Мое сердце принадлежит вам

      На следующее утро Азирафеля разбудил сильный шум дождя, хлеставшего по крыше Иден-Холла. День обещал быть таким же мокрым, как и предыдущий, и как и весь август до сих пор. Настроение у него было соответствующее. Последние десять лет своей жизни он пытался вписаться в общество таких людей, как мистер Кроули и его ужасные друзья, ходил вокруг них на цыпочках, стараясь оставаться на своем месте. Он играл роль учителя из среднего класса со страстью к книгам и миссией учить и делал это безупречно, но все равно… все равно миссис Принс и мистеры Лигуры этого мира возмущались самим его существованием в их среде. Это было несправедливо. Он не просил приглашать его на прием. Он не просил о месте за обеденным столом. Он лишь хотел быть полезным Адаму и мистеру Кроули, а последний имел наглость обращаться с ним, как с досадной помехой.       Азирафелю удалось избежать гостей, позавтракав с миссис Шедвелл в ее гостиной. Тучи пресекли любые попытки солнца осветить комнату, и она была темной и серой, а еда на тарелке Азирафеля такой же бесцветной, как и чай в его чашке.       Он пребывал в полной растерянности. Инстинкты кричали ему, что нужно оставить Иден-Холл, бежать, пока у него есть возможность уволиться по собственному желанию, но он не мог этого сделать. Несмотря на холод в глазах мистера Кроули прошлой ночью и жестокость его слов, если существовал хоть малейший шанс, что он позволит ему остаться, стоило подождать и выяснить это. Азирафель всегда был оптимистом. И, конечно, хозяин поймет, что к чему. Конечно, он поймет, что Азирафель сказал ему правду. Конечно, в глубине души он не верил, что Азирафель его так предал. И когда его друзья уедут и вернутся в свои особняки, все станет как прежде. Азирафель был уверен в этом.       Он не мог пережить еще одного прощания, еще одного увольнения на закате, еще одного поспешного отъезда из места, которое только-только начал считать своим домом. А потом отчаянные поиски новой работы, письма мисс Псих, в которых ему снова придется лгать, говоря, что все в порядке, когда на самом деле мир вокруг него рушился.       Мистер Шедвелл уже покинул гостиную, чтобы заняться гостями, которые вставали и собирались на завтрак, и Азирафель был этому рад. Миссис Шедвелл душила его своей заботой, тостами с джемом и неуместными похлопываниями по плечу. Она называла его «дорогушей», ерошила его волосы и сидела слишком близко к нему за столом.       Она не задавала никаких вопросов, будучи слишком мудрой для этого. И предположительно она уже знала все, что нужно было знать о сложившейся ситуации. Если кто-то в Иден-Холле и был в курсе всего, что происходило в доме, то это экономка. Азирафель надеялся, что в случае необходимости она воспользуется своей властью в его пользу.       Он почти закончил завтракать, когда в комнату ворвалась Пеппер, — как раз в тот момент, когда он доедал свой тост.       — Черт, я так рада, что вы здесь, — пропыхтела она, закрывая за собой дверь.       — Следите за языком, юная леди.       — Простите, миссис Шедвелл. — Она сделала неглубокий реверанс. — Я надеялась поговорить с мистером Феллом наедине.       — А я надеялась на хорошую погоду и послушных служанок и вот что получила. — Она хлопнула в ладоши и встала. — О, хорошо. Ведите себя прилично, вы оба. И, Пеппер, будь в столовой через десять минут, там гора салфеток высотой до потолка, их нужно разложить.       В последний раз взъерошив волосы Азирафеля, миссис Шедвелл вышла из гостиной, оставив его наедине с горничной. Из кухни доносился металлический лязг: кухарка и ее армия служанок уже занимались приготовлениями к сегодняшнему ужину. Азирафель подумал, не оттуда ли сбежала Пеппер, чтобы поговорить с ним.       Она села на стул, который только что освободила миссис Шедвелл, и стала возиться с чепцом на голове, тщетно пытаясь запихнуть под него выбившийся локон.       — Надеюсь, хозяин не доставил вам вчера хлопот?       Азирафель проглотил последний кусочек тоста и налил Пеппер чашку чая. Он не был уверен, насколько откровенным может быть с ней, потому что не хотел, чтобы она волновалась. И все же они оказались в одной лодке, и она не заслуживала того, чтобы ей лгали.       — Боюсь, немного доставил, но это не твоя вина. Моя, если уж на то пошло, — я просто не подумал, даже не рассматривал то, как это выглядит со стороны. Видишь ли, он решил, что мы, эм, предавались чему-то непристойному в классной комнате. Я пытался сказать ему правду, в самом деле пытался.       — Без обид, сэр, но я бы не трахнула вас, даже будь вы последним живым мужчиной на Земле.       Она подмигнула ему, и он не мог не восхититься ее нахальством. Как замечательно, что можно так легко шутить на эту тему. Он сдержал усмешку и поднял чашку с блюдца.       — Уверяю тебя, это чувство вполне взаимно.       — Я так и подумала.       Они улыбнулись друг другу поверх края чашек, и между ними установилось комфортное взаимопонимание. Азирафель осушил чашку, поставил ее на стол и сложил руки на коленях, сплетя пальцы. Он так много хотел сказать, хотел спросить, но это была совершенно новая для него ситуация.       — Не знаю, что тут еще можно предпринять. Я уже все объяснил ему, но со всеми этими людьми вокруг у меня нет возможности усадить его в библиотеке и повторять все это снова и снова, пока он наконец не поверит.       Пеппер взяла его за запястье своей маленькой рукой. Он перестал ерзать и просто наслаждался теплом прикосновения подруги.       — Мне жаль, но если мистер Кроули устраивает вам взбучку из-за такого пустяка, он не заслуживает того, чтобы из-за него так переживать. Но скоро он вытащит голову из задницы, вот увидите. Нет смысла беспокоиться об этом сейчас. Давайте просто доживем до конца недели, а там что-нибудь придумаем.       — Совершенно верно, моя дорогая. Спасибо.       Она отпустила его руку и со вздохом отодвинула стул.       — Я лучше пойду, пока нас снова не застукали в комнате в одиночестве. Только представьте возмущение старины Шедвелла, если это он нас обнаружит. Я просто хотела убедиться, что с вами все в порядке.       — Не беспокойся обо мне. Я всегда приземлялся на ноги. А как насчет тебя?       — Со мной все будет нормально. Миссис Шедвелл знает, что к чему. Она будет бороться за меня, если понадобится. Она не захочет меня увольнять, ведь я могу заправить кровать быстрее, чем все остальные. И я думаю, что хозяин немного боится ее.       — Я тоже. Тебе лучше идти.       — Уже иду. Сегодня не будет никакой стрельбы, точно уж не в такую погоду. Эти болваны будут сидеть в доме и путаться у меня под ногами. Нет ничего хуже богатого человека, которому скучно. Ну, повезло, что мне не придется с ними разговаривать. ***       Весь день Азирафель прекрасно уклонялся от встреч с гостями, пока миссис Пульцифер не подкараулила его на лестнице, ведущей в его комнату, сразу после ужина. Она поджидала его, улыбаясь своей ослепительной улыбкой, которая побуждала его делать все, что она попросит.       — Мистер Фелл, я повсюду вас искала. Я просто обязана прочитать ваше будущее.       — Простите?       — В гостиной. У меня с собой карты. И я настаиваю, чтобы вы присоединились к нам для демонстрации.       Он знал, что она пыталась сделать. Она пригласила его вернуться, чтобы смягчить свою вину за то, что вчера вечером невольно сделала его объектом насмешек. Но просить его вернуться в логово львов было чересчур. Ее защита, пусть и с самыми благими намерениями, была бесполезной.       — Я ценю ваше предложение, миссис Пульцифер. Но, конечно, после вчерашнего вы понимаете, почему я не решаюсь…       Она наклонилась и прервала его шепотом:       — Вчера вечером я проконсультировалась с картами насчет вас. Крайне важно, чтобы вы присоединились к нам сегодня в гостиной.       В ее тоне и выражении лица чувствовалась почти маниакальная настойчивость, и это было так хорошо знакомо Азирафелю, что он невольно последовал за ней вниз по лестнице в гостиную. Он вдруг понял, что она похожа на мисс Псих, которая тоже любила заниматься оккультизмом, скандализируя своих подруг — старых дев своими предсказаниями. Она тоже не раз настаивала на том, чтобы погадать Азирафелю на картах, или по ладони, или по чайным листьям. Но еще больше о его благодетельнице ему напоминала сила улыбки миссис Пульцифер, ее настойчивое желание включить его в это общество, к которому он не принадлежал. Мисс Псих не принимала отказов, когда тащила его в чайные салоны и на прогулки в парке с другими дамами, а затем, когда записала его в школу-пансион в Девоне, так далеко от дома и семьи.       Когда они вошли в гостиную, остальные члены группы уже собрались на различных диванах, кушетках и в креслах. Миссис Принс, мистер Хастур и мадемуазель д’Агон посмотрели на Азирафеля с раздражением, явно написанным на их бледных лицах. Мистер Лигур сидел за столом, склонившись над письмом и явно не желая бросать свое дело ради прихоти миссис Пульцифер. На ближайшем к нему диване расположились беседовавшие мисс Ходжес и Адам.       — Я часто ездила в Тоскану с тетушкой, — рассказывала мисс Ходжес, — но, боюсь, так и не встретила ни одного поэта. Но сельская местность весьма живописна.       — Однажды я уговорю Кроули отпустить меня туда. Вы знаете, что он дружил с Мэри Шелли?       Мистер Кроули сидел на диване у французских дверей и смотрел на улицу. Сегодня они были закрыты, и дождь хлестал по террасе снаружи. Вокруг кованых стульев образовалась большая лужа, на потревоженной поверхности которой мерцал свет угасающего дня. Миссис Принс сидела рядом с мистером Кроули, явно пытаясь втянуть его в разговор, но он едва удостаивал ее взглядом. Мадемуазель д’Агон начала дремать в соседнем кресле; мистер Пульцифер, выглядевший, как обычно, несколько не в своей тарелке, сидел в другом кресле, сцепив руки на коленях.       — Итак, раз все в сборе, я начну, — объявила его жена, все еще держа Азирафеля за локоть.       Она указала на центр комнаты, где стоял небольшой круглый стол, накрытый аляповатой пестрой скатертью. На нем лежали колода карт, хрустальный шар размером с голову Азирафеля и черная восковая свеча.       Все взгляды устремились на миссис Пульцифер, так что Азирафель вырвался из ее захвата и проскользнул в угол комнаты, за спины Адама и мисс Ходжес.       — Леди и джентльмены, я представляю вам стол истины, — объявила миссис Пульцифер, обводя маленький столик руками. — Кто из вас достаточно смел, чтобы первым узнать свою судьбу?       В комнате послышалось шарканье и суетливое движение. Миссис Принс и мадемуазель д’Агон почти в унисон скрестили руки на груди. Мистер Хастур нахмурился еще сильнее, а мистер Лигур даже не поднял глаз от своего письма. Мистер Кроули настороженно повернулся к миссис Пульцифер. Адам встал с дивана.       — Я пойду первым.       Мисс Ходжес хихикнула.       — А вы храбрый молодой человек, не так ли?       Миссис Пульцифер широким жестом отодвинула для него стул.       — Подходите, мистер Янг. Посмотрим, что скажут о вас карты.       Когда Адам сел напротив нее, она зажгла свечу. Ее пламя рассеивалось хрустальным шаром, подсвечивая потусторонним сиянием узоры на скатерти.       Миссис Пульцифер взяла колоду и начала тасовать ее быстрыми движениями, так что карты превратились в сплошное пятно в ее руках. Она положила колоду перед Адамом и попросила его подвинуть ее, затем отделила несколько карт, положив их на стол лицевой стороной вниз в, казалось бы, случайном порядке.       — Бубновая десятка, — сказала миссис Пульцифер, перевернув первую карту. —Путешествие. Что-то влечет вас прочь, мистер Янг, даже если вы только что прибыли сюда. Может быть, вас привлекает какое-то конкретное место?       Адам покраснел и бросил быстрый взгляд на мистера Кроули, который отвернулся от окна, чтобы понаблюдать за чтением карт.       — Однажды я хотел бы поехать в Италию, — признался он. — Пройтись по стопам великих поэтов.       — Это довольно амбициозная задумка, Италия далеко отсюда. Посмотрим, осуществится ли ваше желание?       Миссис Пульцифер перевернула еще одну карту.       — Бубновая девятка, перевернутая. Семейная ссора. Вам лучше следить за своим опекуном, молодой человек. Возможно, он не спешит позволить вам бродить по руинам и виноградникам Италии. Но осталась еще одна карта.       Адам неловко заерзал в кресле. Третьей картой была девятка червей. Миссис Пульцифер широко улыбнулась при виде нее.       — Счастье ждет вас, мистер Янг. Где бы вы его ни нашли — в далекой стране или в кругу семьи, — вы обретете покой.       Адам дрожащим пальцем коснулся лежащих перед ним карт, и когда миссис Пульцифер сказала: «Это все, молодой человек», практически сбежал обратно на диван, где мисс Ходжес восторженно приняла его. Миссис Пульцифер улыбнулась.       — Кто следующий? Миссис Принс?       Вдова лишь фыркнула в ответ. Мистер Кроули, впервые признав присутствие миссис Принс с тех пор, как Азирафель вошел в гостиную, усмехнулся.       — Ну же, Беатрис. Вас, конечно, не пугают ваши будущие перспективы? Это может быть что угодно: деньги… триумф… романтика.       Он оскалился в тревожной, почти хищной ухмылке, но она, казалось, ничуть не испугалась. Азирафель с легким раздражением отметил интимность его обращения. Неужели миссис Принс в ответ обращалась к нему «Кроули»? Или, может быть, даже «мой дорогой Энтони» наедине?       — Нет, спасибо, я не очень люблю заниматься подобными оккультными вещами. По мне так это пустая трата хорошей колоды карт.       Миссис Пульцифер не позволила запугать себя ее плохим настроением и переключилась на мисс Ходжес, которая весело подошла к столу и выслушала свое будущее, состоящее, если верить картам, из стабильного счастья, прерываемого мелкими финансовыми неудачами. Она вернулась на диван, сильно взволнованная, громко размышляя о том, какое из ее финансовых вложений с наибольшей вероятностью обернется крахом, когда к столу без приглашения подошел мистер Кроули.       — Наверное, теперь моя очередь. Делайте свое черное дело.       Удивленное выражение лица миссис Пульцифер превратилось в торжествующую улыбку, когда она начала тасовать карты для него. Она проделала те же действия: предложила колоду Кроули, чтобы он ее сдвинул, затем двигала карты по столу, пока между ними не осталось три. Она перевернула первую.       — Дама червей, но перевернутая. Леди с разбитым сердцем. Мой дорогой Кроули, чем вы занимались?       Его лицо оставалось пустым, ничего не выражающим. У французских дверей миссис Принс переместилась в кресле, ее нетерпение узнать, что происходит за гадальным столом, явно боролось с желанием казаться равнодушной к гаданию. Даже мистер Хастур вдруг переключил на них свое внимание.       — Разбиваете дамские сердца? — со смехом прокомментировал он. — Не слишком ли вы стары для этого? Хотя, полагаю, здесь, в этих диких местах, больше нечем заняться.       Мистер Лигур сложил письмо и спрятал его в карман.       — Если где-то есть сердца, которые можно разбить, старина Кроули обязательно их найдет.       Мистер Кроули обернулся.       — Человек может измениться. И кто сказал, что разбитое сердце не мое?       — Но вы же не леди, — заметила миссис Принс, перестав притворяться незаинтересованной.       — Ну, здесь есть возможность для интерпретации, — согласилась миссис Пульцифер. — Дама обычно указывает на женщину, но истинное значение карт просто непостижимо.       Мистер Кроули постучал пальцем по рубашке карты, лежащей в центре стола.       — Какая следующая?       Она перевернула ее.       — Пиковый валет, также перевернутый. Отказ от брачного предложения.       По залу пронесся ропот. Мистер Кроули быстро побарабанил пальцами по столу, и в напряженной тишине комнаты стук его ногтей по скатерти оказался удивительно громким.       — В настоящее время я не планирую делать кому-либо предложение.       — Карты говорят об обратном.       Их взгляды скрестились, и у Азирафеля создалось впечатление, что между ними происходит безмолвный разговор.       Позади них миссис Принс так сильно подалась вперед, что чуть ли не сложилась пополам. Мистер Хастур сжал кулаки на коленях, но его взгляд был прикован к сестре, а не к двум людям за столом.       — Ну-ка, какая последняя? — спросил Адам с края дивана. Миссис Пульцифер театральным жестом перевернула последнюю карту.       — Валет червей. Вряд ли мне стоит объяснять, что это за карта, не так ли?       Она рассмеялась, но лицо мистера Кроули оставалось серьезным.       — Суеверная чепуха, — проворчал он, отталкиваясь от стола. — Мне надоело гадание по картам. Давайте выпьем вина.       Внезапно возникла суматоха: все заговорили разом, расспрашивая миссис Пульцифер о значении карты или пытаясь выяснить, как мистер Кроули разбивал дамские сердца. Хозяин проигнорировал все попытки втянуть его в разговор и потянулся к колокольчику.       Азирафелю удалось ускользнуть, когда дверь распахнулась, впуская небольшую армию слуг, несущих подносы с бокалами и бутылками изысканного французского вина и выдержанного бренди. Поднимаясь по лестнице в свою спальню, он не мог не задаваться вопросом, что карты сказали бы о его собственном будущем.