится, она попыталась встать. Тело болело, словно её весь день били. Возможно, так и есть. Но били её не физически. Протянув руку к тумбе, Ханна попыталась нащупать телефон, но его не было. Она забыла, где и куда его положила. Не имея желания вставать с кровати, её тяжёлые веки снова закрылись. Сон снова поглотил сознание. В следующий раз, когда она открыла глаза, раздался стук. Подорвавшись с кровати, словно за окном начался конец света, Ханна осмотрелась. Сердце билось часто, будто жизни неминуемо угрожала опасность. Выдохнув, она попыталась успокоиться и взять себя в руки. Что с ней происходит? Дверь слегка приоткрылась. Улыбка на лице Габи осветила комнату Ханны, наполненную мраком. — Мисс Дефер, вы в порядке? Я переживаю. Ханна глубоко вдохнула и медленно выдохнула: — Да. Всё хорошо. Это была ужасная ложь. Габи, кажется, это тоже понимала. В её глазах сверкнуло сожаление. — Сколько я спала? — спросила Ханна. — Сутки, мисс. — Ясно, — она безразлично поджала губы. — Там к вам гость. Она напряглась, ощутив, как сердце стало биться чаще: — К-кто? Она хотела хорошенько стукнуть себя по лбу, ведь в груди вспыхнула надежда. Предательски захотелось, чтобы это был Флойд, чтобы он понял, какую ошибку совершил, чтобы он пришёл просить её вернуться. Она бы вернулась. Она бы с удовольствием забыла весь тот ужас, что был вчера, лишь бы снова спрятаться в его объятиях. — Какой-то молодой парень. Вашего возраста. Может быть одногруппник. Ханна села. Она никогда не испытывала такого разочарования. Внезапная эйфория, прильнувшая к груди, слишком резко сменилась отчаянием. Это не Флойд. Он не придёт. Он сделал свой выбор. Он отказался от них. Легко и беспристрастно вычеркнул её из своей жизни, не дав права объясниться. Ханна, ничего не сумев ответить, лишь кивнула. Габи закрыла дверь. Ханна надела джинсы, топ и кожаную оверсайз куртку — первое, что увидела в шкафу. Наверное, этот день войдёт в историю. Она впервые собралась за пять минут, а не за три часа, как обычно. Взглянув на своё отражение, Ханна поняла, что было бы неплохо причесаться и сходить в душ. Однако это решение показалось слишком сложным. Наплевав на свой внешний вид, она открыла дверь и вышла. Спустившись на первый этаж, Ханна никого не увидела на кухне. Мама и Палмер стояли на пороге дома и куда-то увлечённо смотрели. Нахмурив брови, Ханна вышла. Палмер косо взглянул на неё и хитро ухмыльнулся: — Теперь ты прощена. Зря я кричал на тебя вчера. Оказывается, пока тебя не было, ты пыталась сделать нас богаче. Горжусь тобой! Палмер положил руку на её плечо. Карен подмигнула дочери, довольно улыбаясь во все зубы. Ханна всё ещё не понимала, что происходит. Сделав ещё два шага вперёд, она замерла на месте. За пределами двора на обочине дороги стоял молодой парень рядом с красным Ferrari. Сжав руки в кулаки, Ханна быстрым шагом направилась вперёд. Остановившись перед учтиво улыбающимся парнем, она вопросительно взглянула на него. — Доброе утро, мисс Дефер! — торжественно начал тот. — Что это? — не поприветствовав взаимно, Ханна перешла к делу. — Это ваша машина. Мистер Брэдфорд просил передать её вам, ведь вы забыли её на паркинге компании. — Мне не нужна эта машина. Заберите, — как только она обернулась, чтобы уйти, парень поспешил остановить. — Мистер Брэдфорд сказал, что эта машина ваша. В качестве дополнительной платы вы её заслужили. Ханна замерла, позабыв дышать. Остановившись, она прикрыла глаза, досчитала до пяти и медленно повернулась. — Что он сказал? Злость в её глазах сверкала, будто молния в тёмной ночи. Взгляд становился леденящим. Внутренний огонь тлел в каждой её клетке, словно кипящий котёл. — Вы заслужили… — парень не успел повторить фразу. — Подожди минутку. Я сейчас вернусь, — она также учтиво улыбнулась ему. Парень, сложив руки в замок, нахмурил брови, однако покорно ждал, не отходя от машины ни на шаг. Он улыбнулся милой женщине на пороге, которая вместе с мужчиной внимательно изучали красный Ferrari. Будто никогда не видели спортивных дорогих машин. Внимание от странной парочки привлекла мисс Дефер, которая быстрым уверенным шагом вышла из гаража. В руках она держала что-то похожее на молот… Как только она вознесла его вверх, парень убедился. Это точно молот. — Мисс Дефер, что вы… Он не успел договорить. Ханна, собрав остаток сил, прильнувших от ярости, размашисто опустила молот на капот машины. Затем ещё раз и ещё. Молоток врывался в красный лак. Металл изгибался и трескался под натиском её силы. Стёкла лопались под ударами. — Что ты делаешь, дура? — слышался отдалённо разгневанный крик Палмера. — Остановись, ненормальная! — завопила Карен. Ханна не слышала ничего, кроме собственной ярости. Каждый следующий удар по боковой панели, по кузову был переисполнен ненависти, злобы и обиды. С каждым разбитым куском металла и стекла она освобождала свою душу от тяжёлого бремени. И наконец последний удар направился в стекло лобового окна, как последний аккорд. Стекло треснуло, когда молоток проник внутрь. Ханна сделала два шага назад и глубоко вдохнула утренний воздух, будто снова научилась дышать. Взглянув на ошарашенное побледневшее лицо парня, она широко улыбнулась. Остановившись перед ним, Ханна вручила ему в руки молот и с той же удовлетворённой улыбкой на лице молвила: — Передайте мистеру Брэдфорду мои наилучшие пожелания и этот подарок. Он заслужил. Ханна обернулась, быстрым уверенным шагом возвращаясь к дому. Теперь и она сделала свой выбор, поставив точку в своих наивных ожиданиях любви от Флойда. На этой ноте она тоже от них отказалась. Это конец.