Deus Vult

Крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные. (Песнь песней гл.8, ст. 6)

***

Ну, вот и все. Он сделал это. Перешел последнюю грань. Перешагнул через край. И теперь просто летел в пропасть. Вместе с лифтом. Который с максимально возможной скоростью уносил его прочь. От Тэхёна. Чонгук привалился к металлической стенке и закрыл глаза. Он все еще не верил, что это действительно произошло. Все еще не мог осознать. Принять. В голове была какая-то неестественная пустота. Чонгук сделал глубокий вдох. Но разве мог он успокоить ту боль, что сейчас раздирала его изнутри. Выйдя из лифта, он двинулся к выходу из здания. В холле остался лишь один ночной портье. Да, в этом пафосном доме имелся собственный портье. Чонгук всегда принимал подобные детали как должное. Но сейчас вот задумался, как же жизнь с Тэхёном его разбаловала. А была ли она реальной? Внезапное рыдание подступило к горлу. Чонгук судорожно всхлипнул и заткнул себе рот ребром ладони. Он быстро пересек холл и уже практически вышел, когда услышал позади: - Господин Чон! К нему спешил портье. Чонгук коротко втянул воздух, справляясь со спазмом в горле, и обернулся. - Да, Чанбин-щи? — голос прозвучал глухо и натянуто. Чонгук держался из последних сил. - С вами все в порядке? Может быть, вам вызвать такси? — портье действительно выглядел обеспокоенным. Видимо, вид у Чонгука был тот еще. - Спасибо, не надо, — Чонгук покачал головой. — Мне надо пройтись. - Хорошо, — Чанбин сдался и помог открыть дверь. — Доброй ночи. - Доброй, — на автомате пробормотал Чонгук и вышел на улицу. Доброй. Он не был уверен, что у него в ближайшее время будет хоть одна добрая ночь. И будет ли вообще когда-нибудь. Ночной воздух тут же окутал прохладной свежестью. Ласково прошелся по щекам. Мгновенно высушивая дорожки от слез. Чонгук судорожно потянул носом. Он старался дышать полной грудью, но вдохи выходили короткими, рваными. Как всегда бывало у него, когда он переживал. Сейчас он не переживал. Сейчас он умирал. Он брел по улице, не обращая внимания на витрины, прохожих, или автомобили. Наверное, если бы он случайно оступился с тротуара и оказался на проезжей части, ему бы повезло закончить свои страдания в ближайшем травмпункте. Если не в морге. Но нет, жизнь не могла быть настолько легкой. Чонгук долго шел, не разбирая дороги, не видя ничего. Просто так было легче. Вроде как у него была цель, он двигался. Ему казалось, остановись он сейчас и все, не выдержит, сдохнет. Постепенно в голове стали роиться мысли. Много мыслей. Десятки, сотни. Они, словно картинки в сюрреалистическом кошмаре, сменяли друг друга. Не успевая задержаться хотя бы на долю секунды. Что же теперь будет дальше? С работой. С ними самими. Как теперь вообще жить. Сможет ли он, Чонгук, в принципе существовать отдельно от Тэхёна. Сейчас Чонгук чертовски в этом сомневался. Вместе с его истерикой и криками прошла и вся его злость. Все, что ему осталось, лишь горечь разочарования. Настолько сильная, что буквально затапливала его изнутри. Его любовь оказалась не нужна. Она оказалась настолько неважной, что человек, которому она предназначалась, не нашел в себе сил ее признать. Что, что же с тобой такое произошло, Тэхён? Почему все так сложно. Почему так больно. Ноги Чонгука сейчас существовали будто отдельно от него. Они уносили его прочь от того места, где все кончилось. И вот, наверное, не менее часа спустя, он наконец остановился. Это был совершенно незнакомый ему район. Господи Боже, куда он забрел. Чонгук чуть испуганно огляделся. Улица выглядела безлюдной. Лишь в одной из витрин светилась вывеска круглосуточного маркета. Что могло сейчас хоть немного облегчить его состояние? Водка? Нет, алкоголя совершенно не хотелось. Чонгук и без него чувствовал себя чертовски пьяным. Неприятно пьяным. И хоть ему и хотелось забыться, но совсем не таким способом. Внутри он увидел пару покупателей. Подростки, которым не хватило пива. Пока они расплачивались за покупки, Чонгук определился. - Пачку «Эссе»,* пожалуйста, и спички, — попросил Чонгук, когда подошла его очередь. - С вас пять тысяч вон. Он расплатился и вышел на улицу. Чонгук курил очень редко. Наверное, последний раз еще в университете, когда решился сходить на какую-то вечеринку. Забавно, но именно Тэхён, который сам дымил, как паровоз, запрещал ему брать в рот сигареты. Что ж, где ты сейчас, Тэхён, чтобы что-то запретить? Словно из чувства противоречия, Чонгук прикурил. Он сделал глубокую затяжку. И тут же закашлялся. Так глупо все это. Как будто сигареты могли спасти его от мыслей. От боли. Да ему словно железный прут в живот вогнали и провернули. Так он себя чувствовал. И сигаретный дым уж точно не смог бы залатать этих дыр. Но он хотя бы немного отвлекал. Выкурив одну сигарету, Чонгук бросил окурок в урну. Прикурил вторую и выбросил и пачку, и спички туда же. Он знал, что это ему больше не понадобится. Если бы можно было также легко выбросить все свои чувства. Или выжечь их дотла. Хотя бы до фильтра. Несколько глубоких, судорожных затяжек и в груди все стало неприятно жечь. Это тоже было больно. Резко. Но это была другая боль. Она хоть каплю вытесняла ту, старую. Выкинув и второй окурок, Чонгук провел рукой по лицу, стирая вновь набежавшие слезы. Ни хрена это все не помогало. Ни капельки. Он достал телефон, чтобы вызвать такси. Никаких сообщений не было. А чего ты ждал, Чонгук? Что Ким Тэхён в своем дорогом костюме кинется из своего дорогого пентхауса за тобой следом? Да и зачем? Рассказать о том, как сильно любит тебя? Чонгука передернуло. От озноба. От тошноты. От горечи собственных мыслей. Сейчас ему хотелось лишь одного. Оказаться дома. И забыться хоть ненадолго.

***

До квартиры он доехал словно в тумане. Дома оказалось ничуть не легче. Спасало лишь то, что Чонгук был настолько истощен морально, да и физически, что как только добрался до кровати, просто отрубился. Утром он обнаружил пропущенные вызовы на телефоне. Сердце зашлось в лихорадке. Дрожащими пальцами он разблокировал телефон. Но звонки и сообщения были от Туан. Первым порывом стало перезвонить, но Чонгук сдержался. Он лишь проверил сообщения, убедился, что она не писала ему о каком-то несчастье, и смахнул уведомления. Несмотря на всю обиду и горечь от случившегося, Чонгук все равно до безумия переживал за Тэхёна. Странно, он только сейчас начал это понимать. Раньше авторитет Кима был настолько неоспорим, что у Чонгука даже мысли не возникало переживать за него. Он был такой незыблемой константой. Сейчас же… сейчас он словно стал человечнее. И теперь появились страхи. Реальные страхи. За него самого, за его жизнь. Даже за его близких. За то, что они могут расстаться. Могут. Смогли. Чонгук обрубил все это. Словно больную руку, которую долго пилили. Медленно. Мучительно. А он просто рубанул по живому. Раз и все. Вот только «все» не наступило. Вот только в израненном, раздавленном, разбитом сердце все равно еще жила надежда. Теплилась. Тлела где-то на самом дне пепелища. Ведь Чонгук видел, видел чувства Тэхёна. Видел боль, когда уходил. Вдруг… Нет. Нет, нельзя. Нельзя позволять себе об этом думать. За что в голове так много мыслей. За что сердце все равно надеется. Просто, за что? Застонав, Чонгук перевернулся на бок и подтянул колени к груди. Он попытался обнять себя как можно сильнее. Сжаться. Словно исчезнуть. Но это не работало. Он застонал от разочарования и злости. На самого себя, на все, во что превратилась его жизнь, которая сейчас казалась полностью разрушенной. У него было все. Только сейчас Чонгук начинал понимать, что Ким действительно бросал к его ногам весь мир. Всю его роскошь, все его блага. Все было доступно им двоим. И он заботился о Чонгуке. Пусть в своей странной манере, но заботился. Чонгук доверял ему. Все. Себя в первую очередь. Ну почему. Зачем, Господи, зачем Чонгуку понадобилось требовать чувств. Зачем он не стал довольствоваться тем, что ему давали. Ведь все можно было спасти. Просто стараться получше. Просто… Нет. Нельзя. Не получилось бы. Чонгук уже был не тем человеком, что раньше. За последние несколько недель он будто бы вырос. Прозрел. И понял, что та жизнь, которую предлагал ему Тэхён, какой бы привлекательной она ни казалась, не могла компенсировать его постоянных душевных метаний. Все деньги мира не могли компенсировать ему одного. Любви. Признания этой любви. У Чонгука было все. И что ему осталось ныне? Только имя.** - Тэхён, — чуть слышно, на выдохе, простонал он. И сильнее зажмурил глаза, из которых вновь потекли слезы. *марка одних из самых популярных сигарет Кореи **строчка из чудесной песни "Констанция", кинофильм "Д'Артаньян и три мушкетера"

***

Утро понедельника наступило неумолимо. Весь прошлый день Чонгук провел словно в вакууме и прострации. Он просто существовал. И даже не запомнил те часы. Но сейчас со всей ясностью осознал, что ему нужно что-то решать. Как быть дальше. Он просто не знал, что сейчас делать. Он попросту не сможет поехать на работу и смотреть Киму в глаза. Будто ничего не произошло. Да и была ли у него еще работа? После всего, после всех тех слов, что он наговорил Тэхёну. Чонгук не знал. Реальность со всей своей суровой тяжестью упала на него. Будто бетонная плита. Он сидел на кровати в одном белье. И просто смотрел на свой телефон. Совершенно не понимая, что ему делать. Исюл. Вот кто мог ему помочь.

Привет, Ис. У меня накопилось много отгулов. Меня не будет ближайшую неделю. Не теряй меня. И предупреди остальных. Расписание Кима я скину тебе на почту.

Сообщение от Ли пришло мгновенно. Без проблем, малыш Гуки. Как прошел прием?

Прости, у меня небольшие сложности в семье. Не могу сейчас говорить.

Все наладится, кексик <3 Чонгук сделал глубокий вдох. Его пальцы все еще чуть дрожали. Он называл Тэхёна трусом. А сам даже не смог найти в себе силы посмотреть ему теперь в глаза. Но все его силы остались там. В квартире Кима. Пусть делает с ними, что хочет. Чонгук отложил телефон и пошел в душ. Он не помнил, мылся ли вообще на этих выходных. Даже если и да, это прошло мимо его сознания. Сейчас же Чонгук наслаждался чуть прохладной водой. Она смывала с него остатки сна и усталости. Теперь, когда он избавил себя от необходимости ехать в офис, видеть Тэхёна, говорить с ним, вновь умирать, теперь ему стало чуть легче. Да, у него внутри по-прежнему была дыра размером с Марианскую впадину. Но по крайней мере, он мог сейчас позволить себе не думать о ней. Отвлечься. Вот, что ему было нужно. И научиться не строить свою жизнь вокруг Тэхёна.

***

Бар выглядел уютным. И не таким шумным, как прошлый. Впрочем, это был вечер понедельника. А по понедельникам напиваются лишь алкоголики и несчастные влюбленные. Чонгук алкоголиком не был. Хосок заказывал напитки в баре, Чимин флиртовал с официанткой, зависнув где-то возле курилки, а Чонгук то и дело поглядывал на телефон. Его снова тошнило от волнения. Потому что телефон молчал. И это было странно. И страшно одновременно. Не мог же Ким не возмутиться, что он так просто исчез. Неужели ему было настолько все равно? Тэхёну, который привык жестко контролировать жизнь Чонгука, подчинив ее себе полностью. Ладно, Чонгук позволял ему это делать. И Чонгуку это нравилось. Это чувство защищенности рядом с Тэхёном. Теперь же он находился в абсолютно подвешенном состоянии. И это дьявольски как пугало. - Ну, как ты тут? — Хосок поставил на стол три пивных бокала и почти упал на стул. Расслабленно. Он улыбался. Выглядел счастливым. Впрочем, как еще должен выглядеть помолвленный человек. - Все нормально, — Чонгук улыбнулся уголком рта. — Спасибо, что согласились встретиться сегодня. - Чувак, — друг хлопнул его по плечу. — Мы столько времени потеряли. Нам наверстывать и наверстывать. К тому же, у меня есть повод! - Это какой еще? — Чимин вернулся за столик, пряча в карман джинсов салфетку с номером телефона. - Наконец определились с датой свадьбы, — лицо Хосока расплылось в довольной улыбке. — И вы оба приглашены в качестве друзей жениха. - Что? — Чонгук опешил. Он не ожидал подобного, и это застало его врасплох. — Когда? - Через четыре недели, — Хосок кивнул сам себе. — Так что, не планируйте ничего и наденьте свои самые красивые трусы. - За трусы! — провозгласил Чимин, поднимая бокал. - За трусы! — подхватил Хосок. Чонгуку ничего не осталось, как покачать с улыбкой головой и присоединиться к ним. Примерно после третьего бокала пива Хосок внимательно посмотрел на него и спросил: - Выкладывай, что случилось. - С чего ты?.. — Чонгук смутился. Неужели по нему было все так заметно. Господи. Наверняка, все люди вокруг видели, что у него проблемы. Все, кто встречал его за эти пару дней. - Ты всегда был хреновым брехуном, — Чимин скептически приподнял брови. — И то, что ты позвал нас посидеть в баре в понедельник… - Ладно, — Чонгук сделал глубокий вдох, потом глоток пива. И решился. — Я сплю со своим боссом. То есть, спал. - Пиздец, — Хосок подавился пивом. — Нет, ну, то есть, блядь. Чонгук. Предупреждать надо. - Не, ну, Ким объективно очень горяч, — Чимин одобрительно покивал. — А проблема в чем? - Скажем так, — Чонгук все же не был готов к такому уровню откровенности, — я его бросил. И теперь не знаю, что будет. - У-у-у, — протянул Чимин. — Херово. Изменил? - Что? — Чонгук побледнел. Сама мысль о подобном никогда даже не приходила ему в голову. Он безоговорочно доверял Тэхёну. Во всем. И в этом тоже. Их уговор включал в себя моногамию. А Тэхён соблюдал этот дьявольский договор со скрупулезностью Сатаны. Но слова были произнесены. И хоть Чонгук никогда и не предполагал подобного, сейчас… Сейчас его чуть не вывернуло наизнанку от одного лишь предположения. - Блядь, Чим, — Хосок дал другу подзатыльник. — Ты что, не видишь, что ему и так хреново? - Бля, извиняюсь, — Чимин виновато скривился. — Я не подумал. - Нет, — Чонгук сглотнул, отводя взгляд. И добавил тверже: — Нет, я уверен, что не изменил. Просто, как говорят, не сошлись характерами. - Черт, ну, тут точно нужно что-то покрепче, — заключил Чимин и поднялся. — Пошел я за соджу. Едва он отошел от столика, Хосок сжал плечо Чонгука и ободряюще улыбнулся. - Знаю, что сейчас все кажется херовым, — произнес он. — Но твой человек никогда от тебя не уйдет. Скажу самую банальную банальность в мире. Если он не вернет тебя, значит, оно и к лучшему. А если он твоя судьба, то еще даст о себе знать. Да, это звучало до чертиков банально. Но несмотря на всю абсурдность ситуации, Чонгуку, возможно, стоило это услышать. - Спасибо, — все еще дыша через раз, ответил он. — Это пока слишком больно. - Вы любили друг друга? — Хосок смотрел очень проницательно. И от этого взгляда внутри у Чонгука снова проворачивался железный прут. - Да, — выдохнул он. — Да, любили. Возможно, он был самым распоследним наивным идиотом на Земле, но Чонгук верил в то, что сейчас произнес.

***

Уже второй раз за месяц Чонгук просыпался с похмельем. Он совершенно не планировал напиваться. Но у его друзей были другие планы на этот счет. Что ж, по крайней мере, проснулся он у себя дома. Значит, остатков разума хватило на то, чтобы вызвать такси. Не открывая глаз, Чонгук несколько минут лежал, пытаясь привыкнуть к тому, что у него раскалывалась голова. Он уже почти справился с ситуацией, но тут зазвонил его телефон. Это была мама. Похмелье как рукой сняло. Она звонила очень редко. С бешено колотящимся сердцем, предчувствуя что-то плохое, Чон ответил на звонок. - Чонгук, — ее голос звенел. Она явно была взволнована. Зла? - Да, мама, — ответил он, сглотнув. Стараясь не морщиться от боли, Чонгук сел в кровати. Одеяло сползло на пол. - Чон Чонгук, — так, дело было плохо. Что могло произойти? На Чонгука накатила волна паники и удушья. — Я не понимаю, почему в интернете пишут, что у тебя роман с твоим начальником? - Что? — голос сел. Он просто пропал. У Чонгука внутри все обмерло. Он просто перестал дышать. - Я сегодня слышала, как об этом шептались мои ученики, — мама говорила резко, с нотками истерики. — А потом сама нашла статью. Много статей на самом деле. Ты был на приеме в Конраде в пятницу? Господь Всемогущий. Почему? Что произошло? Почему Тэхён допустил, чтобы это просочилось в сеть? Куда смотрел Енбок? Чонгук не мог вдохнуть. Он просто сидел, застыв. И не знал, как выдавить из себя хоть слово. - Чонгук, не молчи! — похоже, мама была на грани того, чтобы сорваться. Чонгук мог ее понять. Сама мысль о том, что ее сын — гей, могла довести ее до инсульта. - Я… — он попытался сказать хоть что-нибудь. Как-то оправдаться. Соврать. Но что-то не давало ему этого сделать. Будто держало изнутри. — Я… - Чонгук, — голос матери стал тише, видимо, рядом появились люди. А людское мнение значило для нее слишком много. — Сегодня вечером ты приедешь к нам с отцом. Нам нужно поговорить. И это не обсуждается. - Хорошо, — только и смог выдавить из себя Чонгук. Он смотрел на свой телефон и пытался вспомнить, как дышать. В его жизни было всего два кошмара. То, что Тэхён его бросит. И то, что родители узнают о его ориентации. Что ж, похоже, судьба решила осуществить их разом.

***

Время тянулось просто бесконечно. Словно все часы мира отсчитывали минуты до казни Чонгука. Его персональный путь на Голгофу. Он не мог ничего делать. Просто сидел на кровати, сжав в руках телефон, и смотрел в стену. Страх буквально парализовал его. И рядом не было никого, способного помочь. Если бы это случилось хотя бы неделей раньше, Тэхён смог бы поддержать, отвлечь. Но это случилось именно сейчас, когда Тэхёна не было рядом. Не было. И уже не будет. Добивая себя подобными мыслями, Чонгук словно хлестал себя плетями. Ментальными. У него был порыв найти ту плетку и вновь наказать себя. Но даже на это не нашлось сил. Да и чем дольше он вот так сидел, истязая себя внутренне, тем меньше ему хотелось этой самой физической боли. Все, чего ему сейчас хотелось — оказаться в объятиях Тэхёна. Почувствовать его сильные руки. Тепло его тела. Его дыхание. Болезненный спазм буквально вырвался из горла. Чонгук застонал и наклонился вперед. Упираясь лбом в телефон. И именно в этот момент он просигналил о сообщении. Туан. Чонгук совсем забыл о ней. А она ведь что-то ему писала. Он никогда еще так быстро не снимал телефон с блокировки. Чонгук, я все знаю. Мы можем поговорить? Пожалуйста. Сначала он хотел отказаться. Снова спрятаться. Но что, если это был его шанс? На ту поддержку, которой сейчас так безумно не хватало. Ухватившись за это сообщение, как за соломинку, Чонгук быстро набрал ответ.

Если ты в Сеуле, то можешь приехать ко мне. Я дома.

Да, давай адрес. О, Боже. Господи. Чонгук задрожал. Он что, правда сделал это? Отчего-то мысль о том, чтобы увидеть даже сестру Тэхёна, не его самого, до безумия взволновала его. О чем Туан хотела сказать? А вдруг с Кимом что-то случилось? Подавив усилием воли порыв тут же перезвонить и уточнить, Чонгук прикрыл глаза. Если бы что-то произошло, она бы сказала сразу. Она не была человеком, который бы так жестоко поступил. Чонгук верил ей. Почему-то он верил ей. Также сильно, как и Тэхёну. Вот только мог ли он верить Тэхёну теперь?

***

Туан приехала через час. Чонгук успел принять душ и привести себя в порядок. Он даже сварил кофе. Чтобы отвлечь себя хоть чем-то. - Привет, — Туан выглядела взволнованной, но не смертельно. Значит, чего-то ужасного точно не произошло. От этой мысли стало чуть легче. Девушка вошла и быстро поцеловала Чонгука в щеку. - Прости, что я вот так, — она развела руками. — Но нам действительно нужно поговорить. - Да, — кивнул нервно Чонгук. — Хорошо. Проходи. Они устроились за кухонным столом. Чонгук налил две чашки кофе и поставил одну перед Туан. Та благодарно кивнула и слабо улыбнулась. - Чонгук, — она обняла чашку обеими руками и вздохнула, — я знаю, что мой брат, скорее всего, никогда тебе этого не расскажет сам. Но я также знаю, что ты тот человек, который стоит того доверия, которое я хочу тебе оказать. Человек, который достоин того, чтобы знать правду. - Что, — Чонгук судорожно сглотнул. На него вновь накатила паника и тошнотворное чувство страха. — Что случилось? - Все началось, когда мы еще были детьми. Рассказ Туан занял почти полчаса. Она говорила, безумно волнуясь. Чонгук видел, насколько тяжело ей даже просто произносить все это вслух. Но куда тяжелее было ему все это слышать. Каждое слово он пропускал через себя. Буквально ощущал все это. Да, частично он знал эту историю. Но она не была даже верхушкой айсберга. То, что говорила Туан, причиняло по-настоящему невыносимую боль. Боль за Тэхёна. Боль за человека, которого Чонгук до безумия любил. И каждое слово резало его будто ножом. Словно кто-то сверху, сам Бог или, скорее, Дьявол, проворачивал чертов прут в Чонгуке. Делая ему все больнее и больнее. Вот только теперь больно было не из-за Тэхёна. А за него. - Господи, нет, — Чонгук не выдержал. Он зажал себе рот руками. — Почему? Почему они так поступили с ним? Он же… - Он чудесный, — закончила за него Туан. Она сама расплакалась, пока говорила. — И, Чонгук, он очень любит тебя. - Я не… - Поверь мне, — Туан вздохнула. — Да, знаю, что ты не обязан верить моим словам. Что я тебе по сути никто. Но у нас есть общее. Мы оба любим Тэхёна. Я ничуть не осуждаю тебя за то, что ты ушел. Я была первой, кто назвал его идиотом. Но, пожалуйста, дай ему шанс. - Где он? — Чонгук не знал, как ему поступить. Но хотя бы быть уверенным, что с Тэхёном все в порядке, ему было необходимо. - Я точно не знаю, — Туан потерла переносицу. Было заметно, что она очень устала. Судя по теням, залегшим под ее глазами, Чонгук вообще не был уверен, что она спала. — Но он не появлялся в офисе. Лишь написал мне сообщение, что с ним все в порядке. - Боже, — теперь Чонгук наконец понял, почему информация о происшествии на приеме оказалась в интернете. Тэхён пропал. — Боже. - Я уверена, что с ним все хорошо, - заверила Туан. Она потянулась через стол и сжала ладонь Чонгука в своей. – Думаю, он скоро даст о себе знать. Мы с ним все обсудили. И он намерен тебя вернуть. - Я… — Чонгук все еще терялся во всей этой информации. История, которую рассказала ему Туан, вывернула его наизнанку. Он не понимал, что чувствовал. Это был такой невообразимый сумбур. С одной стороны, теперь он знал, почему Тэхён так поступал. Почему был таким. Почему не мог дать больше. Но, с другой, от того, что он это узнал, абсолютно ничего не изменилось. Тэхён не подпустил его к себе. И был ли шанс, что подпустит? - Эй, — Туан будто прочла его мысли. — Все наладится. Просто дай ему немного времени. И дай ему возможность сказать о своих чувствах так, как он это умеет. Чонгук был готов дать Тэхёну все, что угодно.

***

Проводив Туан, Чонгук вернулся на кухню. Он снова сел за стол, наклонил голову и запустил пальцы себе в волосы. Ему так о многом надо было подумать. То, что он узнал, в корне перевернуло картину его мира. Все, что было раньше, теперь виделось совершенно в другом свете. Каждая мелочь. Каждый момент. Каждый шаг Тэхёна навстречу. Господи, каким же Чонгук был идиотом, когда, словно бульдозер, пытался сорвать привычные маски с Тэхёна. Тот ведь просто ими защищался. Боже. Чонгук задрожал крупной дрожью. Его зазнобило. Каким же идиотом он был. Туан назвала так своего брата. Но и Чонгук был не меньшим дураком. Вспоминая то, как вел себя в последние дни, как буквально издевался над Тэхёном, Чонгук застонал. Ему хотелось вырвать собственное сердце. Выдрать его из своей груди. Настолько сильной, невыносимой была его боль сейчас. То, что он испытывал, думая, что Тэхён просто не хотел признавать своих чувств, не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило с Чонгуком сейчас. Все, о чем мечтал Чонгук, обнять Тэхёна и отдать ему всю свою любовь. Которой, казалось, стало только больше. Куда уже? Но нет. Стало. И становилось больше и больше с каждой минутой. Накал его эмоций был так велик, что когда в дверь позвонили, Чонгук буквально подпрыгнул. Он вскочил на ноги, вытер с лица слезы и попытался привести дыхание в порядок. Возможно, вернулась Туан? Хотя, наверное, нет. С момента ее ухода прошло уже довольно много времени. Не меньше часа. Чуть пошатываясь от зашкаливающего пульса, Чонгук дошел до двери. Но за ней никого не оказалось. Он уже собирался, было, закрыть ее, решив, что кто-то ошибся, как увидел на пороге пакет. Это был фирменный пакет «V'Ante». И первой лихорадочной, совершенно безумной мыслью Чонгука было то, что ему доставили его вещи. Что его выставили с работы. Уволили. Нет, этого просто не могло бы быть. Дрожащей рукой он поднял пакет и открыл его. Внутри была открытка и флакон. Все еще не понимая, что происходит, и догадываясь одновременно, Чонгук достал открытку. На него смотрели его собственные фотографии, где он лежал спящим. Господь Бог. Откуда? Он не мог поверить. Он не понимал. Сердце бешено колотилось. Дышать получалось только короткими, обжигающими грудь вдохами. Кроме самого Тэхёна, никто не мог сделать подобных фотографий. Перевернув открытку, Чонгук увидел описание парфюма. «Confidence of Jungkook» Этот аромат соткан из нот сандала, чуть терпкого, как запах его возбуждения. Цветов иланг-иланга, трепетных, как его объятия по утрам. Ванили, столь же сладкой, как его поцелуи. И корня фиалки, чьи цветы столь же нежны, как его душа. Этот аромат ощущается легким и воздушным. Но на самом деле, он гораздо ярче, чем кажется. Этот аромат будто ускользает, едва его ощутишь. Но как же хочется его удержать как можно дольше. Чонгук гулко сглотнул и подрагивающими пальцами достал флакон. Тот был ручной работы. Не маркированный. И явно оформленный самим Кимом. Аромат был точно таким, как его описал Тэхён. Чонгук вдохнул его глубже. И вдруг распахнул глаза. Тэхён. Ведь это он принес пакет. Осознание накатило с такой силой, что времени на раздумья не осталось. Быстро обувшись и схватив ключи, Чонгук захлопнул дверь и бросился вниз по лестнице. Он знал, подозревал, что Тэхён решит уехать, что ему будет трудно посмотреть Чонгуку в глаза. И, Боже, как же Чонгук боялся не успеть. Будто не будет больше у них возможности увидеться. Будто, если он сейчас опоздает, то что-то произойдет. Что-то непоправимое. Он несся по лестничным пролетам, задыхаясь. От всех тех эмоций и чувств, которые буквально затопили его сейчас. Туан была права. Тэхён сказал так, как умел. И как умел только он. И Чонгук был полным идиотом все это время, не видя главного. Тэхён буквально кричал о своих чувствах каждый день. Каждый раз. Практически вывалившись из подъезда на улицу, Чонгук застыл и огляделся. Он не увидел никого, и сердце ухнуло вниз. Опоздал. Но тут он повернул голову влево и заметил знакомую, чуть ссутулившуюся фигуру. Тэхён уже практически подошел к машине. Еще минута, и было бы поздно. - Тэхён! — собственный голос показался каким-то надрывным, громким. Он буквально оглушил. Ким резко обернулся. Его волосы взметнулись вверх, они явно не были уложены. Да и сам он выглядел непривычно. В обычных джинсах и футболке. Без своего костюма он смотрелся таким до боли родным, близким. Чонгук, сжимая в руке бумажный пакет, бросился к нему навстречу. Тэхён выглядел очень взволнованным. Он будто не ожидал, что Чонгук кинется его догонять. И теперь не знал, что с этим делать. Чонгук и сам не знал. Но он чувствовал, что просто не смог бы сейчас позволить ему уехать. По мере того, как Чонгук приближался, взгляд Тэхёна становился уверенней. Он даже выпрямился. Смотрел теперь прямо. И Чонгук замер. В груди больно кольнуло от мысли, что тот снова надел одну из своих привычных масок. Чонгук не добежал буквально пару метров. И теперь стоял, взъерошенный, со сбившимся дыханием. Совершенно не понимающий, как быть дальше. И тут Тэхён сделал шаг вперед. А потом еще один. И оказался рядом. Сейчас, когда он стоял так близко, Чонгук увидел, что его губы чуть подрагивали. Увидел, каким уставшим выглядело его лицо. Зацепился взглядом за разбитую бровь и губу. Он буквально боялся вдохнуть. Словно одно неверное движение с его стороны, и все могло исчезнуть. Раствориться. - Тэхён, — чуть слышно повторил Чонгук, вкладывая в это имя все, что так боялся сказать. Он видел, как дернулся кадык Тэхёна. Видел, как вдруг расширились его зрачки. Чонгук почти утонул в его взгляде. Тэхён сглотнул и произнес: - Я люблю тебя.