Мое сердце принадлежит вам

      Одних только уроков верховой езды было достаточно, чтобы Азирафель пересмотрел свое место в Иден-Холле. Нет, не совсем так. Уроки верховой езды и его довольно раздражающее увлечение хозяином дома побуждали его уехать и никогда не возвращаться. «Помни о Гэбриэле», — говорил он себе в те моменты, когда мир замирал из-за того, что мистер Кроули слишком долго смотрел на него за вечерним кларетом. Ему нельзя было забывать о Гэбриэле и о том, куда это его привело. А именно — сюда, в мрачный дом в богом забытой части страны, населенный грубыми людьми со слишком длинными волосами.       В течение следующих двух недель он привыкал к странностям жизни в Иден-Холле. Первым его удивительным открытием стало отсутствие церкви по воскресеньям.       — Приходская церковь находится слишком далеко, — пожав плечами, объяснил мистер Кроули, когда Азирафель спросил. — Есть часовня на заднем дворе, где мы собираемся для молитвы и выслушивания проповедей дворецкого.       В воскресенье утром Азирафель отправился туда, чтобы молча помолиться за тех немногих людей, что были ему дороги: мать, отца и добрую мисс Псих, без которой он так и остался бы неграмотным мальчишкой из Бетнал-Грин. После, к счастью, краткого и по большей части невразумительного чтения Библии мистером Шедвеллом он вышел из часовни, не зная, что делать с этой внезапной свободой целого дня без работы.       Он нашел дорогу в сад, который заметил еще по прибытии в Иден-Холл. Им оказался ухоженный участок земли, засаженный прекрасными цветами, большинство из которых цвели яркими оттенками красного и фиолетового, розового и желтого. Здесь росли подсолнухи, розы и еще десятки других растений, названий которых он не узнал. Это был маленький оазис цвета в монохромном пейзаже. Через несколько минут он покинул сад, не зная, разрешено ли ему там бродить, но впоследствии часто думал о нем.       Учебные занятия с Адамом проходили гораздо лучше, чем Азирафель смел надеяться после первого урока. Ему потребовалось некоторое время, чтобы выяснить, чем мальчик интересуется, а затем увязать эти интересы с обучением манерам, на которое так рассчитывал его опекун. Так что он учил Адама красноречиво и элегантно вести беседу на темы, о которых ему нравилось говорить, — в данный момент это были в основном лошади. Но вскоре он попытается подтолкнуть его к более разнообразному выбору тем. Для начала, возможно, о других существах.       Утро и вечер в Иден-Холле были особой пыткой. Как только Азирафель освоил азы верховой езды, — а это действительно оказалось гораздо проще, чем он опасался, — он по глупости согласился выезжать с Адамом до начала занятий. Юный Уорвик, вероятно, был рад освободиться от этой обязанности. Он мог спокойно заниматься своими делами в конюшне без необходимости играть роль няньки для молодого наследника или инструктора по верховой езде для его учителя.       И вот каждое утро Азирафель просыпался в неурочный час, чтобы отправиться на конюшню, где его уже ждал Адам со своей лошадью — мерином, непонятно почему названным Смертью. Уорвик тоже там присутствовал, причем Война уже была оседлана, взнуздана и готова к утренней прогулке. И хотя страх Азирафеля перед животным ослабевал с каждой поездкой, а бедра и ягодицы привыкли к ощущениям уже через неделю, он так и не смог понять, почему мистеру Кроули и его подопечному так нравится это занятие.       Вечерняя пытка была совершенно иного рода. Несмотря на то что мистер Кроули сказал ему в тот первый день, Адам никогда не присоединялся к ним двоим в библиотеке после ужина, предпочитая скачки на лошадях вместе с Уорвиком и Псом, который бежал рядом с ними, когда они неслись галопом по холмам с такой скоростью, что у Азирафеля, наблюдавшего за ними из окна библиотеки, просто голова шла кругом.       И вот он оставался с одним лишь мистером Кроули за компанию. Проблема заключалась в том, что хозяин, несмотря на признанное им самим отсутствие манер, был довольно увлекательным собеседником, к тому же обладал изящной фигурой и пленительным лицом. Азирафель был совершенно очарован, если не считать некоторых грубых оборотов речи и насмешливого тона, к которому мистер Кроули любил время от времени прибегать. И все же когда он однажды вечером вернулся из библиотеки в свою спальню с раскрасневшимися щеками, то вынужден был признаться себе, что горит скорее от желания, чем от кларета. Он хотел мистера Кроули, как до него хотел Гэбриэля, только гораздо сильнее.       Это было не просто некстати — это было весьма опасно. Однажды ему уже удалось выйти сухим из воды, но лучше не искушать судьбу. Что ему оставалось, кроме как держаться от этого мужчины подальше? О, если бы только это было так просто. ***       — Идите сюда, Фелл, взгляните на это.       Мистер Кроули беззаботно опустил «мистер», но Азирафель не знал, как вежливо попросить его вернуться к более официальному обращению. Сейчас хозяин дома стоял перед одной из книжных полок в библиотеке и водил тонкой рукой по корешкам.       — Мне и здесь хорошо, сэр.       Азирафель откинулся в кресле, которое теперь считал своим. Отчасти потому, что не хотел подходить слишком близко к мистеру Кроули, а также потому, что ему очень нравился вид его стройной фигуры в черных брюках с высокой талией, которые он предпочитал.       Мистер Кроули развернулся и швырнул в него книгу. Азирафель без труда поймал ее — не зря же он жил бок о бок с сотней мальчишек-подростков. Книга называлась «Существа из глубин».       — Это про… китов?       Мистер Кроули подошел к нему и перегнулся через спинку кресла, так что его дыхание щекотало кожу головы Азирафеля. Он запрокинул голову и уставился в перевернутое лицо мистера Кроули, выражение которого стало испуганным, словно Азирафель каким-то образом застал его врасплох, хотя он все это время сидел в кресле.       — Эм. Китов, дельфинов, кракенов… всякие штуки, которые живут в океанах.       — Кракенов? — спросил Азирафель с предательским придыханием. — Мистер Кроули, не думаю, что они существуют.       — Откуда вам знать? Вы — чопорный преподаватель из Лондона и понятия не имеете, что живет в море. Прочтите эту книгу. Уверен, что Адам тоже найдет ее интересной. В конце концов, дельфины — это самое близкое к лошадям, что может предложить море.       Азирафель захихикал, все еще глядя в эти невозможные глаза, блестящие в свете свечей.       — Дельфины? Вы уверены, что ближе всего к лошадям в море не… морские коньки?       Мистер Кроули со вздохом выпрямился, и Азирафель почувствовал прикосновение к своим волосам, причем такое непринужденное, что у него защемило сердце. Кончики пальцев прошлись по коже его головы, вызвав совершенно наэлектризованное ощущение. Затем рука ретировалась. Он снова запрокинул голову и увидел, что мистер Кроули покраснел.       — Простите, мистер Фелл, это было… эм. Да.       Он поспешил обойти спинку кресла и перебраться на диван, на котором так любил отдыхать.       — Я хотел бы узнать ваше мнение кое о чем.       Избегая взгляда Азирафеля — видимо, опять мистера Фелла, — он взял со стола лист бумаги. Азирафель неглубоко вдохнул, пытаясь заставить свои легкие и сердце вернуться к нормальному ритму. Нельзя забывать про Гэбриэля. Мистер Кроули помахал ему письмом через стол.       — Пишет мой друг Пульцифер. Они с женой приглашают нас к себе в гости. Они наши единственные соседи в округе. Ну, не совсем соседи, но самые близкие географически. Ну, что скажете? Может, это хорошая возможность для Адама попрактиковаться в общении? Я думал погостить у них пару дней. Поехать верхом, а не в карете. Ему бы это понравилось.       Азирафель поднял свой почти пустой бокал с вином и заставил себя обдумать этот вопрос.       — Не вижу причин для отказа, если вы считаете мистера и миссис Пульцифер подходящей компанией для него. Конечно, лучше всего было бы познакомить его с такими же неженатыми молодыми людьми, как он сам. Но, как вы сказали, хорошее общество здесь, наверное, трудно найти.       — Да, мы ограничены в выборе друзей. Тут отнюдь не Лондон, о чем вы не упускаете случая мне напомнить. — Его тон был насмешливым, но Азирафель почувствовал скрытую за его словами неуверенность. — Но вы считаете, что этот визит пойдет ему на пользу? Он уже встречался с мистером Пульцифером, но не с миссис Пульцифер. И он никогда не был в Жасминовом коттедже.       — Уверен, хуже не будет. Когда вы планируете ехать? Желаете оставить мне какие-нибудь указания на время своего отсутствия? Мне следует, разумеется, приготовить новые уроки для мастера Янга.       Мистер Кроули поднял глаза от письма.       — О нет, вы поедете с нами.       — Зачем вам я? Вы же не ожидаете, что мастер Янг будет продолжать ежедневные занятия во время светского визита. Небольшие каникулы пойдут ему на пользу, позволив развиваться во многих других направлениях вне классной комнаты.       Мистер Кроули сглотнул, так что его кадык подпрыгнул вверх-вниз от напряжения.       — Не как его учитель, а как… как друг, если угодно. Как член семьи.       — О-о.       Очевидно, Адам был не единственным человеком, нуждавшимся в уроках приличия. Азирафель использовал мягкий тон, к которому обычно прибегал в отношении своих учеников, когда они не понимали простых вещей.       — Мистер Кроули, сэр, я очень сомневаюсь, что ваши друзья будут рады принять меня в качестве одного из членов семьи. Совсем не принято, чтобы учитель путешествовал со своим учеником. Я не гувернантка, знаете ли, и Адам — не ребенок.       — Я спросил, и они сказали, что не возражают, — ответил мистер Кроули, говоря быстро, как всегда, когда нервничал. — Совсем не возражают. Она… то есть миссис Пульцифер, сказала, что с нетерпением ждет встречи с вами. В коттедже достаточно комнат, правда, они не такие большие, как ваша, но ведь это всего на несколько дней.       И вновь это проявление неуверенности, которую Азирафель с интересом наблюдал ранее. Мистер Кроули по какой-то причине хотел взять его с собой в этот визит, желая познакомить со своими друзьями. Он действительно хотел, чтобы Азирафель поехал с ними.       — Полагаю, тогда у меня нет возражений.       Во всяком случае, таких, которые он мог бы высказать вслух. ***       В тот вечер за ужином Азирафель сделал то, что делал уже много раз за дни, прошедшие с момента его приезда в Иден-Холл, когда возникала проблема или вопрос — расспрашивал миссис Шедвелл.       — Моя дорогая мадам, что вы знаете о Пульциферах?       Она наклонила голову и одарила его вопросительным взглядом, который он уже научился распознавать как взвешивание количества информации, которой она может с ним поделиться. Он надеялся, что не дал ей повода для подозрений.       — Мистер Пульцифер — приятный молодой человек. Воспитанный, с хорошими манерами. Звезд с неба не хватает, но достаточно безобидный.       То, как она это сказала, заставило Азирафеля заподозрить, что для жены у нее припасены менее щедрые эпитеты. Он подождал. Как и ожидалось, выражение лица миссис Шедвелл стало кислым.       — Миссис Пульцифер благородного происхождения. Дочь баронета — сэра Бертрама Гаджета, вы могли о нем слышать, его родовое поместье находится в Чешире.       Азирафель не слышал, но он не интересовался мелкой аристократией, кроме тех ее представителей, которые отправляли своих сыновей в Тадфилд.       Миссис Шедвелл отрезала от буханки еще один ломоть хлеба и продолжила, отводя глаза от Азирафеля, как она часто делала, когда рассказывала какую-нибудь особенно пикантную сплетню.       — Было время, всего несколько лет назад, когда я думала, что мы будем приветствовать миссис Пульцифер — тогда еще мисс Гаджет, — в качестве хозяйки этого дома. Хозяин, похоже, был всерьез увлечен ею, и вы поймете, почему, когда посетите их дом. Она красива и умна.       Мистер Шедвелл прервал ее бормотанием, которое прозвучало как «ведьма». Его жена не обратила на него внимания и наклонилась ближе к столу.       — Это была бы прекрасная партия. Хозяин старше ее, но все еще красивый мужчина, с чем вы, я уверена, согласитесь. Они были неразлучны. Мы все отчаянно хотели, чтобы у Иден-Холла появился наследник. Это было еще до приезда молодого мастера Адама. И я не знаю, дала ли мисс Гаджет хозяину повод надеяться или нет, но вдруг мы услышали, что она вышла замуж за купеческого сына без имени и состояния.       Какой интригующий отрывок из прошлого мистера Кроули. Азирафель задался вопросом, почему он не женат. Если забыть об отвратительных манерах, ему было что предложить потенциальной жене: большое поместье, старинную фамилию и значительное богатство. Не говоря уже о его красивой фигуре в темном плаще для верховой езды. Почему же он не преуспел в поисках жены за все время его посещений Лондона? Возможно, репутация повесы, которую он приобрел в молодости, в те времена, когда у него была свобода действий, пока безвременная кончина брата не взвалила на его узкие плечи целый ворох обязанностей, отталкивала прекрасных столичных дам.       Азирафель укорил себя за этот внезапный всплеск симпатии. Он никогда не испытывал жалости к джентльменам вроде мистера Кроули, а ведь в Тадфилде он много их встречал. Богатые, привилегированные люди, ожидавшие, что мир подчинится их воле. Он давал образование их сыновьям, зная, что они вырастут и станут такими же. Глупо, что пара высоких скул и необычные желтые глаза могли сделать с ним.       — Должно быть, это стало настоящим потрясением, — сказал он, когда понял, что миссис Шедвелл ждет ответа.       — Безусловно. Бедный мистер Кроули после свадьбы миссис Пульцифер несколько недель был ужасно угрюм, просто убит горем. И все же он продолжил поддерживать дружбу с ней и подружился с ее мужем. Мистер Пульцифер приезжает сюда раз в два месяца, и они вместе совершают верховые прогулки и охотятся как ни в чем не бывало.       Это удивило Азирафеля. Он думал, что мистер Кроули из тех людей, которые упиваются своей печалью и лелеют обиды. Но он был одинок, а в этих краях трудно найти компанию. Неудивительно, что он при первой же возможности сбегал в Лондон.       — Это определенно звучит как интересный визит для мастера Янга.       — Иезавель слопает его живьем. И тебя, если не поостережешься, — проворчал мистер Шедвелл, и, переглянувшись, Азирафель с миссис Шедвелл молча решили не комментировать это замечание. Азирафель подумал, что это подходящий момент, чтобы сменить тему разговора.       — Не подскажите ли, где здесь лучше всего подстричься? Я бы не хотел войти в дом Пульциферов неопрятным.       — Поди, принеси мои ножницы, женщина. — Мистер Шедвелл даже не оторвался от супа, тогда как его жена вскочила и начала рыться в маленьком шкафчике под окном.       — Не эти, они для шитья, — пробормотала она, вытаскивая из ящика целый набор бытовых принадлежностей. — А, вот.       Она протянула Азирафелю почерневшие ножницы. Он рассмеялся.       — Отличная шутка, миссис Шедвелл, отличная. Должен настоять, чтобы вы дали мне имя и адрес ближайшего парикмахера.       Она указала ножницами на мистера Шедвелла, который указал на себя обоими большими пальцами.       — Я тута всех стригу. Ну, всех парней. Садись в кресло, как доешь.       Он взял ножницы и несколько раз щелкнул ими, издав при этом противный скрежет. Азирафель стиснул свою тарелку немного крепче и вжался в стул.       — Вы знаете, если подумать, я смогу походить так еще пару месяцев.       — Дело твое, парень.       Он не подпустит мистера Шедвелла к своей голове ни с ножницами, ни без них. Его волосы вырастут ужасно длинными и буйными, но, похоже, такова здешняя мода. Пульциферам просто придется с этим смириться.