Deus Vult

Сеявшие со слезами будут пожинать с радостью. (Псалтирь. CXXV, 5)

***

За время поездки Чонгук успел немного успокоиться. Ему нравилось, когда Тэхён находился за рулем. Его водитель, конечно, был крут, но сам Ким управлял машиной настолько искусно и комфортно, что Чонгук мог даже уснуть. Правда, сейчас он был немного не в том состоянии. Его все еще потряхивало. От того, что произошло в кабинете. От того, как пришел в ярость Тэхён, едва подумал, что кто-то другой касался Чонгука. От его эмоций, которых в ту минуту было так много. Сейчас же Тэхён молчал. Он уверенной рукой вел свой мерседес. Во второй, по привычке, была зажата сигарета. Сизый дымок окутывал его голову. И тут же улетал с порывами ветра. Чонгук украдкой поглядывал на него. Он все еще чувствовал себя не вправе смотреть прямо. Он чувствовал вину, будто сделал что-то запретное. Доехали они быстро. Пентхаус Кима располагался недалеко от их бизнес-центра. Квартира Тэхёна находилась на тридцать шестом этаже. И в нее вел собственный лифт. Точнее, лифт был обычный. Вот только нажать кнопку последнего этажа можно было лишь электронным ключом. У Чонгука такой был. В конце концов, личный он помощник или нет. За прошедший год он бывал здесь довольно часто. У них сложилась небольшая традиция. Вечера будних дней они проводили в квартире Тэхёна. Выходные — у Чонгука. Чон все еще не понимал, зачем Тэхён привез его к себе сегодня. Не понимал, но доверял ему. - Прими душ, — велел Ким, когда двери лифта распахнулись. В квартире царил приятный полумрак. Розовато-апельсиновые оттенки заката раскрасили гостиную причудливыми красками. Вот что больше всего нравилось Чонгуку в этой квартире — огромные панорамные окна в пол. Из них открывался шикарный вид на Сеул. Тэхён уже направился в свою ванную, поэтому Чонгук поспешил в гостевую. Он смыл с себя остатки утреннего похмелья и уличной пыли. Но вода, обычно приносившая ему лишь удовольствие и расслабление, сегодня оказалась жестока. Он чувствовал буквально каждую ссадину, каждый саднящий след на своем теле. Стиснув зубы, Чонгук кое-как домылся. Ему бы точно не помешала пара таблеток ибупрофена. Выйдя из душа, он обнаружил черный шелковый халат. Тот висел на крючке. Значит, сюда заходил Тэхён. Стараясь не смотреть на себя в зеркало, Чонгук, шипя как кот, вытерся полотенцем. Затем он накинул халат на голое тело и пошел в комнату Тэхёна. Квартира Кима была слишком большой. Неприлично большой. Учитывая, что по факту здесь обитал только один человек. Да и пользовался Тэхён далеко не всеми комнатами. Гостиная, кабинет, ванная, кухня. И спальня. Все остальное оставалось на случай приезда гостей. Которых Ким к себе никогда не звал. И все это огромное жилище выглядело каким-то холодным, отчужденным. Наверное, как и сам Тэхён. А вот его спальня Чонгуку очень нравилась. И не только потому, что они трахались именно в ней. Ладно, в первую очередь поэтому. Но здесь все же было уютно. Темные цвета, мебель из почти черного дерева. Сдержанный дизайн. И огромная шикарная кровать. Нереально удобная. Войдя в комнату, Чонгук остановился. Он заметил Тэхёна с влажными после душа волосами, стоящего у высокого комода. Там хранились их игрушки и приспособления. Чонгука вдруг охватил страх. Неужели Ким собрался его сейчас наказать? Выпороть за то, что он посмел с собой сделать. Все ссадины и синяки на теле мгновенно начали ныть. Боль ощущалась буквально троекратно. - Разденься и ложись на живот, — велел Тэхён. Он вытащил что-то небольшое и закрыл ящик. Чонгук заметил, что верхний. Там не хранилось ничего важного. У него немного отпустило дыхание. Но не до конца. Сбросив халат, он лег поперек кровати, совершенно не зная, чего ему ждать дальше. Это пугало. При всей странности их с Тэхёном отношений, Чонгук практически всегда знал, что его ждало. Либо был готов. Но сегодня он действительно боялся того, что могло прийти в голову Киму. - Чонгук, расслабься, — голос Тэхёна прозвучал мягче обычного. — Я всего лишь обработаю твои раны. Ты, возможно, не видел, но на спине они успели воспалиться. И с этими словами ноющей спины Чонгука дотронулись руки Тэхёна. Прохладные и практически ласковые. Его пальцы, едва касаясь, втирали какую-то резко пахнущую мазь в тело Чона. Каждая ссадина, каждый кровоподтек, каждый вспухший, воспаленный след от удара — всего коснулись пальцы Тэхёна. Чонгук лежал, сжав перед собой кулаки и зажмурившись. Ему не было больно, хоть и особого удовольствия эта процедура не приносила. Но его бедное тело получало успокоение. Как и его израненная душа. Чонгук фантазировал, что Тэхён делал все это не только из чувства ответственности. Хотелось верить, да и верилось, что тому было небезразлично, что Чонгук страдал. Что он истязал себя. Прикосновения Тэхёна были лишены сексуальной подоплеки, но от них было приятно. По большей части из-за того, что мазь действовала почти сразу. Длинные пальцы Кима прошлись по ребрам Чонгука. Будто пересчитав их. Спустились ниже. К ягодицам. Обработали все и там. Оказалось, Чонгук умудрился отхлестать себя практически везде. Тэхён долго обрабатывал его ноги. Бедра, икры. Да, эти прикосновения не были сексуальными. Но они были настолько интимны, настолько нежны, что сердце Чонгука буквально разрывалось. От благодарности. Любви. Тоски. Всего сразу. Термоядерный коктейль. Смешать, но не взбалтывать. - Перевернись, — голос Тэхёна все еще был непривычно тих. Чонгук послушно повернулся. Чуть скомкав покрывало под собой. Повернув голову в сторону, он посмотрел на Кима. Тот выглядел сосредоточенным. Он смотрел не в глаза, а на грудь Чонгука. Та пострадала настолько же сильно, как и спина. Чонгук видел, что Тэхён тщательно сдерживал эмоции. Его желваки буквально двигались от напряжения. Челюсти были стиснуты. Но в то же время в глазах Кима можно было разглядеть заботу, оттенок страха, волнения. Так странно. Теперь, когда Чонгук видел, как там, в кабинете, в какой-то миг треснула маска Тэхёна, он мог замечать куда больше, чем раньше. Все оттенки настроения Кима, которые когда-то казались маской либо отчужденности, либо безразличия — все они теперь заиграли новыми красками. Пальцы Тэхёна втирали мазь в болезненные, кое-где воспаленные ссадины. А Чонгук просто лежал и любовался им. И чувствовал, будто бы эти пальцы, эта мазь заживляли его израненное сердце.

***

Чуть позже они сидели в гостиной и пили вино. Краски вечера окончательно сгустились, но Тэхён не спешил включать свет. Они сидели на противоположных концах дивана. Оба в халатах. И наслаждались вином и тишиной. Чонгуку впервые за последние несколько дней было спокойно. Оказавшись здесь, в квартире Тэхёна, он понял, что ничего не кончилось. И не кончится. Все еще можно спасти. Даже его неосторожные признания, его проступки — он не испортил всего окончательно. Тэхён вертел в своих длинных пальцах бокал. Его кольца красиво мерцали в багряных отсветах вина. Он о чем-то задумался. А Чонгук, по обыкновению, наблюдал. И впитывал все в себя. - За некоторое время до нашего знакомства со мной кое-что произошло, — голос Тэхёна вывел Чона из транса. Он подобрался, запахнул полы халата плотнее и подогнул одну ногу под себя. Его сердце бешено заколотилось. Ким редко делился какими-то воспоминаниями. — Я не стану рассказывать всего. Но так случилось, что я стал себя ненавидеть. Мне было противно собственное отражение в зеркале. И я не придумал ничего лучше, чем, — он на секунду замолчал, будто подбирая слово, — истязать себя. Да, так будет правильнее всего. Я себя наказывал. Чонгук боялся пошевелиться. Его пальцы мертвой хваткой стиснули ножку бокала. А взгляд буквально остекленел. То, что рассказывал Тэхён, было слишком… - Я тоже стегал себя плетью. Я резал себя ножом. …личным. - Но в какой-то вечер, взглянув на себя в зеркало, увидев искалеченного человека, с ранами, оставленными им самим, я понял, — он вздохнул, и этот вздох был подобен грому для уха Чонгука, — что так я не стану лучше. Что бы я ни делал, как бы ни разрушал себя, это не сделает меня другим. И я начал читать, изучать какие-то вещи. Я понял, что я такой не один. И что мое желание причинять себе боль можно направить в другое русло. Он ненадолго замолчал. По-видимому, провалившись в воспоминания. Чонгук не дышал. Он следил за каждым жестом Тэхёна. За тем, как подрагивали его длинные ресницы. Как чуть дрожали пальцы, держащие бокал. Он не мог поверить, что Тэхён действительно делился этим. И правда все это говорил. - Чонгук, — Ким наконец поднял глаза. Он снова казался собранным, чуть отстраненным. Взял себя в руки. — Я не хочу, чтобы ты повторял мои ошибки. Чтобы намеренно причинял себе боль. В попытке наказать, сделать другим. Есть способы куда менее болезненные. И более приятные, — он усмехнулся уголком рта. — Я не хочу терять наши отношения. Сердце Чонгука бешено забилось. Он рвано вдохнул и даже чуть не расплескал вино. Его руки буквально затряслись от волнения, а тело рванулось навстречу Тэхёну. - И я не хочу, чтобы наши отношения испортили неуместные чувства. Чонгук застыл. Да сколько можно. Сколько можно издеваться над ним? Ким Тэхён или обладал безумно извращенной логикой, или чего-то боялся? - Я уже задавал тебе такой вопрос, — Тэхён продолжил говорить. И каждое его слово будто стирало все те нежные прикосновения Кима к ссадинам Чонгука, вновь принося боль. Каждым звуком. — Я спрашивал тебя в самом начале. Согласен ли ты на отношения без чувств. И ты ответил «да». Три дня назад, в моем кабинете ты снова ответил «да». Но я вижу, что ты не принял этого до конца. Поэтому я спрашиваю сейчас. И этот раз станет последним. Ты согласен продолжить на моих условиях? Или ты хочешь уйти? Тэхён этого не видел, но Чонгук сейчас весь кровоточил. Раз за разом он прокручивал себя в эмоциональной мясорубке. В нем боролось желание встряхнуть Кима, сказать ему, что тот болван. Сказать, что Чонгук видел, видел его настоящие чувства. Что Чонгук не верил тому, что ничего нет. Кроме чертова долбанного секса. Но Чонгук просто не мог. То, что произошло в понедельник, наглядно показало ему, что станет с ним, если они расстанутся. Чонгук просто себя убьет. Нет, не в том банально-романтизированном смысле, как видят это школьницы. Он просто искалечит себя. Он вывернет себя наизнанку. Поэтому, да, выбор у него был. Но тут и выбирать было нечего. За прошедшие дни Чонгук все решил. Он пойдет за Тэхёном на любых условиях. Поползет, если будет нужно. По гвоздям, по стеклу. На брюхе. Да, сейчас он так жестоко обманулся. Решил, что… Нет, об этом даже думать было больно. Но Чонгук уже был готов. И главное, Тэхён дал ему этот последний шанс. Несмотря ни на что. И сказал, что он не хочет терять их отношений. Это не то, о чем мечтал Чонгук. Но с этим можно было попытаться жить. А выбирая между тем, чтобы жить или сдохнуть, он пока что выбирал первое. - Да, я согласен, — наконец ответил он. И смог посмотреть Тэхёну в глаза. Облегчение. Вот что он там увидел. Такой ли ты железный, Ким Тэхён, каким так хочешь казаться? Пытаясь заглушить душевную боль хоть немного, Чонгук все же придвинулся ближе. Он поставил свой бокал на столик. И пересел практически к Тэхёну на колени. Тот посмотрел на него, чуть приподняв бровь. Его губы искривились в намеке на улыбку. После ответа Чонгука Ким расслабился. И это чувствовалось. Как слеп был раньше Чонгук ко всем его реакциям. Все, что он мог различать, сводилось лишь к злости, раздражению, сарказму. Да и эти эмоции были лишь оттенками настоящих. Сейчас же Тэхён пока еще не стал открытой книгой, но Чонгук уже мог провести по ее корешку и заглянуть в описание. А ему так хотелось прочесть конец. - Чонгук, — в голосе Тэхёна послышалось предостережение, когда Чон все же забрался к нему на колени. Чонгук обнял его за шею. Он пропустил сквозь пальцы кончики его волос на затылке. И коснулся носом его носа. - Чонгук, — Тэхён свободной от бокала рукой обнял его за талию. — Ты не готов. Твое тело… - Мое тело знает лучше, — выдохнул Чонгук. И поцеловал Тэхёна в губы. Этот поцелуй был сладким от вина. И горьким от лжи. Ведь они оба так или иначе скрывали свои чувства, пытались обмануть. Кого? Зачем? Тэхён прикусил нижнюю губу Чонгука, чуть потянул, забрался языком в рот. Он тоже возбудился. И Чонгуку это безумно нравилось. Поцелуй стал глубже. Напористее. Рука на талии Чонгука сжалась. А бедрами он чувствовал слегка затвердевший член Кима. Шелковая ткань их халатов совершенно ничего не скрывала. - Пойдем, — наконец выдохнул Тэхён. — В спальню.

***

Едва за ними закрылись двери спальни, как атмосфера поменялась. Из головы Чонгука вылетели все лишние мысли. А взгляд Тэхёна стал стальным. Властным. - Ты готовился? — спросил он. И Чонгук сразу же понял, о чем речь. Его щеки вспыхнули. Он отрицательно покачал головой. - Тогда ложись на кровать, — велел Тэхён и скрылся за дверью ванной. Уже возбужденный, но слегка смущенный сейчас, Чонгук лег на покрывало. Он повернулся набок и подтянул одно колено к груди. Он слышал, как шумела вода. И, блядь, он стыдился этого, но он возбуждался от ожидания. Возбуждался от интимности того, что собирался делать Тэхён. Наконец звуки в ванной стихли. Чонгук был так напряжен, что слышал каждый тихий шаг Кима. Хотя тот передвигался почти бесшумно. Сначала он подошел, видимо, к комоду. Потом сел на кровать позади Чонгука. - Ты готов? — такой дежурный вопрос. Но Тэхён не пренебрегал этим. Ему было важно, чтобы Чонгуку ничто не доставляло дискомфорта. Чон кивнул. И этого было достаточно. Он почувствовал, как палец Тэхёна размазал немного прохладного лубриканта вокруг его ануса, а затем Тэхён вставил и протолкнул в него пластиковый наконечник. Чонгук коротко выдохнул. Он и сам не понял, что, оказывается, не дышал. Это был далеко не первый раз, когда Ким помогал ему с этой процедурой. Но Чонгук все равно еще не мог до конца привыкнуть к подобной интимности. Рука Тэхёна легла на его пока еще плоский живот. И в тот же миг внутрь Чонгука потекла вода. Поначалу это никогда не доставляло неудобства. Чонгук прикрыл глаза. Он получал удовольствие от мягких поглаживаний. Ладонь Тэхёна медленно, ласково двигалась по его животу. Словно успокаивая. Рот Чонгука приоткрылся. Его дыхание участилось, а собственный член потяжелел. Он ничего не мог с собой поделать. Но возбуждался даже от происходящего сейчас. Тэхён молчал. Впрочем, слова сейчас и не требовались. Чонгук был полностью сосредоточен на своих ощущениях. Он чувствовал, что напряжение внутри нарастает. Понимал, что долго не продержится. - Все, — произнес Ким. — Кружка пуста. Потерпи хотя бы минут пять. Чонгук выдохнул в ответ. Он напрягся, когда Тэхён вынул из него пластиковый наконечник шланга. И старался не шевелиться. Объем был небольшой. Он удерживал в себе и побольше. Но ощущения все равно становились не самыми приятными. Тэхён снова отошел к комоду и чем-то зазвенел. Чонгука обдало жаром. Он знал, что хранилось в тех ящиках, и сейчас сгорал от предвкушения, гадая, что же сегодня выберет Ким. - Уже можно, — раздался голос Тэхёна с другого конца комнаты. Чонгук облегченно вздохнул. Он с осторожностью поднялся и ушел в ванную.

***

Вернувшись обратно через несколько минут, Чонгук увидел Тэхёна у кровати. Халат на том распахнулся, обнажая грудь, бедра и тяжелый, толстый член. Рот Чонгука мгновенно наполнился слюной. В руках у Кима были широкий кожаный ошейник и пробка. Толстая на конце и чуть удлиненная книзу. При виде этих вещей возбуждение мгновенно вернулось. Чонгук застыл, ожидая дальнейшего приказа. - Подойди, — Тэхён посмотрел на него вмиг потяжелевшим взглядом. Чон послушался. Он встал перед Кимом почти вплотную и заглянул ему в глаза. Тэхён расправил ошейник и обернул его вокруг шеи Чонгука. Кожа оказалась приятно мягкой, а металлическая застежка сзади — прохладной. Пальцы Кима быстро справились с ней. А затем Тэхён взял лежащую на кровати цепь — Чонгук ее не заметил — и пристегнул к кольцу в ошейнике. - Ложись. Чонгук на секунду прикрыл глаза прежде, чем послушаться. Он просто наслаждался этим ни с чем не сравнимым чувством принадлежности. Глубоким, темным. Немного извращенным, больным. Но таким сладким. Он встал на четвереньки. И прогнулся в пояснице. На этот раз предвкушение и ожидание оказались еще более томительными. Чонгук слишком возбудился. Тэхён, один за одним, вставил в анус Чонгука два пальца. Тот застонал и уронил голову на скрещенные руки. Сейчас любое движение приносило удовольствие. Ким подвигал ими, сделал «ножницы», а затем вынул. Он не хотел слишком растягивать дырку сейчас. А Чонгук терпеливо ждал. Он подавлял желание застонать. Ему хотелось проявить хоть немного выдержки. Но все, что он мог, это покусывать собственные руки в жалких попытках заглушить рвущиеся из него стоны. Тэхён погладил края чуть раскрытого ануса пальцами. Каждое его движение сводило Чонгука с ума. Наконец он почувствовал, как его дырки коснулся резиновый кончик пробки. Она была длинной и довольно толстой. Не больше члена Кима, конечно, но тоже ничего. Чонгук ее любил. Тэхён надавил, вводя пробку до конца, и Чонгук задрожал. Так ему было хорошо в ту секунду. - Встань, — приказал Ким. Его голос звучал более низко. Как и всегда, когда он сам возбуждался. Чонгук поднялся, чуть пошатываясь. Он закусил губу, чувствуя буквально каждой мышцей всю длину пробки в себе. Тэхён сел на край кровати. Его халат окончательно распахнулся. Твердый уже член лежал на бедре. Чонгук стоял перед ним, сходя с ума от возбуждения, удовольствия и ожидания. - На колени, — приказал Тэхён и схватил конец цепи. Он намотал ее на кулак, вынуждая Чонгука буквально упасть на пол. Боги. Чонгук опустился, поджав ноги под себя. Он сжимал мышцы, пытаясь удержать пробку внутри. Это было трудно. Но это доставляло столько наслаждения. То, как она приятно распирала его изнутри. То, под каким углом она сейчас ощущалась. - Открой рот. Чонгук послушался. Он неотрывно следил за глазами Тэхёна. Тот выглядел чуть обдолбанным. Таким он бывал редко. Когда они делали что-то совсем уж запредельное. Что же сегодня настолько завело его. Ким подтянул цепь на кулаке ближе к себе, и Чонгук невольно подался вперед. Пальцы Тэхёна прошлись по его пересохшим губам. Оттянули нижнюю. Проникли внутрь. Сразу два. Тэхён просунул их глубже, заставляя Чонгука подавиться, а потом убрал. Чонгук несильно закашлялся. Из уголка его рта потекла слюна. Тэхён смазал ее большим пальцем и снова посмотрел Чону в глаза. - Вылижи мои яйца, — блядь. Ким сказал это с таким бесстрастным лицом. А у Чонгука чуть не случился микрооргазм. Он хотел этого. Он пиздец как этого хотел. Тэхён, чуть отпустив цепь с руки, лег на кровать. Он согнул одну ногу и поставил ее на постель, и теперь Чонгук видел все. Полностью возбужденный член. Тяжелые, крупные яйца. И темные волосы, убегавшие между ягодиц. Их было немного, но Чонгук заводился от одного их вида. Сам он всегда был гладко выбрит. И от этого вид волос в паху у Тэхёна всегда сводил его с ума. Ким чуть натянул цепь. Намекая. И Чонгук склонил голову. Он прошелся языком по корню члена, не удержавшись, взял в рот и немного пососал головку, а потом спустился обратно. Его язык, обильно смоченный скопившейся во рту слюной, проворно вылизывал яйца Тэхёна. Чонгук брал их в рот поочередно, посасывал, тянул, прикусывал губами. Он даже попытался взять в рот сразу оба, но чуть не подавился. Отдышавшись, он снова обвел их языком по кругу, а потом, решившись, толкнулся им ниже. Тэхён выдохнул, цепь в его руке дрогнула. Чонгук ждал. Он не знал, разрешат ли ему сделать это. Он буквально вибрировал от нетерпения и возбуждения. И тут Тэхён поставил на кровать и вторую ногу. Разрешая. Чонгук задрожал. Он был настолько на пределе, что казалось, дотронься — кончит. Но куда больше, чем кончить, ему хотелось доставить удовольствие Тэхёну. Он прошелся языком по промежности, чуть надавил, зная, как это приятно, и провел языком дальше. Помогая себе пальцами, разведя ягодицы Тэхёна шире, он открыл себе достаточно доступа. Кончик его языка прошелся по краю ануса, а потом надавил, заставляя раскрыться. Чонгук добавил побольше слюны и толкнулся вперед. Сначала немного, всего лишь на кончик. Потом сильнее, до конца. И тут он услышал короткий, сумасшедше сдержанный и сумасшедше умопомрачительный стон Кима. Осмелев, Чонгук принялся трахать его языком. Вылизывать изнутри, раскрывать, заставляя вздрагивать, плавиться от удовольствия. Он знал, как сделать хорошо, потому что Тэхён не раз делал это для него. Он вошел в какой-то раж, трахая и трахая узкую, девственную во всех смыслах задницу Тэхёна своим языком. Дыхание Кима срывалось. Оно было тяжелым, практически судорожным. - Стой, — это был даже не приказ, мольба. Тэхён потянул за цепь, вынуждая Чонгука отодвинуться. Ким смотрел бешеными, практически черными из-за расширившихся зрачков глазами. Казалось, он уже плохо себя контролировал. Чонгук редко видел его таким. Пожалуй, лишь раз, когда они заигрались с кинжалом. Так захотелось повторить. Похоже, Тэхён был так возбужден, что даже говорить был особо не способен. Он встал с кровати и дернул цепь вверх. Чонгук поднялся. Тэхён на секунду прикрыл глаза, справляясь с собой. - На живот, — его голос звучал резко. Отрывисто. — Быстро. Чонгук не имел ни малейшего желания ослушаться. Он и сам был на взводе от собственного возбуждения. И куда больше — от того, насколько сильно был возбужден Тэхён. Он снова встал на четвереньки. Знал, чувствовал, что Тэхён хотел именно так. Тяжело дыша, Ким практически выдернул из задницы Чонгука пробку, заставив того вздрогнуть и выдохнуть. Это было немного больно и очень-очень хорошо. Схватив одной рукой Чонгука за бедро, Тэхён придвинул его к себе ближе и буквально с размаху вогнал в него член. Его яйца с мокрым, пошлым шлепком ударились о задницу Чонгука. И в ту же секунду Тэхён натянул цепь, заставив Чонгука запрокинуть голову, почти задохнуться. И буквально улететь в ебаный космос. Тэхён трахал его с какой-то дикой, животной страстью. Грубо, быстро, резко и максимально охуенно. Глаза Чонгука закатывались. Ему было трудно дышать. Ошейник перетягивал шею. Голова была неудобно запрокинута. Но Тэхён лишь продолжал двигаться еще быстрее. И еще сильнее натягивать цепь. Ебаный Иисус и святая дева Мария. Чонгук задрожал всем телом на каком-то особенно жестком толчке. Он сжал все мышцы. Чтобы в следующую секунду взорваться на осколки. Он почувствовал, как натяжение цепи ослабло. Его тело скрутило оргазмом. А Тэхён позади него со стоном кончил, до синяков впиваясь в его бедра, исполосованные следами от плетей.

***

Чонгук проснулся посреди ночи. Он резко распахнул глаза, немного привык к темноте и повернулся. Постель рядом была пуста. Они совершенно точно уснули вместе. Хоть он и был тогда в легком неадеквате, но помнил, как Тэхён уложил его в кровать. Вытер влажным полотенцем сначала сперму с его живота, а потом и между ягодиц. Последнее, что помнил Чонгук, засыпая — тяжесть тела Кима рядом с собой. И вот сейчас его не было. На самом деле, он знал о бессоннице Тэхёна. Тяжело было скрыть подобное от человека, который проводил с тобой минимум две трети ночей в месяце. Но Тэхёну обычно не нравилось показывать эту свою слабость. И Чонгук делал вид, что не замечал. Но не сегодня. Он поднялся с кровати, чуть поморщившись, подхватил с кресла халат и, на ходу надевая его, вышел из спальни. Его босые ступни бесшумно двигались по паркету. Свет нигде не горел, и Чонгук вышел в гостиную. Он замер, не зная как быть. Тэхён стоял у окна. Он был полностью обнажен. Стоял там, окруженный темнотой, и смотрел вниз, на город, раскинувшийся у его ног. Свет от неоновых реклам раскрашивал его лицо причудливыми красками. А Тэхён все смотрел туда. Будто хотел прыгнуть и раствориться во всем этом. Затаив дыхание, Чонгук подошел к нему сзади. Он не знал, оттолкнут ли его сейчас. Да даже если оттолкнут, он должен попытаться. Обняв Тэхёна обеими руками, Чонгук прижался к его спине лицом. Ким ничуть не испугался. Будто слышал, как тот подошел, или просто ждал. Он лишь коротко выдохнул. - Чонгук. Уйди. Оставь меня. Не проси. Не давай. Останься. Так много было слов в одном лишь имени. Чонгук услышал их все. Не ушел. Не оставил. Попросил. Дал. И остался.