Deus Vult

Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же. (Послание к Евреям. XIII,8)

***

- Я люблю тебя. И словно весь мир вокруг застыл. А потом разбился вдребезги мириадами осколков. Чонгук смотрел во все глаза на Тэхёна. Он не мог поверить в то, что услышал. Нет, он уже это знал, чувствовал. Но знать и услышать вот так — вслух — совершенно разные вещи. Тэхён смотрел на него чуть испуганно. Будто сам боялся тех слов, которые произнес. Но в то же время, он не пытался спрятаться, закрыться. Все изменилось. И Чонгук чувствовал это очень остро. Он судорожно втянул воздух. И этот глоток буквально обжег его грудь изнутри. Так он был напряжен в тот момент. Совершенно не зная, что сказать, и нужно ли, он осторожно, будто общаясь с диким зверем, поднял руку. Его пальцы почти невесомо коснулись лица Тэхёна, словно проверяя его на реальность. Мозг Чонгука все еще коротило мыслью о том, что это лишь сон. Иллюзия. Злая шутка его подсознания. Но кожа Тэхёна под его пальцами была теплой, а кончики его ресниц дрожали. - Я… — Чонгук чуть слышно выдохнул, собираясь с силами, как перед прыжком в пропасть, — я тоже люблю тебя. Боже, как же я тебя люблю. Глаза Тэхёна расширились. Он чуть покачнулся, а потом не выдержал и обхватил лицо Чонгука своими ладонями. Чонгук судорожно вцепился в его футболку руками, сжимая ткань, притягивая на себя. И где-то на полпути друг к другу их губы встретились. Никогда. Никогда еще они не целовались вот так. Будто никого вокруг не существовало. Будто все время мира принадлежало им. Их поцелуй был жадным, каким-то рваным. Они словно не могли напиться друг другом. Губы Тэхёна буквально сминали губы Чонгука. Забирая его всего полностью. И отдавая себя взамен. Сколько они целовались, одному Богу известно. Чонгук совершенно потерялся. В его голове вихрем кружились тысячи мыслей. Одна за одной они вылетали, тут же сменяясь другими. Но в итоге все сводилось лишь к одному – Тэхён. Вот он тут. Рядом. Чонгук отчаянно цеплялся за его плечи, руки, спину. Пытался прижаться как можно ближе. Крепче. И руки Тэхёна стискивали его с такой силой, что, казалось, впаивали в себя. Но им обоим все равно было мало. Чонгуку хотелось пробраться внутрь. Оказаться у Тэхёна под кожей. Стать с ним одним целым. Стать им. Когда они наконец оторвались друг от друга, дыхание обоих сбилось. Чонгук смотрел на лицо Тэхёна, задрав голову и приоткрыв рот. Его губы болезненно покалывало. Но он бы, не задумываясь, повторил все снова. Потому что Тэхён смотрел в ответ так… Так, что можно было отдать жизнь за этот взгляд. - Я так скучал, — признался Чонгук. Его сердце разрывалось от того, что теперь он мог. Мог говорить подобные слова. И мог ждать в ответ на них взаимности. Пусть им еще многое предстояло обсудить. Пусть большая часть их проблем никуда не исчезла. Но, Господь Всемогущий, разве это все имело хоть какое-то значение? Сейчас уж точно нет. Губы Тэхёна дрогнули. Они изогнулись в робкой улыбке. Словно он отвык это делать. Улыбаться. И у Чонгука от этой мысли болезненно сжалось сердце. Это оказалась едва ли не первая улыбка, подаренная ему Тэхёном. И пусть она была лишь тенью настоящей, но стала самой искренней в жизни Чонгука. Он протянул чуть дрожащие пальцы к лицу Тэхёна и обвел его губы по контуру. Словно впитывая его улыбку в себя. А потом просто прикрыл глаза и прижался к его груди. Чуть напряженной. Кажущейся сейчас почти каменной. Он слышал, как громко, бешено билось сердце Кима. И от этого стука Чонгук чувствовал, что живет. Именно сейчас. Наконец живет. Тэхён обнял его в ответ. Он уткнулся лицом в волосы на макушке Чонгука и с шумом втянул воздух. Он его нюхал. Чонгук задрожал от этой мысли. Тэхён нередко так делал. Он привык общаться на языке запахов. Но отчего-то именно сейчас это казалось таким важным. Все сейчас казалось безумно важным. Чонгук ласково гладил Тэхёна по спине и чувствовал, как тот расслаблялся. Они просто стояли там, на парковке, и дышали друг другом. И, конечно, именно в этот момент у Чонгука зазвонил телефон. Он нехотя высвободился из объятий, точнее попытался, потому что Тэхён продолжал его удерживать, и ответил на вызов. Это была мама. - Да? — Чонгук тут же изменился в лице. Он успел совершенно забыть о том, что его ждало. — Я помню. Да. Пока. - Что стряслось? — Тэхён смотрел чуть встревоженно. И, дьявол, видеть на его лице столько искренних эмоций было физически больно. Да, они все еще были не такими яркими, как у той же Туан. Но и Тэхён был другим человеком. И то, что он открывался, был готов меняться, делало с Чонгуком совершенно невероятные вещи. Он даже на секунду отвлекся. Просто наслаждаясь тем, что видел на лице Тэхёна. Но реальность оказалась слишком реальна. От нее было не убежать. - Мои родители, — он вздохнул, — они видели в интернете слухи о том, что мы спим вместе. Кто-то выложил фотографии и рассказ о событиях в Конраде. - Дьявол, — выругался Тэхён. Он сжал пальцами переносицу и снова тихо выругался. — Черт. Это моя вина. Я уже знаю об этом, и Енбок решает этот вопрос. Но материалы не убрали вовремя. За что я только плачу этим ленивым кретинам. Ничего не могут сделать без прямого указания. - Не заводись, — Чонгук погладил его по плечу, успокаивая. Просто потому, что мог. Просто потому, что раньше никогда так не делал. А чертовски хотелось. Тэхён действительно немного успокоился. Он сделал глубокий вдох и посмотрел на Чонгука виновато. - Я очень сожалею, что из-за меня твои родители узнали об этом раньше, чем ты был готов им сказать, — произнес он, заглядывая Чонгуку в глаза. И от этого взгляда, от этих слов Чон почти задохнулся. Он хотел, было, возразить, но Тэхён не собирался останавливаться. - Нет, постой, - прервал он открывшего рот Чонгука на полуслове, - я не за это должен просить прощения. Не только за это. Я был таким чертовым ублюдком все это время. Весь этот год. Я причинил тебе столько боли. Не знаю, сможешь ли когда-нибудь простить меня. - Тэхён, — Чонгук сжал его плечи обеими руками и даже чуть встряхнул. Хоть это и было довольно сложно. — Ты не должен просить за это прощения. - Должен, — голос Кима прозвучал твердо. Даже чуть холодно. Сердце Чонгука пропустило удар. Он что, теперь каждый раз будет так пугаться? Но Тэхён тут же смягчился. — Должен, Чонгук. Нам так о многом нужно поговорить. - Да, — Чонгук на секунду прикрыл глаза, пропуская через себя все эти признания. Все эти эмоции. Не только Тэхён разучился их проявлять, но и Чонгук отвык принимать их. — Но сначала мне надо съездить к родителям. Не представляю, что скажу им. Он в волнении закусил губу и отвел взгляд. Пусть у них с Тэхёном и произошли такие перемены, но это не отменяло того факта, что он все еще не знал, как вести себя с родителями. С матерью, по большей части. Как теперь выкрутиться. Что придумать. Обвинять желтую прессу? Это так низко. Но и признавать очевидное Чонгуку было безумно сложно. - Я отвезу тебя, — произнес Тэхён. Чонгук отмер. Он отклонился назад, чуть отстраняясь в руках Кима, и заглянул ему в глаза. Тэхён выглядел решительно, если не сказать сурово. Что он уже задумал?

***

Никогда еще дорога к отчему дому не казалась Чонгуку такой тяжелой. И такой невероятно долгой. Он полностью погрузился в свои мысли. Вспоминал каждый раз, когда мать выражала свое мнение по поводу привычек сына. Называя их неприемлемыми. Гомосексуальными. Каждый раз, когда она смотрела холодно и отчужденно. Или когда ее лицо становилось надменно-презрительным, если в фильме, который они смотрели все вместе, встречалась сцена между мужчинами. Таких примеров были не десятки. Сотни. И каждый раз Чонгук все больше и больше закрывался в себе. Он продолжал любить своих родителей. Они были его семьей. Но в нем все меньше оставалось его настоящего. И сейчас на сиденье дорогого спортивного автомобиля сидел не взрослый и относительно успешный Чонгук, а маленький забитый мальчик. Который прятал все в себе. Который просто научился молчать. Думая об этом, Чонгук осознал, как много общего было у них с Тэхёном. Ким мало что знал о семье Чонгука, не с руки было рассказывать. Но, наверняка, понимал, что к чему. И теперь Чонгук боялся. Боялся того, что скажет мать. Что будет дальше. Днем он думал о том, что случись этот разговор, если рядом был бы Тэхён, то перенести его можно было легче. Но сейчас все равно грудь стискивало от фантомной боли, а руки дрожали. Неожиданно Чонгук почувствовал прикосновение чужой ладони к своей, лежащей на коленях. Он поднял взгляд на Тэхёна. Ситуация была точь-в-точь, что неделю назад. Они оба это вспомнили. Потому что Тэхён побледнел, его губы сжались, он взглянул Чонгуку в глаза. И Чонгук перевернул ладонь, переплетая свои пальцы с его. Рука Тэхёна сжалась сильнее. Крепко-крепко. И это, впервые такое искреннее прикосновение, было сильнее любых слов.

***

Тэхён настоял на том, чтобы подняться к родителям вместе с Чонгуком. - Это полностью моя вина, — категорично заявил он, вновь становясь волевым, хладнокровным бизнесменом. И почему-то именно от этого Чонгуку вдруг стало чуточку легче. Он всегда был под защитой Тэхёна. Весь этот год. А сейчас, после нескольких дней разлуки, почувствовал это как никогда остро. И ощущать его защиту вновь оказалось не просто приятно. Жизненно необходимо. Он с благодарностью посмотрел Тэхёну в глаза и слабо улыбнулся. А потом нажал на кнопку звонка. На этот раз в выражении лица матери было не так много радости. Она сурово посмотрела на Чонгука и лишь потом заметила Тэхёна. Что странно. Учитывая, что по росту и ширине плеч он превосходил всех Чонов. Вместе взятых. Отец тоже вышел. Немая сцена длилась несколько секунд. Потом Тэхён откашлялся. Он чуть сдвинул Чонгука в сторону и произнес: - Позвольте, я представлюсь. - Мы в курсе вашего имени, молодой человек, — мать Чонгука метнула на него гневный взгляд. — Именно благодаря вам мой сын оказался в центре скандала. Гей-скандала. - Сыль, — Ыну поджал губы. — Давайте поговорим внутри. Ты хочешь, чтобы все соседи были в курсе? - Да все уже в курсе! — мать была на грани истерики, Чонгук видел это. Она всплеснула руками и ушла вглубь квартиры. Чонгук судорожно вдохнул. Похоже, разговор будет тяжелым. - Я Ыну, — представился отец и протянул руку Тэхёну. Тот ответил на рукопожатие и сдержанно кивнул. - Очень приятно. Жаль, что наше знакомство произошло при таких обстоятельствах. - Да уж, — отец невесело усмехнулся. — Что уж там. Проходите. Мать сидела в своем любимом кресле. Она сложила руки на коленях и походила на такую праведную христианку, что любому, кто бы ее увидел, тут же захотелось исповедоваться. Чонгук сглотнул горькую слюну. Его чуть подташнивало от страха. Тэхён, словно почувствовав его состояние, положил руку ему на спину. Это принесло облегчение. Пусть совсем мизерное, но принесло. - Чонгук, — Сыль заговорила первой. Она чопорно поджала губы. — Я никогда не думала, что мне доведется испытать такой позор. Ты хотя бы можешь представить, что теперь говорят обо мне коллеги? - Мама, я, — Чонгук снова сглотнул, пытаясь хоть немного смягчить пересохшее горло, — мне жаль. - Жаль! — патетично воскликнула мать. — Ты слышал, Ыну? Ему жаль! Ты понимаешь, что натворил? Как давно это продолжается? - Что именно? — Чонгук чувствовал себя лягушонком, которого медленно препарировали скальпелем. Каждое слово матери причиняло нестерпимую боль. Именно этого он боялся. В прошлый раз ему показалось, что между ними что-то налаживается. Но стоило ему оступиться, как нет, все вернулось. Или никуда не исчезало. Лишь рука Тэхёна на спине позволяла ему оставаться сейчас в сознании. Ким молчал. Но даже по его дыханию Чонгук чувствовал, что тот не совсем доволен. Да что там, Тэхён явно злился. - Вы, — Сыль дернула подбородком в их с Тэхёном сторону, — ваши отношения. Как давно он сделал тебя геем. И если сначала Чонгук хотел как-то все замять. Выкрутиться. Соврать. То сейчас понял, что просто устал от всего этого. Устал скрывать то, кем являлся на самом деле. - Мама, — он старался говорить твердо, но голос все равно дрожал, — Тэхён не делал меня геем. Невозможно кого-то сделать таким. Я таким родился… - Ты просто послушай себя, — перебила его Сыль. — Ты всегда был хорошим, воспитанным мальчиком. Я могла гордиться тобой и без стыда смотреть в глаза знакомым. А что мне прикажешь делать сейчас? - Ты, — Чонгук запнулся, потому что от этой мысли стало мучительно больно, — ты стыдишься меня? - Да! — Сыль вскочила. Она была в бешенстве, наверное, не отдавала отчет своим словам. Но Чонгуку было сложно это понять. Ему было слишком тяжело. Слишком больно. Он словно оглох. Слезы непроизвольно покатились из глаз. — Посмотри, в кого ты превратился? Плакса. И это мой сын? - Сыль! — этого не выдержал даже отец. Он гневно посмотрел на жену, но та уже вошла в раж. Словно проповедник на воскресной мессе. - Мне теперь придется уволиться, ты понимаешь это, Чонгук? — Сыль сцепила руки в замок. Было видно, что ее саму переполняли эмоции. Негодование. Разочарование. От того, что ее сын все же оказался не тем, кем она его растила. Не тем, кем хотела видеть. - Ты думаешь только о себе, — продолжала Сыль. А Чонгуку хотелось лишь одного, зажать уши руками, чтобы не слышать всего этого. Но он сидел, напряженный, прямой, как палка. И просто пытался дышать хотя бы через раз. — Господи, я всегда боялась, что ты станешь таким. Таким… бракованным. - Так, все, хватит, — резко оборвал ее тираду Тэхён. Он поднялся, тут же занимая почти половину комнаты. Его фигура буквально нависла над Сыль, и та невольно попятилась. — Вы перегибаете палку. Я испытываю к вам уважение, как к человеку, благодаря которому Чонгук появился на свет. Но вы же сами потом пожалеете о своих словах. - Дорогая, — вступился Ыну, — он прав. Ты переходишь границы. - Что вы… - Чонгук, пойдем, — Тэхён прервал Сыль, буквально подхватывая Чонгука, как куклу, под руки. Того плохо слушались ноги. Настолько сильно его задели слова матери. - Стойте! — она бросилась за ними следом. — Чонгук, вернись! Но Чонгук уже не слышал ее. И не слушал. Он просто позволил Тэхёну увести себя оттуда. Это никогда не изменится. Ему нужно просто смириться. Просто смириться.

***

Обратная дорога далась не намного легче. К тому времени, как они сели в машину, уже стемнело. Прохладный ветер приятно обдувал лицо. Высушивал слезы. И выветривал мысли из головы. Тэхён молчал. Но его поддержка ощущалась невероятно глубоко. Чонгук и представить не мог раньше, какой сильной она может быть. Нет, не так. Он не отдавал себе отчета в том, какой сильной она была. Немного успокоившись, он поерзал, пытаясь сесть поудобнее, и нащупал пакет, который до этого убрал между сиденьями. Достав его, Чонгук облизнул пересохшие губы. Он посмотрел на Тэхёна. Казалось, тот ничего не замечал. Просто вел автомобиль, смотрел вперед, чуть нахмурив брови, и курил. Чонгук, как и всегда, подвис на сигарете, зажатой между пальцев. Тэхён каждый раз так свободно держал ее. Будто не боялся обжечься. Раскрыв пакет, Чонгук достал флакон. Он нанес пару капель парфюма на ключицы и запястья, потер их между собой и вдохнул аромат. Он был таким нежным, но ярким одновременно, что, казалось, наполнил собой всю темноту летней ночи. Тэхён резко втянул воздух носом. Он бросил короткий взгляд на Чонгука. Потом сделал последнюю затяжку и затушил сигарету в пепельнице. А затем вдруг резко остановил машину на обочине. Чонгук был уверен, что тут нельзя было парковаться. Он недоуменно посмотрел на Тэхёна. Тот перегнулся через рычаг переключения скоростей, обхватил лицо Чонгука ладонями и поцеловал. Крепко. Жадно. Совсем по-другому, чем там, на стоянке. И от этого поцелуя у Чонгука все запылало внутри. Он снова задрожал. Но на этот раз от удовольствия. От вернувшегося ощущения того, что он желанен. Что его хотят. Он успел соскучиться по этому чувству. - Спасибо, - прошептал Тэхён. Они оба немного учащенно дышали. Их глаза были так близко, что Чонгук видел лишь темноту в зрачках Кима. Впрочем, было ли там еще что-то? - За что? — также тихо спросил Чонгук. - За все, — Тэхён уперся лбом в его лоб. — Просто за то, что ты есть. У Чонгука перехватило дыхание от этих слов. А Тэхён просто отстранился, завел автомобиль и поехал дальше. Чонгук прикрыл глаза и выдохнул. Улыбка против воли появилась на его губах.

***

Едва они оказались в квартире Чонгука, как вернулась нервозность и неловкость. Он не знал, как сейчас себя можно было вести. Как изменились их отношения. Что он мог себе позволить сделать, а что так и останется для них под запретом. Чтобы немного отвлечься от глупых мыслей, он вызвался приготовить ужин. Тэхён ушел в душ, и у Чонгука было немного времени, чтобы взять себя в руки. Он на автомате варил рамён и поджаривал свинину, стараясь сосредоточиться на своих действиях, но то и дело возвращался к тому, что Тэхён сейчас придет. И что дальше? Было немного страшно. И страх перед их дальнейшими отношениями даже вытеснил боль от реакции и слов матери на этот незапланированный каминг-аут. Чонгук нервничал. Нож в его руке скакал, словно Чон беспробудно пил пару недель кряду. Сделав глубокий вдох, Чонгук прикрыл глаза и постарался немного успокоиться. Самое главное произошло. Тэхён его любит. И признал это. Дальше должно быть легче. Ведь так? Тэхён вышел из душа в одном белье. Это были боксеры Чонгука. И да, такое бывало раньше, но именно сейчас воспринималось иначе. Сколько привычных вещей теперь будут происходить словно впервые? Сердце Чонгука сделало смертельную петлю и остановилось где-то в горле. Он выключил огонь под рамёном. - Нам надо поговорить, — решительно произнес он и заметил, что Тэхён вздрогнул от этих слов, но согласно кивнул в ответ. Они устроились на кровати Чонгука. Не сговариваясь, оба пошли именно к ней. Наверное, пока что им было комфортней на этой территории. Хотя о комфорте говорить было рано. Чонгук видел, что Тэхён нервничал. Не меньше него самого. Его губы чуть подрагивали. И было так странно, необычно видеть его таким. Ранимым. У Чонгука щемило сердце. Ему хотелось хоть немного облегчить сейчас переживания Тэхёна. Как сделал это он сам там, у родителей. - Чонгук, я… — Тэхён начал и тут же замолчал. Было видно, с каким трудом ему давались слова. Чонгук не выдержал. Он залез к Киму на колени, обхватил ладонями его лицо и заставил посмотреть себе в глаза. Тэхён смотрел чуть испуганно, но как никогда открыто и доверчиво. Внутри у Чонгука все буквально обрывалось от нежности. Он легко коснулся губ Тэхёна своими. Потом отстранился и произнес: - Я знаю, — голос сел от волнения. Звучал хрипло. — Туан была у меня сегодня. Вы с ней разминулись буквально на час. — Чонгук сделал глубокий вдох. Ему и самому требовались большие силы на этот разговор. — Конечно, я не знаю всего. Но я не требую от тебя говорить это. Только когда ты сам будешь готов. Я счастлив просто быть рядом с тобой. Тэхён прикрыл глаза. Он выглядел бледным. Чонгук испугался. Вдруг тот не хотел бы, чтобы Чон узнал все. Да еще и от Туан. - Нет, — Ким распахнул глаза и посмотрел прямо. Уверенно. — Чтобы мы могли двигаться дальше, между нами не должно оставаться никаких тайн. И недосказанностей. Чонгук согласно кивнул, не в силах произнести хоть слово. Ему вдруг стало страшно от того, что он должен будет услышать. Пережить все это снова. Но теперь с самим Тэхёном. Всю его боль. Боль предательства. Боль непонимания. Когда-то Чонгуку казалось, что боль в их отношениях выпала лишь на его плечи. Тогда он даже представить не мог, сколько ее нес в себе Тэхён все эти годы. Их разговор был длинным. И безумно трудным. Туан, как оказалось, не знала всего. И, наверное, Тэхён был прав, не давая ей всей правды. Но Чонгук был благодарен, что с ним Тэхён поделился всем. Всей своей неуверенностью, всеми своими комплексами. Своим нежеланием жить. И тем, что в какой-то момент он чуть было не решился на это. Чонгук давился слезами. Он проживал все это вместе с Тэхёном. Его перекручивало от одной лишь мысли, что когда-то Тэхёну не хватило бы сил идти дальше. Что когда-то они могли не встретиться. Он впервые видел слезы на глазах Кима. И это тоже было откровением. Эта ночь, этот разговор навсегда изменили их жизнь. Да, их встреча в тот момент спасла их обоих в какой-то мере. Но только сейчас они смогли вскрыть все свои нарывы. Чтобы дать им возможность зажить. Откровенность Тэхёна произвела на него настолько сильное впечатление, что Чонгук не сдержался сам. Слова, слезы, боль — все лилось из него одним потоком. Он рассказывал о том, каким ненужным чувствовал себя всю жизнь. Как устал скрывать самого себя. Казаться совсем не тем человеком, которым был. - Понимаешь, — бормотал Чонгук, глотая слезы и сжимая руками лицо Тэхёна, — понимаешь, что, если бы я не встретил тебя, я бы рано или поздно сдох. Просто выгорел бы от всего этого внутреннего напряжения. - Я бы тоже, Чонгук, — Тэхён крепче прижал его к себе, успокаивая, — я бы тоже. Чонгук не знал, сколько они разговаривали. Со временем слезы высохли. Эмоции стихли. Их одна на двоих истерика прошла. Осталось лишь чувство умиротворения. За этот день на них обоих свалилось слишком многое. Слишком много событий, слишком много эмоций, чувств. Переживаний. Но им нужно было все это пережить, чтобы, как сказал Тэхён, двигаться дальше.

***

Чонгук медленно выплывал из сна. В первые секунды он не понял, где находится. Вдруг вспомнилась их с Тэхёном ссора, но тут же накатило облегчение. Что-то легкое, невесомое касалось его лица. Чонгук распахнул глаза. Он увидел склонившегося над ним Тэхёна. Тот улыбался. Водил пальцами по лицу Чонгука. И улыбался. Сердце пойманной птицей забилось в груди. У Чонгука перехватило дыхание. Он приоткрыл губы. Совсем не невольно, а вполне себе намеренно. Ему безумно, безмерно хотелось этого поцелуя. И Тэхён дал его ему. Он накрыл его губы своими, обхватывая ладонями его лицо, углубляя поцелуй, перебарывая откровенно слабое сопротивление и лаская его язык своим. Их поцелуи постепенно стали более напористыми, жадными. Дыхание сбилось. А комната наполнилась совершенно неприличными звуками. Легкое возбуждение от привычного утреннего стояка переросло во что-то более глубокое. И когда Тэхён бедром раздвинул ноги Чонгуку, а потом лег сверху, тот просто задохнулся. Он всхлипнул прямо в поцелуй. И прикусил Тэхёну губу. Тот отстранился и посмотрел внимательным, тяжелым взглядом. Это все было абсолютно новым для них. Они сами сейчас были новыми. Впервые — собой настоящими. Чонгуку до дрожи в руках хотелось трогать лицо Тэхёна. Зарываться пальцами в его волосы. Царапать его плечи, спину. Стонать громко, несдержанно. И впервые он мог делать все это. Без оглядки на то, что ему запретят. Что поймут неправильно. Потому что теперь все было правильно. Они были правильными. Тэхён запустил пальцы в волосы Чонгука и убрал их со лба. Он внимательно посмотрел ему в глаза, а потом снова поцеловал. Тяжесть его тела сверху ощущалась так приятно. Чонгук невольно шире раздвинул бедра, и Тэхён правильно понял. Они начали медленно тереться друг о друга. Это все казалось таким невинным по сравнению с тем, чем они занимались обычно, что от этого просто заходилось сердце. Кровь шумела в ушах, а дыхание учащалось еще больше. Тэхён впился губами в шею Чонгука. Тому пришлось запрокинуть голову, подставляясь. Губы Кима оставляли чуть болезненные, но дико приятные засосы. Они прикусывали, чуть оттягивали кожу. Засасывали ее. Чонгук громко стонал, двигая бедрами навстречу все быстрее. Ему хотелось большего. Ему хотелось почувствовать собственную принадлежность. Ему хотелось принадлежать Тэхёну полностью. - Ты хочешь? — вопрос Тэхёна, заданный тихим, немного севшим голосом, буквально прошил все тело Чонгука электрическим разрядом. - Да, — выдохнул тот, выгибаясь еще сильнее, почти вставая на лопатки от той безумной неги, которая затопила все его тело. — Хочу. Тебя хочу. Тэхён коротко выдохнул и приподнялся. Чонгук потянул его обратно, но Ким не поддался. Он потянулся к тумбочке. Чонгук, закусив губу, наблюдал за ним. Даже этот утренний Тэхён все равно был другим. Новым. Более откровенным. Более открытым. Его желание читалось на лице с такой невероятной ясностью и четкостью, что только от одного этого срывало тормоза напрочь. Господи Иисусе, так вот каково это – заниматься любовью. Не просто сексом, а именно любовью. Зная, что вы оба в этом по уши. Бросив смазку на кровать, Тэхён сел у Чонгука в ногах. Он помог ему раздеться, так как Чон уснул прямо в одежде. Чонгук лежал, голый, немного вспотевший, растрепанный, и смотрел на Тэхёна. Откровенно. Прямо. Так, как никогда не смотрел раньше. Ноздри Тэхёна задрожали. Он обхватил пальцами лодыжку Чонгука и ласково погладил ее. Медленно поднимаясь по ноге выше. Пока не добрался ладонью до тонкой и нежной кожи между бедер. Чонгуку вдруг стало неловко. У него в паху отросли волосы, и это наверняка выглядело далеко не так эстетично, как привык видеть Тэхён. Он смутился и попытался отодвинуться, но ему не позволили. Тэхён твердой рукой удержал его за бедро. - Прекрати смущаться себя, — произнес он, продолжая ласково поглаживать нежную кожу, задевая пальцами яички. — Я буду хотеть тебя любым. Чонгук задохнулся на вдохе. Его губы приоткрылись, а ноги раздвинулись еще шире. Тэхён удовлетворенно кивнул. Он взял в руки тюбик со смазкой и выдавил немного на пальцы. Чонгук не раз и не два видел подобное, но отчего-то сейчас его слегка затрясло. От предвкушения. Словно этот раз, этот секс должен был стать чем-то особенным. Впрочем, как и все сегодня. Смущаясь, будто заново лишался девственности, он кусал губы и сжимал покрывало руками, пока пальцы Тэхёна бережно, с какой-то невероятной нежностью растягивали его. Прошло около недели с тех пор, как они занимались сексом. Конечно, большая подготовка Чонгуку не требовалась, но он все равно был слишком тугим. А Тэхён был слишком заботливым. Чрезмерно. Чонгуку уже хотелось большего. Хотелось поскорее его член внутри себя. - Давай же, — не выдержал он. Поражаясь собственной смелости. Требуя. Тэхён посмотрел на него тяжелым взглядом. Чонгук на секунду испугался, не перешел ли он границу, но Ким лишь подхватил его под колени и подтянул ближе к себе. Чонгук видел его большой, толстый член, который покачивался между бедер. Он был настолько тяжелым, что даже будучи твердым, все равно не прижимался к животу, как это было у Чонгука. Рот тут же наполнился слюной. Прости, Иисус, ты официально и навсегда повержен. И если раньше у Чонгука были сомнения в том, в кого веровать, то сегодня он окончательно определился. Тэхён пристроился между его ног, чуть качнул бедрами навстречу, вслепую толкаясь головкой между ягодиц. Отныне и вовеки веков. Тэхён сильнее толкнулся вперед, входя сразу наполовину, и Чонгук запрокинул голову, задыхаясь в беззвучном стоне. Аминь. Они оба явно соскучились друг по другу. То, что началось как нежный утренний секс, быстро выросло во что-то темное, горячее. Тяжелое возбуждение накрывало с головой. Чонгук вцепился ногтями в спину Тэхёна. Ему так хотелось вновь оставить следы на коже. Пометить его. Сделать своим окончательно. Член Тэхёна двигался в нем быстрыми, ровными толчками. Их дыхание смешалось, участилось. Они оба почти задыхались. В своем удовольствии. И друг в друге. На очередном резком, глубоком толчке Тэхён наклонился вперед, накрывая губы Чонгука своими, проталкивая язык, засасывая чужой в собственный рот, забирая себе без остатка. Они целовались жадно и по-животному яростно. Двигаясь навстречу друг другу. Чонгук крепко сжал бедрами талию Тэхёна, желая оказаться как можно ближе, почувствовать как можно сильнее. Его просто разрывало от собственных эмоций. И от того, с какой нежностью, с какой любовью смотрел на него Тэхён. Это так сильно контрастировало с тем, как резко, быстро он трахал Чонгука, что просто сводило с ума. Чонгуку казалось, он вот-вот разрыдается. Такие сильные эмоции переполняли его сейчас. Он отчаянно цеплялся за Тэхёна одной рукой, а второй убирал волосы с его лба, гладил его щеку. И Тэхён, продолжая бешено вколачиваться в него, тянулся за этой лаской. Господь Бог, как же этот контраст убивал. Чонгук задрожал. От подступающего оргазма. И рыданий. Он всхлипнул, почти подавившись своим вздохом. И прошептал на пределе своих чувств: - Я так люблю тебя. Тэхён замер, изумленно посмотрел на него. Потом сделал толчок, еще один, и кончил, утягивая Чонгука за собой. Позже, когда они лежали, приходя в себя, приводя в порядок дыхание и мысли, Тэхён провел рукой по волосам Чонгука. Он притянул его голову к своей груди, потянулся и поцеловал в лоб. Потом откинулся обратно на подушку и произнес: - Тогда я сказал, что ты принадлежишь мне, — Чонгук застыл. Эти слова неприятным осадком колыхнулись в груди. — Но я не сказал главного. Я тоже принадлежу тебе. Со всеми потрохами. Весь. Целиком. Абсолютно.

***

Они провели в постели несколько часов. Да практически весь день. Разговаривая, занимаясь любовью. Просто наслаждаясь близостью друг друга. Но вечером Тэхён все же расшевелил Чонгука. Он заставил его подняться. Они вдвоем приняли душ, а потом съели свинину, которую Чонгук готовил накануне. Чону казалось, что он еще никогда не чувствовал себя счастливее. И сейчас это счастье было практически абсолютным. Без оглядки на что-либо. Тэхён убрал большим пальцем каплю соуса из уголка его рта, облизнул его и улыбнулся. Лучики морщинок побежали по его лицу. Чонгук замер. Эта улыбка. Она была совсем не той, что накануне. В той все еще были отголоски боли, недосказанности. В этой — лишь удовольствие и счастье? Когда-то Чонгук только мечтал о том, чтобы вызвать на лице Тэхёна искреннюю улыбку. Сейчас же это происходило на самом деле. И от осознания реальности и нереальности одновременно происходящего кружилась голова. Как же он любил этого мужчину. И как же это было взаимно.

***

После импровизированного ужина Тэхён достал багажную сумку Чонгука. Он бросил ее перед шкафом. - Бери только самое необходимое, — заявил он. - Мы куда-то уезжаем? — удивился Чонгук. Он послушно подошел к шкафу, ловя себя на мысли, что успел соскучиться по этому приказному тону. - Да, — Тэхён кивнул. А потом добавил чуть тише: — Ко мне. Если ты сам хочешь. Чонгук подавил улыбку и стал молча собирать вещи. Эти контрасты, наверное, еще долго будут удивлять его. Но несмотря на то, что они оба еще не привыкли к изменениям, Чонгук все равно чувствовал себя безгранично счастливым. От всего. От любого слова, жеста. Почти все его вещи уместились в пару сумок и чемодан. Было странно вот так спонтанно решиться на переезд. С одной стороны, Чонгук и так проводил практически все ночи в квартире Тэхёна. Но с другой, этот шаг будто проводил последнюю черту. Оставляя прежние их отношения за собой.

***

В квартире Тэхёна царил идеальный порядок. Забавно, но сейчас, когда Чонгук только что развесил свои вещи в шкафу, она перестала казаться ему чужой. И холодной, как раньше. Сейчас даже гостиная, которая когда-то выглядела абсолютно безликой, заиграла новыми красками. Она ощущалась уютной. Да, возможно, Чонгук добавил бы сюда пару вещей. Каких-то картин, статуэток. Но по сути комната, как и квартира бы не изменилась. Изменилось его собственное восприятие. Накинув халат, который ему любезно выделил Тэхён взамен почившего, Чонгук подошел к окну. Раньше он опасался смотреть вниз. Ему всегда казалось, что стекло могло лопнуть в любой момент. Но, парадокс, сегодня страха не было. Чонгук разглядывал смазанную картинку чужой жизни, бурлящей где-то далеко внизу. Он думал о том, что будет дальше. О том, сможет ли он простить свою мать. Нет, не простить. Он простил ее еще ночью, как и Тэхён своего отца. Не простить. Сблизиться с ней. Доверять ей. Стать ей по-настоящему сыном. Ведь Чонгук всегда так прятал от нее себя настоящего, что она его совершенно не знала. И как она могла любить его, если он сам не любил себя. С Тэхёном же он научился этому. Принял себя. Полюбил. И смог полюбить другого человека. Тэхён. При мысли о нем сердце болезненно сжалось. Им еще столько придется пройти впереди. Прошлой ночью они действительно обсудили многое. И Тэхён согласился с тем, что ему стоит продолжить свою терапию. Да, ему уже не настолько остро требовалась эта помощь, но такие травмы не проходят бесследно. И Чонгук не идеализировал себя. Несмотря на всю свою любовь, он не был Мессией, способным избавить от всех страданий. Это не исчезает по щелчку пальцев. И Чонгук был рад, что Тэхён будет не один на этом нелегком пути. Он был рад, что сможет помочь хотя бы в этом. - О чем думаешь? — Ким подошел бесшумно. Или просто Чонгук так глубоко ушел в собственные мысли. - О тебе, — Чонгук улыбнулся. Боже, как же было хорошо от того, что он мог вот так прямо сказать о своих мыслях, чувствах. Да, и ему самому еще придется многое осознать. И ко многому привыкнуть. Но как же это было хорошо прямо сейчас. - Чонгук, — позвал Тэхён. Он выглядел таким же уверенным, как и всегда, но Чон видел, что тот волновался. — Я разговаривал с Енбоком. И этот скандал не удастся замять. Можно лишь попытаться его сгладить. Сердце Чонгука ухнуло вниз. Он совсем забыл и о Конраде, и о чертовом Паке. И о скандале, будь он неладен. Он сглотнул, со страхом ожидая продолжения. - Я понимаю, что не в праве требовать от тебя этого, но... — Тэхён отвернулся к окну. Так ему явно было легче просить. — Готов ли ты публично признать наши отношения?