Реквием по шаблонам

Госпожа Ван ловит своего сына сразу после выхода из ванной, в последнее время она его практически не видела, как трудно осознавать, что еë мальчик вырос и теперь является взрослым половозрелым омегой, что в данный период строит свою собственную семью, совсем скоро его лучшим другом и советником будет уже не любимая мамочка, которой можно доверить любой секрет и рассказать о всех шалостях без страха сурового наказания, на смену ей придëт муж, что станет успокаивать в тяжëлые времена, первым слышать весëлые истории и залечивать синяки и ушибы, полученные на танцевальных занятиях. Как ей будет не хватать еë сыночка, его не было дома всего несколько дней, и в каждый из них она безумно скучала, Ван Еву едва ли не силой сдерживал еë от навязчивых звонков, чтобы она не мешала будущей ячейке общества притираться друг к другу, мало ли она помешает сближающему их занятию, если возникнет необходимость, то сыночек позвонит сам, а звонил он не так часто, как хотелось, да и возможно ли выполнить норму материнского желания. И когда только еë маленький мальчик успел так вырасти, кажется, совсем недавно она выносила его на руках из роддома, возилась с бесконечными пелëнками и бутылочками, сосками, которые он то и дело закидывал в разнообразные углы, а ей было легче взять новую, чем искать по всей квартире, а затем обитатели дома ещë долго показывали ей те самые соски, восхищаясь тем, в какое место малыш их умудрился засунуть, а она была рада каждой находке, с нежностью вспоминала, когда именно была утеряна та или иная, с некоторыми даже находила фотографии, а затем складывала в коробочку, чтобы сохранить до лучших времëн, чтобы потом показать уже взрослому мальчику, но скорее для себя, чтобы в старости лелеять воспоминания о своëм сыночке, которого вскоре отправит в чужую семью и будет видеть только в редких исключениях. Вроде только неделю назад она вела его на первый урок танцев, где он неуклюже повторял движения за учителем, но с каким восхищением на него смотрел! А вчера уже танцевал так, что взгляды всех альф были обращены исключительно на него. А сегодня вернулся домой уже от своего собственного альфы, будущего мужа, к которому скоро переедет жить из родного гнезда и родители уйдут на дальний план, он погрузится в заботу о муже, о доме, затем о детях и совершенно забудет о родственниках. Нужно пользоваться его последними месяцами, проведëнными с семьëй. Кто знает, вдруг Сяо Чжаню заблагорасудится забрать его на следующей неделе и больше не возвращать? А мужчина, судя по его действиям и стремлению как можно больше времени проводить с Ван Ибо, намеревается в ближайшее время приехать не только за мальчиком, но и за всеми его вещами. Почему дети так быстро растут? Почему мать должна расставаться со своим родным сыном, которого воспитывала целых восемнадцать лет? — Что такое? — спрашивает Ибо с милой улыбкой, а у Ван Ан Ю на глаза наворачиваются слëзы то ли гордости за сдержанную и достойную омегу, которую она воспитала, то ли печали из-за предстоящего расставания. — Я купила новые масочки, не хочешь опробовать их со мной? — робко говорит она, а затем поднимает пачки с тканевыми масками на уровень глаз и смотрит с такой надеждой, что у сына ëкает сердечко. Он еë понимает. А самое страшно то, что когда-нибудь и ему придëтся испытать это чувство. Он смотрит на Ан Ю так тепло, будто хочет подарить всю радость мира самой важной женщине в своей жизни, как он может отказать ей в том, чего сам невероятно сильно желает? Совместных посиделок с мамой мальчику будет сильно не хватать. — Конечно. Пойдëм в комнату отдыха, — доброжелательно отвечает парень, с трудом вынося боль и счастье, объединившиеся в глазах его матери. Ван Ибо аккуратно берëт маму за руку и они вместе идут в комнату, специально оборудованную для их "омежьих" дел, которую Ван Еву благосклонно выделил для своей жены, а со временем еë использование стало актуально и для сыночка. Дело в том, что омеги должны пристально следить за своей внешностью, чтобы всегда хорошо выглядеть, не иметь ни единого внешнего изъяна и, безусловно, нравится своим альфам, физически привлекать их и всячески соблазнять. Вот только маска из глины на лице и огурцы на глазах выглядят больше отвратительно, чем возбуждающе, да и халатик с тапочками нельзя назвать самой сексуальной одеждой, в таком виде категорически запрещено появляться перед альфой, поэтому все дела, касающиеся улучшения внешности, совершаются исключительно в этой комнате (или комнате Ван Ибо, для него показаться перед отцом в свободной и непривлекательной одежде не является таким страшным кошмаром, как для матери, а вот пред Сяо Чжанем так разгуливать уже не получится). К альфам же необходимо являться при параде, уже накрашенными и одетыми по последней моде, создавая впечатление, что омеги идеальны и всегда готовы к спариванию (ещë одна монетка в копилочку стереотипов, омеги всегда готовы к половому акту, потому что хотят, а не потому что вынуждены). За несколько лет эта комната сильно сблизила Ибо с Ан Ю, именно здесь они проводили большую часть совместного времени, обсуждали не столько секреты красоты, сколько сплетни, политику и любые другие темы, не касающееся внешности. Отец считал недостойным посвещать сына в любые темы, которые не должны пригодиться ему, как будущему замужнему омеге. Мама же всегда восхищала Ван Ибо своими познаниями. И вот их, возможно, последняя посиделки перед переездом парня. Нужно выпросить такую же комнату у Сяо Чжаня, но... Как же будет одиноко находиться в ней одному, так же, как и маме здесь в таком же полном одиночестве. По крайней мере, у Ибо есть Чжоу Чонсин, а у Ван Ан Ю такие близкие друзья в стенах дома вряд ли найдутся. Пахнет как в магазине косметики, всякими кремами, спреями, шампуньками, но для обоих на всëм белом свете не найти запаха более уютного и расслабляющего, именно в этом месте они могут побыть самими собой, поговорить о чëм угодно, не страшаясь осуждения, будто лучшие друзья. Как же будет нехватать этого запаха. Не важно, какие комбинации кремов и спреев использовать, парень никогда не сможет достичь именно этого аромата, здесь пахнет домом, здесь пахнет уютом, здесь витает аура защиты и спокойствия, никакой самый дорогой салон красоты, никакие самые элитные средства по уходу за собой никогда не смогут сравниться с этой маленькой маминой комнатой. Ибо проходит внутрь и не может смириться с необходимостью покинуть это место в ближайшем будущем, наверное, он будет и дальше приезжать сюда на косметические процедуры, даже будучи замужним отцом, ничто не заменит родительского тепла и ощущения полной свободы слов и мыслей. Ничто не заменит времяпровождения с родной матерью. Самой доброй, понимающей и снисходительной женщиной на свете. Ван Ан Ю сама надевает ему маску, а затем и себе, они располагаются на мягком диване, где женщина нежно проводит руками по волосам сына, прикасаться к которым теперь сможет не так часто. А когда-то они было двумя частями одного целого... — Мягкие, не секутся, молодец, — хвалит женщина, ласково поглаживая голову мальчика в награду, и это поистине самая лучшая и желанная награда, которую Ибо только может получить. Уход за волосами для парня сродни мучению, но он усердно выполняет все обязательства обладателей длинных волос, чтобы угодить будущему мужу, а Чжаню, кстати говоря, очень даже нравится результат. — Чжань-гэ это тоже подметил. — Всë-таки пригодилось, — она смотрит с какой-то грустью, не ожидала так быстро начинать важный разговор, но раз тема сама подвернулась... Она тяжело вздыхает, будто решаюсь, а затем спрашивает. — Он тебя устраивает? Устраивает. Более подходящего слова нельзя найти, романтические чувства скорее сказка, чем реальность, партнëр не может быть любимым или хотя бы приятным, настолько фантастично, что и в голову никому не приходит. Более того, всем будет плевать, даже если альфа станет противен. Устраивает. Наивысшая степень приятности, которую можно достигнуть в браке по расчëту. Ибо должен смеяться или плакать, услышав эти слова? Так забавно, что лучше, чем "устраивает", быть не может. Так ужасно, что Сяо Чжань Ибо не просто "устраивает". — Устраивает. — И даже больше, но это лишнее, пусть у мальчика практически нет секретов от родной матери, это то, что лучше оставить за пределами еë знания. Безусловно, ему хочется поделиться, но... Она не друзья. Она будет переживать за своего сына, пусть лучше спокойное и надëжное "устраивает", чем то, что происходит между молодыми людьми на самом деле. Госпожа Ван берëт сына за руку, Ибо замечает дрожь в ладони матери, поэтому накрывает еë тыльную сторону своей. И когда его маленькая ручка успела так вырасти, что полностью закрывает изящную руку матери? — Не верится, что ты уже такой взрослый, — еë голос дрожит не меньше рук, она изо всех сил сдерживает подходящие к глазам слëзы. — Скоро играешь свадьбу. Парень улыбается, слегка смущаясь, в голову так некстати лезут воспоминания о жарких, горячих поцелуях со своим будущем мужем, а также перспектива зайти намного дальше уже в первую брачную ночь, если не раньше. Маска отлично скрывает алеющие щëки, будь Сяо Чжань рядом, мальчик бы невольно облизнулся, но не при матери. Лучше перевести тему. Заметно, что самой Ан Ю тяжело об этом говорить, свадьба вызывает в ней огромное множество противоречивых эмоций, как и в самом будущем молодожëне. — Мам, а как вы познакомились с папой? Вернее, как прошла ваша первая встреча. Как познакомились? Естественно их свели, глупый вопрос, а вот подробности первой встречи почему-то сильно захотелось узнать. Никогда отношения родителей не являлись такой любопытной и интригующей темой для разговора, Ибо даже разворачивается к матери всем корпусом и жадно ловит каждое произнесëнное ею слово. — Когда это было? — она усмехается. — Всë как у всех. Пришëл с букетом, сделал пару комплиментов, а затем не обращал на меня внимания, разговаривал только с отцом и только по делу. У нас не было возможности узнать друг друг до свадьбы, встречались только на мероприятиях или ужинали двумя семьями. Хотя после свадьбы он не сильно изменился, такой же молчаливый и думает только о работе. Он не смотрел на Ан Ю с такой нежностью, как Чжань на Ибо во время первой встречи, однако она вспоминает о тех временах с мечтательной улыбкой, будто они действительно были незабываемы. Суровая правда заключается в том, что именно эти времена стали самыми лучшими. А что вообще может быть ещë лучше, когда брак допустим лишь по расчëту? — Мам. — Да? Рука сына слегка сжимается, он закусывает губу и морщится от жидкости, что была на маске. — А ты любишь папу? Самый любопытный вопрос для каждой вступающей в брак омеги. И почему они до сих пор остаются столь наивными, что действительно мечтают о любви и чувствах, когда жизнь одним своим существованием доказывает разницу между реальностью и сказкой. А о чëм ещë мечтать? Человеку нужно хоть иногда думать о хорошем. Женщина на секунду опускает взгляд, вздыхает, но потом смотрит открыто, с сочувствием и укором одновременно. — Твой отец очень хороший человек, мне сильно с ним повезло и я испытываю к нему только положительные чувства. К коим не относится любовь, что подмечает про себя Ван Ибо. Как можно полюбить человека, которого не знаешь даже после двух десятков лет совместной жизни? — То есть, ты не жалеешь, что вышла замуж не по любви? — Любовь приувеличена. Нужно думать о будущем, а не летать в облаках, я ни разу в жизни не пожалела о своëм выборе. Парень вновь прикусывает губу. — А ты когда-нибудь была влюблена? — Со временем я полюбила твоего отца, — еë слова звучат искренне и лживо одновременно, будто она действительно смогла его полюбить, но лишь как близкого друга, а не той романтической любовью, которую имеет ввиду наивный и мечтательный омега. — И ты со временем тоже полюбишь Сяо Чжаня. Ван Ибо откидывается на спинку дивана и расслабляется окончательно. — А ты когда-нибудь хотела настоящей любви. — Порядочная омега не будет думать о лишнем. Чувства затмевают разум, — мягко подмечает женщина. Разумеется, порядочная омега всегда будет довольна именно тем, что может ей дать муж. — Знаешь, раньше все выходили замуж по любви, свободно разводились и ничего хорошего из этого не вышло. Ибо аж подскакивает и с выпученными глазами смотрит на маму. — Раньше так было? Половина жизни изучения истории, но именно об этом факте слышать Ван Ибо не приходилось, если только... Тëмные времена? Тот самый большой секрет, что едва не разрушил мир около сотни лет назад? — Да, об этом не принято говорить, тëмный век в нашей истории. Твоя бабушка ещë выходила замуж по любви, родила ребëнка, а через год муж еë бросил, ушëл к другой омеге, потому что ему не понравилось возиться с ребëнком, да и быт стал просто невыносим, семья погрязла в долгах. Отец хотел лëгкой и беззаботной жизни, оказался совершенно не готов к семье, да и денег катастрофически не хватало. Тогда мир только начинал меняться. Отец оставил еë одну с ребëнком на руках без какой-либо помощи, жили бедно и не надеялись на удачный брак. Твой отец тогда тоже был не так богат, все смеялись над его амбициями и у него не было денег на приличный выкуп, только моя мать согласилась отдать меня замуж из-за долгов и отсутствия других кандидатов. Этого Ибо не знал. Парень очень мало знает о бабушке, он редко еë навещает, всегда исключительно в сопровождении матери. Каждый раз они заходят в магазин и аптеку, чтобы купить ей продукты и лекарство, едут в глухой район и оказывают посильную помощь, такую, чтобы Ван Еву не заметил трат на бабушку, иначе он может сильно разозлиться. Ан Ю вообще невероятно повезло с мужем, который не отслеживает каждую копейку, доверяет жене и считает только общие расходы, чтобы знать, какую сумму перечислять ей на карту, чтобы женщина ни в чëм не нуждалась. Любой другой альфа мог запретить не только помогать, но и навещать старушку. Еë всегда было очень жалко, потому что условия, в которых она живëт просто ужасающие, вряд ли Ибо смог бы провести там хотя бы несколько дней, что уж говорить о большем. Однако сейчас у Ван Ибо есть вопрос полюбопытнее. — Неужели у омег раньше были права? Женщина грустно улыбается под маской и берëт сына за руку. — Были, — тихо отвечает она, вспоминая прошлое. — Раньше омеги работали на равне с альфами, получали такую же зарплату и не терпели дискриминации, как сейчас. Когда-то омеги считались людьми, но продлилось это не долго, какую-то жалкую сотню лет, затем поняли неэффективность чрезмерной лояльности к правам омег и закон в их отношении вновь ужесточился. Заинтересованный Ван Ибо поддаëтся ближе к матери. — А почему омег вновь лишили прав? Самый интригующий вопрос. Почему перестали учитывать мнения омег, если так долго считали это нормой? Неужели у них вообще раньше были права? И кто их забрал? По какому праву и почему омеги смиренно приняли такое изменение, когда уже привыкли к свободе? Это слишком несправедливо, омеги хоть и считаются полноценными людьми, слишком сильно ущемлены обществом и альфами, главенствующими в нëм, они фактически не имеют никаких прав и обязаны всю жизнь подчиняться семье, в которой находятся, кем бы ни был альфа, отцом, братом или мужем, какой бы характер ни имел и как бы жестоко ни обращался с подопечным. Омеги же ничем не хуже, по какой причине они вынуждены терпеть зависимость? Тем более в то время, когда альфы сами признают их людьми и даруют права... Даруют. Забавно. Наверняка их выбивали тысячелетиями, прежде чем наконец-то стать полноправными членами социума. Но в какой момент всë перевернулось обратно? — Потому что омегам дали слишком много воли, — отвечает женщина. — Они начали сами зарабатывать, получили право на выбор, их перестали торопить с замужеством, требования к альфам постепенно увеличись до такой планки, что альфам стало сложно им соответствовать, потому что никто не хотел выходить замуж и терпеть страдания без причины. В конечном итоге омеги сосредоточились на карьере, решили, что могут прекрасно обойтись без альф, не увидели никакого смысла в браке и отказались создавать семьи и рожать. Численность населения резко упала, рождаемость сильно сократилось и государство было вынуждено отреагировать. Это не запреты, это благо, возможность не думать о деньгах и заниматься семьëй. Институт семьи должен быть основным для омеги, нам незачем отвлекаться на постороннее, так государство защищает нас и дарует благословение жить ради близких, не заботясь о финансовом состоянии семьи. Ван Ибо задумывается. Благословение? Разве это является благом, если противоречит воли омеги? Если он не испытывает нежных чувств к своей семье, но не может уйти и обрести истинное счастье. Это ли называется благом? Или желание добиться в жизни чего-то более существенного, чем дочиста отстиранные белые носки... Неужели омеги настолько ненавидели альф, что перестали заключать браки и отказались рожать детей, не уж то их жизнь рядом с защитниками настолько невыносима, что омеги предпочли одиночество и самостоятельную добычу денег семейному счастью. Если свободные личности, имеющие право на выбор любого человека не смогли его сделать, не нашли подходящую кандидатуру для создания семьи, сознательно отвернулись от альф, то как можно считать благом принуждение? Подобной ереси слышать парню ещë не приходилось, однако спорить с матерью нет ни смысла, ни желания. Он лишь продолжает задавать вопросы. — А почему я не слышал об этом на уроках истории? — Это тëмный период, о котором не принято вспоминать. Время снимать маски. Ван Ан Ю переводит тему на более позитивную, что сын с радостью поддерживает, он хочет оставить матери лишь счастливые воспоминания о их совместных посиделках, когда он ещë не был замужним, вскоре его мысли заполнит создание новой, своей семьи и он не сможет так много времени уделять родителям. На самом деле Ван Ибо соврëт, если скажет, что не понимает омег прошлого. Он тоже предпочëл бы сделать карьеру, нежели возиться с пелëнками и ложиться под мужа при первом его желании. Отдавать всего себя семье, взамен получая... Деньги. Ему ещë повезло, что будущий муж является достаточно обеспеченным человеком, более бедным омегам без особой ценности приходится пахать с утра до ночи, не надеясь даже на ласковый взгляд в свою сторону, поскольку альфа приходит с работы злой и уставший, так же пахавший с утра до ночи и зарабатывающий гроши, так себе повод для радости. Но Чжань-гэ не такой. Возможно, омега влюбился по уши, но ему просто не хочется верить в то, что мужчина рано или поздно к нему охладеет, парень мечтает всю жизнь прожить с ним в близких доверительных отношениях, сделать просмотр сериалов их небольшой традицией, хотя бы раз в неделю, четыре раза в месяц это не так уж и много, просто провести время вместе и вспомнить первые счастливые моменты знакомства, когда они действительно наслаждались друг другом и утешались лишь мыслью о скором бракосочетании, так как не могли позволить себе слишком много из-за уважения друг к другу. Но так не будет. Возможно, раз в месяц они посмотрят что-нибудь не особо длинное, иногда вместе с детьми, рано или поздно настанет момент, когда и этот ежемесячный фильм станет недосягаемой мечтой. Правильное мышление. Нет необходимости тешить себя иллюзиями, а затем плакать в подушку, потому что реальность не совпадает с мечтами, на то они и мечты, чтобы быть далëкими и несбытычными, чтобы в тусклой и беспросветной жизни присутствовала хоть крупинка счастья, пусть и выдуманная, еë вполне хватит, чтобы не сойти с ума, не потерять рассудок. Ибо проходит мимо кабинета отца и замечает, как тот выходит оттуда с какой-то женщиной омегой. У той растрëпанные волосы, неаккуратный макияж, одета красиво, но неопрятно. И отец с ней так мило воркует, что тошнота подступает к горлу. Мама, наверное, видела их вместе и позвала сына на косметические процедуры, чтобы отвлечься. Без права сказать и слово в сторону мужа, бросить хоть один укоризненный взгляд. Неужели настанет и очередь Ван Ибо терпеть такое унижение? Так трудно представить Сяо Чжаня в компании чужой роскошной омеги. Так явно это можно представить при виде отца с какой-то дамой. А что мешает Чжаню изменять сейчас? Самому парню ничего не мешало... Ван Ибо накрывает волной эмоций, волнение смешивается с раздражительностью, тревога с гневом. Да как Сяо Чжань может прикасаться к какому-то омеге без рода и знатности! Целовать после того, как нежно ласкал самого мальчика! Но ведь отец тоже когда-то обращается с мамой нежно и по-доброму, а в итоге изменяет и делал это всегда. Альфы же не воспринимают омег всерьëз, никогда не учитывают их чувства, плевать хотели на ревность и обиду, не считают живыми и разумными существами, только инструмент для размножения, не более. Неужели и Чжань думает так же, как большинство альф? Подсознательно Ван Ибо отказывается в это верить, хочет думать, что именно его мужчина особенный и не похожий на других, однако факты и статистика говорят об обратном. Если именно Сяо Чжань такой хороший, то отчего же тогда страшиться говорить о своих политических взглядах и собственном вкладе в противостояние общественному мнению? Разве сам Ибо в праве упрекать его, когда прятал засос от Вэньханя столь низким, но, признаться, забавным способом. — Могу! — дошëл до своей комнаты, посему и вскрикивает на всë пространство, находящееся в его власти. — Потому что это мой альфа и он не смеет даже думать о других омегах! Даже по работе! Ибо собирается быстрее обычного, кровь кипит в жилах, а решительность не позволяет спокойно сесть и оставить свои домыслы плавать в недрах нереальной фантазии, поскольку парень теперь практически уверен в том, что Сяо Чжань ему изменяет в эту самую минуту, и чем дольше омега будет возиться, тем глубже вставят какой-нибудь прошмандовке, а он ещë хочет подскочить сзади и в отместку засунуть что-нибудь в зад самому мужчине, наказывая за неверность и за то, что двери не закрывает, светя своим сиятельством. Он на бегу заказывает такси, чтобы не беспокоить своего водителя ближе к часу ночи, затем пользуется тем самым парфюмом, что подарил ему Чжань, залетает в комнату отдыха, где ещë сидит госпожа Ван, увлечëнная косметическими процедурами. По еë глазам парень понимает, что она всë знает, столько боли и отчаяния в них отражается наравне с надеждой, когда взгляд падает на сына, будто ради него она должна притворяться весëлой и жизнерадостной, словно лишь вокруг него теперь крутится еë жизнь. И он вскоре покинет своë родовое гнездо. — Ты в порядке? — спрашивает Ибо, потеряв прежний энтузиазм, как только заметил глаза на мокром месте. Однако женщина быстро приободряется и улыбается почти естественно ярко. — Почему ты спрашиваешь? И почему ты в уличном?.. — Я к Чжань-гэ. Мне... Хочу сегодня ночевать у него. Ван Ан Ю хмурится. — Он тебя пригласил? — Нет, но... — Какой милый сюрприз! — неожиданно восклицает женщина, светясь от волнительного счастья. — Была бы я такая в твои годы. Замечательная идея, нужно показать ему, что ты сильно скучаешь, и дня не можешь без него продержаться. А-Бо, ты же надел красивое бельë? А, уже нужно новое, мужчину необходимо удивлять. — женщина подмигивает, а сынок не на шутку пугается еë реакции. Что за семейка? Она быстренько убегает куда-то к ящикам и вытаскивает оттуда новую пачку интимного белья, по видимому, невероятно дорогого. Протягивает Ибо. — Ну ма-ам. — он закатывает глаза, пусть щëки предательски краснеют. — Не мамкай. Помни, мужчину нужно удивлять, чтобы лучше тебя никого не было. Она говорит игриво, но голос слегка дрожит. Ван Ибо забирает у неë эту пачку и послушно идëт переодеваться. Ван Ан Ю желает сыну лишь счастья, возможно, она искренне считает, что если парень будет лучшим в постели, то Сяо Чжань и не подумает ему изменять, для этого нужно выставить себя полным извратом, однако потом это окупится спокойной жизнью без лишней нервотрëпки. Если бы всë было так просто. Однако ослушаться у него не хватает сил. Поедет к Чжаню в секси-наряде, захватит по пути плеть в ночном секс-шопе (по-любому такие есть, ночь — самое время для посещение этого заведения), ну или палку по дороге подберëт и накажет негодяя за измену или же наградит за верность. Такси приезжает быстро и до дома альфы без пробок, присутствия машин на ночных дорогах практически не наблюдается, поэтому Ибо не приходится тратить на дорогу слишком много драгоценного времени. По приезде омега тайком пробирается в чужой дом и сразу метит в самое ценное — спальню хозяина дома. Сяо Чжань открывает глаза от какого-то шума, видит перед собой Ван Ибо и радуется, что мальчик находится рядом с ним даже во сне, видеть его хочется как можно больше, а факт ещë не заключëнного брака и наличии кучи работы делают осуществление этой мечты весьма затруднительным. Однако сейчас парень здесь, рядом, и Чжань не может не воспользоваться моментом, он протягивает руку к силуэту, ощущает горячую ладонь своего мальчика и тянет на себя. — Иди ко мне. Опрокидывает на кровать рядом с собой, крепко обнимает, щекотно касается носом шеи, вдыхая родной и любимый запах своей омеги, замечает такие знакомые нотки, настолько реальные, что в удивлении распахивает глаза, пусть и боится очнуться от сладких грëз, в которых Ван Ибо находится с ним в одной постели. Ибо рядом кажется таким тëплым, таким реальным, Сяо Чжань видит его изящные черты лица, красивую и будто сияющую в лунном свете кожу, и даже аромат не даëт усомниться в действительности своего присутствия, ощущения такие, словно мальчик по-настоящему находится на той же кровати, вот только быть его здесь не может априори. Ван Ибо сейчас дома у родителей и наверняка уже спит. Остатки сна улетучиваются окончательно, Сяо Чжань смотрит на улыбающегося человека под собой, его прекрасное лицо освещает луна и свет от уличных фонарей, такой красивый, настоящее олицетворение слов "мечта" и "сон", чудесное явление, ставшее явью. — Удивлëн? — игриво спрашивает Ибо. — Крайне, — отвечает мужчина. — Я схожу с ума и вижу галлюцинации или это действительно ты? — Ты рехнулся, однозначно. Мужчина усмехается. Вот же мелкий гавнюк, действительно настоящий, сказка не станет так язвить и выпускать яд из своих изящных алых губ. А, быть может... Сяо Чжань сходит с ума по этой миленькой язве. Он нежно оглаживает плечо мальчика, жалея о ткани, покрывающей тело Ван Ибо, Чжань едва касается кожи, когда проводит пальцем по горячей шее Ибо, чувствует не только чужое тепло, но и жар собственного тела вместе с нарастающим возбуждением. Прибежал посреди ночи и сразу полез в постельку. Омеге следует узнать, что бывает за такие выходки. — А ты не боишься вот так, посреди ночи залезать в постель к мужчине, что только и мечтает о твоëм присутствии под собой? Ибо усмехается, обнимая Сяо Чжаня за плечи, будто полностью доверяет и совершенно не боится, будучи уверенным в том, что мужчина не причинит ему вреда. — Какое чудесное совпадение, может быть я надеялся, что ты не сдержишься? Из чудесного, на взгляд Чжаня, тут только Ван Ибо. Альфа приникает к губам язвительного создания, что в тот же момент отвечает на осторожный поцелуй. Выясняется, что сонному телу трудно контролировать свои желания, Чжань сознательно приподнимает бëдра, чтобы мелкий провокатор не ощутил его несдержанности, а так хочется прижаться ближе, всем телом к этому тëплому и открытому омеге. Желание возрастает в геометрической прогрессии и следить за своими действиями становится только сложнее, насильно отстраняться от желанного тела труднее с каждой секундой, а затем страсть и вовсе вынуждает прекратить затяжной поцелуй, как бы не было больно находиться на расстоянии от тянущегося к нему мальчика. — Гэ? — Так что ты здесь делаешь? — Пришëл проверить, вдруг ты мне изменяешь. Сяо Чжань усмехается, разве можно изменять Ибо? Совершеннее его омеги не сыскать, альфа был бы полным дураком, если бы посмотрел на кого-то, помимо этого паренька. — В таком случае, мне очень повезло, что решил не приводить сегодня любовника. Самый желанный любовник явился сам. — Гэ! Ибо в одно мгновение сталкивает мужчину с себя и переворачивает на спину, нависая сверху, прижимает руки альфы к простыне, отчего тот нервно сглатывает, а желание внизу живота лишь набирает силу. — Только попробуй и я... Чжань-гэ, старый ты извращенец! Ван Ибо сам случайно натыкается на опасный предмет, поэтому Сяо Чжаня нельзя винить в развращении, наоборот, это его сейчас соблазняют самым наглым образом. — Хотеть своего омегу вполне естественно. Что я могу сделать, если ты такой привлекательный? Парень ядовито ухмыляется и Чжаню не нужно быть пророком, чтобы предсказать грядущую пакость будущего мужа, тот проезжается бëдрами по его вставшему колом вопросу, а мужчина в ответ на это действие закрывает глаза и закусывает губу, еле сдерживая стон. Осознание личности провокатора возбуждают только сильнее, в разы усугубляя ситуацию. — Ого... — шепчет юноша сверху, с интересом смотря на реакцию Сяо Чжаня, находя еë такой любопытной и завораживающей, что его собственное достоинство с интересом приподнимается, тогда Ибо повторяет своë движение, Чжань в довесок к тому вытягивает шею, а омега не может сдержать желание смотреть на изменения лица мужчины ещë хотя бы пару минут. Наблюдать за реакцией Сяо Чжаня на свои действия оказывается так приятно, что хочется повторять снова и снова, лишь бы вновь увидеть с трудом сдерживаемое удовольствие на этом красивом лице альфы, а ещë всë-таки добиться хотя бы приглушëнного стона, что должен звучать так возбуждающе. Господи! Ибо повторяет своë движение и в этот раз у него всë-таки получается насладится тихим стоном, вырвавшемся из губ альфы. Ещë более бесподобный, чем можно себя представить, а в довесок к картинке может служить стимуляцией лучше любого порно-ролика. Однако альфу не устраивает главенствующая позиция омеги в постели, он осторожно вырывает из хватки одну руку, обнимает Ван Ибо за талию и скидывает того с себя, нависая над мальчиком сверху и возвращая себе законное место над омегой. Теперь уже Сяо Чжань играется с чужим возбуждением, нахально потираясь о вставший член юноши и наблюдая за его великолепной реакцией, теперь он понимает, почему Ибо просто не мог оторваться от этого потрясающего зрелища. А потом Ван Ибо сам толкает бëдрами навстречу, заставляя мужчину потеряться в невообразимых ощущениях. — Блять... — горячо выдыхает Чжань прямо в шею омеги. — Сделаешь так ещë раз и я тебя точно выебу. — Разве это провокационно? — Усмехается юноша. — Ты ещë мои трусы не видел. В темноте можно разглядеть, как в глазах мужчины загораются звëздочки. Быть может, это удачный ракурс и там отражаются фонари, но Ван Ибо может поспорить, что они слишком похожи на искорки интереса. Скорее даже похоти. — Что-то вроде того... Парень усмехается, вспоминая ту неловкую ситуацию их первого дня совместной жизни. — Нет, эти хуже. — То есть ты пришëл сюда с конкретной целью? — Я просто сказал маме, что еду к тебе, она тут же достала их из какого-то ящика. — Ай, больше не навещай меня на ночь глядя, я не хочу предстать в глазах твоих родителей в таком свете! Ибо обнимает мужчину и в его запахе действительно находится успокоение. — Не волнуйся, они мечтают об этом. — Бо-ди. — М? — А что там за трусы? — Гэ! — Ну мне интересно! Чжоу Чонсин разговаривает по телефону с дворецким семьи Ван, по началу он удивляется, что свет в комнате начальника горит посреди ночи, однако после небольшого телефонного разговора понимает, в чëм суть. Он на цыпочках крадëтся к спальне Сяо Чжаня и приоткрывает дверь, тихонечко подглядывает в щëлку, молясь всем известным божествам, чтобы его не заметили, поскольку у него нет вариантов для объснения данного инцидента с подглядыванием. А внутри стоит господин Сяо, растëгивая ширинку Ибо, чуть приспускает штаны и с интересом любуется на что-то, находящееся там, с ровно таким же интересом в ответ на него смотрит сам юноша, замечая каждое изменение на чужом лице. — Да снимай их уже, кого мне тут стесняться? — раздражëнно шипит Ван Ибо, понимая, что таким образом они толком ничего не рассмотрят. — Да давай я с тебя всю одежду сниму, зачем частями то, — отвечает Чжань, прекрасно осознавая, что одними штанами он не насытится. Дворецкий прикрывает дверь и так же бесшумно выходит, тихонечко шепча в трубку: — Всë идëт как по маслу, уже выполняют супружеские обязанности. И как Ван Ибо только мог подумать, что Чжань может ему изменять, такая нелепая идея, пришедшая в голову без особой на то причины, мужчина ведь даже ему ещë не вставил, а желание сделать это явно и очевидно, что уж говорить о других незаконных связях. Ибо действительно повезло с альфой, этот человек исключителен и, быть может, сделает его самым счастливой на свете замужней омегой. Скрывать и отрекаться от своих чувств уже нет никакого смысла, Ибо влюблëн и по уши, зачем омрачать собственную жизнь, не давая себе шанса на счастье? Чжань не тот человек, который будет причинять боль, парню трудно это признавать, но, кажется, он действительно доверяет альфе. Своему альфе. — Гэ, — говорит он, целуя в нос, пока Сяо Чжань застëгивает ширинку. — А давай не спать всю ночь? Мужчина улыбается и притягивает парня к себе за талию, наигранно задумываясь и спрашивает: — Прям всю ночь? — Всю всю! — сладко шепчет Ибо в его губы. Чжань вновь вдыхает запах парфюма и размышляет, покажется ли сильно странным, если он всю ночь напролëт будет обнюхивать своего мальчика. — А чем же мы будем заниматься всю ночь? — наигранно незнающе спрашивают Сяо Чжань, будто действительно не подозревает, о чëм идëт речь. — Что за глупые вопросы, гэ? Очевидно же, чем именно мы будем заниматься. — Ибо целует сладко, но слишком мало, кокетливо проводит пальцем по припухшим губам. — Смотреть фильмы. И как Сяо Чжаню справится с собственными эмоциями, когда рядом такой привлекательный и соблазнительный мальчик, что вытворяет такие непотребства, от которых всë в штанах стоит колом? Как обнимать, целовать, обнюхивать эту сладкую омегу и не трахнуть по чистой случайности и предательской несдержаности? А Ван Ибо тем временем так прикусывает губу, будто уже готов к последствиям своих действий. Сяо Чжань же неосознанно копирует этот жест. — Ну если только фильмы интересные, — отвечает мужчина, внутренне желая смотреть только одну картину, но канал закрылся всего пару минут назад, альфа лично его застегнул. — Давай романтическую дораму. Чжань приподнимает обе брови в удивлении, интересный выбор, однако ему самому становится любопытно, чем именно это закончится, вот бы соблазнительной постельное сценой и нежным сексом наблюдателей. — Интригует, поехали. Они решают устроиться прямо на кровати, притаскивают ноутбук, закутываются в одеяло, Сяо Чжань крепко обнимает Ибо, целует в шею, параллельно размышляя о уместности принятия холодного душа прямо сейчас. Вскоре приготовления заканчиваются и начинается просмотр. Дорама длинная, посмотреть за ночь не удастся, но первые несколько серий вполне возможно, а там и на следующую ночь перенести не грех. В самом начале молодые люди ещë прерываются на поцелуи, но после уходят в сюжет и тëплые объятия, шуточные комментарии происходящего на экране или характеристик персонажей, а так же пошлые намëки на чуть ли не каждое произнесëнное слово, что никак не позволяет Чжаню усмирить своë либидо. Их было бы может вполне обоснованно назвать извращенцами, но только в том случае, если бы они зашли куда дальше намëков, однако максимум, что у них было, это трение возбуждениями о бëдра друг друга, что нельзя считать такой уж противной практикой, лично им было очень приятно. — Ой, — закатывает глаза Ибо на моменте, когда девушка решает уйти от главного героя, потому что он козëл, сближается со второстепенным персонажем, появляется подозрение, что у неë есть мозги, хотя, чего греха таить, в последние время герои в фильмах и правда перестали тупить, и тут на сцену выходит главный герой с трагической миной, так и кричащей "пожалейте меня, я страдаю по своей любви". — Что такое? — искренне не понимает Чжань. — Да вот он. Ему девушка прямым текстом отказала, сказала не появляться рядом с ним, молила держаться от неë подальше, и он, который просто будет делать добрые дела, не ожидая ответа и давить на психику собственным присутствием и жалостливым видом. — А, — понимает Чжань. — Но ведь это нормально для того, кто влюблëн. — Он ей столько боли причинил, а теперь надеяться на прощение, когда ему отказывают. — Нужно же бороться за свою любовь. — Если человек отвечает на твои чувства, то это борьба, а если нет, то преследование и домогательство. Второстепенный персонаж понимает и уважает еë чувства, не давит и не принуждает, переживает в одиночестве и не заставляет еë чувствовать вину за своë плохое состояние. Но в конце нам обязательно покажут, что его поступки ещë ужаснее, чем поступки главного героя, и девушка с грустным вздохом махнëт на него рукой, выбирая не самый худший вариант. — Ну или с криком "до пошли вы все" станем феминисткой или лесбиянкой. Ван Ибо смеëтся, но в этом смехе отдаëт чем-то нервным. Компания Ибо выходит после занятия вновь замечает знакомую машину рядом со зданием студии, возле которой отирается не менее знакомый мужчина, буднично попивающий кофе и смотрящий, казалось бы, в совершенно противоположную от компании сторону. Парень быстро прощается с ребятами и бежит к Сяо Чжаню, его уже не сопровождают улыбки и насмешки, реакция была бы гораздо бурнее, не стой альфа сейчас на том месте. — Чжань-гэ, что-то ты сюда зачастил. — О, Ибо, какая неожиданная встреча. — Почти искренне восхищается Сяо Чжань, действительно неожиданная, на целую минуту раньше запланированной. — А я сюда приехал специально за самым вкусным в Китае кофе, он продаëтся в том ларьке, — указывает в нужном направлении. — О, не думал, что ты так любишь дрянной растворимый кофе. Ибо приподнимает одну бровь, позволяя собеседнику понять, что его дешëвый план раскрыт, а Чжань мило улыбается, даже не пытаясь оправдаться, просто сдаëтся своей любимой омеге. — О, так ты пробовал. Ладно, меня раскрыли, я хотел увидеть тебя. — Так бы сразу. Целоваться возле студии уже стало привычным делом, они ни капли не смущаются, им искренне нет дела до посторонних, тем более в том положение, когда считаются практически супругами, не пройдëт много времени, прежде чем это положение подтвердит штамп в паспорте. Даже после переезда большинство ночей Ибо проводит в доме Сяо Чжаня, нет никакого смысла стесняться простого поцелуя. — Теперь к тебе? — спрашивает Ибо, уверенный в положительном ответе. — Ммм... Если только на тебе интересное бельë, — Чжань пытается придать своему тону интимности, но в нëм всë же просачиваются весëлые нотки. — Вот как! Тебе повезло, я сегодня надел очень интересные трусы с губкой Бобом. — Ох, я возбуждëн. Ван Ибо смеëтся, целуя мужчину в подбородок. — Не знал, что тебя так заводят мультяшные персонажи. — Меня заведëт всë, что ты наденешь. Очередной поцелуй перед тем, как сесть в машину. Чжань смотрит на свою омегу и тянется к ней, чтобы самостоятельно пристегнуть ремень безопасности, находится так близко, что чувствует дыхание. В реальности момент куда напряжëннее, чем показывается в дорамах, вот только длится не так долго. Или мужчине просто повезло с нетерпеливым партнëром. — И всë? — шепчет Ван Ибо, когда видит, что кроме взгляда ему пока ничего не перепадает, а после прикрывает глаза и встречается с горячими губами Сяо Чжаня, что жадно захватывают его собственные. Сладкий поцелуй прекращается только после сообщения, которое приходит Ван Ибо. Чжань целует шею омеги, пока тот читает смс от мамы, а после чуть растроенно произносит: — Прости гэ, но сегодня я должен быть дома. Сяо Чжань подвозит Ибо до дома и долго не отпускает, всë-таки он не планировал проводить вечер в одиночестве, однако после долгого слюнявого прощания едет на работу, поскольку в тихом и пустом доме делать принципиально нечего. Ван Ибо же возвращается к родителям, его встречает Ван Ан Ю в весëлом расположении духа, она берëт сыночка за руку и усаживает на диванчик, спеша поделиться чудеснейшей новостью. — А-Бо, мы нашли тебе замечательного мужа! Приведи себя в порядок, сегодня он приедет знакомиться.