Мое сердце принадлежит вам

      С того самого момента, как Азирафель вошел в библиотеку, она стала его самой любимой комнатой в Иден-Холле. Она находилась на втором этаже и занимала всю центральную часть дома; тут имелся большой эркер и два окна поменьше, выходящие на луга и странное образование из камней на вершине холма. Воздух был золотистым от света заходящего солнца, чьи лучи проникали внутрь, заставляя пылинки плясать на книжных полках.       Стеллажи располагались по всему периметру длинной комнаты, от пола до потолка заставленные книгами в переплетах насыщенного рубинового и зеленого цветов. От пьянящего аромата бумаги, кожи и дерева Азирафелю захотелось растянуться на полу и буквально впитывать в себя красоту этого места.       Он заметил мистера Кроули, только когда подошел к эркеру. Хозяин дома лежал на диване; его рыжие волосы ярко выделялись на фоне бархата цвета индиго, словно кровавая луна в ночном небе. Его вытянутые ноги были скрещены в лодыжках, на груди покоилась раскрытая книга страницами вниз, которая поднималась и опускалась вместе с его медленным дыханием. Его глаза были сомкнуты, рот слегка приоткрыт, кожа светилась теплым солнечным светом из окна. Он спал, и при виде его в таком состоянии Азирафелю захотелось опуститься на ковер и провести пальцами по медным волосам.              Разумеется, он этого не сделал, а подошел ближе к дивану и прочистил горло. Мистер Кроули мгновенно проснулся и резко поднялся, отчего книга, лежавшая у него на груди, упала на пол.       — Черт возьми, Фелл, вы что, не знаете, как стучать?       — Я стучал, сэр, дважды. Вы не слышали.       Мистер Кроули сел, упираясь ногами в ковер и нетерпеливо размахивая руками.       — Не стойте столбом, присаживайтесь.       Напротив дивана, спинками к эркеру, стояли два кресла. Между ними располагался низкий столик с графином кларета и двумя хрустальными фужерами на подносе. Всего двумя. Как любопытно. Азирафель сел в одно из кресел, выпрямив спину и крепко сцепив руки на коленях. Волнение, вызванное наблюдением за спящим, уязвимым мистером Кроули, еще не покинуло его тело.       — Где мастер Янг? Вы сказали, что он проводит вечера здесь с вами.       — Хм? О, Адам. Думаю, он отправился на очередную верховую прогулку.       — Он очень любит ездить верхом.       — Он же молод, так что, конечно, любит. В любом случае, здесь больше нечем заняться.       Азирафель вспомнил, как оценил его мистер Шедвелл, и о сравнении миссис Шедвелл с самим хозяином.       — Он останется здесь в обозримом будущем?       Кроули немного поерзал на диване, в итоге приняв позу, весьма похожую на позу Адама, когда он ранее растянулся на стуле в классной комнате.       — Слишком поздно отправлять его в Оксфорд или Кембридж. И, кроме того, он там не преуспеет.       — Почему вы так думаете?       — У него нет ни малейшего представления о классических науках. Его греческий просто ужасен. И, эм, не знаю, насколько подробно он вам об этом рассказывал, но в детстве он плохо учился в школе.       — Он упоминал, что регулярно переходил из одной школы в другую. Вы хотите, чтобы я преподавал ему классические науки? Греческий, латынь, риторику и так далее?       — Нет. Какой смысл? Из Адама ученого не выйдет. Как и из меня. Я ненавидел учебу в Оксфорде.       Вот она снова, эта неджентльменская прямота, которая должна была оттолкнуть, но производила на Азирафеля совершенно противоположный эффект. Эта откровенность придавала мистеру Кроули очарование, превосходящее все, что ему доводилось встречать в людях прежде.       — Дело в том, мистер Фелл, что я могу научить Адама всему, что ему нужно знать, чтобы управлять этим поместьем после моей смерти. Если он поработает со мной год или два, то сможет без особых трудностей взять на себя управление. Но чему я не могу его научить, так это всем правилам приличия, которые присущи джентльмену с состоянием. Надлежащему поведению, умению вести разговор и тому подобному. Манерам. — Он выплюнул последнее слово, словно ругательство. Азирафель фыркнул, слишком поздно поняв, что и сам проявил грубость. И снова в присутствии хозяина было что-то, что заставило его совершенно позабыть о собственном поведении. Мистер Кроули смущенно рассмеялся. — Он редко вращался в обществе, и его мать… она едва ли была для него хорошим примером. Честно говоря, я тоже. Мне нужно убедиться, что с ним все будет в порядке, когда он выйдет в свет и начнет искать себе жену.       — Вы хотите, чтобы он поскорее женился?       — Да. Однажды меня не станет, и я не… — Мистер Кроули закусил губу, явно не зная, стоит ли продолжать. Он сглотнул и посмотрел Азирафелю прямо в глаза. — Я не хочу, чтобы он остался один.       Смысл этого заявления был вполне ясен: он не хотел, чтобы Адам оказался в том же положении, в котором сам очутился на данном этапе жизни. С ушедшей молодостью и неженатый, с манерами, которые наверняка оттолкнули бы любую разумную даму из приличного общества. Как же он, должно быть, одинок, подумал Азирафель, вспомнив, что сказал мистер Кроули накануне вечером на вершине холма. Как на короткий миг его лицо озарилось, когда у него сложилось ложное впечатление, что Азирафель был соседом, потенциальным другом, а не просто наемным работником.       — Я хочу, чтобы вы проводили с ним время, мистер Фелл. Вы, кажется, хорошо разбираетесь во всем этом… надлежащем поведении. Как разговаривать и как себя вести. Я хочу, чтобы он чувствовал себя комфортно в ситуациях, когда важно произвести впечатление, в частности, на дам. — Азирафель улыбнулся про себя. Он ни разу в жизни не производил впечатление на даму. Конечно, он знал, как это делается — в теории. Половина учебной программы в Тадфилде была посвящена именно этому — обучению мальчиков тому, как вести себя в бальных залах и клубах, за карточными и обеденными столами. Подготовке их к жизни под пристальным вниманием общества, к тому, чтобы вести себя как джентльмен.       — Я сделаю все, что в моих силах.       Азирафель встал с кресла и начал просматривать книжные полки. Большинство книг были историческими и хрониками. Он нашел интересный текст по естественной истории и еще один по идентификации диких папоротников. Да, неплохо для начала, поскольку Адаму явно нравилось проводить время на свежем воздухе. Эта коллекция поистине была сокровищницей знаний. Библиотека в Тадфилде меркла в сравнении.       Он бродил вдоль полок и складывал книги поверх книг, все время остро ощущая на себе взгляд медовых глаз мистера Кроули. Время от времени он отвлекался от поисков, чтобы отрывисто кивнуть или прокомментировать книгу, которую только что нашел. И с каждой минутой разглядывание становилось все более откровенным, более пристальным. Более интимным. Легкая улыбка играла на тонких губах мистера Кроули, каким-то образом одновременно и знающая, и вопрошающая.       Когда его руки оказались настолько нагружены книгами, что он не мог поднять больше, Азирафель вернулся к эркеру и осторожно положил их на низкий столик. Солнце уже почти скрылось, окунув склон холма в теплые сероватые сумерки. Дом отбрасывал длинную тень, тянущуюся до самых ворот. Вдалеке он различал лишь дюжину темных контуров, устремленных в небо.       — Что это за камни на вершине холма?       — Каменный круг. Вы наверняка проходили мимо него вчера вечером. Говорят, он там со времен друидов. Можете себе представить, что люди тысячи лет назад принесли все эти тяжелые камни на холм? Должно быть, это было очень важно для них.       Азирафель вздрогнул, вспомнив холод, который окружал его, когда он проходил мимо внушительных монолитов, отливавших серебром в лунном свете. Тогда это место казалось волшебным, возможно, населенным призраками.       Уловив в тенях какое-то движение, Азирафель подошел ближе к стеклу и увидел двух лошадей, скачущих к дому, их всадники — всего лишь неясные фигуры в темных одеждах. Собака следовала за ними, подпрыгивая от возбуждения.       Диван скрипнул, и через секунду мистер Кроули уже стоял позади него, глядя в эркер через плечо Азирафеля.       — Он всегда возвращается до наступления темноты.       Слабый шепот воздуха на затылке заставил Азирафеля затрепетать.       — Это мастер Янг? Кто другой наездник?       — Уорвик, конюх. Бедному парню приходится тратить по несколько часов в день, чтобы кататься верхом с Адамом. Вот почему я хочу, чтобы вы сопровождали его вместо него.       — Ах да. Мистер Кроули, сэр, я вынужден протестовать против этого плана самым решительным образом.       Мистер Кроули издал низкий, грохочущий смех, от которого у Азирафеля снова пробежала дрожь по спине.       — Самым решительным образом, да? Мистер Фелл, у вас такая странная манера говорить. Адам будет выражаться так же, когда вы закончите его обучение?       От этого поддразнивающего тона по венам Азирафеля разлился огонь.       — Вам определенно стоит на это надеяться, если хотите, чтобы он держался как настоящий джентльмен.       Он резко развернулся, нахмурившись, но мгновенно забыл о своих возражениях против уроков верховой езды. У него тут же сбилось дыхание. Мистер Кроули стоял так близко, что он мог легко рассмотреть россыпь тонких морщинок вокруг его глаз. Азирафель поспешно отступил и наткнулся на подоконник, но мистер Кроули если и заметил его волнение, то не подал виду. Он вновь перевел взгляд в окно, и его улыбка стала холодной.       — Возможно, поэтому мне так не везло на брачном рынке. — Он издал мрачный смешок, словно говоря шутку, понятную только ему, а затем снова переключил внимание на Азирафеля. — Выпейте со мной вина.       Он вернулся к дивану и налил два бокала кларета. Азирафель тоже сел, чувствуя себя в большей безопасности, когда их разделял стол. Вино было хорошим, лучше любого, что ему подавали в Тадфилде.       — Скажите честно, — начал мистер Кроули, сделав большой глоток, — не слишком ли поздно для Адама? У него будет достаточно времени, чтобы научиться, как вы выразились, «держаться как настоящий джентльмен», прежде чем он достигнет совершеннолетия?       — Не слишком поздно. Он умный молодой человек. Но эта среда не слишком ему в этом помогает. Ему нужна компания других молодых джентльменов и леди. Не обижайтесь, сэр, но если он проводит все свое время в лишь с вами и конюхом, ему просто не с кем практиковать манеры. Неужели здесь нет других семей, с которыми он мог бы общаться?       Мистер Кроули пожал плечами.       — Боюсь, только мы. Это действительно богом забытая часть мира. Недалеко есть деревня Харевуд, но там вообще нет благородных семейств. Еще есть Пульциферы, но они довольно далеко. Думаю, я мог бы написать им и пригласить в гости.       Азирафель ничего не сказал, отпив еще вина. Он понятия не имел, будут ли эти Пульциферы подходящей компанией для Адама или нет. Пульцифер. Почему это имя показалось ему знакомым?       — Миссис Шедвелл сказала, что вы были у них в гостях.       — Простите? — нахмурился мистер Кроули поверх своего бокала.       — Миссис Шедвелл говорила, что вы вчера вечером отправились к Пульциферам. Полагаю, именно поэтому вы ехали верхом. Но она сказала, что вы погостите у них некоторое время, и все же вы вернулись на следующий день.       — Вы ошибаетесь. Я вернулся в ту же ночь.       В глазах мистера Кроули плясали огоньки, а брови игриво приподнялись, словно подначивая Азирафеля узнать, почему.       — Почему? — послушно спросил он.       — Уверен, вы и сами можете догадаться, мистер Фелл. После встречи на дороге с дерзким молодым человеком, который сказал, что направляется в мой дом… как я мог не вернуться сразу? Кто знает, какой хаос он бы учинил в мое отсутствие.       От его смеха у Азирафеля замерло сердце. Он поспешно осушил оставшийся в бокале кларет, чтобы занять чем-то рот и не сказать ничего лишнего. ***       Солнце уже взошло над вершиной холма на следующее утро, когда Азирафель понял, что ему, по сути, не удалось отказаться от запланированного урока верховой езды с Уорвиком. Его раздражение усилилось, когда он толкнул деревянную дверь в конюшню и обнаружил там не только конюха, но и Адама Янга.       — Адам! — сказал он, совершенно забыв о своем настоянии называть мальчика по имени только в классе. — Что вы здесь делаете?       — Преподаю вам урок, мистер Фелл.       Озорная улыбка Адама обратилась к конюху. Уорвик был примерно того же возраста, что и Адам, с бледным лицом и слишком длинными волосами. Казалось, это было общей чертой обитателей Иден-Холла. Он угрюмо посмотрел на Азирафеля и нахмурил брови, совсем не скрывая того факта, что предпочел бы продолжить уборку загонов, чем тратить утро на урок верховой езды перепуганному учителю.       Двое молодых людей одновременно повернулись и направились к загону в самом конце ряда, где гнедая кобыла лениво жевала сено.       — Это Война.       Уорвик протянул руку через низкую дверь, чтобы нежно похлопать лошадь по шее. Она фыркнула в ответ.       — Приятно познакомиться с вами, мадам, — сказал Азирафель, немного дрожа, хотя между ними была прочная деревянная дверь, и, в любом случае, она как будто не собиралась откусывать ему голову. — Ее зовут Война, как, гм, война?       Адам позади него звонко рассмеялся.       — Не волнуйтесь, мистер Фелл, она самая миролюбивая маленькая леди, которую вы когда-либо встречали.       — Значит, имя ироничное, да?       — Совершенно верно, — раздался третий голос, и из загона рядом с ними высунулась рыжеволосая голова мистера Кроули. Звук возбужденного лая сообщил ему о присутствии в конюшне Пса. — Доброе утро, мистер Фелл. Просто смотрю, как вы справляетесь.       Азирафель почувствовал, как вспыхнули щеки, и отвернулся.       — Конечно. Мы случайно не ждем кого-нибудь еще? Может, мистер и миссис Шедвелл решат присоединиться к нам?       — Хотите, чтобы я сходил за ними? — спросил мистер Кроули, и оба юноши расхохотались. Азирафель тяжело вздохнул. Это будет совершенно унизительно.       — Давайте просто покончим с этим, пожалуйста.       Уорвик протиснулся мимо него с седлом, непринужденно вошел в загон и положив его на широкую спину лошади. Она продолжала совершенно невозмутимо жевать.       Азирафель заскулил при мысли о том, что ему придется сидеть на ней всего через несколько минут. Ужасно неправильно, что люди приручили такое большое, такое сильное животное. Это совершенно неестественно. Он был человеком, созданным Всевышним, чтобы передвигаться по земле, прочно стоя на обеих ногах.       Эти мысли, должно быть, слишком явно отразились на его лице, потому что мистер Кроули и Адам оба ухмыльнулись ему с одинаковыми веселыми выражениями.       — Я буду жалеть об этом каждую секунду, — пробормотал Азирафель несколько секунд спустя, когда Уорвик вывел Войну, угрожающе стучавшую копытами по каменному полу, из ее стойла под уздцы. Пес последовал за ними, подпрыгивая, как перевозбужденный заяц. Мистер Кроули шел так близко к Азирафелю, что он мог слышать шорох его плаща при каждом шаге.       — Это не так уж и плохо, когда привыкаешь.       Он расплылся в плутовской ухмылке, и Азирафель ощутил слабость в коленях, причем лишь частично вызванную предстоящим уроком верховой езды.