Можно я спрячусь тут?

Вопросы журналистов переливались в беспорядочном потоке. Флойд смотрел на Шерон, взгляд которой устремился в толпу. Она нервно переминала пальцы. Её тело дрожало и, вероятно, эта дрожь была не фальшивой, не как все те обвинения, которые она на него повесила. Шерон — тихая, спокойная, сдержанная женщина, не способная на каверзные планы, совершила только что то, что точно не придумала бы сама. Флойд знал её. Знал настолько хорошо, что смог бы сказать сколько родинок на её теле, сколько раз в детстве она плакала из-за мультика «Белоснежка», думая, что та не очнётся от поцелуя принца. Он знал её до малейшей детали. Знал все слабости и страхи. И сейчас она боялась. Знала на что шла и до жути боялась. — Мистер Брэдфорд, — самая худенькая и юная журналистка, как боец на ринге, пробилась вперёд. — Что вы скажете на обвинения вашей жены? — Что бы я не сказал, в глазах общества останусь тираном. Однако я никогда не поднимал руку на женщину. Обвинения моей жены — ложь для получения выгоды от развода. — Это не ложь, — вмешалась Шерон и, получив огнестрельный взгляд Флойда, демонстративно сделала шаг в сторону. — У меня… у меня есть доказательства. Дрожащими руками она с трудом расстегнула молнию на своей маленькой дамской сумочке и достала небольшой диктофон. Журналисты притихли, чтобы разобрать запись. Тихий грубый голос Флойда раздался из диктофона: «Ты ничего собой не представляешь без меня. И если будешь вести себя хорошо, я оставлю тебе обеспечение до конца твоих дней, хоть ты и одного цента не заслуживаешь. Больше не смей вести себя так, словно ты имеешь право хоть на одно слово в моей жизни» Шерон остановила запись, оставляя комментарий той самой маленькой журналистке: — Флойд Брэдфорд не только избивал меня. Он унижал меня. Вы сами слышите. Он сказал, что я никто без него, что я не имею права что-то говорить. За эти одиннадцать лет совместной жизни он внушил мне, что я ничтожество, — она сделала паузу, промокая пальцами влажные уголки глаз. — Я… я боялась говорить об этом, ведь мой муж, надеюсь бывший, очень влиятельный человек, а я… я же никто. Флойд смотрел на её несчастное замученное лицо и бесстыжие глаза, в которых застыли слёзы. Актриса. Она включила вырезанную из контекста запись, когда пообещала найти девушку, ради которой он бросает её, и вырвать ей волосы за то, что рушит семью. Семью, которой не существует. — Это не всё, — продолжила Шерон. — Буквально только что он обещал похоронить меня, если я вам расскажу о том, кем он является на самом деле, ведь он очень хотел выглядеть в глазах общества идеальным семьянином. Шерон снова нажала на кнопку: « — Ты меня знаешь. Я похороню тебя и твои амбиции, если ты сделаешь хоть что-то, что послужит для меня проблемой. Ясно выражаюсь? — Не угрожай мне. — Ясно выражаюсь? — Ясно» Флойд перестал слушать запись на средине, посмотрев в конец толпы. Энни, обернувшись, быстрым шагом направилась прочь из двора. На мгновение он перестал дышать. Вместе с дыханием, казалось, остановилось и сердце. Вот только её недоверия сейчас не хватало для общей картины его провала! Теперь и в её глазах он деспот, который гнобит и бьёт женщин! Шерон спрятала диктофон и посмотрела в толпу. — Я, к сожалению, не засняла, как он вчера бил меня, — Шерон взмахнула слезы со щёк. — Агрессия моего мужа была направлена на друга семьи, который пытался меня защитить. Он может всё подтвердить, — она кивнула в сторону, где за колонной стоял Брайан. — Он столько раз пытался мне помочь… но Флойд угрожал и ему. Брайан писал на него заявление в полицию, но Флойд и его юристы опять всё решили. Вы можете проверить эту информацию. Всё открыто, — Шерон прерывисто выдохнула, будто бы дышать стало сложно. — Словно всего этого было мало, мой муж постоянно ходил к другим женщинам и не скрывал этого от меня. Сейчас у него есть любовница. Я не назову её имени, потому что боюсь. Боюсь, что он убьёт меня за это. Я лишь прошу защиты у общества от Флойда Брэдфорда! Если вы найдёте меня мёртвой, знайте — это его рук дело! Флойд посмотрел на Брайана, который одиноко стоял в сторонке, опустив потухший взгляд к ногам. Надо же, эти двое снова спелись и пытаются очернить его жизнь. Нет смысла сейчас обращаться к журналистам, чтобы оправдать себя. Это будет жалкая попытка обелить себя, когда уже весь в грязи. Милой женщине с превосходной репутацией поверят быстрее, чем мужчине, который и без того славился своей резкостью. — Мистер Брэдфорд, вам есть что сказать? — Есть, — ответил он. — Однако все эти ложные обвинения я оспорю в зале суда. Всего доброго. Флойд вошёл в дом, закрыв за собой дверь. Глубоко вдохнув, он замер, увидев перед собой Элис и Эдвина, которые стояли на ступеньках, смотря на него, как на вора, который украл всё их имущество. Они всё слышали. — Хоть вы не верите в то, что я мог так поступить с вашей тётей? — спросил он, очень хорошо зная ответ. — Нам хватило тех записей, в которых ты хочешь похоронить тётю, — ответила Элис, сжимая кулаки. — Элис, — Флойд сделал шаг вперёд, но Элис выставила перед собой руку, указывая не подходить. — Ты ничего не знаешь. Я много вам не рассказывал, чтобы не травмировать… — Что бы ты не рассказал — не имел права так общаться с тётей! — подхватил Эдвин и саркастично усмехнулся. — Ты учил меня хорошим манерам, учил быть джентльменом, а сам то оказался извергом. Как грустно, что герой моего детства, которым ты был, оказался лицемером. Флойд едва заметно кивнул, вразумив, что они уже выбрали того, кому будут верить. Любой его аргумент сейчас будет врезаться в выстроенную стену недоверия. — Вы не хотите выслушать и мою версию происходящего? — спросил он, надеясь, что они будут справедливы. — Нет! — категорично ответила Элис. Последний выстрел в голову. Даже дети, которым он никогда не делал ничего плохого, отказывались его просто выслушать. Разве он хоть раз поднимал на них руку? Хоть раз они видели, чтобы он бил Шерон? Откуда такая стальная вера в ложь, которую умело продумала их тётя? Дверь открылась. Шерон переступила порог и замерла, узрев ледяные глаза Флойда. На первый взгляд он совсем не злился, но Шерон слишком хорошо знала своего мужа. Возможно, он не так великолепно скрывал эмоции, как попросту не умел их демонстрировать. Она захлопнула дверь, вжавшись в неё спиной, так умело отыгрывая страх, что Флойд почти поверил. — Только не бей меня, — со страхом проговорила она. Он усмехнулся, смотря на её дрожащие губы. Как так вышло, что она ещё не в Голливуде? Выиграла бы Оскар за свою великолепную актёрскую игру. Элис сорвалась с места, подбежав к Шерон, чтобы взять её за руку. — Не бойся. Он ничего тебе не сделает, — тихо проговорила Элис. Это какой-то сюр! Флойд ощущал себя в сумасшедшем сне. На его безупречной репутации поставили клеймо тирана, а самые близкие отказывались рассмотреть ситуацию с иной стороны. Элис так рванула к Шерон, словно каждый день своего детства видела насилие в семье. Что он сделал не так, если заслужил такое отношение? Он глубоко вдохнул, на мгновение прикрыв глаза. Видимо, уже нет смысла в том, чтобы оставаться вежливым. В этой семье, кажется, следовать пути аргументов и адекватности не принято. Им легче поддаться эмоциям и проглотить любую ложь, которую услышат. Флойд выдохнул и открыл глаза. Теперь он смотрел на каждого присутствующего с другой стороны. Без чувств. Без осторожности. Без страха причинить боль. — Нет, вот сейчас бойся. С этого момента… — Флойд сделал шаг вперёд, затем ещё один, пока не остановился перед трусящейся, как бездомный котёнок, Шерон. — С этого момента ты будешь единственной женщиной на планете, с которой я снимаю неприкосновенность. Я буду твоим кошмаром до конца твоих дней, Шерон. Ты будешь жалеть об этом. Надеюсь, ты записала мои слова на свой диктофон? Слушай их перед сном, как колыбельную. Это твои последние спокойные дни. — Боже… — едва пробурчала Элис. — Ты доказываешь, что тётя была права. — Она не была права, когда говорила, каким тираном я был с ней в прошлом, — Флойд взглянул на Элис. — Она стала права теперь, не зная, каким тираном я стану с ней в будущем. И после того, как мои племянники, не выслушав меня, обвинили в том, чего я не делал, мне совсем не стыдно за последствия того, что случится. Флойд указал рукой отойти от двери. Элис почти насильно сдвинула с места ошарашенную Шерон, которая большими перепуганными глазами смотрела на Флойда. Вот теперь её испуг был не фальшивым. Он уверен. Он вышел, проскальзывая мимо журналистов в свою машину. Вовремя захлопнув дверь, он избежал нападения с фотокамерами и вопросами, на которые не собирался сейчас давать ответы. Сдавая назад, чтобы не сбить толпу, собравшуюся вокруг, хоть и сильно хотелось, Флойд с трудом выехал со двора. Нажав на газ, McLaren, с рёвом, раздавшимся в тихих улочках Монтклера, рванул с места. Ехать к месту назначения было не больше, чем десять минут, однако, наплевав на правила дорожного движения маленького жилого городка, Флойд остановил машину через три минуты в переулке за домом Палмера Дефера. Заглушив мотор, Флойд вышел, облокотившись об капот. Достав телефон, он настрочил сообщение, которое отправил «Энни». «Я за твоим домом. Нужно поговорить. Выйди» Задумавшись, он дописал ещё одно слово: «пожалуйста». А то сейчас к тирании она ему добавит ещё и диктатуру. Взглянув на тридцать пять сообщений и сорок пропущенных от Зака, Флойд положил телефон в карман и наконец-то вслушался в тишину. Понимание происходящей катастрофы сразило только сейчас. Скорее всего, от него уйдёт множество клиентов, возможно, его перестанут приглашать на официальные мероприятия, акции упадут, он потеряет репутацию и имя… потеряет Энни. Он тяжело вздохнул, утомлённо потирая лоб. Нет времени грустить и отчаиваться, запивая горе алкоголем. Нужно решать проблемы по мере их поступления. Сейчас он обязан поговорить с Энни, если, конечно, она захочет его выслушать. Если она не поступит так же, как его племянники, то придёт, чтобы хотя бы поговорить. Пускай кричит и обвиняет его, но если она проигнорирует, это станет последней каплей. Флойд поднял руку, взглянув на часы. Он ждал больше пятнадцати минут. Она не пришла. Ощущение разочарования в одном миксе с отчаянием давно не накрывали с такой силой. Энни тоже поверила в ложь, не дав ему возможности сказать свою правду. Как легко люди вешают ярлыки, ничего не зная… Он забыл эту мысль, когда из-за угла вышла она. Энни, закутавшись в кардиган, шла в его сторону. Флойд впервые за последний час испытал что-то похожее на облегчение. Хоть один человек согласился его выслушать. Ханна замедлила шаг, смотря на Флойда оценочным взглядом, будто глазами могла проверить его не хуже детектора лжи. — Рад, что ты пришла, — проговорил он, выпрямившись, чтобы взять её ладонь в свою. — Энни, всё, что сказала Шерон — абсолютная ложь. Я никогда не поднимал руку на женщину… Точнее поднимал, но исключительно в здоровом смысле этого выражения по обоюдному согласию. Те записи, в которых я говорил с ней, не были буквальными. Да, грубо, но я не очень лояльный то человек, ты сама это знаешь… — Подожди, то, как ты говорил ей, что похоронишь, не было буквально? — она прищурилась, подозрительно смотря на него. — Конечно же нет! — Зря. — Что? — Ну, я бы не осудила тебя, если бы ты и правда закопал её где-то в лесу. Флойд замолк, сбитый с толку. Он был готов к её ярости, но точно не к этому. Смотря на неё, он несколько раз моргнул, пытаясь понять смысл слов. Ханна усмехнулась, довольно смотря на его столь редкую растерянность: — Чего так смотришь? Думаешь, я поверила в весь тот бред про тирана? — Ты ушла… — Да, чтобы не попадаться твоей ненормальной жене на глаза. Чтобы она не взболтнула, что ты ещё и со своей студенткой спишь. Тогда это был бы последний гвоздь в крышку твоей карьеры. Я знаю, как тебе важна твоя работа… Она не успела договорить, оказавшись заключённой в его руках. Обхватив её подбородок, он оставил на её губах поцелуй. Ханна затаила дыхание, ответив на поцелуй, лишённый нежности. Положив руки на его щёки, Ханна встала на носочки. Флойд с трудом отстранился, смотря в её глаза, будто видел произведение искусства. Ещё два месяца назад он бы ни под каким предлогом не поверил, что самая безрассудная девушка в университете станет единственным человеком, который останется на его стороне, что бы там не было. Только она. Ни Эдвин, ни Элис, которым он готов был отдать всё, что имел… Только та самая капризная и избалованная Ханна Дефер. — Спасибо, что веришь мне, — прошептал он. — Сложно не верить, когда я знаю, что ты самый заботливый мужчина, который встречался на моем пути, — она улыбнулась. — Что бы я не делала, ты всегда помогал мне, несмотря на то права я или нет. Да, ты иногда холодно ведёшь себя, иногда грубовато высказываешься, любишь отчитывать и поучать, но с тиранией это не связано. Ты мало говоришь приятных слов, но совершаешь много приятных поступков. Любой, кто хоть немного знает тебя, не поверит в обвинения Шерон. Она читала восхищение в его глазах, затем оно быстро потухло, и он возразил: — Эдвин и Элис верят. Они и слушать меня не захотели. Ханна, нахмурив брови, слегка отстранилась, чтобы лучше видеть его потухшие глаза: — В смысле? Оба? — Да. — Пф, идиоты! — Ханна сделала паузу, зная, что Флойд не любил её привычку оскорблять людей. — То есть, хотела сказать, что они у тебя немного недалекие. — Сложно отрицать, — в этот раз он мог бы согласиться и с первоначальной подачей её высказывания. Ханна взяла паузу, взглянув на его лицо, пытаясь предположить, насколько ему неприятно от того, что самые родные отвернулись от него в самый сложный момент. Сначала Шерон бросила его, когда он нуждался в ней, теперь племянники. Флойд, как и всегда, выглядел спокойным и непринуждённым, будто бы ничего и не случилось. Его типичное поведение в любой ситуации. Кажется, что даже если вокруг будет рушиться мир, Флойд единственный человек на земле, который будет умиротворённо читать новости об инфляции. Однако если она успела узнать его, то он совсем не спокоен. Присущая ему сдержанность и хладнокровие так умело скрывали настоящие чувства. Ханна была свидетелем того, как Флойд горой стоял за своих племянников. Не разбираясь, кто прав, кто виноват, он всегда был на их стороне. Вероятно, это очень больно, когда любимые не хотят отвечать тем же и быть рядом, когда нуждаешься в их поддержке. Ханна ощутила дикое желание обнять его, но боялась, чтобы он не счёл это за жалость. Она ни в коем случае не хотела ранить его сильнее. — Флойд, — она тихо проговорила его имя. — Что бы не случилось, я буду рядом с тобой. Он смотрел в её глаза, коснувшись ладонью её щеки. Сложно доверять таким словам, будучи не раз преданным самыми близкими. Когда-то и Шерон так говорила. — Даже если я стану банкротом? — с опаской спросил он. Флойд и не знал до этого момента, насколько болезненным для него был этот вопрос. Все эти года ни одна женщина не задерживалась рядом с ним дольше, чем на неделю. После нескольких ночей он удалял их номера. Он думал, что стал бесчувственным, однако на самом деле просто боялся быть снова обманутым и брошенным. В каждой новой женщине он видел Шерон, которая не прочь забрать у него всё и оставить одного лежать в постели, мучится от боли и мысли о том, что никогда не сможешь ходить, останешься жалким и ничтожным без жены, детей и копейки в кармане… Губы Ханны содрогнулись в неуверенной улыбке. Ей было плевать на богатство. В этом богатстве она испытала самые худшие дни своей жизни. Лучшие времена были тогда, когда она жила с родным отцом в старом полуразрушенном доме на окраине одного из самых опасный районов Техаса. Несмотря на то, что они не ели лобстеров, её тело не страдало от побоев, нежеланных прикосновений похотливых мужчин, и улыбка на её лице была не искусственной. — У тебя же есть старенькая квартирка в Италии, в которой ты вырос?! — сказала она. — Переедем туда. Будем воровать вино и пить на берегу моря. Словно камень с плеч упал, когда она увидела его улыбку. Она по справедливости считала себя героиней, ведь, кажется, нашла пароль от непоколебимой серьёзности Флойда Брэдфорда. — Если я таки не стану банкротом, в любом случае хочу украсть с тобой вино, — ответил он, не отводя от неё взгляд. — А потом проведём ночь в участке. — Достаточно романтично. — Согласна. Ханна ещё раз встала на носочки, чтобы оставить поцелуй на его губах. Флойд снова посмотрел на неё, улыбчивую и непривычно спокойную. Странно, что её именем ещё не назвали ураган. Однако сейчас она выглядела так умиротворённо, будто ничего странного не происходило. Совершенно нетипичное для неё поведение. — Минус одна проблема, — с облегчением проговорил он. — Я готовился к тому, что ты тоже будешь против меня, но ты снова меня удивила. Поэтому я спокойно буду решать остальное. — Не переживай обо мне. Я на твоей стороне, что бы не случилось. Флойд наклонился, поцеловал её в макушку, затем непроизвольно окинул хмурым взором двухэтажный дом за её спиной. Подозрительно сузив веки, он снова посмотрел на Энни: — Не оставайся в доме Палмера. Я дам тебе карту от своего пентхауса в Нью-Йорке… Ханна положила ладонь на его руку, когда он стал рыскать по карманам в поисках карты: — Ты всё ещё не веришь, что это не Палмер причинил мне вред? — Ты придумала очень убедительную сказку про маньяка, но знай, что я смутно во всё это поверил. — Флойд, пожалуйста, давай оставим позади этот инцидент… — Нет! — категорично отрезал он. — На данный момент у меня нет времени проверять камеры, связываться с руководством города и убеждаться в собственной правоте. Так как я зачастую прав, вынужден сразу принять меры. Поэтому будь у меня, чтобы я был спокоен. — Ты накручиваешь себя не хуже, чем я, — она лукаво усмехнулась, очарованная его заботой и великолепной интуицией. — Правда, у меня всё в порядке. Палмер тут не при чём. Не волнуйся. — Энни… — Флойд, я позабочусь о себе. Сейчас самое главное — избавить тебя от статуса тирана. К слову, самого красивого и обаятельного тирана, которого я когда-либо видела. — Не заговаривай меня, — он не повёлся на слова лести. — Но ведь это правда! Ты почти такой же красивый, как и я, — она тепло улыбалась, смотря в его всё ещё холодные глаза. — Рад, что не затмеваю твою красоту, — он лишь слабо усмехнулся. — Но вполне можешь составить конкуренцию. Знаешь, есть выражение, что мужчина должен быть не намного красивее, чем обезьяна. Так вот, ты гораздо красивее, чем обезьяна! — Это самый странный комплимент, который я когда-либо получал, однако несомненно польщён быть красивее обезьяны. — Ещё бы! — она подмигнула, надеясь, что сумела перевести тему, хоть и пришлось сравнить его с приматом. К счастью, Флойд привык к её чудаковатости и не счёл это чем-то не нормальным. Улыбка быстро исчезала с его лица. Ей почти удалось сбить его мысли: — Когда я решу создавшуюся проблему, возьмусь за твоего отчима, — он перебил её на полуслове: — Не смей спорить! Она послушно кивнула и замолкла, вразумив, что нет смысла ему что-то доказывать и пытаться выкрутиться с помощью глупых шуток. Флойд слишком упёртый и уверенный в своей правоте. Он не отступит, что бы она не сказала. Отойдя на шаг, позволяя ему открыть дверь машины, она спросила: — Ты в компанию? — Да, нужно увидеть последствия обвинений Шерон и начать разгребать всё это. — А потом? Флойд замер, повременив с ответом: — Когда я улажу рабочие дела, займусь тем, чтобы вернуть Шерон в ту нищету, из которой забрал её. Потом очередь дойдёт до Брайана. Эти двое до конца своих дней будут жалеть, что решились возиться со мной. Ханна кивнула, согласившись с вполне справедливым наказанием. Шерон, женщина, которая очень боялась остаться без копейки, больше всего заслужила именно это. — Удачи, — Ханна попыталась улыбнуться. Флойд слегка наклонился, оставив поцелуй на её виске: — Иди в дом. Не мёрзни. Вечером наберу. Ханна закуталась сильнее в кардиган и нехотя обернулась. — Энни! — снова позвал он. — Посвяти этот день учёбе. Она устало цокнула языком об нёбо, поражённо приподняв брови вверх: — У тебя столько проблем, а ты всё ещё об этом думаешь? — Если у меня не отберут лицензию, я всегда найду время, чтобы подумать о том, как тебя ещё помучить. Она улыбнулась, удивляясь его спокойствию. До чего ведь противный человек. Смиренно кивнув, Ханна ответила: — Хорошо, мистер Брэдфорд, как скажете. Лишь бы вы были довольны. — Всегда будь такой покорной, моя красивая. Тебе идёт. — Ну, ты уже не фантазируй, — она, хитро усмехнувшись, направилась к дому. Флойд слегка улыбнулся, заняв водительское сидение. Он и не хотел, чтобы она становилась покорной. Лишь поддразнивал. Он влюбился в её строптивость. Без этого качества Энни не была бы собой. Не была бы той, которая разбудила его чувства спустя много лет глубокого сна. Маленькая вредная королева, которая оказалась самым надежным человеком среди всех, кто его окружал до этого дня.