Deus Vult

При чужом не делай тайного, ибо не знаешь, что он сделает. Не открывай всякому человеку твоего сердца, чтобы он дурно не отблагодарил тебя. (Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова. VIII, 21,22)

***

Все изменилось. Нет, не поменялось ничего, но изменилось все. Чонгук это чувствовал. Каждой клеткой своего тела. Их с Тэхёном утро вышло неспешным и уютным, как бывало раньше. Будто бы напряжение последних дней исчезло. Надолго ли? Но Чонгук радовался тому, что имел сейчас. Ведь они вместе завтракали на шикарной кухне Тэхёна, обсуждали дела предстоящего дня, Ким делился подробностями переговоров с британцами. - Они предлагают сделать лгбт-концепт рекламной компании нового парфюма, — Тэхён глубоко затянулся и перехватил сигарету между пальцами, чтобы взять чашку с кофе. Чонгук невольно подвис на его пальцах. На кольцах. На костяшках. - Кхм, — он откашлялся, возвращаясь к разговору, — с чего бы? - Там эта тема сейчас довольно популярна. Англия — консервативная страна. Но им не чужды модные веяния. - Твоя компания до этого ранее никогда не упоминалась в контексте лгбт-сообщества, — заметил Чонгук. Он положил себе в тарелку порцию жареного риса и закусок. — Не думал, как к этому могут отнестись инвесторы? - Поэтому я и решил начать с Европы, — Тэхён сделал новую затяжку и выпустил тугую и длинную струйку дыма. Блядь, почему это было так красиво? Почему все, чего касался Ким, выглядело охуенно? — Здесь, в еще более консервативной Корее, мои инвесторы могли бы встать на дыбы. Все эти лощеные гомофобы, латентные до мозга костей. Но в Европе у меня есть надежные партнеры. - Ты не говорил о них, — Чонгук пытался вспомнить контакты в Европе, но ничего не приходило в голову. - Это старые связи, — кивнул Тэхён, подтверждая, что Чонгук и не должен знать. — Я уже обрисовал им проект. Они готовы вложиться. - Отлично, — Чон знал, что в скором времени его посвятят в курс дела. Хотя за те тайные делишки в Тэгу он все еще обижался. Но только как профессионал. Как личный помощник. Не более. — Кстати, завтра мы едем на завод. Готовы первые образцы для британцев. Ты не забыл? - Нет, — уголок рта Тэхёна чуть приподнялся. Он любил свое производство. Заводом, конечно, назвать его можно было с натяжкой, так, небольшая фабрика. Но там творились и делались поистине волшебные вещи. — Чонгук, как ты себя чувствуешь? Вопрос застал Чона врасплох. Он чуть смутился, но вовремя прикрылся чашкой с кофе. - Отлично, — он сглотнул и выпрямился, — я чувствую себя отлично. - Это чудесно, — глаза Тэхёна чуть потемнели, а голос стал ниже. — Потому что на вечер у меня были кое-какие планы. Ох. Иисусе. Чонгук же теперь весь день изводиться будет.

***

Когда Исюл позвонила сообщить, что явился курьер, Чонгук не сразу понял, о чем речь. Он вышел встретить его и увидел в руках у посыльного два черных портпледа с логотипом модного дома, в котором одевался Ким. Попрощавшись с посыльным, Чонгук перекинул через руку чехлы и поймал взгляд Исюл. - И что там? — она явно сгорала от любопытства. На Ли сегодня был светло-серый деловой костюм. Она выглядела совершенно очаровательно, но оставалась совершенно беспардонной сплетницей. - Мне откуда знать, — Чонгук закатил глаза. — Это ведь не мой портной прислал посыльного. - Ты всегда все знаешь! — заявила Исюл. — Ну, покажи. - Тэхён вечером идет в театр, — ответил Чон. — Рискну предположить, что там его костюм. - Удивлена, что ты сам не в курсе, — фыркнула девушка. Чонгук усмехнулся и направился к кабинету. Признаться, он и сам был удивлен. Особенно его смущало то, что портпледов было два. Миновав свою приемную, он сразу направился к двери Кима. После короткого стука тот велел войти. - Господин Ким, — Чонгук вошел и запер за собой дверь, мало ли как пойдут дела дальше. — Посыльный доставил для вас одежду. Это на вечер? - Ах, да, точно, — Тэхён откинулся в кресле. Его глаза внимательно рассматривали Чонгука, будто он уже успел забыть, как тот выглядел. — Распакуй. Чон кивнул и раскрыл первый портплед. В нем оказался шикарный черный костюм с изумрудно-зелёной сорочкой. И такого же цвета платком в кармане. Идеально выглаженный. И полностью готовый к выходу. Встряхнув его на вешалке, Чонгук залюбовался. Именно такие вещи идеально подходили Тэхёну. Лаконичные, не лишенные шика, сдержанные и красивые. - Повесь его пока в шкаф, — велел Ким, и Чонгук послушно исполнил просьбу. У него все еще оставался второй портплед, и он невероятно жег руку. Так хотелось быстрее посмотреть, что там. Верна ли его догадка. - Открывай второй, — сжалился над ним Тэхён, явно заметивший его нетерпение. Стряхнув на пол чехол, Чонгук застыл от восторга. Этот костюм, судя по длине, явно предназначавшийся ему, был великолепен. Пошитый из ткани того же темно-зелёного оттенка, что и сорочка Кима, он выглядел космически прекрасно. И да, он был явно сшит в пару к первому. С черной сорочкой и черным платком. Чонгук неверяще посмотрел на Тэхёна, тот оставался невозмутим, но в его глазах можно было заметить удовлетворение. Ему нравилось, что это нравилось Чонгуку. Сердце Чонгука сделало кульбит. Он в последнее время так привык к эмоциональным горкам, что уже почти не удивлялся. Он уже получал от Тэхёна одежду. Но простая рубашка и брюки не шли ни в какое сравнение с вечерним костюмом. Чонгук даже предполагать не хотел, во сколько тот обошелся. Но его волновал еще один вопрос. Он не стал уточнять в первый раз, там, в Тэгу, но сейчас решился спросить. - Как ты узнал мой размер? — выпалил Чон. И тут же закусил губу, пораженный собственным порывом. - Знаешь, — Тэхён поднялся и плавно, слово пантера, приблизился к замершему Чонгуку. — Искусство парфюмерии в свое время приравнивали к алхимии. Как считаешь, мог бы я создавать столь сложные ароматы, если бы не владел черной магией? Лицо Тэхёна по-прежнему сохраняло серьезность, но в его глазах плясали черти. Он, блядь, что, только что пошутил? Чонгук стоял столбом, пытаясь переварить то, что сейчас произошло. Ким чуть слышно усмехнулся, наклонился и коротко поцеловал его в губы. Будя, словно спящую красавицу. - Иди, Чонгук, у нас много работы до вечера, — велел он. Чонгук послушно кивнул, повесил в шкаф и свой костюм, а затем просто вышел из кабинета. Пребывая в полнейшем шоке. Чтобы вернуться к рабочему настрою, он решил выпить кофе и направился в кухню. Там сидела Исюл со своим ланч-боксом. - Ты странно выглядишь, — хмыкнула она, откусывая огурец. — Там что, оказались костюмы для садо-мазо? Чонгук вытаращился на нее. Его сердце ухнуло куда-то в самый низ живота, а потом он понял, что подруга тоже шутила. Какой-то день стендапа просто. - Нет, — он налил себе чашку черного кофе и сел за столик к Ли. — Просто сейчас произошло кое-что. Странное. - Например? — Исюл выглядела заинтересованной. Сплетни она любила не меньше, чем свое здоровое питание. - Тэхён, то есть, господин Ким только что пошутил, — Чонгук сделал глоток кофе, и его немного отпустило. - Да ладно? — расхохоталась Исюл. — Ничего себе. Даже эту глыбу можно растопить? Чонгук недобро зыркнул на нее. - Не старайся, ты меня не убьешь взглядом, — фыркнула девушка. Она вдруг посерьезнела и внимательно посмотрела на Чона. — Чонгук, у тебя все в порядке? Чонгук и понимал причину этого вопроса, и боялся его. Исюл ни черта не знала и могла все неверно истолковать. Да, ему хотелось бы поделиться с кем-то своими переживаниями, но он все же не настолько доверял Ли, чтобы посвящать в такие тайны. Да и если отринуть его вселенскую тоску, дела у Чонгука шли отлично. Тэхён неплохо умел отвлекать от душевных терзаний. Так же хорошо, как и доставлять их. Чонгук вздохнул. - Все в порядке, — наконец ответил он Исюл. Та, судя по взгляду, не особо поверила ему, но не стала настаивать.

***

В «Lotte Concert Hall»* они бывали регулярно. Минимум раз в месяц. Порой чаще, если случались какие-то премьеры. Сегодня ставили «Эдипа» Вольтера. Чонгук, любивший театр не меньше, чем стихи и музыку, уже видел пьесу. Но в другой постановке. И, тем более, не с Тэхёном. Естественно, костюм сел великолепно. И теперь, когда они с Кимом только что вышли из лимузина перед входом в театр, Чонгук чувствовал себя уверенно. Он знал, что выглядел отлично, как и сам Тэхён. Естественно, на них обращали внимание. Кое-где мелькали вспышки камер телефонов. Но Ким настолько ревностно охранял свою частную жизнь, что ни один его снимок не просачивался в желтые газетенки. А в интернете их быстро находили и удаляли. Его пиар-команда работала на славу. Конечно, если бы не такие меры предосторожности, слухи об их романе давно заполонили бы Сеул. Впрочем, о них все равно перешептывались в кулуарах. Но в лицо Киму такого никто не посмел бы сказать. Войдя в роскошный холл, они не стали задерживаться в нем. И сразу прошли ко входу в вип-ложу. У Тэхёна она была собственная, выкупленная на несколько сезонов вперед. Да, он был заядлым театралом. Это стало предметом многих их разговоров в первое время. Общая страсть – театр. Впрочем, назвать это страстью в отношении Тэхёна было бы слегка некорректно. Он всегда оставался сдержанным, что бы они ни смотрели. В ложе царил полумрак, хотя общий свет еще не погасили. Здесь стоял столик с «Champagne Krug Clos D'Ambonnay»** тысяча девятьсот девяносто пятого года в ведре со льдом. И пара бокалов. Шампанское стоило как все месячное жалованье Чонгука. А получал он весьма немало. Тэхён сделал знак официанту открыть бутылку, а после отпустил его. Он сам разлил вино по бокалам. Чонгук взял свой и посмотрел на Кима, тот выглядел задумчивым. - Выпьем за этот вечер, он обещает стать приятным, — предложил Тэхён, и Чонгуку стало жарко. Ведь Ким сейчас имел в виду явно не театральную постановку. Он кивнул в ответ на тост и быстро сделал глоток. Шампанское было прохладным, с тонким ароматом и приятным послевкусием, оно стоило каждой воны. И оно хоть немного остудило Чонгука. Что придумал Тэхён на сегодня? Господь Бог, это всегда было что-то приятное. Немного болезненное. Но каждый раз доводящее их обоих до исступления. Со всеми своими переживаниями Чонгук успел забыть это приятное чувство предвкушения. То, ради чего они и встречались. Вся суть их отношений — обоюдное удовольствие. Так к чему забивать голову страданиями, когда можно наслаждаться жизнью здесь и сейчас. Чонгук посмотрел на Тэхёна. Тот внимательно смотрел в ответ. Эта минута была прекрасна. Чонгук мог бы сказать, что конкретно в эту секунду он был счастлив. Он знал, что обманывался. Понимал, что так легко нельзя закинуть собственные чувства на чердак своего мозга. Но конкретно тут, в театральной ложе одного из лучших театров Кореи, конкретно сейчас, когда он смотрел в глаза Тэхёна, он мог назвать себя счастливым. Тут раздался финальный звук колокольчика, и свет в зале погас. Чонгук судорожно вдохнул. Он отвернулся от Тэхёна, чтобы обратить свое внимание на сцену, там начиналось волшебство. И этот момент был не менее волнительным, чем тот, что случился парой минут ранее. Забавно, но до встречи с Кимом Чонгук немного стеснялся своей любви к театру. Он скрывал ее. Ходил на спектакли один или с родителями. Ему было неловко за столь «гейское» хобби. Хватало и насмешек за то, что он сочинял стихи. До встречи с Тэхёном он в принципе был слишком замкнут и многого стеснялся в себе. В частности, своих предпочтений в постели. И это касалось не только пола партнера. Чонгук никогда не задумывался, что же он приобрел с началом этих странных отношений. А получалось, что он приобрел самого себя. Это было интересным открытием. И о нем определенно стоило подумать в другое время. И в другом месте. Украдкой взглянув на Кима, Чонгук увидел, что тот увлечен спектаклем. Он выглядел не так сурово, как обычно. Скорее, расслабленно. Чувствовалось, что он наслаждался происходящим. И местом, и компанией, и постановкой. Ему было комфортно. Он мог себе позволить немного побыть самим собой. Но Чонгук знал, что это далеко не весь Тэхён. Он умудрился вскрыть эту ледяную корку и заглянуть внутрь. А там бушевали бури и страсти. Сердце снова на мгновение сжалось. Так хотелось Чонгуку сдернуть маску до конца. Но Тэхёну было явно больно снимать ее даже на мгновение. Он слишком сросся с ней. Вздохнув, Чонгук снова повернулся к сцене. Вся наша жизнь — театр, сказал Шекспир. Что ж, Ким Тэхён был прекрасным актером. Вот только Чонгук больше не верил его игре. В этой постановке он взял на себя роль Станиславского***. *концертный холл Сеула, но мы сделаем вид, что ставят и спектакли **марка шампанского, цена за бутылку которого доходит до четырех тысяч долларов ****мало кто этого не знает, но все же отмечу, что режиссер Станиславский (известный, к слову, во всем мире) больше всего прославился именно своей фразой "Не верю!"

***

После спектакля по ночному Сеулу они снова ехали в лимузине. Приятно порой иметь привилегии в виде личного водителя. Ну, или быть любовником человека с личным водителем. Чонгук наслаждался красивыми видами. Он задумался и чуть вздрогнул, когда его руки, лежащей на сиденье, коснулась чужая ладонь. Нет, их пальцы не переплелись. Ладонь Тэхёна просто легла рядом, едва касаясь. Но это легкое прикосновение было подобно пожару. Сердце Чонгука привычно застучало в груди, словно сумасшедшее. Он точно был в зоне риска, чтобы заработать инфаркт до тридцати. Облизнув губы, он медленно повернул голову. Тэхён сидел расслабленно, откинув голову на подголовник, и смотрел из-под опущенных ресниц. Кому-то могло показаться, что он и вовсе спал, но Чонгук знал, чувствовал, что тот наблюдал за ним. Он не стал убирать руку, боясь спугнуть момент. Просто отвернулся обратно к окну и улыбнулся.

***

Сделав все необходимые процедуры, Чонгук принял душ. На этот раз было уже не так болезненно, как вчера, или даже еще утром — мазь отлично работала. В ванной он обнаружил очередной халат и усмехнулся. Порой ему казалось, что Ким скупил всю коллекцию домашних мужских черных халатов, едва она вышла. Впрочем, Чонгук бы не удивился, случись это на самом деле. Тэхён уже ждал его в спальне. Сегодня на нем были только шелковые пижамные штаны. И Чонгук мог, не таясь, любоваться его подтянутым, стройным телом. - Разденься, — велел Тэхён. — Мне надо тебя осмотреть. Чонгук закусил губу, пытаясь унять мгновенно вспыхнувшее волнение, смешанное с возбуждением. Никогда и никому он не смог бы признаться, как его заводили эти приказы. Даже Тэхёну. Хотя тому не нужны были признания. Он и так все знал. Скинув халат, который тут же соскользнул по обнаженному телу на пол, Чонгук выпрямился. Он стойко встретил взгляд Кима. Тот обошел его кругом. Лицо по-прежнему ничего не выражало, но во взгляде сквозило одобрение. - Отлично, — кивнул Тэхён, скорее, сам себе. — Краснота и воспаление спали. Эта мазь поистине волшебная. Когда-то я сам подобрал ее рецепт. Глубоких следов точно не останется. - Тэхён, — подал голос Чонгук. Сегодня точно был совершенно чудной день. Он решался на те вопросы, смелости для которых не хватило раньше. — Насчет следов. Ты говорил, что причинял себе вред. Резал себя… - Говорил, — голос Кима стал жестче. Возможно, сейчас он и сам жалел о своей откровенности. Но в конце концов, у Чонгука было право на вопросы. А вот уже Тэхён мог на них и не отвечать. Поиграв желваками от сдерживаемого раздражения, Ким отошел к комоду, выдвинул ящик, стал что-то рассматривать, словно успокаиваясь. - Они скрыты татуировками на руках, — наконец ответил он. — Те, что не сошли. Я не хотел оставлять напоминаний. Чонгук порывисто подошел к нему. Да, действительно, предплечья и плечи Тэхёна украшали куда более крупные татуировки, чем на всем остальном теле. Признаться, Чонгук особо не вглядывался в них. Они ему нравились, но он не рассматривал их под лупой, как-то не доводилось. Обычно в спальне они занимались другими вещами. Сейчас же, уже зная, он отчетливо видел тонкие светлые полосы, перебитые замысловатыми черными линиями. Тот, кто делал эти татуировки, был настоящим мастером. Если Тэхён хотел забыть о шрамах, по крайней мере, внешне они больше не бросались в глаза. - Спасибо, — ответил Чонгук. Он быстро облизнул губы и отошел. Он сдерживался, чтобы не обнять Кима, не хотел той реакции, что мог бы получить. - Как я уже сказал, — жестко произнес Тэхён, — я не хочу, чтобы ты повторял мои ошибки. И закроем эту тему. А сейчас, - он что-то достал из верхнего ящика, - подойди и открой рот. Волна жара прокатилась по телу Чонгука, когда он увидел то, что было в руках Тэхёна. Кляп. Черный кожаный шарик с цепочкой вместо завязки. Если присмотреться, на нем можно было различить следы зубов Чонгука. Кровь тут же хлынула вниз, к паху. Все посторонние мысли буквально вынесло из головы, а во рту мгновенно скопилась слюна. Не сказать, что Чонгук не любил этот девайс, но он доставлял некоторый дискомфорт. Например, мешал кричать от удовольствия. Покорно открыв рот, он посмотрел на Тэхёна снизу вверх. Тот стоял, нависая и жадно рассматривая лицо Чонгука. О да, Ким тоже уже хотел. Им не требовалось много времени, чтобы включиться в игру. Обычно хватало какой-то пары слов, и настроение в комнате менялось. Как по щелчку пальцев. Аккуратно вставив кляп Чонгуку в рот, Тэхён взглядом уточнил, все ли в порядке. Тот прикрыл глаза, заверяя, что все хорошо. Ким защелкнул цепочку позади и убедился, что та ничего не перетянула. Чонгук тут же стал судорожно глотать. Ему потребовалось сделать пару глубоких вдохов, чтобы прийти в норму. Да, сейчас он научился быстро справляться с этим. В первый же раз с ним приключилась маленькая паническая атака. В тот вечер им пришлось воспользоваться чем-то другим, но все прошло хорошо, при любом раскладе. Едва Тэхён чувствовал, что Чонгуку некомфортно, он тут же прекращал. Особенно в те моменты, когда Чон физически не мог произнести стоп-слово. Его до сих пор пробирали мурашки от того, каким кощунственным оно было. Но у Кима в принципе было извращенное представление о морали и правильности чего-либо. А Чонгук … Чонгука это все заводило. Ему нравилось нарушать все те запреты, которые годами вдалбливались ему в голову глубоко религиозной матерью. - Пойдем, — сейчас, когда Чонгук был все еще слегка дезориентирован, Ким взял его за руку и подвел к кровати сам. Даже это было слишком интимно. Тэхён оттянул волосы Чонгука назад, и тот послушно запрокинул голову. Горячие сухие губы жадно прильнули к его шее. Мурашки побежали по всему телу, вслед за ними разлился приятный жар. Тэхён любил кусаться. Он с охотой пускал в ход зубы и разрешал делать то же самое Чонгуку. Но не сегодня. Сегодня Ким наслаждался этим единолично. Он оставлял свои метки на светлой коже. Особенно там, где оставались бледные следы от ошейника. Ему нравилось делать собственные метки еще ярче. Нравилось заявлять свои права. Никто, кроме Чонгука, этого не видел, но ему все равно нравилось. Чонгук это чувствовал. Он буквально умирал от удовольствия, пока руки Тэхёна ласкали его. Талию, живот, бедра, нежную кожу между ними. У него закатывались глаза и подгибались колени. Несмотря на всю свою жесткость, даже некоторую жестокость, Ким умел быть нежным. И сегодня вечером он был чертовски нежен. Чонгук старался успокоить дыхание, чтобы не начать задыхаться снова, но рот Тэхёна на его сосках слегка мешал этому. Язык Кима водил по кругу ареолы, губы обхватывали сосок полностью, и кончик языка вытворял совершенно непотребные вещи. Чонгук шумно дышал, цепляясь за плечи Тэхёна. Он хотел прекращения этой сладкой муки. И хотел, чтобы она не кончалась никогда. Ким, прочитавший, видимо, его мысли и решивший добить, опустился на колени. Чонгук не в первый раз видел Тэхёна перед собой на коленях, но отчего-то именно сегодня он чувствовал все особенно ярко и остро. Этот успешный, неприлично богатый и чертовски холодный внешне мужчина сейчас стоял перед ним, Чон Чонгуком, на коленях. И собирался ему отсосать. Одна только мысль об этом могла свести с ума. Чонгук же кое-как держался. Он судорожно втягивал воздух носом, чувствуя, как слюна скопилась во рту. Его бедра подрагивали от напряжения, а член совершенно безбожно торчал. Влажный на головке. Тэхён, не отводя взгляда, поймал его ртом. И медленно, раздразнивая и убивая, взял глубже. У него не было таких чудесных навыков, какие развил в себе Чонгук, но, если честно, Чон был готов кончить от одного только факта. И вида. Губы Тэхёна не были умелыми, но они так порнографично обхватывали член Чонгука, что у того темнело перед глазами. Ким сосал неторопливо. Его целью явно не было дать Чонгуку кончить, лишь возбудить его еще сильнее. Хотя, куда уж больше. Раздвинув ладонью бедра Чонгука шире, Тэхён провел рукой от яиц дальше. Чонгук стал быстро и часто втягивать воздух, пытаясь справиться с собой, и чуть пошатнулся. Свободная рука Кима удержала его за бедра. Не имея возможности сейчас командовать голосом, Тэхён умудрялся делать это и без слов. Его пальцы поглаживали немного раскрытую после подготовки дырку, в то время как его рот плавно двигался вокруг члена Чонгука. Чону казалось, что у него поднялась температура. Так его штормило. Так тягуче-сладко ему было. Его взгляд помутнел, а глаза закатились окончательно. Аккуратно придерживая под бедра, Тэхён помог ему лечь. Он отстранился и поднялся. - Я сейчас. Блядь. После минета его голос звучал чуть хрипло. Хоть он и не брал до конца, но голос все равно сел. И у Чонгука прошла по телу волна дрожи от одного этого звука. Он лежал, тупо смотря в потолок. Его раздвинутые ноги стояли на полу. А член, мокрый от слюны Тэхёна и собственной смазки, все еще торчал вверх. Неприлично и совершенно пошло. Тэхён вернулся быстро. Он положил что-то на кровать и нагнулся к Чонгуку. - Ты готов продолжить? Чонгук моргнул в знак согласия. Сейчас он был готов на все. И он всегда доверял Тэхёну. Абсолютно. Тот завел его руки за голову и надел на запястья мягкие кожаные наручники. Чонгук их обожал. Металлические нравились ему меньше. А эти создавали нужное натяжение и сдавливали именно так, как было необходимо. Тэхён чуть сдвинул Чонгука вперед, освобождая себе место. И встал на кровати на колени. Он подхватил одно бедро Чона и закинул себе на плечо. Чонгук охнул, издав сдавленное мычание через кляп. И Тэхён погладил его по внутренней стороне бедра, успокаивая. Чонгук все еще смотрел в потолок. Ему нравилось получать сейчас удовольствие, не следя за каждым действием Тэхёна. Так ощущения были сильнее, ярче. Он не знал, что будет дальше. Хотя здесь сложно было придумать что-то новое, но Ким порой удивлял. Пальцы Тэхёна, сначала один, потом два, неспешно растягивали задницу Чонгука. Он нетерпеливо поерзал. Зачем, Чонгук и так был подготовлен. Но Тэхён несильно шлепнул его по бедру, приказывая не дергаться. Пришлось подчиниться. Хотя желание получить в себя член целиком буквально разрывало Чонгука на части. Ему было мало этих пальцев. Какими бы охуенными они ни чувствовались внутри. Воздух в комнате будто сгустился. Сюда почти не проникал свет из окон. А их тяжелое дыхание, казалось, лишь усугубляло эффект. Наконец Тэхён подхватил и вторую ногу Чонгука, забрасывая ее себе на плечо. Чонгук почувствовал буквально каждую свою мышцу. Он любил, когда Ким брал его именно в такой позе. Хотя, как он не любил? До встречи с Тэхёном Чон Чонгук и не подозревал, насколько сексоголиком он окажется. Впрочем, этот недуг у них был обоюдным. Все его тело замерло в ожидании и напряжении. Тэхён медлил. - Посмотри на меня, — велел он, явно недовольный тем, что потолок сейчас для Чонгука представлял более интересное зрелище. Чонгук, как и всегда, послушался. Он посмотрел Тэхёну в глаза, ловя на его лице блик лунного света. И в то же самое мгновение Ким одним длинным, ровным движением вошел в него до конца. Чонгук закусил кляп, стискивая челюсть. Иисус Христос и все его апостолы, как же это было охуенно. Каждый ебаный раз. Тэхён не отводил взгляда, пока размашисто, резко трахал его. Вбивался своим охеренным хуем прямо в задницу Чонгука. Глубоко. Максимально глубоко в этой позе. Чонгук кусал свой кляп, втайне радуясь тому, что он у него был. Иначе его позорные стоны заставили бы соседей вызвать полицию. А ближайшие соседи находились от них двумя этажами ниже. Да, его глотка вполне была способна на такое. К сожалению, пришлось убедиться в этом в реальности. Конечно, тогда они были в квартире Чонгука. Но все же. Тэхён двигался ровно. Он выходил полностью, а потом вбивался с новой силой. До пошлого шлепка. До нового стона Чонгука. Но он не менял темпа, чем сводил Чона с ума. Тому хотелось больше. Быстрее. Сильнее. Он выгибался, цепляясь связанными руками за покрывало. Он выставлял напоказ свое искусанное горло. Свою грудь. Он вставал почти на лопатки. Так ему было хорошо. Но мало. - Чонгук, — привлек его внимание низкий, почти рычащий сейчас голос Тэхёна. Тот смотрел бешено, было видно, как он возбужден. — Если это будет много, дай мне знать. Ты понял? Чонгук смотрел в ответ пьяными глазами. - Ты понял? — Тэхён повысил голос, и Чон вздрогнул. Он посмотрел более осмысленно и медленно моргнул в ответ, соглашаясь. — Хорошо. Ким потянулся в сторону, заставив Чонгука снова застонать, а потом вернулся. В его руке Чонгук заметил небольшой член из силикона, они иногда пользовались им. Его обдало волной жара, а разморенность и нега слетели в ту же секунду. Он понял, что собрался сделать Тэхён. Понял и чуть не кончил сразу же. Блядь. Сегодня что, был его день рождения? Почему Ким делал в этот вечер все, что так любил или о чем так мечтал Чонгук? Он снова закусил кляп. И старался не жмуриться. Ему хотелось видеть лицо Тэхёна в тот момент. В тот момент, когда он… Пиздец. Когда Чонгук почувствовал, как Тэхён приставил к своему члену силиконовую головку искусственного и надавил, у него в глазах потемнело. Это было больно. Да, он был растянут, растрахан. Член Тэхёна был толстым. Но, блядь, не настолько. Но, боги, какой приятной была эта боль. Тэхён действовал аккуратно, двигаясь мелкими толчками. Он и сам был напряжен. Чонгук видел, как билась вена у него на лбу, как выступил пот. Ким тщательно сдерживал себя. Чтобы не сделать лишнее, неосторожное движение. Чтобы не причинить лишнюю, ненужную боль. Кроме той, что была нужна. Когда вошла одна лишь головка, Чонгук уже дышал через раз. Ему казалось, что большего он вынести не сможет, но Тэхён дал ему пару минут привыкнуть и продолжил. Он был терпелив. Он всегда был терпелив и заботлив. Даже когда стегал его плетьми. Но сегодня – особенно. Сантиметр. Еще один. Задница Чонгука горела огнем. Кожа вокруг двух членов натянулась так сильно. Казалось, коснись — порвется. Но он был способен выдержать это. И Тэхён тоже это знал. Иначе бы и не начинал. Дойдя до половины, Ким снова остановился. Он поцеловал колено Чонгука с внутренней стороны, заставив его бедра задрожать еще сильнее. - Уже почти все, — произнес он. И это было редкостью. Это был не приказ, это были слова поддержки. Они не использовали это в спальне обычно, очень нечасто. Но сегодня был и особенный случай. Почувствовав, что его тело приспособилось к вторжению, Чонгук снова медленно моргнул. Давая знать, что можно продолжить. И Тэхён сделал это. Казалось, прошло не меньше четверти часа, прежде чем он закончил. Чонгук вертел головой из стороны в сторону, он кусал свой кляп и совершенно не пытался как-то себя контролировать. Да, это было слишком. Слишком много. Слишком сильно. Слишком прекрасно. Тэхён почти не двигался и не дышал. Его грудь, влажная от пота, тяжело вздымалась. Вены на руках вздулись как никогда сильно. Весь он был, словно греческая статуя. Неподвижен и напряжен. Будто отлитый из мрамора. И тут он двинулся вперед. Толчок. Небольшой, на пробу. Еще один. Чонгук задрожал. Он настолько был переполнен эмоциями и ощущениями, что буквально вибрировал от них. Его било крупной дрожью. Он задыхался от того, что творилось с его телом. От того, как туго, максимально туго и наполненно было внутри него. От того, как тесно и узко было там. Как двигался, преодолевая сопротивление мышц каждым толчком, Тэхён. И мышцы подавались. Толчки становились быстрее. Резче. Чонгук просто улетал. Чем бы это ни было, Адом или Раем, он хотел остаться тут навсегда. Они оба были слишком возбуждены, чтобы это продлилось долго. Но это было настолько охуенно, что каждая секунда дарила многократное удовольствие. Тэхён крепко, до синяков, сжимал бедро Чонгука, вколачиваясь в него, удерживая второй рукой резиновый фаллос внутри. Это, блядь, было просто невозможно. Чонгук, наверное, даже кричал. Но кляп заглушал его стоны и крики. Он метался по кровати, будто в агонии. А Тэхён словно пытался догнать его, ускользающего, двигаясь все быстрее. В какой-то момент, когда напряжение достигло апогея, вселенная Чонгука просто взорвалась. Он кончил с такой силой, как никогда не кончал раньше. Даже в их первый раз. Сейчас, когда они изучили друг друга максимально возможно, они могли максимально возможными способами и с максимально возможной силой доставлять друг другу удовольствие. Чонгук в последний раз взглянул в черные, возбужденные глаза Тэхёна и отключился.

***

Утро началось неприлично рано. И с очень странного звука. Подозрительно напоминающего звонок лифта. Чонгук нахмурился и посмотрел на Тэхёна. Тот тоже проснулся, видимо, от звука. - Что за черт, - пробормотал он, потирая рукой лицо. Только что проснувшийся Ким, еще не успевший надеть привычную маску, заставлял сердце Чонгука биться чаще. – Ключи есть только у троих людей. И двое из них сейчас в этой кровати. Чонгук вопросительно приподнял брови. Он не знал, у кого был третий ключ. И холодная, противная ревность буквально схватила его за горло. Тэхён поднялся с кровати и накинул свой халат. На ходу завязывая пояс, он вышел из спальни. Чонгук поспешил за ним. Он застонал, едва встав на ноги. Несмотря на то, что ночью, после душа, Тэхён настоял на том, чтобы смазать задницу Чонгука мазью, сейчас та тянула и ныла так, будто он неделю из койки не вылезал. Стиснув зубы, Чонгук схватил халат. Ему не терпелось увидеть, кого же там черти принесли. И кто это был такой важный человек, имевший ключ от лифта. Да, он понимал, что сейчас его ревность могла выглядеть смешно, но не собирался отсиживаться и молчать. Как бы там ни обстояли дела, Ким Тэхён принадлежал ему. В постели так уж точно. Преисполненный праведного негодования, Чонгук настиг Тэхёна у самого входа в гостиную, и в холл они вышли уже вместе. А там стояла чуть растрепанная улыбающаяся Туан. Чонгук тут же покраснел и попытался было незаметно спрятаться за спиной Кима. Но тот нахмурился и подтолкнул его вперед. - Вижу, что помешала, — Туан хихикнула. - Да, — неожиданно холодно ответил Ким. Чонгук недоуменно покосился на него. Что это с ним? Так не хотел, чтобы сестра узнала? — Ты вытащила нас из постели. И он демонстративно прижал Чонгука к себе. Вау. Что ж, похоже, недоволен он был не тем, что Туан их раскрыла. Так. Стоп. До Чонгука вдруг дошло. Он вспомнил тот день, когда они уезжали из Тэгу. Господи, неужели после всего, что произошло, Ким все еще считал, что Чонгук хотел охмурить его сестру? Прости, Господи, ну и болван. - Я уже говорила, — Туан закатила глаза, — что твои свирепые выражения лица годятся лишь для подчиненных. И кажется, нам все же стоит поговорить. Не находишь?