Реквием по шаблонам

С Вэньханем решено встретиться с самого утра, чтобы не терять времени, хотелось бы ещë ночью, но рисковать так сильно Ван Ибо не решается, когда становится осведомлëн о ночных прогулках Чжоу Чонсина и его крайне любопытных ушах, что так и норовят всосать информацию из любых доступных источников, которые удаëтся найти своим поразительным чутьëм на сплетни. Местом встречи выбирается общая квартира омег, идеальное место для любой деятельности, хоть для нескольких ящиков алкоголя, хоть для несдержанных стонов и бурных скрипов, в общем, для всякого способа облегчить тяжëлую эмоциональную ношу Ибо. Сун Ган И самым цензурным способом шлëтся куда подальше в надежде, что грубость, несдержанность и резкость спишут на бушующие гормоны течного периода, плевать становится абсолютно на всë, потому что жизнь стремительно скатывается в омут боли и разочарования, откуда не будет возможности выбрать уже никогда, поскольку со штампом в паспорте и меткой на шее ставится своеобразное клеймо, свидетельствующее о начале самого сложного периода жизни омеги, безрадостного и бесконечного, поскольку освободится от него считается нереальной задачей, выполнить еë возможно только криминальным путëм, на что Ибо несомненно не сможет решиться, остаëтся только плакать и стойко сносить все тяготы судьбы, отчаянно стараясь не спиться. Выполнить данную задачу будет весьма трудно, учитывая свободолюбивый характер омеги, однако выбора у него в любом случае нет. Если бы только парень не влюбился, было бы гораздо легче, не испытывай он романтических чувств к своему будущему мужу, не желай он и в самом деле прожить с ним если не всю жизнь, то хотя бы пару десятков лет (для начала). Было бы намного лучше, если бы его будущий муж оказался мерзким и отвратительным типом, от которого бы воротило и хотелось блевать, рядом с которым было бы невыносимо находиться, подташнивало от одной только мысли. Ну посидел бы рядом с унитазом пару лет, зато вся оставшаяся жизнь прошла бы в относительном спокойствии и тайных связях с Вэньханем, Ван Ибо с лëгкостью принял бы своë одиночество, безразличие альфы и внебрачные связи, даже был бы благодарен другим людям, что ложатся в постель мужа, освобождая мальчика от этой неприятной для него обязанности, но нет! Угораздило же влюбиться в человека, рядом с которым вынужден находиться всю жизнь и молча терпеть его холод и отстранëнность, наблюдать их постепенное отдаление друг от друга и быть не в силах что-либо изменить, спасти их брак и отношения, находиться в состоянии только лелеять эти самые минуты настоящего (пока настоящего), полные счастья и радостной любви, что вскоре станут лишь воспоминаниями, больше похожими на несбыточные мечты, фантазии, чем нечто, когда-то происходящее, смотреть в пустынные глаза мужа, не находить там и сотой доли той любви и заботы, и не верить, что когда-то там теплился бесконечный и красочный мир. Любить без остатка, без ответа, без возможности не любить больше, забыть, изменить и отдаться порочным чувствам, слишком чистая любовь к слишком грязной натуре. Именно так омеги и спиваются. Лично Ибо сейчас хочется чего-то покрепче обычного пива, желательно кирпич, чтобы напрочь забыть всë пережитое, поскольку алкоголь не стирает воспоминания, приобретëнные в трезвом виде. А так хочется. Хоть бы вечер с другом вернул прежние чувства, помог отвлечься и расслабиться, даровал надежду на глоток свежего воздуха в будущем. Хоть самую малую. Ван Ибо и за неë крепко ухватится. Ли Вэньхань собрался как надо, сидит с видом предвкушающего человека, которому сегодня определëнно перепадëт, но один взгляд на друга и романтическое с намëками на эротику настроение тут же развеивается, а мысли о мягкой кровати сменяются необходимостью позвать остальную компанию, потому что бухать вместе гораздо интереснее и большое скопление дорогих знакомых отвлечëт лучше одного собутыльника. — Что случилось? — сразу интересуется он, протягивая руки к вошедшему с целью то ли утереть безудержные слëзы, то ли обнять, то ли поддержать за плечи, в итоге замирает, не делая ничего, а Ван Ибо сам разбирается, падая в объятия друга, утыкается лицом в его шею и тихо подрагивает, всхлипывая, но отчаянно пытаясь успокоиться. Вчера ложился спать с успокоительным, но к утру действие начало спадать, а за продолжительную прогулку парень успел надумать такого, что волосы дыбом становятся, будто в будущем Сяо Чжань может попросить его освободить комнату, чтобы провести время с любовником или вообще сделает это прямо у него на глазах, что, кстати, является не вымыслом, а вполне реальным историческим примером. — Я, кажется, начинаю его любить. Код красный. Омегам не нужно утруждаться, объясняя друг другу тонкости испытываемых к альфам чувств, каждый из них ощущает примерно одинаковые эмоции и прокручивает в голове похожие мысли, и для каждого самым страшным кошмаром является любовь к будущему мужу, что точно не окажется взаимной, а если и так, то вдвойне хуже, поскольку предательство после большой любви, веры и надежды ощущается в разы больнее, не открытая пуля в дешëвый бронижелет, а острое лезвие ножа в открытую спину, доверенно повëрнутую к ним во время акта любви, перерастаюшего в это самое предательство. Ли Вэньхань обнимает друга, прижимая к себе. — Сейчас выпьем, станет легче. Я позвоню остальным. Пару бутылок найдëтся, но стоит попросить друзей принести ещë, поскольку имеющегося алкоголя кажется нещадно мало при одном взгляде на состояния мальчика. — Нет, я хотел... Возобновить нашу связь. — Отвечает, снова всхлипывая. Вэньхань на секунду округляет глаза в удивлении, но понимает, что Ван Ибо просто ищет выходы из трудной жизненной ситуации. Хоть один. — Сейчас? Этот вопрос должен заставить думать, парень несомненно понимает, что алкоголь ему в данный момент нужен куда больше, чем возбуждëнный орган в заднице. — Ты прав, — всхлипывает, — звони. Печальному, расстроенному человеку, которому необходимо приложить усилия, чтобы не заплакать, проблематично делить с кем-то кровать, а вот поделить на всех ящик водки не так тяжело, в какой-то мере даже полезно. Когда компания приезжает, парень уже начинает успокаиваться в объятиях Вэньханя, что сидит и гладит его по голове, шепча заученные фразы о том, что всë вскоре наладится и замужество на самом деле не такое страшное, как кажется на первый взгляд, что ко всему можно привыкнуть, многие омеги терпят и он выдержит. Ибо это немного успокаивает, по крайней мере, он не один, найдëтся ещë много омег, что искренне влюблены в своих мужей и каждая страдает. Друзья радуют мальчиков ещë больше своими покупочками, поскольку единственная бутылка вина быстро закончилась. В шумной компании близких омег становится более привычно и уютно, вот кого без сомнений можно считать надëжными людьми, кто никогда не предаст и будет рядом в самые трудные минуты. Как печально, что не у каждой омеги найдутся такие друзья. В любом случае, у Ибо они есть и ему от этого намного легче, и пусть столько пить неприлично и ни одна уважающая себя омега не может себе такого позволить, сегодня дальней дорогой ступают все правила приличия по причине того, что... А к чему их вообще соблюдать? Логика с каждой бутылкой уходит в такие же дали. К концу вечера Ван Ибо уже расслабленно шутит со всеми и напрочь забывает о проблеме брака, просто будет холоден к мужу, чтобы не влюбляться ещë сильнее, делов то. — Ибо, — зовëт такой же изрядно подвыпивший Исюань, — а Чжань не разозлится, если придëшь домой не по ровной? — Это новая дорожка в танце! — уверенно отвечает парень. — Я должен репетировать везде, где только могу. Пьяному человеку не требуется много времени, чтобы придумать "правдоподобную" отмазку. Танцы же обычно такими расфокусированными и бывают, ничего удивительного. — А зарле... Запли... Языпле... Блять! Речь тоже часть образа? — внимательный и требовательный взгляд никак не меняется после проявления икоты, весь его вид кричит о том, что так и было задумано. — Вхожу в образ. Под стать походке, — небрежно отвечает Ибо, наливая себе ещë. — Перегар тоже для правдоподобия, — комментирует Вэньхань, поднимая свой стакан, чтобы чокнуться с парнем. И не находится ни одного здравомыслящего человека, кому эта логика кажется несколько нелогичной. Ван Ибо гуляет слишком долго и Чжань начинает переживать, время близится к восьми вечера, а ушëл парень по докладу Сун Ган И ещë с утра. Все звонки безщадно сбрасываются и мужчина уже готов идти в участок, но тут омега возвращается домой во вполне приподнятом настроение, целый и невредимый, такой позитивный, коим Чжаню видеть его ещë не приходилось, весельем от него, кстати, несëт за километр. Сяо Чжань не знает радоваться ему или злиться, двоякие эмоции никак не могут определить приоритетное чувство, поэтому мужчина просто наблюдает за пошатывающимся мальчиком, что идëт вперëд, не разбирая дороги, и натыкается на альфу, смотрит с таким удивлением, будто Чжань появился в этом месте только что каким-то магическим образом, будто уверен, что всего секунду назад здесь никого не было, и уж точно в этом месте никто не стоял, поскольку человека размером с человека омега несомненно заметил бы. А затем лицо озаряется ослепительной улыбкой, увидев которую Сяо Чжань тут же решает, что на опьянение Ибо ему совершенно плевать, эта милая мордашка не заслуживает упрëков и нотации, нужно вместо этого уложить омегу спать, а на утро принести таблеточку от головы, позаботиться и только потом спросить о причине такого состояния. Вдруг у Ван Ибо действительно есть причина, о которой он ничего не сказал своему будущему мужу. Неужели у омеги Чжаня есть проблема, о которой она отказывается говорить самому близкому в скором времени для неë человеку? Мужчине стоит как следует позаботиться о Ибо, чтобы не допустить повторения подобной ситуации, парень может пить и жаловаться на жизнь только рядом со своим альфой, чтобы тот поддержал и решил все проблемы, чтобы омеге было не о чем волноваться, чтобы он мог полностью полагаться на Сяо Чжаня, доверять ему и бесконечно любить, чтобы не пожалеть о согласии на брак. Только бы Ван Ибо не пришлось жалеть о выборе родителей. — Пойдëм, я помогу тебе добраться до комнаты, — Сяо Чжань мягко притягивает Ибо к себе за талию, тихонечко наслаждаясь теплом чужого тела. Боже, если бы только можно было остаться с ним на ночь, но он не в силах предать чужое доверие. Парень в ответ смотрит как-то грустно, а затем отталкивает мужчину. — Я сам! — сердито вскрикивает он и выполняет несколько шагов, спотыкается о собственные ноги, но вовремя хватается за перила, что оказывают ему огромную помощь в дальнейшем восхождении, наравне с Сяо Чжанем, что бежит рядом, держа руки наготове в качестве страховки, чтобы поймать, если мальчик не сможет удержаться самостоятельно, альфа готов быть рядом в любой ситуации, даже приносить тазики посреди ночи, лишь бы Ибо остался с ним рядом, лишь бы быть... Пусть даже не любимым, хотя бы терпимым, чтобы жизнь парня не стала мукой, подобно жизни других омег. В свою комнату Ван Ибо тоже не пускает, закрывает дверь прямо перед чужим носом, оставляя альфу в недоумении. Говорят, что истинные чувства человека проявляются во время алкогольного опьянения, стакан никогда не скроет правды. Можно ли считать недавнее поведение парня его реальными чувствами, тем, как он относится к будущему мужу без необходимости понравиться ему? Значит ли это, что все старания Чжаня напрасны? Если его лучшая версия вызывает такую реакцию, то... О чëм альфа вообще думает? Какая лучшая версия? Он не справился со своей задачей, демонстрировал слишком много себя, показывал истинные чувства и мысли, что и привело к нынешнему положению дел. Это только его ошибка. Ван Ибо поступал как настоящий омега и поддерживал мнение мужчины, пусть внутри ему наверняка хотелось блевать от несуразности альфы и собственного лицемерия. Когда альфы и омеги практически лишены возможности выбора, когда свадьба является обязательным шагом в жизни каждого человека, общество озабочено лишь выбором наилучшего супруга, настоящие черты личностей стираются, прячась за идеальными масками, люди становятся куклами, ложь и правда смешиваются воедино и загораживаются непроглядным туманом, определить подходящего тебе человека становится трудновыполнимо, увидеть настоящие мысли и чувства потенциального партнëра вовсе невозможно. Нравится ли Сяо Чжаню Ибо или лишь его образ? Нравится ли Ибо Сяо Чжань или лишь его деньги? И как определить где правда, а где хорошая игра? Может омег действительно стоит воспринимать лишь как сексуальный объект, все они насквозь прогнившие, лживые и лицемерные, меркантильные особи, что только и стремятся поиметь большой куш, до единения душ им нет никакого дела, подстроятся, скажут написанные кем-то слова и тебе будет приятно. Если бы не осадок в виде чего-то знакомого в словах, они такие же, как и тысячи произнесëнных до этого другими омегами. Сяо Чжань радуется, когда звонит телефон, надеется, что тот спасëт его от мыслей о семье, но и тут оказывается разочарован номером звонившего человека. Мама Ван Ибо. Она говорит с Сяо Чжанем любезнее родной матери, тоже лицемерит, так вот откуда парень научился красивым речам, сообщает, что по еë подсчëтам течка должна закончиться и они пришлют водителя за Ван Ибо, а также приглашает альфу на обед, чистая формальность, как и многие другие. Как и Ибо. Сяо Чжань кладëт трубку и садится в кресло. Разве Ван Ибо такой? Тот Ибо, которого он знает. Радостный и милый, местами грубый и дерзкий в высказываниях, не верящий в искренние чувства людей. Его Ибо. Трудно поверить, что он может оказаться столь подлым лицемером, Сяо Чжань слишком хорошо его знает, чтобы верить в такую чушь. Можно ли по настоящему хорошо узнать человека за неделю. Возможно, мужчине просто не хочется верить правде, гораздо легче не замечать враньë близких. Всегда трудно принять чужое отвращение по отношению к тебе. Особенно когда так старался показаться максимально приятным. Но какие отношения можно построить с человеком, которому ты не доверяешь? И сможет ли доверять ему Ибо, если альфа будет нарочно искать злой умысел в любом его действии? Сяо Чжань приходит к выводу, что у него нет причин сомневаться в будущем супруге, тем более гонять туда-сюда лишние мысли, и отдаëт предпочтение сну. Сам же Ван Ибо гоняет на байке в сладком сне, он бы хотел подумать, но не для того напивался. *** С самого утра на тумбочке стоит стакан воды, а рядом тарелочка с таблетками. Голова болит, а солнечный свет, пусть и скудный, всë же режет глаза. Парень пару минут смотрит на поверхность тумбочки и наконец сосредотачивает внимание на записке, берëт еë и читает, разминая пальцами свободной руки висок. "Доброе утро, малыш. На тумбочке лежат таблетки от головы, прими, станет легче. После завтрака собери вещи, ближе к обеду твоя семья заберëт тебя домой.

Чжань-гэ."

— Выгнал... Всего-то один вечер под градусом, а на него уже поставили клише неисправимого алкоголика и вытулили из дома, в котором он и обосноваться не успел. Замечательный прогресс в поиске мужа. С другой стороны, он теперь может, как и хотел, выйти за нелюбимого альфу, прочувствовать на себе мерзость секса с нелюбимым человеком, терпеть поцелуи чьих-то жирных толстых губ и тайком вытираться после. Не то, что с Чжань-гэ, когда мысли лишь о моменте следующего поцелуя, приятного до звëздочек в глазах и дрожи в теле. Таких парню больше не видать. Печально. Ибо приводит себя в порядок и спускается к завтраку, ест неспешно, мысленно прощаясь с этим домом, в котором чувствовал себя настоящим замужним омегой, любимым и любящим, пусть каждое прикосновение и слово и были пропитаны фальшью, искреннее ему всë равно не найти. В доме, где уже положил глаз на Чжоу Чонсина и все имеющиеся в его закромах сплетни, где уже так привык находиться за одну только неделю и куда он больше не вернëтся. Правильно, нечего было влюбляться в будущего мужа, любовь застилает разум, появляются чувства, ощущения обиды, когда просто кажется, что что-то идëт вразрез твоим мечтам, когда партнëр не угадывает твои мысли, а без любви всë мирно и степенно, любовь лишь мешает, брак это сотрудничество двух семей, а не единение двух сердец. Вещи Ибо собирает неспешно, осматривая каждый закоулок комнаты, запоминая, чтобы в будущем вытаскивать из памяти в тяжëлые времена, прокручивать в голове ограниченное количество поцелуев, вспоминая, как когда-то был любим и счастлив, мечтая о будущем, которое ожидало омегу, если бы он не напился однажды и всë-таки связал свою жизнь с Сяо Чжанем. А затем Ибо возвратится в постель к нелюбимому мужу и смиренно ляжет под него, представляя сверху Чжаня, чтобы подавить рвотный рефлекс. — Господин Ван, за вами приехали. — Иду. Время. Родители не приехали, просто прислали машину, но так даже лучше, удобнее плакать на заднем сиденье, когда никто не отвлекает вопросами, не читает нотаций и не бросается упрëками, которые обязательно градом осыпятся на него после, в чëм сомневаться не приходится. Отвергнутый омега, позор семьи, человек, которого выгнали из дома после недели совместного проживания, вероятно, не девственник. Поигрались и бросили. Не понравился. Не подошëл. Невзирая на красивую внешность и внешнюю покладистость, явил своих внутренних демонов слишком рано, нужно было после свадьбы, а лучше после рождения ребëнка или... Идеальный вариант — никогда. Дома можно быть домашним. Тем более жениха в ближайшее время не предвидится, какой смысл следить за собой и тщательно заботиться о внешности? Ван Ибо надевает старые растянутые свободные спортивный штаны в каких-то катышках, задирает одну штанину, потому что так удобно, напяливает огромную футболку оверсайз с какими-то пятнами и дыркой от неудачного падения, она аж соскальзывает с плеча, настолько сильно растянулась, завязывает волосы в небрежный хвост, что возникает вопрос, а есть ли в этой причëске смысл, набивает огромную миску чипсами и с бутылкой колы тащится к себе на второй этаж, в свою родную комнату, которая уже не находится в доме непонятного альфы, куда больше не зайдëт Сяо Чжань в самый неудобный момент и не придëтся придумывать отговорки, стараясь найти логичное объяснение своим извращëнным словам и действиям. Хватит ли этой миски? Зачем следить за фигурой, если он и без того всех альф в округе распугивает? Гонконгская дорама и жизнь прекрасна, альфы становятся не нужны, финансовое состояние пока что вполне отличное, а выебать его и Ли Вэньхань может. И плевать на всех альф, уж лучше он сам откроет компанию и будет ей управлять, чем ещë хоть раз поверит этим лицемерам. Да даже карьера проститута выглядит куда радужнее, чем ложь в лицо. Именно! Больше никаких мужиков, никаких фантазий, мечтаний о радостной замужней жизни, никаких влюблëнностей, романтики и мелодрам, только боевики и детективы. Никаких соплей. Никаких чувств. Только работа. Сяо Чжаню не терпится приехать в дом семьи Ван и увидеть свою омегу, по какой успел изрядно соскучиться за один только день, свидание с которой отныне станут редкостью в сравнении с совместным проживанием. Он думает, что день свадьбы нужно назначить как можно скорее, ему не терпится встретиться с Ван Ибо, и он даже не представляет, как будет жить без него, не зная точный срок одиночества. Интересно, а сам парень его ждëт? Наверняка ждëт в не меньшем предвкушении. Чжань улыбается, представляя как счастливый омега бежит к нему прямо с лестницы, чуть не сбивает с ног своими объятиями и покрывает лицо быстрыми поцелуями куда попало, лишь бы касаться, затем альфа берëт его аккуратный подбородок своими тонкими пальцами и они сливаются в медленном и чувственном поцелуе, наслаждаясь друг другом после долгой разлуки, внимательно изучая вкус любимых губ, не желая прекращать это прикосновение больше никогда. Ван Ибо его любит. По-настоящему любит. И Сяо Чжань в это верит. У него нет ни единого повода сомневаться в искренности Ибо, да и сам мужчина влюблëн в него по уши, к чему тянуть со свадьбой? Может быть, забрать омегу к себе прямо сегодня, выбрать дату свадьбы и начать к ней готовиться? Сяо Чжань начинает мечтать уже об этом, как он приходит домой, а Ван Ибо подбегает к нему с каталогами костюмов, советуется на счëт ресторанов, кухни, как они вместе будут сидеть на диване в окружении кучи бумажек с именами потенциальных гостей и спорить, кого стоит приглашать, а кого лучше проигнорировать, как будут вместе выбирать торт и кольца, как Ван Ибо предложит танцевать хип-хоп вместо традиционного вальса, как они будут целоваться поздним вечером в окружении кучи листовок с разными мелочам, потому что устали и хотят отвлечься. А потом медовый месяц. Самый сладкий, самый желанный, прямо как Ван Ибо. Идеально. Как же мужчине хочется поскорее приступить к приготовлениям, поскорее забрать Ибо к себе домой, жениться, поставить метку и получить полное право на владение этой омегой. Сколько ещë можно ждать? Вот только в доме его встречают все, кроме самого главного человека, ради которого он и приехал. Сяо Чжань оглядывается по сторонам в поисках парня, но не находит и тени, тогда на помощь приходит Ван Ан Ю. — Должно быть, ему не сообщили о вашем прибытии. Не хотите ли сами позвать Ибо к столу? — С удовольствием, — улыбается Чжань и ему объясняют, где находится комната будущего мужа. Кто-то стучится в дверь во время просмотра гонконгского боевика? В этом случае алгоритм действий прост и неизменен. — Иди нахуй! — кричит парень, зная, что родители зашли бы сразу после стука, незванный же гость стоит и ждëт. Ну пусть теперь идëт. Ибо прикусывает ноготь большого пальца во время особо напряжëнной сцены и чувствует вкус специй, должно быть, он весь этой жëлтой сыпью перепачкался, ну и пусть, красоваться ему не перед кем, а фильм достаточно интересный, чтобы не обращать внимание на незначительные вещи. Сяо Чжань поражается такой реакции, но от этого ему становится ещë более любопытно. Как отреагирует Ван Ибо, когда увидит своего будущего мужа? Будет смущаться? Извинится? А может сразу накинется с поцелуями? Сяо Чжань открывает дверь и проходит в комнату. — Я скорее место прибытия, чем путник. И кто тянул его за язык... Согласно правилам приличия, разговор необходимо начинать с приветствия, а не пошлых шуточек. Ван Ибо тотчас вскакивает, широкая улыбка на его лице с головой выдаëт эмоции владельца, он уже делает шаг, чтобы подбежать к Чжань-гэ и крепко обнять, но останавливается, чуть сжавшись, вспоминая о своëм домашнем внешнем виде. — Отвернись, я не одет, — слегка смущëнно произносит он. Сяо Чжань смотрит на него с сиянием в глазах и заворажëнно подходит ближе, будто Ибо притягивает его чем-то, и этой силе нельзя сопротивляться, лично альфа даже не пытается этого сделать. — Ты так мило выглядишь, — с этими словами он касается чужой щеки и омеги вздрагивает, а щëки предательски краснеют. — Что ты здесь делаешь? — Ибо вспоминает, что его выгнали, и искренне недоумевает о причине прибытия Сяо Чжаня. К тому же тот явился не просто в дом, а в комнату мальчика. Улыбается, прикасается. — М? Разве родители не сказали тебе, что я приеду на ужин? — Нет! Возмущению Ван Ибо нет предела! Как они могли умолчать о столь важном событии, он бы прихорошился, а то предстал перед главным красавчиком Китая в таком призентабильном виде, что помолвку разорвать можно. — Видимо, думали, что я тебе скажу. Нужно было написать в записке. Стоп. А почему Сяо Чжань приехал? он приехал на обед. То есть он... — Погоди, но ты разве... Почему ты приехал после того, как выгнал меня? — Выгнал??? — Чжань отвечает резко и даже на секунду отводит руку от нежной щеки, затем быстро анализирует прошлый вечер, сегодняшнее утро и вдруг начинает понимать ход мыслей Ибо. Мужчина мягко улыбается и возвращает руку на щëку, а вторую кладëт на талию, прижимая омегу к себе. — Нет, котëнок, что ты! Твои родители забрали тебя в связи с концом течки. Была бы моя воля, я бы тебя оставил у себя до свадьбы. Ван Ибо выдыхает так, будто сбрасывает с плеч груз в несколько тон, затем легонько пихает мужчину в плечо: — Нужно было изъясняться конкретнее! Я тут себе уже надумал... — Я никогда тебя не брошу. Если сопьëшься, закодирую, буду бегать по дому и прятать бутылки. — Мужчина нежно гладит по голове, что и вправду успокаивает. — А если найду? — Тогда выливать в раковину. Прямо на твоих глазах. Ибо усмехается, как это жестоко со стороны Сяо Чжаня. — Я могу подставить рот под струю. — Уж лучше его займу я. Сяо Чжань останавливает руку на затылке и медленно обхватывает нижнюю губу Ибо, чувствует солëнный вкус и усмехается. — Ты уже начал ужин? — Я так оплакивал наше расставание. Даже выпить не смог, потому что алкоголь стал причиной. — Прости, что заставил тебя столько съесть, — шепчет мужчина. — Ты наверняка мучился. — Было очень тяжело, но я справился. Сяо Чжань вновь припадает к губам и внимательно слизывает каждую песчинку. Правду говорят, что солëный и сладкий отлично сочетаются вместе. Ван Ибо внутренне ликует, когда отвечает на поцелуй. Он уже думал, что никто больше не будет целовать его так нежно и любяще, что не будет вылизывать так тщательно, хотя... В данный момент это скорее заслуга приправы, но что мешает пользоваться таким способом и дальше? Совсем чуть-чуть, чтобы не отрастить большую задницу, но как сладко становится после. Именно в этом положении их и застают родители, обеспокоенные долгим отсутствием мальчиков. Они затихают, делают несколько фотографий и так же неслышно уходят в кухню, чтобы не мешать будущим молодожëнам. Фотографии Ван Ан Ю тут же отправляет не только своему сыну, но и Сяо Чжаню, правда никто из молодых людей этого не замечает в связи с важным и срочным занятием, от которого просто невозможно оторваться. *** Заполненные графики обоих затрудняют встречи молодых людей, у одного тысяча занятий, у другого вполне успешный бизнес и ни один не может пропустить обязательные дела, если и может, то только единожды, а хочется постоянно и подольше. Лично Сяо Чжань всë никак не может забыть тот домашний растрëпанный вид Ибо, такой милый и неряшливый, что так и хочется обнять покрепче и потащить смотреть какой-нибудь фильм, не важно какой именно, внимание мужчины всë равно будет привлечено к самому красивому человеку, а его на экранах не показывают, по крайней мере пока. А эта соль от чипсов на губах, Чжань непроизвольно облизывается и закатывает глаза от удовольствия. В следующий раз нужно попробовать поцеловать после сладкого. Идея сливок с клубникой на груди уже не кажется такой плохой, если слизывать с Ван Ибо, то любая еда станет в тысячу раз вкуснее. У того, кстати, уже должно заканчиваться занятие в танцевальной студии. Изнуряющая тренировка даëт о себе знать огромной слабостью во всëм теле, а это занятие можно назвать больше тренировкой, чем репетицией, поскольку сегодня работали над силой и выносливостью, выполняли такое, что качкам из спортзалов и не снилось, после чего болит каждая мышца, поскольку мальчики неплохо постарались и хорошенько поработали над каждой группой мышц. Ван Ибо выходит из студии, волоча за собой спортивную сумку чуть ли не по земле, потому что не желает тратить силы на то, чтобы поднимать еë, это ж сколько мышц задействовать надо! А он сегодня и без того неплохо над ними поработал. — Эй, — устало произносит Ли Вэньхань, заметив знакомого человека недалеко от студии, — а это там не Сяо Чжань? Сумка в миг залетает на плечо, а глаза огибают парковку в поисках заветного силуэта, Ван Ибо уже успевает подумать, что друг просто пошутил, однако действительно замечает знакомого мужчину с цветочками. — Мне пора, пацаны. У меня неотложные дела. С этими слова Ибо убегает к Чжаню на такой скорости, что можно ошибочно предположить, что на сегодняшнем занятии мальчики работали исключительно языками, поскольку по-настоящему усталый человек так двигаться не может. — Главное слишком быстро их не заканчивайте, — кричит Вэньхань в след убегающему парню, который его подкола уже не слышит, мысли заняты одним единственным человеком. Летит буквально на парах любви, только искры из задницы не сыпятся. Исюань легонько толкает Вэньханя локтëм в плечо. — Давно в их фандом вступил? Кажется, что впервые Ли Вэньхань не сокрушается, не плачет и не просит Ибо остаться рядом с ним, а, наоборот, отпускает своего птенчика в свободный полëт, будто бы даже гордясь учеником, которого научил всему, что умел сам, и радуясь, что это знание пойдëт по свету. — Я просто пошутил. Сонджу мгновенно оказывается с другой стороны от Вэньханя. Как они могут оставить настолько интересную ситуацию без комментариев? — А шуточки у тебя изменились, я-то думал, оно уже не эволюционирует. Возможно, слëзы бывшего партнëра натолкнули на изменение приоритетов. — Язык откушу! — огрызается Вэньхань, однако отговаривать поздно, собаки уже увидели мясо и жаждут его вкусить. — Это моя привилегия! — кричит откуда-то Сынëн. Чжоу Исюань выпрыгивает вперëд и перекрывает всем дорогу, указывая пальцем на Сонджу и светясь при этом от счастья. — Так вы встречаетесь! Поймал наконец-таки! У главы фандома тоже намечается интересный контент для выяснения правды и передаче еë после остальным членам. Какой же продуктивный для Исюаня выходит день. Ему уже хочется потереть ладошки, после чего написать под всеми совместными фотографиями в сети о том, как мальчики хорошо вместе смотрятся, что они составляют идеальную пару и ещë несколько комментариев более рискованного характера, но это уже с другой страницы, где нет ни настоящего имени, ни фотографий. — Просто по-дружески... Языки друг другу покусываем. Было бы смущающе, если бы все вдруг не засмеялись, а лицо Исюаня в этот момент озаряет истинным счастьем, едва ли не Божьим благословением. Вот он, дар небес, награда за все его земные мучения. — Может вы и посасываете друг другу по-дружески? — не удерживается Вэньхань. — Друзья помогут справиться друг другу с любой поставленной задачей, ну или вставшей проблемой, — комментирует Исюань. А дальше они составляют отличный комический дуэт до самого парка, в котором планировали набрать трав для аппликации, чтоб это рукоделие. Ван Ибо тем временем подбегает к Чжаню и с ходу падает в его объятия, спасибо, что тот предусмотрительно вовремя убрал букет с пути омеги, иначе в этой схватке цветы бы не выжили. Божечки, насколько же это мило! Пульс просто зашкаливает! Его омежка бежит к нему! Ибо так рад видеть Сяо Чжаня, что полностью игнорирует сильную усталость, так хочет обнять, что не обращает внимание на боль и "ватные" от переутомления ноги. А мужчина прекрасно видел полудохлый вид мальчика на выходе из студии, а теперь тот бежит и светится от счастья, и это заслуга одного только присутствия Чжаня. — Скучал? — спрашивает альфа, трепетно обнимая в ответ. — Вовсе нет. Просто подумал, что ты меня покормишь. — Улыбается так мило... Находится так близко... Удержаться так трудно... Мужчина усмехается и целует эти ядовитые губы, что так нагло врут. — Голодный? Да Чжань за эту улыбку хоть сеть ресторанов купит, лишь бы его мальчик был сыт. — Если только изголодался по тебе. Сяо Чжань скользит руками чуть ниже к ягодицам и шепчет на ухо так, будто они задумали пробраться в банк, чтобы просто сфотографироваться с кучей денег. — Эту потребность я легко удовлетворю. — Чжань-гэ ещë ни разу этого не сделал. — Фи, у диди такие грязные намëки. — Это у гэгэ грязные мысли. Альфа целует в уголок губ. — Это ещë не самые грязные. Ибо наигранно пугается. — Боже, с каким извращенцем мне придëтся жить? И почему ты тянешь с такими интересными откровениями? — Слишком неприлично, поэтому потянем до дома. Останешься на ночь? — Если только послушать. — Нет, там щупать надо. — Ну раз надо, то надо. Они обмениваются ещë парой мелких поцелуев и забираются в машину. И когда их общение стало таким откровенным? — Гэ, обычно на первом свидании водят в ресторан или кино, парк какой-нибудь, а не сразу домой. Они заходят в особняк, держась за ручку, сумка сразу откидывается в шкаф у входа, даже непривычно, что Ибо не несëт еë в свою комнату. — На первом свидание не принято думать о свадьбе, а у нас это вопрос уже решëнный. — Сяо Чжань притягивает парня к себе и свободной рукой приобнимает за талию, смотрит прямо в глаза, так откровенно и соблазнительно, что тело, кажется, начинает таять под напором чужого жара. — Прям решëнный? — слегка робко спрашивает Ван Ибо, будучи не до конца уверенным в их скором торжестве, так как дата назначена только приблизительно, точную нужно согласовать в ЗАГСе, да и они, вроде как, только присматриваются друг к другу, хотя для расторжения помолвки необходимо нечто действительно мощное, за что вполне могут сойти некоторые тайные интересы омеги. — А есть причины в этом сомневаться? Разумеется есть! Омега всегда трясëтся до самого дня свадьбы, страшась, что альфа отменит торжество в любой момент, и старается быть идеальным во всëм. Естественно, он боится не понравиться и просто не может быть уверен в их дальнейшей совместной жизни, пока не родит здорового ребëнка. — А вдруг ты передумал? Вот увидел меня вчера в каком-то рванье и тебе стало неприятно от мысли, что я могу так расхаживать перед тобой. Ибо улыбается, удачно переводя разговор на шуточный лад, что разряжает обстановку, поскольку омега не должен высказывать своë недовольство или опасения, пока не будет уверен в альфе, должен играть роль счастливой и беззаботный куклы, что может приносить лишь радость и сексуальную разрядку. — Можешь ходить передо мной хоть в одних трусах. Можешь даже без, — он усмехается и целует, ощущая, что поцелуев ему становится невыносимо мало. — А вообще, ты выглядил очень мило. — Гэ, знаешь. Я тоже был бы не против, если бы ты ходил передо мной без трусов. Сяо Чжань крепче прижимает Ибо к себе, утыкается лицом в чужую шею и громко выдыхает. — Ибо-о, — страдальчески тянет он. — Что ты со мной делаешь? Я же такими темпами тебя прямо сейчас в спальню потащу и никто меня не остановит. Парень пользуется возможностью своего положения и всасывает мочку уха будущего мужа, нарочито медленно выпускает еë из своего рта, плотно прижимая губы к коже. От ощущения горячего рта любимого мужчина вздрагивает, а дальше этот дьявольский соблазнитель шепчет всë в то же ушко: — Зачем же тащить? В спальню я за тобой добровольно побегу. Сяо Чжань чувствует реакцию своего тела на слова парня и вновь разочарованно мычит, зная, что дальше поцелуев до свадьбы они вряд ли зайдут. — Доиграешься же. — Готов получить наказание от Чжань-гэ. Обещаю, что не буду сопротивляться. Сяо Чжань затягивает его в требовательный поцелуй, в процессе которого случайно сталкивается с парнем прямо бугорком в штанах, а Ибо понимает, что действительно переборщил с провокациями и ему крупно повезëт, если сегодня его не изнасилуют. Омеге нравится напор, но он всë равно пытается сбавить темп, превращая поцелуй в более медленный и нежный, неспешно гладит плечи и шею мужчины, скользит языком между его губ и заставляет утонуть в ощущениях. Опасно, но парень он рисковый. Сяо Чжань переводит руки на бëдра Ибо, оглаживает сначала их, а затем и ягодицы, омега же отмечает для себя приятное ощущение, что в будущем обязательно стоит повторить. Сяо Чжань не первый день знает это соблазнительное угощение, от очарования которого невозможно устоять, один поцелуй затягивается в бесчисленную череду, одно прикосновение превращается в желание залезть даже туда, куда не следует, а стоит потерять контроль и не поймëшь, как уже ведëшь мальчика в свою спальню, слабо надеясь на то, что сможешь остановиться, если он вдруг даст заднюю. Учитывая особенности его восхитительного малыша, Чжань подготовил то, что, вероятно, сможет отвлечь Ибо, поэтому мужчина с хорошо скрываемой болью слышит разочарованное хмыкание, когда разрывает поцелуй. — У меня для тебе кое-что есть. — И что же это? — Ибо с хитринкой в глазах смотрит на губы мужчины, как тут предлагаете сдержаться, конечно же, Чжань чмокает парня. — Нечто такое же сладкое, как и ты. Мужчина выуживает из кармана шоколадку и протягивает Ван Ибо, тот с улыбкой рассматривает еë со всем сторон. — Сладенький подарок, так банально. Как язвительно замечено, однако Ван Ибо действительно радуется, подобно ребëнку. Шоколадка от его любимого Чжань-гэ, иногда такие мелочи в тысячу раз приятнее ювелирных магазинов и дорогих машин, в них нет размаха, роскоши и показной траты денег, это элементарная забота и желание сделать партнëру что-то приятное. Какой альфа ещë подумает о том, чтобы подарить своей омеге приятную мелочь? Тот, который любит. Чжань же любит?.. Или... Совет из интернета по соблазнению? В данный момент загоняться не хочеться, поэтому Ибо мысленно решает для себя воспринимать это в качестве очевидного жеста заботы. Котам тоже разные вкусняшки покупают. — Не хочешь? — Знаешь, именно сейчас мне безумно захотелось чего-то сладкого. — Он закусывает нижнюю губу, смотря на губы мужчины, а затем похотливо облизывается, — гэ, ты же не откажешь мне в одной сладости. И сам тянется к губам альфы, тот уже входит во вкус, когда Ибо отстраняется и даже вырывается из объятий. И сразу убегает. — Ты куда? — Чайник ставить, — кричит парень уже из кухни. Сяо Чжань усмехается. Вот как можно быть таким... Чудесным. Мужчина подходит к Ибо и обнимает со спины, тот кладëт ладони на руки альфы, пару секунд молчания и парень начинает говорить о том, как сегодня проходила тренировка, какой Вэньхань дебил, что начал делать движение в другую сторону и столкнулся лбом со стенкой, Сонджу с Сынëном заперлись в раздевалке, а Исюань запретил включать колонку с музыкой, потому что это мешало ему подслушивать этих двоих, но в итоге подслушивать стали уже трое, потому что самому Ибо с Вэньханем тоже стало любопытно, но они ничего так и не услышали, а затем мальчики вышли, ударив Исюаня дверью по носу (так ему и надо, шпиону-сплетнику), остальные успели отскочить, а когда их спросили, что именно там делали, они раскраснелись и показали пачку печенья. Сяо Чжань усмехается. — Неужели у вас так строго с питанием? — Не... — Ибо вспоминает о том, каким именно способом они ели печенье и решает умолчать об этом извращении, придумали ли же блять... — То есть... Во время тренировки лучше не есть, иначе бок колоть начнëт, а нам там ещë прыгать. Выкрутился. — Гэ, у тебя есть чай в пакетиках? — Ван Ибо смело открывает ящики сверху и роется там в поисках чая. — Вот, — Сяо Чжань сам достаëт коробку какого-то чая. — Есть ещë зелëный, чëрный... — Этот пойдëт. Ты какой будешь? — Этот же. Ибо кивает и открывает ещë несколько ящиков, в одном из которых находит кружки. — Гэ, почему у тебя кружки такие неинтересные? Сяо Чжань смотрит на кружки с красивыми узорами и сложными орнаментами, понимая, что ранее не видел и половины из них, он никогда не занимался покупкой посуды или столовых приборов, всë обычно решали за него, а самому альфе плевать с высокой горы на форму и дизайн посуды, когда есть дела поважнее, вроде заработка денег. — А какие они должны быть? — Ну не знаю. У меня дома есть с черепами, с машинами там. — Куплю для тебя. Щëки Ибо слегка краснеют, он не это имел ввиду, нужно как-то исправить ситуацию, пока Чжань не решил, что омега выпрашивает вещи. А как? Сказать, чтобы не покупал, потому что Ибо ничего от него не надо? Соврать, что и эти красивые? Ложь будет очевидна. — Гэ, прости, я не напрашивался на подарок, просто не уследил за языком. Мне не важно из каких кружек пить. Сяо Чжань целует мальчика в шею. — Тебе должно нравится всë в твоëм доме. Я хочу обеспечить тебя не просто всем необходимым, а всем, что будет тебя радовать. Если смотреть на кружку с рисунком с утра для тебя приятнее, чем на просто белую или с узором, я обязательно куплю тебе с рисунком. Вот оно. То, чего стремится добиться любой омега. Забота и удовлетворение любых капризов. — Гэ, я в любом случае буду радоваться, видя с утра тебя. — Что мне мешает сделать тебя ещë чуть счастливее? — В данном случае горячий чайник, который я выроню из рук, если ты не перестанешь меня целовать. Самое время признаться, что я не самый аккуратный человек. — Как же я это переживу? — Либо со смехом, либо в травмпункте. Просто осторожнее ходи под лестницей и твоя жизнь не наполнится весельем. Чжань целует в мочку уха, а Ибо не попадает в чашку, льëт горячую воду мимо, но быстро исправляется. — Неси тряпку. Они садятся в столовой с многострадальным чаем, Ван Ибо для красоты разломал шоколадку на полосочки по три кусочка и выложил на тарелочку, они берут по одному и Сяо Чжань замирает со своим возле рта, потому что видит, как его будущий муж макает шоколадку в чай, опускает в воду ровно на одну дольку, быстро вытаскивает и погружает в рот, после чего его губы мягко высвобождают кусочек, проезжаясь по его поверхности и собирая с неë талый шоколад, затем Ван Ибо прикрывает глаза в наслаждении, издаëт тихое "ммм", а после запивает чаем. — Почему ты так странно ешь? — Прошу, продолжай, я хочу увидеть это снова! — М? Я люблю талый шоколад, это так вкусно. Гэ, попробуй. Ван Ибо макает этот же кусочек, что только что облизал, в чай, быстро вытаскивает и подносит ко рту Чжаня. Мужчина обхватывает его губами, как делал Ибо, обсасывает и так же освобождает неоткусанную дольку, а на языке и губах остаëтся расстаявший шоколад. — Вкусно? — сияет Ибо. — Вкусно. — отвечает Чжань. Довольный парень возвращается к своему месту, окунает эту же обсосанную дольку в чай и вновь снимает губами верхний слой расстаявшего шоколада, закрывает глаза, рука тянется к чашке, но Ибо не успевает этого сделать, Сяо Чжань легонько берëт его за затылок, а после мальчик чувствует его мягкие губы, тщательно вылизывающие шоколад. Можно ещë и пальцы обсосать.