В твоих глазах мой рай

      Благо и наказание нашего времени — соцсети. Жизнь обычного человека становится прозрачной и публичной. Не все готовы к этому, кто-то вообще нигде не зарегистрирован, кто-то делает свой профиль закрытым, а кто-то, как Чонгук, зарегистрировавшись однажды, забывает об этом напрочь.       Но часть личной информации, например, дата рождения, остается в открытом доступе. Самому человеку это вряд ли повредит, но вполне может заинтересовать кого-то другого.       Ким Тэхён уже достаточно давно нашел забытый профиль Чонгука в популярной соцсети. Информации ноль, лишь дата рождения и статус: «Лучше быть сильным, чем красивым и бесполезным».       Тэхён только хмыкнул на эту шедевральную фразу:       — Ну-ну, поживем — увидим.       Забавный он, этот самый Чон Чонгук. Разный. И Тэхён все чаще думает о нем. Скоро у него день рождения, о котором как раз-таки из профиля и узнал Тэхён, и захотелось сделать ему сюрприз, но будет ли это уместно?       Тэхён прекрасно понимает, что он нравится Чонгуку, очень нравится. Собственно, как и ему Чонгук. Но впервые Тэхёну не хочется гнать лошадей. Наоборот, неспешные и тактичные ухаживания доставляют такие волнующие ощущения, так заставляют сиять глаза и трепетать сердце, что отказываться от этого было бы верхом глупости.       В его жизни было всякое — и недвусмысленные предложения, и нечистоплотные менеджеры, пытающиеся продать его тело на одну ночь. И ухаживания были тоже.       Образ нежного утонченного мальчика, неземного принца, — он остался, но вот внутри теперь такой стержень стальной, что хрен сломаешь Ким Тэхёна. Взглядом убивать научился, и не только восторженных фанатов, но и тех, кто своими похотливыми липкими ручонками тянется.       Чего ему эта наука стоила, знать никому не нужно, это глубоко внутри спрятано, и вспоминать не хочется.       Он звезда, и априори у него множество романов. Компания, да и сам Тэхён не подтвердили ни один, кроме той самой официальной невесты.       Много лет у него был Сынгу. Но Тэхён даже рядом с ним был одинок.       Пока была жива бабушка, он грелся в коконе ее любви и защиты. Чем старше становился, чем больше ловил ударов в спину, тем быстрее он учился разбираться в людях. Чужое предательство не затягивало сердце каменной оболочкой, Тэхён просто делал выводы и переставал общаться с человеком, причинившим боль. Мстить или обижать в ответ не считал нужным — зачем?       Смерть бабушки его подкосила. Он так мечтал, что когда-нибудь пригласит свою хальмони на выступление и скажет со сцены, как он ее любит и насколько благодарен ей. Не успел.       Ему было двадцать, когда ее не стало. На одном из концертов он обнажил свою душу и рассказал о смерти бабушки и о своей несбывшейся мечте. Слезы бежали по лицу, в голосе — горечь и боль.       Его обвинили в том, что это пиар на смерти близкого человека. Тэхён в очередной раз сделал выводы. У него вообще аналитические способности прокачаны до максимума.       Сынгу тогда был рядом и поддерживал, как мог. Те два года, когда их детская дружба вдруг обернулась любовью, были самыми счастливыми для Тэхёна. Это потом Сынгу стал все чаще по сторонам оглядываться в поисках новых ощущений, а до того они, и правда, были до безумия растворены друг в друге.       Тэхён долго не верил намекам со стороны, старался не замечать неуклюжие оправдания Сынгу. Даже перед собой было стыдно за такое малодушие.       Но вот это наивно-дурацкое «а вдруг?», оно занозой сидело в сердце. И любви уже не было, как позже выяснилось, а надежда еще тлела — вдруг ему это только кажется, вдруг это просто досадные совпадения?..       А потом…       После грозы умытое дождем солнце ярко сияет в ясном небе, искрясь радугой. В жизнь Тэхёна таким сиянием ворвался Чонгук. Ну, как ворвался? Аккуратно так зашел. Но очень быстро получилось у него обернуть Тэхёна в тот самый кокон любви, который с уходом бабушки, казалось, в прах превратился.       Тэхён сильный и напугать его трудно. Но в ночь нападения он был так растерян, до паники внутренней. А Чонгук сразу примчался, обнял и сказал самые правильные слова, те, которые и нужны были тогда Тэхёну:       — Малыш, все позади, больше никто тебя не обидит.       Тэхён тогда эти слова в себя сразу впустил и позволил им согреть беспокойное уставшее сердце.       И так всё у Чонгука просто и ненавязчиво получается: и вагончики с горячими обедами для всего персонала на любых съемках Тэхёна, и попытки нормализовать его режим сна и питания. Не настырным «надо поесть», «надо спать». Нет, так Чонгук не умеет.       Он просто сделает так, что в определенный час где-то поблизости от Тэхёна появится только что приготовленный обед, а вечером обязательно напишет в мессенджер свое лаконичное «Доброй ночи». И после этих слов Тэхён на автомате спать укладывается, если он дома в это время.       Чонгук пишет. Потому что часто звонить стесняется, опасается стать назойливым и раздражающим. Тэхён насквозь его видит и умиляется такой тактичности.       Ему вообще все в Чонгуке нравится: и вот эта его скромность, и его основательность, и надежность. И то, как он Тэхёна называет — «ангел мой». И чуть смущенный смех в трубке телефона, и еще очень много всего.       Тэхён может составить целый список достоинств и интересностей Чона, с улыбкой вспоминая их разговоры.       И вот у него день рождения… Тэхён никак не мог придумать сюрприз, потому что сразу возникнет вопрос у Чонгука — откуда Тэхён знает дату? Он же его в ресторан пригласил вроде бы просто так, о личном празднике не обмолвился даже.       Но порадовать Чонгука хотелось, и тогда Тэхён махнул рукой на возможное его недоумение. Пусть сам догадывается, откуда его ангелу эта информация известна.       Возможности его мало чем ограничены, и подарить он Чонгуку может полмира точно. Но Ким Тэхён ужасно любит разные символы, намеки и пасхалки, и поэтому он предпочел бы преподнести, например, парные браслеты.       Один бы он отдал Чонгуку, а вот что случилось бы со вторым, пока не очень понятно.       Тэхён, конечно, может и не упоминать, что у браслета пара есть, и Чонгук останется в неведении о намерениях Тэхёна. Правда, это будет уже второй браслет, подаренный им членам семьи Чон, ухмыльнулся он про себя. Но, в конце концов, может, пунктик у него такой — дарить всем браслеты, ничего в этом странного Тэхён не видит.       А вот если честно сказать Чонгуку, что браслетов два, тот наверняка расценит это как признание взаимных чувств. И Тэхён, в общем-то, не против этого, потому что к Чонгуку реально тянет. Но и переходить тонкую грань нынешних отношений-намеков к более серьезным пока не очень хочется.       Не то, чтобы Тэхён был не готов к этому, нет, он как раз готов. Но терять эту легкость, недоговоренность, незавершенность он пока не желает, наслаждаясь акварельностью их робких чувств.       Отчего-то он уверен, что у них все будет. И вот эта уверенность и позволяет не торопиться, не спешить…

✦✦✦

      Тэхён приглашение Чонгука сразу обозначил для себя как свидание, как же еще это назвать? А раз свидание, то надо бы волноваться.       Он и волновался, если честно. Но нормальному трепетному волнению упорно мешала мысль о дне рождения Чонгука и подарке для него. Да еще браслеты эти из головы никак не выходили…       Свидание уже завтра, а Тэхён до сих пор ничего не придумал. Ну не идти же с букетом цветов в ресторан?! Он представил себе эту сцену:       — Здравствуй, Чонгук, я так взволнован, что ты пригласил меня на свидание. А эти цветочки тебе.       Точно, как последний кретин.       Он проворочался полночи и, так ничего и не решив, уснул. А наутро, перед тем, как ехать в студию на запись, заскочил в магазин и все-таки купил подарок.

✦✦✦

      Тэхён думал о предстоящем свидании весь день. Говорил с кем-то и представлял смущение Чонгука при встрече; на записи пел «Детка, ты мой ангел» и слышал его голос; прожигал взглядом камеру на съемке и размышлял, как отреагирует Чонгук на подарок.       Он улыбался и сам не замечал этого, пока фотограф не возмутился тем, что его счастливая физиономия абсолютно не вписывается в концепцию фотосессии.       И чем ближе становился вечер, тем больше нарастало волнение. Хотя нет, это было нетерпение. Потому что Тэхён вдруг засомневался в целесообразности медленного движения друг ко другу. Зачем, если обоим уже всё и так понятно?       Он со всей ясностью осознаёт, что Чонгук вряд ли сделает первый шаг, в силу своей деликатности. Ну и пусть, Тэхён не кисейная барышня, он и сам может все сказать.       Тут он опять впал в задумчивость. Сказать что? Он никогда никому не признавался в чувствах, с Сынгу все происходило само собой, они были совсем юными, а других отношений у Тэхёна и не было.       «Экспромт — наше всё», — решает мировая звезда, не зная пока, как и какими словами лучше объяснить Чонгуку все, что он надумал себе.

✦✦✦

      В отличие от Тэхёна, Чонгук никаких надежд на сегодняшний ужин не возлагает. Он проведет вечер со своим ангелом, и это станет для него главным подарком на все прошедшие дни рождения и на все последующие.       Вчерашние раздумья о бессмысленности своих ухаживаний утром ушли, оставив, однако, определенные сомнения. Похоже, Чонгук не знает, куда двигаться дальше.       Приглашение в ресторан он, разумеется, не отменит. И будет продолжать заботиться о Тэхёне, находясь в стороне от него, но ждать чего-то большего не станет.       Все и так понятно, красивый и невероятный человек недолго будет один, кто-то непременно окажется рядом с ним, более подходящий, нежели он, не очень молодой и не очень интересный Чон.       Чонгук просто порадуется счастью Тэхёна и всегда будет благодарен судьбе за такой невероятный подарок — встречу с ним, его ангелом.       Сынгу больше не беспокоит Тэхёна, Чонгук позаботился об этом, и теперь его ангел свободен от всех своих «обязательств». Он снова будет любить кого-то и в ответ тоже будет любим этим кем-то.

✦✦✦

      Ресторан оказался именно таким, каким Чонгук его себе и представлял. Гости располагались в отдельных кабинках, негромко звучала легкая приятная музыка и обстановка была интимной и уединенной.       Чонгук показался Тэхёну сегодня непривычно отстраненным и задумчивым.       — У тебя все хорошо? — на всякий случай поинтересовался он.       — Да, — сдержанно ответил Чонгук, открывая меню.       Тэхён чуть приподнял бровь. Что-то было не так, и он немного растерялся, но решил не торопить события и тоже углубился в изучение меню.       Сделав заказ, они молча глядели по сторонам. Один собирался с мыслями, не зная, что говорить и как себя вести, а другой просто ждал, пытаясь понять, что происходит.       Чонгук явно чем-то озабочен, но Тэхён не думает, что это из-за их встречи. Сидеть молча они, конечно, могут долго, хоть до утра, Тэхён вообще-то терпеливый, ждать умеет.       Но он себе сам придумал и расписал сегодняшний вечер, желая порадовать Чонгука неожиданным сюрпризом, и отказываться от этой идеи не хочется. На его взгляд, вот такому Чонгуку, сегодняшнему — закрытому и задумчивому, как раз и надо напомнить о его же дне рождения.       И Тэхён кладет свою ладонь на широкую руку Чонгука, беспокойно выстукивающую пальцами по столу:       — Мы можем уйти, если тебе здесь не нравится.       — Нет, — машинально отвечает Чонгук, а потом переводит взгляд на Тэхёна, и в черных глазах застывает вопрос. Но озвучивать его он не будет, потому что, скорее всего, просто неправильно понял своего ангела. Хотя, почему бы и нет?       Да, наверное, надо расставить все точки куда-то там и решить все нерешенные вопросы. И поэтому:       — Я по-другому представлял себе сегодняшний вечер, но кое-что произошло, и, думаю, я должен быть с тобой честным.       Тэхён слушает молча, внимательно, не опуская взгляда. Сердце взволнованно стучит, потому что вот он, момент, после которого они уже не смогут по-прежнему весело болтать и легко флиртовать, получая от этого удовольствие.       Сейчас слова, сказанные Чонгуком, это изменят бесповоротно, чувствует Тэхён. Но чем закончится этот вечер, пока не понятно. Поэтому он просто слушает Чонгука.       Чонгук решение принял, только что. Он не сможет отказаться от Тэхёна и не сможет оттолкнуть дочь, хотя вчера он думал, что решения нет. Сейчас, глядя в обеспокоенные глаза своего ангела, он уверен в одном — его он уже не отпустит.       А Миён… Будет нелегко, но он очень постарается сделать все, чтобы дочь поняла и приняла его возможную новую жизнь.       Его рука по-прежнему накрыта изящной ладонью, он не шевелится и не делает попыток высвободить ее. Он даже не замечает этого, сейчас ему важнее другое:       — Тэхён, ангел мой, ты мне очень нравишься, более того, ты стал моей слабостью. Если бы это зависело только от меня, я не отпустил бы тебя ни на минуту от себя, но предложить я тебе могу немногое. У меня тоже есть «обязательства», есть проблемы, и сам я не подарок. К тому же, я много старше тебя, мне тридцать шесть… Что? — он обрывает сам себя, потому что ангел, улыбаясь, смотрит на него, а потом качает головой:       — Ты такой милый…       Чонгук теряет дар речи, потому что… как это? Но ангел еще не все сказал, оказывается:       — Чон Чонгук, ты станешь встречаться со мной?       — Я — с тобой? — у него шок, и Тэхён смеется, потому что впервые видит Чонгука таким растерянным.       — Ну да. Мне нравится говорить с тобой, мне нравится слышать твой смех. Мне нравишься ты, Чонгук. И, кстати, тебе уже не тридцать шесть, — лукаво усмехается ангел.       Словарный запас серьезного мужчины иссяк, и даже на это утверждение Тэхёна ему ответить нечего. Только в огромных изумленных глазах вопросительные знаки с бешеной скоростью мелькают.       А Тэхён пододвигает к нему небольшую коробочку и, неожиданно смутившись, говорит:       — С днем рождения…       Коробочка очень красивая, по мнению Чонгука. Он бессмысленным взглядом смотрит на нее, пытаясь осознать, что вообще происходит. Он даже зажмурился на секунду, но от этого ничего не изменилось, непонятный сюрприз темно-синего цвета не исчез, не растворился в фантазиях Чонгука, а продолжал безмятежно лежать себе на белой скатерти стола.       Чонгук переводит взгляд снова на Тэхёна, тот, по-прежнему смущенно улыбаясь, кивает:       — Это тебе, открой.       И Чонгук открывает свой сюрприз. Он молча смотрит на содержимое коробочки и хмурится, потому что там лежат изящные серебряные браслеты.       ДВА браслета, с половинкой сердца на каждом.       Чонгуку известно, что это означает, и он даже может оценить их красоту. Единственное, чего он понять и осознать пока не в состоянии — это то, что Ким Тэхён подарил Чон Чонгуку ПАРНЫЕ браслеты. Этого просто не может быть.       Тут Чонгук вспоминает, что несколькими минутами раньше этот же Ким Тэхён предложил ему встречаться и, более того, признался, что Чонгук ему нравится.       Его ангел — это его же личный космос, но что значит Чонгук для самого́ Тэхёна? Сейчас это еще менее понятно, чем вчера. И Тэхён в очередной раз становится для Чонгука непостижимым и нереальным.       А Тэхён, чуть склонив голову к плечу, смотрит на зависшего Чонгука. Тот по-прежнему растерян, хотя и старается взять себя в руки. Весь процесс осознания происходящего ясно читается на его лице, и Тэхёна это забавляет и умиляет.       Почему-то его совсем не беспокоит, что он так и не получил ответ на свой вопрос, он вроде бы даже не заметил этого. Потому что для Тэхёна все настолько очевидно, что слова и не нужны. Как и ужин этот, он тоже уже не так важен.       Неважно все, кроме того, что у Тэхёна теперь есть главное — Чонгук, тот самый, который «Чонгук равно тепло».       Очень хочется его поцеловать, потому что губы, которые Чонгук сейчас непроизвольно покусывает, притягивают взгляд. Яркие, влажные и манящие, они так порочно-зазывно выглядят, что Тэхён не может отвести от них глаз.       Дурацкий ресторан, думает он. Потому что в нормальных заведениях посетители сидят на диванчиках, и всегда есть возможность подсесть к человеку, чтобы поцеловать его. Ну, или просто поговорить, по душам.       А в этом ресторане стулья. Удобные, но совершенно к поцелуям не располагающие.       — Чонгук, поедем ко мне?       Тот густо краснеет, и Тэхён опять умиляется. И почему он считал Чонгука взрослым, серьезным и решительным мужчиной, ему сейчас абсолютно непонятно.       Он встает, похлопывает себя по карманам, глядя на стол, словно проверяя, не оставил ли чего. Чонгук смотрит на него, продолжая сидеть на своем таком удобном стуле, и снова хмурится, потому что связь с реальностью давно и напрочь утеряна, и он уже даже не пытается понять происходящее.       Тэхён, заметив это, обходит стол и наклоняется к Чонгуку, приобняв его за плечи. Чонгук соображает, что ангел хочет ему что-то сказать, и, словно подсолнушек, поднимает к нему лицо.       Но Тэхён его …целует. Не страстно-киношно, а очень нежно и трогательно, просто прикоснувшись губами к полуоткрытым губам Чонгука и прошептав в поцелуй:       — Поехали…       Сердце Чонгука улетело куда-то в прекрасное далеко, забыв вернуться, душа ушла в пресловутые пятки, а сам Чонгук даже вздохнуть боится. Потому что, вздохнув или моргнув, он сразу проснется, ведь сейчас он спит, в реальности такого с ним случиться не может.       В машине они едут молча и на пионерском расстоянии, чтобы не смущать водителя. Но Чонгук то и дело бросает взгляды на своего ангела, чтобы полюбоваться, и, заодно, убедиться в его реальности.       Тэхён, конечно, эти взгляды чувствует, но не реагирует, сдерживая себя. Только губы, невольно улыбающиеся, поджимает да покусывает. Дома, все дома.

✦✦✦

      Лифт никогда ещё не полз так медленно на пятнадцатый этаж. Или он просто не замечал этого раньше?       Тэхён даже за руку взять Чонгука не может, потому что камерами утыкано все пространство жилого комплекса, и лифт здесь не исключение.       Хотелось прикоснуться, прижаться, зацеловать, хотелось повиснуть друг на друге, но в прихожей, едва закрыв за собой входную дверь, оба замерли, завороженно глядя глаза в глаза.       Сердце Чонгука стучит по-сумасшедшему, отчего дыхание сбивается, но он не замечает этого, медленно приближаясь к своему ангелу.       Они одного роста, и теперь карие глаза совсем близко, но Чонгук переводит взгляд на кораллово-розовые искусанные губы. Их цвет — это цвет лета, малинового аромата и лесных ягод. И, наверное, они такие же сладкие и сочные.       Чонгук еще не знает их вкуса, но сейчас на его собственных губах вдруг незримо оседает эта сладость, и он слизывает ее, неторопливо проводя языком по пухлой нижней губе, втягивая ее, отчего родинка под нею мило оттопыривается.       Тэхён зачарованно следит за движениями его языка и машинально облизывается в ответ. Для него сейчас всё очень горячо: и этот Чонгук, от которого флюиды чувственности волнами штормят, и его взгляд, прожигающий насквозь.       Они целуются, нежно, осторожно касаясь губами. Внутри разгорается огонь, но пока они только узнаю́т друг друга, поэтому все очень бережно и трепетно. Еще незнакомая мягкость и сладость губ кружит голову, руки пока еще несмело прикасаются к телу, вызывая дрожь и мурашки.       Чонгук аккуратно вплетает пальцы в мягкие шелковистые волосы и притягивает Тэхёна ближе, углубляя поцелуй, проводит языком по его губам, приоткрывая их. Они слишком близко друг ко другу, соприкасаются телами, обжигаясь, но этого становится так мало и хочется еще, сильнее и горячее.       — Так что там у тебя за обязательства? — бормочет Тэхён, неторопливо целуя Чонгука, но тот сейчас не то, что обязательства, он и имя свое не вспомнит.       Неровное дыхание и легкие звуки нежных поцелуев — вот и все, что есть сейчас в их тишине.       — Хочешь, на колени встану перед тобой? — его хриплый полушепот прорезает безмолвие, садняще пройдясь по сердцу и спускаясь к низу живота.       — Хочу, — почти беззвучно шепчет Тэхён, но Чонгук ответа и не ждет. Он медленно опускается на колени перед своим прекрасным ангелом, не отводя взгляд от изумленных карих глаз, оглаживая руками стройные бедра Тэхёна, и тот чувствует горячие ладони даже сквозь ткань брюк. Он дрожит и прикрывает глаза, отдаваясь только чувствам, ощущениям и теплу Чонгука, вплетаясь длинными пальцами в его темные волосы и перебирая их.       Ноги подкашиваются, когда он неожиданно вздрагивает от горячего языка на своем животе, и Чонгук успевает подхватить его крепче, сжав руками бедра до синяков. Но Тэхён боли сейчас все равно не заметит, губы его искусаны почти до крови, и ему очень нужно прикоснуться ими к Чонгуку, забрать его, укусить, сделать хоть что-то, чтобы быть не рядом и не вместе, а стать одним целым. Он должен раствориться в нем, расплавив его в себе.       Руки ангела суетливо путают волосы, цепляются за мощные плечи Чонгука, пытаясь поднять с колен и притянуть к себе, но ему сейчас не до этого. Расстегнув низ рубашки Тэхёна, он не может оторваться от мягкого живота, целуя, прикусывая и вылизывая горячую нежную кожу и мыча что-то нечленораздельное. У Тэхёна от этого мычания и его вибрации все судорожно скручивается в тугой узел, и он хрипит:       — Чонгук…       От этого хрипа рассудок окончательно покидает Чонгука, и он стремительно поднимается на ноги. В глазах темно от обжигающего желания, единственное, что он сейчас видит, — это истерзанные и искусанные губы своего ангела, которые немедленно впиваются в его шею.       Он подхватывает Тэхёна на руки и сразу задыхается, потому что тот оплетает его своими длинными ногами так сильно, что дышать становится невозможно. Но Чонгуку это и неважно, он и без того забыл, как это делается. Пытаясь поймать его губы, он бормочет:       — Куда…где?       Тэхён понимает, что это про спальню, и машет рукой куда-то в сторону. Со случайно задетой полки что-то с грохотом падает на пол, еще через минуту с хрустальным звоном разлетается какая-то ваза, мирно стоявшая на консоли в углу, а тело Тэхёна продолжает собирать все углы и косяки квартиры.       В кармане скинутого на пол пиджака бренчит телефон, но им кажется, что эти звуки раздаются не здесь, они вообще из другого мира, и к ним это не имеет абсолютно никакого отношения.       Наверное, им надо лучше узнать друг друга; возможно, им стоит сначала поговорить; вероятно, они немного торопятся.       Вместо всех этих здравых рассуждений они срывают одежду друг с друга и даже в душ идут, не разрывая поцелуев. А потом любят друг друга — жарко и исступленно, до звездочек в глазах.       Тэхёна выгибает от ласк Чонгука, от его умелых горячих рук и требовательных губ, и он мечется по постели, бесконечно выстанывая только одно:       — Гуки…       В комнате невыносимо жарко, медленно качающийся густой воздух насквозь пропитан их запахом. Отныне у них все общее, одно на двоих — дыхание, желания и любовь, о которой будет шептать невозможно счастливый Чонгук, нежно прижимая к себе уставшего, обессиленного, но такого же счастливого Тэхёна.       А в соседней комнате по-прежнему будет звонить телефон, раздражающе долго и громко, но сегодня им точно нет дела до остального мира.